Текст книги "Освобождение Крыма (ноябрь 1943 г. - май 1944 г.). Документы свидетельствуют"

Автор книги: Георгий Литвин

Соавторы: Евгений Смирнов
сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 14 страниц)

Приложение № 4 к документу 17-й армии,

оперотдел № 2396/44, сов. секр. от 19.05.1944 г.

Копия [136]

Совершенно секретно. Только для командования

Мак Лин оф Каль майор генштабист, отдел тыла

Констанца, 13.05.1944 г.

Вх. № 2036, Группа армий.

Дневник боевых действий.

Приложение № 5440.

В 17-ю армию.

Я докладываю о следующем случае:

11.05.1944 г. я погрузил на причале около 800—1000 немецких солдат на корабль «Коскуфф». Около 20.00 закончилась посадка, и мы ушли. На следующее утро около 6.00 я заметил два больших незагруженных парохода, а также один противолодочный корабль, идущие западным курсом в нашем караване. Командир корабля, на котором я находился, Шульце, на мой вопрос ответил, что эти два корабля повстречались с нашим караваном с 1.00—2.00 и шли курсом ост, но через некоторое время сменили курс на вест, нагнали наш караван и пристроились к нему.

Позже я запросил по морзе, получали ли эти корабли приказ незагруженными сменить курс на вест. Командир этих судов запросил, кто опрашивает. После того, как я ответил на их вопрос, они мне ответили, что приказ сменить курс они получили от вышестоящего морского командования.

Я просил командира нашего корабля занести это в журнал, ибо такое поведение непонятно мне, как непонятно любому солдату, находившемуся на судне. Наименования судов указаны в бортжурнале.

Прошу командира судна Шульца быть этому свидетелем.

Солдаты, основные действующие лица Истории, как правило, донесений и мемуаров не пишут, но и их свидетельства происходивших событий также, как и другие, в том или ином виде остаются в веках.

Дело WF-03/5072. лл. 936–937:

Приложение № 5 к документу 17-й армии,

оперотдел № 2396/44 сов. секр. от 19.05.1944 г.

Выдержки из докладов, копии.

Совершенно секретно. Только для командования

73-я пехотная дивизия

No Оперативный отдел

4 КП дивизии, 17.05.1944 г.

Вх. № 2036/44, Группа армий.

Дневник боевых действий.

Приложение № 5440.

Относительно: Допросы о посадке на корабли в Севастополе.

Диндингер Фриц, ефрейтор, 10-я батарея 173-го артполка.

Я также 10.05 на пароме № 311 в 20.00 отплыл из Севастополя. 12.05.1944 г. до обеда, между 7.00 и 8.00, нам повстречались пять-шесть кораблей, которые шли из Констанцы в Севастополь. Когда мы прибыли 12.05 около 14.00 в Сулин [видимо, Сулину – Прим. lenok555], эти же суда двумя часами позже тоже возвратились туда пустыми. Мы затем погрузились на эти суда и поплыли по Дунаю вверх до Галаца.

Моряк-лейтенант, который командовал этими судами, сказал командиру судна, о чем мы слышали, что они прервали поход в Севастополь потому, что по радио получили приказ возвратиться обратно. [137]

Трегль Иосиф, старший ефрейтор, 10-я батарея 173-го артполка.

11.05. в 7.00 я вышел из Севастополя на пароме. Через три-четыре морских мили нас должны были пересадить на румынский транспортный корабль. Транспортный корабль был потоплен, и мы ждали на пароме, который тоже вскоре утонул. Затем мы в составе шести паромов около 13.00 отплыли в Констанцу.

12.05 вечером около 20.00 мы перегнали караван судов, который от нас взял людей (примерно 150 чел.), ибо он был только частично нагружен.

13.05 около 16.00 мы прибыли в Констанцу. Через полтора часа этот караван тоже прибыл, имея на буксире еще одно транспортное судно.

Майор Циглер, командир 186-го гренадерского полка.

Относительно: Посадка на суда в ночь с 11 на 12 мая 1944 г.

186-й полк получил приказ грузиться на причале (в восточной части Камышовой бухты). Полк прибыл туда согласно приказу в 00.00 минут. На месте погрузки находились солдаты других подразделений, которые сказали, что они ждут отправки уже целый день, но пока ни один корабль не появился. Также в течение ночи не появлялись суда у причалов этой бухты. Команды связи ВМФ или инженерно-понтонного батальона также не было.

