Текст книги "Спираль времени"

Автор книги: Георгий Мартынов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 31 страниц) [доступный отрывок для чтения: 12 страниц]

По трем пунктам Ким довольно быстро нашел ответ. Несколько схем, отвечавших тем требованиям, которые, по его мнению, должны были высказать четыре пришельца, было Кимом составлено. Одна из них вполне могла оказаться правильной. Во всяком случае все давали то самое, что было известно в «поведении» шара.

Остался один вопрос, в сущности основной, – способ связи!

Здесь можно было предположить много ответов. Но Кима интересовал один – способ вызова связи.

Казалось, просто: желание получить связь, соответствующий биоток, появление зеленого луча, – и все! Экран готов, и связь началась.

Но она не началась, когда Карелин вызвал в Пришельцеве зеленый луч.

Почему?

Предположение, что на планете пришельцев перестали следить за сигналами, казалось Киму не выдерживающим критики. Люди, конечно, не следили, но кибернетические установки должны были следить и принять сигнал, сколько бы ни прошло времени. Ким не мог себе представить, что общество разумных существ, стоявшее к тому же на высокой ступени развития, могло забыть о своих соплеменниках, находящихся на другой планете. Ведь о том, что камера снабжена машиной времени, там знали!

К счастью, Киму не пришло в голову, что он ничего не знает о моральных качествах, отношении друг к другу, и вообще о свойствах характеров людей той планеты. Подумай он об этом, и он мог прекратить поиски.

Но Ким продолжал искать.

И вот тут-то он и пришел к своему открытию, повлекшему за собой «космические» последствия.

Мысль, в конце концов пришедшая ему в голову, была очень проста.

«Пришельцы, – подумал Ким, – ушли в будущее Земли. Они установили „часы“ на двенадцать тысяч лет или более. И, несмотря на это, оставили людям черный шар, иначе говоря, установку для связи со своей планетой. Если они хотели, чтобы люди Земли связались с их планетой, то должны были снабдить шар такой же установкой для возникновения связи, как и для появления зеленого луча, то есть и то и другое должно было подчиняться биотокам. Но этого нет. Значит, они не хотели, чтобы связь возникла без них. Шар наглухо закрыт. Пустить в ход механизм связи можно только волновым импульсом, ничего общего не имеющим с биотоками. В приборах нет ничего, что могло бы служить для такой цели. Остается дистанционное управление на расстоянии, при помощи обыкновенной кнопки. Генератор импульса с включающей кнопкой! В цилиндре его нет. Значит, его легко сделать или он был у них единственный, и они взяли его с собой».

ИСПЫТАНИЕ

Доклад Кима четырем инженерам продолжался более двух часов. Он подробно рассказал, как и какими путями был раскрыт секрет каждого прибора, познакомил своих слушателей с принципом его действия, назначением и, устройством. Отвечая на вопросы, он еще лучше уяснил себе связь узлов и назначение деталей.

Закончил он так:

– Как только мне пришла в голову мысль о кнопке, или, вернее сказать, о ключе для посылки импульса энергии в шар, я понял, что это так и есть. Мы не можем знать, какой именно импульс надо послать, его частоту и мощность, но этого и не нужно. Достаточно приставить к шару автомат, который последовательно направит в него сигналы всех мыслимых частот. А мощность не может быть велика. Сконструировать кибернета для такой работы, кропотливой, но недолгой, совсем легко. Вот почему я сказал вам, что мы вскоре вступим в связь с планетой пришельцев. Не может быть никакого сомнения, что, когда Карелин вызвал зеленый луч, на планете пришельцев узнали об этом. Но шар не принял передачи, потому что не было импульса.

– Но ведь это было давно.

– Неважно. Они должны были ждать. Я убежден, что передача от них идет на Землю регулярно все эти годы. Возможно, с помощью какой-нибудь автоматической установки. Иначе быть не может.

– Но мы не можем вызвать зеленый луч еще раз.

– И не нужно. Он уже был. Именно то, что зеленый луч появляется один раз, доказывает: передача будет. Ведь четыре пришельца отправились на другую планету. Они не знали, что случится с ними на Земле, и должны были быть готовы к любым случайностям. А если прошло слишком много времени, то зеленый луч снова появится.

– Вот это верно, – сказал Эрик. – Может быть, он не появляется потому, что не нужен.

Ким вскочил, как подброшенный пружиной.

