Текст книги "Миллионы лет в никуда(СИ)"

Автор книги: Георгий Беклемишев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 7 страниц)

Глава 16. Опавшие листья.

***

Это случилось неожиданно, как гром среди ясного неба. Всё развалилось, как карточный домик, который разрушило дуновение ветра. Нас застали врасплох. Огромная ошибка была полагать, что нас не найдут.

Всё произошло глубокой ночью, в тот момент, когда сменялись караульные. Они появились из ниоткуда, как стервятники, набросившись на нас. Почти все силы были брошены на оборону здания, в котором мы находились. Они выбрали неподходящий момент, ведь в этот день мы должны были пойти, возможно, на наше последнее дело. Мы должны были освободить людей от цепей лжи, которые обвили их с ног до головы. Всё пошло не так ещё до того, как мы начали. Их было так много, что невозможно сосчитать.

– Роман, они нас давят! – вскрикнул вбежавший командир одного из отрядов.

– Держитесь, во что бы то ни стало! – скомандовал тот.

Роман был ошарашен таким событиям, он и сам не знал, что делать дальше. Вот что я видел по его глазам. Сбитый с толку, он пытался придумать хоть что-то, но всё было тщетно, ведь их зажали со всех сторон, не давая уйти. Выход был, они могли все сбежать, но, потеряв их главную базу, они потеряли бы многое. Тут было всё, что они нашли с таким трудом за многие годы. Провизия, оружие, да даже повседневные вещи. Мы не могли потерять этот столп.

– Роман, такими темпами мы проиграем и битву, и войну. Мы должны что-то делать! – сказал я ему.

Он посмотрел на меня глазами, полными отчаянья. Он понимал, что просто так сидеть бессмысленно, что так мы просто канем в лету. Пусть Роман всё это и осознавал, но он не знал, что делать. Да, он был опытным и первым освобождённым, но это ничего не меняло, ведь Роман был обычным человеком, который лишь хотел лучшего для своего народа. Одного желания мало, ведь нужны действия, а что делать, он не знал. Смотря на него, я понимал, что такими темпами мы все умрём. Несмотря на это, я знал, что нужно действовать. Какие у нас были варианты? Бросить всё и начать с нуля, и, конечно же, сражаться до конца. В случае с первым вариантом неизвестно, сколько нам понадобится времени на восстановление, и через сколько времени мы придём в форму. Во втором же случае мы, скорее всего, погибнем, ведь они превосходят нас как числом, так и в вооружении. При длительной осаде у нас просто кончатся патроны. Оставалось лишь бегство. Это не трусость, а тактический манёвр, который позволит перегруппироваться и накопить силы для ответного удара.

– Нужно отступать, – констатировал я факт ему.

– Мы не можем! – рявкнул он, ударив по столу. – Если мы сейчас отступим, то неизвестно, когда мы сможет нанести ответный удар! Люди будут ещё долго под гнётом этих тиранов, которые окунули их в мир лжи!

– Если мы останемся, то все умрём! – проорал в ответ я, при этом взмахнув рукой.

– Я... Я понимаю! – схватившись за голову, сказал он, после чего продолжил говорить: – Что я должен делать, по-твоему? Бросить всё и бежать? Мы были так близки к завершению нашей войны, но всё пошло к чертям!

– Если ты продолжишь сейчас бороться, то не сможешь завершить свою миссию, свою войну. Ты проиграешь. Раз и навсегда. Что ты выберешь? Отложить свою победу, или же потерять её?

– Сэр! Они проникли внутрь! – прокричал ворвавшийся солдат.

Когда тот закончил говорить, Роман и я посмотрели на того. Он был ранен, а руки по локоть не было. На ногах солдат стоял с трудом, то и дело покачиваясь. Казалось, что он сейчас тотчас упадёт. После этого Роман понял, что они будут обречены, ежели останутся тут. «Отступаем!», – скомандовал он по громкой связи, после чего повернулся ко мне:

– Ты прав. Мы должны отступать, ведь мы единственный оплот человечества, который не должен сгинуть.

