Текст книги "Строки, опаленные войной (СИ)"

Автор книги: Геннадий Адеев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 2 страниц)

Адеев Геннадий Семёнович
Строки, опаленные войной

Адеев Г.С.

Строки, опаленные войной

О чем пишу

Строки о прошлом

Я смело пишу,

Его не забыть ветерану.

Надеюсь, за правду,

О чем я пишу,

Меня упрекать

Не станут.

* * *

Порохом пахнут

Стихи мои,

И вновь я пишу

Про войну,

О том, как за родину

Шли в бои,

Как защитили

Страну.

Потомкам, живущим

В нынешний век,

Нужно знать

О войне и мире,

Пусть песни о наших

Победных днях

Громче звучат

В эфире!

Накануне

Ласкающая, яркая, густая

Заря румянит ветви лип в цвету,

И нежный ветер лепестки срывая,

В воздушном танце их кружит на лету.

Деревья с изумрудною листвою

Несут прохладу с нею шаг бодрей.

Над улицей, заполненной толпою,

Сверкнула вдруг цепочка фонарей.

Обычное вечернее гулянье.

Задорный смех, приветствий голоса.

У девушек, идущих на свиданье,

Восторженно-счастливые глаза.

И вот с эстрады грянул вальс старинный,

Мелодия плывет над тихим парком.

И дремлют липы на аллее длинной,

Был мирный вечер городу подарком.

Висит луна над городом притихшим,

Молчат гудки, свой нрав укоротив,

И людям в парке, под луной бродившим,

Был слышен нежный вальсовый мотив.

Так задушевно, трогательно, внятно

Звучали трубы в воздухе ночном,

О чем-то уходящем безвозвратно,

О чем-то бесконечно дорогом.

Июнь. Цвела сирень. Начало лета,

Год сорок первый – тревожный и печальный.

Свистели пули за кордоном где-то,

Субботний вечер был для нас прощальным.

Тревога

Тревога!

И пропала тишина,

И сон пропал,

Как небывало. Тревога!

И вот уже,

Прямая, как струна,

Навстречу строю

Бросилась дорога.

И сапогами,

Поднимая пыль,

Спешит встревоженная

Рота молча,

И волнами

Колышется ковыль,

И серебрится в лунном

Свете ночи.

Но любоваться некогда.

Вперед!

Проник противник

Сквозь засаду.

Разведка доложила:

– Бой идет,

Бойцы спешат помочь

Заградотряду.

Сигнал к атаке -

Красная ракета.

Взорвалась степь,

И где та тишина?

Так начиналась

В сорок первом

Великая,

Священная война.

Время выбрало нас

Время нас собирало

В боевые полки,

Время нам выдавало,

На продпунктах пайки.

Когда гром канонады

Нашу землю потряс,

Нам доверило время,

Время выбрало нас.

Там, где было и в полночь

От пожаров светло,

Время выкладкой полной

Нам на плечи легло.

Умереть, но не дрогнуть -

Отдавая приказ.

Для нелегкого дела

Время выбрало нас.

Заслонив всю планету,

Помня все, обо всем,

Мы ответственность эту

И сегодня несем.

Чтобы день этот ясный

Над землей не погас,

Среди тысячи тысяч

Время выбрало нас.

По первому приказу

Побриться

Не успевшие ни разу,

С мальчишечьими

Искрами в глазах,

Ушли друзья мои

По первому приказу,

Страну спасать

На огненных полях.

Они верны

Присяге и закону,

Не прячась ни от пуль

И не от звезд,

Сомнения и страх

Им не знакомы,

На рубежах друзья

Вставали в полный рост.

Ну, а когда

Перевернулось небо

И на губах

Застыл последний крик,

И грусть берез

Плыла над ними немо,

Они еще

Не знали в этот миг,

Что суждено

Лежать им под гранитом

У защищенных

Ими деревень,

Что имена их

Будут не забыты,

А у надгробий

Зацветет сирень.

Слова присяги

Да, мы в боях

Воздушных побывали,

Таких жестоких,

Выжили едва.

Из нас враги

Упорство выбивали,

Но мы присяги

Помнили слова.

Слова присяги

Нас в бои водили,

Они запали

В сердце глубоко.

Мы победителями

В битвах выходили,

Хотя давалось

Это нелегко.

Орлята

Мы летчики отважные

И про нас

В книгах и в газетах

Печатали не раз.

О том, как в годы грозные

Мы улетали в бой,

Про то, как небо родины

Прикрыли мы собой.

Как на фронтах сражались мы,

В атаки смело шли,

Как мы Москву спасали,

Как мы в Берлин вошли.

Три года девять месяцев

Летали в небесах.

Солдат фашистских сотнями

Мы превращали в прах.

В боях за нашу родину

Мы проливали кровь,

А залечив ранения,

В строй возвращались вновь.

Мы были патриотами

В двадцать лет крылатыми.

Не зря нас называли

Отважными орлятами.

За боевые подвиги

Нам дали ордена,

И нас орлят отважных,

Чествует страна.

Мы для победы родине

Служили, как могли,

А где страна, которую

В боях мы сберегли?

Пилоты ВВС

Я знаю притяжение небес,

Когда после полетов с ног валился.

Войскам наземным снились ВВС,

Полет высотный в юности мне снился...

Три года десять месяцев войны

Войска наземные на запад шли с боями,

И гордой авиации сыны

Их прикрывая, в бой летели сами.

В огне боев Берлинская округа,

А в небе наша штурмовая эскадрилья.

Мы к цели шли, ровняясь друг на друга,

И в бой несли нас боевые крылья.

В разрыве темно-синих облаков

Мы видим мост над неширокой Шпрее

И тонна бомб, сорвавшихся с замков,

Летит на огненные вражьи батареи.

Войскам наземным были мы друзья,

Врагов громили намертво с небес,

Когда взошла победная заря,

В ряду героев пилоты ВВС.

Сто двадцать вылетов

Сто двадцать вылетов

За всю войну – немало.

Сто двадцать раз

Мог встретить смерть в бою.

Я помню первый бой,

Лиха беда – начало.

Я фронтовую начал,

Летопись мою.

Воронежские земли

Топчет враг.

Жестокие бои

Гремят под Курском.

Не думали мы,

Что фашистский танк,

Пройдет внезапно

По просторам русским.

Разгар войны,

Опасно бьют зенитки,

Летаем за отечество свое,

А наша жизнь,

Как пуговка на нитке

Что стоит оборвать ее.

Сто двадцать вылетов

За всю войну – немало.

Сто двадцать раз

Я смерть в бою встречал.

Мне доблестью

Хвалиться не пристало.

Сто двадцать первый вылет -

Мой причал!

Любовь неразделима

Глухая ночь, а ей не спится,

В тревоге думает о сыне,

А он на фронте третий год,

В боях с врагом в небесной сини.

Воронеж, Курск, Смоленск и Брест

Остались за спиной пилота,

А под крылом по огненной земле

Шли танки, артиллерия, пехота.

Громил на рельсах эшелоны,

И в партизанский тыл летал

И броневую технику фашистов

В боях он смело подавлял.

Бои, ранения, но вновь

Вернуться в строй необходимо.

К стране и к матери родной,

Его любовь неразделима.

Он выполнил священный долг,

К победе шел уверенно и прямо,

А патриота и героя для страны

С любовью вырастила мама.

Мой полк

Через года над континентами,

Из тех времен, где бой не смолк,

Летит, овеянный легендами,

Мой штурмовой гвардейский полк.

Мой боевой, наименованный

Он всех дороже для меня,

От всех снарядов заколдованный -

Меня спасавшая броня.

Поэскадрильно на задания

Мы шли сквозь бездну высоты.

Срезали быстро расстояния

Крутыми дисками винты.

Победный день. Знамена алые

Величественно реют над страной.

В строю фронтовики бывалые

И скорбь о тех, кто не вернулся в строй.

Гордится юность боевыми асами.

Хранить страну пришел ее черед.

Ее не запугать заморскими фугасами,

Боеготовность – вот ее оплот.

Выстрел

Горит звезда над тихой веткой

Остановись и помолчи...

Парнишка, что ушел в разведку

Пропал в простреленной ночи.

Его геройских дел наследник,

Представил я средь тишины,

Как он берег патрон последний,

Чтоб выстрелить в лицо войны.

Взлетная полоса

Самолеты вновь пошли на взлет,

Гул моторов прокатился звонко,

Под крыло упругий ветер вьет,

Продувает серую бетонку.

Тянется, сверкая от росы,

Техников бессонная стихия,

Как всегда у взлетной полосы,

Ждут машины, губы сжав сухие.

Молчаливо смотрят на часы,

Разговор их здесь бывает краток,

А взлетают с этой полосы

Самолеты для воздушных схваток.

На переднем крае

У нас и детство

Отнято войной,

И юность наша

По фронтам прошла.

После войны

Мы призваны страною,

Мы снова там,

Где трудные дела.

Мы легкий путь

Не выбирали,

Мы твердо знали

В чем удачи суть.

Всегда мы были

На переднем крае

И нас потомкам

Не в чем упрекнуть.

Ровесники

Солдаты переднего края,

Это правда не ложь,

Называли нас – золотая,

Той военной поры молодежь.

Родилась от простого народа,

Но была не такой простой,

Молодежь от двадцатого года

И по двадцать шестой.

Я солдат боевых уважаю,

А крылаты вдвойне,

Тех, что были не с краю

В той жестокой войне.

Чтобы всяк меня понял,

Говорю о друзьях,

Я вопрос этот поднял

О погибших в боях.

Той эпохи свидетелей

Очень мало в живых,

Мирной жизни строителей

Было много из них.

Я хотел бы отважиться

И сказать еще так -

Среди них, как мне кажется,

Нет хапуг, нет и скряг.

Молодежь золотая -

Хорошо, что ты есть.

Защитила ты родину,

Ее славу и честь.

Это гордость народа,

Свет его золотой,

От двадцатого года

И по двадцать шестой.

Памяти погибшего друга

Неведомый город

Нам виден в дали

На ярком

От зарева фоне.

У самого края

Родимой земли

Мой друг

И земляк похоронен.

Могучие сосны

С весны до весны

Шумят

Над могилой Володи.

Шумят и не знают

Что он до войны

Токарем

Был на заводе.

На улице нашей

Родился и рос

Рабочий

С душою поэта.

Он русскую славу

В сраженьях пронес

Прошел он

Героем полсвета.

Однажды, когда

Занимался рассвет,

Фашисты

Сразили пилота.

В кармане нашли

Комсомольский билет

И кровью,

Залитое фото.

Но он и сегодня,

Как будто, средь нас,

В гуле заводов,

В цветеньи сирени,

И песни,

Что пел я

С тобою не раз,

Я помню, Володя Теренин.

Ромашки, васильки

В полях под Курском

Ромашки, васильки,

А по полям

Идут в атаку танки,

И вместе с ними

Мы, штурмовики,

Летим над полем боя

Спозаранку.

Грохочут пушки. Жаркий бой,

Моторов мощь неукротима,

Покрыла поле боя пелена

Вуалью опаляющего дыма.

В ее разрывах

Чуть земля видна,

Скопленье танков

Еле различимо.

Был командир

В бою для нас примером.

Атаки Илов

Смелы, быстротечны.

Вмиг вражеские

"Тигры" и "пантеры"

Горели словно

Восковые свечки.

На запад драпает

Фашистская орда,

Забыв про фюрера,

Жестокие законы.

Но хлестко бьют

По нам, как никогда,

Зенитки вражеские,

Эрликоны.

Атака, за атакой,

Круг за кругом

Описывают

Наши самолеты.

Мы в этом бое

Потеряли друга,

Отважного и смелого

Пилота.

Был сдержан

Наступательный порыв

Фашистских

Бронетанковых колонн,

И не напрасно,

В землю кровь пролив,

Поставлен был

Им намертво заслон.

Свободна курская земля

С июля

Сорок третьего

Навеки.

Гниют в ромашковых

Полях

Эсэсовских громил

"Сверхчеловеки".

Цветут под Курском

Ромашки, васильки,

Мы ныне

Этой радости не скроем.

И вспоминают Курск

Фронтовики,

Кто шел

По тем ромашкам с боем.

Поныри

В столовой летной на столе

Пустая чистая тарелка.

Конец обеда на часах

Показывает стрелка.

Лежит нетронутый прибор,

Стакан граненый для компота,

Но нет с друзьями за столом

В боях отважного пилота.

Шел бой в поселке Поныри,

Прорвали немцы оборону,

Солдаты бросились в штыки

В бою потратив все патроны.

Но вот, в критический момент,

Над полем боя наши Илы

Удар по немцам нанесли

И полегли фашистские громилы.

И вдруг, внезапно с высоты

Стремительно сорвались "мессы",

Так мессершмитты называли мы,

Они пиратскими приемами известны.

Четверкой вражеских машин

Были подбиты наши Илы,

Пал смертью храбрых в том бою

Наш близкий друг Сергей Гаврилов.

Есть между Курском и Орлом

Глухая станция одна,

Уж много лет после войны

Там проживает тишина.

Там обелиск во славу павших

В сияньи утренней зари,

А станция геройской славы

Зовется просто – Поныри.

Курская земля

Бескрайнее небо

Над головою,

Поля зеленели вдали,

Мы пролетали

Штурмующим строем

Над славою Курской земли.

Здесь породнило нас

Грозное время,

Кровь обагрила поля,

В Курскую землю,

В Русскую землю

Она проливалась не зря.

Шорохи бродят

Во мгле предрассветной,

Горькие травы в росе,

Здесь в сорок третьем

Жили победой,

Жили, да только не все.

Нам не забыть

Отваги солдатской,

Здесь каждый клочок -

Обелиск,

Здесь у могилы

Священной и братской

Горечь и слава

Сошлись!

У могилы неизвестного солдата

Кто он, уралец, сибиряк

И от кого в нем духа сила,

А может быть он мой земляк

И одногодок из Тагила?

Он может, так же как и я

Летал в тылы на полустанки,

Горела под фашистами земля

И от его атак горели танки.

Быть может в мирной жизни он

Был честным рядовым рабочим,

В станочный труд был погружен

Мир укрепляя дни и ночи.

Но твердо знаю я одно -

Он был прославленным героем,

Он – всем земляк, он – всем родной,

Он – наш по духу и по крови.

Солдатской славы вечен след,

По следу этому, как к брату

И через много, много лет

Я прихожу к бессмертному солдату.

Лучший памятник

Ночь накрыла всю землю

Орлиным крылом,

Отступила она

Перед вечным огнем,

У огня тополя

Часовыми стоят,

В честь тебя он горит,

Неизвестный солдат.

Протяну свои руки

К святому огню,

Свою голову тихо

К огню наклоню,

А слеза упадет

Ты прости меня брат,

Я скорблю по тебе

Неизвестный солдат.

Где-то Волга течет,

Волнуется у берегов,

Не забыла она

Как мы били врагов,

Как дрожала земля

От стальных канонад,

Как кричал ты – вперед!

Неизвестный солдат.

А священный огонь

Днем и ночью горит,

Он с тобой

Неизвестный солдат говорит,

В тишине он к тебе

Обращается брат:

– Лучший памятник – жизнь,

Неизвестный солдат.

На новом направлении

Никогда не скинуть

Нас со счета,

Не забыть

Солдат бывалых.

С сорок трижды

Памятного года

Мы стоим, друзья,

На пьедесталах.

Мы не просто

Винтики в машине,

Коль смогли

Ни только по приказу.

– Враг разбит!

Нам помнится поныне,

Не забыть вовек

Нам эту фразу.

Было в нашем

Подвиге солдатском

Внутреннее

Личное веленье

И на Курском,

И на Сталинградском,

И на каждом,

Новом направлении.

Осколки

Их столько сегодня по миру

Во множестве разных стран,

Не только войны сувениры,

Что дарит Мамаев курган.

Их ищут на склонах лесистых,

Как редкие ищут грибы.

Осколки – как будто бы искры

Жестокой военной судьбы.

Находки с невольной опаской

Искатели держат в горсти,

Нередко пробитую каску

Случается приобрести.

Винтовок и касок немало

Земля на себя приняла,

Хранит в себе тонны метала,

Сама – зелена и светла.

Не надо случайных открытий,

Земля справедлива у нас,

Березку в нее посадите -

Она вам железо отдаст.

Гранитный командир

В накале боя, выбрав миг,

Вперед! Он громко крикнул роте,

Но оборвался в горле крик

На самой, на высокой ноте.

Померк в глазах мгновенно свет,

Но цепь уже в атаку встала.

Пробит у сердца матери портрет

Осколком рваного металла.

Он шел, качаясь впереди,

Как будто раненая птица,

Не чувствуя, как из груди,

Кровь алая по капельке сочится.

Сверкали острые штыки,

Тонули в мареве пригорка,

И вырастал сознанью вопреки

Цветок на рваной гимнастерке.

Шагал упрямо, метр за метром,

В свое бессмертие из боя,

Над ним на бешеном ветру,

Кипело знамя полковое.

... Года промчались чередой,

Следы войны позарастали,

Места, где был тот трудный бой,

Неузнаваемыми стали.

Там вырос тополь – ориентир

А ближе к речке, к буераку

Стоит гранитный командир

Что поднял цепь тогда в атаку.

Неизвестный солдат

Неизвестный солдат,

Над могилой твоей

Тихо кроны шумят

Молодых тополей.

Бой с врагом был жесток,

Храбро ты воевал,

У развилки дорог

Бил врага наповал.

Неизвестный солдат,

Одногодки твои

Над могилой скорбят,

Вспоминают бои.

Вот и старая мать

У могильной плиты

Положила опять

Полевые цветы.

Неизвестный солдат,

Слышишь трубы поют,

Молодые солдаты

Тебе честь отдают!

Война

Жестокая война,

Что было с нашим миром,

Кругом разруха,

Голод, нищета,

Повсюду горы пепла,

Города в руинах,

И ужас смерти

На людских устах.

Все это было,

Не забыть вовеки,

Людское горе,

Неуемный страх,

Так пусть же торжествует

Мир над миром

И счастья огонек,

Не гаснет в очагах.

Песня солдата

В короткой

Меж боями передышке

Боец достал

Помятую тетрадь,

И опаленный порохом

Мальчишка,

Песней

Хочет бой тот описать.

Написать

Об огненных атаках,

О заветной,

Радостной мечте,

О друзьях -

Товарищах, солдатах,

И о взятой,

Боем высоте.

Просвистела пуля,

Так случилось,

И пробито

Сердце напролет,

Песня

до конца не получилась,

Строчки в ней,

Одной не достает.

В песне той

Слова чуть-чуть корявы,

Рифмы слов

Немного не сошлись,

А стихи

О родине и славе

Кровью сердца

Тотчас запеклись.

Пусть пробьется

Чрез любой заслон,

Зазвучит,

Сегодня иль когда-то,

И услышится,

Как боль и стон,

Песня,

Сочиненная солдатом.

Сенокос

В разгаре лето. Сенокос.

Гремят бои, а в небе просинь.

А мы на бреющем полете

Ряды фашистов в небе косим.

К полудню выполнен приказ,

Идем в село с аэродрома.

Уж так положено у нас,

Вперед ведущий,

А за ним ведомый.

А у околицы села

С косой встречаем инвалида.

Косил траву, а сам он был

Неописуемого вида.

Трудом тяжелым изнурен,

Рубахи ворот нараспашку,

На левой – кирзовый сапог,

На правой – деревяшка.

– А ну кА, батя, отдохни,

Сказал комэска инвалиду

И снял фуражку и ремень,

Предметы нашего прикида.

Умело в руки взял косу,

Бруском скользнул по острию,

Взмахнул косой и вспомнил вдруг

Он юность сельскую свою.

Дом Тараса

(фронтовая быль)

В сорок втором

В Воронежских селеньях

Не отмечали

Яблоневый спас,

А командир полка

В глухую полночь

Подписывал

Ответственный приказ.

Гремячье,

Обычное селенье,

Вдали от шумных,

Главных трасс.

Там дом просторный

И подворье.

Хозяин дома -

Дед Тарас.

Наземная разведка

Доложила:

Что разместился

В этом доме штаб.

И этих озверелых

Оккупантов

Из дома выдворить

Пора б.

Да, заняли

Село фашисты.

У штаба вдруг,

Машин скопленье.

И было ясно,

Что вот-вот

Враги рванутся

В наступленье.

И в эту полночь

Командир

Задачу ставил

Юному пилоту,

Что через час

Он должен быть

Готов к серьезному

И важному полету.

– Известно нам,

Что ты из этих мест.

Тебе знаком рельеф

И все подходы.

Ты должен штаб

Немецкий разбомбить

Предельно точно,

С одного захода.

– Товарищ командир,

Я понял все.

Заданье будет

Выполнено точно,

Хотя я в этом доме

Мирно жил,

До армии,

До службы срочной.

И летчик

Выполнил приказ.

Накрыла бомба

Штаб немецкий,

А он смахнул

Слезу из глаз

Не детским кулачком,

Но, все-таки по-детски.

– Товарищи гвардейцы!

У нас гость,

Сказал через неделю

Командир.

И вышел перед строем

Дед Тарас,

Колхозный полевод

И бригадир.

И вдруг,

От фланга оторвавшись,

Рванулся

Летчик молодой.

К своей груди

Прижал он деда

С чуть поседевшей бородой.

Так повстречались

Дед и внук.

Они, конечно,

Дня герои.

А командир сказал:

– Район

Семье Тараса

Новый дом построит.

Фронтовая медсестра

Сменяются рассветы и закаты,

Лихое время,

Третий год войны,

Большие госпитальные палаты

Зимой и летом

Раненых полны.

Дежурный пост, а медсестра

Глаза не на минуту не смыкая

Следит за нами до утра,

Что делать, коль должна,

Ведь у нее

Обязанность такая.

И если вдруг

От ран в июльский зной

В ее палате

Умирает кто-то,

Ей лето кажется зимой,

Предела нет ее заботам.

Когда же

Исцеленному солдату

Желает доброго пути она,

Пусть стужа на дворе,

В ее палату

Врывается цветущая весна.

Все дальше фронт,

Ласкают взгляд фонтаны,

Спокойно зеленеет в парке клен,

Но каждый шаг

К победе долгожданной

Немалой нашей кровью окроплен.

Сегодня тишиною все объято,

Цветет и радует нас

Яблоневый сад,

И до утра спокойно

Спит в палате

Непокоренный старостью солдат.

Ночь на исходе,

Путь заре открыт,

Сестра палаты заботливо

Обходит. Она, как зоркий часовой,

Свой взгляд внимательный

С солдат войны не сводит.

Присела утомленно у стола,

А у виска седая прядь

Видна из под косынки,

Ей нелегко сегодня вспоминать,

Как побеждала смерть

В неравном поединке.

Партизаны

Прославили Полесские леса

В войне священной

Герои – партизаны.

Бить ненавистного врага

Им не мешали

Ни болота, ни туманы.

Прославили свой

Край родной

Сел Белорусских партизаны.

Свинцом и толом "угощали"

В своих лесах

"Гостей" незваных.

Штабы взрывали и мосты.

Взлетали в воздух

Эшелоны.

Здесь не сдержали

Партизан

Гестаповские жесткие заслоны.

Настала осень,

И леса

Болотным холодом обдало.

С деревьев желтая листва

Бесшумно

На траву упала.

Припасов нет

У партизан,

Свирепствует гестаповцев орава.

И в эту пору

На жителей лесов

Готовится обширная облава.

Встревожен партизанский

Центр,

Серьезная сложилась ситуация.

И по приказу ставки

К партизанам

Летит на помощь наша авиация.

Трем летчикам

Прославленных ПО-2

Поставлена нелегкая задача,

Лететь в тревожные леса,

Там партизан

Постигла неудача.

Задача для пилотов -

Не проста,

Преодолеть в ночную мглу препоны.

Оружие доставить и продукты,

Одежду теплую,

Взрывчатку и патроны.

Глухая ночь.

Полет до цели

Тревожных сорок пять минут.

Но и тогда я был уверен -

Костер сигнальный

Вовремя зажгу.

А на поляну

В сумрачном лесу

Одновременно может сесть

одна машина.

Мой "кукурузник", юркнув у костра,

Отрядом встречен

Был неотразимо.

Я первый проложил

В отряд дорогу,

Хотя был слабым

На поляне ориентир.

И крепко обнимал

Меня, как сына,

Суровый партизанский командир.

Белоруссия

Белоруссия – это поле

И глухой партизанский лес.

Белоруссия – это Полоцк

И геройская крепость Брест.

Белоруссия – это грозный

Для незваных гостей капкан.

Белоруссия – это звезды

Над могилами партизан.

Землянка

Вперед он уходит с рассветом.

Уже батареи гремят.

С простою землянкою этой

Прощается наспех солдат.

Сердечное скажет спасибо,

Надежной защитой была,

От пули хранила солдата,

И не жалела тепла.

Когда-нибудь в мирной беседе

Внучатам о ней без прикрас

Расскажет солдат о землянке,

Спасавшей его не раз.

Хлебное поле 41-го

Горел закат над горизонтом,

По полю ветерок промчался,

А в небе жаворонок звонко

Пел, словно с другом он прощался.

Шагал солдат по краю поля,

Держал в ладонях хлебный колос,

Шел с думой горькою о доле,

Как эхо слышал властный голос:

-Ты должен это поле сжечь,

Врагу пшеницу не оставим.

Собравшись с духом сбросил с плеч

Солдата вечную усталость.

Взял в руки спичек коробок,

А сердце залилось вдруг кровью,

Он отступить уже не мог

Хоть поле то пахал с любовью.

Вдруг танковых моторов рев

Внезапностью ошеломил солдата,

Десяток танковых стволов

Увидел в зареве заката.

Огонь от спички не унять,

Быть может скажут – небылица,

А смерч огня пошел гулять

По полю золотой пшеницы.

Горело поле очумело,

От дыма свет вокруг померк,

Вдруг из огня решительно и смело

Шагнул на встречу танку человек.

Мотор заглох. Как будто онемел,

Солдат с лица срывая пламя

Прыжком мгновенно на броню взлетел,

Как на ветру развернутое знамя.

Он факелом остался на броне,

Пылает танк с крестом фашистским,

Солдат-герой в родимой стороне

Вознесся вечным обелиском.

Фронтовой медсестре Лидии Гурьевне Бондаревой посвящается

Честь и слава

В полях между овсом и рожью

Или некошеных лугов

Она идет по бездорожью,

Одна, средь сотни мужиков.

Через плечо шинели скатка

Да сумка с красненьким крестом

И горечи немая складка

Легла над полудетским ртом.

Вперед! И рота наступала

На том нескошенном лугу,

Разрыв снаряда и упала

Подкошенная на бегу.

Зажав рукой от боли рану

Сама повязку наложила,

А командиру о раненьи

Она тогда не доложила.

Алеют раны словно маки,

Кровь растекалась по траве,

А медсестра в момент атаки

Была той роты во главе.

Окончен бой, враг отступил,

Из роты выбыло пол строя,

Она, собрав остаток сил,

Бинтует раны тем героям.

А вскоре на груди у медсестры

Прославленной гвардейской роты

Был орден – красная звезда

И честь и слава для пехоты.

Подвиг

(случай из фронтовой жизни)

Он был в полку

Одним из лучших,

Летал успешно

На разведку.

Он фотосъемки

Вел в тылу,

Брал важные

Объекты на заметку.

Успех и слова

Лейтенанта

Были в те дни

Звездой в зените,

А дело в том,

Что он летал

На им захваченном

Немецком "Мессершмитте".

В бою воздушном

Сдал мотор,

И "ЯК" садится

На нейтралку,

А немец

Следует за ним,

Играет будто

В догонялку.

Укрылся лейтенант

В кустах,

Покинув вмиг

Кабину "Яка".

– Не буду трусом,

Он твердил,

Если завяжется

Здесь драка.

Спустился немец

На траву,

Взял пистолет

На изготовку,

Тихонько к "Яку"

Подошел

И на крыло

Взобрался ловко.

В кабину голову

Воткнув,

Он что-то

Долго там искал.

А лейтенант

В своей засаде

Момента этого

И ждал.

Тут лейтенанту

Вспомнились слова:

"Немало в жизни

Дураков".

Вскочил в кабину,

Полный газ,

Взлетел орлом

И был таков.

А прибыв в полк,

Он доложил:

"Товарищ командир!

Трофей примите.

В бою фашиста

Я перехитрил

И на немецком,

Прилетел я "Мессершмитте".

За подвиг летчика

В те дни

Я восхищения

Не скрою.

Наверно,

Следовало дать

Ему за то

Звезду героя.

Глухая ночь

Глухая ночь, а ей не спится.

Тревожно. Нет от сына писем.

А он четвертый год на фронте

Фашистов бьет с небесной выси.

За годом год проходят дни

В боях отважного пилота.

И помогает бой вести

В кармане мамы маленькое фото.

...А в небе «юнкеров» армада.

Им невдомек всевышний суд.

На крыльях свастика чернеет,

Они на землю смерть несут.

Звучит в эфире позывной,

Друзья! – Я "гром", иду в атаку.

И бомбовозы падают с небес,

Пылают, первый...третий...пятый.

И вдруг сорвался с высоты

Немецкий "Мессер сто девятый",

И был сражен в полете том

Герой наш, пулею проклятой.

В тот черный день скорбел весь полк,

Узнав о гибели пилота.

Пробито сердце у него,

Пробито маленькое фото.

Глухая ночь, а мать не спит,

Тревожно вдруг на сердце что-то.

Она не знала, в этот миг,

Что сын убит, пробито фото.

В почетном карауле

Хорошо товарищ

После боя,

Выдыхая

Дым пороховой,

Посмотреть

На небо голубое -

Облака плывут

Над головой.

И в затихшем,

Орудийном гуле,

Что в ушах моих

Еще звенит,

Вся страна

В почетном карауле

Над убитым

Воином стоит.

Четвертая весна

Солнце светит с высоты,

Синь на горизонте,

Вдруг настала тишина

И на нашем фронте.

Встали танки у дорог,

Но не их вина,

После тягостной зимы

К нам пришла весна.

Мы не слышим пушек гром,

Тишь на аэродромах,

Бомбы в небе не свистят,

Пули спят в патронах.

Солнце греет спины нам

И машинам тоже,

Так встречаем мы весну,

На пригорках лежа.

У механиков "отгул",

Технику не драят,

Став мальчишками на час,

Все в снежки играют.

Так, чтоб было видно всем,

Прямо у дороги,

Бабу снежную лепил

Наш комэска строгий.

Солнце в небе высоко,

Синь на горизонте,

Мы четвертую весну

Встретили на фронте.

Сыновья

Три сына у нее,

Три сына было,

Судьбою видно

Так предрешено.

Войне отбой

Победа протрубила,

И мать для встречи

Припасла вино.

Что едет первый,

Знала

И с надеждой

Металась

В привокзальной толкотне.

Второй внезапно появился

И дорог был

Поэтому вдвойне.

Но всех дороже

Оказался третий,

Хоть поровну

Делила сердце мать,

За то, что первых двух

Случилось встретить,

А этого придется

Вечно ждать.

Из огня и пепла

Мы эту землю

Кровью оросили.

Мы были доноры

Тебе моя земля.

Мы ратники твои,

Великая Россия,

Где шли бои

Сегодня – тополя.

Из боя выносили

Часто нас.

Кровь проливая

Покидали пекло.

Но мы тебя,

Россия, сберегли

И воскресили

Из огня и пепла.

В Берлине

Еще не внятна тишина,

Еще в патронниках патроны

И по привычке старшина

Бежит пригнувшись к батальону.

Еще косится автомат

На окон черные провалы,

Еще "цивильные" дрожат

И не выходят из подвалов.

И тишиною потрясен

Солдат, открывший миру двери,

Не верит в день в который он

Четыре долгих года верил.

Шутник

Отмечен был

Победный день салютами.

Гремели марши

От Берлина до Камчатки.

Солдаты

Майским утром

У рейхстага плясали

На израненной брусчатке.

Звучала «Барыня»

И дробь сапог кирзовых,

Смех, шутки

Слышались вокруг.

И вдруг солдат,

Как видно из бедовых,

Остановил веселье

Взмахом рук.

Он был хохол

Из хутора Буканька,

А на груди

Геройский орден славы.

Его друзьями

Боевыми были Ваньки,

Такие же

Защитники державы.

– Браты! Сказал Павло

Перед толпою.

Солдаты все

Умолкли вмиг.

– Я зараз им

Нашкрябаю такое,

Щоб фрицам

Помнилось во вик.

И он штыком каленым

На рейхстаге,

Кроша гранит,

Вычерчивал слова.

Соленый пот

Пришлось пролить бедняге,

Но у солдата

Хватка такова.

Едва не падая

От смеха,

Друзья читают

Матерные строки.

Солдат – шутник,

Ему бы лишь потеха,

Стоит с улыбкой

Руки в боки.

Пьедестал в Берлине

Победным утром

В дымке синей

То было

Много лет назад,

На пьедестал

Взошел в Берлине

В шинели

Бронзовый солдат.

Он видел все:

Огонь и воду,

Прошел чрез

Тысячи смертей,

И на виду

У всех народов

Прижал дитя

К груди своей.

Воздух победы

Восьмое мая,

Сорок пятый год,

Алеет знамя

Над куполом рейхстага,

Берлин в огне,

Война еще идет,

А до конца ее -

Всего полшага.

Дивизия громадой

Всех полков

Удар готовит

Фашистам на рассвете,

И облетает

Строй штурмовиков

Пропахший гарью

Торопливый ветер.

А нам не спится,

В воздухе весна,

И сердце

Будоражит что-то,

Обманчива

Ночная тишина,

Вдруг не вернется

Из полета кто-то.

Рассвет,

Взметнулась грива трасс,

И волны

Нарастающего грома,

И будто бы

Вселенная зажглась

И озарила

Ширь аэродрома.

А мы, еще

Всего не осознав,

Уже дышали

Воздухом победы,

Ее приходу

Должное воздав,

Салютом в воздух

Разряжали пистолеты.

Тетрадь памяти

Поскольку мне

Вторично не родиться,

А кто еще

Вам сможет рассказать,

Оставлю я

Страницу за страницей

О днях минувших

Памяти тетрадь.

Я знал людей,

Простых и легендарных,

Средь них

Немало и моих друзей,

И воспевал я

Словом благодарным

Любовь и славу

Родины моей.

Поклон до земли

Остались они, как живые,

И в ближнем, и в дальнем краю.

Не рвите цветы полевые,

Где пали солдаты в бою.

Любить эти парни хотели,

Рассветы над речкой встречать,

Но песен своих не допели,

О них поет Родина-мать.

О них мы слагаем легенды,

Отчизну они сберегли,

Солдатам великой победы

Сердечный поклон до земли.

День Победы

Салют победный

Светится огнями,

Сияньем радужным

Окрашен небосклон.

И звуки маршей

Проносятся над нами,

Над строем

Наших боевых знамен.

В строю едином

С предприятий разных

Идет уверенно

Ликующий народ.

И в день победы -

Всенародный праздник,

В цветах по нашей

Улице идет.

Современники

О, современники мои,

Седое с детства поколенье.

Мы шли в сугробах по колени,

Вели смертельные бои.

Пропахли порохом насквозь

В боях на суше и на море,

Но столько наглядеться горя

Другим до нас не довелось.

Родина

Много нами пройдено дорог,

Но кого бы в жизни не спросили,

Каждый назовет вам уголок

Необъятной матери России.

Место, хутор, край или село

С самым лучшим в мире небосводом,

Где впитал он первое тепло

Своего родимого народа.

Пусть богаче будет край иной,

И земля просторней и красивей,

Все равно в клочке земли родной

Видим все мы Родину – Россию.

Доколь же памяти дано

Я все еще живу войной,

Казнимый памятью жестоко,

Глаза закрою – предо мной

Дымит разбитая дорога.

Идут в пике, за цепью цепь,

Бомбардировщики угрюмо,

И жутко вспыхивает степь,

Дрожа от грохота и шума.

Хочу забыться крепким сном,

А голос, вести беспокойный,

Напоминает мне о том,

Что кто-то вновь готовит войны.

И снова болью прошлых дней

Живут во мне, как и вначале,

Страданья вдов и матерей,

Бездомных беженцев печали.

Доколь же памяти дано

Листать страницы лихолетья,

Ужели будет суждено

Терпеть все то и нашим детям.

Доколь же будут наши сны

Тревожить голосом недружным,

И поджигатели войны

Ракетным потрясать оружием.

Какие были люди

И в музеях, и в домах

В память о боях великих

Бережно хранится все:

И события и лики.

Кто-то истину от пыли

Отряхнет и громко скажет:

– "Ах, какие были люди",

И рукой на нас покажет.

По музейным стендам в городах,

Где история боев великих,

По портретам фронтовых героев

Проплывают солнечные блики.

Кто-то истину из сердца извлечет,

Извлечет и громко скажет:

– "Ах, какие были люди в годы те"

И на нас с благодарностью рукой укажет.

Вместе

Спит и мечтает

О счастьи планета,

Видит свои

Беспокойные сны,

Все колыбельные

Будут допеты

Если на свете

Не будет войны.

Снова пугают

Тревожные вести,

Издали взрывов

Раскаты слышны,

Громче о мире

Подхватывай песни,

Если мы вместе -

Не будет войны.

Деды солдаты