– Наконец-то! – воскликнул он. – Молодец, Эрик! А я-то никак не мог понять, почему зеленого луча не было в нашем шаре. Теперь ясно: не было потому, что он здесь не нужен!

– Не совсем ясно, – заметил один из инженеров. – Почему же не нужен? Цилиндр и все приборы в нем в полной исправности.

– Но самих пришельцев в нем нет, вот в чем дело. Почему-то они не хотели, чтобы связь их планеты с Землей возникла без них самих. Потому нет и света. При переходе в другую камеру часть автоматики была выключена.

– У меня возникла еще одна мысль, – сказал Эрик. – Зеленый луч – механизм кибернетический. А что если в Пришельцеве он не появляется больше потому, что там экран уже готов? А если мы перенесем шар на другое место?

– Ты гений, Эрик! Конечно так! Ну, теперь связь обеспечена.

– Значит, отправляемся в Пришельцев?

– Конечно!.. Куда же еще!.. Немедленно! – раздались нетерпеливые голоса.

Ким медлил с ответом.

– Друзья! – сказал он. – Послушайте меня еще раз. В Пришельцев, к черному шару, ехать рано. Надо сперва убедиться, что все наши выводы и заключения верны. Черный шар неповторим. Если секреты цилиндра разгаданы правильно, тогда только можно быть уверенным, что и секреты шара также разгаданы правильно. Без этой уверенности нам не разрешат никаких опытов с шаром в Пришельцеве.

– А как же провести такую проверку? – спросил Эрик.

– Очень просто: пустить в ход машину времени. И не этот цилиндр, а другой, сделанный нами по образцу этого. Дело в том, что осталась не совсем ясной «пространственная» часть машины. Мне не удалось до конца понять принцип проникновения в нулевое пространство, тогда как принцип, относящийся к нулевому времени, вполне ясен. Что-то здесь не то, что-то мешает понять. Кроме того, не все приборы разгаданы. Вот почему пускать в ход машину времени этого цилиндра пока нельзя. Мы сделаем другой, точно такой же, и снабдим его приборами, которые разгаданы полностью.

– А с кем произвести опыт?

– Конечно, со мной, – просто ответил Ким.

Они ожидали такого ответа и не удивились. Все четверо только улыбнулись.

– Первый опыт проделаем с животным, – сказал тот, кто первоначально руководил группой. – И повторим его. Только тогда можно пустить в машину тебя… или кого-нибудь другого.

– Только меня.

На этот раз с ним не спорили.

– Вообще говоря, – сказал Ким немного спустя, – машина времени пришельцев далеко не совершенна. Мы могли бы сделать лучшую. Но для того чтобы окончательно убедиться, придется копировать их конструкцию.

– Насколько я тебя понял, – сказал Эрик, – машина времени включается вручную, установкой срока. Кто же это проделает, если в машине будет животное?

– Ты кое-что забыл, – ответил Ким. – А именно, что между установкой срока действия и началом этого действия есть интервал в несколько секунд. Достаточно, чтобы успеть выйти из машины. Но я думаю, что лучше всего будет поручить это роботу. Программу составить совсем просто. Подойдет робот любого типа. Кроме того, он не потеряет «сознания» и сможет рассказать обо всем.

Прошел месяц, и в резервном зале, давно приведенном в порядок после взрыва аннигиляции, стоял уже точно такой же цилиндр, как извлеченный из недр дна Атлантического океана, как тот, который находился в Пришельцеве. В нем были точно те же приборы и автоматы, в том же порядке и тем же способом прикрепленные к стенке. Но все это из земных материалов. Отсутствие некоторых приборов, оставшихся неразгаданными, по мнению Кима, не должно было отразиться на работе «временной» установки.

Месяц – большой срок, и Ким решил не приспосабливать какого-нибудь уже существующего робота, а сконструировать нового, специально для опыта.

И вот все готово. Доставлен из зоологического сада молодой орангутанг, которому выпада честь быть первым земным существом, совершившим путешествие по времени. На собственных ногах пришел в зал робот, названный, в память о прежней работе, Ицем. Собрались участники опыта и несколько журналистов. Видеокорреспонденты, конечно, были тут же.

И был еще… ветеринарный врач.

Опыт производился впервые, никто не хотел, чтобы он дал только частичные результаты. Было решено проверить, по возможности, все выводы теории «машин времени».

