Текст книги "Корабли Дуросторума"

Автор книги: Генри Кеннет Балмер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 7 страниц)

Глава 8

Пуля взметнула фонтанчик снега у его ног. Снег ослепил его. Уилки дрожал от холода. На него упал хонши, и Уилки с трудом выбрался из-под него, испачканный зеленой кровью. Вокруг него кричали и сражались люди. Затем к нему подполз Чернок.

– Плохо дело, Дж. Т., – сказал он. – Нас здесь всех перестреляют. Надо уходить назад.

Валкини с перебитой левой рукой закричал Проводнику:

– Нам нужно потеплее одеться! Потом мы вернемся и поохотимся за ними. Но, ради святого Завоевателя, вытащи нас отсюда!

Валкини и хонши начали исчезать. Набив полный рот снега, Уилки пополз вверх по склону. Чернок подталкивал его.

– Сомневаюсь, что сюда стоит возвращаться. Эти люди замерзнуть здесь насмерть.

Это прозвучало угрюмо, деловито и... Уилки удивился тону Чернока.

Затем он оказался в шахте в корзине подъемника, которая тут же пошла наверх. Там он выкарабкался из корзины следом за Черноком и глубоко вздохнул.

– Спасибо, Чернок. Вы спасли мою шкуру.

В легкой улыбке Чернока не было теплоты.

– Это мой долг. Графиня была бы очень недовольна, если бы вы погибли. Так что не сот об этом говорить.

– О, да, – устало ответил Уилки.

Затем, прикуривая, ослепив Дж. Т. вспышкой зажигалки, Чернок продолжал:

– Кроме того, вы мне нравитесь, Дж. Т. И вспомните, я не Валкини. И вы тоже.

Не зная, что ответить на это, Уилки пробормотал:

– А вот и Проводник.

Проводник совершенно очевидно не был человеком. Вернее, поправил себя Уилки, он не был человеком с Земли или из другого измерения, обитатели которого походили на землян. Но он был существом, обладающим разумом и душой, это тоже было очевидно. Несмотря на то, что он выглядел простаком с высокой заостренной головой, чья макушка торчала из темных волокнистых волос, как тонзура монаха, затуманенные глаза и глупо ухмыляющийся рот, он обладал разумом, характерным для рас, подчинивших свою окружающую среду.

– Джангли? – небрежно спросил Чернок. – Да... По крайней мере, он хорошо отправил нас.

Носящий это имя Проводник отошел от края шахты. Все люди и хонши вернулись назад. Те же, за кем они отправились, оставались на снегу и им предстояло замерзнуть. Уилки с кривой улыбкой двинулся вперед.

– Чернок? Зря поднялась паника, а?

– Ну, да, – мрачно сказал Чернок.

Уилки заметил, что низенький, но бдительно выглядевший Валкини в цветастой рубашке с красными петлицами, только теперь убрал автоматический пистолет, направленный на Джангли, и расслабился. Он стал подтягивать длинную серебристую цепочку, прикрепленную к браслету на его запястье. Другой конец цепочки крепился к железному ошейнику на шее Джангли. Валкини заметил, что Уилки глядит на него, и неприятно рассмеялся.

– Мало вероятно, что Проводник попытается убежать через Врата, но мы, в колледже Проводников, всегда настороже. Так что... – Он замолчал и дернул за цепочку. Уилки решил, что это ему не нравится.

Чернок заговорил теперь более спокойно, наблюдая за уходом стражников:

– Джангли, конечно, его не настоящее имя. Он пришел из... Эй, Джангли, из какого ты измерения? На губах Проводника застыла кривая ухмылка.

– Вы называете мое измерение Лисифуц. Это спокойное и приятное место.

Уилки предположил, что переводчик не смог передать иронию, которая наверняка прозвучала в словах Джангли. Речь жителя Лизифуца имела проблемы с дифтонгами и придыханием.

– Меня привезли сюда люди Графини, и здесь я развивал свой дар – дар катапультировать людей и вещи через измерения, – пояснил он Уилки.

Интересно, почему он обращается ко мне, на секунду подумал Уилки, затем понял, что он носит серую рубашку и брюки, что отличается от цветастых нарядов Валкини. На Джангли тоже была серая одежда с нарисованным на спине открытым глазом, протянувшимся от плеча к плечу. Дж. Т. Уилки поискал параллели этому странному знаку в своем мире, но ничего не смог припомнить.

