355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Геннадий Тищенко » Звёздный мир » Текст книги (страница 2)
Звёздный мир
  • Текст добавлен: 12 апреля 2021, 16:07

Текст книги "Звёздный мир"


Автор книги: Геннадий Тищенко



сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 3 страниц)

Давайте смотреть на все трезво! То, что мы, по сравнению с ними, тупоумные, хилые хлюпики, мы и сами знаем. Обладая совершеннейшей памятью, они постигают в считанные недели то на что у нас уходят годы!.. – Я умолк, переводя дух, затем попытался улыбнуться. – Простите, но мы выпускаем джина из бутылки. Человечество слишком часто не могло предусмотреть последствий собственной деятельности. Не опасно ли предоставлять вот так, щедро и огульно, наши знания существам, не понятым нами до конца?!

Я замолчал, обводя взглядом аудиторию.

– Вы впервые на Аруане? – спросил розовощекий парень с рыжеватыми усиками.

– Да, впервые… – не без вызова ответил я. – Но, поверьте, я изучил много материалов…

– Они не могут заменить личных впечатлений, – заверил парень. – Уверяю вас: через некоторое время вы измените свое мнение…

– Сомневаюсь… – Я поморщился. – Вами, движет чувство жалости. Действительно лишь один из десятка аборигенов доживает до зрелого возраста. Но аруанка за свою долгую жизнь рожают иногда более тридцати раз!.. Причем, часто они рожают близнецов! А нередко и трех-четырех! Поверьте… мне, как и вам, хочется помочь им, но необходимы десятки лет тщательного изучения, и лишь затем – осторожное влияние. Если оно вообще нужно. Впрочем, я и прибыл-то сюда, прежде всего для того, чтобы составить личное впечатление…

– Долго ждать придется, – хмыкнул бородач в синих плавках.

– Знаю: я вам кажусь ископаемым динозавром, не способным к изменению собственных взглядов… – я усмехнулся, – К сожалению, мы стареем быстрее, чем хотелось бы, но внутренне я мало изменился за последние двадцать лет. И я вас прекрасно понимаю… Я хорошо помню себя в вашем возрасте. Увы, как говаривали предки: "многие знания – многие печали". Но с годами во мне укрепляется чувство оптимизма и понимание временности всего плохого…

– Во дает! – шепнул соседке парнишка лет семнадцати, сидевший прямо напротив меня. – И чего это старички так любят заливать? Еще и учить нас собирается…

Я чуть не подавился на полуслове, но во мне сыграл дух противоречия, и я продолжил:

– Может быть, такой подход покажется вам наивным, но я верю в совершенствование Человека и окружающего мира! Увы, оно идет с отступлениями и блужданиями по тупиковым ветвям развития, но я уверен в неотвратимости совершенствования общества и всего Мироздания! Хотя могут иметь место и временные регрессивные отклонения…

– Вы специально повели меня на эту экзекуцию? – спросил я Юну, когда мы дошли до дверей моей комнаты.

– Со многим из того, о чем вы говорили, я согласна… Но, простите, порой вы излагали прописные истины тоном открывателя Америки… Перед вами были не дети, а уже достаточно взрослые люди!

– А с чем же вы не согласны?

– Вы совершенно не знаете, что такое Аруана. А про Осмилонию, судя по всему, и вовсе… – Юна не договорила, лишь махнула рукой. – Кроме того вы еще будете долго адаптироваться к местным условиям и нравам…

Я внимательно смотрел на Юну, и внезапно эта девушка показалась мне, чуть ли не моей ровесницей.

Либо она слишком неопытна, либо ведет очень тонкую игру, думал я. Неужели все сотрудники Ларина столь же непросты?

– Может быть, посидим у меня? – предложил я, открывая дверь.

– Завтра рано вставать… Лечу к мужу, в окрестности Ливы… – Юна выжидающе смотрела на меня.

«Ничегошеньки ты не понимаешь, – говорил ее взгляд. – Уезжал бы лучше, по-доброму…»

– Впрочем, спать мне все равно не хочется, – не дожидаясь повторного приглашения, Юна вошла в мою комнату.

– Вы давно на Аруане? – спросил я, когда андроид, принесший легкий ужин, вышел из комнаты.

– Почти десять лет…

Я вскинул брови, и Юна рассмеялась.

