Текст книги "Дон Карлос. Том 1"

Автор книги: Георг Фюльборн Борн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 21 (всего у книги 30 страниц)

– Но ведь старый король был еще жив?

– Несмотря на это, Мигель велел арестовать министров, принял на себя звание генералиссимуса; короля по его приказанию стерегли в его собственном дворце. Тут, однако же, французский посол серьезно предостерег короля, и дон Мигель был вынужден наконец сознаться в своей вине и просить помилования. Его изгнали, и он жил в Париже и в Вене, где вел сильно разгульную жизнь.

– Так этот дон Мигель…

– Позднее принял частное имя де ла Ниевес.

– И Бланка Мария Медина?..

– Его дочь, следовательно, кровная принцесса! Но слушай дальше; теперь ведь все это уже давно забыто, и полного рассказа больше нигде не услышишь.

– Говори, говори, Жиль, меня это очень интересует. Так этот самый дон Мигель – отец Бланки Марии?..

– После смерти старого короля, кажется, в 1826 году, возник спор о престолонаследии между Мигелем и его братом, императором Педро Бразильским, заявившим свои притязания на престол в качестве старшего сына и первенца. Он отказался, однако же, от этой короны в пользу своей старшей дочери, доньи Марии Глории, и, чтобы положить конец спору, предложил дону Мигелю жениться на ней. Последний согласился, обручился с племянницей, и в 1827 году дон Педро провозгласил его регентом. Такой оборот дела не понравился, однако же, старой королеве, и по ее наущению дон Мигель объявил себя законным королем Португалии. Вследствие этого дон Педро расстроил предполагаемый брак и выслал войско против Мигеля, но Мигель разбил его и стал действовать, как самый гнусный узурпатор, убивая и губя все, что сопротивлялось ему. Он был истинным тираном по отношению ко всем, даже к своим сестрам. Наконец, в 1834 году он был с позором изгнан из Лиссабона. Отправившись в Геную, а затем в Рим, он некоторое время еще продолжал именовать себя королем, большей же частью назывался доном Мигелем де ла Ниевес77
  Де ла Ниевес означает «снежный»


[Закрыть].

– Ну, – заметил с улыбкой Мануэль, – уж чистой-то как снег его жизнь никогда не была!

– Через несколько лет он женился и жил то в Германии, то в Испании. От этого-то брака и родилась прекрасная донья Бланка Мария, вышедшая замуж за герцога Медину, а теперь овдовевшая. Следовательно, как ты видишь, она кровная принцесса по отцу, который, однако же, в Испании никогда не назывался королем Мигелем; многие даже не знают, что дон Мигель и дон де ла Ниевес – одно и то же лицо. Я мог бы рассказать тебе много фактов из жизни этого дона Мигеля, умершего восемь лет тому назад, фактов возмутительных, унизительных, доказывающих, что он был тираном без души и сердца, но мы оба, я вижу, устали. Отдохнем немного до приезда в Риво.

– Спокойной ночи, Жиль, – сказал Павиа, и друзья заснули, прислонясь к подушкам сидений.

Здоровяк бригадир Германос храпел и пыхтел по обыкновению, а Мануэль спал спокойно, ему снились Инес и Бланка Мария, стоящая в окровавленном платье на поле, усеянном трупами; дон Мигель, громко одобрявший ее, дон Карлос, дон Альфонс и страшный шум битвы…

Карлистов было больше, чем республиканцев, и они бились с ожесточением. Мануэль видел, что его смерть близка, но все продолжал продвигаться со своим отрядом. Тут ему вдруг показалось, что он окружен какой-то пестрой толпой, которая теснила его со всех сторон и шумела… Все кричали… Раздались отдельные голоса… Явствено послышалось восклицание Инес…

– Что случилось? – Мануэль вскочил, огляделся… Проснулся и Жиль. Поезд шел все медленнее и медленнее. Его останавливали с такой силой, что вагоны скрипели и качались из стороны в сторону.

– Что это? Мы уже в Риво? – с удивлением спросил Жиль.

– Нет, нет… С поездом несчастье… Но, Боже мой! Не во сне ли это?.. Откуда этот голос? Слышишь, Жиль?

– Да, черт возьми! Откроем вагон.

– Благодарю тебя, святая Дева! – раздалось чье-то восклицание. – Он спасен… Спасен!