Огневое воздействие противника до 2.00 12 мая было низким, так что, если бы появились корабли, весь полк можно было бы погрузить без особого труда. Только утром начались ураганная артиллерийская стрельба и беспрерывные атаки авиации противника. Связь с дивизией была прервана с 23.00, так как радиостанция 173-го артполка не прибыла, как было приказано, на этот причал.

Около 3.00 я отдал полку приказ прорываться к Херсонесу в надежде, что там удастся погрузиться на корабли. Все же большинству солдат полка не удалось до утра туда прибыть, а поэтому только малая часть полка была отправлена на кораблях.

И в этом документе – тоже обида солдата за солдат, возмущение, недоумение. И тот же вопрос: почему?

Дело WF-03/5072. л. 938:

17-я армия, оперативный отдел

№ 2417/44, секр.

Дневник боевых действий.

Вх. № 5441.

Телеграмма от 21.05.1944 г.

Секретно

Командующему группой армий "Южная Украина".

По сообщению радио, вице-адмирал Бринкман, командующий ВМФ на Черном море, и контр-адмирал Шульц, морской комендант Крыма, были награждены рыцарскими крестами как "организаторы эвакуации бойцов Крыма".

Вы, господин генерал-полковник, понимаете, с каким возмущением и горечью каждый воин 17-й армии воспринимает это сообщение. Мы видим только одно объяснение этому, а именно, что это награждение произошло ввиду неправильной информации служебных инстанций ВМФ. Провал организации эвакуации ВМФ и безрассудство морского командования Крыма стали виной потери большого количества лучших воинов армии. Я прошу Вас, господин генерал-полковник, в этом вопросе представлять армию по поводу расследования военным судом этого чрезвычайного провала.

Подпись: Альмендингер [138]

Но только ли моряки виноваты? Что все-таки случилось? Почему? Как? Что надо сделать, чтобы трагедия, подобная Крымской, не повторилась?

Дело WF-03/32925. лл.1–8

Адмирал Черного моря

23.05.1944 г.

Окончательный доклад об эвакуации крепости Севастополь.

Развитие событий в Крыму с 7.04.1944 г.

7.04.1944 г. противник большими силами перешел в наступление с плацдарма на Сиваше и фронта на Перекопе. Ему удалось 8.04. прорваться на участке, оборонявшемся 10-й румынской пехотной дивизией, а затем отбросить ее и части 50-й пехотной дивизии на Перекопском фронте. Этот прорыв не удалось сдержать. Противник начал наступление с севера большими силами в направлении Симферополя, в связи с чем возникла опасность окружения сил 49-го горно-стрелкового корпуса. Это вынудило 17-ю армию отдать приказ 10.04 отходить с северного и восточного фронта к Севастополю. Это позволило войскам, отходящим с севера и с Керченского полуострова, своевременно занять заранее подготовленные к обороне позиции. Часть сил 5-го АК отходила через Судак и Алушту на Балаклаву (10 000 чел.). Таким образом, удалось стабилизировать фронт под Балаклавой и на севере возле Бельбека.

7 мая, после сильной артподготовки, противнику, имеющему большой перевес в силах, в полосе 5-го АК удалось разрушить оборону перед главной полосой обороны, захватить Сапун-гору и всю гряду. В тот же день его боевые группы начали прорываться в направлении Севастополя. Сил для сдерживания противника у 5-го АК не было. Чтобы не допустить скорого прорыва противника в Севастополь и захвата Южной бухты, командование 17-й армии приняло решение ликвидировать северный фронт, перебросить войска через Северную бухту, чтобы усилить южный фронт. Одной из целей было: собрать силы в кулак и снова захватить Сапун-гору, но этого не удалось сделать. Ночью с 8 на 9 мая северная часть была оставлена.

Снабжение и эвакуация стали возможны через другие бухты.

Положение Севастополя стало критическим.

9 мая противник ввел новые силы, и наши соединения не могли уже сопротивляться длительное время. Фюрер отдал приказ оставить Крым, который я получил 9 мая в 3.00.

Задачи ВМС.

1. Снабжение Крыма и эвакуация.

До отхода войск обоих фронтов к Севастополю главной задачей ВМС было: снабжение всем необходимым войск в Крыму. Все заявки сухопутных войск были в последние месяцы значительно перевыполнены и даже в начале апреля, когда противник начал наступление, в армии имелось достаточно боеприпасов и продовольствия. После отхода фронтов к Севастополю задачи изменились. Нужно было эвакуировать ненужные для обороны крепости войска, пленных и гражданское население. Учитывая, что в это время большое количество судов занималось эвакуацией из Одессы, 12.04 началась эвакуация по морю. Эти задачи, в основном, были выполнены до 8.05. За это время из Севастополя было эвакуировано в порты Румынии: 64 563 военнослужащих, 9 424 раненых, 11 358 чел. гражданского населения и 4 260 военнопленных.