Ким кратко сформулировал задачу.

– Мы должны, – сказал он собравшимся, – убедиться в следующем. Чему равен коэффициент действия машины? По моим расчетам, каждая минута, проведенная вне времени, равна девяносто двум тысячам ста шестидесяти минутам обычного земного времени. Второе – как отражается на живом организме пребывание в нулевом измерении? Теоретически тело должно стать негативным по отношению к самому себе. И третье – испытывает ли организм потребность в пище и питье? Теоретически этого не должно быть.

– Сколько времени продлится опыт? – спросил один из корреспондентов.

– Вы думаете, что увидите все сегодня? – улыбнулся Ким. – Нет, сегодня будет только начало. А конец наступит через два месяца. Мы решили установить срок – одну минуту.

– Что же мы покажем? – недовольно спросил видеокорреспондент.

– Начало опыта. Разве, по-вашему, это никому не интересно?

Тот ничего не ответил на это.

– Приступим! – объявил Ким.

Врач в последний раз исследовал орангутанга. Робот стоял рядом, поблескивая двумя небольшими «глазками». Намеренно, чтобы не пугать животное, Иц был сделан внешне похожим на обезьяну.

– Все в порядке! – сказал врач.

Ким открыл дверь цилиндра. Он сделал это точно так же, как поступали с «атлантическим», – нажал на кнопку три раза с различным промедлением. Цилиндры были идентичны до мелочей.

Внутри было темно, но робот не нуждался в освещении. Он был снабжен новейшей системой локационного «зрения» и мог видеть все даже в полной мгле.

Оранг испугался и отчаянно сопротивлялся. Пришлось завязать ему глаза, после чего Иц взял его на руки и внес в цилиндр.

Дверь закрылась сама собой.

Ким подошел к щиту с контрольными приборами. Через две минуты он торжественно объявил:

– Опыт начался!

Для оранга и его механического спутника время остановилось.

– Что будем делать дальше? – спросил кто-то.

– Ничего! Разойдемся по домам. – Ким посмотрел на разочарованные лица видеокорреспондентов и рассмеялся. – Все!

Дверь зала не только закрыли, но даже опечатала. Наблюдать за приборным щитом остался второй робот. Он даст сигнал, если произойдет что-нибудь непредвиденное.

Ким не на шутку волновался эти шестьдесят четыре дня. В проделанную работу он вложил все свое умение, знания, способности. Сейчас все проходило решающую проверку. Успешное окончание опыта открывало Киму и его товарищам путь в Пришельцев, к единственному черному шару, оставшемуся в распоряжении людей Земли. Неудача, если и не навсегда, то на долгое время закрывала этот путь. Неудача означала тяжелый удар не только по одному Киму, но и по всем членам группы, которым человечество поручило разрешить загадки чужой техники. Он, Ким, взял эту задачу на одного себя. Так неужели же он обманул надежды всего человечества, поставил его перед необходимостью признать свое поражение и покорно ждать, пока пришельцы выйдут из цилиндра, чтобы закончить работу за него?

Такой финал казался Киму хуже кошмара.

Напрасно пытался он чем-нибудь занять время, все валилось из рук. Ким ждал, только ждал!..

Наконец наступил назначенный им самим день. Снова собрались в резервном зале все, кто присутствовал в нем два месяца тому назад.

Дверь должен был открыть Иц изнутри цилиндра. Это диктовалось простой осторожностью.

Ким стоял у щита с часами в руке.

Собрав волю в тугой комок, он даже не вздрогнул, когда с металлическим звоном открылась дверь камеры, точно, секунда в секунду, в назначенный им момент. Только внезапная бледность, покрывшая его лицо, выдала, что почувствовал он в эту минуту величайшего торжества.

На пороге камеры показался Иц. С равнодушием механизма он вынес оранга и «спокойно» отошел в сторону.

На глазах обезьяны все еще была повязка. Это доказывало, что для оранга не прошло двух месяцев. Его руки не были связаны и повязка не была сорвана только потому, что для этого не хватило времени.

Тут же, возле камеры, было произведено первое, предварительное, обследование.

Что бы ни говорили физики и математики, а полной уверенности ни у кого не было. Слишком невероятными выглядели теоретические выводы.

И невероятное совершилось!

Орангутанг оказался как бы вывернутым наизнанку, все органы его тела зеркально переместились.