– Спросите меня лучше об Осмилонии, – сказала она, отпив коктейля. – Ведь вам, вероятно, интересны последние новости?..

Надо спросить напрямик о Ларине, думал я. Или, может быть, лучше сделать вид, что я ни о чем не догадываюсь?

– Вы с мужем живете в заповедной зоне? – спросил я.

– Вы правильно меня поняли… Я, и еще одна жена моего мужа, Фирангиз. Мы живем там уже много лет… Правда Фира сейчас на Земле и вернется не раньше, чем через полгода…

– М-да… – я невольно замешкался. – Но ведь в Осмилонию, и особенно в Ливу, доступ разрешается лишь в виде исключения!

– Вот мы и являемся таким исключением. – Юна, опершись подбородком на руку, с интересом наблюдала за моей реакцией.

Ну и нравы, думал я. На Земле такое разглядывание сочли бы бестактным. Пожалуй, тут действительно все не так, как на Земле…

– Я, признаться, уже и не знаю, о чем с вами можно говорить, – сказал я.

– Вы знаете, что такое Киалана?

Я встал из-за стола и подошел к окну. Вокруг гостиницы было совершенно темно, только на площадке для сольдеров мигал огонек посадочного маячка.

– Насколько я знаю, никто из землян еще не присутствовал на этом празднике? – не оборачиваясь, спросил я.

– Совершенно верно… На свой священный праздник осмилоки нас пока не допускали.

– Но я слышал, что теперь кое-кто все-таки допущен.

– Не надо играть в кошки-мышки… – Юна внезапно поднялась из своего кресла. – О том, что Ларин отправляется на Киалану, знает вся Аруана… Мне пора. Сольдер вылетает через час, а мне еще нужно кое-что забрать из номера…

– Я провожу вас?..

Юна пожала плечами и вышла…

Глава третья. Ларин

Номер, в который привела меня Юна, был чем-то средним между складом и жилым помещением. Контейнеры с оборудованием стояли вдоль стен до самого потолка, а на полу были свалены пластиковые тюки, приборы и несколько ящиков с карабинами.

– Присаживайтесь… – Юна кивнула в сторону дивана. – Я только возьму тут кое-что… Вы можете продолжать свои вопросы… – Юна подошла к нише в стене и начала перебирать лежавшие в ней вещи.

– Не опасно ли доверять столь молодым людям наводить мосты между двумя столь различными цивилизациями?.. – Я спросил, в основном, для того, чтобы прервать молчание.

– А, по-моему, отправка сюда молодых волонтеров – очень мудрый шаг… – Юна наконец-то нашла то, что искала и, бросив какую-то вещицу в свою сумку, села на диван. – Ведь они еще не успели закостенеть в своих воззрениях. К тому же им проще понять аруанцев и принять то, что не слишком противоречит нашим моральным устоям…

– Моральным устоям… – задумчиво повторил я. – В этом-то и дело: где граница между тем, что в нас можно изменить и чего менять нельзя, ни при каких обстоятельствах… Кто кого ассимилирует: земляне аруанцев, или наоборот?

– А, может быть, победит взаимообогащение? – с иронией спросила Юна. – В истории человечества конвергенция разных цивилизаций обогащала эти цивилизации и приводила к качественным изменениям. Ускорялся научно-технический прогресс и начинался Ренессанс…

– Особенно показательна судьба американских индейцев, – не без сарказма заметил я. – Причем еще неизвестно, не окажемся ли в роли индейцев мы?

– Мы действительно с разных планет… – едва слышно сказала Юна. – Так, с ходу, вам этого не понять… Вы проводите меня к сольдеру?

– Конечно… – я подошел к Юне и, взяв ее руку, молча поцеловал.

Когда мы добрались до площадки, рейсовый сольдер уже был готов к отправке.

– А может, и вы полетите? – спросила Юна, подойдя к дверце универсальной амфибии.

– Не сейчас… Надеюсь, мы еще встретимся в Осмилонии. Но прежде я должен увидеться с одним человеком…

– С Лариным?

– Да… С ним…

Я удивленно смотрел на Юну, пытаясь понять причину ее откровенности.

– Постарайтесь меня понять, – сказал я на прощание. И не таите обиду.

