Текст книги "Гости"

Автор книги: Геннадий Гиренко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 7 страниц) [доступный отрывок для чтения: 2 страниц]

Гости

Генри О`Гир

Жанр, тематика

Фантастический боевик, Постапокалипсис

Copyright Genri O`Gir 2017

Аннотация

Мир сошёл с ума. В погоне за ресурсами две могущественные сверхдержавы столкнулись в смертельной схватке. Пробудив точечными ядерными ударами крупнейшие на Земле супервулканы, они довели мир до Апокалипсиса, ввергнув человечество в пучину хаоса. Но Апокалипсис – это не конец. Он бы наступил, если бы на погибающую планету не прилетели Гости.

Чтобы дать людям шанс на выживание бывшие непримиримые враги вынуждены объединиться. Впереди, смертельный поединок с неизвестным врагом, прибывшим на их планету из другого мира. Ставка в котором – спасение планеты.

Содержание

Глава 1

Глава 2

Глава 3

Глава 4

Глава 5

Глава 6

Глава 7

Глава 8

Глава 9

Глава 10

Глава 11

Глава 12

Глава 13

Глава 14

Глава 15

Глава 16

Глава 17

Глава 18

Глава 19

Глава 20

Глава 21

Глава 22

Глава 23

Глава 24

Глава 25

Глава 26

Глава 27

Глава 28

Глава 29

Глава 30

Глава 31

Глава 32

Глава 33

Глава 34

Глава 35

Глава 36

Глава 37

Глава 38

Глава 39

Глава 40

Глава 41

Глава 42

Глава 43

Эпилог

Об авторе

Глава 1

Геликоптеры летели низко.

Пристроившись один другому в хвост, они летели так низко, чтобы находиться между багровыми дышавшими радиацией облаками и такими же багровыми, но не менее опасными снегами.

Смеркалось. Вокруг снега, снега, снега. Мерно проплывающий под днищами машин пейзаж, как и всё окружающее пространство окрашен в багрянец едва пробивающимся сквозь вулканический пепел светом. И пустота. Холодная северная пустота. Пейзаж, если честно сказать, до одурения угрюмый.

Элизабет Васкес сидела у правого борта машины. Слегка трясло, но не более чем обычно, когда летишь на такой малой высоте. Внизу проплывает унылость. В голове роятся всякие мысли, по большей части воспоминания. Все молчат. Кто просто жуёт резинку. Кто тащится от старого клипа Бритни Скетч, покачиваясь в такт толчкам машины, и бряцая сложенным у ног оружием, а в салоне запах оружейной смазки и перегретого двигателя, что неустанно ворчит у них над головами, захлёбываясь от вулканической пыли. Никто не желает думать, что скоро с ними случиться, тем более думать о смерти. Ведь что такое для них смерть – переход из одного состояния жизни в другое, и думать о ней пока никому не хочется.

Васкес сидела у правого борта машины. Вся в железе, то есть в бронекостюме, крепко сжимая коленями автомат, но временно пока без шлема. Воздух в салоне чист и стерилен. Но всё равно – пахнет он препротивно. По-казённому, будто она в больнице. А этот запах Васкес ненавидит больше всего.

Середина геликоптера полностью завалена всяким барахлом. Остался лишь узенький двадцатисантиметровый проход, от которого в случае нужды им будет мало проку. Протиснутся между двумя рядами сонных бойцов, случись что, будет немыслимо. В салоне всё компактно, по-военному скупо, как и положено десантному транспорту, вылетевшему на это опасное задание.

В салоне они разместили парочку пахнущих маслом аэросаней. Конечно, не последнего образца, что даже обидно. А если судить по залатанным вмятинам и царапинам, побывавших уже не в одной переделке. Каким-то образом втиснули ещё парочку саней волокуш, загружённых под завязку всевозможным скарбом. А на большее в крохотном салоне места бы им не хватило.

Всё окрашено в грязно-серый цвет, якобы считающийся для всех защитным, но на деле выделяющийся среди полярных снегов будто бельмо на глазу. Абсолютно всё; и люди, и вещи, и даже псина, уютно разместившая облезлую голову на коленях у Рика Стрэнжа, всё было серым и вызывало у всех оскомину.