– Я... ну... – Он замолчал, не зная, что сказать.

Джангли выглядел разочарованным.

Чернок хихикнул, но тут же снова сделался серьезным.

– Эти бедные черти, должно быть, уже замерзли там... Только ты, Джангли, ошибся. Дж. Т. Уилки не рабочий, как ты. Он Главный Инженер Графини.

– О! – Джангли выглядел подавленным.

– Пошли, дерьмо! – дернул его стражник.

И они пошли по туннелю – огромный ковыляющий человек с острой головой и маленький бдительный Валкини.

– Он странный, – заметил Чернок. – Идемте, Дж. Т. Мне нужно выпить. Кажется, этот проклятый мороз пробрал меня до костей.

– Меня тоже, – ответил Уилки.

Отторино, все еще стискивая автоматический пистолет с пустым магазином, присоединился к ним. Он не выходил в холод другого измерения, но теперь начал бушевать.

– Они, может, не все замерзли, Чернок. Я думаю, Графиня прикажет отправить поисковую партию.

– Если прикажет, то и пойдем. – Чернок привел их в ресторан, который был очищен от посетителей, и сам разлил выпивку. – Как она скажет.

– Думаю, я пойду добровольцем, – сказал Уилки, выпив щедрую порцию виски. – У меня к этим людям должок.

– Послушайте, Дж. Т., – терпеливо сказал Чернок, – забудьте о мести за Полака. Как и все мы, вы работаете на Графиню. Будет так, как она решит.

– Вашей работой, – важно добавил Отторино, – является добывать алмазы. Вы, во всяком случае сейчас, единственный специалист по горнодобывающим работам, в котором мы нуждаемся.

Так что следующие несколько недель Уилки этим и занимался.

Все, что сказала ему Графиня об условиях, оказалось совершенной правдой. Он сибаритствовал в роскоши. Богатство было громадным. Все, чего можно было пожелать, доставлялось из сотен различных измерений. Вот только в нем не возникало желания хорошеньких девушек. Как только он видел стройные ножки или развевающуюся юбку, в нем вспыхивали воспоминания о Полаке, мертвом и окровавленном. По ночам к нему являлись призраки. Так что он оставался холодным к девушкам и с головой ушел в работу.

Алмазные трубы можно было раскапывать машинами. Уилки, наконец, решился и спустился вниз поглядеть на эринелдов за работой. Из коричневые загорелые тела блестели от пота, когда они усердно работали лопатой и кайлой. Уилки делал замечания, проверял страты, вынашивал планы. Наконец, он пошел со своей схемой к Графине.

Графиня приняла его в комнате совещаний. Она была не в духе. Когда Чернок и Уилки вошли, Она сидела в своем кресле и хмуро глядела на нескольких старших Валкини. Уилки почувствовал в ее взгляде холод, неизвестный в этом измерении.

– Я не смогу уделить вам сегодня внимание, Дж. Т., – сказала она, едва сдерживаясь. Возле нее стоял человек в черной броне, с перевязью меча и поясом для оружия. На голове у него был лента переводчика, и он враждебно глядел на Уилки.

Графиня взмахнула белой рукой.

– Я только что вернулась из измерения под названием Нарангон... Дураки! Слепые тупицы! Ну, они заплатят за это!

– Колдуны Сенчурии все еще живы и по-прежнему стоят на перекрестке измерений, – сказал человек в черных доспехах. – Нам нужны Врата, Графиня. Для уверенности.

– Вы что, думаете, Порвоны, – Господь забери их извращенные души! – продадут нам одни?

– Нет, Графиня.

– Ну и как, вы тогда полагаете, мы добудем Врата?

Чернок передернулся. Графиня смерила его губительным взглядом.

– Я вижу, вы по-прежнему не получаете удовольствия от разговоров о Порвонах, Чернок.

– Да, Графиня, – покорно сказал Чернок. – Они хуже, чем все, что когда-либо могли вообразить люди. Они держат свои Врата Жизни Порвонов только для себя.

– А я хочу такие! Хочу!

Человек в черных доспехах пригладил рыжие усы и заговорил с твердым нажимом:

– Если Графиня требует Врата Жизни Порвонов, я...

