Текст книги "Чародей звездолета «Посейдон»"

Автор книги: Генри Кеннет Балмер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 10 страниц)

– Думать о работе, – повторил Хаулэнд.

– Я буду продолжать жить так же, как жил до сих пор, – заявил Рэндолф. – И не позволю себе никакой роскоши, никаких расточительных увеселений. Я микробиолог, и у меня есть работа, которую я должен завершить. Ценности, взятые нами насильно, принадлежат нам по праву. Иначе они были бы использованы продажным правительством на дальнейшую гонку вооружений. Можно считать, что мы все же получили фонд Максвелла, но не совсем каноническим путем.

– Черт бы побрал этого Максвелла и его фонд, – беззлобно сказал Хаффнер.

– Все в порядке, джентсы? – подошедший к ученым Ларсен был весел, энергичен и подвижен, несмотря на то, что почти не спал. – Мне пора возвращаться на место. Стелла обрадуется, увидев меня.

– Прекрасно. Спасибо, Ларсен, – сказал Рэндолф и доверительно улыбнулся.

– Да, и не мучайте вы свои бедные головы. Я немного знаю, что творится в правительственных кругах. Ужас! Давно пора дать им хорошего пинка под зад. Теперь они, может быть, подумают, прежде чем бросать на ветер деньги налогоплательщиков, которым приходится так тяжело работать.

– Будем надеяться, – вежливо сказал Рэндолф.

И Сэмми Ларсен ушел. В рубке теперь было только трое людей, находившихся в полном здравии и сознании. Они сверили свои часы, посмотрев на большой, главный часовой циферблат, висевший на стене. Оставалось пятнадцать минут.

– В целом операция прошла превосходно, – Рэндолф как бы подвел итог.

– Если не вспоминать моего племянника. У меня есть что сказать этому молодому человеку, когда мы встретимся с ним в следующий раз.

Хаулэнд думал об Элен Чейз. Хаффнер сделал еще один глоток из бутылки и остановился, хотя опустошил он ее только наполовину.

Пять минут.

– Так, хорошо, – профессор стал точно на то же место и принял ту же позу, в которой был ровно сутки назад. – Занимайте свои позиции.

Хаулэнд осторожно, с нежностью обвил своей рукой талию Элен. Все трое стояли спокойно и ждали, каждый думал о своем.

Часы показали двадцать один час, четыре с половиной…

Из динамика зазвучал веселый голос Стеллы, медоточиво произносившей фразы, которым научил ее Рэндолф:

– Итак, внимание – вот он! И проснитесь, наконец, все там на галерке!

По парадному холлу звездолета пробежал смех – немного странный смех.

Все, конечно, опять смотрели на Стеллу, но, возможно, некоторые с недоумением обнаружили, что у них занемели руки или ноги, другие заметили, что в их стаканах слегка выдохлось спиртное, третьи – что их сигареты выглядели чуть-чуть иначе. Однако, как бы то ни было, все наблюдали за незнакомой миссис Рэмзи, не спуская с нее глаз. А она снова стояла перед ними с серебряным свистком и счастливым желтым билетом – со счастливым желтым билетом… Билет просто завораживал людей…

Стало живым полное тревоги и страха лицо Варнера, который так и не освободился от приставленного к спине оружия. Марко очень сильно радовался сладостному мигу победы. А его гвардейцы начали понемногу переминаться возможно, чтобы размять онемевшие мускулы.

Хаулэнд почувствовал, как под его рукой зашевелилось тело Элен, когда она слегка повернулась и посмотрела на него…

– Выигрыш выпал на билет под номером 787!

Дикие вопли, свист, крики разочарования – все слилось в один долгий пронзительный гул, громыхавший из динамиков и звонко отскакивавший от металлических стен рубки.

– Этот номер 787 ничего нам не говорит, кроме того, что выиграл кто-то другой! – Вилли Хаффнер бросил свой скомканный билет на пол. – А мог бы выиграть один из нас. – Он сердито посмотрел на профессора Рэндолфа.

Рэндолф засмеялся:

– В жизни есть куда более интересные вещи, чем обыкновенный выигрыш в азартной игре, мой дорогой Вилли…

– Да, действительно, есть, – подтвердил Марко и отвернулся от ученых.