С этими словами все начали отступать, но и наши враги не отставали. Они шли и шли вперёд, ведь это были обычные жестянки, у которых не было ни страха, ни боли. Им всё было нипочем, так что, когда умирал один, за ним приходило ещё двое. Нас жестоко прессовали. Куда отступать, если нас окружили? Это здание было особенным, оно связано с канализацией, так что отступать мы собирались по ней. Когда я с Романом добежал до входа в тоннель, то позади нас уже были страйды. Все, кто не успел добежать, считай, были мертвецами. У входа в тоннель стоял один из наших солдат, он отстреливался, когда же Роман спросил о том, сколько людей успело пройти, то он был ошарашен ответом. Из всех людей смогло прийти сюда лишь сорок три. Это была катастрофическая цифра. Слишком большие потери для нас. Зайдя внутрь, было решено закрыть дверь. Это бы дало нам время, ведь она была армированной, но это означало бы, что мы бросаем тех, кто не успел ещё добежать. Роман, скрепя сердце, отдал приказ закрыть дверь, после чего направился к тем, кто стоял и ждал дальнейших приказов. Все сорок три человека стояли и смотрели на него, ожидая, что же тот скажет. Роман был краток:

– Любой из нас поступил бы так же. Мы не должны кануть в лету, хоть кто-то должен выжить. А теперь, вперёд, к спасению.

С этими словами он двинулся вперёд, остальные тоже пошли по узким коридорам канализации. Все способные держать оружие разделились на два отряда. Один отряд шёл спереди, другой сзади. Мы с Романом решили идти в конце. Тот юноша тоже шёл вместе с нами. Гражданские же шли посередине. Так было сделано, чтобы защитить их в случае чего, ведь неизвестно, что нас может поджидать дальше. Мы долго шли по извилистым тоннелям, которым не было и конца. Что было странно, так то, что страйды нас не преследовали, хотя давно должны были сломать ту дверь. Поначалу я думал, что нам просто повезло, но всё было не так. Я понял это спустя какое-то время после того, как мы оказались под землёй. Когда я это понял, то уже было поздно. Мы проходили одну из больших развилок, когда это произошло. Сильный взрыв над потолком, который обрушил сам потолок на нас. Нас разделило на две части, а часть гражданских погибла под завалами. Тогда-то они и полезли из всех щелей, как тараканы. Мы начали отстреливаться что есть сил, но их не становилось меньше. Наше положение спасало лишь то, что тоннели были узкими, и их трупы загораживали им же проход. Это затрудняло им прохождение к нам, но ситуация всё равно была не из лучших. Мы решили бежать. Куда? Туда, где их нет. Была парочка проходов, из которых они не шли, так что мы направились к той развилке. Прямо перед ней на нас неожиданно напало два страйда. Они выскочили прямо перед нами, но быстро полегли. В тот момент я и думать не мог, что это за собой повлечёт. Когда я обернулся, то увидел оцепеневшего Романа. Он просто стоял и держался за бок. Да, его подстрелили.

– Роман! – вскрикнул я, и побежал к нему.

Когда я почти добежал до него, он начал падать. Я успел его поймать, но его состояние было плохим. Я не был доктором, так что не мог точно сказать, насколько всё плохо, но в такой ситуации это точно не было хорошо. Я видел, как ему было больно, но ничего не мог поделать с этим. Я собирался поднять его, но он меня остановил, после чего подозвал того юношу, который был для него особенным. Роман что-то тому прошептал на ухо, после чего юноша подозвал двоих солдат и направился в правый тоннель. Мне же он сказал, что нам налево, после чего я взял его на спину и потащил на себе. Не знаю, что он сказал юноше, но я не стал спрашивать, ведь наверняка то было важным. Не знаю, что стало с остальными, но мы остались вдвоём. Не зная, что и делать, я выбрал единственное решение. Выбравшись на поверхность, направился сразу же к тому тайному исследовательскому центру. Страйдов на улице было не так много, так что я бежал прямо посреди улицы, среди всех этих обманутых людей. Бежал, что есть сил, ведь понимал, что с каждым моим шагом у Романа всё меньше и меньше времени. Не помню, о чём именно я тогда думал, наверное, о том, как всё так получилось. Когда я добежал до лаборатории, и, ворвавшись в комнату нашего учёного, тут же сказал ему:

– Виктор! Быстрее!

– Что такое? – ошарашенно вопросил он.

– Романа подстрелили, – объяснил я ему ситуацию. – Не знаю, сколько он ещё протянет без помощи, так что поторопись!

Виктор спешно начал осматривать Романа. Кровь из раны текла рекой, так что удивительно, как Роман смог продержаться до этого момента. Удача, одним словом.