– Нет, Вейн! Вы мне нужны для другого. Сами знаете, для чего. – Она хмуро взглянула на Уилки. Дж. Т. молчал.

– Скажите мне, Дж. Т., почему вы не развлекаетесь с девушками, которых я присылаю? Они вам не нравятся? Вы знаете, у нас большой выбор в измерениях.

– Вовсе нет, Графиня... – Уилки сглотнул, вспомнив о мертвом Полаке.

Она улыбнулась. Валкини встревоженно зашевелились. Графиня подалась вперед, так что ее груди натянули тонкую белую материю платья. Соломон на цепочке закудахтал. Графиня улыбнулась еще шире, бросая на Уилки призывный взгляд фиолетовых глаз.

– Может быть, Дж. Т., вы хотите... меня?

Уилки услышал дыхание Чернока, увидел черных доспехи, позвякивающее оружие и застывшее лицо Вейна, увидел окаменевших от ужаса Валкини.

Как ответить?

Он попытался улыбнуться, но не смог.

– Если я скажу правду, Графиня...

Неудовольствие на ее лице заставило его замолчать.

– Те, кто не говорят мне правды, не живут долго. Так что, Дж. Т., хочешь переспать со мной? Уилки откашлялся. Черт... ну и дела!

– Это было бы... – Он замолчал и начал снова. – Ну, в моем мире мы не привыкли, что девушки... – Нет, не то! А, да черт с ними со всеми! – Да, – сказал романтический ж. Т. Уилки. – Вы же знаете это.

– Ах! – Улыбка Графини расцвела теперь в полную силу. – По крайней мере, вы имеете сердце, Дж. Т. Но вы знаете, что происходит с крестьянами, которые влюбляются в принцесс? «Но вы же не принцесса, а всего лишь графиня», – чуть было не вырвалось у Уилки, но он сумел удержаться. Вместо этого он твердо сказал:

– Я не ожидал и до сего момента даже не думал об этом.

Правда в том...

– Да? – проказливо спросила она.

– Правда в том, что Полак...

Ее улыбка увяла.

– Ваш друг шахтер, который был убит? Ну, и что с ним?..

Уилки не мог объяснить и удовольствовался самым простым.

– Я не в себе. Мне хочется оскальпировать всех этих... этих...

– Подонков?

– Да. Полак был хорошим другом.

Графиня откинулась на спинку кресла и облизнула розовым язычком алые полные губы.

– Вы должны забыть бедного Полака, Дж. Т. Он был хорошим человеком, но его нет. Его смерть внесла лепту в ту цену, которую мы платим за то, что имеем. Теперь запомните, Дж. Т., я не обещаю вам ничего. Я не собираюсь отказываться от своей благодарности... этого было бы достаточно, чтобы заставить людей двигать для меня горы.

Уилки кивнул с явным облегчением. Он никогда не причислял Графиню к числу желанных дам. Они были из разных кругов. Чернок подошел к Уилки.

Графиня кивнула.

– Мои планы были прерваны этой ерундой в Нарагоне. И нфалгон уже был готов уничтожить Колдунов Сенчурии, но вмешался Дэвид Маклин со своими проклятыми когортами. Когда-нибудь я разделаюсь с ним! Но теперь мне нужны Врата Жизни Порвонов. Завтра я ожидаю посланника из измерения под названием Сликиттер – там мы купили много наших научных приспособлений – и тогда посмотрим! – Она поднялась, отпуская всех. – Придите ко мне завтра, Дж. Т. Я расскажу вам, что вы будете делать.

Глава 9

Этой ночью в апартаменты Уилки пришла девушка – стройная, с высокой грудью, звенящим смехом и серебристой мантией, покрывавшей ее тело. Девушка сделала пируэт и поклонилась ему.

– Не хочешь ли ты меня, Дж. Т.?

– Конечно, конечно, – утомленно сказал он. – Только не сегодня ночью, Джозефина. Девушка надула губки.

– Ты мечтаешь о Графине!

Он замешкался с ответом. Может, все же она права?

– Вовсе нет, – неубедительно сказал он.

Девушка запорхала вокруг него, выглядя одновременно томительно привлекательной и сварливой. Затем, резко отбросив свои артистические штучки, она подошла к нему с улыбкой на лице.