– И сложены они в кладовой неподалеку отсюда.

Потом он громко спросил часового, стоявшего у двери:

– Как там дела, Элвин? Продвигаются?

– Медленно, командир. Но они сейчас стараются изо всех сил. Была непредвиденная задержка из-за того, что по какой-то причине вышли из строя кислородные горелки.

– Хорошо, пусть поторапливаются. Скоро появится наш корабль.

Рэндолф, Хаулэнд и Хаффнер обменялись взглядами. Они уже почти не испытывали напряженного состояния. Хаулэнда все больше и больше охватывали нежные чувства к Элен. А она стояла, прижавшись к нему, и от волнения и тревоги за последующие события, которые для нее были непредсказуемы, иногда вздрагивала.

Питеру хотелось, рассказав все подробно, успокоить ее, но он мог сказать только несколько фраз:

– Держись, Элен. Скоро все будет в порядке. Ничего плохого с тобой не случится. Положись на меня.

В ответ она сжала его руку.

Дальше события развивались, как по заранее написанному сценарию.

Ларсен нашел способ предупредить об опасности капитана, не вызвав при этом никакой паники среди пассажиров. Поднимая тревогу, Ларсен ни слова не говорил об аресте Варнером троих ученых. В первых рядах быстро сформированного спасательного отряда, двинувшегося в служебные помещения звездолета, шел Сэмми.

Схватка с грабителями была ожесточенной, но никто не погиб, и все кончилось очень быстро. Хаулэнд, защищая Элен и себя, вынужден был стрелять и ранил двух пиратов, что совершенно не обрадовало его. Когда капитан и Варнер, такой строгий человек, благодарили Питера, он не мог оторвать глаз от Марко. Командир борцов за свободу стоял у стены с поднятыми над головой руками. Поразили Хаулэнда и навсегда отпечатались в его сознании глаза Марко, которые были воплощением непокоренного духа и обещали возмездие своим врагам.

Но долго выдержать этот взгляд Хаулэнд не мог и отвернулся.

– Мы вынуждены были применить силу, – сказал он капитану. – Чтобы спасти женщин. Но тем не менее надо относиться с уважением к людям с нарукавными повязками – в конце концов, они твердо верят в правоту своего дела.

Сам же Питер Хаулэнд за время, проведенное на «Посейдоне», распрощался со многими своими идеалами, в которые когда-то свято верил.

Но зато теперь у него была Элен Чейз.

Глава 13

– Самая замечательная партия, мой дорогой Питер, – Рэндолф смотрел на своего главного ассистента с сияющей улыбкой.

Они находились во вновь созданной прекрасной лаборатории с богатейшим оборудованием. Вся эта красота и изобилие были результатом длительной напряженной работы, детально продуманного и со вкусом воплощенного дизайна и, конечно же, наличия большого количества денег.

Старый Гусман выглянул из-за своего стеллажа – его некрасивое лицо светилось от счастья:

– Я поддерживаю профессора, Питер. Мы так долго бились, чтобы вывести именно такую культуру. Ты получил ее сегодня?

– Да, – кивнул Хаулэнд.

Восторженное настроение владевшее всеми, с не меньшей силой кипело и в нем, но у него была еще одна причина для восторга – Элен Чейз.

– Я думаю, – продолжал Питер, – подходящей зоной для посева будет район 73. Там есть речка, богатая минералами, а низкое илистое побережье моря все время подвергается приливам и отливам. Мы должны получить положительные результаты в течение десяти дней.

– Десять дней, – восхищенно вздохнул Рэндолф. – Десять дней, чтобы возникла жизнь. Для этого потребовались миллионы лет на Земле. А где тогда была наша повивальная бабка?

– Жизнь в те древние времена зарождалась и умирала, и это повторялось снова и снова, – сказал Гусман, улыбнувшись своему второму имени повивальная бабка. – Так происходит и с нашими созданиями. Но каждый раз, когда мы будем получать новую, более совершенную культуру, мы будем делать маленький шаг к победе над смертью.

– Условия здесь, на Поучалин-9, идеальны, – говоря так, Рэндолф, однако, не повернулся, чтобы посмотреть в окна, потому что пейзаж за окнами был мертв.