– Боюсь, ему уже не помочь, он одной ногой в могиле... – сказал Виктор мне, после чего посмотрел на меня и сказал: – Соболезную.

– Неужели ничего не сделать? – сказал я, кладя руку на Романа.

– Я могу лишь облегчить его муки, вот всё, что я могу сделать, – с ноткой грусти сказал Виктор, после чего подошёл к своему столу, достал шприц вместе с какой-то колбочкой.

– Хорошо, пусть будет так, – отвернувшись, пробормотал я.

Фран вколол ему что-то, после чего дыхание Романа прекратилось. Я даже представить не мог, что дальше произойдёт. В то мгновенье сопротивление перестало существовать, хотя, даже если бы оно существовало, то всё равно бы проиграло. Всё уже было предрешено, давно и за нас. Кем? Не знаю, возможно, тот старик знает, но он мне всё равно не сказал ничего стоящего. Возможно, в тот момент, когда Роман перестал дышать, наступило новое будущее. Я даже представить сначала не мог, что это за будущее.

Выйдя на улицу, моему взору предстала ужасная картина. Абсолютно все люди лежали на земле и не двигались. Я подошёл к одному из них и проверил пульс с дыханием. Ни того, ни другого не было. Они были мертвы. Все. На улицах были горы трупов, которые страйды собирали и куда-то уносили. Не знаю, куда, потому что я не хотел знать этого. Мы проиграли войну, а человечество было погублено. Я остался один. Снова.

***

Глава 17. Становление нового мира.

***

Я через многое прошёл, чего только не повидав в этом и во всех других мирах. Я уже видел мёртвые миры, но не видел, как они умирали. Не видел всего процесса, а видел лишь результат. В тот момент я впервые увидел весь процесс. Можно даже сказать, что я был участником этого процесса. Я был частью всего этого, пусть меня не постигла такая же судьба. Столько безжизненных тел я никогда не видел. Они были буквально везде, целые горы мёртвых людей, которые только недавно ещё жили и дышали. Пусть и в фальши был их мир, но всё же они двигались, а теперь они лежат на земле. Я не знал, как так случилось, что произошло. Не понимал, из-за чего всё так произошло, и что заставило их умереть. Хотя, последнее всё же мне понятно. Их михо сожгли им мозги, абсолютно всем. Будто кто-то пытался их освободить, но защитный механизм сработал, и они все рухнули. Я всё ещё не могу забыть эту картину, и единственное, на что я надеюсь, так это то, что они умерли не в муках.

Я снова остался один. Роман мёртв, всё наше сопротивление уничтожено. Остался только я и Фран. Какой же с этого смысл? Кто мог ещё уцелеть? Быть может, тот парнишка, любимчик Романа, который куда-то пропал после того, как нас прижали. Что же он тогда ему сказал? В тот момент я всего этого не знал, я совсем ничего не знал. Всё, в чём я был уверен, так в том, что человечеству пришёл конец. Кто его свершил, я не знал, но понимал, что это не простые люди. Не каждый способен занести топор палача и со всех сил разорвать в клочья всё.

Что я мог, и что я должен был делать в тот момент? В любом случае, я сделал неверное решение. Я решил уйти, снова уйти в горы и жить там, забыв обо всём, что со мной случилось. Это было единственное решение, на которое у меня хватило духу и решимости. Перед этим я решил закончить эту главу своей жизни, для этого я для начала пошёл и встретился с Франом. Спустившись по лестнице и пройдя по коридору, я увидел его.

– Где тело Романа? – спросил я его, смотря на то место, где оно лежало буквально недавно.

– Я убрал его, чтобы потом похоронить, – сразу же ответил тот.

Я знал, что Фран безумен, но не мог догадаться, до какой степени его безумство переросло грань. Да даже если бы и знал, то что сделал бы я в тот момент? Уничтожил бы его? Превратил в пепел, сломав все его механизмы? Не знаю, честное слово, но что-то я бы сделал точно. В любом случае, меня тогда устроил его ответ.

– Фран, я ухожу, – сказал я ему, после чего рассказал о том, что случилось на поверхности.

