Текст книги "Дневник добровольца. Хроника гражданской войны. 1918–1921"
Автор книги: Георгий Орлов
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 7 страниц)
В приказе по батарее вольноопределяющихся пробрали за распущенность. Я хотя далек от всякого цука, но все-таки нахожу, что излишняя фамильярность и распущенность в обращении тоже не годится, а потому не повредит их слегка подтянуть. С этого дня начинаются дежурства офицеров на батарее, а вольноопределяющихся, юнкеров и добровольцев начали назначать посыльными.
1.10.1918. Сергей Сергеевич ездил в хутор Романовский и выкопал там откуда-то двух сестер милосердия, которых решил привлечь к организации нашего собрания. Женщин у нас в батарее набралось видимо-невидимо. Две официальные сестры, Людмила Васильевна и еще несколько человек временно гостящих. Интересно, что когда соберется небольшая компания и кто-нибудь начнет что-либо рассказывать, то нередко забывают, что тут присутствует кто-либо из женского общества и загнет такое крепкое слово, что хоть святых выноси. Нужно сознаться, что офицеры вообще мастера ругаться и нередко какое-либо твердое слово неизбежно сопровождается какой-нибудь рассказ, особенно из военной жизни. Это получается как-то непроизвольно, потому что, находясь постоянно в мужском обществе, многие привыкают не стесняться.
2.10.1918. Вновь приехавшие сестры весь день что-то готовили на дворе у Сергея Сергеевича и вечером наш взвод, целиком, собрался в доме, отведенном под собрание, для вечерней беседы и пустых разговоров. Сергей Сергеевич объявил, что с завтрашнего дня желающие могут получать обеды в собрании, и решил угостить всех пирожками и бутербродами домашнего приготовления. Мысль, конечно, хорошая, но едва ли выполнимая. Между прочим, сахару у нас нет уже почти неделю, так что пьешь кофе с молоком так просто. Не безынтересно будет отметить, что здесь как-то совершенно не считаешься с состоянием желудка. Так, например, у меня было несколько раз довольно основательное расстройство, а я не обращал на это никакого решительно внимания: ел вовсю арбузы, дыни, черносливы и всё это в довольно внушительном количестве, причем иногда с раннего утра прямо начинал с арбуза.
3.10.1918. К 2 часам нас пригласили на обед в собрание. Хотя вчера вечером на обед записались все без исключения, но сегодня к назначенному времени собрались далеко не все и ровно ничего из этого не потеряли, так как этот обед убедил всех собравшихся, что мысль об общем питании нужно оставить надолго, если не навсегда. На первое был постный суп, а на второе что-то такое со специфическим запахом, что никак нельзя было разобрать. Оказалось, что это протертая и особым способом приготовленная тыква. Запах и особый вкус ее объясняли не совсем хорошим салом, которое туда входило. Одним словом, есть эту комбинацию было довольно трудно. Такой обед и нужно было ожидать, потому что денег нет ни у кого уже решительно, поваров также не имеется, а получить провизию отдельно для нашего взвода нельзя, так как обед варится общий для всей батареи. Кстати, хочу упомянуть, что мы после некоторого перерыва начали получать снова, хотя и не совсем хороший и вкусный, казенный обед.
4.10.1918. Под Ставрополем сильно пострадал наш Сводно-Гвардейский полк3939
Сводно-гвардейский полк. (Гвардейский Сводный пехотный полк, Сводный Гвардейский пехотный полк). Сформирован в Добровольческой армии (приказ от 19 окт. 1918) как полк обычного солдатского состава путем выделения чинов гвардии из состава Марковского полка. Входил во 2-ю бригаду 1-й дивизии. Первоначально в него сводились все офицеры гвардии, но вскоре кавалеристы выделились в отдельные формирования. В конце сен. 1918 насчитывал 1000 шт. (5 рот). В бою 2 окт. 1918 под Армавиром потерял половину своего состава – ок. 500 чел., было убито 30 офицеров. 19 янв. 1919 включен в состав 5-й пех. дивизии, с 6 мар. по июль входил в отряд ген. Виноградова. 8 авг. 1919 развернут в Сводно-гвардейскую бригаду.