– Есть много вещей в Ируниуме, Дж. Т., в том числе и о Графине, которых ты не знаешь.

Она отвернулась со странной улыбкой, которая пробудила в Уилки тревогу, метнулась к дверям и обернулась на пороге, дрязняще улыбаясь ему.

– Ну, Дж. Т., по крайней мере, ты доказал мне, что не жаждешь девушек, как и сказал мне сегодня днем! И, бросив это сокрушительное замечание, она ушла. Уилки глядел в замешательстве на закрытую дверь. Не может быть! Но... но этот последний жест, повелительный тон, напоминание о разговоре, в котором он участвовал сегодня... Могла ли это быть сама Графиня в другом облике?

Невозможно!

Но он вспомнил рассказы, которые шепотом передавали Валкини, об альтер эго Графини, замечания, на которые он не обращал внимание. Но сейчас... Сейчас... Спал он плохо.

На следующий день в назначенное время он пошел на встречу с Черноком в комнату совещаний. Чернок, как всегда в синем и в шляпе с алым пером, был занят разговором с другим капитаном.

– Послушай, Понтиус, я знаю, – раздраженно говорил Чернок, – и ты знаешь, что я хороший завоеватель – Здесь нет места никому, кто был бы плохим завоевателем, Чернок.

Этот Понтиус был одет так же, как Чернок, но держался более властно. В его ушах висела сверкающие на солнце золотые колокольчики. Если Уилки при первой встрече подумал, что у Чернока дьявольское лицо, то уродливое, пышащее злобой лицо Понтиуса еще больше подходило под это определение.

– Ты сделаешь все, что хочет Графиня, Чернок! Ради Завоевателя, сделаешь!

– Конечно, Понтиус, – жестко кивнул Чернок. – И я еще поклянусь могуществом самого Черного Наспурго! Они секунду помолчали, стоя лицом к лицу, затем Уилки выдал свое присутствие, они расслабились и повернулись к нему.

– А, Дж. Т., – проворчал Чернок. – Приветствую тебя.

Понтиус что-то неразборчиво хрюкнул с важным видом.

Уходя, он бросил через плечо:

– Так не забудь, Чернок! Ты лояльный завоеватель!

– Черт побери Понтиуса! – проворчал Чернок Уилки, когда они повернулись к дверям. – Слишком он важничает. Даже Уилки знал, что жалобы среди равных были не без прецедентов.

Этим утром Графиня впервые, как ее увидел Уилки, сидела в своем кресле без личного Проводника Соломона, прикованного к ней цепочкой. В ее темных, уложенных в высокую прическу волосах мерцали драгоценные камни. На своем белом платье она носила целое состояние в драгоценностях. Они сверкали так, что на глаза Уилки навернулись слезы.

Графиня, очевидно, хотела произвести еще большее впечатление, чем обычно.

– Ваши планы, Дж. Т., – внезапно начала она, – хороши и вполне работоспособны. Кто-то должен пойти на вашу Земли и закупить технику.

– Я...

– Эта работа, на данный момент, уже делается. Мои агенты на Земле могут совершить коммерческие закупки. Все есть в ваших заметках. Вы были очень старательны.

– Благодарю вас, Графиня.

– Вы не были так благодарны прошлой ночью, Дж. Т.

Промелькнуло ли в ее глазах озорное выражение?

Уилки молчал в замешательстве.

– О, да, Дж. Т. Рассказы о моих альтер эго совершенно верны. Но это было бы обманом, не так ли?

– Я... я... – Он замолчал, не зная, что сказать, чувствуя неловкость и еще – по правде говоря – необычный страх. Есть ли пределы колдовства этой женщины?

К счастью, от ответа его спас золотистый сигнал труб. Распахнулись дальние двери. Вошла двойная шеренга завоевателей во главе с капитаном Понтиусом. Идущее в центре существо привлекло зачарованный взгляд Уилки. Он уже начал привыкать к неземным формам и фигурам чужаков, но все равно каждый раз, когда встречался с новой формой жизни, не мог удержаться изумления. Теперь он смотрел с прошедшим по спине холодком на посланца из Сликиттера.