Геликоптер нервно встряхнуло. С металлическим лязгом в воздух подпрыгнул груз, заставив сонных бойцов на секунду приоткрыть глаза. Но всё в порядке, и изменилось что мало. Скукотища и только... И по-новому все впали в транс наслаждаясь вынужденным бездельем, от которого, если честно сказать, некуда уже было укрыться.

Из-за тонкой перегородки, отделявшей кабину от пассажирского салона, высунулся молоденький пилот. Огромные солнцезащитные очки прикрывали его радостную физиономию на пол лица. Оскалившись белоснежной улыбкой, он ободряюще проорал:

– Придётся потерпеть братишки! У нас не Боинг, но доставим вас в лучшем виде! – При этом заржал, сволочь, чем вызвал у Васкес новый приступ раздражения. Сменив тон, он серьёзно добавил: – Трясти будет сильнее. Входим в запретную зону. Так что подгузники придерживайте, орлы!

«Чему радуется, придурок? – с грустью подумала Васкес. – Совсем ещё пацан. Зачем-то нацепил очки. Ну скажите мне, какое к чертям может быть солнце, если его год уже никто не видел? Облака, облака и метели, вот какая теперь погода. А эти очки – он может присобачить себе на задницу. Лишь бы сидеть не мешали».

Раздражение её ещё не покинуло. От многого Васкес была не в восторге: от устаревшей модели транспорта – древней, как дерьмо мамонта… «Чинук» – вертушка, конечно, неплохая. Вернее, была неплохой, лет двадцать назад. Но чёрт возьми – могли бы выдать им что поновее! А вооружение у них – так вообще для дебилов. Навороченное, в смысле электронной начинки, но бесполезное в условиях повышенной радиации. Когда всему самому совершенному предпочитают обыкновенный кусок железа. Тупой, но офигенно надёжный. Как русский РПГ, например. Хоть допотопный, но удивительно безотказный гранатомёт. Вот он – это да, это – вещь! И, чем проще, тем лучше. И не надо об этом спорить!

Она хмуро посмотрела на расслабленные лица бойцов. Как бы ей не хотелось это признавать, несмотря на выдающиеся их заслуги, от них она была не в восторге. Вот скажите, что можно ожидать от бойцов, собранных в группы за два дня до задания? Что?

Она спорила, она доказывала, но всем вокруг по барабану. Задание получено, и никто его не подумает отменять. «Сроки, Васкес, сроки…», чтоб их… Нет, в своих подразделениях они может и крутые супермены, но ДРГ созданная впопыхах из непритёртых бойцов, обречена на провал. И не она это выдумала – это истина. Васкес злилась.

Генерал Лоусон, старый хрен, додумался поставить её во главе сразу двух групп. Нет, она, конечно, уважает этого человека, но безграничная вера в её способности, Васкес порою бесила. И с какого это боку он решил, что должен её опекать? Так это, – ненавязчиво. Исподтишка. Только после такой опеки, кости порою трещат.

Сколько прошло уже времени с тех пор, когда она получила тот странный приказ? Где-то, дней пять? С предписанием прибыть на новое место службы. А точнее – на старое. Её, защищая от молоха войны, спровадил в глубокий тыл всё тот же генерал Лоусон. Кажется, с тех времён прошла целая вечность. Война подходит к концу, и она хоть ещё не затихла окончательно, но на фронтах уже стало спокойнее. И он, словно она ему дочь, спровадил её в далёкую Австралию, куда переместился к тому времени новый Пентагон, взамен уничтоженного русскими старого.

Вообще-то, в Австралии теперь всё. В её направлении со всех континентов передвигаются с огромными трудностями остатки того населения, что некогда именовались великой западной цивилизацией. А это в наше время, далеко не просто. Разбушевавшаяся после вмешательства человека стихия сделала эти путешествия практически невозможными, так как способная летать авиация ценилась теперь на вес золота и была конфискована на нужды армии. А океаны… Огромные массы воды, возмущённые движением тектонических плит, бушевали так неистово, что, кажется, само небо слилось воедино с ними, обрушиваясь на побережья гигантскими волнами цунами.

