Текст книги "Четыре мелочи"
Автор книги: Георгий Савченко
Жанр:
Детская проза
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 1 страниц)
Георгий Савченко
Четыре мелочи
Четыре мелочи
Исполнилось Севе семь лет, осенью в школу идти. А он думать ни о чём не хочет, одно твердит:
– Буду лётчиком!
Кто-то из старших в шутку ему посоветовал:
– Сходи к Громову. Он тебе поможет лётчиком стать.
Вот и постучался Сева в квартиру Громова.
Прославленный лётчик открыл дверь и говорит:
– А на стене есть звонок. Можно было не барабанить рукой, а на кнопочку нажать.
– Я не заметил кнопки! – сказал Сева. – У меня дело к вам. Очень важное.
– Раз такое важное – заходи, – улыбнулся Громов.
– Помогите мне лётчиком стать! – попросил Сева.
– Думаешь, в авиацию так сразу и возьмут! – сказал Громов.
– Я ничего не боюсь…
– Как же я могу рекомендовать тебя в лётчики, когда совсем не знаю. Ты где хоть живёшь!
– В Новых Черёмушках.
– Далеко. Дома мама волнуется, что вечер на улице, а сына всё нет и нет…
– А разве уже вечер! – встрепенулся Сева.
– Восьмой час…
– Правда! – Сева смотрел в тёмное окно.
– Позвони домой, что скоро приедешь. Я тебя провожу.
Они сели в автобус.
Громов оторвал два билета. Один отдал Севе.
– Вы мне только помогите в лётчики попасть, – упрямо твердил Сева. – А краснеть за меня не придётся.
В салон вошёл контролёр.
Все билеты ему показывают.
А Сева никак не может найти свой билет. Роется в карманах, вывернул их, высыпал на ладонь пуговицы, гвозди, гайки, винтики, старые перья, ржавые крючки, ломаные спички, крошки хлеба пополам с пылью. А вот билета не оказалось.
– Наверное, я его потерял, – тревожно прошептал Сева.
Он вытер с лица рукавом пот, покосился на контролёра, который всё ещё дожидался.
Снова перерыв карманы, Сева, наконец, отыскал свой билет, который был скручен в комочек.
Когда они вышли из автобуса, Громов спросил:
– Скажи-ка, приятель, почему ты пришёл ко мне так поздно? Сдаётся мне – это неспроста.
– Да я бы раньше пришёл, ещё днём, но ерунда вышла, – Сева улыбнулся. – Не мог отыскать вашего дома. На улице нет № 7. А я вот записал…
Громов взял из рук Севы клочок бумаги, на котором цифра 4 очень напоминала цифру 7.
– Теперь мне всё понятно, – сказал Громов. – Тебе мешают стать лётчиком четыре мелочи…
– Всего-то! – обрадовался Сева.
Но лицо Громова было серьёзно.
– Я знаком с тобой полчаса. И уже четыре! Вот смотри… Во-первых, ты не заметил звонка на двери. Это первая мелочь. Во-вторых, ты не знал, который час. Это вторая мелочь. А в автобусе ты забыл, куда спрятал свой билет. Это третья мелочь. И, наконец, четвёртая – ты небрежно записал номер моего дома. Вот и подумай, разве можно доверить такому рассеянному человеку самолёт! В кабине самолёта он не заметит световых сигналов прибора или забудет при посадке выпустить шасси…
Сева скис и замолчал.
– Нос не вешать! – строго сказал Громов. – Я тебе помогу хорошим советом. Каждый день одерживай победу хотя бы над одной такой мелочью. А когда почувствуешь себя полным победителем – смело иди в лётчики и даже в космонавты.
Первое испытание
Когда Володя Комаров был маленьким, он мог увидеть из своего окна лишь узкую полоску неба. Зато он хорошо видел землю. Окно – вровень с двориком.
Володя видел тающий снег и вешнюю воду, видел, как пробивается зелёной головкой первый одуванчик, видел травы, жёлтые листья и снова воду, большие осенние лужи, а утром – лёд. И потом долгие дни – снег, снег…
И всё происходило рядышком, перед самыми глазами.
А поднявшись на улицу из дома, ослеплённый ярким светом, он даже слышал звон в ушах.
Небо над головой было голубым, очень широким и бесконечно высоким.
Володя мечтал стать лётчиком.
Как-то летом отец Володи работал под Москвой на аэродроме. И мама привезла Володю к отцу погостить.
Впервые в жизни Володя увидел самолёты так близко.