Первые выращенные ими простейшие организмы погибли. Это произошло двенадцать месяцев назад. Теперь посланцы Земли принимали, как неизбежность, темное, покрытое тучами небо, жутко мерцавшие молнии и обрушивавшиеся на их дома порывы ураганного ветра. Хотя солнце иногда все же пробивалось сквозь низкие тучи и освещало ландшафт, все равно из головы не выходила мысль о том, что это место мертвое. В воздухе не было кислорода, в почве – гумуса, не было ни одного вируса или бактерии в атмосфере и на земле – одним словом, совершенно мертвый мир. Но мир этот еще никогда и не жил, поэтому был полон обещаний.

В лабораторию вошел Колин Рэмзи:

– Все почти готово, Питер. А ты?

Рэмзи теперь был совсем другим человеком. Походка его стала уверенной, лицо отражало цветущее здоровье, он весь светился от сознания того, что ему так крупно повезло в жизни. Поистине, ограбление «Посейдона» создало жизнь для Колина Рэмзи.

– Благодарю, Колин. Как там сегодня погодные условия для полетов?

– Плохие, как всегда. Но не так, чтоб уж совсем никудышные.

Дезактивационная группа заканчивает санитарную очистку флайера. Меня просто в дрожь бросает, когда подумаю, что скажет проф, если мы захватим с собой всего лишь одного маленького земного вируса!

Рэндолф сердито посмотрел на него:

– Я тебя выброшу вместе с ним, Колин, мой мальчик, да еще без штанов!

Они все были здесь, на Поучалин-9. Все, кроме Теренса Мэллоу, Барни Кейна, Даффи Бригса и их друзей. С ними полностью расплатились – Рэндолф решил, что это справедливо. Мэллоу говорил в свое оправдание то, что можно было ожидать:

– Не могу понять, что на меня нашло, дядя.

И еще:

– Ужасно сожалею, дядя. Ты можешь меня простить?

А насчет убийства Киркупа Теренс сказал:

– Поверь мне, я не имею ничего общего со смертью Киркупа-Пальцев.

Скорее всего, он был убит в грязной драке одним из своих дружков.

Извинения Мэллоу вызывали у Хаулэнда отвращение, но самым разумным было ничего не предпринимать и не выяснять. Бедный старый профессор достаточно настрадался только из-за того, что имел несчастье быть в родстве с Теренсом; Галактика не стала бы оплакивать смерть Киркупа; а любые дальнейшие расследования могли привести людей, подобных Варнеру, прямо на Поучалин-9 и тем самым раскрыть тайну загадочного происшествия на «Посейдоне», которое всех потрясло.

Грабители так и не успели пробиться в кладовую за ценностями до того, как Ларсен привел капитана и его экипаж, чтобы силой взять звездолет в свои руки. Однако деньги из кладовой исчезли. Но было совершенно очевидно, что трое мужчин и женщина, арестованные Варнером, не имели никакого отношения к пропаже денег. Лучшего алиби для полиции нельзя было и придумать.

Были найдены следы от тяжело груженных электрических тележек на полу стыковочного тамбура. Да и деньги все же, как ни говори, испарились. Но как это произошло и кто их взял, – осталось тайной.

Хаулэнд высаживался со всеми остальными на Гагарин-3 и помог в хитром мероприятии, целью которого было скрыть исчезновение Колина Рэмзи с «Посейдона». Роль, охотно сыгранная Стеллой, была нетрудной, а двойная игра Сэмми Ларсена на таможне прошла успешно. Благодаря им, конспираторы прекрасно справились с еще одной задачей. Стелла, как и Колин, тоже изменилась. Когда они все снова собрались на Земле и начали старательно и аккуратно упаковывать оборудование, которое к тому времени уже было изготовлено на различных фабриках, заводах и в мастерских, – Рэндолф заказал все необходимое для работы на Поучалин-9 задолго до того, как должен был получить фонд Максвелла, – все заметили, что Стелла стала относиться к своему мужу нежно и заботливо, как и подобает любящей жене.

