Текст книги "Большая ночь"

Автор книги: Генри Каттнер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 3 страниц)

Глава 3
Денверс ложится на курс…

Двумя днями позже капитан все еще был пьян.

В "Мерцающем свете" Хильтон прошел в огромное холодное помещение, похожее на сарай, где огромные вентиляторы препятствовали циркуляции горячего воздуха, и нашел Денверса, как обычно, за черным столом и со стаканом в руке. Он беседовал с крошечноголовым канопианином, представителем одной из тех рас, что лишь на несколько градусов поднялись выше уровня моронов. Канопианин казался покрытым черным плюшем, и его красные глаза настороженно смотрели сквозь мех. У него тоже был стакан.

– Капитан, – сказал Хильтон, подходя к ним.

– Испарись! – буркнул Денверс. – Я беседую с этим парнем. Хильтон бросил на канопианина суровый взгляд и поднял большой палец. Красноглазая тень подхватила свой стакан и быстро исчезла. Хильтон сел.

– Мы готовы к отходу, – сказал он.

Денверс яростно смотрел на него, моргая глазами.

– Вы мне помешали, сэр. Я занят.

– Возьмите свои дела с собой и закончите их на борту, – возразил Хильтон. – Если мы не отойдем сейчас же, команда разбежится.

– Ну и пусть.

– О'кей. Кто же тогда отведет "Ла Кукарачу" обратно на Землю?

– Когда мы вернемся на Землю, старушка отправится на свалку, – со злостью бросил Денверс. – МТП не позволит начать новое путешествие без капитального ремонта.

– Вы можете занять денег.

– Ха!

Хильтон издал резкий, сердитый звук.

– Вы достаточно трезвы для того, чтобы меня понять. Тогда слушайте! Я разговаривал с Сексоном.

– Кто такой Сексон?

– Он был обманом законтрактован на Венере. Он инженер Трансмита, – быстро продолжал Хильтон, прежде чем капитан успел заговорить. – Это была ошибка агента и наша. Трансмит защищает своих людей. Сексон сходил к уполномоченному Трансмита на Фрее, и их представитель нанес нам визит. Мы стоим перед крупными неприятностями. Возможен большой штраф. Но есть еще один выход. В ближайшие месяцы на Фрею не сядет ни один гипер-корабль, а трансмитторный передатчик будет готов к работе только через два месяца. Трансмит, похоже, испытывает недостаток в инженерах. Если мы быстро сможем доставить Сексона обратно на Венеру или на Землю, то будем с ним в расчете. Тогда он не будет жаловаться.

– Может, он и не будет? А как насчет Трансмита?

– Если Сексон не подпишет жалобу, то что они могут сделать?

Хильтон пожал плечами.

– Сейчас это наше личное дело.

Коричневые пальцы Денверса играли со стаканом.

– Человек Трансмита, – пробормотал он. – Ага. Значит, мы возвращаемся на Землю. И что дальше? Нас загнали в угол?

Из-под тяжелых век он бросил взгляд на Хильтона.

– Я хочу сказать, МЕНЯ загнали в угол. Я забыл о том, что после конца полета вы отчаливаете.

– Я не отчаливаю. Я подписываю контракт на каждое отдельное путешествие. А что вы от меня ожидаете?

– Делайте как хотите. Сбегайте со старушки. Вы не человек глубокого космоса.

Денверс встал.

– Когда я терплю поражение, то отдаю себе в этом отчет, – сказал Хильтон. – Тогда нужно активно бороться, а не ждать, пока тебя выкинут вон. Вы – инженер по образованию. Вы тоже могли бы работать на Трансмит.

На секунду Хильтону показалось, что капитан собирается швырнуть стакан ему в лицо. Потом Денверс снова опустился на стул, пытаясь изобразить улыбку.

– Я не пытаюсь прыгнуть выше головы, – сказал он с видимым усилием. – Это правда.

– Итак, вы идете?

– Старушка готова к прыжку? – сказал Денверс. – Тогда я иду. Но сначала выпейте со мной.

– У нас нет времени.

Денверс встал с подчеркнутым достоинством пьяного.