Самым замечательным для него был даже не тот миг, когда начинает вертеться пропеллер и мотор стучит, как у мотоцикла. Самое замечательное, когда самолёт, приподняв от земли хвост, бежит по зелёному полю, оставляя за собой след, пригнувшейся от ветра травы. И потом легко, сразу отрывается от земли, чуть покачивая крыльями, уходит ввысь, становясь не больше стрекозы в широком голубом небе.
Целыми днями Володя любовался полётами. Люди в кожаных шлемах стали его героями.
После полётов молодые лётчики весело и дружно пели, шагая по зелёному полю.
И Володе очень хотелось быть с ними.
Однажды он подстроился к маршу лётчиков, шагал, не отставая, и пел:
Мы покоряем пространство и время!..
– Летать хочешь! – заговорил с мальчиком один лётчик.
– Хочу! – признался Володя.
– А не испугаешься!
– Нет! – Для убедительности Володя даже головой покрутил.
– Который тебе год!
– Седьмой.
– Маленько обождать придётся.
– Подожду. Я терпеть умею! – сказал Володя.
– А пока пойдём, Володя, искупаемся, – лётчик положил руку на плечо мальчика. – Плавать, конечно, умеешь…
– Нет, – вздохнул Володя. – Я не умею плавать.
– Ну-у, братец!.. – развёл руками лётчик. – А собрался летать! Прежде надо плавать научиться. Тех, кто не плавает, в лётчики не берут.
Пошли они к Москве-реке. Лётчик долго выбирал место. И встал над самой глубиной. Вода внизу чёрная, спокойная.
– Раздевайся! – приказал он Володе.
Володя снял брюки и рубашку.
– Так. Раз, два – прыгай в реку!
И лётчик подтолкнул Володю.
Володя с головой ушёл под воду и отчаянно заработал руками. Он не закричал, когда всплыл, не попросил помощи, а изо всех сил бил по воде руками и ногами, стараясь подплыть к берегу.
– Одолей, одолей «водяных»! – подбадривал его лётчик.
Иссякали Володины силы, но и те, «водяные», тоже отступили. Ни разу не взмолился Володя, не попросил помочь ему.
Наглотался он речной воды, а плавать научился.
– Ну, Комаров, парень у тебя что надо! – сказал лётчик отцу Володи. – Я думал, городской, визжать станет. А он и не пикнул. Откуда силы взялись! Вот загадка…
– Отгадка в его характере, – сказал отец.
– И то правда. Геройский характер.
И лётчик пожал будущему космонавту руку.
Последний день лета
Собрались мы с ребятами в лес по грибы. Утром небо было в тучах. Ребята надели куртки и резиновые сапоги. А только стали подниматься в горку, как тучи растаяли. Жаркие лучи солнца так и катились, заливая и посёлок, и реку, и дорогу, и путников.
Кончался август. А в воздухе зной, духота. Лениво блеяли козы, в траве трещали кузнечики. От реки доносился плеск и весёлые голоса купающихся.
Ещё не поздно было вернуться. Но ребята молчали. Я только слышал их тяжёлое дыхание за спиной. Спрашиваю:
– А не смешно ли уходить в такой день от реки!
– Мы решили идти в лес. Решили собирать грибы, – ответил Андрюша.
– Нехорошо возвращаться с полпути, – поддержала брата Ира.
Автобусы в сторону леса уходили пустыми. Потому что в такой жаркий день никто не хотел ехать в лес: все хотели ехать на реку. Кондукторша стала приставать к Ире и к Андрюше с расспросами, много ли они собираются набрать грибов.
– А грибов-то нет! – вдруг выпалила она и стала смеяться. – Нету нынче грибов, хоть до Владимира шагайте. То ли дело сейчас пойти на реку.
Мы слезли с автобуса и пошли по шоссе к лесу. Асфальт накалился и был мягким. Шоссе гремело, дышало бензином и гарью мчавшихся по нему грузовиков.
Наконец мы спустились с крутогора, перепрыгнули маленький ручей и вошли в лес.
Андрюша сразу потребовал:
– Папа, дай нож!
– И мне нож! – сказала Ира.
Мы шли по самой опушке. Пахло горячей хвоей и горьковатым осенним листом. Оранжевыми кострами горели заросли папоротника.
– Я нашёл! – закричал вдруг Андрюша. – Я первый нашёл!
Андрюша держал гриб, который никому из нас не был знаком.
– Подберёзовик, – решил Андрюша, заметив, что рядом растут берёзы.
– Маслёнок, – сказала мама.
– Похож на моховичок, – задумчиво проговорила Ира.