Группа ученых, располагая целой командой бывших космических военнослужащих, получила весьма существенную помощь, и все работы перед отплытием на Поучалин-9 были сделаны быстро и качественно. Хаулэнд про себя думал над тем, что вряд ли кто-то из их помощников согласится жить на такой планете, как Поучалин-9. Но все произошло совершенно по-другому они все выразили горячее и трогательное желание участвовать в интересной работе вместе с учеными.

Полковник Эрвин Тройсдорф выполнял обязанности начальника контрразведки, то есть был в своей родной стихии. Он получил ответственное задание – охранять планету от проникновения на нее любой формы жизни, другими словами, ограждать ее от всех внешних врагов, которые могли испортить эксперимент. Это не касалось, конечно, тех бактерий, которые, наконец, были получены учеными в лаборатории после долгого, упорного труда. Выращенные на Поучалин-9 организмы были «своими», и, значит, Тройсдорф должен был беспрепятственно пропустить их в экспериментальную зону.

Когда Чарльз Сергеевич Кванг не был занят полетами в космическом корабле, доставлявшем продукты питания, он помогал Сэмми Ларсену в его многочисленных электронных затеях и делах, превративших заселенную людьми территорию на Поучалин-9 во второй рай. Постепенно космические новоселы наладили полноценную и интересную жизнь. И все чувствовали, что занимаются, наконец, работой, которой стоит заниматься.

Руководил погрузкой старый Гусман. Рабочие ловко задвигали большие по площади, но мелкие в глубину лотки в стеллажи, закрепленные в стенках кабины флайера. Рэмзи, застегивая на ходу молнию своего летного костюма, вошел в ангар. Несмотря на присущее Хаулэнду спокойствие ученого и стремление подавлять в себе излишнюю эмоциональность, когда речь шла о научной работе, он немного нервничал, но вскоре смог справиться со своими волнениями и тревогой. Хаулэнд знал, что новая партия самая удачная.

Теперь ему важно было увидеть, что искусственно созданные живые клетки растут и размножаются, хотя всей научной группе было известно: и эти клетки погибнут, должны погибнуть через какое-то время. Но как долго они проживут? Когда наступит их конец? Можно ли продлить их жизнь? Ответы на эти вопросы внесли бы существенный вклад в теорию сотворения жизни Рэндолфа.

– Все погружено, Питер, – довольно улыбался Гусман. – Счастливо!

– Спасибо, Гус. Готов, Колин?

Рэмзи кивнул. Они вошли в корабль, и обзорный фонарь над кабиной с лязгом закрылся. Дезактиваторы в масках, со всеми своими принадлежностями и профессиональными атрибутами снова взялись за обеззараживание флайера.

Вся площадь ангара и сам корабль уже были асептически обработаны, но опасность заражения стерильной Поучалин-9 была в самих людях – при простом человеческом выдохе в воздухе могли появиться земные микробы.

Рэмзи превосходно знал свое дело. Флайер плавно поднялся, устремился вверх и, пройдя через три воздушные пробки, набрал нужную высоту.

– Очень длинная зона облаков, наверное, тысячи три, Питер. Но впереди чистое пространство. Видишь, пробиваются лучи солнца.

Хаулэнд посмотрел через прозрачный фонарь корабля. Зрелище, действительно, было впечатляющим – они попали в совершенно дикую, необузданную стихию, полную суровой красоты. Но постепенно облака впереди становились реже и светлее и, наконец, превратились в отдельные клочья, гонимые ветром. Под их флайером теперь простиралась земля, ярко освещенная золотистыми потоками солнца. Первым, что бросалось в глаза, – были зубчатые голубовато-серые волны голых холмов, переходивших в остроконечные горы. Безжизненные и, по всей видимости, еще совсем молодые горные цепи были высокими и крепкими, без единого следа эрозии, хотя и ветер рвал их своими когтями, и дождь хлестал без всякой жалости. Это был первозданный рельеф первозданного мира!

– А вот и море.

Хаулэнд посмотрел в направлении, указанном Рэмзи, и увидел пепельное море, угрюмое и волнующееся, покрытое барашками белой пены. Море трудилось без устали, то посылая волны вперед, то откатывая их назад с берега, который Питер выбрал для своего экспериментального полигона.

– Впечатление очень неприятное, Колин. Надо бы связаться с базой и сообщить им, что мы еще находимся в воздухе.