– Вы тоже постарайтесь. Только имейте в виду, Шаха мы будем защищать всеми доступными способами… Кстати, он уже прибыл в Летсаль. Не исключено, что он уже дожидается вас в вашем номере…

Шах Ларин сидел на диване, и внимательно смотрел на меня.

– А ты постарел, – сказал он, наконец.

– Зато ты молодеешь… – Я осторожно пожал протянутую руку.

– Понимаю, что ты имеешь в виду… – Шах грустно улыбнулся. – Ты прав, я действительно многие из здешних чудесных средств испытал на себе. Результаты, как видишь, и впрямь фантастические. Но ты даже не представляешь… – Шах замолчал и отвернулся, доставая что-то из походной сумки, с которой он, похоже, не расставался со времен нашей юности.

– Что же ты не опубликуешь материалы своих исследований? – спросил я, переждав паузу. – К чему такая скрытность?.. В конце концов, неужели нельзя повторить твои эксперименты на Земле?

– Киалана, возможна только в специфических условиях Аруаны… – Шах вытащил из сумки небольшую флягу и отпил пару глотков. – Важно все, начиная с силы гравитации, уровня радиации, давления, длительности суток!..

– Все это можно смоделировать на Земле…

– Далеко не все… Существенную роль могут играть неизвестные нам пока факторы… Возможно, это пыльца каких-то растений, или наличие организмов, с определенным биополем. На непонятные нам процессы, могут оказывать воздействие даже животные, в шерсти которых, возможно, имеются специфические микроорганизмы, или неизвестные химические катализаторы…

– Ну, ты загнул!

– Но это действительно так… – Шах помолчал, с интересом разглядывая меня. – Во всяком случае, вне Аруаны попытки моделирования пока, ни к чему не привели… Не исключено даже, что необходимо суммарное биополе планеты, ее ноосфера. Вообще, все оказалось сложнее, чем мы могли себе представить. Ты даже не представляешь, с чем мы тут столкнулись! Ритуал Киалан вырабатывался тысячи лет, но результаты… – перехватив мой взгляд, Шах тяжело вздохнул. – А ты все носишься со своим Новицким! Ты, вообще, в нем уверен? У нас тоже есть свои люди в Центре. Потому мы и знали о твоем прибытии. Не боишься оказаться пешкой в неведомой тебе игре?

– Значит, ты регулярно употреблял подобные препараты? – как можно спокойнее спросил я, игнорируя его намеки по поводу Новицкого и Центра.

– Да… – Шах горько усмехнулся. – На протяжении многих лет…

Глава четвертая. Команда

…Сольдер местной авиалинии мчался над саванной к северному полюсу Аруаны. Интерьер пассажирского салона напоминал интерьер рейсового ракетоплана с трассы Земля-Марс, но пассажиров было значительно меньше.

Шах находился в мрачном состоянии духа и на все мои вопросы отвечал коротко, а часто – и непонятно.

– У меня к тебе просьба, – сказал он перед тем, как мы вышли из сольдера. – Очень тебя прошу, не спеши с выводами! И, пожалуйста, держись поближе ко мне. Имей в виду: в этом районе мы работаем не очень давно, и осмилоки все еще относятся к нам с недоверием. Не раз бывали даже конфликты. Если бы не Дан, с его русско-индусским терпением…

– Что заставляет вас торчать здесь? – прервал я бывшего однокашника. – Как можно лезть к осмилокам, если они вас не зовут?

– Сам все увидишь, и, надеюсь, поймешь… – Ларин с сожалением посмотрел на меня и, махнув рукой, зашагал к куполу экспедиции аруанологов…

– Это наша кают-компания, – сказал Шах, вводя меня под невысокий серебристый купол. – Спят все в своих кельях, а здесь – наш зал заседаний, являющийся одновременно и комнатой отдыха, и спортзалом, и всем остальным, по мере необходимости.

Четверо обитателей комнаты отдыха с интересом рассматривали меня. Двое лежали на ворсистом зеленом ковре. Один из лежавших, широкоплечий великан, с ежиком коротко остриженных, светлых волос, застыл с пешкой в руках, и, иронично прищурившись, взирал на меня. Его противник, молодой темноволосый паренек, вскочил с ковра и подошел ко мне.

– Биолог-стажер комплексной экспедиции Ант Санин, – отрапортовал он мне. – В повседневном быту – просто Сан…

– Очень приятно, – я пожал крепкую руку стажера.