С получением приказа фюрера держать Крым, чтобы связать как можно больше сил противника, возникла необходимость, кроме эвакуации, заняться и снабжением крепости. Учитывалась срочность выполнения такой задачи: в то время плохо работали железные дороги, пути подвоза подвергались [139] атакам вражеской авиации, из-за чего создавались заторы в румынских портах. Это касалось прежде всего тяжелого оружия и боеприпасов. Сухопутные войска требовали подачи 600 т грузов. Это количество мы и подавали почти до последних дней. Поэтому я утверждаю, что оборона Севастополя войсками зависела не только от ВМС.

7 мая 17-я армия под давлением противника была вынуждена начать переправу через Северную бухту. Оттуда нужно было перевезти 20 000 чел. небоевого персонала. 8.05 я подал имеющиеся в моем распоряжении перевозочные средства и отдал приказ всем судам идти в Севастополь, в том числе и судам, которые находились в ремонте. Когда 9.05 был получен приказ об эвакуации Крыма, я в тот же день в 10.05 отправил суда, способные принять 35 000 чел… 10 и 11.05 после прибытия в Констанцу суда сразу же разгружались и немедленно отправлялись на Херсонес. Эвакуация и посадка людей на суда была исключительно трудной ввиду потерь гаваней Севастополя. Караваны судов ещё в море засекались русской авиаразведкой. По судам в пути их следования наносились сильные удары вражеской авиации. Посадка на суда производилась прямо в море перед мысом Херсонес, под огнем артиллерии и во время налетов авиации противника. Наиболее активно действовали истребители и штурмовики противника, обстреливая суда бортовым оружием и осколочными бомбами. Особенно трудно стало, когда прекратил действовать наш последний аэродром на мысе Херсонес, так как он уже подвергался обстрелу артиллерией противника.

Применение наших Ме-110 в том небольшом количестве уже почти не помогало, а поэтому были большие потери перевозочных средств вследствие торпедных атак, артобстрелов и авиаударов противника.

В Севастополе потеряны следующие корабли:

а) военные: «Румыния», охотники за подлодками №№ 2313 и 2314, противолодочный охотник № 104, самоходная баржа № 132, а также суда №№ 3106, 3111, 10, 01, 20.

б) торговые: «Тотила» (3 600 т), «Тея» (3 600 т), «Данубиус» (1 900 т), «Гейзерих» (800 т), «Хельга» (2 200 т), «Дуростер» (1200 т), «Продомос» (1000 т), "Шл. Понтер", "Шл. Набихт", "Шл. Заале", "Шл. Ванат", "Шл. Тисса", "Шл. Стиг".

Одиннадцать морских и десять речных лихтеров.[162]162
  Лихтер – несамоходное судно для перевозки грузов, а также для беспричальных грузовых операций при погрузке или разгрузке на рейде глубокосидящих судов, которые не могут подойти к причалу.


[Закрыть]

Погода до 9.05 была хорошей, что облегчало эвакуацию, а с 10.05 начал дуть норд-ост на всем пути от Констанцы до Севастополя, а поэтому приходилось сокращать караваны судов. 11.05 были поданы караваны к Херсонесу и предполагалось в темноте с 11 на 12.05 провести посадку, но ввиду сильного задымления, бомбардировок, обстрелов, пожаров посадка была сильно затруднена, а иногда и просто невозможна.

Несмотря на сильное воздействие противника за трое последних суток эвакуации удалось вывезти в Констанцу 25 697 военнослужащих и 6 111 чел. раненых. Кроме того, еще удалось посадить на суда 8 100 чел., но нельзя было избежать в то время потерь судов ввиду сильнейшего воздействия противника.

Всего с момента эвакуации из Крыма было эвакуировано по морю около 130 000 чел. Из них в румынских портах было высажено 121 394 чел. В том числе 90 240 военнослужащих, 15 535 раненых, 11 359 чел. гражданского населения и 4 260 пленных. Воздушным путем было вывезено 21 457 чел., в том числе раненых – 16 387 чел.