Тем странно выглядело предоставление ей в личное пользование, боевого самолёта, который с горем пополам сумел дотянуть на изъеденных пылью двигателях до базы ВМС США Стоун Бич, и грохнуться на её взлётную полосу, окутанный густым облаком едкого дыма. Она откинулась в кресле и закрыла глаза. А вспомнив – улыбнулась:

Мокрое от пота лицо молодого пилота. Он тогда стянул с себя лётный шлем и вопреки всем инструкциям набрал в грудь опасного воздуха. От него, любой бы дозиметр сразу накрылся медным тазом, а ему хоть бы хны… Он тогда на неё оглянулся, задорно ей подмигнул и заулыбался, по-детски так, счастливо. Радовался, что уцелел. А ведь верно… к чертям все инструкции. К чертям все условности. Сейчас важно одно – он жив. Глоток воздуха, биение сердца – вот что действительно важно, а не инструкции, писанные в уютной тиши штабных кабинетов.

Вертолёт здорово качнуло. Что-то грохнуло в правый борт, и мелкой дробью забарабанило по фюзеляжу. Васкес открыла глаза.

Вновь из-за перегородки выглянул пилот.

– Вулкан шалит! – проорал он. – Всё о’кей, братишки, не стоит беспокоиться! На этой неделе он стал активнее!

«И чего он так надрывает голос? – с раздражением подумала Васкес. – Коммуникаторы работают отлично. Можно и не кричать».

Машина резко накренилась на правый бок и круто ушла влево, отчего ремни безопасности от возросшего веса бронекостюмов едва у них не полопались. Васкес снова выглянула в иллюминатор.

К своему удивлению она обнаружила, что вместо багрового снега, под днищем машины теперь чернеет вода. Белые барашки волн, серой лоскутной дымкой клубились над океаном и подхваченные ветром уносились прочь, обволакивая горизонт сизым туманным маревом. А вдали, утопая в клубах ядовитого дыма, сиял вулкан. По его крутому конусу, исчезая в облаках пара, к воде струились потоки лавы, чтобы подняться уже новым островком среди этого холодного арктического безмолвия.

Опустив на глаза мини-экран, Васкес сверилась с положением машины. Что-то здесь было не так.

– Ты куда нас завёз, Остин? – прокричала она в интерком, посчитав, что пилот сбился с курса. Но тут же мысленно себя одёрнула: «Чего так орёшь, дура?», подумала она и вновь сверилась по карте. Кажется, пилот всё же что-то напутал. – Я к тебе обращаюсь, или как?

– Не паникуй, капитан, всё в порядке, – отозвался первый пилот. Он даже не удосужился выглянуть. – Тебя сколько у нас не было? Месяца два? Здесь мы потеряли пятьсот морпехов. За пятнадцать минут суша ушла под воду. Вот такие дела… Не спасся никто.

Васкес замолчала, подумав, как много изменилось с тех пор, когда она в последний раз бывала в этих местах. А за бортом, словно малиновые росчерки метеоров опадали в море крупные вулканические бомбы, оставляя после себя крохотные из-за высоты фонтанчики воды. Сверху всё выглядело очень красиво, но от этой красоты ей становилось дурно. Подкорректировав курс, пилоты уводили машины подальше от этого опасного явления.

Мысли калейдоскопом вновь завертелись в её голове. Она снова вспомнила всё произошедшее с ней, начиная с того момента, когда покинула чудом уцелевший самолёт.

– Извините за неудобства, сэр. Как долетели, сэр? – хлопотал тогда возле неё встречающий морпех. – Где ваши вещи… извините, мэм? – наконец разглядев, кто перед ним, сконфузился он. Боже, как же давно это было…

Из-за защитного шлема она не могла видеть его лица, но готова была поклясться – он покраснел. Упругие порывы ветра несли по бетонке хлопья пепла, вперемешку с радиоактивным снегом и норовили сбить её с ног. Освещённая прожекторами база еле угадывалась вдалеке. А её чернеющие сегменты казарм едва различались в снежном мареве, и не столько из-за расстояния, сколько из-за непрекращающейся долгие месяцы метели. Поэтому, чтобы добраться до неё пешком, не могло быть и речи.

Посланная для встречи машина, заплутала неизвестно где. Застряла среди сугробов прифронтового аэродрома. Но всё разрешилось само собой, и довольно-таки быстро.