[Закрыть], и Корниловский4040
Корниловский ударный полк. Создан приказом по 8-й армии (ген. Л.Г. Корнилова) 19 мая 1917 из добровольцев как 1-й Ударный отряд, 1 авг. преобразован в полк (4 батальона). В авг. 1917 переименован в Славянский ударный полк и включен в состав Чехословацкого корпуса. Принимал участие в октябрьских боях с большевиками в Киеве. После захвата власти большевиками чины полка группами пробрались в Добровольческую армию. Основной эшелон полка прибыл в Новочеркасск 19 дек. 1917, а к 1 янв. 1918 собралось 50 офицеров и до 500 солдат. На Таганрогском направлении сражалась сводная рота полка (128 шт. при 4 пул.), 30 янв. 1918 смененная офицерской ротой (120 чел.). 11–13 фев. 1918 в ст. Ольгинской при реорганизации Добровольческой армии в нач. 1-го Кубанского похода в полк были влиты Георгиевская рота и Офицерский отряд полковника Симановского. При выступлении насчитывал 1220 чел. (в т.ч. 100 чел. Георгиевской роты), треть его составляли офицеры. С середины мар. 1918 входил в состав 2-й бригады, с нач. июня 1918 – 2-й пех. дивизии, с которой участвовал во 2-м Кубанском походе. С 16 янв. 1919 входил в состав 1-й пех. дивизии. С 12 июля 1919 – 1-й Корниловский ударный полк; с формированием 14 окт. 1919 Корниловской дивизии вошел в нее тем же номером.
[Закрыть] также понес крупные потери. Говорят, что в этих полках существуют традиции не залегать, когда идут в наступление. Я не могу оправдать такой традиции, тем более в такое время и при нашем положении. Слишком мало пользы от того, что люди красиво умирают. Такие потери очень чувствительны уже по одному тому, что гибнут не простые солдаты, а интеллигентные люди, временно исполняющие обязанности солдат. Важно не только разбивать большевиков, но бить их с наименьшими для нас потерями, все эти люди еще много раз понадобятся и после окончания Гражданской войны при мирной обстановке. Наши дела на Ставропольском направлении идут не совсем хорошо. Большевики получили там солидные подкрепления, и их становится там довольно трудно сдерживать. У нас большой недостаток артиллерии и главным образом нет достаточного количества снарядов, а тут говорят, что мы за последние бои потеряли одно или два орудия. Особенно удивительного в этом ничего нет, потому что наша артиллерия в большинстве случаев находится сейчас же за пехотной цепью, а в некоторых случаях даже и выскакивает впереди нее. Был даже такой случай, что артиллеристы с винтовками в руках бросились в атаку и захватили пленных.
5.10.1918. Хозяйка варила сегодня из арбуза мед и дала нам попробовать: нужно сказать, что это довольно вкусная штука, если есть ее с булкой. Мед этот приготовляется очень просто: вырезают из арбуза середину, наполняют кусками котел, а потом кипятят его на огне до тех пор, пока останется темная густая масса. Из такого цельного котла получится едва 0,1 часть меда.
Попутно хочу указать еще несколько подробностей, касающихся устройства здешних станиц. Здесь много таких хозяйственных построек, которые сильно напоминают какие-то переносные здания. Дело всё в том, что у многих служб, небольших размеров в особенности, основанием или фундаментом служат 4 или 6 камней. Свиней тут откармливают в особых, очень маленьких помещениях, которые представляют собою особые постройки и называются «сажем». Эти «сажи» по-своему наружному объему, может быть, только несколько превышают 1 кубическую сажень. В доме обычно два входа: один с улицы, которым никогда не пользуются, а другой со двора. Ступеньки на крыльце в большинстве случаев каменные. Крыльцо почти всегда от дождя защищено железной крышей. Коридор всегда холодный, снаружи он деревянный дощатый, в то время как весь дом обмазан глиной и побелен. По своей форме коридор, или передняя, представляет собой несколько продолговатую комнату, которая у всех служит столовой; в ней обыкновенно широкое окно, вроде венецианского. Печей в этой передней-столовой нет. Обе входные двери выходят в эту комнату.
6.10.1918. Последнее время начали сильно дохнуть куры и утки во всех станицах. У нашей хозяйки было раньше больше 100 штук, а теперь осталось не больше 30. Ежедневно околевают сразу по 2–4 штуки. В чем заключается эта болезнь, я не знаю, но несомненно, что она носит эпидемический характер.
Испанская болезнь4141
Имеется в виду эпидемия гриппа «испанки», которая в 1918 г. поразила многие европейские страны и сопровождалась высокой смертностью.