– Стой! Рельсы сняты! – кричал какой то человек в монашеской рясе.

– Клянусь душой, это Антонио!.. – сказал Жиль, выскакивая вслед за Мануэлем из вагона. – Эй, Антонио!

Поднялся страшный шум и гам… Вагоны опустели… Офицеры кричали и теснились к генералу… Машинисты и кондуктора бросились осматривать локомотив и рельсы… Патер Антонио поддерживал какую-то молодую донью, лишившуюся чувств от волнения и страха; около нее хлопотала другая донья, стараясь привести ее в сознание.

Жиль подбежал к патеру.

– Это в самом деле ты… Ты спас поезд! – вскричал он. – Дай обнять тебя, старый друг! Но как ты здесь очутился?

В эту минуту подошел и Мануэль, собиравший свои отряды.

Увидев Амаранту, Инес и патера Антонио, он не мог удержаться от радостных слез: дорогим для него женщинам он обязан своим спасением, и теперь они не одни, с ними Антонио!

Инес пришла в себя. Она лишилась чувств из-за тревоги и страха, оттого, что пришлось долго бежать навстречу поезду и кричать, пытаясь остановить его. Увидев Мануэля, она с невыразимой радостью подняла глаза к небу и молитвенно сложила руки.

Антонио между тем рассказал Жилю, что ночью пришел сюда с девушками, намереваясь обойти линии карлистов, и вдруг увидел по ту сторону моста несколько человек, снимавших рельсы.

Так как один он ничего бы не смог сделать, то поспешил со своими спутницами навстречу поезду. Девушки не помнили себя от ужаса. Все трое остановились, наконец, на открытом месте и, когда поезд стал приближаться, замахали платками и закричали, чтобы привлечь внимание.

– И в результате спасли нас, патер Антонио, – прибавил Жиль, обняв друга. – А теперь надо посмотреть, нет ли где поблизости злодеев, ведь это наверняка шутка карлистов! Оставайся пока здесь, – шепнул он Мануэлю, – я поведу отряды к Риво и захвачу мошенников.

В ночном безмолвии и мраке раздались команды, и солдаты двинулись вперед, а Инес и Мануэль праздновали свое короткое, но полное горячей, трогательной любви свидание! Всего рассказать не было времени, По уже то одно утешало и успокаивало Мануэля, что Антонио был все это время защитником девушек, долгое время скрывавшихся под монашескими рясами.

Отряды перешли мост. Мануэль с Инес, Амарантой и Антонио хотели следовать за ними в Риво, как вдруг раздались выстрелы.

Девушек охватил страх… Инес держалась за Мануэля… Начиналась атака, где-то в засаде скрывались карлисты, и Мануэлю нужно было спешить к своим отрядам!

Увидев, что поезд готовится в обратный путь, он решил, что Антонио лучше взять с собой девушек и уехать… Наскоро они простились, последний раз помахали рукой на прощанье, локомотив свистнул, и поезд ушел.

Догнав солдат, Мануэль увидел, что на них напал отряд карлистов из соседней рощи.

Жиль вел колонны прямо к месту засады, и атакующие, казалось, начали отступать, потому что огонь ослабел.

Мануэль тотчас повел другую колонну в обход, чтобы напасть на неприятеля с фланга, – вскоре, несмотря на сумрак, загремели выстрелы, завязался горячий бой.

Подкрепление к Изидору Тристани могло подойти не раньше утра, а его небольшой отряд не выдержал бы до рассвета, поэтому он быстро стал отступать, проклиная свою неудачу.

Республиканцы между тем прекратили преследование неприятеля, уложив большую часть его солдат, и пошли в Риво, где расположились на квартирах.

Тристани, потеряв двадцать человек, вернулся в горы, расставил караул и стал ждать прибытия Доррегарая.

VI. Рикардо Малеца

Прежде чем мы расскажем, каким образом Инес оказалась под защитой Антонио, вернемся на некоторое время к тому персонажу нашего романа, на долю которого выпала очень трудная задача, а именно, к дворецкому старого герцога Кондоро.

Герцог ждал известий о своем сыне и наследнике с нетерпением и страхом, что часто случается с богачами в старости, когда их начинает заботить судьба накопленных богатств.