Более того! То же самое произошло и с роботом Ицем. Правда, это обнаружилось несколько позднее, – в первые минуты на Ица никто не обращал внимания.

Экспериментальное доказательство было получено! А эксперимент – пробный камень любой теории!

НАЧАЛО ЭРЫ

Успешное окончание первого опыта обрадовало всех.

Пусть не человек, но живое существо, родившееся и выросшее на Земле, впервые в истории проникло в нулевое время!

Ведь и первые космические полеты также совершали животные. Это был обычный путь каждой новой науки.

Машина времени, столько веков бывшая только темой фантастических книг, стала реальностью.

То, что эта машина была только копией машин другой планеты, не меняло существа дела. Земные конструкции разрабатывались и так или иначе появились бы в скором времени. Случайно первая очередь была предоставлена «чужой» машине. Все понимали, чем это было вызвано и почему явилось необходимым.

Никому больше не приходило в голову препятствовать Киму и его друзьям проделать очередной эксперимент в Пришельцеве.

Черный шар находился там же, где его поместили шестьдесят пять лет тому назад. Он висел над центром круга диаметром приблизительно три метра. В этом кругу, обнесенном невысокой решеткой, пол был отполирован зеленым лучом и казался, даже вблизи, поверхностью темной воды.

По мнению Кима, разделяемому его коллегами, во времена Карелина была допущена ошибка: шар не следовало помещать так близко к цилиндру.

И они решили перенести шар на другое место.

Куда же? Может быть, лучше совсем изолировать его от цилиндра, чтобы наверняка избежать возможного воздействия этого шара на тот, который должен был находиться в самом цилиндре? В том, что там имеется свой шар, никто не сомневался.

Но если отвезти шар в резервный зал, за полторы тысячи километров отсюда, то будет ли он действовать? Здесь, на этом месте, была установлена пришельцами машина пространства – времени. Другая машина стояла в Атлантиде. Можно ли относить шар чересчур далеко от цилиндра? Ведь некоторые детали в приборах остались нерасшифрованными Кимом!

Решить вопрос помогла логика. И… еще раз прочитанная рукопись Даира.

Пришельцы оставили шар верховному жрецу Атлантиды, в саду которого, то есть близко от дома, стояла их машина. Значит, они не опасались влияния этого шара на приборы и автоматы камеры. О каких-либо защитных экранах в доме верховного жреца не могло быть и речи, – свет от шара видел весь город.

– Несколько десятков метров не играют роли, – подытожил Ким. – Будем производить опыт здесь!

– Но не на этом месте, – сказал Эрик.

– Да, чуть-чуть в стороне.

Ким сам взялся за шар. Мысль людей этой эпохи была уже значительно больше дисциплинированна, чем сто лет назад, и, хотя все знали о способности шара вспыхивать, никто не подумал о свете во время переноски его на пять метров в сторону.

– Мне просто не дает покоя, что мы так и не знаем, чем и как регулируется в шаре антигравитация, – сказал Ким, когда шар, выпущенный им из рук, повис на новом месте.

– Уверенно можно утверждать только то, что это делается с помощью антиматерии.

– Совсем не уверенно, но с большой долей вероятности. Не больше.

Эрик угадал правильно. Зеленый луч послушно появился, как только они, намеренно непринужденно, заговорили о телесвязи.

Пятеро инженеров группы и несколько человек работников института внимательно наблюдали за процессом превращения куска пола в экран.

Ким засек время появления зеленого луча и следил за его работой, не выпуская из рук секундомера.

Луч двигался по спирали, от центра к периферии и обратно. Таких оборотов он совершил двенадцать. Затем луч погас.

На полу зала появился второй круг, точно такого же размера и внешнего вида, как первый.

– Так! – сказал Ким. – Три минуты и четверть секунды. Конструкция шара начинает проясняться.

Впоследствии все признались друг другу, что испытали разочарование. От техники чужой планеты почему-то ожидали, что она совершеннее привычной земной. А зеленый луч пришельцев если и отличался, то в худшую сторону. Земному лучу понадобилось бы вдвое меньше времени на такую же работу.

Но впереди ждали явления, еще не известные земной науке. Предстояло связаться с планетой пришельцев через нулевое пространство!

Как это будет происходить, какие законы лежат в основе этого явления, не знал даже Ким. Этого еще никто не мог знать на Земле.

Экран был готов.