[Закрыть] добралась и досюда, и теперь во многих домах лежат почти все члены семьи. Офицеры тоже довольно основательно болеют, мы с Андреем пока что держимся, хотя он говорит, что чувствует, что каждый день у него уходят силы. Дело в том, что хотя и хорошо питаемся, но едим очень мало мяса, а всё больше растительное и мучное и довольно часто куриное белое мясо. Что же касается до обычного мясного питания, то в этом отношении дело обстоит хуже, так как казенный суп с вареным мясом мы берем сравнительно редко, так как он обычно бывает невкусен, а хозяева наши не покупают и не едят мясо. Денег у нас абсолютно нет, и Андрей всё время мечтает о том, чтобы съесть целого гуся, когда мы получим наше жалованье.
7.10.1918. Несколько дней тому назад прибыл в батарею один прапорщик, настолько нудный и надоедливый, что прямо не знаешь, куда от него деваться. Человек он уже пожилой, ходит с бородой, но это очевидно нисколько не мешает ему приставать ко всем с самыми ничтожными пустяками. Фамилия его Добровольский и зовут его Андрей Андреевич. Здесь интересно будет указать, что в нашей батарее очень много офицеров с такими «квадратными» именами. Так, у нас есть Владимир Владимирович Булгаков, Николай Николаевич Петров4242
Петров Николай Николаевич, р. 1888. Капитан. В Добровольческой армии; авг. – сен. 1918 в составе 3-й батареи 3-го отдельного легкого артиллерийского дивизиона. Полковник (11 янв. 1919). Во ВСЮР и Русской армии в Дроздовской артил. бригаде до эвакуации Крыма. Галлиполиец. Осенью 1925 в составе Дроздовского артдивизиона во Франции. Ум. 1971.
[Закрыть], Николай Николаевич Яшке, Петр Петрович Зиновьев, Сергей Сергеевич Иванов, Александр Александрович Люш, Андрей Андреевич Добровольский, был еще переведен в конно‐горную батарею Михаил Михайлович, фамилию его не помню сейчас.
Все наши дамы и сестры надоели решительно всем. Мы с Андреем чересчур мало ими интересовались и очень мало были в их компании, но и то с большой радостью выпроводили бы их отсюда. Михаил Петрович, взявши на свое попечение Людмилу Васильевну, устроил ее у себя на квартире, а сам ходил ночевать к Люшу и Иванову до тех пор пока к ним не приехали эти две сестры. Теперь он ночует у нас, а Люш, Иванов и Зиновьев ходят куда-то в другой дом на ночлег. Такая возня, по-моему, – лишняя затея, тем более, что хозяева, в чей дом офицеры привозят эту публику, естественно морщатся, так как им приходится кормить больше народу.
8.10.1918. Ночью была довольно основательная гроза, сопровождавшаяся сильным ливнем. Для нас гроза в октябре месяце довольно редкое явление. На улицах сразу стало грязно и настолько холодно, что я не мог согреться, одел свою верхнюю фуфайку. В доме тоже моментально стало сыро и холодно и немудрено, потому что все здешние постройки носят определенно только летний характер. Днем дождя не было, но пронзительный холодный ветер дул всё время. Единственное утешение было в том, что всю пыль прибило к дороге, а то до этого времени было и жарко и, что хуже всего, пыльно. К вечеру в доме стало настолько холодно, что я спал в свитере, покрылся одеялом и шинелью и то никак не мог согреться. Во всех домах абсолютно такой же холод, так что в течение дня не к кому было даже пойти, чтобы хотя бы немного отогреться.
9.10.1918. Этот день до некоторой степени богат приключениями не особенно приятного для нашей батареи свойства. Вольноопределяющийся Богурский, который имеет обыкновение засыпать на посту и о котором я уже говорил, всё время хлопотал о том, чтобы его отпустили домой, так как он прослужил в армии уже больше четырех месяцев. Ему только 16 лет, и он говорил, что собирается продолжать дальше учиться, а если ему это не удастся, то он снова вернется в армию. Он получил уже увольнительный билет и собирался уезжать, но в эту ночь ему почему-то пришла мысль о самоубийстве, как говорят, – на почве отсутствия денег и венерической болезни. Он взял лезвие безопасной бритвы и пытался вскрыть себе на руках вены. Но этот способ, очевидно, его не удовлетворил и он, потеряв довольно много крови, встал с постели и тем же лезвием перерезал себе горло. Но, к счастью, обе раны оказались не смертельными. Его отправили в больницу, сделали перевязку и привели в чувство. Всё время он сохранял поразительное хладнокровие и после перевязки заявил, что теперь у него раз и навсегда пропала всякая мысль о самоубийстве.