Он никак не отреагировал на мои слова, а просто продолжил что-то делать у себя в лаборатории. Мне было безразлично это, так что я просто вышел на поверхность. Снова увидев отряд страйдов, собирающих трупы, я решил за ними последить. У меня уже тогда было дурное предчувствие, но я и представить себе не мог, что же увижу совсем скоро. Они тащили тела в контейнеры, которые большие машины перевозили куда-то. След вёл на территорию за городом, буквально в трёх километрах от него. Я увидел это. Огромный огонь, который был размером с двадцатиэтажное здание. Да, они сжигали все тела. Запах. Я никогда не чувствовал такого запаха. Он выворачивал тебя наизнанку, пробирался в самые недры лёгких и оседал там, оставляя ужасный привкус во рту. Не знаю, как меня не стошнило там, но я как-то выдержал это. Прикрывая рот тряпкой, в моих глазах отражался весь тот ужас, который я видел перед собой. Миллионы тел горели в огне, который никто не смог бы потушить. Вот он – крах человечества. Это был его конец, который завершал его виток истории, по крайней мере, этот виток. Я стал свидетелем всего этого. Любой другой, кто выжил бы, наверное, сошёл бы с ума от увиденного, но не я. Я был сильнее, это меня не уничтожило, но я всё равно решил стать отшельником даже в этом пустом мире.

Я снова стал жить в горах. Благо, еда мне не нужна, я мог жить там, сколько захотел бы. Я наблюдал за животными, которые, как жили, так и продолжали жить. Они не сразу поняли, как изменился мир. Для них всё было по-старому, как и для меня. Я жил в созданном мною доме. Он был деревянным, и красивым, как по мне. Со временем животные стали понимать, что этот мир теперь принадлежит им, и что они могут теперь жить, где хотят. Природа тоже это поняла, и начала захватывать те места, где раньше жили люди. Не знаю, сколько времени я так мирно прожил, но, как вы знаете – история повторяется. Я снова решил вернуться в мегаполис. Наверное, это и было моей главной ошибкой. Когда я достиг места, где на горизонте должен был быть город – я его не узнал. Он весь зарос зеленью, абсолютно всё, начиная от дорог, заканчивая высотками. Это уже был не тот город, в котором велась война, но неожиданно я услышал выстрелы. Что бы вы сделали, услышь вы выстрелы? Держались бы от этого места подальше? Я же решил посмотреть, что там за чертовщина происходит, учитывая, что людей больше не осталось. Бежав на звуки выстрелов, моему взору предстала странная картина. Два страйда сражались друг против друга. Один выглядел в точности, как и раньше увиденные мною страйды, другой же отличался от него. Он был более потёртый что ли, то ли более старый.

Тот, что был потёртым, сумел подстрелить своего соперника, после чего подошёл к нему вплотную и сделал контрольный выстрел в голову. Я уже было собрался уходить оттуда, как, обернувшись, увидел перед собой ещё одного страйда. Он наставил на меня свою пушку, после чего прокричал своему другу, чтобы тот шёл сюда.

– Не двигайся и подними руки! – приказал он мне.

Я не стал сопротивляться, и сделал то, что он мне сказал. Когда я поднял руки, его напарник уже подошёл к нам. Они начали о чём-то шептаться, после чего второй подошёл ко мне и спросил:

– Что ты такое?

– В каком смысле? – спросил я его, не понимая, что он имеет в виду.

– Ты новая модель страйдов?

– Нет. Я человек...

– Врёшь! Людей давно нет на земле! – разгневался он, после чего поднёс свой пистолет к моей голове и сказал. – А теперь говори правду.

– Я её уже сказал, – стоял я на своём.

Он отвернулся к своему напарнику, после чего они снова о чём-то начали шептаться. Не прошло и минуты, как они поведали о своём решении:

– Ты пойдёшь с нами. Глава сам решит, что с тобой делать.

– Только вздумай сделать неверное решение! – сказал второй, при этом кивнув в сторону оружия.

Мы отправились сразу же. Дорога пролегала через разные здания. Зелень была везде, природа захватила абсолютно всё. Здания стояли на последнем издыхании, пару раз даже было ощущение, что вот-вот, и они обвалятся прямо на меня. Настолько они были обветшалыми. Если в тот раз, когда я сражался, они были в плохом состоянии, то спустя столько времени они были в капитальной разрухе. Зачастую даже дуновение ветра где-то да обрушивало часть здания. Мы шли и шли, но так и не было видно концу нашей дороги, пока мы не пришли к огромной высотке. Она выглядела лучше, чем все другие, но тоже не была новой. У входа нас встретило пять страйдов. Они о чём-то поговорили с теми, кто меня сопровождал, после чего открыли двери. Дальше мы шли по лестнице вверх. На самый последний этаж, где перед деревянными дверьми ко мне обратились:

– Сейчас ты встретишься с нашим старейшиной. Сделай хоть одно резкое движение, и тебе будет конец, понял? – пригрозил мне сопровождающий.