Несмотря на такую огромную работу, не всех удалось вывезти, но тому были серьезные причины, и зависело это от многих факторов. [140]

Предусматривалось вывозить войска из бухт, а оказалось, что они уже заняты противником, ибо 17-й армии пришлось под натиском противника срочно отойти на последнюю линию обороны на Херсонесе, которую войска смогли удерживать только несколько дней. Так что у ВМС было всего три дня для проведения эвакуации, что для полной эвакуации слишком мало, учитывая такое количество войск. Возникает вопрос, почему планомерная эвакуация не была проведена заранее. У меня сложилось мнение, что моральное состояние войск в это время было недостаточным, чтобы и дальше оказывать сопротивление противнику, который имел больше сил и большой перевес в материальных средствах ведения войны. На основании этого я считаю, что руководство не подготовило своевременно войска и неедостаточно энергично требовало от войск во что бы то ни стало держать крепость, ибо отход к Севастополю означал уже сдачу Крыма.

Кроме того, нужно учитывать, что расстояние от Севастополя до портов Румынии составляет 230 морских миль, а оборот караванов составляет 36 часов. Необходимо учесть абсолютное господство авиации противника в последние три дня. Артиллерия противника постоянно обстреливала бухты и причалы, а наши артиллерия и авиация ничего с ней не смогли сделать, поэтому днем проводить погрузку на корабли не было никакой возможности. К тому же плохая погода и задымление бухт и причалов с 10.05 мешали эвакуации.

Попытка в ночь на 13.05 забрать остатки войск с Херсонеса не удалась, ибо уже 12.05 оставшиеся части войск начали сдаваться противнику.

Я послал туда самоходные баржи под прикрытием скоростных катеров 12.05, они были там к 24.00, готовые забрать людей. Удалось подобрать семь офицеров на лодке и 70 солдат на плотах. Следующие две ночи тоже продолжались поиски, но без успеха.

Использование ВМС.

Начиная с середины апреля, когда началась эвакуация, военные суда были прямо или косвенно использованы для этого. 1-я скоростная флотилия и 3-я артфлотилия получили приказ командующего Черноморским флотом обеспечивать охрану караванов севернее и южнее трассы от морских сил противника, которые базировались в Ялте и Евпатории. Им приходилось бороться с катерами противника, которые наносили удары по нашим транспортам, выходящим из Севастополя или входящим в него. Артфлотилия по просьбе сухопутных войск наносила удары по позициям противника, находящегося на берегу у северного фронта. В последние дни скоростные катера перебросили из Севастополя в Констанцу штабы 17-й армии и 9-й зенитной дивизии. В последнюю ночь морское командование Крыма руководило посадкой на корабли со скоростного катера. Катера 3-й флотилии выполняли до последнего охрану ценных транспортов. В последней фазе эвакуации они также брали на борт и людей. Для охраны транспортов привлекались и румынские катера. Крейсерами и канонерками румынских ВМС командовал контр-адмирал Марцеларини. Я выразил ему и всем румынам, которые принимали участие в эвакуации, благодарность.

Самые большие трудности выпали на транспортные суда ВМС и флотилию самоходных барж. Последние особенно отличились. В отдельных случаях они брали на борт по 700 чел. Противолодочные корабли выполняли свои задачи по борьбе с подлодками противника. Отлично работал также 770-й инженерный полк.

Руководство караванами и посадкой на суда.

Руководство караванами было мною возложено на 10-ю охранную дивизию. Начальник штаба морского командования Крыма получил от меня указание руководить морскими силами в крепости и посадкой на корабли. Этим он занимался совместно со штабом 17-й армии, а после убытия последнего – со штабом 49-го горно-стрелкового корпуса, который в последние дни находился на КП в русском форте "М. Горький—II". [141] Он получил от меня приказ лично заниматься этим до последней возможности. Если с форта будет невозможно это делать, то должен перейти на скоростной катер и продолжать руководство, что он и делал в ночь с 11 на 12 мая, и подавал на причалы суда с 21.00 до утра.

Использование торговых судов и организация морских перевозок.

8.05 я отдал приказ начальнику морских перевозок Черного моря немедленно использовать все суда для перевозок, даже те, которые должны были стать на ремонт, если только это можно было отсрочить. Одновременно получили такой же приказ верфи.

8.05 было получено требование 17-й армии подать в Севастополь суда для 20 000 чел. Я потребовал также отправить туда и пароход «Данубиус» через штаб румынских ВМС. Направленный в Севастополь караван судов ("Продомос", «Понтер», «Амзель» и лихтер "Бессарабия") ввиду сильного задымления и потери из-за этого ориентировки попали в Южную бухту, и вражеская артиллерия подвергла их обстрелу, что привело к их потере.