– Не залетайте слишком высоко, сэр. Рейс еще не кончен. Я сказал, выпьем! Это приказ!

– О'кей, – согласился Хильтон. – По порции. Потом пойдем?

– Конечно.

Хильтон проглотил свою порцию, даже не распробовав вкуса. Слишком поздно он ощутил вяжущую боль на языке. Прежде чем он успел вскочить на ноги, огромная тусклая комната завертелась перед ним, как падающий зонт, и он потерял сознание, успев с горечью подумать о том, что его купили, как самого зеленого новичка. Но ему наливал капитан…

Сны его были беспокойны. Он где-то дрался, но не знал, где и с кем. Иногда оно меняло форму. Иногда его вообще не было, но всегда оно было огромным и ужасно мощным.

Он тоже был разным. Иногда он был большеглазым ребенком, таким, каким он был пять лет тому назад, поднимаясь на борт «Прыжка», чтобы совершить свой первый прыжок в Большую Ночь. Потом он был несколько старше и изучал сквозь дымку неизменных дней и ночей гипер-пространство, путаницу логарифмов, которые обязан знать каждый умелый пилот.

Он как будто шел по тропе к цели, а цель ускользала, и невозможно было ее достичь. Но он не знал, что это за цель.

Она сияла, как успех. Может быть, это и был успех. Но прежде чем он успевал ее рассмотреть, она снова приходила в движение. Из Большой Ночи тонким голосом кричало бестелесное:

– Ты играешь не в ту игру, Логгер. Тридцать лет тому назад гипер-корабли дали тебе будущее. Теперь – нет. Надвигается новая волна. Выбирай – или тони.

Красноглазая тень склонилась над ним.

Хильтон боролся со своим сном. Он неуверенным движением поднял руку и отбросил стакан от своих губ. Канопианин испустил резкий, хриплый крик. Жидкость, бывшая в стакане, соединилась где-то в воздухе в сверкающий шар.

Стакан поплыл – и канопианин поплыл. Они были в гипере. Несколько креплений держали Хильтона на койке, но каюта была его, и он это сознавал. Кружилась голова, цепкая слабость вошла в его мозг.

Канопианин отлетел в сторону, сильно ударился о стену, и этот удар отшвырнул его назад, к Хильтону. Старший помощник освободился от крепления. Он протянул руку и сгреб канопианина за черную шерсть.

Канопианин нацелил на него когтистую лапу.

– Капитан! – закричал он.

Боль обожгла щеку Хильтона, а когти его противника обагрились кровью. Хильтон взревел от ярости. Он ударил канопианина в челюсть, но теперь они свободно парили в воздухе, и удар оказался бесполезным. Оказавшись возле шара пылающей жидкости, они сцепились. Канопианин не переставал вопить высоким безумным голосом.

Дверная ручка дважды повернулась. За дверью послышался голос Уиггинза, второго помощника. В дверь забарабанили. Хильтон, все еще чувствовавший слабость, пытался оторвать от себя канопианина.

Дверь с шумом распахнулась, и в комнату ввалился Уиггинз.

– Дзанн! – сказал он. – Прекрати!

Он выхватил реактивный пистолет и направил его на канопианина.

На пороге появилось несколько человек. Хильтон узнал Сексона и других членов команды, колебавшихся, неуверенных. Позади других маячило напряженное лицо капитана Денверса.

Канопианин забился в угол и сидел там, издавая мяукающие, испуганные звуки.

– Что случилось, мистер Хильтон? – спросил Уиггинз. – Этот кот на вас напал?

Хильтон так привык к скафандру глубокого космоса, что до сих пор едва ощущал его на себе. Шлем его был опущен, как у Уиггинза и у остальных. Он ощутил тяжесть пояса и отбросил его в сторону. Это движение отшвырнуло его к стене, где он схватился за скобу.

– Он вошел в комнату? – спросил Уиггинз.

– Ладно, ребята, – спокойно проговорил Денверс. – Пропустите-ка меня.

Он протиснулся в каюту Хильтона.

На него были устремлены недовольные и недоверчивые взгляды, но он не обращал на это никакого внимания.

– Дзанн! – сказал он. – Почему на тебе нет костюма? Надень немедленно! Остальных прошу разойтись по местам. И вы тоже, мистер Уиггинз. Я сам с этим разберусь.