Другой случай, произошедший вчера вечером, тоже довольно интересен. Сергей Сергеевич в компании с двумя сестрами милосердия поздно вечером поехал в хутор Романовский. Лошади не могли удержать с горы и побежали рысью. Нужно заметить, что здесь в упряжи почти никогда не бывает шлей, а на одном хомуте довольно трудно тихо спуститься с горы. Так как было совсем темно, то линейка одним колесом попала в глубокую канаву и на момент остановилась. Сергей Сергеевич и подводчик сидели впереди и от толчка упали под повозку, остальные соскочили в сторону. Их обоих протащило под повозкой некоторое расстояние. В результате этой комбинации Сергей Сергеевич пробил себе голову, разорвал брюки и выхватил совершенно из шинели целый кусок размером в полтора квадратных аршина. Подводчик же разбил себе ногу и руку и потерял свою шинель, а лошади спокойно прибежали обратно в Кавказскую. Линейка тоже пострадала: половина левого крыла совершенно отломалась и где-то потерялась. Несколько некрасиво получилось то, что ехавшие офицеры заставили подводчика заплатить 330 руб. хозяину линейки за починку крыла, обвинив в этом падении исключительно его. На мой взгляд, это неправильно, так как эту линейку брал у ее владельца офицер, а не подводчик и, по-моему, они и должны были отвечать за случившееся.
Попутно с этими приключениями расскажу еще один случай, имевший место в Прочноокопской, но о котором раньше я забыл упомянуть. Произошло это в 15-х числах сентября. Сидел я как-то на скамейке около дома на улице и обратил внимание на довольно странную группу в 5 человек, приперевшихся к забору у больницы. Один из них, в солдатской форме, размахивал винтовкой, собираясь ударить кого-нибудь прикладом. Мы взяли с собой винтовки и пошли узнать, в чем дело. Оказалось, что пьяный казак из местного гарнизона задержал на улице ни в чем не повинных четырех армян и вел их к обрыву расстреливать, заподозрив их почему-то в шпионстве. Они, поняв в чем дело, подошли к забору и в смертельном ужасе упирались, не желая идти к обрыву. Мы расспросили у местных жителей-казаков про этих армян, оказалось, что это известные жители станицы. Мы их отпустили, а у конвойного отняли винтовку и наложили ему по шее.
10.10.1918. Уже третий день держится довольно серьезный холод. Ночью вода даже замерзает. Весь день ходишь в шинели и даже в комнате, не снимаешь ни шапки, ни шинели, и все-таки холодно. Какая-то странная сырость сразу проникла в дома после этой грозы и ливня и держится всё время. Домов еще никто не топит, так что, к кому бы ни зашел, – у всех такая же точно картина. Иной раз невольно является желание попасть в теплый дом, одеться приличнее и хотя бы на время почувствовать себя в своей знакомой обстановке. Тут же ходишь страшно грязный, рваный, сапоги мазью чистишь только раз в 1,5–2 недели, а то только смахиваешь с них щеткой пыль; белье тоже меняешь через 2 недели, пока оно совсем не станет окончательно грязным. С момента отъезда из дому спим без простыней и с минимальным комфортом. Я нисколько не жалуюсь на обстановку, но говорю, что очень приятно было бы на день, на два попасть в приличные, хорошие условия.
11.10.1918. Погода резко изменилась, и опять стало значительно теплее, хотя конечно, не так как было раньше, до грозы. Ветер по-прежнему сильный, но так можно хотя немного прийти в себя от этих холодов. Мы уже было совсем отчаялись в том, что хорошая теплая погода может вернуться. С этого дня начались занятия в нашей батарее. Юнкер, вольно определяющийся и добровольцы по утрам занимаются пешим строем, затем теорией. Пешим строем командует шт.-кап. Дзиковицкий, и ему в помощники даются поочередно младшие офицеры. Для офицеров тоже с этого дня установлены занятия по теории. С нами занимается капитан Слесаревский4343
Слесаревский Александр Павлович, р. 1888. Из дворян. Константиновское артил. училище 1912. Капитан, командир 180-го артдивизиона. В Добровольческой армии летом – осенью 1918 в составе 3-й батареи 3-го отдельного легкого артил. дивизиона. Во ВСЮР и Русской армии в Дроздовской артил. бригаде; в июне 1919, командир 3-й батареи, авг. 1920 подполковник, командир взвода 3-й батареи, в сен. 1920, командир 3-й батареи до эвакуации Крыма. Полковник (1920). Галлиполиец. Осенью 1925 в составе Дроздовского артдивизиона в Югославии. В эмиграции там же, к 1940 член Общества офицеров-артиллеристов. Ум. 15 июня 1940 в Белграде.
