Текст книги "Бутерброд"

Автор книги: Гектор Манро

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 1 страниц)

Саки

Бутерброд

– Ставки на Болтливого Скворца и Оукхилла снова упали, – сказал Берти ван Тан, отбрасывая утреннюю газету на стол.

– Значит, Детский Чай фактически стал фаворитом, – откликнулся Одо Финсберри.

– Детский Чай и Белая Глина сейчас наверху, – ответил Берти, – но эта французская лошадь, Ле Файф-о-клок, кажется, тоже кое-что собой представляет. Еще там есть Снеток и польская лошадь с таким именем, как будто кто-то подавился, пытаясь не чихнуть в церкви; у них, кажется, немало сторонников.

– Это – самое таинственное дерби за много лет, – сказал Одо.

– Просто не имеет смысла пытаться выбирать победителя на основании формы, – заявил Берти. – Нужно доверять только удаче и вдохновению.

– Вопрос в том – доверять ли своему вдохновению или чьему-то чужому. "Спортинг Сванк" уверяет, что Граф Палатин победит, а Ле Файф-о-клок займет призовое место.

– Граф Палатин – вот еще одно дополнение к нашему списку вероятностей.

– Доброе утро, Сэр Лалворт; нет ли у вас случайно мыслей насчет Дерби?

– Я обычно не слишком-то интересуюсь скачками, – сказал только что прибывший сэр Лалворт, – но мне всегда нравилось делать ставки на Дерби. В этом году, признаюсь, довольно трудно выбрать что-нибудь верное. Что вы думаете о Снежной Буре?

– Снежная Буря? – выдавил Одо со вздохом. – Там есть и другие. Конечно, у Снежной Бури нет ни единого шанса?

– Племянник моей квартирной хозяйки, кузнец, работающий с подковами в конном отделении Бригады Церковных Служек, и большой специалист по части лошадей, ожидает, что эта лошадь будет среди первых трех.

– Племянники квартирных хозяек – неисправимые оптимисты, – сказал Берти. – Это своего рода естественная реакция на профессиональный пессимизм их тетушек.

– Мы, кажется, недалеко ушли в наших поисках вероятного победителя, – заметила госпожа Дюкло. – Чем больше я слушаю вас, экспертов, тем больше запутываюсь.

– Конечно, очень легко обвинять нас, – ответил Берти хозяйке дома. – Вы-то сами не придумали ничего особо оригинального".

– Моя оригинальность состояла в том, чтобы пригласить вас на неделю Дерби, – парировала госпожа Дюкло. – Я думала, что вы вместе с Одо могли бы пролить какой-то свет на текущие сложности.

Дальнейшие взаимные обвинения прекратились с прибытием Лолы Певенси, которая вплыла в комнату с грациозными извинениями.

– Как жаль, что я опоздала, – заключила она, проделав скорую инвентаризацию остатков завтрака.

– Хорошо ли вы почивали? – спросила хозяйка, выражая небрежную заботу.

– Прекрасно, спасибо, – сказала Лола. – Мне приснился весьма замечательный сон.

Вздох, выражавший общую скуку, разнесся над столом.

Чужие сны обычно так же интересуют общественность, как чужие сады, цыплята или дети.

– Мне снился сон про победителя Дерби, – сказала Лола.

Произошла мгновенная реакция, появились внимание и интерес.

– Скажите, что же вам приснилось! – зазвучал нестройный хор.

– Самое замечательное состоит в том, что я видела один и тот же сон две ночи подряд, – сказала Лола, наконец сделавшая свой выбор среди столовых соблазнов. – Именно поэтому я думаю, что о нем стоит упомянуть. Вы знаете, когда мне что-то снится две или три ночи, это всегда что-то значит; у меня есть особый дар. Например, мне когда-то снилось три раза, что крылатый лев летел по небу, одно из его крыльев надломилось и он рухнул на землю с грохотом; и вскорости в Венеции случилось падение Кампаниле. Крылатый лев – символ Венеции, знаете ли, – добавила она для просвещения тех, кто мог быть несведущ в итальянской геральдике.

– Потом, – продолжила она, – как раз перед убийством короля и королевы Сербии, мне снился яркий сон о двух коронованных фигурах, идущих на бойню по берегу огромной реки, которую я приняла за Дунай; и только на днях…

– Скажите, что же вам приснилось про Дерби, – нетерпеливо прервал Одо.

– Что ж, я видела конец гонки так же ясно, как вижу вас; и одна лошадь легко победила, идя почти что легким галопом, и все крикнули: "Бутерброд побеждает! Добрый старый Бутерброд!" Я отчетливо слышала имя, и тот же сон повторился на следующую ночь.

– Бутерброд, сказала госпожа Дюкло. – Что ж, на какую лошадь это может указывать? Ну конечно; Детский Чай!

Она огляделась по сторонам с торжествующей улыбкой счастливого первооткрывателя.

– Как насчет Ле Файф-о-клока? – вставил сэр Лалворт.

– Это прекрасно подойдет к любой из них, – сказал Одо. – Вы можете вспомнить какие-то детали? Цвета жокея? Это могло бы помочь нам.

– Я, кажется, помню лимонно-желтый блеск его рукавов или кепи, но я не уверена, – сказала Лола после некоторого размышления.