Уиггинз начал было что-то говорить.

– Чего вы ждете? – спросил его Хильтон. – Ступайте и скажите Бруно, чтобы принес кофе!

Он подобрался к койке и сел.

Краешком глаза он увидел, что Уиггинз и остальные вышли. Дзанн нашел в углу костюм и неловко влез в него. Денверс тщательно закрыл дверь и опробовал замок.

– Нужно исправить, – пробормотал он. – Так не годится.

Он взялся за скобу и остановился напротив старшего помощника, глядя на него холодно и внимательно. Следы напряжения все еще виднелись на его усталом лице. Хильтон потянулся за сигаретой.

– В следующий раз, когда эта ваша кошка прыгнет на меня, я прожгу в ней дыру, – пообещал он.

– Я оставил его здесь охранять вас на случай, если бы возникла опасность, – сказал Денверс, – чтобы он позаботился о вас, если бы корабль вышел из строя. Я показал ему, как закрывается ваш шлем и подается кислород.

– Разве идиот канопианин может все это запомнить? – сказал Хильтон. – Вы еще велели ему держать меня в наркотическом опьянении.

Он дотянулся до плавающего поблизости сгустка жидкости и ткнул его указательным пальцем. Потом лизнул палец.

– Это вакхиш. Вот что вы добавили в мой напиток на Фрее. Как насчет откровенного разговора, капитан? Может быть, вы скажете мне, что делает на борту судна этот канопианин?

– Я подписал с ним контракт, – ответил капитан.

– Зачем? Чтобы был лишний груз?

Денверс продолжал наблюдать за Хильтоном ничего не выражающими глазами.

– Он юнга.

– Угу. А что вы сказали Уиггинзу насчет меня?

– Я сказал ему, что вы приняли наркотики, – ответил Денверс. – Он усмехнулся: – Так оно и есть!

– Но теперь я не нахожусь под их действием, – сказал Хильтон жестко. – Может быть, вы скажете мне, где мы теперь находимся? Я могу и сам это выяснить. Я могу узнать данные у Те'сс, изучить карты. Мы в М-70-5-1?

– Нет, мы летим по другому уровню.

– Куда?

Канопианин задрожал.

– Я не знаю названия. Названия нет. Есть двойное солнце.

– Вы сумасшедший!

Хильтон в ярости смотрел на капитана.

– Неужели вы ведете нас к планете, вращающейся вокруг двойного солнца?

Денверс все еще усмехался.

– Да, но это еще не все. Мы должны сесть на планету, находящуюся приблизительно в тридцати тысячах миль от Солнца.

Хильтон опустил заслоны иллюминатора и посмотрел в белую пустоту.

– Меньше, чем расстояние от Меркурия до Солнца! Вы этого не сделаете! Какова величина планеты, вращающейся вокруг двойного солнца?

Денверс сообщил ему.

– Это самоубийство, и вы прекрасно это понимаете. "Ла Кукарача" такого не вынесет.

– Старушка вынесет все, что предложит ей Большая Ночь.

– Все, но не это! Не обманывайте себя. Она могла бы сделать это при возвращении к Земле – с посадкой на Луне, – но вы направили ее в мясорубку.

– Я не забыл, чему меня учили, – возразил Денверс. – Когда мы выйдем из гипера, между нами и планетами с двойным солнцем окажется еще одна планета. Притяжение поможет нам сесть.

– Маленькими кусочками, – согласился Хильтон. – Очень жаль, что вы держали меня под наркотиками. Если бы вы не заткнули мне рот, мы бы снова легли на земной курс, и никто бы не пострадал. Если вы хотите что-то начать, я буду это рассматривать как мятеж и воспользуюсь своими правами командира корабля.

Капитан издал звук, долженствующий обозначать смех.

– Давайте, – сказал он. – Если я вам понадоблюсь, я в своей каюте. Идем, Дзанн.

Он стал подтягиваться по трапу. Канопианин последовал за ним подобно молчаливой тени.