Командный блок, куда она подкатила на допотопном «Хаммере», стоял особнячком от жилых модулей, с виду очень похожих на перевязанную шнурочками варёную колбасу, и был окружён тройным кордоном охраны, состоявшей из бесчисленных рядов колючей проволоки и наблюдательных вышек, за череду которых её пропустили без особых проблем.

Дезинфекционный контроль. Новенький полевой костюм, сразу же принявший форму её тела, и весело поблёскивающий металлопластиковым покрытием. Вот вроде бы и всё, чего ей не хватало для хотябы видимого ощущения внутреннего комфорта.

На ожидание вызова начальства, у Васкес нет терпения. Поэтому она решила сделать невинную физиономию и под видом доклада свалиться на голову горячо любимому генералу. Так сказать, внезапно и без приглашения. Хотя ясно как божий день, Лоусон на это не купится. Но Васкес не стала заморачиваться подобным пустяком. Наплевав на бурные протесты адъютанта, она вломилась к генералу (благо, что память о ней ещё не остыла), и, преданно глядя ему в глаза, отдав честь, дико заорала:

– Капитан Васкес, сэр! Прибыла в ваше распоряжение, сэр!

Протянув пакет, она застыла в ожидании, пожирая глазами горячо любимого генерала. Лоусон не глядя на него бросил его на стол и, едва сдерживая улыбку, окинул её оценивающим взглядом. Васкес напряжённо молчала. За последние три месяца, пока её здесь не было, он нисколько не изменился. Всё такой же поджарый, невысокий и по-военному прямой как жердь. Может, только глаза... В них она уловила усталость.

– Как долетела? – хрипло поинтересовался он.

– Спасибо, сэр. Хреново, сэр.

Лоусон оглядел её с головы до ног. В глазах, озорные чёртики.

– Что так?

Васкес растерялась. Она не знала, стоит ли ему говорить всю правду. Решившись, она всё же заорала:

– Всего час на сборы, сэр. Пинок под зад, и на соплях по ветру! – прокричала она на одном дыхании. – Чуть не угробились, сэр. Пилот, наверное, штаны стирает.

– Так долетела же…

– На том спасибо, сэр.

Васкес передёрнула плечами, вспомнив, сколько натерпелась страху, когда двигатели самолёта, наглотавшись пыли, начали давать сбой. А под крылом – бесконечный океан.

Лоусон взял со стола грифельный карандаш и быстро им завертел промеж пальцев. Генеральские апартаменты отапливаются ни чета солдатским, но всё равно, холод в помещение стоит собачий. А на морозе никакие ручки не пишут.

Узнав его старую привычку, Васкес не сдержала улыбки. Он всегда так делал, когда о чём-то сосредоточенно думал. Вопрос времени, когда генерал разродится драгоценной мыслью.

Васкес ждала – Лоусон тянул. Ходил вокруг да около. Расспрашивал, как ей жилось в Австралии, часто ли там трясёт и не злится ли она, что он её выдернул из тёпленького местечка? В ответ Васкес отбрыкивалась скупыми шаблонными фразами, в душе проклиная его за медлительность, чувствуя, что эти расспросы являются лишь прелюдией перед чем-то очень важным, очень серьёзным.

Ещё в самолёте она прикидывала, для чего могла потребоваться её задница на прежнем месте службы. И причём, так срочно. Но никакой разумный ответ в голову ей не приходил. А генерал всё прощупывал, задавая, кажется, не значимые вопросы.

Пол у неё под ногами чувствительно содрогнулся. Тоскливо зазвенел хрустальный бокал – позволительная лишь генералам роскошь. Васкес забыла, когда в последний раз видела дорогую посуду. Генерал тревожно взглянул куда-то вверх, вероятно, сверяясь с поступившими к нему сведеньями, и тихо присвистнув, поглядел на неё:

– Ого, снова пять баллов? Это уже третье за последние сутки. Похоже, скоро придётся свёртывать базу.

Васкес пристально посмотрела ему в глаза, давая понять, что ей это порядком надоело, но смолчала. Всё-таки генерал.

– Ладно-ладно, – поспешил успокоить её он, – чувствую, что утомил тебя расспросами. Знаешь, мы, старики, с годами становимся не в меру говорливыми.

