Текст книги "Чудак"
Автор книги: Георгий Гулиа
Жанр:
Историческая проза
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 1 страниц)
Георгий Гулиа
Чудак
Олень был съеден. Обглодан до последнего суставчика. Женщины убрали кости.
В шикарную гостиную принесли холодной воды, подслащенной диким медом. Вода аппетитно булькала в мешке из медвежьей шкуры, напоминавшей бурдюк.
Комната была вырублена в прочной суглинистой скале. Яркий свет врывался из входа диаметром с обруч сорокаведерной бочки. Густо пахло дымом, подгоревшим мясом и шкурами, которыми была устлана гостиная. В общем, это жилище вполне соответствовало тому высокому положению, которое занимал Ахаун – вождь мудрого и живучего племени. Это племя занимало небольшой уголок на том самом месте между Тигром и Евфратом, на котором за пять тысяч лет до этого счастливо коротали свой век Адам и Ева.
Ахаун, мужчина лет тридцати, неторопливо обсосал пальцы своих рук, только что беспощадно ломавших оленьи ребра. Хитровато улыбнулся и сказал своим гостям:
– Как видно, всем понравился олень…
Здесь находились только лучшие: лучший зверолов, лучший метатель камней, лучший охотник на барсов, лучший следопыт, сильнейший борец, лучший скороход.
– Да, да, да! – гаркнули гости в один голос.
– Червячка заморили? – спросил хозяин.
– Да, да, да! – сказали гости.
– А там жарится еще один, – порадовал хозяин.
Гости оскалили зубы, от души приветствуя нового оленя.
Борода у Ахауна достигала пупа. За трапезой он ее перекидывал через левое плечо. Но что может быть приятней после еды, чем запустить пятерню в бороду и чесать ее этак медленно, этак основательно, время от времени грубовато подергивая ее? Знаете, от удовольствия мурашки по пяткам бегают…
Ахаун сказал:
– Но прежде я хотел бы, чтобы вы послушали одного чудака…
– Чудака? – спросил зверолов.
– Чудака…
– Как это – чудака? – словно бы не расслышал лучший метатель камней.
– Вот так – чудак! – Вождь племени чуть не продырявил себе указательным пальцем висок, чтобы показать, какой же это непроходимый чудак.
– Где же он? – сказал следопыт, шмыгая носом, точно чудак должен был пахнуть как-то особенно.
– Он ждет на лужайке. Перед моим домом.
Охотник на барсов вышел из пещеры, чтобы привести этого чудака.
Ахаун сказал:
– Вы сейчас услышите нечто, но вы не смейтесь. Изо всей мочи крепитесь. Не вздумайте хохотать. Вы меня поняли? Слушать серьезно…
– Поняли, – сказали гости.
– То есть и вида не подавайте, что он порет чепуху…
– Трудно, но постараемся, – сказал первый силач.
Вождь посмеивался. Поглаживал бороду и посмеивался. Предвкушая удовольствие. Он ткнул пальцем в грудь зверолова.
– Слушай, – сказал Ахаун, – ты не смотри на меня, когда этот чудак начнет говорить.
– Почему не смотреть?
– Умру со смеху.
– И ты не гляди на меня.
Вдруг стало темно: это охотник на барсов вел за собой этого самого чудака и загородил вход.
Ахаун откашлялся. Напустил на себя важный вид. Остальные последовали его примеру.
Вслед за охотником в гостиную вошел худой, обросший волосами человек. На вид он казался старым. И на самом деле он был не молод – уже за шестьдесят. На боках можно ребра пересчитать. Глаза впалые, горят, как звездочки в ночи. Острый нос, оттопыренные уши, седая голова. Он постоял немного, а потом присел на корточки возле теплой пещерной стены,
В гостиной стало тихо. И в той, смежной комнате тоже не было слышно женских голосов. Вождь смекнул: они притаились и подслушивают мужской разговор.
Ахаун сказал:
– Уакаст, у меня собрались наши лучшие люди…
Тот коротко кивнул.
– Они хотят выслушать тебя…
Снова короткий кивок.
– Им не терпится узнать, что ты задумал.
Гости прорычали что-то невнятное, но, по-видимому, одобрительное: да, они желают послушать этого человека. Который у стены. Который на корточках.
– Говори, – сказал Ахаун. – Мы слушаем.
Уакаст задумался. Кашлянул. Почесал кончик носа.
И начал, упершись взглядом в земляной пол:
– Я хотел сообщить нечто.,. Может быть, я самоуверен?.. Это решите вы сами… Нет, я, кажется, взялся за дело не с той стороны…
«Он к тому же еще и косноязычен», – подумал вождь. Ему даже стало жалко этого хилого человека, пытавшегося что-то сделать. Причем искренне…
– Ну вот, теперь я нащупал свою мысль, – продолжал Уакаст извиняющимся тоном. И оживился: – Я много лет наблюдал людей. Много лет я слушал их. Особенно стариков. Потом я наблюдал себя. Я даже готов был умереть…
– Умереть?! – воскликнул вождь.