Хильтон пошел было за Денверсом, но по пути встретил Бруно, несущего кофе. Помощник улыбнулся, взял закрытую чашку и принялся посасывать жидкость с приобретенной за долгие годы жизни в антигравитации практикой. Бруно наблюдал за ним.

– У нас все в порядке, сэр? – спросил кок-хирург.

– Да. А почему ты спрашиваешь?

– Люди говорят всякое…

– Насчет чего?

– Не знаю, сэр. Вы никогда… Вы всегда сами распоряжались посадкой, сэр. А этот канопианин… Людям он не нравится. Они считают, что тут что-то не так.

– Вот как? – резко сказал Хильтон. – Они считают. Может, мне пойти и подержать их за ручку, когда они будут отходить ко сну? Они слишком много болтают.

Он кивнул Бруно и двинулся к аппаратной. Хотя он и упомянул о мятеже, но приструнить капитана было нелегко, разве что возникнет чрезвычайная ситуация.

Нужно было во что бы то ни стало поддерживать дисциплину, хотя Денверс явно сошел с ума.

Те'сс и Сексон сидели у приборной доски. Селенит бросил на него быстрый взгляд, но не заметил на лице Хильтона никаких эмоций. Оно было совершенно бесстрастно.

Сексон же, наоборот, обернулся и взволнованно заговорил:

– Что случилось, мистер Хильтон? Что-то не так? Мы должны быть готовы к посадке на Землю, но мы не готовы. Я плохо разбираюсь в этих картах, а Те'сс ничего не желает мне говорить.

– Говорить нечего, – заметил Те'сс.

Хильтон протянул руку и взял бумагу с зашифрованными цифрами. Он коротко бросил Сексону:

– Успокойтесь. Мне нужно сосредоточиться. Он изучил вычисления.

И прочел в них смертный приговор.

Глава 4
Игра со смертью

Логгер Хильтон вошел в каюту капитана, встал у стены и преспокойно уставился на Денверса. Постояв так некоторое время, он так же спокойно обрушил на капитана поток ругательств.

Когда он кончил, Денверс улыбнулся.

– И что дальше? – спросил он.

Хильтон перевел взгляд на канопианина, примостившегося в углу.

– Это и тебя касается, кошка, – сказал он.

– Дзанн тут ни при чем, – возразил Денверс. – Он недостаточно умен, чтобы строить подобные планы. А мне, когда я добьюсь своего, все станет безразлично. Вы все еще собираетесь поднять бунт и вернуться на Землю?

– Нет, не собираюсь, – ответил Хильтон тоном сердитого терпения. – Нельзя перескакивать с уровня на уровень, не спускаясь при этом в определенное пространство. Если же мы войдём в обычный космос, толчок может разорвать "Ла Кукарачу" на части. Мы окажемся плавающими в космосе, за сотни миллионов миль от ближайшей планеты. Теперь же мы быстро движемся в гипер-потоке, ведущем нас, вероятно, к краю Вселенной.

– Одна планета в пределах нашей досягаемости есть, – возразил Денверс.

– Конечно. Та, что расположена в тридцати тысячах миль от мира с двойным солнцем. И ничего больше.

– Вот как? Полагаете, мы действительно потерпим крушение? Если бы нам удалось сесть на планету, мы могли бы произвести ремонт. Мы могли бы достать необходимый нам материал. В глубоком космосе мы этого сделать не можем. Я знаю, что посадка на эту планету будет нелегким делом. Но теперь уже нужно идти ва-банк.

– Чего вы, собственно, добиваетесь? Денверс начал объяснять:

– Канопианин Дзанн совершил однажды путешествие на гипер-корабле – шесть лет тому назад. Из-за аварии им пришлось выйти в космос на спасательной шлюпке. Они совершили посадку как раз вовремя и оказались на планете, которая была исследована и нанесена на карту, но необитаема. Там они произвели ремонт и снова вышли на торговые магистрали. На борту был один парень, землянин, который подружился с Дзанном. Этот парень – большой ловкач, как я думаю, был связан с торговлей наркотиками. Не многие люди знают, как выглядит необработанный параин, а этот парень знал, но никому не говорил. Он забирал с собой образцы, намереваясь организовать добычу – с деньгами, картами и кораблем – позже, с тем чтобы взять груз. Но в каком-то притоне на Каллисто его ударили ножом. Он умер не сразу. Вот и успел передать Дзанну информацию.