Он хитро прищурился. Но Васкес фиг обманешь. Она Лоусона знала, как облупленного и, возможно, повелась бы на это, но льдинки в глубине его глаз сводили на нет всю показную фамильярность. Она отреагировала только искривлёнными уголками губ. Лоусон удовлетворённо кивнул, а Васкес приготовилась слушать. Но то, что он выдал, буквально её взбесило.

– В общем, так, капитан, – сухо произнёс он. – Пока группы не прибыли на место, тебе спешить некуда. Повторяться я не стану – задание получишь вместе с остальными. Тогда и задашь свои вопросы. Рад был тебя повидать.

– Но сэр… я только хотела… – Васкес не желала сдаваться.

Будь что будет. Плевать она хотела на субординацию. За такую настырность, переходящую порой в откровенное хамство, её многие недолюбливали. Но она на них ложила … И на этот раз, отступать не собиралась.

– Почему я, сэр? У вас что, командиры перевелись?

Лоусон поглядел на неё долгим взглядом и нахмурил брови, решая – отбрить её сейчас или оставить это дело на потом? Но после недолгой паузы, всё же ответил:

– Командиры не перевелись, Лиз, ты сама это знаешь. Сейчас много молодёжи пополнило войска. Только старичков, таких, как ты, можно пересчитать по пальцам.

– Нашёл старичка, – мысленно возмутилась она. Ей едва исполнилось двадцать пять. Но смолчала. К тому же, она забыла, когда кто-то звал её по имени. Лоусон тем временем продолжал:

– Чтобы воспитать из них опытных волкодавов, нам нужны годы, а их у меня нет. Задание серьёзное, Лиз. Мне нужен опытный командир, знающий наши места и обладающий навыками автономной миссии. Ты подходишь по всем параметрам. Понимаешь, о чём я?

«Знающий места? – снова мысленно удивилась Васкес. – Да сейчас очертания материков меняются быстрее, чем настроение у подвыпившей девицы. Старичком меня назвал – это уже перебор».

Васкес недоверчиво скривила губы:

– Трудно поверить, сэр, – произнесла она. – Сейчас самое непредсказуемое – это те места, где я уже когда-то бывала. За считанные часы, всё меняется до неузнаваемости. Группа хоть будет моя? Прежняя? – она тревожно сощурила глаза.

Теперь уже очередь скривиться наступила у генерала.

– Не совсем, – с заминкой ответил он.

Васкес часто задышала.

– Не поняла. Вы что? Хотите сказать, что со мной пойдут незнакомые мне бойцы? Это кто же додумался до такой глупости? – она не могла поверить в сказанное. Такое на её веку было впервые. Васкес замолчала, переваривая новость и прикидывая, что бы всё это значило.

Бывало, конечно, когда на разработку операции давались сутки, но чтобы при сборном составе – ещё никогда. Люди должны узнать друг друга. Прочувствовать слабые стороны. Иначе нельзя. Ведь в скором будущем им предстоит вместе вести бой. А тут... Она с недоверием поглядела на Лоусона.

– Вы это серьёзно?

– Да, – ответил он. – Выступаете послезавтра. Это конечный срок.

– Но это самоубийство, – вынесла она вердикт.

Генерал отвёл взгляд. Васкес могла руку отдать на отсечение – настолько она была уверена, что тому также не нравится этот план. Он же не первый день в армии. Лучше неё всё понимает.

– Поверь мне, Лиз, иного выхода у нас нет, – попытался он оправдаться. – Времени в обрез. Нужно спешить. На кон поставлено так много...

– Куда спешить? Выход есть всегда, его только нужно поискать. Почему не послать на задание более спаянные, боеспособные группы? Зачем всё обрекать на провал?

– Никто не говорит о провале, – Лоусон произнёс эту фразу с нотками раздражения. – В группы войдут только самые опытные. Их специально подбирали по частям фронта. Неужели ты думаешь, мы не учли психологический фактор? Все прошли тест на совместимость. Обещаю – осечек не будет.

– Не надо мне ничего обещать. Согласна, может, они действительно опытные, но ведь опытные они – в своих частях. Только с теми, с кем постоянно взаимодействуют. Чего стоит их опыт, если они не знают на кого можно положиться? Когда они не имеют представления, что можно ожидать от своего нового напарника? Похоже, дела у вас действительно дрянь. Не просветите насчёт задания? Нет? А жаль…

– Всё позже, Лиз. Всё позже…

Генерал оставался непреклонен. Давая понять, что разговор закончен, он демонстративно отвернулся и прошёл к столу. Васкес же, осталась стоять, как оплёванная, чувствуя во всём происходившем некую недосказанность.