– Не боитесь заразиться? – непонятно спросил Сан.

– Прекрати, – грустно усмехнувшись, сказал Ларин.

– Чем заразиться? – поинтересовался я.

– Нашим менталитетом! – отрапортовал Сан, и в это мгновение из-за экрана, стоявшего на массивной тумбе, показалась голова очаровательного кота. Точнее, это животное лишь своим внешним видом напоминало кота. Размером же зверь был, по меньшей мере, раза в два больше.

– Здравствуйте, меня зовут Леонардо, – приятным баритоном сообщил зверь, преданно глядя мне в глаза. – Впрочем, я не обижаюсь, когда меня, для краткости, называют Лео. – С этими словами зверь по имени Леонардо, спрыгнул с тумбы на зеленый ковер и принялся бесцеремонно меня обнюхивать. Теперь он показался мне размером с рысь, или тигренка, и я невольно попятился.

– Не бойтесь, Лео безопасен для людей, – стажер Сан бесцеремонно схватил зверя за шкирку и, пыхтя от натуги, водрузил его назад, на тумбу.

Возмущенный кот недовольно мяукнул и даже зашипел, слегка вздыбив серую со светлыми полосами шерсть.

– Лео – своего рода экспериментальный робот, обладающий всеми условными и безусловными рефлексами кота, – не без гордости пояснил Сан. – Это – продукт нашего совместного с Даном творчества. Электронно-механическую часть создавал Дан, а биомеханическую – ваш покорный слуга… – с этими словами стажер церемонно раскланялся, имитируя поклоны, отвешиваемые мушкетерами средневековья.

– Между прочим, я запрограммирован на защиту людей в экстремальных ситуациях, – авторитетно заявил Лео. – И одновременно выполняю функции своего рода игрушки, точнее – домашнего животного для снятия напряжения во время стрессов.

Игнорируя стажера, кот-гигант вновь спрыгнул с тумбы и, замурлыкав, начал тереться о мои ноги. Причем его хитрющие глаза источали безмерную любовь и преданность.

– Вы сейчас чрезмерно напряжены, вам необходима психологическая разрядка, – приговаривал при этом Лео. – Погладьте меня, и вам станет легче…

– Отстань от гостя, – прервал кота Шах. – Иди на место, а еще лучше – займись своей прямой обязанностью…

– Я переловил всех мышей и прочих грызунов в радиусе двух километров, – обиженно заявил кот.

– Тогда отойди от Андрея Вадимовича и жди указаний… – Ларин обернулся к остальным обитателям «кают-компании». – Знакомьтесь, ребята, Андрей Вадимович Янин, командирован к нам для участия в походе на Киалану…

Светловолосый великан положил, наконец, пешку на шахматную доску и не спеша поднялся.

– Тим Буров, генетик, – коротко представился он, и протянул мне свою огромную лапищу.

– По совместительству Тим – археолог и скульптор, – комментировал процедуру знакомства Ларин. – Тут недалеко он высек в скале маски в духе ранней Мустьеры. Осмилоки тайком приходят по ночам молиться на его идолов.

Буров добродушно улыбнулся и энергично стиснул мою руку. Пожатие было ощутимым, я даже слегка поморщился.

– Лев Левин, – представился горбоносый жгучий брюнет с тонкими усиками, края которых были закручены вверх, на манер усов Сальвадора Дали. – Биолог, стрелок и следопыт.

– Юна Окнянская, наш строгий доктор, – представил мне Ларин мою старую знакомую.

Юна, не вставая с кресла, отвесила краткий поклон и, как ни в чем, ни бывало, продолжила чтение планшета.

– Ребята только что вернулись из похода, – сказал Ларин. – Им надо отдохнуть. Пойдем, познакомлю тебя со своим хозяйством…

Зверь по имени Лео проводил меня и Шаха до самой лаборатории и попытался даже проникнуть в нее вместе с нами, но, услышав короткое «брысь», обиженно поплелся назад, в «кают-компанию»…

Лаборатория Ларина ничем не отличалась от любой комплексной биологической лаборатории. Шах сел перед пультом компьютера и жестом предложил место рядом.

– Поход предстоит трудный, и опасный, – сказал он без предисловий. – Я не хочу, чтобы ты зря рисковал. В Осмилонии к нам присоединится отряд андроидов, которые будут транслировать сюда, на базу, абсолютно все события. Ты все увидишь как бы своими глазами и при этом избежишь ненужного риска…

– Я поеду с вами… – коротко ответил я.