– Этому слабоумному? – проговорил Хильтон. – Как он может помнить курс?

– Именно это канопиане и способны помнить. Они могут быть баранами, но математики они прекрасные. Это – их стихия. Он показал мне образцы. Я немного говорю на его наречии, он посвятил меня в свою тайну еще на Фрее. Теперь дальше. Мы садимся на этой планете – названия у нее нет – и берем груз параина. Мы ремонтируем старушку, если она будет в этом нуждаться…

– Да уж будет… – … и возвращаемся назад.

– На Землю?

– Я думаю, на Селану. Там легче сесть.

– Теперь вы беспокоитесь насчет посадки, – с горечью сказал Хильтон. – Что ж, тут я ничего не могу поделать. После этого путешествия я ухожу. Какова рыночная цена на параин?

– Пятьдесят за фунт. В Медицинском Центре, если вы это имеете в виду.

– Деньги немалые, – сказал старший помощник. – На прибыль вы можете купить новый корабль и жить с надеждой на будущее.

– Я возьму вас в долю.

– Я собираюсь уходить.

– Но не раньше, чем окончите это путешествие, – сказал Денверс. – Вы – старший помощник на "Ла Кукараче". – Он ухмыльнулся. – У человека глубокого космоса много трюков в запасе – а я пробыл в нем дольше, чем вы.

– Конечно, – согласился Хильтон. – Но вы забываете о Сексоне. За его спиной стоит Трансмит, он подаст на вас в суд.

Денверс пожал плечами.

– Мне хватает и своих забот. У вас в запасе двести часов до того, как мы выйдем из гипера. Думайте, сэр!

Хильтон расхохотался.

За двести часов могло произойти многое. Хильтону предстояло сделать так, чтобы не произошло ничего. К счастью, его появление успокоило команду. Все, включая второго помощника Уиггинза, почувствовали себя увереннее, видя, как Хильтон расхаживает по кораблю с обычным невозмутимым видом. Когда начальство в ссоре, не миновать беды.

Всех, однако, тревожило, что путешествие так затянулось. Никто не был уверен, что "Ла Кукарача" держит курс на Землю.

Помимо всего, предстояло уладить дело с инженером. Хильтон побеседовал с ним с глазу на глаз.

– Я сделаю для вас все, что смогу, Сексон, – сказал он доверительным тоном. – Но сейчас мы находимся среди Большой Ночи. Это – космос, здесь нет цивилизации. Капитану известно о ваших связях с Трансмитом, он вас ненавидит. На гипер-корабле слово Старика – закон! Ради вашего же блага, следите за каждым своим шагом…

Сексон побледнел. После этого разговора он старался не попадаться капитану на глаза.

Хильтон не перестал проверять и перепроверять "Ла Кукарачу". Внешний ремонт в гипере был невозможен – из-за отсутствия гравитации не действовали обычные физические законы. Например, не действовала магнитная колодка. Они могли чувствовать себя в безопасности только внутри корабля. Но и эта их безопасность была иллюзорна, потому что вибрация стремительно несшихся пространственных волн могла дезинтегрировать "Ла Кукарачу" за несколько секунд.

Хильтон вызвал Сексона. Дело было не только в том, что ему была нужна техническая помощь: он хотел, чтобы инженер был постоянно занят. Вдвоем они лихорадочно работали над системами, от которых зависела возможная дополнительная защита корабля. Они изучали данные смещения и натяжения, анализировали конструкцию корабля, опробовали примеси к X-лучам.

"Ла Кукарача" была изношена, но в меньшей степени, чем опасался Хильтон. В конце концов они сошлись в том, что старушку можно укрепить за счет снятых переборок и перекрытий. Когда этого оказалось недостаточно, оставался один выход – пожертвовать кормовой частью корабля. Рабочие команды безжалостно отодрали балки от кормы, сварили их и отгородили носовую часть от кормы воздухонепроницаемыми перегородками. А заднюю часть Хильтон приказал наполнить искусственно созданной водой, с тем чтобы смягчить удар при неизбежном падении корабля и смягчить посадку.