8.05 перегрузка в Стрелецкой бухте с 14.00 была приостановлена в связи с артобстрелом. С этого момента начались посадочные работы в Камышовой и Казачьей бухтах и на причалах мыса Херсонес.

9.05 получен приказ об уходе из Севастополя, но группа армий "Южная Украина" требует подачу в Севастополь боеприпасов.

Это была дополнительная опасность для судов, и это задержало отправку до 10.05. Разгрузка боеприпасов в Севастополе уже была невозможной, и груз приходилось выбрасывать за борт. 9.05 имеющиеся под рукой суда пошли в направлении Херсонеса. Танкер «Фредерикс», имеющий возможность взять на борт 10 000 чел., был подготовлен к отплытию. При выходе пароходов «Ситутц» и «Иоганн» из Сулина оказалось, что они имеют поломки в машинах; они также были задержаны на Дунае ввиду минной опасности, что отсрочило их отправку на 24 часа, и уже не было смысла их направлять на Херсонес. 10 мая ухудшилась погода. Сила ветра норд-ост составляла 7–8 баллов. Небольшие суда должны были возвратиться, а «Тея» и «Тотила» прибыли к Херсонесу только к 2.00. Посадка была затруднена. Ввиду артобстрела суда были вынуждены отойти на рейд и грузиться там. «Тотила» с 3 000 военнослужащих на борту подверглась удару вражеской авиации в 8.00 у берега мыса Херсонес и затонула. «Тея», с 4 700 военнослужащими на борту, подверглась атаке авиации противника и пошла в направлении Румынии, но в 15.00 вновь подверглась сильному бомбовому удару и в 15.00 затонула. С обоих затонувших судов удалось спасти немногих.

Огромный наплыв раненых, артобстрел мест посадки не давали возможности грузить людей. Осталось только три причала между мысом Херсонес и "М. Горький—II". В течение дня потеряли недалеко от берега «Данубиус» – от бомб авиации, а пароходы «Хельга» и «Румыния» затонули от огня артиллерии. Танкер «Фредерикс» по пути на Херсонес подвергся атаке подлодки. В него попала торпеда, и он на буксире возвратился в Констанцу.

Прибывшие из Крыма суда немедленно разгружались и снова готовились к отправке на Херсонес, за этим я следил лично.

В ночь на 12 мая произведены последние погрузочные работы на Херсонесе, и суда возвратились в Констанцу. Пароход «Тисса» получил повреждение от авиабомб, и его взяли на буксир. Из Констанцы 11.05 вышли транспорты в восточном направлении, чтобы помочь в пути людям, которые доставлялись на самоходных баржах. Пароходы «Дуростер» и «Гейзери» 12.05 были потоплены авиацией противника. По пути также приходилось перегружать раненых с потопляемых кораблей. Надувные лодки и спасательные круги часто не спасали, ввиду сильного обстрела из бортового оружия самолетов. В организации перевозок помогали службы 10-й охранной дивизии. [142] Нужно отметить, что немецкие, румынские и венгерские торговые суда выполняли тяжелые задачи. Большую помощь оказывали бортовые зенитные установки, которые были установлены на этих судах.

Действие морских сил на суше.

При обороне Севастополя принимали участие в боевых действиях дивизионы морской артиллерии 601-й, 602-й, 613-й, 614-й, а также маршевые батальоны Клениа и Гесфельд.

Артдивизион № 601 с четырьмя батареями находился в крепости в боеготовности, а затем на мысе Херсонес. Он выполнял различные боевые задачи в интересах сухопутных и морских сил.

Действие противника во время эвакуации.

Противник обладал единственной в своем роде возможностью, имея превосходство в силах, своим флотом атаковать наши караваны во время эвакуации, но он этой возможностью не воспользовался. При энергичном и умелом тактическом руководстве, имея в своем распоряжении эскадренные миноносцы и быстроходные крейсера, противник мог наносить страшные удары по слабо прикрытым нашим караванам, которые курсировали между Севастополем и Констанцей.

Я думаю, что руководство флотом противника в этом случае боялось атак наших подлодок, которые они засекли у флотских баз, а также из-за боязни атак быстроходных катеров, которые применялись нами для охраны караванов, о чем противник знал. Поэтому он пытался перехватить наши караваны в море. Повторные атаки, как правило, не приводили к успеху.