– Хорошо, – Рэмзи вызвал базу, уверенный, что тотчас же услышит Ларсена, который всегда нес дежурство по связи во время проведения крупных операций.

– Не отвечает, – сказал Рэмзи. – Странно. Привет, Сэмми. Ты меня слышишь?

Никакого ответа, только атмосферные помехи, все время терзающие коммуникационные линии по всей Галактике.

– Выходи на связь, Сэмми. Сэмми, ты меня слышишь?

– Надеюсь, хорошо настроили приборы перед тем, как нам улетать?

Рэмзи уверенно ответил:

– Конечно. Я сделал это сам. Ага, теперь прорезался. Сэмми, где тебя носило?

Послышался веселый голос Ларсена:

– Извини за задержку, Колин. Мне необходимо было поговорить с Чарли…

– Чарли?! Но он должен был появиться с продовольствием только через неделю.

– Так мы думали. А он сейчас на орбите, и мы переговорили с ним насчет порядка захода на посадку. Ты же знаешь, как требовательно относится проф к каждому, кто прибывает на Поучалин-9.

– Да, еще бы мне не знать, – засмеялся Рэмзи. – Бедный Чарли! Но он лучше всех подходит для этой работы.

Сознание того, что их продовольственный корабль, ведомый Квангом, плывет с Земли и просит разрешения на посадку на Поучалин-9, вызвало у Хаулэнда приятное чувство единения с Галактикой – значит, пуповина, соединявшая их с Землей, не отрезана. Он снова сконцентрировал все внимание на море, расстилавшемся впереди, как громадный серый ковер, и почувствовал, что флайер плавно изменил курс.

– Мы вернемся назад как раз вовремя, – сказал Рэмзи.

Он загадывал наперед в мыслях, а руками делал все, чтобы удачно посадить корабль. Волновало это и Хаулэнда – авария могла бы принести непоправимое несчастье. Когда флайер коснулся черной и скользкой грязи на берегу и двигатели остановились, оба мужчины с облегчением вздохнули.

Работа шла хорошо. Лотки с микроорганизмами были помещены в отдельный отсек корабля. Дверь отсека плотно закрыли. Затем через щели этого блока пластмассовые лотки в последний раз простерилизовали, и дверь автоматически открылась. Выдвинулись руки робота и начали вынимать лотки по одному, неся каждый из них так умело и бережно, как разносят нагруженные блюдами с едой подносы красивые и ловкие официанты-полуроботы в шикарных ресторанах. Автоматические руки опускали лоток точно в то место на илистом берегу, которое указывал Питер, открывали крышку и аккуратно перекладывали бактерии в их жилище.

Работа была несложной, все можно было сделать за час. Но Хаулэнд трудился так вдохновенно, тщательно и пунктуально, что прошло три часа, когда, наконец, он закончил операцию и повернулся к Рэмзи:

– Порядок, Колин. Дальше командуешь ты. Домой, Иаков – сын Исаака!

Уже в воздухе Хаулэнд посмотрел назад. Их живые микроскопические создания лежат сейчас на первобытном илистом берегу, получив задание от человека. Но выполнение задания зависит не только от них, справиться с ним микроорганизмы могут только с помощью питательных солей, солнечного света и природных химических веществ. Питер знал, что с этой минуты подобные мысли не оставят его в покое.

Рэмзи неожиданно сказал:

– Ты знаешь, Питер, я слегка разочаровался, познакомившись с вами, учеными парнями. Мне рассказали, что вы работаете над созданием жизни.

Поэтому я ожидал увидеть огромный резервуар с трубами и разными интересными приборами, массу потрясающего оборудования… А потом, в один прекрасный день, думал, что увижу, как из воды появляется…

– Прелестная девушка с длинными белокурыми волосами, идеальной фигурой и бессмысленными глазами, с мозгом новорожденного ребенка? Вот уж, действительно, Колин, – это можно назвать научной аферой!