Сликиттер был высок, высокий и худой, как фонарный столб. У него была желтая кожа и совершенно необычное выражение лица, если носовые отверстия, бледные водянистые глаза и грубый воронкообразный рот можно было назвать лицом. Вся его одежда состояла из ослепительно блестящего ярко-красного материала, спадающего складками к полу. Он стоял, гордый и спокойный, перед всем великолепием Графини ди Монтиверчи. Лента переводчика перевели обычные приветствия, и Уилки зачарованно наблюдал. как было установлено относительное равенство этих двоих – неизвестного чужака и Графини. Очевидно, понял он, это существо было из могущественного измерения.

Сначала разговор касался каких-то разногласий в прошлом, затем Графиня спросила:

– А Врата?

– Мне очень жаль, Графиня, но это совершенно невозможно, – без колебания сказал Сликиттер.

Графиня вспыхнула гневом и неудовольствием. Резкое шипящее дыхание вырвалось у нее сквозь сжатые зубы.

– Что вы хотите предложить?

– Мы не можем достать Врата Жизни Порвонов даже для собственных нужд. Я уверен, вы знаете о наших собственных приспособлениях – Окнах Сликиттера.

– Знаю. Я помню Паланса Родро... Ха, дурак! Ну и?..

Сликиттер покачал головой.

– Мы не можем предоставить их другим измерениям, Графиня. Это против наших законов. Возможно, в один прекрасный день законы изменятся...

– Тогда измените их сегодня!

– Это невозможно.

Старший Валкини, стоящий справа от Графини возле Вейна в черных доспехах, мотнул головой вперед намекающим движением. Он выглядел так, словно сошел с полотна портрета хозяина мясной лавки Рембрандта.

– Разве не общеизвестно, что Окна Сликиттеров подвержены ошибкам? Что у них мало силы? Что они, по правде говоря, не идут ни в какое сравнение с Вратами Жизни Порвонов?

– Успокойтесь, Фицнер!

Но Сликиттер уже отреагировал. Слова полились из его воронкообразного рта.

– Мы используем Окно Сликиттера для связи наших измерений, Сликиттера и Ируниума, через которое я и прошел. Мы снабдили вас устройствами, далеко превосходящими все, что есть где-либо еще. Я принес для вашей подписи новый контракт. Но я не допущу, чтобы меня здесь оскорбляли! Потом все успокоились. Принесли вино. Разговор спорадически прерывался.

– Сликиттер! – мрачно прошептал Чернок Уилки. – Я бы предпочел, чтобы наша техника была с Альтинума или с Земли.

– Графиня прекрасно справится с ним, – ответил Уилки. – Эта девушка может справиться с кем угодно!

– Но вы же не пришли сюда с пустыми руками, – говорила в это время Графиня сладчайшим голосом. – Я уверена, вы цените наше отношение к изобретениям Сликиттера. Если перекатывающийся воронкообразный рот мог улыбаться, то Сликиттер улыбнулся.

– Вы слышали о Дуросторуме?

Уилки почувствовал, как напрягся Чернок.

– Ах! – вздохнула Графиня. – Да, слышала. И вы... вы подтверждаете?

– Подтверждаю.

– Тогда мы можем поторговаться.

Торговля происходила в запутанной серии законных уловок, которые Уилки описал бы одним словом: жадность. Но он почувствовал изумление от предмета их торговли. Были упомянуты различные партии драгоценностей, и Графиня, мельком взглянув на Уилки, пообещала значительно увеличить их добычу. Она не предъявила требования техники, и Уилки почувствовал облегчение. Он не жаждал работать с машинами Сликиттера. Наконец, Графиня откинулась на спинку кресла и сделала глоток из украшенного драгоценностями платинового кубка, поднесенного ей полунагой меднокожей девушкой. Она задумалась.

– Отлично. Договорились. Вы расскажете мне точное местоположение и обстоятельства. Мне странно, что Порвоны рискнули с таким отсталым миром... и еще...

– Они идут туда, где внесены в список. – Сликиттер отставил пустой кубок. – Они не станут шутить с этим.

– Не беспокойтесь на наш счет. Ни я, ни мои люди не собираемся когда-либо даже увидеть Порвона. Я не буду выделывать с ними трюки. У нас с ними не произойдет столкновения.

– Обещаете?

– Окончательно!