Быстроходные катера противника использовали нашу тактику: находясь в удобном положении, ложились в дрейф, чтобы незаметно произвести залп. Многие их атаки отбивались нашим охранением из 1-й флотилии быстроходных катеров и 3-й артфлотилии. Подводные лодки противника, несмотря на очень удобные для них условия, практически действовали слабо, и им удалось попасть торпедой только в танкер «Фредерикс». По данным нашего радиоперехвата, семь подлолок противника находились на оперативной позиции Севастополь – Констанца. Поставить мины на наших путях эвакуации противник тоже не смог. Потери наших военных и торговых судов: потопление их авиацией и артиллерией в гаванях у берегов Херсонеса было большим, но нужно учесть, что противник полностью господствовал в воздухе. В последние дни эвакуации нас атаковали бомбардировщики, штурмовики, истребители, торпедоносцы. Они безнаказанно наносили удары по нашим караванам.

Выводы:

В заключение я должен отметить, что ВМС снабжали войска в Крыму и крепость Севастополь всем необходимым. Так было при обороне крепости и эвакуации войск. ВМС выполнили свои задачи, опираясь на свои возможности. Все грузы для сухопутных войск в Крыму и в крепость Севастополь доставлялись в порты и бухты в достаточном количестве.

Таким образом, ВМС внесли свой вклад в дело удержания Крыма, а затем и крепости Севастополь. Силы флота принимали участие в обороне и на сухопутном участке фронта, выполняя те задачи, которые им ставились, и чему они были обучены.

Подпись: Бринкман

Геббельсовская пропаганда назвала операцию по эвакуации немецких и румынских войск «блестящей», однако следственные органы и командование вермахта занимались ей и в ноябре 1944 г… [143]

Дело WF-03/5077. л. 939

Совершенно секретно

Начальник штаба группы армий «А»

к № 4947/44 сов. секр.

Штаб, 6.11.1944 г.

Дневник боевых действий.

Штамп: Вх. № 396/44 10.11.1944 г.

Командованию группы армий «Юг».

Прилагается переписка по вопросам обвинения ВМФ в последней фазе эвакуации Крыма.

Две копии, изготовленные мною, и отношение на имя Верховного командования – генералу особого назначения, прилагаются.

Из них одна копия направляется судье группы армий «Юг», который запрашивал об этом 20.08.1944 г.

Генерал-полковник Шернер получил от меня лично копию этого доклада. Кроме того, направлена еще одна копия этих документов непосредственно военному суду Рейха.

Подпись: фон Ксиландер, генерал-майор

Дело WF-03/5072. лл. 940–946:

Совершенно секретно. Только для командования

Генерал-майор Риттер фон Ксиландер,

начальник штаба группы армий «А», ранее начальник штаба 17-й армии

Штаб, 6.11.1944 г.

Точка зрения о деятельности ВМФ при эвакуации из Крыма.

Действительно, перед ВМС была поставлена задача об эвакуации из Крыма с 8 на 9 мая, и это, безусловно, сделать было труднее, чем если бы об этом было известно ранее, и эвакуация проводилась бы более длительное время, постепенно.

Но, безусловно, командование ВМС могло ожидать, что противник прорвет под Севастополем позиции армии, которая будет вынуждена, исчерпав последние свои резервы, отойти с остатками сил на позиции на полуострове Херсонес. В таком случае ВМФ должны были использовать все свои возможности для выполнения в лучшем виде задачи эвакуации. Основания для такого выполнения задачи были, ибо командование группы армий «А» давало распоряжение о разработке операций «Рудербоот» или «Адлер» еще в ноябре 1943 г., и они имелись в руках командования ВМС. Места посадки были построены армией во взаимодействии с ВМФ, и навигационные приготовления должны были быть подготовлены заранее. Морское командование в Крыму было постоянно в курсе повышающейся серьезной опасности положения и обстановки.

Все же, несмотря на точку зрения командования ВМФ, необходимо подтвердить, что им не было сделано все необходимое в той обстановке.

Ни в коем случае не умаляя действий отдельных командиров и экипажей кораблей, нельзя не признать точки зрения, что командование немецкого флота на Черном море, морское командование Крыма и им подчиненные органы действовали недостаточно решительно.

В качестве резюме можно сделать следующие выводы:

1. Командующий ВМС на Черном море вице-адмирал Бринкман, главной задачей которого в то время было, несомненно, ведение боевых действий в районе Крыма и обеспечение транспортировки по морю на трассе Констанца – Севастополь, за все время, с момента начала битвы 8.04.1944 г. был только один раз в Крыму, а именно 14.04. Его начальник штаба капитан цур зее фон Конради был там тоже один раз, а именно 20.04. Личная осведомленность и влияние командования ВМФ на Черном море, таким образом, были очень слабыми.