Шляпка гриба сверху была прямая, как у моховичка. Но оливковую поверхность словно нарочно забрызгали чёрными крапинками. Ножка не толста, но плотная. А снизу шляпка жёлтая, губчатая. Гриб крепкий, свежий, молодой.
– Позволь, я откушу, – попросил я Андрюшу.
Откусил, пожевал. И Андрюша откусил, пожевал.
– Сладкий! Значит, гриб хороший.
Мы нагнулись, разгребая траву, и в один голос закричали, потому что каждый нашёл гриб или целую семейку.
Проходили мимо деревенские ребятишки. И тоже на грибы набрели.
– Подзаячники высыпали! Да сколько их! – обрадовались ребята. – Дядя! Я подзаячник вам на тропинке оставил!
– Мальчик! Я гриб на пенёк положил!
– Девочка! Я тут веточку обронил на семейку подзаячников!
Мы скоро собрали полную корзину.
– А каковы будут на вкус эти самые подёжичники! – шутил я.
– Не подёжичники, а подзаячники, – поправила Ира…
Мы перебрали много забавных зверей, присваивая их имена грибам. А когда шли к дому по полю, на котором паслись козы, Андрюша нарочно помрачнел:
– Вдруг набрали мы подовечников. Что тогда!
Дома завалили грибами всю террасу. И хотя ребята устали, сразу схватились перебирать и чистить грибы. Кипели грибы до самого вечера. Дом от пола до крыши пропах их дразнящим ароматом. И нам нетерпелось скорее бросить грибы на сковородку в масло, хорошо прожарить и попробовать. Но тот, кто варил и жарил грибы, знает, что дело это не скорое и надо набраться терпения.
Грибы оказались очень вкусными.
А наш дедушка сказал ребятам:
– Это вам за упорство награда, за то, что не отступили от цели.
Дедушка и грибы признал – правда, это были моховички, но выросли они по подземному руслу ручья, там, где и травка «заячья капуста» растёт. От неё и прозвище получили.
Назавтра с утра шёл дождь. Было хмуро и по-осеннему холодно. И больше не было тёплых дней. И вот уж сколько времени прошло, а как начнём вспоминать про наши подзаячники – не обойтись тут без улыбки.
Секрет
Впереди ещё было много погожих летних дней, а Наташа уже стала хмуриться и скучать.
– Разве тебе здесь не нравится! – спросила её мама.
– Чего хорошего! – Наташа пожала плечами. – Море да каша, море да каша…
А море было голубое и зелёное! Море было тёплое!
И Наташа очень любила резвиться в ласковом прибое.
Когда штормило и огромные волны с грохотом катились на берег, Наташа с мамой любовались морем издали.
– Наверное, ты перегрелась на солнце, – решила мама. – А каша здесь такая же, как в Москве, твоя любимая – манная, с вареньем.
Наташа ничего больше не сказала маме, потому что это был секрет.
У хозяйки жил мальчик Игорёк. Он играл большим вельветовым мишкой.
Любимой игрой Игорька было наказывать мишку: ставить в угол.
И вообще Игорёк делал всё не так, как следовало: никогда не кормил мишку, не пеленал, не рассказывал ему сказок и спать не укладывал, а бросал на пол где попало в своей комнате.
Ночью Наташе снился вельветовый мишка с голубыми глазами, полными слёз. И девочка плакала.
Днём ей не любо было даже море, и она не хотела есть манную кашу.
– Игорёк! В твоей комнате мишке спать душно! – решившись, сказала однажды Наташа.
Игорёк очень удивился:
– А где ему будет хорошо!
– Ему будет хорошо тут, на террасе, – прошептала Наташа, и голос её дрогнул.
Но Игорёк сразу согласился.
– Ладно, пусть спит на террасе…
Где ему было догадаться, что задумала Наташа!
Мишка уснул на террасе, Игорёк у себя в комнате, а Наташа долго лежала с открытыми глазами.
Когда же дом затих, Наташа поднялась с постели, ступая на цыпочки, подошла к подоконнику, на котором спал мишка.
Наташа осторожно взяла мишку на руки и бесшумно возвратилась в свою постель.
Она кормила мишку конфетами и рассказывала сказки. А засыпая, гладила и жалела за все обиды, которые мишка терпел от Игорька.
Утром Наташа положила мишку на подоконник.
И теперь так стало каждый день.
Наташа снова повеселела. С утра до вечера плескалась в море, много смеялась и с аппетитом ела манную кашу.
Потом Наташа уехала.
Игорёк так ничего и не узнал.
Никто никогда не узнает этот секрет. А если даже узнает – то что же тут такого в самом деле!
