Текст книги "Газета Завтра 3 (1052 2014)"
Автор книги: Газета Завтра Газета
Жанр:
Публицистика
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 8 страниц)
Ёлка у футуристов
Алексей Касмынин
16 января 2014 0
Культура Общество
Выставка детских работ на Крымском валу
Новогодняя ёлка – не только предмет, хвойное дерево, украшенное блестящими игрушками, обвешанное электрическими гирляндами, но и праздничное действо с участием Деда Мороза, Снегурочки и, по желанию заказчиков, других персонажей.
Такое бывает для детей и для взрослых, обычно случается в конце декабря и в начале января. Часто происходит в формате корпоратива или утренника, с газировкой и конфетами или шампанским и канапе, иногда сливается в общий микс, когда и дети, и взрослые оказываются всей гурьбой втянутыми в единое торжество. В течение нескольких дней посетители смогут увидеть последствия ёлки весьма необычной – "Арт-ёлки", посвящённой футуристам, которая проходила в стенах Третьяковской галереи на Крымском валу. Тем, кто ещё хочет успеть, следует поторопиться, потому что экспозиция продлится до 19 января – ведь всё же это ёлка, а Новый год, в столице утонувший в дождях и грязи, миновал две недели назад.
Говорят, что исполнилось сто лет отечественному футуризму. Оставим поиски корней художественного культа дискриминации прошлого искусствоведам. Нам – современникам – достались весьма характерные изобразительные образы и тексты. Они намертво привязаны к породившему их времени и стали почвой для зарождения множества стилей и течений в мировом искусстве, конечно же, тяготеющих к авангардизму. Так и было задумано. Как писал итальянский поэт Филиппо Маринетти в 1909 году в статье "Манифест футуризма": "Самые старые из нас – тридцатилетние. За десять лет мы должны выполнить свою задачу, пока не придёт новое поколение и не выбросит нас в корзину для мусора". Ему же принадлежат такие высказывания, как: "Жар, исходящий от куска дерева или железа, нас волнует больше, чем улыбка и слёзы женщины", а также: "Новое искусство может быть только насилием, жестокостью".
В Российской империи футуризм обосновался в сообществе "Гилея". Первый манифест футуристов, который был озаглавлен "Пощёчина общественному вкусу", содержал всем известную строку, призывавшую сбросить классиков русской литературы с парохода современности. Позже эти слова смягчили, и фраза стала такой: "Кто не забудет первой любви, тот не узнает любви последней". Кстати, текст первоначального варианта манифеста, подписанного в декабре 1912 года Бурлюком, Крученых, Маяковским и Хлебниковым, висит у входа на выставку.
Нынешняя арт-ёлка удивляет не столько обращением к теме отечественного футуризма, сколько довольно глубоким погружением в идеологию тогдашних лет, в контекст дихотомии красного и белого, мировой революции, классовой борьбы.
К примеру, есть экспонат, который называется "Красноармеец", есть и "Женщина в красном", на которой написано: "Женщина в красном – дочь революции. Она – символ, знак, яркий образ победы, свободы и силы".
Но самое главное, тот аспект выставки, который стал толчком к созданию данного материала, находится у выхода. Под потолком огромного зала подвешены картонные ромбы, на которых виднеются картонные же барельефы. Эти объекты созданы детьми и устроены так, что на одной из граней ромба имеется некое изображение, на соседней с ней плоскости можно прочесть соответствующий изображению текст. То же самое – с обратной стороны фигуры.
И вот, что написано на этих объектах: "Не надо нам Барби и Кена, даёшь Чебурашку дорогого и крокодила Гену (три восклицательных знака)", – крокодил при этом недвусмысленно отправляет в зубастую пасть чёрные человеческие фигурки.
Дальше: "Не нужен Швепс – в нём углекислый газ, даёшь игристый русский квас!", "Зомби и тролля, любого врага осилит легко наша баба-яга", "Мы любим матрёшек, красивых и разных! Не надо трансформеров нам безобразных!", "Супермена лупит в ухо наша муха-цокотуха!", "Простые, не французские, сыры мы любим русские (семь восклицательных знаков)".
Слова "наше" и "русский", используемые в положительном контексте, – редкое зрелище на художественном мероприятии. Венчают же парад патриотических лозунгов, созданных детьми, слова: "Долой заморских упырей! Даёшь родных богатырей!", эта фраза выходит за рамки шутливых пророссийских плакатов и приобретает вполне реальный идеологический вес. Три красных богатыря, оседлав коней, выстроившись в линию, лихо несутся по поверженным "заморским упырям".