– Осмилоки не любят нашу технику, и большую часть пути придется идти пешком…

– Я имею разряд по альпинизму…

– Ребята специально тренировались…

– Ничего, выдержу… Считай, что это – приказ…

Ларин шумно вздохнул и развел руками.

– Расскажи лучше о планах, – попросил я.

– Первый сольдер доставит часть отряда к границе Осмилонии. Позднее туда прибудет начальник карантинного контроля Даниил Кронин, которого все зовут просто Даном, и его андроиды. Точнее, это больше биороботы. Дальше трое суток придется идти пешком… Трое аруанских суток! Напоминаю: они длятся по тридцать часов!

– Когда выступаем?

– Через день…

– Я хотел бы ознакомиться с личными делами участников экспедиции…

Леруа пощелкал клавишами компьютера:

– Пожалуйста… Люди проверенные… Вот фамилии, индексы… Да, что тебе объяснять… Я больше не нужен?

– Нет, спасибо…

– Могу идти?

– Оставь этот тон!..

Ларин внимательно посмотрел на меня и, круто развернувшись, вышел из лаборатории.

Некоторое время я задумчиво сидел перед компом, затем открыл файл со списками сотрудников Шаха. Индексы Тима Бурова, Льва Левина, Юны Окнянской и Анта Санина я нашел быстро. Через несколько секунд на экране появились таблицы с данными.

Перескакивая через отдельные строчки, я начал читать.

Через полчаса я знал о своих будущих спутниках все, что мне было необходимо. Оказывается, до поступления в Академию Биологии Тим Буров всерьез занимался рисунком и скульптурой, однако основным его хобби являлась археология. Лев Левин был одним из лучших специалистов по фауне и флоре Аруаны. Юна Окнянская считалась превосходным хирургом и уступала в мастерстве лишь Ларину и некоему доктору Акимову. Все участники похода не раз бывали в Особом Районе. Один лишь биолог-стажер Ант Санин отправлялся в Осмилонию, как и я, впервые…

– Вот так мы и живем, – сказал Тим Буров, демонстрируя свою тесную комнатушку. – Обычно в своих кельях мы только ночуем, но сейчас мои соседи-этнографы отправились в горы, и я могу работать здесь в гордом одиночестве…

Мы сидели на полу, утопая в мягком ворсе ковра, и я с завистью смотрел на Тима, сидевшего в позе индийского йога, скрестив ноги под собой. Я попытался сесть так же, но через минуту начало ломить в коленных и тазобедренных суставах. В конце концов, мне пришлось сесть боком, опершись на руку.

– Я тоже в первое время не мог, – заметил Тим, наблюдавший за мной. – Но осмилоки обычно сидят именно так, поэтому рекомендую потренироваться.

Я сел так же, как Буров и принялся мелкими глоточками пить терпкий аруанский напиток, настоянный на алых листьях. Я не спрашивал Тима о том, что его держит здесь, близ границы Осмилонии. Видел сам: работа тут интересная и каждый день приносит что-то новое.

– Как же вам удалось потеснить этнографов и археологов? – спросил я, когда ароматный напиток был почти выпит.

– Загадка Киаланы… – Тим многозначительно улыбнулся. – Нет, землянина, который не мечтал бы разгадать эту тайну!

– Вам тоже хочется жить тысячи лет?

– Очень… – Тим так взглянул на меня, что мне стало не по себе. До сих пор я не верил в такую возможность. Не укладывалась она в моем сознании и все тут!

– И все же что-то во всем этом не так… – сказал я.

– Не кривите душой. Вам ведь тоже хотелось бы пожить подольше молодым, – сказал Тим. – Оказывается, Киалана, дарит не только долголетие, но и долгую молодость! Я уже не говорю об отменном здоровье и уме…

– У меня создалось впечатление, что все вы считаете Ларина героем, – я с трудом сдерживал возмущение. – Ради науки пойти на такое! Или вы не знаете, из чего осмилоки добывают все необходимое для Киалан?

Тим, насупившись, молчал.

– Может быть, я консерватор, но я не могу представить, как человек может решиться на такое! – Я вскочил на ноги и подошел к окну.