– Отдыхайте, капитан, – меняя тему разговора, официально произнёс он. Но тут же перешёл на, ты – Тебя устроит место в модуле для прикомандированных? Это временно. Блок для командного состава, последнее время забит под завязку.

Васкес согласно кивнула.

– Вот и отлично. – Его взгляд потеплел. – Только ради бога, не проспи сообщение. По прибытии групп тебя оповестят персонально. Всё, свободна.

Отдав честь, Васкес развернулась на каблуках. Она не сразу сделала первый шаг. Всё медлила, ожидала, что Лоусон её окликнет, всё объяснит, но тот молчал, только с тоской смотрел ей вслед. В глазах жалость или даже вина, неуклюже прикрытая сухим уставом. Он будто пытался её запомнить. Оставить в памяти той девчонкой, к которой был по-отечески неравнодушен.

Решившись, Васкес быстрым шагом покинула кабинет. На душе прескверно. Недосказанность в их разговоре, буквально кричала: На этот раз, она вляпалась в дерьмо основательно. Даже не верилось, что генерал мог так крупно её подставить. Раньше он её опекал.

Конечно, служба есть служба. Выпадали задания, с которых им было вернуться немыслимо, но его поддержка всегда приходила вовремя. Каких бы трудов ему это ни стоило. Что-то в этом деле было нечисто. Дурно попахивало. Если не сказать большее – воняло.

Васкес забрала у дежурного шлем и через шлюз вышла наружу. Её там уже дожидался морпех. А по-граждански – гид.

На протяжении всей базы, от одного модуля к другому, были протянуты страховочные ванты. Они, подобно паутине, опоясывали территорию городка, закольцовываясь на командном блоке, занимаемом генералом Лоусоном и его свитой. Многочисленные прожектора, ярко сиявшие на вышках, светом своих галогенных ламп только затрудняли общий обзор, отражая его от стелившейся над землёй позёмки. Такое освещение придавало картине неправдоподобно фантастический вид. Но чего ожидать, если белая мгла вот уже который месяц, безраздельно царствует в этом людском скоплении?

Изредка можно различить силуэты солдат, передвигавшихся вдоль протянутых вант и исчезающих через пару секунд, в серой мгле, чтобы появиться будто призраки, на новом месте.

Морпех ей показал, куда прикрепить карабин. Сам же он, не оглядываясь, проследовал вперёд, так как ему было наплевать, находится Васкес за ним или осталась глазеть на прежнем месте. Если ей нужно, пусть собирает попку в кулак и резво поспешает следом – здесь нянек нет.

Пригнув голову, чтобы бороться с ветром, Васкес помчалась следом за ним, всматривалась себе под ноги и страшно боясь грохнуться мордой в снег, чтобы не оконфузиться окончательно. Наконец она с тоской начала осознавать, что всё возвращается на круги своя. Опять всё стало знакомо – опять всё обрыдло.

Где-то высоко в небе она услышала гул вертолётных двигателей. Насколько можно понять – это на базу возвращались боевые группы. Вертолёты шли на посадку в сторону аэродрома, затерянные где-то в беснующихся багровых небесах, терзаемыми ветрами одиночными точками.

«Апачи», – привычно по звуку догадалась она.

При подлёте к базе машины опустились ещё ниже и прошли почти над землёй, но из-за метели, они оставались абсолютно невидимыми. Можно только представить, скольких трудов стоило пилотам вывести их к месту назначения.

С началом войны накрылись все навигационные спутники. Материки поменяли очертания и составлять теперь топографические карты стало напрасной тратой времени. Да и какие могут быть карты, когда лежавшая внизу земля постоянно подёрнута непроницаемой снежной пеленой? Как вообще можно летать в таких условиях, Васкес не понимала.

Земля под ногами вновь ощутимо затряслась. Балансируя руками, чтобы не свалиться, она схватилась за страховочный трос, и остановилась, переводя дыхание. Сопровождающий решил её дождаться. Вероятно, щерится сейчас в скептической ухмылке, зная, что за бронестеклом она её не разглядит.