– Я понимаю, старина. На самом деле я думаю своей глупой башкой, что вся ваша работа впечатляет больше, чем твоя блондинка. Ее ведь, в конце концов, нетрудно сделать и потом обучить. Не в том проблема создания жизни. Я прекрасно знаю, что вы первые ученые, которые поставили себе цель – создать жизнь, и творите ее, используя великие законы природы. Даже мудрее…

– За месяц мы делаем то, на что природе понадобились миллионы лет, но при этом мы повторяем ее приемы. Эту блондинку природа считала бы незаконнорожденной, а наука может пойти против природы только в том случае, если действия науки направлены во благо бессмертной душе человека.

Но в основном мы стараемся идти в ногу со старой леди.

– Понятно, – сказал Рэмзи. – Вот мы почти и дома. А Чарли уже сел.

– Я не слышал, как он приземлялся.

– Проворный парень, наш Чарли Кванг. О, хорошо, дали сигнал к посадке. Иду на снижение!

Флайер сделал еще один круг в воздухе, пошел вниз и совершил безупречную посадку в ангаре, скользящая тройная крыша которого тут же закрылась.

Первым, кого встретил Хаулэнд, выйдя из корабля и немного зайдя за него, был Теренс Мэллоу.

Мэллоу сразу же заговорил:

– Наконец, я вижу человека, которого жду с нетерпением. Шагай сюда, Хаулэнд. И никаких глупостей.

Хаулэнд не сопротивлялся, так как Мэллоу, конечно же, был вооружен.

Какая нелепость, подумал Питер, – этот дурак может сейчас убить его, Хаулэнда. Убить как раз в тот момент, когда он, Питер Хаулэнд, наслаждается работой и жизнью, когда начали сбываться все мечты.

Хаулэнд присоединился к остальным – а это были Кванг, Рэмзи, Ларсен и Рэндолф – и все они пошли к служебному зданию. Мэллоу, Кейн, Бригс и их прихвостни следовали за ними с оружием наготове.

Кванг обратился к Рэндолфу:

– Я очень сожалею, проф. Мэллоу неожиданно напал на меня, когда мы грузились, и заставил немедленно лететь прямо сюда. Я ничего не мог сделать – его приятели неотступно следили за каждым шагом…

– Между прочим, Чарли, мой дорогой друг-перебежчик, я не забыл, как ты насолил мне тогда на «Посейдоне», – угрожающе напомнил Мэллоу Квангу. А вообще я приехал за деньгами – их еще очень много, я знаю. Вы не вернули деньги назад, как говорили. Считаете меня дураком?

– Мы вернем, Теренс, – сказал Рэндолф. – Сейчас проходят выборы правительства на Земле. Ты, возможно, слышал об этом. Мы намерены вернуть оставшиеся деньги назад, когда к власти придет новое правительство. И не раньше.

– Вот именно. Но и не позже! Потому что я заберу все, что осталось.

Хаулэнда охватило полное отчаяние. Он вдруг понял, что ему совершенно безразличны эти проклятые деньги и все, что с ними случится. Он хочет жить. Он хочет жить, чтобы жениться на Элен и иметь детей, чтобы со временем стать степенным отцом семейства, ну, и, конечно, великим ученым.

Но ничего этого не будет, потому что Мэллоу намерен убить его.

– Вы заметили, как повторяется история? – спросил ехидно Мэллоу. Сейчас такая же ситуация, как на борту «Посейдона». Только теперь нет свистка, чтобы вызвать ваших звуковых вирусов и заставить их работать. На этот раз, Хаулэнд, тебе не спастись!

– Нет, – уныло сказал Питер.

Неожиданно из радиокомнаты послышались сигналы вызова, и Мэллоу сделал резкое движение головой:

– Фу, черт, какой там дьявол…

– Лучше ответить, – предложил Ларсен. Выражение его лица было крайне напряженным. – А то заподозрят, что здесь что-то случилось…

– Ладно. Но без трюков.

Ларсен сел за пульт:

– Говорите, пожалуйста.

– Вызываем научную базу на Поучалин-9. Разрешите посадку. Мы знаем о том, что должны пройти через дезинфекционную процедуру и готовы все точно выполнить.

– Кто на связи?

– Говорит Дудли Харкурт…

– Дудли! – воскликнул стоявший рядом с микрофоном Рэндолф. – Как вы здесь оказались, вице-президент?