– Понял, – смиренно прислушался я к его словам.

Когда двери распахнулись, то моему взору предстала огромная комната, в конце которой сидел ещё один страйд. Он отличался от других, был намного старее тех, что его окружали. Также он отличался раскраской. Был он чёрного цвета, абсолютно весь. Когда меня провели до середины комнаты, то тот посмотрел на меня, после чего медленно встал с кресла.

– Не может быть... – пробормотал он себе под нос.

Он явно был удивлён мне, спустя пару минут я понял, почему он был так удивлён. В любом случае, он начал идти в мою сторону, дойдя до меня, этот страйд начал пристально смотреть на меня. Тогда я ещё не знал, что именно он пытался высмотреть во мне, но на его месте я бы поступил точно так же.

– Шон... Неужели это ты? – с надеждой в голосе промолвил он.

– Откуда ты знаешь моё имя? – ошарашенно вопросил я.

– Это же я! Роман! – радостно сказал он.

Я не мог в это поверить. Или же просто не желал. Не знаю, что именно тогда во мне бурлило, но одно знаю точно. Я не ожидал такого ответа. Не ожидал снова услышать знакомое имя, тем более от страйда.

– Роман? Он умер на моих глазах. Я не знаю, кто ты, но не называйся именем человека, которого я знал.

– Я не умер. Я продолжил жить в новом теле, – сказал он, показывая своё тело.

– Как это может быть? – непонимающе спросил я его.

– Ты же помнишь Франа?

– Да.

– Он рассказал мне, что ты принёс меня еле живого к нему. После этого он понял, что мне не жить в этом теле, тогда-то он и сделал вид, что убивает меня. На деле же он вколол мне какое-то лекарство, чтобы я казался мёртвым. После этого он решил снова провести свой эксперимент и попытаться перенести разум человека во внешнюю оболочку. Ему удалось, как видишь.

– Не могу поверить в это! Он меня обманул! – гневно раскричался я, при этом жестикулирую в воздухе.

– Зато я жив, как видишь! Не думал, что в той облаве ещё кто-то выжил, особенно после того, что случилось. Как? Как ты смог прожить столько времени и даже не постареть? – начал он расспрашивать меня.

– Просто я долго живу, вот и всё. Я жил в горах, так что не знаю, что тут происходит. Сколько меня не было?

– Тебя не было порядка пятисот лет... Я не верю, что человек может столько жить!

– Я отличаюсь от людей, так что я могу столько жить.

– Это всё равно невероятно, но учитывая, что ты стоишь передо мной, то я должен в это поверить. Кто же ты?

– Я не могу ответить на этот вопрос.

– Что же, пусть так оно и будет, не буду тебя расспрашивать.

– Когда ты умер, то я увидел крах всего, нашей борьбы и всего человечества.

– Война всё ещё идёт! – твёрдо ответил он, после чего повернулся ко мне спиной и сказал: – Я должен многое тебе рассказать.

После этих слов он начал мне рассказывать о том, что было, что есть, и что должно будет быть. Что было? Я видел крах человечества, но это им не было на самом деле. Пусть я и видел, как миллионы тел сжигали в огромном огне, но это были лишь тела. Что было на самом деле? Переход на новую ступень жизни. Как я уже говорил – тогда закончилась тогдашняя ступень жизни людей, но в тот же момент началась новая. Люди стали жить в новой форме жизни, где были свои законы и правила. Что это за жизнь? Виртуальная. Да, они все были помещены в виртуальное пространство, где была возведена огромная сеть для них. У них больше не было оболочки, единственное, что у них было, так это сервера, на которых они теперь жили. Как узники, они были помещены в новую жизнь. Где нет ни холода, ни голода, ни смерти. Разве не утопия? Да, это кажется утопией, по крайней мере, для меня. Даже сейчас ею кажется, но для Романа она ею не являлась. Он всё так же хотел освободить человечество от оков, только оковы теперь были другие. Он ведёт эту войну уже более пятисот лет, но так и не выиграл её. Потеряв всех, Роман продолжил сражаться. Его можно уважать, я его уважаю.