Если на родине пришельцев следили за поведением шара, то должны были понять, что шар «приготовился» к приему. Передача могла начаться в любую минуту.

Нельзя было терять времени!

Робот-автомат стоял тут же, словно ожидая, когда придет его очередь действовать. Ким повернул маленький рычажок на его задней стенке.

Общий характер всех приборов и конструкций пришельцев, «стиль» их технической мысли – все говорило о предельной простоте. И Ким, естественно, предположил, что и импульс, подаваемый в шар, должен быть прост. Здесь незачем было применять волновые импульсы, не говоря уже о том, что такая «кнопка» представляла бы собой неоправданно сложную установку, – ведь кнопка, судя по всему, была переносной. Сыграло роль и сравнительно несовершенное устройство «зеленого луча». Ким предложил простейший электрический импульс, создаваемый соприкосновением двух разнозначно заряженных кристаллов.

– Не будет ли это чересчур маломощным? – с сомнением спросили его.

– Думаю, нет. Ведь зеленый луч вызывается биотоком мозга, а это еще менее мощно. Кроме того, в роботе есть усилитель.

Ким оказался прав.

И не только в том, что импульс должен быть прост и не мощен, но и в том, что на планете пришельцев внимательно следили за «поведением» шара.

Так, в самый обычный, ничем не примечательный день свершилось то, о чем мечтали поколения людей в течение веков.

Началась эра контактов разума Земли с разумом иных планет, прямое общение человечеств, разделенных безднами пространства.

Правда, полностью оно развернулось не скоро. Вначале люди Земли только принимали передачу, не имея возможности на нее ответить. Но самое главное – начало было положено.

Прошло не более получаса после того, как робот послал в шар первый импульс. Он был не только первым, но и единственным.

Шар вспыхнул сам собой, без участия мысли людей, стоявших возле него. Никто не думал о свете. Об этом совершенно забыли в этот момент напряженного ожидания.

Вывод мог быть только один. Шар принял сигнал к действию!

– Проще, чем я думал, – заметил Ким.

То, что это действительно так, подтверждало и поведение робота, – он сразу прекратил посылку импульсов. Приборы, неизмеримо более чувствительные, чем восприятие человека, «почуяли» какое-то изменение в механизмах шара. И робот остановился, выжидая.

Все молчали. Каждому представлялось, как там, где-то в неведомых просторах Галактики, неведомые существа лихорадочно торопятся пустить в ход передающую установку.

Ведь для них возобновление деятельности шара спустя шестьдесят пять лет означало гораздо большее, чем для людей Земли. Их соотечественники, посланные на Землю двенадцать тысяч лет тому назад, только недавно (что значат шестьдесят пять лет в сравнении с двенадцатью тысячами!) подали о себе весть… И… исчезли опять. Что с ними произошло, почему связь не возникла – никто не мог знать. Немыслимо было предположить, что на планете не знали о том, что связь не возникла.

Каждый из находившихся в зале ясно представлял себе, какое волнение охватило бы все население Земли в таких обстоятельствах. И они чувствовали волнение неизвестных им братьев по разуму и сами волновались, сознавая, что не могут послать ответ, если передача действительно начнется.

– Ты уверен, что в шаре нет передающей установки? – тихо спросил Кима Эрик.

– Я так думаю, – ответил Ким. – Но знать этого не могу. Во всяком случае, у нас только один способ ответить – мысленными образами. Но этого мы не умеем!

– Мы можем ничего не понять в их передаче, – заметил кто-то.

– Весьма возможно, – ответил Ким. – Если только они не догадаются, что шар мог быть пущен в ход не четырьмя пришельцами, а «хозяевами» Земли.

И снова настало молчание.

Все смотрели на экран, неподвижные, как и четыре съемочные автомата, заранее установленные вокруг шара. Если передача появится, она будет зафиксирована на пленке от начала до конца.

У автоматов нет нервов, и волнение им не помешает.

Так прошло полчаса.

И вдруг свет шара померк. Словно ослепительно сияющая влага сползала с его поверхности к одной точке, где сосредоточился весь его свет, превратившийся в узкий луч, упавший на центр круга экрана.

Затем луч начал расширяться, превращаясь в конус. Его основание становилось все большим, пока не захватило весь экран.