2. Связь между морским командованием в Крыму и командованием ВМФ на Черном море, а также с прибывающими транспортами (караванами) [144] была нечеткой. Этот недостаток был очень важным и большей частью приводил к отказу управления.

Примеры:

а) 7.05 вечером морскому командованию Крыма было известно, что северная сторона бухты Севастополя до утра 9.05 будет оставлена нашими войсками. Несмотря на это, 9.05 утром прибывший из Констанцы караван судов зашел в гавань и был там большей частью противником уничтожен.

б) 10.05 случай с погрузкой прибывших судов «Тотила» и «Тея» до сего времени пока не объясним из-за плохой связи по радио. Командование ВМФ в своем объяснении в июле 1944 г. доказывает, что оба парохода были полностью нагружены, в то время как, по докладу командира 770-го инженерно-погрузочного полка майора Францке и коменданта крепости (штаб погрузки), а также по мнению тогдашнего морского командования Крыма, было погружено всего 3 000 чел. На причалах осталось еще 6 000 чел., которых можно было погрузить на эти корабли. Ненадежность связи морского командования Крыма с этим караваном судов видна из того, что суда, включая и корабли охраны, самостоятельно и только частично загружались. Они самостоятельно ушли из Севастополя, не реагировали на приказы морского командования и даже не докладывали затем о своем местонахождении.

в) Доказательством плохого функционирования связи морского командования Крыма служит то, что был создан "плавающий штаб", чтобы прямо с моря пытаться влиять на подачу судов к причалам. Неэффективность действий этого штаба будет показана ниже. Даже радиосвязь с этим штабом тоже не работала.

3. Командование ВМС на Черном море 8.05 утром приказало привести немедленно в готовность все морские силы и транспорты. В таком случае можно было ожидать, что командование ВМС при получении приказа об эвакуации утром 9.05 все имеющиеся в его распоряжении суда направит в Крым, чтобы большинство из них ночью с 10 на 11 мая, а остальные – не позднее вечера 11 мая, достигли мыса Херсонес. Эти ожидания подтверждались главным командованием ВМФ радиотелеграммой, полученной оттуда в штабе армии. В ней сообщалось, что суда прибудут ночью с 10 на 11 мая. Командование ВМФ на Черном море также повторило, что для подачи судов, с момента их выхода из портов до подачи к причалам, необходимо 36 часов, и командование армии об этом в известность было поставлено.

По-видимому не все суда немедленно вышли из портов утром 9.05, ибо только вечером 10.05 появились караваны, например, «Дуростер» и «Грейзерих». Другие караваны, ввиду сильного волнения моря, 10.05 самостоятельно развернулись и намеревались уйти, и только по приказу снова вынуждены были идти в направлении Севастополя.

Армия пришла к выводу, что прибывающие караваны не знали всей серьезности положения. На основании доклада морского командования Крыма об этом и при его участии велись переговоры командующего армией, начальника штаба армии, а затем была дана радиограмма и велись радиопереговоры. Морское командование Крыма полностью тогда это одобрило, а теперь в своих докладах на основании впоследствии занесенных записей в дневник боевых действий эти изложения. переговоров слово в слово старается подать как "полностью одностороннее изложение армии".

4. Вопросы посадки на корабли были оговорены командованием сухопутных сил и военно-морским командованием Крыма, и были отданы соответствующие приказы. По предложению морского командования было точно указано, сколько будет подано судов к конкретным причалам и какие там будут находиться воинские части. Эти приказы, и это можно проверить, были доведены до всех самых мелких подразделений армии.

В последние часы морское командование по необъяснимым причинам, без согласования с комендантом крепости (штаб эвакуации) внесло очень [145] важные изменения в решения. Так, оно решило, что суда не будут заходить в бухты Круглая, Камышовая, Казачья, а только к причалу 1.[164]164
  145.1


[Закрыть] Только после протеста командира по эвакуации 98-й ПД порядок был снова изменен. Действительно, в бухтах Камышовой и Казачьей, где, по ранее согласованному распоряжению, в ночь с 10 на 11 мая находилась большая часть боевых частей, не появилось ни одно судно. Комендант крепости с полным основанием в своем рапорте выразил мнение такими словами: «Когда, в противовес всем ранее достигнутым договоренностям и письменному приказу, вечером 11 мая морское командование действительно приняло решение подавать самоходные баржи только к причалу у м. Херсонес, это можно объяснить только тем, что ответственные лица были не в своем уме».

Со стороны сухопутного командования эвакуация с позиций Херсонеса в ночь с 11 на 12 мая была полностью проработана, а именно: отход к причалам, создание частей прикрытия, что видно из приложенных донесений.