– Приветствую, Чезлин! Мы прибыли посмотреть, как поживает наш замечательный ученый. Готовьтесь. Мы приземляемся.

– Не возражаю, – Мэллоу говорил со злобой, но спокойно. – Пусть приземляются. Они не имеют представления, куда попадут. Их ждет та же участь, что и вас.

К чести Рэндолфа, он сделал попытку предупредить Харкурта, но первые же слова предостережения профессора были грубо прерваны громадной костлявой лапой Барни Кейна. Мэллоу держал под прицелом всех остальных:

– Еще кто-нибудь выкинет что-то подобное, и…

Он мог не затруднять себя подбором слов для концовки…

– Почему ты снова ворвался в нашу жизнь, как злой дух? – крикнул Рэмзи. Его загорелое лицо покрылось бледными пятнами. – Мы прекрасно здесь устроились и хорошо жили и работали.

Мэллоу сильно похудел за год, в течение которого Хаулэнд не виделся с ним. Выражение лица Теренса, его глаза и фигура, нездоровый румянец на щеках, все его лихорадочное поведение говорили о том, что этот человек чахнет от изнурительной болезни – какого-то воспаления или рака, съедающего его изнутри и неумолимо ведущего к смертельному концу. Когда иссякнут последние жизненные ресурсы его организма, способные бороться с болезнью, он умрет. Но задолго до того, как не станет Теренса Мэллоу, будет убит им Питер Хаулэнд.

Все забурлило в тихих научных лабораториях и во всех других сооружениях. Мэллоу и его люди хотели только одного – заполучить остаток денег, изъятых с «Посейдона». Найти ценности здесь, в комнатах научной экспедиции, не составляло большого труда. А замурованный в стене сейф в рабочем кабинете Рэндолфа – смехотворное препятствие для Бригса и Кейна.

Подобно ищейкам, вооруженные налетчики во главе с Мэллоу двигались по коридорам и комнатам и гнали перед собой безоружных людей, как стадо коз или овец.

– Так, Хаулэнд и Хаффнер, вы будете сопровождать нас. А ты, дядя, любезно указывать дорогу.

Мэллоу так уверенно себя чувствовал, что даже спрятал оружие, тем самым перекладывая на плечи своих сообщников всю грубую работу.

– В твои личные комнаты, пожалуйста, дядя. Я уверен, деньги там.

И они повиновались – у них не было выбора.

Болезненное ощущение безнадежности терзало душу Хаулэнда. Он услышал, как с пронзительным завыванием пошел на посадку космический корабль с Дудли Харкуртом, а потом почувствовал небольшую вибрацию пола, когда лайнер сел, и подумал, что, как только прибывшие академики выйдут, тупые гангстеры применят силу и к ним – и увеличится число перепуганных и сбитых с толку пленников, которых будут держать под надзором молодчики Мэллоу.

Странно, но ставший таким привычным за этот год офис – с висевшими на стенах картами, с большим письменным столом и уложенным подушками креслом Рэндолфа, обставленный шкафами, – показался Хаулэнду чужим, незнакомым и даже враждебным. Мэллоу сразу же увидел сейф. На его изнуренном болезнью лице появилась довольная улыбка.

– Очень удобный сейф, да, дядя? Открывай его – быстро!

Рэндолфу ничего не оставалось делать, как подчиняться. Он чуть-чуть наклонился над секретным замком и начал вращать циферблат. Выглядел профессор жалким, старым и слабым. Задержав руку на последней цифре, он взглянул на Мэллоу:

– Что тебя так долго держало, Теренс? Почему ты не явился за деньгами раньше?

– Надо было подготовиться. Поэтому вы успели потратить все, что собирались потратить, намного раньше, чем я смог нагрянуть сюда. Да и не имеет большого значения то, сколько осталось денег. Мне хватит.

В кабинете появилось еще несколько человек. Хаулэнд чувствовал оружие Бригса прямо на своей спине. Не выдержав, он отодвинулся в сторону, и Бригс не заметил этого – все его внимание было приковано к сейфу. Рэндолф провернул конечную цифру – и сейф распахнулся.

В тот самый миг, когда широко открывшаяся дверь сейфа позволила всем увидеть выстроенные рядами ящики внутри, напряженную тишину комнаты нарушили раздавшиеся снаружи оружейные выстрелы.