Пока шли праздники, на Арт-ёлку в Третьяковку захаживало много людей, о чём свидетельствуют фотоотчёты в Интернете. Дети здесь могут приобщиться к футуристической эстетике – повсюду на экспозиции оборудованы столики для рисования, на которых стоят коробки с восковыми мелками и листы. Саму ёлку – огромную, до самого потолка, украшают разрисованные детьми копии портретов футуристов.
Есть и другие экспонаты, которые можно рассматривать, они же призваны побуждать вдохновение в детях и призывать их включиться в художественный процесс. Среди них – разнообразные летательные аппараты и странные скульптуры. Одна из скульптур, гибрид мясорубки и веретена, "держит" в единственном манипуляторе-рычаге книгу "Бюджетная система Российской Федерации".
Мероприятие организовано силами детской художественной галереи "Изопарк", которая расположена где-то между станциями метро "Коньково" и "Тёплый стан". В стенах этого учреждения дети занимаются творчеством, но, как сообщает пресс-релиз, самое главное в том, что дети при этом могут ещё и выставляться.
Зачем пришла к нам Анжелика?
Анастасия Белокурова
16 января 2014 0
Культура
«Анжелика, маркиза ангелов» (2013, Франция, режиссёр – Ариель Зейтун, в ролях – Нора Арнезедер, Жерар Ланвен, Томер Сисле, Симон Абкарян, Давид Кросс, Мэтью Бужена, Мигель Херц-Кестранек, Юлиан Вайгенд, Райнер Фриб, Флоренс Косте)
– Нянюшка, – спросила Анжелика, – а для чего Жиль де Рец убивал столько детей?
– Все это козни дьявола, моя девочка.
«Анжелика». Анн и Серж Голон
Не одно поколение наших соотечественников помнит киноэпопею Бернара Бордери, где роль Анжелики исполнила незабываемая Мишель Мерсье. От трудовых будней и классовой борьбы советский народ отвлекала история французской аристократки со столь активной жизненной позицией, что это просто не могло остаться незамеченным. Журнал "Советский экран" выступал с разоблачительными статьями с говорящими названиями – "Зачем пришла к нам Анжелика?" – но народ радостно нёс свои деньги в кассы и раз за разом, погружался в кошмарные увлекательные приключения. Соблазнительное декольте героини послужило причиной тому, что один из предметов женского нижнего белья носил негласное название "анжелика". Достать его было мечтой многих советских женщин. Наравне с индийским кино каждый повторный прокат фильмов Бордери сопровождал невиданный аншлаг, купировать который не мог даже запрет "детям до 16-ти". Немалую роль в происходящем ажиотаже сыграло и то, что в эпопее были заняты харизматичные актёры – редкий для нашего проката цвет кинонации тех лет – от Робера Оссейна и Джулиано Джемма до Жан-Луи Трентиньяна и Жана Рошфора. В конце концов, это было просто чертовски интересно и крайне далеко от невыносимой серости бытия.
Литературный оригинал также был малодоступен для простых людей. Зачастую редкие библиотечные издания попадали в руки читателей с вырванными страницами, на которых были описаны эротические сцены. В погоне за тем, "чего в СССР не было", мало кто обращал внимание на качество романа, который ни в каком случае не стоит причислять к исключительно "женскому чтиву". В предисловии к изданию 1971-го года А. Эпштейн верно подмечал, что поле зрения авторов "значительно шире, чем у Дюма". И был, безусловно, прав. В своей первой – и лучшей – книжке серии Анн и Серж Голон создали настоящую панораму социальной и политической жизни Франции середины XVIII века. Первая треть романа, посвящённая детству героини, охватывает такие вопросы, как размышления о кризисе дворянства, религиозные войны, исторические уроки бытия, подробные описания жизни крестьянства и многое другое. Понятно, что Бернар Бордери опустил эти интереснейшие подробности в угоду любовно-приключенческой канве увлекательного повествования.