И, словно из глубины блестящей полировки, быстро поднявшись, появились и неподвижно застыли строчки никому не понятной надписи, или, вернее сказать, письма, адресованного, несомненно, четырем пришельцам, которых не было здесь. А без них кто мог прочесть эта послание!

Значки были буквами, и они немного напоминали древнегреческие, но кроме этого случайного сходства ничто не могло помочь людям Земли расшифровать их. До тех пор, пока пришельцы не выйдут из цилиндра, стоявшего тут же, смысл послания останется тайной.

И хотя все отлично это понимали, они смотрели на письмо с чувством торжества и огромной радости.

Пусть пока непонятно, но это было началом контактов разума двух планет!

Письмо продержалось на экране ровно столько, сколько нужно, чтобы успеть его прочитать три раза подряд, если бы оно было понятно. А потом буквы сменились чертежом, и Ким сразу насторожился.

Чертеж – это язык техники, и его можно расшифровать, особенно теперь, когда он, Ким, проделал уже такую работу с приборами цилиндра.

И ему показалось даже – чертеж ему знаком! Что-то было в нем виденное раньше. Где? Конечно, в одной из схем, которые он составлял, срисовывая устройство приборов и автоматов.

И смутная догадка заставила Кима вздрогнуть.

Зачем современным обитателям планеты пришельцев передавать схему, которая, несомненно, хорошо известна их предкам?

И в то же мгновение он вспомнил… Это была та самая схема, относящаяся к пространственной части машины, которую он не смог расшифровать до конца, потому что ему что-то мешало, чего-то не хватало.

Но тогда…

В эту секунду Ким понял, что значит «смертельное» волнение, останавливающее дыхание, заставляющее сердце мучительно биться в бешеном темпе.

Конечно так!

Эта схема передана потому, что известная четырем пришельцам неверна или испорчена, – вероятно, случайно. Это указание – где неисправность, как ее устранить!

В такие минуты мозг работает со стремительной скоростью. Ким вспомнил многочисленные высказывания ученых-психоаналитиков. Всех удивляло, что пришельцы отправились в будущее Земли, вместо того чтобы признать ошибку и вернуться на родину. Этот поступок был настолько непонятен, что заставил даже предположить, что психика пришельцев иная, чем у людей Земли. Но это противоречило их поступкам, известным из рукописи Даира.

Теперь Ким понял все. Пришельцы потому ушли в будущее, здесь на Земле, что не могли вернуться.

И об этом знали на родине пришельцев!

Вот почему теперь, когда представилась возможность послать на Землю сообщение, появился этот чертеж. В нем причина неисправности камеры, указание – что надо сделать, чтобы вернуться.

А это означало, что в руки Кима и его товарищей попадал ключ от двери, ведущей в нулевое пространство! И готовая машина для такого путешествия. Куда? Конечно, на планету пришельцев, ведь канал нуль-пространства ведет к ней!

Волнение было так сильно, что Ким, к удивлению присутствующих, повернулся спиной к экрану и поспешно, почти бегом, покинул зал.

Незачем смотреть на экран. Все, что на нем появится, заснимут автоматы!

Свежий ветер привел его в чувство и вернул ясность мысли.

Теперь работать, работать до тех пор, пока не станет ясно все и он, именно он, не получит возможности войти в цилиндр, чтобы выйти из него на другой планете!

Вероятно, те, кто проходил в это время мимо подъезда института, принимали Кима за человека, внезапно потерявшего рассудок. Он смеялся, размахивал руками и громка говорил сам с собой на языке, которого никто, кроме специалистов-кибернетиков, не мог бы понять…

А в зале продолжался сеанс телесвязи, все подробности которого в тот же день стали известны всему миру.

Чертеж держался на экране почти час. А потом…

Люди увидели ландшафты чужой планеты, увидели города или что-то, что приняли за города, потому что ни на что знакомое они похожи не были.

Но ни одного обитателя планеты, ни одного вообще живого существа!

Почему? Догадаться об этом было невозможно.

Как на старинном киноэкране, черно-белая лента показывала, какой стала обстановка жизни на планете, покинутой двенадцать тысяч лет тому назад, потому что передача предназначалась не людям Земли, а тем, кто помнил планету такой, какой она была двенадцать тысяч лет назад…

Сеанс продолжался около четырех часов. Затем шар погас.

Но когда на следующий день робот снова послал тот же импульс, все началось сначала, в той же последовательности.

И так происходило день за днем.

Передачу вел автомат!