– Хорошо тряхнуло, – скорее для проформы, а может, чтобы её успокоить, произнёс морпех. – У вас на материке так же трясёт?

– Бывает. – Васкес неопределённо кивнула.

Кривым зигзагом небо прорезала стрела молнии, и тут же титанический удар грома буквально вбил её по щиколотки в вулканический снег. Его оглушительный раскат, сотрясая воздух перекатами звука, помчался дальше, а Васкес застыла на месте, вдавив голову в плечи, не в состоянии опомниться от такого проявления стихии. Махнув сопровождающему, чтобы он шёл дальше, она несколько раз выдохнула и вновь зашагала за ним, поражаясь произошедшим изменениям в природе. Раньше такое случалось редко.

Модули казарм находились метрах в тридцати от зоны генеральской охраны. Расстояние невелико, но времени чтобы до них добраться, они затратили, изрядно. Строения встретили мёртвой тишиной, безлюдьем и таким знакомым по прошлой жизни, скупым солдатским уютом.

Стряхнув с себя капли дезинфекционной жидкости, Васкес скинула новенький комбинезон, к которому так и не успела привыкнуть. Забросила его в общую кучу барахла, возле которой стоял солдат в форме химзащиты, и поискала глазами вход в предбанник. Он воззрел на неё скучающим взором и глухо произнёс:

– Нижнее бельё тоже, мэм.

В ответ Васкес скрутила ему дулю, от чего морпех понимающе ухмыльнулся и благосклонно махнул рукой.

О душе приходилось только мечтать. Воды в казармах, как и положено, не было. Теперь всем, несмотря на чины, приходилось пользоваться влажными салфетками. Они пахли всё тем же дезодорантом, то бишь дезинфекционной жидкостью, но для уставшего тела, даже это казалось блаженством. Вода сейчас ценилась на вес золота. Она используется только для приготовления пищи или же для питья.

Пройдя в душевой модуль, Васкес разделась донага. Тщательно отёрла салфетками тело, которые поставлялись для армии в избыточном количестве, и, глянув на себя в зеркало, грустно свела брови.

Слишком короткая стрижка, ёжиком торчавшие волосы, и нет никакого намёка на косметику (если не считать тёмных кругов под глазами – последствие двух бессонных ночей). Из-за этого она выглядит преужасно. Васкес расточительно плеснула в зеркало каплями воды и с грустью разглядывая своё размытое отражение, глубоко вздохнула.

– Пацан да и только. Но... кажется, симпатичный пацан, – отметила она, испытывая при этом чисто женское удовлетворение. Затем она приладила к телу новенький костюм, интегрируя его со своим личным процессором (чтобы он автоматически подогнался по телу), и уже немного посвежевшей покинула модуль.

– Капитан Васкес, – по личной линии подал голос интерком, – ваша комната – блок номер семнадцать, для среднего командного звена. Офицерская столовая – блок двадцать четыре. При возникновении вопросов обращайтесь к администратору – код ноль-ноль три.

Есть не хотелось. Только теперь она почувствовала, до чего же вымоталась за последние семьдесят два часа. Единственное, что ей сейчас было нужно, так это какая-никакая постель. Ну и ещё пару часов покоя, для чего очень подходило выделенное администрацией крохотное помещение. Маленькое гнёздышко два на два метра, ставшее на короткий миг временным её домом.

Что-то рекламирующий со стены ТВ-бокс. Приглушённый свет, струившийся сверху и, о блаженство, настоящая кровать, манящая привлекательными контурами в свои бархатные объятья.

Не желая раздеваться, она, как есть в костюме, завалилась на неё и, блаженно вздохнув, закрыла глаза. Вновь где-то над головой, за прочным перекрытием модуля, прострекотал вертолёт.

– Разлетались, – подумала она, впадая в дрёму.

Тихо жужжал кондиционер, нагоняя в экономном режиме тёплый воздух, превращая модуль из аскетичного короба в настоящее жильё. Голова тяжелела. Ноги постепенно становились ватными. Она потянулась и, погружаясь в расслабляющий сон, едва слышно промурлыкала:

– Дом, милый дом…

Улыбнувшись своим мыслям, она погрузилась в сладостную негу.

Вернуться к содержанию