Денверс этого не одобрял, но не вмешивался. В конце концов Хильтон вел "Ла Кукарачу" по курсу, смелому до безрассудства. Капитан заперся в своей каюте, храня угрюмое молчание.

В конце приготовлений Хильтон и Те'сс остались в аппаратной одни. Сексон был занят совершенствованием системы креплений. Хильтон пытался вычислить верный уровень гипер-пространства, который привел бы их обратно к Земле, когда они возьмут на борт груз. Он поместил одно из данных не туда, куда следует, и зло выругался.

– Что тут смешного? – спросил Хильтон, услыхав тихий смех Те'сс.

– Да нет, сэр! Я подумал о капитане Денверсе. Не сердитесь на меня, сэр.

– О чем это вы? – с любопытством спросил его старший помощник.

– Я – селенит, сэр. Вот почему я продолжаю летать на "Ла Кукараче". Планеты больше не годятся для селенитов. Мы потеряли свой собственный мир, он давным-давно умер. Но я все еще помню древние традиции нашей Империи. Если традиция когда-либо становилась великой, то только благодаря человеку, который посвятил ей всего себя. Потому-то и гипер-корабли стали тем, чем они стали, мистер Хильтон. Были люди, которые жили этим. Люди, которые поклонялись Богам. Боги пали, но люди по-прежнему поклоняются древним алтарям. Они не могут измениться. Если бы они могли меняться, они бы не были сами собой. Не принадлежали бы к одержимым, способным сделать своих Богов великими…

– Куря параин? – иронически вставил Хильтон. У него болела голова, и ему не хотелось слушать резоны, извиняющие поведение капитана.

– Это – не наркотический сон! – возразил Те'сс. – Это традиции рыцарства. У селенитов был Император Чира, который боролся за…

– Я читал о нем, – перебил его Хильтон. – Это – то же, что наш король Артур.

Те'сс меланхолически кивнул, не отрывая от Хильтона своих огромных глаз.

– Именно так, сэр. Он служил своей цели с неослабевающей преданностью. Но когда цель умерла, не осталось для Чиры, как и для Артура, ничего другого, как умереть. Но до того, как он умер, он продолжал служить поверженному Богу, не веря в то, что он пал. Капитан Денверс никогда не поверит в то, что время гипер-кораблей миновало. Он останется слугой гипер-корабля до самой смерти. Такие люди состоят на службе у Великого. Когда они утрачивают цель, то становятся трагическими фигурами.

– Ну, я не настолько безумен, – сказал Хильтон. – Я собираюсь сыграть в другую игру. В Трансмит или во что-нибудь еще. А вы – инженер. Почему бы вам не уйти со мной после этого путешествия.

Мне нравится Большая Ночь, – ответил Те'сс. – У меня нет собственного мира, в котором я мог бы жить. Нет ничего, что заставило бы меня желать успеха, мистер Хильтон. На "Ла Кукараче" я могу делать то, что хочу. Но вне корабля я постоянно узнаю о том, что люди не похожи на селенитов. Нас осталось слишком мало для того, чтобы мы могли рассчитывать на уважение или дружеские узы. И потом, знаете, я слишком стар.

Удивленный Хильтон внимательно посмотрел на селенита. Невозможно было отличить следы возраста в этом паукообразном существе. Но они всегда знали, и очень точно, сколько времени им осталось жить, и могли предсказать с уверенностью момент своей смерти.

Да, но он не был старым, и он не был, подобно Денверсу, человеком глубокого космоса. Он не был одержимым. Ничто не держало его на гипер-корабле после окончания путешествия – если, конечно, он выживет.

Послышался звук сигнала. Желудок Хильтона сделал скачок к горлу и превратился в кусок льда, несмотря на то что он ожидал этого события в течение многих часов. Он потянулся к микрофону.

– Гипер-станция! Застегнуть шлемы! Сексон – отчет!

– Все работы закончены, мистер Хильтон, – сказал Сексон напряженным, но уверенным голосом.

– Поднимайтесь сюда. Вы можете здесь понадобиться. Приказ для всех: встать, пристегнуться. Мы выходим!

Они рванулись вперед.