– Доказанных фактов нет… – сказал Тим. – Может, все не так уж и плохо.

– Хотелось бы надеяться… – я говорил стоя лицом к окну. – И все-таки, несмотря на многолетнюю дружбу с Шахом, я сделаю все, чтобы он предстал перед членами Комиссии. Не могу представить обстоятельств, смягчающих его вину!

– А если вины его вовсе нет? Не стоит спешить с выводами?!

Я с трудом сдержался, чтобы не вспылить и хотя бы внешне остаться спокойным. Медленно, может быть, даже слишком медленно, я подошел к Тиму. Тот спокойно выдержал мой взгляд.

– Чтобы стать таким же, как все вы тут?! – Я готов был взорваться от сдерживаемой ярости. – На Земле вы никогда не смогли бы рассуждать подобным образом!!!

– Я тоже так думаю, – спокойно сказал Тим. – Но здесь не Земля…

Глава пятая. В поход!

…Взобравшись на вершину холма, я некоторое время любовался волнистой многоцветной равниной. Казалось бы, ну, чем тут особенно любоваться? Кое-где видны фиолетовые бугры растительных оазисов, да еще серые пятна мха, устилают болотистые низины, над которыми стелется голубоватый туман. А все-таки красиво. Так, что и слов таких нет, чтобы красоту эту неземную описать.

– Может, останетесь? – в который уже раз предложил мне Тим Буров, неслышно поднявшийся на холм. – Большую часть пути придется пешком топать.

– Хоть убей, – не пойму!.. – Я пощурился на изумрудное солнце и начал спускаться с холма. – Иметь такую технику… и топать пехом!..

– Ну, не признают эти черти нашу технику! – Буров, тяжело сопя, пошел вслед за мной вниз по склону. – Один раз они даже на Ларина руку подняли, когда он, по рассеянности, заявился к ним в сольдере… Короче, пользоваться техникой в районе их стоянок мы не можем.

– У меня разряд по горному туризму, – успокоил я Тима. – Кроме того, надеюсь, буду, полезен вам в качестве повара.

Тим смерил меня печальным взглядом и полез в сольдер.

Остальные члены команды уже закончили сбор снаряжения и заняли свои места в универсальной амфибии. Снаружи оставался только Ларин.

– Предупреждаю, в последний раз! – начал Шах, пытаясь отвести меня в сторонку, но я жестом остановил его.

– Андрей, вы действительно можете не выдержать, – поддержала шефа Юна, неожиданно выглянувшая из люка. – Это я вам заявляю официально, как врач экспедиции.

– Отклоняется, – отрубил я. – Заявляю, как уполномоченный инспектор: я еду с вами!

– С ним бесполезно… – Ларин махнул рукой и полез в сольдер.

Поднимая клубы пыли, сольдер описала прощальный круг и помчалась на северо-восток.

Долго ехали молча. Каждый думал о своем.

Вскоре плоская равнина кончилась и сольдер начало подбрасывать на неровностях рельефа.

Я, вслед за остальными пристегнул ремни, закрыл глаза и попытался подремать. Однако тряска все усиливалась, и мне пришлось отказаться от этой затеи.

– Амортизаторы барахлят, – сказал Буров, которому выпало вести сольдер на первом этапе пути. – Местность тут оказалась более пересеченной, чем мы предполагали.

– Это рабочий вездеход, а не туристский аэромобиль, – ответствовал стажер, отвечавший, как позднее выяснилось, за подготовку сольдера к походу.

– К тому же – у нас сейчас почти максимальная скорость, – поддержал одного из своих создателей кот Леонардо, возлегавший на руках Санина.

– А подтянуть амортизаторы трудно было? – спросил Буров. – Ведь путь предстоит немалый!..

– Скорость сбрось, – буркнул Шах, сидевший рядом со мной. – Кочевые племена изредка забираются и сюда. А ты, Лео, не встревай в разговор, когда тебя не просят.

– Вот всегда так, – проворчал Лео, зевнул и, свернувшись в клубок, сделал вид, что спит.

– При большой скорости мы не успеем затормозить, – пояснил мне Сан. – Крайне нежелательно, чтобы осмилоки увидели нас в сольдере…

– Но почему они так ненавидят машины?

– Увы, этого не знает никто! – Сан каждую фразу сопровождал, экспансивными жестами. Вот и сейчас он выразительно развел руками, демонстрируя то, насколько ему непонятна инопланетная логика.