Герцог, почувствовав угрызения совести, послал своего верного Рикардо на поиски дукечито. Он дал ему право распоряжаться огромными суммами, выдал большие полномочия и приказал не возвращаться без дукечито или, по крайней мере, без определенного известия о его участи.

Сам герцог не хотел ехать в Испанию, особенно в Мадрид. Он боялся за свое здоровье и хотел бы избежать встречи с дукезой, он стыдился этой женщины, так как знал о ее постепенном падении.

Преданный Рикардо Малеца не только обещал своему господину сделать все, чтобы отыскать молодого герцога, но и дал себе самому слово ничего не упустить при розысках. Однако он даже не знал, жив ли дукечито! Дукеза сказала ему и, как мы видели, сама считала, что мальчик умер. Но дворецкий не полагался на слова дукезы, поскольку знал, что она в прежнее время вовсе не заботилась о дукечито и его судьбе. Старик хотел удостовериться хотя бы в его смерти, чтобы принести герцогу какое-то верное известие.

Где искать? С чего начать? Мадрид велик, а с тех пор, как ушла дукеза, прошло целых двадцать лет. Она ушла ночью, после очередной сцены с герцогом, и унесла с собой дитя. Ее отыскали и потребовали, чтобы она отдала ребенка, но она отказала и отдала его в пансион, куда – никто не знал! При ней остался также и бывший воспитатель ее сына, очень молодой, но удивительно статный и крепкий мужчина. В пансионе, как она уверяла, дукечито умер, и это было очень похоже на правду, потому что мальчик всегда был нежным и слабым ребенком. Между дукезой и бывшим гувернером тоже не обошлось без ссоры, и они разошлись. Никто не знал, куда он потом девался; о нем-то прежде всего и вспомнил теперь дворецкий. Гувернер, думал он, был в таких близких отношениях с дукезой, что непременно должен был что-то знать о мальчике. Рикардо припомнил не только лицо, но и некоторые случаи из его жизни в доме герцога.

Гувернер был странным молодым человеком. Всегда тихий, благовоспитанный, трудолюбивый и аккуратный, он однажды вдруг пришел в такое страшное волнение, увидев кровь, хлынувшую носом у одной из служанок, что его с трудом могли успокоить. Он весь дрожал, как в припадке. Рикардо с ужасом вспоминал об этом.

Хотя все потом и забыли о происшествии, у старого Рикардо оно не выходило из головы. Лицо молодого человека в эти минуты настолько страшно изменилось, что старик не мог его забыть.

Дворецкий тотчас приступил к своим розыскам и начал с того, что отправился к священнику церкви, где крестили молодого герцога. Перерыв все церковные книги, с большим трудом нашли документ, в котором были записаны имена свидетелей священного обряда, под ним подписались: всесильный тогда Эспартеро, герцог Рианцаресский, супруг королевы Христины, генерал Наварес и несколько других влиятельных лиц. Мальчику дали имя Викториет Клементо Ильдефансо Родриго.

Вот все, что можно было узнать. О смерти его никаких сведений дать не могли, так как Рикардо не знал ни года, в который она последовала, ни церкви, ее засвидетельствовавшей.

Не надеясь получить сведений от дукезы, он отправился в тот дом, где она жила после размолвки с мужем. Тогда она существовала на средства, которые давал ей герцог, и не жалела их, как известно было Рикардо. Ему удалось найти там одного старика, помнившего еще дукезу.

Заметив, что он нуждается, Рикардо предложил ему деньги, и старика так обрадовала эта неожиданная помощь, что он даже заплакал.

– Я вам расскажу все, что знаю, сеньор, – сказал он, – и это, верно, наведет вас на след. Герцогиня занимала бельэтаж; обстановка у нее была царская. Она жила с ребенком, молодым гувернером, лакеем и горничной. Вскоре я услышал, что у нее с гувернером вышла ссора и он оставил дом…

– А вы не знаете, куда он ушел?

– Постойте, сеньор… надо припомнить… Ведь это было давно, очень давно, но тогда об этом много говорили… Постойте… Да, да! Говорили, что гувернеру наскучило его занятие, затем разнесся слух, что он и дукеза дошли до ужасной крайности… А потом я услышал, что он нанялся в вольтижеры!

– Значит, его след пропал!

– Через некоторое время герцогиня увезла свое дитя, и уезжала она куда-то далеко…

– Значит, дукечито не в Мадриде?