Казалось бы, что новая экранизация обязана восполнить пробел, сделать шаг в сторону реализма. Но, видимо, в фильме французского тунисца Ариеля Зейтуна без козней дьявола не обошлось. Вначале мы видим крайне эмансипированную своенравную девицу Анжелику Сансе де Монтелу (Нора Арнезедер), которая совершенно не хочет замуж. Но её отец – обедневший барон провинции Пуату – погряз в долгах и поэтому вынужден "продать" дочь Великому Лангедокскому Хромому, известному в миру как граф Жоффрей де Пейрак (Жерар Ланвен). Мало того, что супруг Анжелики намного старше её и обезображен шрамами, он ещё и слывёт в округе отъявленным колдуном. Девушка проявляет стойкость духа и строптивое нежелание исполнять супружеский долг. Но со временем проникается умом и обаянием Жоффрея, и её жизнь превращается в сказку. Счастливые супруги и не подозревают, что по их следу идут сильные мира сего. А все потому, что в ранней юности Анжелика узнала страшную тайну принца Конде, мечтавшего отравить Бастилию. Анжелика спешит на помощь.
Несмотря на внешнюю схожесть вышеописанного сюжета с литературным оригиналом, у поклонников романа при просмотре обязательно возникнет ряд вопросов. Поскольку новая версия не является римейком картины с Мишель Мерсье – несмотря на название и сохранённую оригинальную музыку Мишеля Маня, которая вдруг, как чёртик из табакерки, появляется в середине ленты – нет ни малейшего смысла более вспоминать о работе Бернара Бордери. Обратимся к тексту. Всего о жизни и приключениях Анжелики было написано тринадцать книг. Чем глубже развивался характер героини, и чем дальше простиралась география её странствий, тем сильнее проступала главная мысль авторов – и Анжелика, и Жоффрей оказывались сверхлюдьми в ницшеанском смысле этого слова, опаляющими всё вокруг силой, несвойственной земным человеческим существам. Но Ариель Зейтун делает акцент на совсем иные аспекты. Анжелика в исполнении Норы Арнезедер словно пришла к нам из унылого современного фильма, посвящённого насущной проблеме борьбы женщины за свои права. Она настолько далека от образа "маркизы ангелов", что даже Мишель Мерсье, играющая куда более плоский, чем это было в романе, образ, кажется идеалом. Что же касается мужских персонажей, то кроме Жерара Ланвена, воплотившего на экране Пейрака и единственного актёра, кто достойно играет в этой ленте, все остальные выглядят как типичные мигранты с Востока. Различить их способен только опытный физиономист. А если говорить об изменениях сюжета, то эти, воистину жуткие, метаморфозы лежат целиком на совести их создателей. Но если у картины найдётся аудитория, малознакомая и с книгой, и с ранними экранизациями, у фильма появится шанс выполнить свою цель и немного развлечь зрителя. Удручает другое. Зейтун планирует продолжение, которое всё равно придётся смотреть. Поскольку память детства – стальной капкан, держащий в плену сильнее любой логики.
Музон
Андрей Смирнов
16 января 2014 0
Культура
РАДА и ТЕРНОВНИК/Ногон ШУМАРОВ. «Укок» («Выргород»)
В начале года всегда имеет смысл обратиться к недавнему прошлому, припомнить пропущенное. Пластинке "Укок" многие месяцы, но речь идёт как минимум об одном из наиболее заметных альбомов в пространстве русской независимой музыки, поэтому появление отклика более чем оправданно.
Собственно, про "Укок" я имел представление практически сразу, однако, верный принципу работать с официальным релизом, никак не мог найти диск. "Кончился", – на протяжении значительного времени получал я ответ в тех местах, где ещё можно найти нормальные издания инди-альбомов. По-своему это тоже говорит об успехе "Укока". Последний альбом группы, если не считать "Антологию" – "Заговоры", датируется ещё 2005 годом. После него были экспериментальные альянсы, каждый по-своему примечателен – свободные импровизации, шумы в проекте "Рада и Госплан трио" с участием Сергея Летова и Алексея Борисова и акустическая "Колыбельная для кошки" с Александром Марченко.
"Укок" – зафиксированная в студии концертная программа, посвящённая одноимённому алтайскому плато, вокруг которого разгорались общественные страсти. Сама программа носит характер "избранного", начиная ещё с первого альбома "Графика", со вкраплениями новых песен. Однако для программы и пластинки все композиции были переосмыслены и обрели свежее впечатляющее звучание.