Что есть? Всё началось ещё с первой версии их виртуального мира. Роман с Франом были одни, и они хотели понять, что же произошло. Роман начал искать какие-то зацепки, и ему это удалось. Он узнал об этом проекте по переселению всех людей, и понял, что война не окончена. Вместе с Франом они сумели проникнуть в виртуальный мир и наладить контакт с теми, кто в нём жил. Тогда они начали набирать людей. Они не спрашивали, хотят ли люди знать правду. Роман просто брал тех, кто был в беде, и переселял его в тело страйда. Так и выглядело попадание в реальный мир. Некоторые не могли принять всю правду, после чего совершали суицид. Были и те, кто соглашался сражаться с Романом. Пусть первые десятки людей он и вывел из виртуального мира, но и тот не стоял на месте. Система защиты становилась всё сильнее и сильнее, а упоминания о мире жестоко цензурились и удалялись. Всё время приходилось находить какие-то лазейки, чтобы проникнуть в систему снова. Для чего? Для того, чтобы найти новых союзников, ведь в реальном мире проводилась реальная война. Армии страйдов безжалостно убивали всех тех, кто выбрался в реальный мир. Их было намного больше, в принципе, ничего не изменилось с начала этой войны. Роман с его людьми, как и раньше, были в меньшинстве, но это не мешало им сражаться. За что? За будущее людской расы, конечно же.

Что должно будет быть? По плану они должны были захватить склад с семенами людей, но миссия провалилась, и склад был уничтожен вместе с его содержимым. К сожалению – это был единственный такой склад в своём роде. Страйды по приказу уничтожили всё, чтобы Роман с его людьми не добрались до семян. Также им известно нахождение лаборатории с яйцеклетками и всем сопутствующим оборудованием для возобновления человечества, пусть и через пробирки. Откуда такие места? Точного ответа нет, но, по предположениям Романа, те, кто переселили людей в виртуальный мир, сделали их как запасной план. На случай, если их проект не удастся и там человечество может погибнуть окончательно. Не имея семян, человечество обречено на погибель. Его больше не удастся вернуть в реальный мир.

Таковы были реалии. Таков был реальный мир, частью которого я являлся.

– То есть теперь вы, страйды, сражаетесь с другими страйдами?

– Мы предпочитаем называть себя новус. Новая форма жизни.

– И всё же, что вы будете делать теперь?

– Благодаря тебе у меня есть отличный план, – радостно сказал он.

– Благодаря мне?

– Да, ты станешь изюминкой нашего плана, может, даже его основой.

– И что это за план? – поинтересовался я у него.

– Ты станешь тем семенем, которое вернёт человечеству было величие! Схватить его!

На меня сразу же набросились те два новуса, которые меня сопровождали. Быстро среагировав, я выхватил у одного из них пистолет, после чего прострелил второму колено. Тот, у кого я выхватил пистолет резко поднял винтовки и нацелился на меня, но Роман неожиданно прокричал: «Не сметь его убивать!». Пожалуй, это и спасло мне жизнь. Я резким движением выхватил у него винтовку и также прострелил ему колено. Повернувшись к Роману, я сказал ему напоследок одну вещь:

– Лишь из уважения к тебе, я не буду тебя убивать...

Пожалуй, это была ещё одна моя ошибка. Я совершил так много ошибок, что всё ещё сожалею о них. Наверное, непонятно, почему я вдруг решил противиться. Я это поясню. Я больше не видел смысла в этой войне. Люди начали жить в утопии, где нет всего плохого. По крайней мере, я так думал. Я просто устал сражаться, а быть ещё и частью их «великого» плана у меня желания не было. Именно поэтому я решил снова вернуться в горы, но для этого нужно было ещё выбраться из этого здания. Не успел я дойти до двери, как она распахнулась, и оттуда выбежало ещё десять новусов. Я сопротивлялся, как мог, но меня повязали. Они повели меня в клетку, где заперли.

Не знаю, сколько я просидел в этой клетке, но спустя какое-то время они вывели меня и под конвоем в кандалах куда-то начали везти. Ехали мы долго, но когда приехали, то я увидел большое здание, похожее на склад. Когда же мы вошли внутрь, то я узрел лабораторию. Да, это была лаборатория с яйцеклетками. Они провели меня к какому-то сиденью, у которого было много разных странных штуковин, предназначение которых я даже и не мог предположить. Заковав меня в этом сиденье, появился Роман.