– В этой гонке ни у кого нет лимонной куртки или кепи, – сказал Берти, осмотрев список участников заезда. – Можете вы припомнить какие-то внешние приметы лошади? Если животное было широким в кости, этот бутерброд символизировал Детский Чай; если худощавым – это, конечно, Ле Файф-о-клок.

– Это звучит весьма разумно, – сказала госпожа Дюкло. – Подумайте, дорогая Лола, была ли лошадь в вашем сне худой или упитанной.

– Ни того, ни другого не помню, – ответила Лола. – Легко ли заметить такие детали в волнении финиша.

– Но это было символическое животное, – вмешался сэр Лалворт. – Если оно должно было символизировать толстый или тонкий бутерброд, конечно, оно должно быть либо огромным и упитанным, как ломовая лошадь, либо тонким и изящным, как геральдический леопард.

– Боюсь, вы – очень небрежный сновидец, – сказал Берти обиженно.

– Конечно, во время сна я думала, что присутствую при подлинной гонке, а не при ее символизации, – ответила Лола, – иначе я постаралась бы заметить все полезные детали.

– Дерби не начнется до завтра, – сказала госпожа Дюкло, – а вы полагаете, что вероятно, увидите тот же сон снова нынешней ночью. Если так, вы сможете обратить особое внимание на все детали внешности животного.

– Я боюсь, что вообще не усну нынче ночью, – патетически изрекла Лола. – Каждую пятую ночь я мучаюсь бессонницей, а эта – как раз пятая.

– Это меня сильнее всего пугает, – заявил Берти. – Конечно, мы можем поставить на обеих лошадей, но было бы куда лучше вложить все наши деньги в победителя. Разве вы не можете принять снотворное или что-то в этом роде?

– Некоторые рекомендуют дубовые листья, вымоченные в теплой воде и разложенные под кроватью, – высказалась госпожа Дюкло.

– Стакан бенедиктина с каплей одеколона… – засвидетельствовал сэр Лалворт.

– Я испробовала все известные средства, – с достоинством ответила Лола, "я страдаю от бессонницы уже много лет.

– Но теперь от вашей бессонницы страдаем мы, – сказал Одо надувшись. – Мне в особенности хочется сорвать большой куш на этой гонке.

– Меня бессонница тоже не радует, – прервала его Лола.

– Будем надеяться на лучшее, – успокоительно сказала госпожа Дюкло. – Вдруг сегодня будет исключение из правила пятой ночи.

Но когда настало время завтрака, Лола поведала о прошедшей впустую ночи, не прерываемой никакими видениями:

– Не думаю, что и на десять минут сомкнула глаза; и конечно, никаких снов.

– Мне так жаль, прежде всего вас, да и нас – тоже, – сказала хозяйка дома. – Вы не думаете, что могли бы слегка вздремнуть после завтрака? Вам стало бы получше – и вы МОГЛИ БЫ кое-что увидеть во сне. У нас осталось бы еще время, чтобы сделать ставки.

– Я попытаюсь, если вы пожелаете, – сказала Лола. – Это звучит по-детски, как будто маленького ребенка с позором отсылают в кровать.

– Я приду и буду читать вам энциклопедию "Британника", если вы полагаете, что это поможет вам уснуть поскорее, – любезно сказал Берти.

Дождь был слишком силен, чтобы можно было развлекаться на открытом воздухе, и все собравшиеся в течение двух часов страдали от абсолютной тишины, которую следовало сохранять по всем дому, чтобы увеличить шансы Лолы на сновидения. Даже щелканье бильярдных шаров считалось отвлекающим фактором, канареек отнесли в садовый домик, а часы с кукушкой прикрыли несколькими ковриками. На дверях по предложению Берти была вывешена надпись "Пожалуйста, не стучите и не звоните", гости и слуги переговаривались трагическим шепотом, как будто в дом вошла болезнь или смерть. Все эти предосторожности не принесли пользы: беспокойная ночь Лолы сменилась бессонным утром, и ставки гостей поровну разделились между Детским Чаем и французской лошадью.

– Так печально, что пришлось разделить ставки, – произнесла госпожа Дюкло, когда ее гости собрались в зале днем, ожидая результатов заезда.

– Я старалась для вас, – сказала Лола, чувствуя, что она не получает должной благодарности, – я сказала вам, что видела во сне, как коричневая лошадь по имени Бутерброд с легкостью опередила всех остальных.

– Как? – вскричал Берти, подскочив на месте. – Коричневая лошадь! Несчастная женщина, вы никогда не говорили, что эта лошадь – коричневая.

– Разве? – заколебалась Лола. – Я думала, что сказала вам: это была коричневая лошадь. Она определенно была коричневой в обоих снах. Но я не вижу, что можно поделать с этим цветом. Детский Чай и Ле Файф-о-клок – каштанового цвета.

– Милосердные Небеса! Коричневый бутерброд с оттенком лимона – это о чем-нибудь напоминает вам? – бушевал Берти.

Медленный, общий стон звучал отовсюду, пока значение его слов достигало разума слушателей.

Во второй раз за этот день Лола удалялась в свою комнату; она не могла вынести взоров упрека, направленных на нее отовсюду, когда Снеток был объявлен победителем при подходящей ставке четырнадцать к одному.