– Нет, нет, сеньор, она его увезла отсюда, но куда, никто тогда не знал. Через несколько дней герцогиня вернулась без маленького герцога и стала вести самую разнузданную жизнь! Ну да вам-то нечего рассказывать, вы сами знаете. Прислугу отпустила, квартиру пришлось освободить! Меня интересовала эта герцогиня, я узнавал потом, что с нею сталось. Она жила уже на чердаке, а через год и совсем нигде не жила, так, ночевала то там, то тут!

– Это ужасно! – сказал Рикардо.

– Да, и я тогда очень удивился такой перемене. Больше, сеньор, я ничего не могу вам сообщить.

– Дайте, мне, пожалуйста, адрес того дома, где жила потом дукеза, – попросил Рикардо, и старик сказал ему улицу и номер дома.

Поблагодарив обрадованного деньгами бедняка, Рикардо отправился по его указанию. Но дом был теперь заново отстроен и отделан, жильцы были новые, и никто ничего не мог рассказать о давно прошедшем времени. След был опять потерян!

Всю дорогу Рикардо пытался вспомнить имя гувернера, но никак не мог, и это сильно затрудняло его поиски.

Тем не менее верный слуга герцога еще раз вернулся в тот квартал, где герцогиня жила с ребенком и гувернером.

Отыскав справочную контору, он обратился с вопросами к одному из чиновников. Но чиновник, пожимая плечами, отвечал, что все это было слишком давно и теперь розыски не приведут ни к чему. Однако ж, когда Рикардо объявил, что герцог Кондоро обещает тысячу дуро тому, кто найдет гувернера, и две тысячи тому, кто отыщет дукечито, чиновник сделался сговорчивее. Он выяснил у Рикардо подробности, принес старые документы и списки и нашел-таки журнал того года, о котором шла речь.

Долго перелистывал он пожелтевшие страницы, пока не отыскал, наконец, имя дукезы Кондоро. Она с дукечито, гувернером сеньором Оттоном Ромеро и прислугой действительно жили в одном доме. Рикардо еще на шаг продвинулся вперед!

Теперь он знал имя гувернера.

Чиновник стал думать, как же напасть на след этого молодого человека. Услышав от Рикардо, что гувернер бросил свою профессию и нанялся в вольтижеры, он подумал, что, может быть, стоит в таком случае поискать сведения о нем в главном управлении, в списках арестованных или находившихся под подозрением.

.Отправились туда, опять стали перерывать старые акты. Труд был громадный, на это ушел не один день, но тысяча дуро сильно привлекала чиновника, получившего разрешение на поиски от своего главного начальства, и он продолжал розыски. Наконец, в одной запыленной кипе бумаг нашлись сведения, что Оттон Ромеро был замешан в драке, где дело дошло до кровопролития, и затем оставил Испанию. После того, уже в других документах нашлись указания, что Оттона Ромеро взяли за убийство. Тут уж были записаны все места ареста и все преступления бывшего гувернера до самого последнего времени; не раз приходилось ему иметь столкновения с законом. В журнале в разделе об «опасных» рядом с именем Ромеро стояло: «Одержим страстью к кровавым сценам».

Но этот совершенно обнищавший в конце концов молодой человек, сделавшийся потом прегонеро, никогда не подвергался серьезному наказанию, Большей частью он попадался за участие в драках, несколько раз его высылали из Испании, но затем он снова возвращался. В одной из последних записей значилось, что прегонеро стал смотрителем ночлежки дукезы Кондоро. Для Рикардо это было важным указанием. Значит, бывший гувернер и герцогиня опять сошлись.

Последние сведения, найденные чиновником в бумагах, показывали, что Оттон Ромеро принимал участие в кровавой драке в ночлежке, вследствие чего ее закрыли, а палач Царцароза взял его к себе работником.

Обрадованный таким успехом, Рикардо отсчитал чиновнику тысячу дуро и отправился к палачу.

Дукеза и бывший воспитатель ее сына, все больше и больше опускаясь, встретились опять в самом низу, в грязи, как когда-то на самом верху: она – знатной дамой, он – служителем науки! Теперь ничто в них не напоминало о прежнем высоком положении. Обоим много пришлось пережить до своей второй встречи! Занятый такими мыслями, Рикардо шел узкими, грязными, смрадными переулками к дому палача, где надеялся найти наконец бывшего гувернера и получить от него необходимые сведения.