"Укок" – тревожное, воинственное, магическое восьмидесятиминутное представление, в котором разнообразные интересы группы, от неофолка до хард-рока, переплавились в нечто новое и цельное. Вот виолончель в духе финской Apocalyptiса, вот тяжёлое "электричество", а вот шаманские ритмы. Многомерность альбома спровоцировала ряд сложносочинённых и ироничных самоопределений, вроде "постиндустриальный фолк-металл". По большому счёту это современный прогрессивный рок со всеми его прорывами и трудностями. Видимо, на такой курс спровоцировало появление в составе "Рада и Терновник" новой ритм-секции из "прогрессивно" ориентированных музыкантов. И то, что пластинка действительно классная, пожалуй, подтверждает реакция людей, достаточно далёких по своим эстетическим установкам от прогрессива.
Хорошая традиция – привлечение к записи важных людей. В композиции "А не что-то – всё исчезло" звучит голос Анжелы Манукян, а полноправным соавтором альбома стал заслуженный артист России, режиссёр, гуру алтайского горлового пения и музыкант Ногон Шумаров.
Сама история альбома "Укок" – участие группы в общественном движении в защиту плато. Несколько лет назад возникла тема газопровода "Алтай", что должен был пройти между газовыми месторождениями Западной Сибири и Синьцзян-Уйгурским автономным районом на западе Китая, а дальше соединиться с китайским газопроводом "Восток-Запад", по которому газ пошёл бы до Шанхая. Мощнейший геополитический сценарий. Проблема была в том, что "Алтай" мог пройти через уникальное высокогорное плоскогорье Укок, входящее в список объектов всемирного наследия ЮНЕСКО и почитающееся алтайцами как священное место. Для них, разумеется, какая-то материальная выгода и рядом не стояла с культовой стороной окружающей природы.
"До сих пор на Алтае нет просто гор, каждая имеет имя", – говорят знатоки. Горы издревле хранили, были порогом земного мира и воплощением мира иного.
Символично, но после выхода альбома появилась информация, что проект газопровода остановлен. Я далёк от экологизма в понимании официозных экоформаций, и леволиберальных тусовок. К тому же вокруг таких ситуаций очень часто проявляются довольно несимпатичные люди, сама жизнедеятельность которых наносит непоправимый ущерб земной экосистеме. Но к музыкантам это, разумеется, никак не относится. Они сделали то, что должны были сделать и, участвуя в общественной инициативе, сотворили, возможно, лучшую пластинку в истории проекта "Рада и Терновник".
Сама Рада Анчевская резюмировала: "Сразу было определено то, что я это делаю не для себя, не потому, например, что хочу съездить в туристическую поездку – погулять по плоскогорью. Сразу было определено, что мы будем воздействовать на ситуацию не языком лозунгов. Мы будем усиливать энергию плато, мы будем дарить этой земле свою музыку, осуществлять Подношение Звуком. В нашу музыку пришли новые ритмы и звуки. Можно верить или нет, можно считать нас мистиками или романтиками, но ведь получилось! И получилось не потому, что мы пришли с плакатом под здание "Газпрома", а потому, что где-то в небесах повернулись невидимые шестеренки и осуществилось то, что должно было случиться, – "Газпром" отказался от планов прокладки газопровода через территорию плоскогорья Укок. Как этому помогла наша музыка – не знаю. Но знаю, что мы вложили очень много энергии в эти звуки, мы не просто пели наши песни, не просто так Ногон Шумаров вплетал в наши композиции слова из алтайского эпоса и благопожелания, кричал чайкой и рычал медведем. Мы записали альбом и я ощутила, что что-то сдвинулось в пространстве"
Апостроф
Евгений Сидоров
16 января 2014 0
Культура Общество
Альфред КУБИН. «Другая сторона». Москва; Екатеринбург:"Кабинетный ученый", 2013 г., 296 стр. – (Серия «Old Europe»)
У "Другой стороны" в России интересная судьба – первого издания четырнадцатилетней давности как будто бы и не было. То есть оно вроде как и было, но никто его не видел. Причин тому как минимум две: небольшой тираж и ограниченное число людей, кому известен Кубин не только как художник, мастер графики и книжный иллюстратор (и в этих ипостасях он, безусловно, велик), но и как литератор. Хотя в данном случае Кубин-писатель и Кубин-иллюстратор суть одно – как гласит полное заглавие, "Другая сторона" это "фантастический роман с 52 иллюстрациями и одним планом".
Новое издание (результат совместных усилий екатеринбургского издательства "Кабинетный ученый" и "Альянса независимых книгоиздателей") появилось на прилавках в середине прошлого года, и не осталось незамеченным – книга вошла в топ продаж за год книжного магазина "Фаланстер", авторитет которого в кругах людей читающих приличную литературу, значительно больше его площади.
Если совсем кратко, то начинается все просто: ничем не примечательный человек вместе со своей женой отправляется в далекое путешествие – по приглашению своего давнего знакомого, он решается оставить свое ничем не примечательное европейское существование и поселиться в "Стране Грёз" – утопическом государстве, сконструированном из самых лучших образов европейской культуры этим самым далеким другом, который там то ли президент, то ли Бог-Творец, то ли Великий Архитектор. Авантюрное начало, сюрреалистичная и тревожная середина и апокалипсис в самом конце.
Текст на обложке повествует читателю о том, что "роман австрийского художника А.Кубина нередко характеризуют как визионерский, однако в основе сновидческих апокалиптических образов "Другой стороны" оказываются и вопросы социального порядка, а описание царства грез, в которое попадает герой, превращается в едкую сатиру на европейское общество начала XX века, со всеми его безумствами и заблуждениями вроде нарочитого отказа от прогресса, повального увлечения мистическими практиками и стремления закрыть глаза на проблемы, разъедающие общество. Кубин был одним из тех, кто предчувствовал скорую катастрофу "Другая сторона" – своего рода социальная критика, закономерная реакция на те процессы, которые в итоге привели европейское общество к мировой бойне".
Однако, с тем же успехом мы можем считать "Пьяный корабль" Рембо абстинентным бредом спившегося матроса. Есть книги, о которых нельзя сказать, чем они являются. Вернее будет исключить то, чем они как раз-таки не являются.
Прежде всего это уж точно не сатира. Главный герой, впутавшись в авантюру, теряет всё – свой дом, свое прошлое, а в дальнейшем – любимую женщину, медленно угасавшую на его глазах, а взамен приобретает только чувство вины, тревогу и полнейшее непонимание того, что вообще происходит вокруг него (все это, нужно заметить, отлично передается от героя к читателю). Слишком мрачно и жестоко даже по законам самой едкой сатиры.
Социальная критика имела бы место в том случае, если бы речь шла хоть о каком-то обществе. Можно ли считать обществом некоторое количество тщательно отобранных людей, помещенных в искусственно созданную и стерильную среду?
Антиутопия? Вполне возможно, но в масштабах произведения – звучит мелковато.
Собственно, самым важным в книге представляется идея двойственности, которая красной нитью сшивает всю ткань романа. Ключ к пониманию двойственности – в последней строке романа. Именно эта строка, во-первых опровергает догадки о мнимой социальной катастрофе, снимает противоречия с противостояния традиции и прогресса, здравого смысла и мистицизма, а во-вторых – дает осторожный намек на подлинный смысл книги.
Демиург, создатель удивительной страны, оказывается сокрыт. Его творение чахнет, мир теряет цвет и становится матовым. Причина не ясна – то ли демиург умер, то ли болен, то ли он устал и забросил свое творение, то ли просто пьян и забавляется. Когда, после долгих попыток, герою наконец-то удается встретиться лицом к лицу с Творцом, все становится на свои места – агрессивная сила, атакующая Страну Грёз (молодая, крепкая и розовощекая Америка), это не более чем одно из проявлений демиурга. Как тут не вспомнить древний гностический символ, столь любимый алхимиками – Урборос. Змей, пожирающий свой хвост.
Противостояние Нового Света и старой, дряхлой Европы – мнимое, одно пожирает другое по совершенно естественным причинам – демиург не только создатель, но и разрушитель. Разрушение – не трагедия, это необходимость, заложенная в самой структуре мира и придающая миру динамику. Если мы признаем мир как Творение, разумеется.
Не станем лишать читателя удовольствия – оставим без внимания, собственно, другую сторону и её обитателей, чья роль еще более загадочна, чем все события и действующие лица вместе взятые.
Новое издание, помимо прекрасного очерка о жизни и творчестве Кубина, написанного Олегом Мичковским, дополнено небольшим, но ёмким эссе Эрнста Юнгера "Демоны пыли. Эссе о гибели буржуазного мира".
Книга – первая в серии "Старая Европа", очень хочется надеяться, что в ближайшее время мы увидим новые издания неизвестной в России европейской классики.