– Какой там дьявол стреляет?! – Мэллоу и теперь не достал свое оружие. Он жестко приказал Кейну:

– Барни! Пойди и разберись. Двигайся быстрее!

Барни Кейн ринулся через настежь открытую дверь, как танк, рванувшийся в бой. Выстрелов становилось все больше и больше. Кейн почти сразу же вернулся, застав своих приятелей все еще в той же зачарованной позе.

– Фараоны! Их очень много – они везде!

Мэллоу грязно выругался. Потом наклонился над Рэндолфом и выпустил еще целый поток брани прямо в ухо этому стойкому маленькому человеку.

Рэндолф выпрямился во весь рост, гордо откинув голову назад, выпучил по-лягушачьи глаза и презрительно уставился на племянника.

– Могу дать тебе единственный, добрый совет, Теренс, – уходи! Беги и постарайся скрыться. И запомни, с этой минуты я не считаю тебя племянником, ты мне больше не родственник. Но я не буду пытаться задерживать тебя и сдавать в руки полиции…

Внутреннее чутье подсказало Хаулэнду, какой будет следующий шаг Мэллоу.

Питер опять почувствовал на своей спине дуло, приставленное Бригсом, и решил, что пора избавиться от него. Он плавно отклонился в сторону, повернулся и с размаху стукнул ребром ладони прямо по горлу Бригса. Удар был такой сильный, что у Даффи перехватило дыхание и он не мог даже вскрикнуть. Затем Хаулэнд ударил Бригса в живот и выхватил у него револьвер. Рэмзи и Ларсен тоже быстро расправились со своими караульными.

Головорезы Мэллоу бросились в коридор, устроив в дверях целое столпотворение – каждый старался протиснуться раньше другого, чтобы спастись бегством. Они знали, что, если успеют добраться до своего корабля – точнее, корабля Рэндолфа, – то у них будет надежда на спасение. Хаулэнду было не до них, сейчас его беспокоил профессор. Маленький Чезлин Рэндолф стоял на одном колене и правой рукой сжимал запястье левой руки. Мэллоу все-таки стрелял в старого, беззащитного человека.

Несмотря на то, что Хаулэнд прекрасно знал, как бесчестен, коварен и опасен Теренс Мэллоу, он решился на поединок с бывшим космическим офицером. Хаулэнд выстрелил, но пуля пронеслась мимо головы Мэллоу, со свистом влетела в сейф и там благополучно остановилась, пробив ящик с банкнотами. Лицо Мэллоу исказилось от ярости. Но он не стал стрелять в ответ, а быстро подбежал к окну и с треском и грохотом вывалился из него вместе со стеклами и рамой.

Под окном кабинета Рэндолфа был разбит участок, с трудом отвоеванный людьми у неживой природы Поучалин-9 и превращенный в райский, почти земной уголок, где с большой человеческой любовью и дотошностью были выращены лужайки и газоны с цветами. Эта заботливо выпестованная растительность могла сослужить хорошую службу отъявленному негодяю Мэллоу, прикрывая его на пути к космическому кораблю, способному спасти ему жизнь.

Только Хаулэнд приготовился следовать за Мэллоу, как в комнату ворвались полицейские в серо-голубых формах, возглавляемые Тимом Варнером.

Он увидел Хаулэнда, широко улыбнулся понимающей улыбкой и сказал:

– Все в порядке, Хаулэнд. Там довольно высоко…

Возможно, если бы Варнер ничего не говорил, Питер остановился бы, отказавшись от погони. Но произнесенные Варнером насмешливые слова всколыхнули в Хаулэнде неприязнь к этому человеку с такой силой, с какой обрушивается гроза на Поучалин-9.

И Хаулэнд выпрыгнул из окна, увлекая за собой остатки рамы и стекол, которые не захватил Мэллоу.

Хаулэнд почувствовал, что он голоден, еще тогда, когда они с Рэмзи приземлились после рабочего полета к морю. Но сейчас Питер забыл о голоде – все его мысли, чувства и внутренняя энергия сконцентрировались на одном желании – найти Мэллоу, который сейчас мчался к месту стоянки корабля Кванга в ста футах отсюда.