– Поэтому нужно особенно внимательно наблюдать за окружающей местностью, – напомнил Буров. – Было бы неплохо заметить аруанцев раньше, чем они нас.

– Сбавь до шестидесяти, – сказал Ларин Бурову. – Они могут быть за любой скалой.

Тим вздохнул и сбавил скорость.

Держась за поручни, Ларин пробрался вперед, и сел рядом с Саниным и Буровым. Я, последовав примеру остальных, начал внимательно осматривать пустынный ландшафт. Вокруг, как и прежде расстилалась равнина, покрытая бурыми лишайниками и голубыми мхами.

– Может быть, все-таки поведаете мне об осмилоках, – попросил я Бурова. – Информации о них в Сети крайне мало. Я, например, до сих пор знаю только то, что они избегают людей.

– Увы, мы знаем немногим больше, – Буров с сожалением развел руками. – Неизвестна даже их общая численность.

– А как же орбитальная съемка?

– Они постоянно кочуют, и, к тому же, немало времени проводят в пещерах, поэтому с орбиты их особо не изучишь. Поскольку в районах их обитания мы не можем пользоваться транспортом, экспедиции нередко длятся месяцами. А результаты дают ничтожные.

– Чем, по-вашему, объясняется отличие осмилоков от остальных племен?

– Изолированностью… Это мы можем не заметить, что пролетаем над многокилометровыми вершинами. Для аруанцев же эта горная система почти непреодолима. Оказывается, осмилоки переселились сюда еще до возникновения Дорской котловины…

– Поэтому в этих краях встречаются эндемики, которых не встретишь больше на всей Аруане, – заметила Юна, которая лишь притворялась дремавшей. – Этим Осмилония напоминает Австралию.

– Значит, здесь мы имеем дело с совершенно независимой ветвью развития? – Я продолжал ее игнорировать и задал вопрос Бурову.

– Из-за высокой радиации, мутации здесь протекали интенсивнее, чем в других регионах Аруаны, – думая о чем-то своем, ответил Буров. Впрочем, об этом вам лучше расскажет наш биолог Левин.

Я взглянул на мирно дремавшего Левина, который с момента нашей отправки не произнес ни слова.

– Это дало здешним организмам новое качество, – вновь перехватила инициативу в разговоре Юна. – Возможно, отсюда и небывалое количество однояйцевых близнецов. Я уже не говорю о долгожительстве агасфиков…

Все, что до сих пор говорили мне мои спутники, я уже знал и не прерывал их излияний лишь потому, что меня интересовало их отношение к Киалане. Впрочем, в объяснении реальности Киаланы более быстрыми темпами эволюции, здесь, в Осмилонии, было что-то новенькое.

– В целом уровень мутаций на Аруане ниже, чем на Земле, – продолжала Юна. – Это привело к меньшему разбросу генетических линий между обитателями планеты. Подобная толерантность, упрощает здесь проблему переливания крови и пересадки органов. Осмилоки могут проводить хирургические операции, немыслимые в земных условиях. Именно поэтому такого расцвета достигла их медицина…

Я смотрел на широкую спину Ларина, мерно покачивающуюся на переднем сидении, и впервые меня охватило сомнение в правильности своей оценки Шаха.

– У местных организмов выработался некий механизм, ликвидирующий ошибки, при печатании белков с ДНК, – продолжила Юна. – Полная ликвидация подобных ошибок, конечно, невозможна, но увеличение продолжительности жизни в десятки раз вполне реально.


Сердце мое забилось учащенно при мысли о продлении жизни человека до тысячелетий. Я впервые осознал, что на Аруане это вполне реально…

– А вы верите в бессмертие? – удостоил я вопросом Юну.

– В абсолютное физическое бессмертие я, конечно, не верю, однако продлить жизнь человека во много раз можно. Именно поэтому – я здесь…

– А как же с последствиями?

– Вопрос не ко мне, хотя я считаю, что человек станет лучше, если будет знать, что ему отпущены не жалкие десятки лет, а века, и даже тысячелетия…

– Вы в этом убеждены?

– Убеждена, – Юна некоторое время помолчала. – Сейчас продление жизни, несомненно, явится положительным фактором. Раньше – нет… Сейчас – да…


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю