Текст книги "Битва на Волге (Документальные очерки о защитниках Сталинграда)"

Автор книги: Геннадий Гончаренко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 7 страниц)

Как гитлеровское командование оценило окружение 6-й армии

Командующий 6-й немецкой армией генерал-полковник Паулюс третьи сутки не смыкал глаз. Сегодня, 23 ноября, он в шесть часов вечера передал личное донесение на имя командующего группой армий «Б» барона фон Вейхса.

«Армия окружена. Стоит ли за счет значительного ослабления северного участка организовывать оборону на узкой полосе рубежа: Карповка, Мариновка, Голубинский – сомнительно. Дон замерз, по льду переправляться можно. Запасы горючего скоро кончатся. Танки и тяжелое оружие в этом случае будут неподвижны. Положение с боеприпасами критическое. Продовольствия хватит на шесть дней. Командование армии предполагает удерживать оставшиеся в его распоряжении пространства от Сталинграда до Дона и принимает необходимые меры. Подпись: Паулюс».

Вейхс, получив донесение, нервно отодвинул шторку на оперативной карте, висящей на стене.

«Армия окружена, – думал он, внимательно просматривая карту. – Это неверно. Точней – она блокирована. И это должно заставить Паулюса серьезно подумать о том, как ликвидировать угрозу окружения».

Вейхс вызвал к себе начальника штаба генерала Зоденштерна, поделился с ним тревожными мыслями о положении 6-й армии и, главное, по его мнению, о паническом настроении самого командующего.

– Возможно, господин генерал-фельдмаршал, – сказал Зоденштерн, – на Паулюса подействовала строгая телеграмма фюрера по поводу смены им без разрешения командного пункта и переезда в Нижне-Чирскую? Смею напомнить вам, господин генерал-фельдмаршал, что фюрер приказал вчера штабу 6-й армии направиться в Сталинград, армии занять круговую оборону и ждать его дальнейших указаний.

Гитлер давно уже фактически, не считаясь с обстановкой, сам командовал армией Паулюса через головы всех штабов и командующих.

– Кстати, господин генерал-фельдмаршал, – добавил начальник штаба, – только что 6-я армия получила приказ фюрера именовать занимаемый армией район «Сталинградская крепость».

Вейхс вновь перечитал телеграмму Гитлера. Она гласила:

«6-я армия частично и временно окружена русскими. Я решил сосредоточить армию в районе северная окраина Сталинграда… Армия может поверить мне, что я сделаю все от меня зависящее для ее снабжения и своевременного деблокирования. Адольф Гитлер».

…Так была упущена последняя возможность хотя бы отдельным частям армии Паулюса выйти из окружения, и они с этого момента были обречены на гибель от огня, голода или, в лучшем случае, на пленение.

Сталинградский фронт идет навстречу Юго-Западному и Донскому

20 ноября 1942 года после сильной артиллерийской подготовки перешли в контрнаступление и войска ударной группы Сталинградского фронта. Густой туман не позволил войскам начать наступление одновременно на всех участках, и оно начиналось армиями по мере того, как рассеивался туман. Главный удар наносился войсками 64-й, 57-й и 51-й армий в общем направлении на Советский. Перед ударными группировками этих войск стояла задача – прорвать вражескую оборону и обеспечить ввод в действие подвижных войск, мотопехоты и танков (см. схему № 3).

В двухдневных наступательных боях ударные группы под командованием генералов Ф. И. Толбухина, М. С. Шумилова и Н. И. Труфанова разгромили 1-ю, 2-ю и 18-ю пехотные дивизии румын.

Вечером 18 ноября в блиндаже командующего 62-й армией генерал-лейтенанта В. И. Чуйкова находились все его ближайшие помощники. Обсуждался вопрос о возможностях дальнейших активных действий армии. Силы ее были истощены.

В это время позвонили из штаба фронта и предупредили: «Ожидайте приказ…» Все переглянулись. «О чем мог быть приказ из штаба фронта»? – подумал каждый.

Член Военного совета армии комиссар К. А. Гуров встал взволнованный.

– Это приказ о большом контрнаступлении, товарищи.

Никому не верилось, что вот так придется вдруг наступать.

Да и с чем наступать 62-й армии? Силы ее на пределе… На учете каждый боец… Все молча, задумчивые и ожидающие, пошли на узел связи армии. Нервы напряжены, и тишина такая, что слышно дыхание каждого человека.

В приказе говорилось: «Войска Юго-Западного и Донского фронтов 19 ноября утром переходят в наступление в общем направлении на Калач…»

Присутствующие вздохнули с облегчением, глаза засветились, появились улыбки… А бодо[7]7
  Бодо – буквопечатающий телеграфный аппарат.


[Закрыть] продолжал свою работу, отстукивая слова приказа…

«Войска Сталинградского фронта переходят в наступление 20 ноября в направлении на Советский, далее на Калач… Задача: прорвать фронт противника, окружить и уничтожить…» Присутствующие, как по команде «смирно», встали, расправив плечи, стали пожимать от радости друг другу руки.

– Вот и пришел на нашу улицу праздник, – сказал командующий. – Дождались мы с вами, товарищи, радостных дней. А теперь за работу!..

Итак, началось наступление и в армиях (62-й и 64-й), которые многие месяцы оборонялись, вели ожесточенные бои в городе и на правом берегу Волги… И воины этих армий проявляли в наступлении героизм…

…Одесситка Екатерина Петлюк написала рапорт в военкомат на второй день войны: «Прошу меня отправить добровольцем в армию. Умею прыгать с парашютом, стрелять, метать гранаты». Она мечтала стать летчицей, но… не подошла по росту. Ее зачислили в танковую школу. Окончив ее, девушка стала механиком-водителем танка Т-60. В первом же бою отважная танкистка уничтожила два вражеских пулемета, подорвала несколько дзотов врага.

На башне ее танка появилась надпись «Малютка».

Петлюк участвовала в наступлении под Сталинградом в составе 20-й танковой бригады. Только ворвалась «Малютка» на южную окраину Сталинграда, ей не повезло. Вблизи разорвался снаряд. Петлюк оглушило, черный дым наполнил танк. «Горим!» – мелькнула мысль. Девушка нажала на стартер, заработал мотор. Только выехали из переулка, снова разорвался снаряд. Но теперь Петлюк увидела, откуда стреляли, и двумя снарядами вражеская точка была подавлена.

А 31 января 1943 года, закончив бой, танковая колонна вышла на площадь Павших Борцов. Замыкающей в строю была «Малютка», которую провела с успехом в боях старший сержант Екатерина Петлюк.

Дважды Герой Советского Союза летчик-истребитель А. Алелюхин начал свою боевую биографию в небе Сталинграда. Он служил в полку, которым командовал прославленный летчик, участник боев в Испании Герой Советского Союза Лев Шестаков.

– Успех наступления наземных войск, – сказал командир полка, обращаясь к летчикам перед вылетом на боевое задание, – во многом зависит от нас… По самолетам!

Эскадрилья за эскадрильей взмыли в небо.

Первого фашиста сбил сам Л. Шестаков, второго – командир третьей эскадрильи Ахметхан Султан, потом его напарник Иван Борисов, остальных – летчики Е. Дранищев, Карасев, Остапченко и Алелюхин. Так наши летчики открыли личные счета на знаменитых берлинских летчиков-асов… У фашистских асов были именные самолеты. На них они любили изображать разбойничьи символы: «Туз пик», «Стрела на сердце», «Голубые носы» и т. д.

За время боевых вылетов при наступлении наших войск счет сбитых А. Алелюхиным самолетов дошел до четырнадцати.

С большой теплотой вспоминают воины Сталинградского фронта о героическом подвиге санитарки Наташи Качуевской во время перехода фронта в наступление.

Наташа была не только санитаркой, но и комсоргом роты 105-го стрелкового полка 34-й гвардейской стрелковой дивизии.

Рота с трудом преодолевала вражеские укрепления, гитлеровцы отчаянно сопротивлялись. 20 раненых бойцов и командиров вынесла с оружием Качуевская и оказала им первую помощь. Командир приказал ей вывезти на машине тяжелораненых в медсанбат. По пути, когда они отъехали, Наташа заметила группу гитлеровских автоматчиков, пробравшуюся в наш тыл. Фашисты стали преследовать машину, пытаясь ее захватить…

Качуевская перенесла раненых в блиндаж, а сама приготовилась к схватке, вооружившись винтовкой и гранатами. Меткими выстрелами она уничтожила двух фашистов, но и сама была тяжело ранена. Собрав последние силы, Наташа, когда уже ее собирались схватить фашисты, взорвала гранаты. Девушка погибла, но раненые были спасены и доставлены в госпиталь пришедшими на выручку воинами соседней роты.

Это несколько примеров из бесчисленного количества подвигов, совершенных воинами Сталинградского фронта в период контрнаступления.

…К концу 23 ноября, развивая успешное наступление, войска Сталинградского фронта охватили немецко-фашистскую группировку под Сталинградом с юго-запада, а механизированный корпус генерала Вольского к 12 часам 23 ноября вышел за рубеж Карповка – Советский, и здесь вместе с подвижными частями Юго-Западного фронта было завершено окружение 6-й и 4-й танковых армий немцев.

Так был окончен первый этап контрнаступления под Сталинградом. Проводя эту операцию, советские войска действовали точно и быстро, проявляя высокое мастерство и мужество при выполнении поставленных задач.

Отборная группировка немецко-фашистских войск – 6-я и часть сил 4-й танковой армии в составе 20 немецких и 2 румынских дивизий, около 330 тысяч человек с многочисленной боевой техникой и вооружением – оказалась окруженной на площади 1500 квадратных километров. В ходе продолжающегося наступления с 19 по 30 ноября были разгромлены 3-я румынская армия, 5 дивизий взято в плен и серьезные поражения потерпели соединения 4-й румынской армии.

Кольцо сжимается… Попытки спасти окруженных терпят крах

Операция по окружению войск противника под Сталинградом завершилась с такой невероятной быстротой, в трое суток, что гитлеровское командование не успело даже оценить всю серьезность положения, в которое попали их армии, а также те коренные изменения, которые сложились в целом на советско-германском фронте в результате проведенного советскими войсками контрнаступления.

А оба фронта советских войск – Юго-Западный и Сталинградский – постепенно сжимали кольцо окружения и одновременно продолжали боевые действия в западном и юго-восточном направлениях. И тем самым создавался прочный внешний фронт на значительном расстоянии от непосредственного кольца окружения (см. схему № 4).

Схема № 4. Разгром немецко-фашистских войск на Среднем Дону и в районе Котельниково.

Этот фронт вынудил немцев создать новый оборонительный рубеж по рекам Кривая и Чир на всей линии прорыва из остатков своих разбитых дивизий, для того чтобы остановить наступление Красной Армии на этом рубеже. Гитлеровцы пытались неоднократно контрударами отвлечь войска Юго-Западного фронта, чтобы затормозить их продвижение. Но им не удалось пробиться под основание нашего прорыва. Как и предвидело советское командование, немцы стали подтягивать резервы в излучину Дона, готовясь предпринять контрудар для оказания помощи своим окруженным войскам. Для этого была создана объединенная группировка немецко-фашистских войск под командованием Эриха фон Манштейна. Перед генерал-фельдмаршалом была поставлена задача лично Гитлером: деблокировать окруженных под Сталинградом.

И Гитлер не жалел войск для такой ответственной стратегической задачи, чтобы поправить положение своих армий на советско-германском фронте. В группу Манштейна под кодовым названием «Дон» спешно перебрасывались дивизии с Кавказа, из-под Воронежа, Орла и из Франции, Германии, Польши. Ему подчинили и войска, окруженные в районе Сталинграда со штабом 6-й армии Паулюса. В составе группы «Дон» оказалось таким образом до 30 дивизий, из них 6 танковых и одна моторизованная (без окруженных войск под Сталинградом).

Казалось бы, перед многими сотнями танков, мощью огня артиллерии и свежими пехотными дивизиями вряд ли устоят советские войска, которые после месяца наступательных боев истощили свои силы и вот теперь вынуждены были удерживать в кольце окружения на огромном фронте в несколько сот километров 330-тысячную группировку фашистских войск.

Советское командование ответило на эту попытку немецкого командования свести на нет успехи нашего первого этапа контрнаступления… внезапным ударом…

В середине декабря 1942 года войска Юго-Западного фронта и часть сил Воронежского фронта перешли в решительное наступление в районе Среднего Дона. Им была поставлена задача: прорвать фронт обороны в районе Новая Калитва – Монастырщина, выйти в тыл немецко-фашистской армии, действующей в большой излучине Дона, и закрыть возможность вражеским войскам, окруженным под Сталинградом, вырваться из окружения или получить помощь извне (см. схему № 4).

Эта задача была блестяще выполнена советскими войсками. Они продвинулись в южном направлении на 150–200 километров. Такое стремительное наступление наших войск в районе среднего течения Дона и выход на тыловые коммуникации врага лишили его возможности маневрировать резервами. Но не в этом состояло главное значение второго этапа наступления наших войск. Планы противника оказались не действенны, и инициатива полностью осталась за нами.

…12 декабря гитлеровское командование, сосредоточив в районе Котельниково крупную группировку войск «Дон» под командованием генерал-фельдмаршала Манштейна, предприняло попытку прорваться к Сталинграду и освободить войска Паулюса. Фельдмаршал был уверен в успехе… Да и имеющиеся в его распоряжении 30 дивизий представляли внушительную силу… В первый день наступления, имея некоторые тактические успехи, Манштейн радировал Паулюсу: «Будьте уверены в нашей помощи…» Положение на участке нашей 51-й армии становилось все более напряженным. Тогда Ставка передала Сталинградскому фронту из Донского 2-ю гвардейскую армию генерала Р. Я. Малиновского. Но пока она выгружалась, всю тяжесть боев приняли на себя части 51-й армии и другие части и соединения Сталинградского фронта.

18 декабря немцы бросили в бой 17-ю танковую дивизию. Она форсировала реку Аксай в нижнем течении и продвинулась на 7 километров западнее хутора Верхне-Кумский. Одновременно с ней утром того же дня 6-я танковая дивизия перешла в наступление на Верхне-Кумский. Его оборонял 1378-й стрелковый полк под командованием подполковника М. С. Диасамидзе. Массированные удары двух немецких танковых дивизий поддерживала с воздуха бомбардировочная авиация. Трижды атаковали гитлеровцы, и трижды с большими потерями отбрасывали их советские пехотинцы на исходный рубеж.

Упорные бои шли за курганы перед хутором Верхне-Кумский. В этих боях героическое сопротивление оказали воины стрелковой роты 3-го батальона старшего лейтенанта Н. П. Наумова, оборонявшие высоту 137,2. Ночью к роте присоединился взвод противотанковых ружей. Отбивая ожесточенные атаки немцев, наши бойцы уничтожили 18 танков и почти 300 солдат и офицеров. Только во второй половине дня врагу удалось овладеть высотой. В неравном бою пали 24 война-героя, защищавшие свои позиции до последнего дыхания. К концу того же дня ударом танкового полка подполковника Ази Асланова и резервов полка подполковника М. С. Диасамидзе высота 137,2 вновь была захвачена и наша оборона восстановлена.

За успешные боевые действия подполковники М. С. Диасамидзе и Ази Асланов были удостоены звания Героя Советского Союза.

Ожесточенные бои на рубеже реки Аксай продолжали развертываться с каждым днем с нарастающим напряжением. Немецкое командование сосредоточило здесь на узком участке фронта около 300 танков. Прорвавшаяся к рубежу реки Мышкова армейская группа Гота находилась от окруженных войск Паулюса в 35–40 километрах. Находящиеся в «котле» немцы слышали надвигающийся гром артиллерийской канонады. К ним возвращалась уверенность, что генерал-фельдмаршал Манштейн скоро «протянет им руку помощи». Для танков это расстояние – не более часа ходу. В бой были брошены Манштейном все дивизии, последние его резервы… Но благодаря стойкости и высокому воинскому мастерству советских войск темпы наступления группы «Дон» снижались с каждым днем. Ударная группировка немецко-фашистских войск «Дон» понесла огромные потери… И 23 декабря она вынуждена была перейти к обороне. Генерал Гот и командир 57-го танкового корпуса, действующего на главном направлении, заявили командованию, что «без подхода свежих сил продолжать операцию невозможно».

Войска 2-й гвардейской и 51-й армий прочно удерживали оборону на рубеже реки Мышкова. Наступление гитлеровской группировки «Дон» было окончательно остановлено.

Разгром

Немецко-фашистские войска, оказавшиеся в окружении под Сталинградом, перешли к круговой обороне. Они оборонялись упорно и использовали для этого созданную ими мощную систему инженерных сооружений и заграждений. На угрожаемые направления немцы бросали против наших наступающих войск свои резервы, переходя в яростные контратаки. Однако последовательное проведение советскими войсками новых этапов задуманной операции контрнаступления и неудачи, постигшие группу «Доп» по деблокированию армии Паулюса, неотвратимо ухудшали положение окруженной группировки. Находившаяся в плотном кольце наших войск армия Паулюса подвергалась непрерывным бомбардировкам с воздуха, атакам солдат, обстреливалась артиллерийским огнем. С каждым днем у немцев таяли запасы продовольствия, и вскоре начался голод.

Сам Геринг, райхсмаршал, покровитель авиации гитлеровской Германии, авторитетно заверял фюрера, что обеспечит снабжение окруженной армии и эвакуацию ее транспортной авиацией, но его обещания оказались несостоятельными благодаря активным действиям нашей авиации и нашей хорошо организованной противовоздушной обороне. За декабрь месяц было сбито свыше 700 вражеских самолетов. Полковник гитлеровской 6-й армии Динглер так описывает тот период бедственного положения осажденных: «Каждую ночь, сидя в землянках, мы вслушиваемся в рокот моторов и стараемся угадать, сколько же немецких самолетов на этот раз прилетит»… И далее: «До рождества 1942 года войскам выдавалось по 100 граммов хлеба в день на человека, а после рождества этот паек был сокращен до 50 граммов. Позднее по 50 граммов хлеба получали лишь те части, которые непосредственно вели боевые действия; в штабах, начиная от полка и выше, хлеба совсем не выдавали. Остальные питались только жидким супом, который старались сделать более крепким, вываривая лошадиные кости». И наша воздушная блокада с каждым днем становилась все плотней, и к окруженным прорывались только редкие, единичные самолеты. Немцы теряли ежедневно не менее 1500 человек. Положение находящихся в кольце становилось все более безнадежным, а сопротивление – безрассудным.

В этой чрезвычайно тяжелой обстановке представители нашей Ставки предложили Паулюсу, офицерам и солдатам окруженных войск капитулировать. Паулюс скрыл ультиматум от младших офицеров и солдат и отказался от капитуляции…

Наше командование, получив от Паулюса отказ капитулировать, приступило к планированию новых боевых действий по ликвидации окруженных войск врага.

…Операция Сталинградского контрнаступления, вошедшая в историю военного искусства под условным названием «Уран», была задумана Ставкой Верховного Главнокомандования как часть крупного стратегического плана по разгрому всего южного крыла немецко-фашистских войск. Первоначально по замыслу предполагалось уничтожить гитлеровскую группировку на Волге и затем развить наступление на Ростов, чтобы отрезать кавказскую группировку немцев. Но события, развернувшиеся на нижневолжском направлении (предпринятые группой «Дон» попытки деблокады окруженных), заставили пересмотреть первоначальный вариант операции «Уран» и внести в него некоторые поправки. Новая вспомогательная операция, которую предполагалось начать 10 января 1943 года, получила название «Кольцо». План ее был рассмотрен и утвержден Ставкой. В нем предусматривалось создание ударных группировок наших войск, которым предстояло ликвидировать оставшиеся в «котле» вражеские дивизии.

Фронтальный удар с северо-запада наносили войска генерала Батова и часть войск генерала Чистякова. Встречный удар с юга наносили войска генералов Шумилова и Толбухина (см. схему № 5).

Схема № 5. Ликвидация под Сталинградом окруженных гитлеровских войск.

«Если враг не сдается…»

Вам, конечно, известно это изречение великого пролетарского писателя-гуманиста А. М. Горького: «Если враг не сдается – его уничтожают». И в той обстановке ожесточенной борьбы с немецко-фашистскими захватчиками, когда окруженная под Сталинградом большая вражеская группировка категорически отказалась сложить оружие и продолжала яростное сопротивление, применяя против наших войск разные средства уничтожения, у нас оставался один выход – покончить с врагом.

Это была для наших войск не такая уж легкая задача, ибо противник был еще очень сильным и в ходе борьбы мог оказать яростное сопротивление. К началу нашего наступления армия Паулюса насчитывала свыше 250 тысяч солдат и офицеров и занимала хорошо подготовленные рубежи обороны. Насколько прочной и мощной была оборона врага, можно судить из таких фактов, что с 10 по 26 января нашими наступающими частями было разрушено более 2146 дерево-земляных огневых точек и блиндажей и других инженерных сооружений.

…10 января 1943 года. Медленно наступает зимний рассвет. Из глубины наших позиций приготовившиеся к наступлению десятки тысяч бойцов и командиров пристально всматривались в покрытую снегом степь, высоты и темнеющие обрывы оврагов – туда, где проходили оборонительные рубежи врага. Но вот пронеслись над головой свист и шипение, донесся угрожающий гул, расколовший глухую тишину. Земля вздрогнула и судорожно затряслась в огненных взрывах. Небо опоясали огненные полудуги «катюш», и воздух взорвался от воющих и стонущих взрывов. И насколько может охватить человеческий взгляд, землю окутал густой дым и ввысь взметнулись черные фонтаны. Безмолвно ожидая, смотрели на разразившийся артиллерийский ураган бойцы и командиры. Дышать становилось трудней, мелкий песок хрустел на зубах, в горле першило и саднило от кисло-угарных запахов взрывчатки, уши колола непривычная боль. Но вот разрывы от снарядов и мин приостановились на одном рубеже, будто равняясь в строю, и поползли неторопливо в глубину вражеской обороны. Путь нашей пехоте и танкам был расчищен, и бойцы поднялись в атаку, а над ними птичьими стаями прошли бомбардировщики и следующей волной взмыли непосредственные помощники наступающих войск – штурмовики, которых немцы за меткость ударов называли «черная смерть».

В трехдневном наступлении был сломлен западный фронт окруженной группировки врага. Советские войска отбросили его за реки Россошка и Червленая. Но выйти нашим частям на вторую позицию обороны по Россошке не удалось. Тут мы натолкнулись на еще более мощные укрепления. Противник стал предпринимать против нас яростные контратаки пехоты с танками. Борьба в глубине обороны немцев требовала от наших войск большого напряжения и умения использовать огонь и маневр. Войска генерала Чистякова перегруппировались и после новой артиллерийской и авиационной подготовки сломали вражескую оборону на рубеже Ширноклеевка – Ново-Алексеевский и стремительно прорвались на восток на Воропаново. С 21 по 24 января бои шли у внутреннего сталинградского обвода, находящегося недалеко от города Сталинграда.

Нанося последовательные удары, советские войска взломали немецкие позиции, уничтожили узлы и опорные пункты и к 24 января вышли на линию Городище – Опытная станция Бабаева – Поляковка.

Успешно действовали в это время и Северная и Южная ударные группы наступающих советских войск. Усилила боевую активность и легендарная 62-я армия, наступающая с востока.

Немцы несли каждый день и час большие потери, но и нашим войскам каждая пядь земли стоила немало крови и жертв. У обороняющегося полное преимущество – он в укрытиях, ему помогает земля, а наступающий большей частью весь на виду, в беспощадной власти огня. И все же противник начинал постепенно сознавать бесполезность дальнейшего сопротивления. Все чаще и чаще сдавались в плен большие разрозненные группы, части и даже дивизии. К самому Сталинграду удалось отойти не слишком многочисленным остаткам когда-то отборных немецко-фашистских войск.

8 января 1943 года первый адъютант штаба 6-й немецкой армии полковник Адам пришел к себе в блиндаж и решил сам, без всяких агитаций высокого начальства, разобраться в том, что же предлагает им, немцам, русское командование? Он достал мятый листок и стал читать:

«Всему личному составу сдавшихся войск сохраняем военную форму, знаки различия и ордена, личные вещи, ценности, а высшему офицерскому составу и холодное оружие.

Всем сдавшимся офицерам, унтер-офицерам и солдатам немедленно будет установлено нормальное питание. Всем раненым, больным и обмороженным будет оказана медицинская помощь».

Это послание заканчивалось словами:

«Ваш ответ ожидается в 15 часов 00 минут по московскому времени 9 января 1943 года в письменном виде через лично вами назначенного представителя, которому надлежит следовать в легковой машине с белым флагом по дороге разъезд Конный – станция Котлубань.

Ваш представитель будет встречен русскими доверенными командирами в районе „Б“ 0,5 км… юго-восточнее разъезда 564 в 15 часов 00 минут 9 января 1943 года.

При отклонении Вами нашего предложения о капитуляции предупреждаем, что войска Красной Армии и Красного Воздушного Флота будут вынуждены вести дело на уничтожение окруженных германских войск…»

Адам ощутил, как холодок пробежал по спине от этих, казалось, обычных слов «на уничтожение».

«А за их уничтожение, – продолжал он читать, – вы будете нести ответственность…»

Это послание было подписано двумя лицами: представителем Ставки Верховного Главнокомандования Красной Армии генерал-полковником артиллерии Вороновым и командующим Донским фронтом генерал-лейтенантом Рокоссовским. Адам сидел, размышляя над прочитанным… Он считал, что предложение о капитуляции было честным, вполне приемлемым. Но в то же время мнение Паулюса довлело над ним. «Нам нельзя сдаваться… Будет разгромлена группа армий „А“ на Кавказе… Значит, нас выбрали той неизбежной жертвой, благодаря которой хотят поправить сильно пошатнувшиеся дела на Восточном фронте».

Полковник Адам вел дневник. Регулярно он отмечал все, что считал важным.

Вот что он записал 26 января 1943 года:

«В двенадцать часов мы выехали на двух легковых и одной грузовой машинах к нашей последней главной квартире.

Штаб нашей армии состоял теперь из командующего, начальника штаба, начальника оперативного отдела, начальника связи армии, одного адъютанта, а также нескольких офицеров для поручений. На улицах возле разрушенной больницы уже шла стрельба из автоматов и винтовок. Вдруг сопровождавший нас офицер из 371-й пехотной дивизии доложил: „Приближаются танки русских…“

Улицы Сталинграда были оживлены. Раненые и больные тащились к комендатуре центральной части города. Согласно приказу по армии, там было их место сбора. Но в действительности этой комендатуры не было. Там был лазарет, переполненный несчастными жертвами. Когда остатки штаба 6-й армии разместились в подвале универмага, в городе не оставалось ни одного подвала, не забитого ранеными до отказа».

А между тем, пока гитлеровские офицеры писали дневники, констатируя факт своей военной биографии или командовали боевыми действиями, а генералы с тревогой размышляли о дальнейшей судьбе их дивизий, корпусов и армий, наши войска наступали, сужая с каждым днем кольцо вокруг обреченных на гибель и пленение остатков 6-й армии.

В тот же день – 26 января 1943 года – командир танковой роты 121-й танковой бригады 21-й армии гвардии старший лейтенант Канунников получил приказ: «Прорваться и соединиться с частями 62-й армии, оборонявшейся в Сталинграде».

С утра Канунников начал атаку ротой в направлении поселка Баррикады. Фашисты открыли сильный огонь по развернувшимся в наступлении боевым порядкам танковой роты, но порыв наших войск был неудержим. Уничтожая на своем пути сопротивляющегося врага, они вырвались левее Мамаева кургана… Тут и увидел командир роты у северо-восточного ската кургана красный флаг, обозначавший передний край частей легендарной 62-й армии.

…Ныне этот танк Т-34 № 18 Николая Михайловича Канунникова «Челябинский колхозник» установлен на постаменте, на северо-западном склоне Мамаева кургана. На танке мемориальная надпись: «Здесь 26—1—43 в 10.00 произошла встреча этого танка, шедшего с запада впереди танковой бригады полковника Невжинского, с частями 62-й армии, оборонявшей Сталинград с востока. Соединение 121-й танковой бригады с частями 62-й армии разделило немецкую группировку на 2 части и способствовало ее уничтожению».

Не менее стремительно развивались боевые действия и на фронте 65-й армии. 1 февраля 67-я гвардейская стрелковая дивизия во взаимодействии с 91-й отдельной танковой бригадой овладела поселком Баррикады, а 2 февраля – заводом «Силикат» и поселком Тракторного завода. Там танкисты 91-й отдельной танковой бригады соединились в районе Сталинградского тракторного завода с бойцами 400-го пулеметного батальона 62-й армии под командованием старшего лейтенанта Полякова.

В акте боевой встречи поставлено время 11 часов 40 минут, 2 февраля 1943 года. Место – СТЗ.

Дни 26 января и 1–2 февраля 1943 года стали днями долгожданной встречи защитников города с наступающими частями армий генерала П. И. Батова и И. М. Чистякова. Вот как об этой исторической встрече вспоминает командарм 62-й армии В. И. Чуйков:

«На рассвете с наблюдательного пункта сообщили: гитлеровцы в панике мечутся, слышен грохот машин, показались люди в красноармейской форме… Видны тяжелые танки, они спускаются с высоты. На броне надписи: „Челябинский колхозник“, „Уральский металлист“.

Гвардейцы дивизии А. И. Родимцева с красным флагом побежали вперед. Эта радостная, волнующая встреча состоялась в 9 часов 20 минут утра в районе поселка Красный Октябрь. Капитан А. Ф. Гущин вручил представителям частей армии П. И. Батова знамя, на алом полотнище которого было написано: „В знак встречи 26.1.1943 года“.

У суровых, видавших виды воинов сверкали на глазах слезы радости. Гвардии капитан П. Усенко доложил подошедшему генералу А. И. Родимцеву, что знамя от его прославленных гвардейцев принято…

– Передайте своему командиру, – сказал Родимцев, – что у нас сегодня самый счастливый день: после пяти месяцев тяжелой и упорной борьбы мы встретились».

Итак, 26 января советские войска с боями пробились к окраинам города. Они рассекли окруженную группировку на две: южную и северную.

Южная находилась западнее центральной части города, а северная осталась в северной его части.

…31 января южная группировка немецко-фашистских войск во главе с командующим 6-й армией генерал-фельдмаршалом Паулюсом сдалась в плен.

На другой день после сильного огневого налета нашей артиллерии и минометов и короткого удара сдалась в плен и северная группа немецких войск, свыше 40 тысяч солдат и офицеров под командованием генерала Штреккера.