– Зря. Зря ты меня тогда не убил. Возможно, сейчас ты бы не сидел тут, как мартышка, ожидающая своей участи.

– Может, ты и прав, но у меня ещё есть шанс всё исправить...

– Нет, у тебя больше нет шанса. Ты будешь воспроизводить потомство людской расы, ты тут надолго. А раз уж ты живёшь очень долго, то ты тут ещё дольше просидишь, – сказал он, после чего развернулся и ушёл.

Это сиденье было сделано для того, чтобы забирать моё семя и сажать его в неоплодотворённые яйцеклетки. Процесс начался.

Да, это я стал началом всего этого цикла. Именно мои решения сделали мир таким, какой он есть. Я пытался всё изменить, но у меня не получилось. Сколько бы я не пытался всё сделать к лучшему, но у меня ни разу это не получилось. Всё, как и говорил старик, всё предначертано.

Не знаю, сколько я пробыл в этом кресле, но очень долго. Намного больше пятисот лет. Машина давно перестала работать, поскольку яйцеклетки давно закончились, но я всё равно был закован в цепи. Я не видел дневного света очень долго в этот период своей жизни, но всё равно надеялся, что смогу выбраться. Так и случилось. В один момент двери распахнулись, и оттуда показались люди. Это были мои дети. Дети, которые выросли без меня. Не знаю, что они тут забыли, но они освободили меня из этой адской машины, которая использовала меня по сей момент. Когда я вышел наружу, то был ошарашен. Это был огромный мегаполис, где были чистые машины, красивые и ухоженные здания. Жизнь так и текла рекой в этом месте. Я попытался узнать о том, что случилось с Романом, но никто его не знал. Никто не мог мне ответить и рассказать о его судьбе. Я решил забить на него и его историю, ведь начался новый веток человечества. Меня повели к их предводителю, от которого я узнал, что он из первого поколения. Именно он знал о судьбе Романа.

После того, как машина заработала, Роман начал выращивать новых людей. Он стал как отец для них, но что-то внутри начало его пожирать. Он отдалился от всех и начал вести затворнический образ жизни. Никому не позволял заходить в лабораторию и ничего о ней не рассказывал. Никто не знал, что там происходит, но каждый знал, что оттуда появляются дети. Так было первые десять лет. После чего это место просто стало заброшенным. Никто его не трогал, так как все знали, что оно принадлежит Роману. Никто его не видел уже два года после того, как дети перестали появляться из лаборатории. Он просто исчез. После этого люди начали жить и обустраивать свой новый дом. Вот так спустя тысячу лет они отстроили целые мегаполисы.

Я очень внимательно слушал о том, что же тут было. Мне поведали, что ещё никто не умер, но их предводитель чувствует, что скоро настанет его время, и он умрёт. Тысяча лет, они живут тысячу лет, и никто не умер естественной смертью. Мои гены изменили человечество, а я стал началом их новой истории. Я стал жить вместе с ними. Они приняли меня как своего отца. Я смотрел, как несут гроб их предводителя, после чего я стал их новым правителем. Я повёл своих детей, но я ошибся с путём. Не смог их уберечь, за что сейчас расплачиваюсь.

Если подумать, то много чего произошло, но существенных вещей было не много. Мы долго жили на Земле, пока в итоге не распространились по всей солнечной системе. За её пределы мы не могли выбраться, да и не видели смысла. Мои дети с каждым поколением жили всё больше и больше. Плодотворность становилась всё меньше. Я не сразу заметил закономерность с моим миром. Когда же её заметил, то не знал, что и думать. В один момент солнце начало расширяться. Его жизненный цикл подходил к концу. Нам пришлось покинуть солнечную систему в поисках нового дома. Возникли конфликты, и мы разделились. Полетели, кто куда. Те, кто был верен мне, полетели со мной. Мы нашли такую же звезду, как в моём родном мире. На деле же это и оказался мой родной мир. То место, где я вырос и жил всё детство. К тому моменту, как мы туда долетели, нас стало очень мало. Чуть меньше двухсот тысяч. Уже к тому моменту мы поняли, что рождаемость стремительно катится к нулю. Мы разделились во мнениях.

Спустя какое-то время началась последняя война на моей памяти.

***