[Закрыть]. Занятия продолжаются с 11–12 через день, и особой пользы от них я не жду. Мы с Андреем несколько дней тому назад сами начали почитывать артиллерию, но здесь беда с руководством; почти никаких нет ни у кого книг. О регулярных занятиях, кажется, и думать не приходится.
Дни здесь удивительно короткие, в 4 часа уже темно, а керосина у жителей станицы почти нет. У наших хозяев хотя и есть и лампа и керосин, но все-таки вследствие общего недостатка этих предметов приходится лампой пользоваться по возможности меньшее количество часов. Днем же постоянно заходит то один, то другой, так что, с одной стороны, делать совершенно нечего, а с другой, для чего-либо серьезного нельзя найти в течение всего дня даже пары часов, в которые можно было бы спокойно позаниматься.
12.10.1918. После продолжительных боев на Армавирском направлении наши части сегодня в третий раз заняли город Армавир. В этом направлении нам определенно не везет. Армавир и Невинномысская – это два таких пункта, которые всё время берут и отдают. На этот раз большевики обошлись довольно мягко с оставшимися в городе жителями. Говорят, что за всё время их последнего пребывания в Армавире не было особых расстрелов и безобразий. Пострадали только дома и имущества тех армавирцев, которые ушли вместе с Добровольческой армией перед сдачей города. В таких домах они разграбили и переломали решительно всю обстановку.
Поговаривают о том, что союзники в качестве представителя от России на мирных переговорах решили признать представителя от Добровольческой армии. Если это действительно так, то нужно считать, что с этого момента наша армия получает общегосударственное значение; отсюда понятно, почему Украина уже начинает заигрывать с нами. Всё время ждем появления союзников в Черном море, но пока определенного ничего не слышно.
Относительно Могилева я узнал, что там пока что находятся немцы. Это до некоторой степени меня немного успокаивает, хотя все-таки положение Могилева остается неопределенным. Очень жаль, что ни оттуда, ни из Москвы нет никаких известий.
13.10.1918. Здесь у жителей станицы какая-то особая страсть снимать покойников в гробу. В редком доме не встретишь фотографию с покойником, висящую на стене. Сегодня в первый раз как хоронили молодого молоканина. Впереди несли крышку от гроба, затем в толпе гроб на высоте пояса, без священника, конечно, и пели что-то такое протяжное и заунывное, но что – разобрать было совершенно невозможно. Это пение великолепно воспроизводил Василий Сергеевич Неручев4444
Неручев Василий Сергеевич. Михайловское артил. училище 1915. Поручик 37-й арт. бригады. В Добровольческой армии и ВСЮР в 3-м отдельном арт. дивизионе, с 11 янв. 1919 штабс-капитан. В Русской армии до эвакуации Крыма. На 18 дек. 1920 в управлении 1-го армейского корпуса в Галлиполи. Капитан. Осенью 1925 в составе Дроздовского артдивизиона во Франции. Подполковник. В эмиграции во Франции. Окончил Высшие военно-научные курсы в Париже. Полковник. Ум. 12 июля 1944 в Дьеппе (Франция).
[Закрыть], делопроизводитель нашей батареи. Он говорил, что если бы это были не похороны, то он обязательно присоединился к этой компании и подтягивал бы им. Вообще, нужно сказать, что он очень веселый и остроумный комик, и вообще очень симпатичный человек, хотя сначала совсем и не кажется таким. Все в станице его знают под именем «Васенька», и он тоже успел во время своих вечерних похождений, со всеми перезнакомиться, и как он сам выражается, «со всеми тут любовь крутил».
14.10.1918. Появились слухи, что большевики совершенно разгромили Астраханскую армию. По некоторым сведениям, отряд Жлобы, который оперировал против нас на Ставропольском направлении, зашел им в тыл, сбил их к какому-то болоту, окружил и чуть ли не всех перебил. Передают, что Астраханцы мужественно защищались и умирали c криком: «Да здравствует император». Не знаю, насколько это всё верно, но все-таки то, что Астраханцев, если не совcем разбили, то во всяком случае очень сильно потрепали, кажется, придется принять за достоверный факт. Таким образом, армия, которая формировалась с согласия немцев и на немецкие средства, потерпела, тоже по расчету тех же немцев и с их помощью, крупное поражение. В этом и состоит их политика в русских делах: бей друг друга и истекай своею кровью. Я понимаю, что можно помогать формироваться армии, поставившей себе целью борьбу с большевиками. Но помогать этой армии и одновременно с этим помогать большевикам разбивать эту армию – это уж совсем гнусно. Даже в международной политике нельзя преследовать только свою личную выгоду, не сообразуясь ни с чем.