– Слава за это Черному Наспурго! – шепотом вырвалось у Чернока. Его смуглое лицо посерело и пошло пятнами от каких-то ужасных мыслей.

Вейн лязгнул доспехами, отодвигая назад свой меч. Его грубое лицо выглядело сердитым, неудовлетворенным и раздраженным.

Сликиттер и Графиня обменялись ритуальными словами прощания, затем чужак вышел в сопровождении Понтиуса и почетной охраны. Уилки внезапно поймал себя на мысли, что для него Понтиус со своими завоевателями, хонши, даже Валкини такие же чужие, как и Джангли. Но почему-то от Сликиттера дышало особой трансцедентной чуждостью.

Мысли о чужаке продолжали волновать Уилки следующие несколько дней. Он знал, что Графиня строит какие-то планы, не связанные с алмазными шахтами. В городе возникло большое оживление. Были собраны скиммеры с овальными шасси и рядами сидений, покрытых плексигласовыми куполами. Из ряды выстроились вдоль стен. Какая-то цель оживила Город Алмазов.

– Раньше для больших дел мы использовали земные вертолеты, – сказал ему Чернок. – Но недавно Альтинум заключил контракт на поставку скиммеров – быстрых маленьких машин. Ваши люди будут использовать их землекопки.

– Я уверен, – с удивлением отозвался Уилки.

Он удивился еще больше, когда Графиня сообщила ему, что он будет сопровождать ее в поездке на Дуросторум.

– Соберите необходимые для сафари вещи и оружие. Чернок поможет вам, – сказала она. – И еще, Дж. Т., поскольку ваша работа по переоборудованию здешних шахт завершена, подумайте о том, что я могу обойтись без вас. – Она сладко улыбнулась.

– Могу. Но я вознаграждаю преданных слуг. Запомните, Дж. Т., вы по-прежнему работаете на меня, и мне принадлежит ваша жизнь и лояльность.

– Я не забуду этого, – Графиня, – ответил пылкий Дж. Т.

Уилки, хорошо понимая значение каждого слова. Путешествие началось утром ясного дня, который Уилки, ведущий счет, посчитал за пятницу.

Дюжина больших скиммеров, полных Валкини и хонши, направилась на запад, пересекла серебристую ленту реки и полетела к поднимающимся на горизонте горам. Чернок разместился с Уилки на заднем сидении скиммера. К его левому запястью был прикован на цепочке Джангли.

– Графиня взяла с собой несколько Проводников, – кратко заметил он. – Для страховки.

Блестящая цепочка была из особого металла, который не позволил бы Джангли сбежать от Чернока через Врата. Нажатием кнопки на браслете можно было пропустить через Джангли ток.

– Чтобы держать его в форме, – просто объяснил Чернок.

Первые Врата, через которые прошли скиммеры и люди, перенесли их в обширную открытую страну озер и моря, сосновых лесов и тундры. Еще три часа они летели на запад. Уилки не видел ни признака Графини.

– Она путешествует в личном экипаже с охраной под началом Понтиуса. – Чернок покачал цепочкой. – У меня же здесь вы с Джангли.

– Конечно, она имеет право на небольшой комфорт, – отозвался Уилки. – К тому же, она женщина.

– Да, – сказал Чернок и замолчал.

Уилки знал, что Вейн, постоянно носящий черные доспехи, командует параллельным отрядом, стремящимся добыть другие Врата Жизни Порвонов, действующие на другом конце от Врат из Дуросторума. Миссия была важной, но, по словам Отторино, не такой трудной, как обещала Графиня.

– Это ей нравится, – с энтузиазмом подхватил Уилки. – Она всегда полагается на себя.

Путешествовать в скиммере было, как в автобусе, все ощущения являлись самыми обычными. Следующие Врата привели их в измерение, где они покинули скиммеры. Те выполнили свою задачу, перенеся экспедицию на большое физическое расстояние, и теперь людям предстояло идти пешком к более маленьким Вратам на пути в Дуросторум.

Уилки хорошо понимал, что сейчас они идут не тем путем, которым его вели в первый раз – через бесконечные стада серых чудовищ Миксотика. Инстинктивно он вспомнил Полака и отбросил эти мысли с пылкой ненавистью ко всем врагам Графини.