Спрашивая у прохожих дорогу, он пробирался по тем закоулкам, где, скрываясь, живет порок, где из-за пестрых занавесок показывались полные плечи и смеющиеся лица женщин, весело кивавших ему, где беспрестанно попадались грязные старухи и разные подозрительные, оборванные личности, и очень обрадовался, выбравшись наконец на свежий воздух набережной.

У берега стояло несколько гондол. Рикардо спросил гондольера, как пройти к палачу Царцароза. Тот с удивлением взглянул на него, указал дом, который все обходили стороной, и долго смотрел с товарищами ему вслед, качая головой. «Что могло понадобиться этому человеку в иностранном костюме у палача?» – спрашивали они друг друга.

Рикардо смело пошел вперед и вскоре увидел черный забор, цель своего путешествия. Как-то жутко и неловко стало ему, когда он приближался к дому, но старик преодолел робость, повторяя себе, что это самый важный шаг, он может помочь исполнить волю и горячее желание герцога. Он хотел после того еще раз пойти к дукезе, надеясь, что, получив большую сумму и узнав, что он говорил уже с прегонеро, она не станет больше скрывать от него истины. Ему все казалось, что у дукезы есть свои тайные причины скрывать дукечито. Он не мог отрешиться от этой мысли, хотя не имел никаких доказательств верности своего предположения.

Подойдя к забору, он позвонил у калитки; через несколько минут она отворилась, и на пороге показался высокий стройный мужчина с темно-русой бородой и серьезным благородным лицом.

– Кто вам нужен, сеньор? – спросил он Рикардо, глядя на него с удивлением.

– Позвольте вас спросить, – сказал дворецкий, – есть в вашем доме кто-нибудь по имени Оттон Ромеро?

– Оттон Ромеро? – повторил палач, а это был он. – Я не припомню имен всех моих слуг, но мне кажется, сеньор, что вы не туда обратились!

– Нет, я не ошибаюсь и помогу вам припомнить. Я ищу того, кто в последнее время назывался просто прегонеро!

– А, да, прегонеро здесь, сеньор!

– Мне нужно переговорить с ним о важном деле, – сказал Рикардо:

– Хорошо, пойдемте! – коротко отвечал палач и, заперев калитку, повел Рикардо к домику. – Подождите здесь, я позову прегонеро.

Он ушел, и через минуту прегонеро вышел к дворецкому, а Тобаль Царцароза вошел через заднюю дверь обратно к себе в домик. Увидев огромного человека с геркулесовским сложеньем и безбородым, отвратительным, почти зверским лицом, Рикардо не мог прийти в себя от изумления. Правда, бывший гувернер и прежде обещал сильно развиться, но старик все-таки не ожидал того, что увидел теперь перед собой! Засученные рукава и панталоны открывали икры ног и рук с сильно развитыми мускулами.

– Это к вам меня послал хозяин? – спросил прегонеро, уставившись на Рикардо.

– Да, сеньор Ромеро, я хотел сказать вам кое-что наедине!

– Ого… а откуда вы знаете мое имя? – вскричал прегонеро с удивлением и внимательно посмотрел на него.

Рикардо не мог без содрогания видеть этого человека, он помнил слова, которые чиновник прочел о нем: «Одержим страстью к кровавым сценам».

– Вы сейчас это узнаете, сеньор Ромеро, – отвечал он. – Отойдемте немножко от дома. То, что я вам скажу, должно остаться между нами.

– Ого, тайна, значит! – заметил прегонеро, недоверчиво поглядывая на собеседника; ему пришло в голову, что это посланец от того человека, который в один таинственный вечер склонял его к покушению на Царцарозу. – Говорите, сеньор, но прежде объясните, откуда вы знаете мое имя?

– Неужели вы не узнаете меня, сеньор Ромеро? Тот смотрел на него во все глаза.

– Нет, – проговорил он басом, – я не припомню, чтобы где-нибудь видел вас. Впрочем, став прегонеро, я объездил много мест… не были ли вы содержателем цирка в Лионе? Да, да, верно, это вы… Рикардо покачал головой.

– Нет, сеньор Ромеро, – сказал он.