15.10.1918. Несколько дней тому назад начались довольно серьезные бои под Ставрополем. Большевики очевидно получили подкрепление из России и начали довольно сильно нажимать на нас. Здесь они впервые провели ночную атаку. Говорят, что ракет у них появилось громадное количество, и они пускали их всё время. Сначала они было близко подошли к Ставрополю, потом наши отогнали их сразу на 18 верст, но потом все-таки должны были отойти и очистить Ставрополь. Там остались склады обмундирования: 25 тысяч полушубков, 20 тысяч пар сапог, сукно и многое другое. Волей-неволей будешь возмущаться. Все сидят без теплой одежды, ходят черт знает в чем, сапоги у большинства совсем без подметки, а тут держат в Ставрополе для чего-то такие склады, да еще не успевают ничего вывезти – и всё остается большевикам. Денег тоже ни у кого из нас нет. За всё это время ни разу не получали, если не считать аванса в 60 руб. в начале сентября, и когда получишь, еще ничего не известно. По всем признакам, эти интендантства, как и чиновники, работают точно также, как и в германскую войну, не считаясь ни с чем.
Опять потянулись беженцы из Ставрополя, а беженцы из Армавира начали возвращаться туда. Несчастный народ эти мирные жители, всё время им приходится уезжать, когда напирают большевики. Мало того, что им приходится испытывать волнения и лишения во время таких переездов, так они в большинстве случаев при возвращении находят всё свое покинутое имущество совершенно разграбленным. Но, спасая свою жизнь, волей-неволей приходится бросать все свои вещи.
16.10.1918. От нечего делать играли небольшую пульку в преферанс. Многие офицеры – от скуки или от чего другого – довольно часто ездят в хутор Романовский. Я же всё время сижу довольно плотно на месте. Не знаю, почему-то совсем не хочется никуда ездить: с одной стороны, совершенно нет денег, а с другой, не вижу в этих поездках ровно никакого удовольствия. Интересно то, что для поездок в Романовский большею частью пользуются случайными посторонними подводами, которые направляются туда. Днем таких подвод туда и обратно довольно много, и они получили у нас название «трамвай», которое стало почти официальным термином в нашей батарее.
Михаил Петрович Пользинский всё время скулил, надоел уже порядком, теперь получил отпуск домой и пристает ко всем за деньгами. В таком положении он мне кажется смешон, потому что у него нет никаких важных причин, заставляющих его ехать. Но вообразите себе человека, которому необходимо спешно съездить хотя бы домой и он не может выехать и поехать из-за отсутствия каких-то 50–100 рублей. Такое положение действительно ужасно, и в нашей батарее его нельзя никак поправить, потому что ни у кого нет денег. Михаил Петрович достал у прапорщика 25 рублей, и больше нигде не смог, и так как ему, чтобы доехать до Геническа, нужно было бы, по меньшей мере 50–60, то он принужден пока не ехать.
17.10.1918. Сегодня наконец получил жалованье за сентябрь. Все и мы с Андреем прямо воспрянули духом. Просидеть столько времени совершенно без гроша не совсем приятно. Андрей лечил себе зубы в хуторе Романовском, но так как ему нечем было платить, то перед концом он должен был временно прекратить это занятие и, пока не получили жалованья, не показываться зубодерше. Заболела в этот день испанкой наша хозяйка, и нам предстоит не очень интересное время, так как кроме нее никто в доме готовить не умеет, и вся стряпня и варка моментально остановились. Андрей с большим стараньем и вниманием начал ее лечить с целью скорее поставить на ноги.
18.10.1918. Уехал наконец в отпуск Михаил Петрович и, судя по его последним разговорам, можно ожидать, что он больше не вернется. Он жил у той же хозяйки, у которой раньше помещался Тимченко, и сам больше всех возмущался, что тот ничего не заплатил ей за 6 дней, а теперь сам почти за месяц предложил ей 12 рублей 50 копеек (купон) и говорил еще, что она осталась довольна. Нет ничего удивительного, что в некоторых местах жители остаются недовольными Добровольческой армией. Что можно ожидать от солдат, когда сами офицеры выкидывают такие штуки. Кроме этого номера поручик Пользинский вывернул еще другой, не менее некрасивый. Несмотря на то, что он получил деньги, он, располагая целыми 24 часами времени, не мог отдать те 25 рублей, которые за 2 дня перед этим одолжил на поездку у поручика Щелкунова. Забыть об этом он не мог, потому что об этом обстоятельстве ему несколько раз напоминали. В общем, народ пошел аховый, так что даже в компании своих офицеров волей-неволей приходится держать ухо востро. Ну и времена… Буквально все распустились и разболтались.