– Да, умереть.
– Закрыть глаза я…
– Вот именно.
Этот Уакаст говорил о смерти так, словно собирался сходить на берег реки и утолить жажду. Гости переглянулись, но не проронили ни слова. Уакаст пояснил:
– Я готов был умереть ради выяснения истины…
– Чего? Чего? – перебил его зверолов.
– Истины.
– Это еще что такое?
– Истина?
– Да, эта самая!.. С чем ее жрут?!
Уакаст пожал плечами Он решил, что лучше всего продолжить свой рассказ…
– Одним словом я не спал много ночей. Порой ходил и думал. Наяву. А будто бы во сне…
– Постой, постой! – промычал следопыт. – Как это – во сне? Этого не бывает!
– Где? – спросил тихим голосом Уакаст. – Где не бывает?
– Со мной не бывает!
– Верю. Я верю тебе. А со мной это случается, и довольно часто.
«Сейчас они начнут хохотать», – подумал вождь, едва сдерживая себя. Поэтому он ни на кого не глядел.
– Да, со мной это случается, – продолжал Уакаст, – особенно в последнее время, когда я пришел к твердому убеждению.
– К чему? К чему? – разом выкрикнули гости.
– К твердому убеждению.
– Слова-то какие! – проворчал метатель камней.
– Говори дальше, – предложил вождь.
– Чтобы не утруждать вашего внимания, я скажу покороче. Значит, так: наблюдая человека в его повседневной жизни, я пришел к заключению, что…
Уакаст умолк, глубоко вздохнул, словно готовясь к большому прыжку.
«Да говори же… Говори же ты…» – подумал вождь и в сердцах вырвал волос из бороды.
Гостей утомило это длинное вступление. Это похоже на то, что поставили перед тобой жареную дичь, а забавляют праздной болтовней. Ты голову не морочь, подавай самую суть! Да поживее!..
– …я пришел к заключению, что очень важно мыть руки в воде. Мытье рук, особенно в проточной воде, многим продлит жизнь и значительно улучшит состояние здоровья…
– Чего? Чего? – вопросил метатель камней, хотя он отлично слышал каждое слово Уакаста.
Уакаст спокойно и неторопливо повторил:
– Значительно улучшит состояние здоровья…
– Мытье рук?
– В проточной воде?
– При чем здесь руки?!
– И при чем вода?
Так говорили гости, а точнее – выкрикивали. По всему чувствовалось что они крайне возбуждены. То есть возбуждены настолько, что готовы отлупить этого чудака несущего такую околесицу, которую и слушать невозможно
– Да, – невозмутимо продолжал Уакаст, – я точно установил это. Я много голодал на своем веку. И много холодал. Порою глина была мне пищей. Очень часто голова моя находилась под уступом скалы, в то время как по телу моему хлестал ливень. Но я все сносил в надежде, что открою нечто, что весьма и весьма будет полезно для всех, для всего мира, который между Тигром и Евфратом…
Вождь остановил его Он потребовал полной тишины, чтобы и мухи не слышно было.
– Уакаст, – сказал вождь, – значит, так; я мою руки, и здоровье мое улучшается?
– Если угодно, то да!
– Значит, так: я мою руки, и дни моей жизни продлятся?
– Да!
Вождь не унимался, хотя этот Уакаст отвечал недвусмысленно и четко:
– Значит, так: все наше племя моет руки, и оно здоровеет?
– Да!
И тут вождь не выдержал – покатился на землю, хохоча, исходя слезами от хохота. За ним, не выдержав, последовали все гости, все до единого. Они катались как дети, они ошалело смеялись – визжали, пищали гоготали. Каждый на свой особый манер.
Уакаст еще больше побледнел. Он стал желтее глины. И звездочки в его глазах погасли.
Вождь едва перевел дух. Едва пришел в себя.
– Вы слышали этого чудака? – проговорил он не без труда. – Нет, вы слышали?! Вон отсюда, несчастный! Чтобы ноги твоей не видел здесь! Надувай кого-нибудь, кто поглупее! Вон! Вон! Вон!
Откуда-то из глубины пещеры полетели в Уакаста обглоданные оленьи кости. Уакаст не стал дожидаться, когда ему проломят голову, он выскочил наружу. Он бросился в ближайший лесок.
– Нет, вы слышали? – неистовствовал вождь. – Пришел разнесчастный чудак и стал молоть такую чепуху, точно перед ним дети!
– Охе-хо!
– Аха-ха!
– Хи-хи-хи!
– Хэ-хэ хэ!
– Го-го-го!
Это смеялись над чудаком.
Измывались над его бредовыми мыслями.
Над его словами.
Над его руками.
И водою, которая, дескать, столь целебна…
Охо-хо! Аха-ха! Хи-хи-хи! Хэ-хэ-хэ! Го-го-го!
Горы содрогались от этого могучего смеха…
1970