Если бы все прибывшие суда имели карты с указанными на них причалами, с навигационными обозначениями, а также имели бы четкие приказы, каких причалов они должны достигнуть, то нет никакого сомнения, что эвакуированы были бы все, кроме тех, кто погиб в результате воздействия противника.

Эти последние указанные предварительные условия со стороны ВМФ не были обеспечены. Неоднократно докладывалось, что суда не имели на своих картах обозначений причалов, что они не имели четких приказов, к каким причалам идти.

5. Возврат караванов, а также отдельных судов, пустыми или неполностью нагруженными, еще не объяснен. Случаи такого рода в 770-м инженерно-погрузочном полку рассматривались в военном суде и были осуждены, а в ВМФ, по моим данным, пока нет.

В том положении необходимо было требовать, чтобы каждое судно, например, противолодочный охотник № 110, должно полностью нагружаться, используя все возможности для эвакуации. Частично в этом лежит вина и на командовании ВМФ, которое недостаточно четко руководило или отдавало в последний момент приказы о необъяснимом изменении порядка погрузки на суда. Так, в последний момент большинство судов подходило к причалу у м. Херсонес. Там находилось мало солдат, готовых к эвакуации, в то время как на причалах бухт Круглая, Камышовая, Казачья, согласно обусловленным приказам, находилась большая часть воинских частей, готовых к эвакуации, но они напрасно ждали корабли.

Караван в составе судов «Юпитер», «Штортебекер», «Резине», одного противолодочного охотника и одной самоходной баржи под командованием корветтен-капитана Дрехслера, который несомненно не знал обстановки, повернул обратно. На основании доклада майора Францке он в 23.30 ушел от Херсонеса, так как считал, что полуостров уже находится в руках противника, и тем самым обострил обстановку, ибо, по данным лейтенанта Ланггольца, перед самым Херсонесом он в 23.40 отдал приказ идти обратно.

В действительности только в 23.00 начался отход массы войск с позиций на Херсонесе. Караван в таком составе смог бы увезти тысячи солдат.

6. Вице-адмирал Бринкман в разговоре с генерал-полковником Шернером 12.05 указал на то, что погрузка на корабли проходила большей частью в "искусственном дыму и тумане" и что находить в таких условиях полуостров Херсонес было невозможно – в этом, мол, причина неорганизованной эвакуации. Действительно, противник вел огонь по местам посадки и частично по северной части, где были и дымовые средства, которые в ходе обстрела начали дымить, но общая обстановка была такова, что видимость была достаточной, чтобы достичь суши и мест погрузки. Это также видно из докладов ВМФ, особенно из объяснений майора Францке, который находился на "плавающем штабе". Необходимо внести ясность, что не обстоятельства тому виной, а недостаточное руководство. [146]

Что делало или не делало морское командование Крыма в ночь с 11 на 12 мая в этом отношении, пока еще не объяснено. События и упущения, которые имели место при посадке на корабли командования 49-го горно-стрелкового корпуса, приведшие к непониманию, указывают на определенное безрассудство в это время военно-морского командования. Этому событию отведено место в докладе генерала артиллерии Хартмана и, кроме того, в докладе майора Францке. Ясно, что "плавающий штаб" себя полностью не оправдал и вообще не внес ничего позитивного, а наоборот, только действовал негативно, и это видно из доклада майора Францке…

7. Получается, что, несмотря на тяжелое положение с тоннажом, при правильном руководстве и использовании всего возможного при погрузке на суда, находившиеся на мысе Херсонес, немецкие и румынские подразделения можно было вывезти. Не было необходимости оставлять около 12 000 солдат там для того, чтобы противник их уничтожил или взял в плен.

Повторяю, что в этом вопросе не виновно большинство готовых выполнить боевые приказы экипажей кораблей, а вина в том только недостаточно четкого руководства.

Подпись: фон Ксиландер, генерал-майор[165]165
  Самолет генерала фон Ксиландера в ночь с 12 на 13 февраля 1945 г., по пути из Праги в Берлин, оказался в районе Дрездена как раз во время потрясающей бомбежки города союзной авиацией. Ксиландер вместе с экипажем сгорели без следа. (Прим. перевод.)


[Закрыть]

…Если когда-нибудь будет издана карта, на которой интенсивностью окраски будет изображаться количество пролитой на данном клочке Земли крови, то Крым будет изображен на ней сплошным алым пятном. Древние его камни видели много человеческих трагедий. Не забудутся и события времен второй мировой войны. Многими жизнями солдат заплачено за…