Чернок, ведущий Проводника Джангли, знал, где они идут. Перейдя в следующее измерение, они один за другим вынырнули в мире, наполненном мыльными пузырями. Словно выдуваемые миллионами счастливых детишек, эти радужные шары парили и кружились над ними. Уилки был зачарован их переливчатой красотой.

Группа шаров подлетела к его лицу и лопнула, и каждый хлопок звучал музыкальной нотой, освобожденной из плена и удивительно гармонирующей с остальными, создавая неповторимую мелодию. Их отряд весело шагал под дождем этой музыки. Внезапно голову Уилки пронзила боль.

Он увидел, как Чернок, морщась, трет лоб. Шары летали все быстрее, взрываясь уже сотнями. Музыка становилась все громче. Все вокруг уже звенело от нее.

– Они сведут нас с ума! – закричал Джангли, дергая за цепочку.

Все побежали, зажимая руками уши. В глазах мельтешило, звенело в голове.

Адские звуки музыки стали невыносимыми. Уилки закричал и все подхватили его крик. К следующим Вратам они подбежали, как пьяные.

Проводник перенес людей через Врата с максимальной быстротой. Уилки растянулся на сухом песке, который тут же запорошил глаза и заскрипел на зубах, а адская музыка по-прежнему звенела в голове.

Люди столпились на берегу, покрытом красным песком, ожидая, пока к ним вернутся чувства. Наконец, все пришли в себя. Уилки взглянул на море и открыл от изумления рот. Вода была очень странная даже на первый взгляд. Волны накатывались на сухой песок, не смачивая его. Море казалось топким, как мазь, как густая смазка. Сухой воздух больно драл нос и глотку.

Уилки услышал быстрый, повелительный голос Графини:

– Это плохой мир. Соломон, быстро уводи нас отсюда!

Тонко зазвенела цепочка от прыжков Соломона.

– Вся вода в этом мире превратилась в поливоду, – продолжала Графиня. – Вся вода представляет одну гигантскую молекулу, сбалансированную совершенную и смертоносную.

– Поливода, – повторил Уилки. По крайней мере, слух у него восстановился.

– Здесь двое Врат! – закричал Джангли.

Соломон запрыгал и устремился вперед, к малиновому глазу заходящего солнца. Все последовали за ним. Проводники стали переносить сафари по уже отработанной схеме. Первой отправилась группа воинов хонши, за ними несколько Валкини, вооруженных автоматическими винтовками, затем еще хонши. При каждом шаге башмаки Уилки вздымали клубы песка. Его глаза и носоглотка болели от сухого жара. Сзади подошла Графиня с Соломоном.

Чернок шел, следуя за Джангли.

– Ваш черед, Дж. Т., – безмятежно, как всегда, сказала Графиня. Стоящий рядом с ней Отторино облизал пересохшие губы и покрепче стиснул свой автомат.

Что ха девушка эта Графиня, восхищенно подумал Уилки, катапультируясь между измерениями. н покатился по камням и сел. И тут же тонкая шелковая сеть обвилась вокруг него. Он забарахтался, но только еще хуже запутался. Он закричал и тут же получил удар дубинкой по заднице. Рядом он увидел связанных Чернока и Джангли. Камни перед ним блестели от пятен зеленой крови, а чуть подальше тела полудюжины отвратительных мертвых хонши доказывали, что они сражались перед смертью.

– Чудовища! – в бешенстве закричал Чернок.

Уилки огляделся и тут же зажмурился, пытаясь удержаться от рвоты.

Из верхней части круглых скользких тел чужаков размером с лошадь торчали пучки извивающихся щупалец. Они быстро передвигались по земле на пучках тонких нижних щупалец. А их головы... Их головы! Вместо голов у них были пучки щупалец, растущие из верхней части тел. Каждое щупальце непрерывно сворачивалось кольцами и извивалось. На концах некоторых щупалец были немигающие глаза, разглядывающие прибывших, на других – ушные раковины, прислушивающиеся к их крикам, а на некоторых были широкие розовые рты с рядами острых черных зубов, напоминавших дисковую пилу.

После первой короткой схватки все члены сафари были опутаны сетями по мере того, как они переходили в это измерение.

– О, нет! – закричал Уилки.

Появился Отторино, на которого тут же накинули сеть.

– Графиня! – обезумевши, завопил Уилки. – Графиня должна пройти следующей!