19.10.1918. Несколько дней тому назад нам пришла в голову мысль воспользоваться временно теми охотничьими ружьями, которые отобрали у иногороднего населения и хранятся здесь на складе в крепости, и немного поохотиться. Мы в этом отношении сразу же предприняли шаги и после целого ряда хождений по разным управлениям из-за обычной российской канцелярщины получили наконец сегодня разрешение взять на время для охоты по ружью. Но после того как мы явились в крепость с соответствующей бумажкой и осмотрели все эти ружья, то оказалось, что буквально ни одного из них нельзя выбрать, так как все они были лишь сплошной хлам. При всём желании нельзя было найти даже ни одной целой шомпольной одностволки.
На дворе в крепости стояли две довольно новые походные кухни; соответствующей заменой частей и винтов Андрей из этих двух кухонь составил одну, вполне исправную, и обменял ее на нашу старую. Таким путем наша батарея стала обладать вполне приличной кухней.
20.10.1918. Еще в то время, когда у нас не было денег, Андрей всё время говорил о том, что хорошо было бы хотя бы раз как следует поесть чего-либо мясного и сытного. Мучная пища его, как и меня, не совсем и не всегда удовлетворяла. Он в выборе блюда почему-то остановился на гусе и всё время мечтал о нем. Теперь, получивши деньги, мы могли превратить эту мечту в действительность. Хозяин наш поехал в хутор Романовский, и мы просили его купить гуся, а если гуси будут на базаре неважные и дороги, то поросенка. Он привез нам поросенка, довольно жирного и плотного, за 15 рублей. Зарезать этого поросенка мы просили хозяина, но он эту операцию проделал очень неудачно: во-первых, несколько раз дорезал его, а во-вторых, когда он его принес в кухню, по-видимому, уже совсем мертвого и положил в лоханку, чтобы обдать его кипятком, то поросенок выскочил из лоханки. Пришлось еще раз дорезать. Тем не менее, мы в этот день очень плотно пообедали и поужинали этим самым поросенком, причем оба раза ели его в кухне, а не в своей комнате, чтобы кто-нибудь из случайных посетителей во время обеда не мог бы к нам присоединиться.
21.10.1918. От нечего делать и от других непонятных причин почти все офицеры начали грызть эти несносные семечки. Здесь кроме наших обычных и белых тыквенных, очень сильно распространены сушеные арбузные семечки. Буквально все ходят и сидят и щелкают эту дрянь, от которой довольно-таки трудно отвязаться. Гуляя сегодня, я невольно обратил внимание на то, что несмотря на глубокую осень, холод и очень сильные ветры, здесь до сих пор на всех деревьях еще очень много листьев. Удивительнее же всего то, что эти листья сохраняют еще до сих пор вполне зеленую окраску и только кое-где слегка начинают светлеть. Кстати скажу, что здесь растут исключительно только одна акация и фруктовые деревья, других же пород в станицах мне пока еще не приходилось видеть. Мы с Андреем и прапорщиком Лукиным ходили сегодня в крепость пострелять в тире и испробовать наши винтовки. Результаты этой пробы были не особенно важные, так как теперь почти все винтовки запущены и расстреляны. У меня в винтовке во время стрельбы разорвался патрон, и прорвавшимися газами мне обожгло лоб, причем довольно много порошинок застряло в коже на лбу. Одно счастье, что глаза не пострадали.
22.10.1918. Утром Андрей раздобыл карабин австрийской работы. Его нашел какой-то мальчишка в канаве во дворе против нас и собирался уже нести его в станичное управление, а тут Андрей и перехватил этот карабин, который в настоящее время достать довольно затруднительно. Карабин совсем новый, только слегка заржавлен, и он принялся его сейчас же чистить.
У меня собралась небольшая компания, и мы сочинили пульку в преферанс. Вечером зашел к нам полковник Шеин4545
Шеин Александр Аристионович, р. 1875. 3-й Московский КК 1894, Александровское ВУ 1896. Офицер 7-й артил. бригады. Полковник. В Добровольческой армии осенью 1918 в составе 3-го отдельного артдивизиона. Во ВСЮР и Русской армии до эвакуации Крыма; командир 2-го дивизиона в Дроздовской артил. бригаде. Галлиполиец. Осенью 1925 в составе Дроздовского артдивизиона во Франции. В эмиграции там же, член Общества офицеров-артиллеристов, к 1931 нач. группы дивизиона во Франции. Ум. 26 июня 1947 в Париже.