– Нет? Так я вас не знаю.

– Но вы узнаете, если я вам напомню кое-что. Не были ли вы много лет тому назад воспитателем маленького герцога Кондоро?

Прегонеро еще с большим удивлением уставился на него.

– Откуда же вы все это знаете? Ведь мое звание неизвестно никому, кроме меня самого и…

– Сеньоры дукезы, вы хотите сказать… Но, как видите, и я тоже знаю.

– Так старуха разболтала! К чему?

– Сеньора дукеза ничего не разболтала, я – Рикардо Малеца; в то время как вы были воспитателем дукечито, я был слугой в герцогском дворце!

– И смогли узнать меня? Странно, сеньор Рикардо, потому что я вас совсем не помню.

– Узнать и я бы вас не узнал, но припомнил, – отвечал Рикардо.

– Как же вы меня нашли?

– С большим трудом, сеньор Ромеро, но вы мне были очень нужны.

– Много чести! С тех пор прошло столько времени… и многое изменилось.

– Да, очень многое, сеньор!

– Кто бы тогда мог это предвидеть!

– Я должен задать вам один вопрос от имени его светлости, – начал, понизив голос, Рикардо.

– Много чести! Неужели его светлость еще помнит меня?

– Мне поручено спросить у вас по секрету об одном обстоятельстве… Дело давнее, но вы должны это хорошо помнить. Герцог назначил за разъяснение этого обстоятельства значительную сумму, несколько тысяч дуро…

– Возможно при его богатстве… посмотрим! Скажите, в чем дело.

– Вам не трудно будет заслужить деньги, сеньор Ромеро. Герцогу нужны сведения о его сыне! Он хочет отыскать его живого или мертвого.

– Вот как? Так спешно понадобилось?

– Его светлость давно и горячо желает этого.

– А сколько герцог назначил за сведения?

– Двадцать пять тысяч дуро, сеньор Ромеро!

– Двадцать пять тысяч!.. – вскричал с удивлением прегонеро. – Сумма не пустяшная! Стоит приняться за дело.

– В таком случае скажите, что вы знаете о судьбе дукечито?

– Разве этого будет достаточно, чтобы получить условленную плату?

– Нет, надо отыскать дукечито.

– А!

– Что же вы мне скажете, сеньор Ромеро?

– Я знаю, что маленький герцог после размолвки герцогини с его отцом остался у матери и оставался еще тогда, когда я ушел из ее дома.

– Это мне уже известно.

– Затем дукеза отдала его в пансион, в… – прегонеро никак не мог припомнить, куда, и с досады топнул ногой.

– Позабыл, черт возьми! – со злобой сказал он.

– Так нам недостает главного!

– Но я припомню! Дукечито отдан был в пансион, где вскоре, как я слышал, умер.

– Это точно?

– Я не сомневаюсь в этом.

– В таком случае надо найти место, где он жил и умер, потому что герцог хочет отыскать хотя бы могилу дукечито, а значит, надо найти свидетельство о его смерти по церковным книгам. Этого герцогу будет достаточно.

– Правда ваша!

– Мне поручено выдать двадцать пять тысяч дуро тому, кто приведет дукечито или принесет церковное свидетельство о его смерти.

– Я устрою это, сеньор! Но сегодня, во всяком случае, еще ничего не могу сказать. Мне надо самому разведать кое-где втихомолку…

«Ага! – подумал Рикардо. – Он хочет поговорить с дукезой! Это хорошо; может, ему удастся вытянуть из нее правду».

– Сколько времени вы пробудете здесь, сеньор? – быстро спросил прегонеро; обещанные деньги не замедлили оказать на него свое влияние.

– Я не уеду до тех пор, пока не найду дукечито.

– Ну и хорошо, потому что я не знаю сейчас, когда смогу сообщить результаты моих поисков.

– Не беспокойтесь, сеньор Ромеро, дня через четыре я сам зайду сюда.

– Хорошо, сеньор, хорошо! Положитесь на меня, я помогу вам. До свидания!

Прегонеро проводил Рикардо до калитки и запер за ним дверь.

– Вот дельце! – пробормотал он, когда дворецкий ушел. – Надо переговорить со старухой, конечно, не объясняя ей ничего, она расскажет мне! Славная шутка!

И он, посмеиваясь, ушел в глубину двора.