[Закрыть], и мы устроили с ним вторую пульку. Вообще нужно сказать, что у нас в доме, почти каждый день, собирается компания; иногда играем в преферанс, а то так сидим и разговариваем, и нужно сказать, что в большинстве случаев, всегда ведется собеседование на научные и серьезные темы. Сами же мы редко к кому ходим.
23.10.1918. Газеты принесли известия о перемирии между Турцией и союзниками. Участь Болгарии постигла и Оттоманскую империю. Условия, которые предложили ей союзники, отнюдь не являются для нее почетными и говорят о полной ее капитуляции. Дарданеллы открываются для прохода союзнической эскадры, и наша армия в недалеком будущем получит самую действенную поддержку от наших союзников. Только одна Добровольческая армия имеет право называть Державы Согласия своими союзниками, потому что за всё это время грозных и переменчивых мировых событий оставалась верна им и не переменила своей ориентации. Теперь, когда Германия стоит на пороге своего разгрома и находится накануне своего собственного «Бреста», не мудрено всем другим начать говорить о союзнической ориентации. Но вправе ли все они будут назвать Державы Согласия своими союзниками, если они во время успехов Германии устремили на нее свой взор. Этого нельзя сказать только про Добровольческую армию, и поэтому естественно, что она ждет от своих союзников самой широкой и действительной помощи.
В Австрии и Болгарии развивается революция, и эти государства начинают идти по знакомой нам дороге советов и прочих революционных комитетов.
24.10.1918. Наконец уехала Людмила Васильевна в Армавир; она почему-то боялась ехать, ей его положение казалось непрочным. Два дня тому назад она пришла к нам со слезами на глазах и жаловалась, что ее выгоняет хозяйка. С одной стороны, было ее жалко, как беззащитное существо, а с другой стороны, если подумать, то ей здесь совсем-таки незачем сидеть. Андрей прикрикнул на ее хозяйку и порекомендовал ей во избежание неприятностей несколько осторожнее обращаться с барышней. Тем не менее, Людмила Васильевна решила, к нашему общему удовольствию, уехать, потому что никому нет особого интереса брать на себя заботу об этой барышне. За это время, как мы услышали, умерла ее мать. Сестры, привезенные Ивановым, тоже уехали несколько раньше, и таким путем наш взвод освободился от не совсем желательного постоянного дамского общества, которое всех стесняло.
25.10.1918. Прочел сегодня в «Приазовском Крае», что 17 октября состоялась передача г. Могилева-губернского советской власти по какому-то дополнительному договору. В газете «Россия» было даже сказано, что большевики вошли в Могилев церемониальным маршем с музыкой. Таким образом, мое волнение хоть и было преждевременным, но оказалось не напрасным.
Как тяжело и печально знать, что судьба и жизнь твоих близких, как в Могилеве, так и в Москве, находятся в руках этих извергов, которых я при всем желании не могу назвать даже людьми. Положение их, безусловно, отчаянное, но помочь ничем и никак нельзя, остается только желать, верить и надеяться, что всё может обойтись благополучно – конечно, до известной степени. Когда же больше вдумаешься в это положение, то прямо страшно становится.
26.10.1918. Среди германских солдат, расквартированных на Украине, происходят довольно сильные волнения, начинает пахнуть от всех этих сообщений чем-то революционным. Последние сообщения с французского фронта говорят о полном разгроме австро-германских армий, и это обстоятельство еще более усиливает волнения и беспорядки внутри Германии. Близится и для нее час расплаты за русский большевизм и страдания сотен тысяч русских интеллигентных людей. Они производили у нас на Украине запись в красную гвардию и церемонились всё время с большевиками, теперь это можно порекомендовать им самим. С одной стороны, мне бы самому хотелось, чтобы они немного поближе и поосновательнее познакомились с этой прелестью, которую они без всякой совести разводили и поддерживали у нас, а с другой, – все-таки неприятно видеть власть темной массы где бы то ни было. С некоторых пор у меня каждый день сильно увеличивается и растет против большевиков такого сорта озлобление, которого я раньше не замечал. Раньше я готов был бороться и просто уничтожать их, так как людям такого сорта нет места на земле, теперь же по отношению к ним я замечаю в себе некоторые признаки кровожадности, под влиянием чего я способен на самое дикое обращение с ними.
