Текст книги "Ричард Длинные Руки — грандпринц"

Автор книги: Гай Юлий Орловский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 23 страниц) [доступный отрывок для чтения: 9 страниц]

Часть вторая

Глава 1

Ветерок стих, но повалил снег, крупный и пушистый. Все вокруг стало белым, даже высокие обломки скал с резкими гранями сгладились и укрылись широкими белыми шляпами. Потом ветер легко сдует, они снова неприятно и предостерегающе заблещут, но сейчас выглядят мирно, как гигантские грибы.

Ущелье осталось за спиной, дальше протоптанная дорога. Резко пробитую санными полозьями колею на глазах заносит снегом, вдали гнедая лошадка идет трусцой и тащит за собой розвальни.

Бородатый мужик лежа подергивает за вожжи, на что лошадка совершенно не обращает внимания, идет той же мелкой экономной рысью, даже снег на спине не колыхнется, накопившись уже толстым слоем.

Бобик пронесся вперед огромным черным зверем непонятной породы, мужик оторопело уставился ему вслед, наконец в испуге оглянулся на грохот тяжелых копыт.

Мы с арбогастром увидели его вытаращенные глаза и широко распахнутый рот.

– Господи, – вскрикнул он и торопливо перекрестился. – Откуда… Простите, господин! Со стороны того ущелья давно никого не было!

Я равнодушно смотрел, как он сорвал шапку с лохматой головы, поинтересовался:

– Опасное?

– Да, – ответил он и торопливо поклонился. – Всякое говорят… Там всего много, от разбойников до всяких чудищ.

– Если разбойники, – заметил я, – значит, иногда бывают и путники, а то и караваны… Это что там вдали за город проступает?

Он посмотрел на меня с еще большим изумлением.

– Господин рыцарь, видать, издалека…

– Очень даже, – подтвердил я.

– Это же Зондерсхаузен, – сказал он с почтением. – Наш главный город…

– Главный? – переспросил я. – А как называются эти земли?

– Земли? – повторил он тупо. – Земли графа Шварцбурга, а кого же еще?..

– Понятно, – сказал я. – А королевство?

Он вытаращил глаза.

– А что… королевство?

– Как называется? – спросил я нетерпеливо, тупость и замедленность простолюдинов всегда раздражает. – Название у него есть?

– Королевство и королевство, – пробормотал он в замешательстве, – никогда не слышал, чтобы его как-то называли… Да и про королевство недавно узнали…

Я отмахнулся, дальше не слушая, арбогастр прибавил скорости, и сани быстро остались позади. Впереди из стены падающего снега медленно проступают, как из густого тумана, башни и высокие дома из темного камня, все это окружено высокой зубчатой стеной, на башнях трепещут красные флаги, а к распахнутым воротам, уже вижу, тянется вереница тяжело груженных саней.

Выбравшись на дорогу, мы понеслись по обочине, обгоняя неспешный обоз. Придвинулись привратные башни городской стены, массивные и рассчитанные на многочисленную стражу, сверху крытый навес, где можно поместить полсотни лучников или арбалетчиков, расстреливающих всякого, кто посмеет ломать запертые ворота.

Справа и слева по двое стражей, я приготовился отвечать на вопросы, платить пошлину за топтание местной земли, что вообще-то справедливо, однако стражи лишь посмотрели с ленивым интересом на огромного черного пса, перевели взгляды на такого же черного и тоже огромного коня, а на меня посмотрели с куда меньшим интересом, хотя я вроде бы тоже весьма и зело, однако явно без доспехов, а одежка на мне роскошью не блистает.

Я проехал под аркой, почти физически ощутив ее массу и тяжесть. Если враг все же выбьет ворота, то эта каменная гора обрушится и перекроет дорогу. Конница отступит, а от карабкающихся по обломкам храбрецов защищаться легче.

В маленьких городках стражи на входе всегда останавливают даже одиноких всадников, пусть из простого любопытства, а в больших один не воин, даже если герой.

Я проехал в сторону центра, высматривая гостиницу или постоялый двор поприличнее, снег за это время сперва поредел, затем прекратился вовсе, мир очистился, все здания вдали обрели четкость и стереоскопичность, словно вымытые дождем камни булыжной мостовой.

Впереди на плоской горе со срезанной вершиной, что уже и не гора, а просто пьедестал, гордо высится замок, настолько величественный и украшенный дополнительными пристройками, что видно, как превращается с каждым следующим поколением жильцов в подобие дворца.

Прохожие от Бобика отпрыгивают с воплями, но на меня смотрят с живейшим интересом.

Я спросил вежливо:

– Уважаемые, это что за такое прекрасное здание там на горе?

На меня посмотрели с таким же удивлением, как тот крестьянин, что не знает, в каком королевстве живет.

Один горожанин сказал с уважением:

– Далеко же вас занесло, сэр рыцарь…

– Далеко, – согласился я.

– Это королевский дворец, – сказал он. Остальные горожане закивали, а он добавил: – Нашего благословенного короля Вольфганга Старого!

– Мне нравится приставка «Старый», – сказал я. – Должно быть, мудрый. Хотя мудрость не всегда приходит со старостью, но чаще всего приходит… А как называется само королевство?

Он широко улыбнулся, приняв мой вопрос, как шутку.

– Меция, странник, как же еще? Хотя я как-то слышал, что есть и другие… но, наверное, врут?

– Меция, – повторил я, – хорошее название. Спасибо!

Они смотрели вслед, качали головами и переговаривались, обсуждая мои странности, как и размеры моего коня и собачки, что смирно идет у стремени, стараясь ни на кого даже не смотреть, а то и так народ разбегается с визгом.

Меция, значит. Эстию я проскочил, а Сизия осталась в стороне. Это сверху я могу начертить прямую линию к Храму Истины, птеродактилем бы да, но арбогастр не переберется через отвесные горные кряжи, это любые реки для него не препятствие, но горы заставляют делать еще какие зигзуги…

– Меция, – повторил я, чувствуя как все чаще стучит сердце, а в душе разрастается гордость, достоинство или простое высокомерие с переходом в чванство, что это же я, само величие и устрашение, почти Бич Божий, привычно ищу постоялый двор, если вон там королевский дворец, где принимают и менее знатных гостей.

Ограда вокруг дворца высокая, до пояса камень, а выше железные кованые штыри с острыми концами, выше моей головы на ярд, не королевский дворец, а крепость.

Дорога к нему вымощена булыжником, высокая каменная арка ворот, справа и слева в толстых шубах королевские стражи с копьями в руках, но это скорее парадный наряд, рукавицы настолько толстые для удержания тепла, что рукоять копья даже не сожмешь как следует для удара.

Я издали заулыбался и сказал беспечно весело:

– Гость в дом – бог в дом!..

Стражники заколебались, на меня смотрят с не меньшей опаской, чем на Бобика, но один все же махнул рукой.

– Проезжайте, сэр.

Я въехал во двор, по-северному тесно застроенный конюшнями, амбарами, сараями, здесь берегут тепло. Бобик поглядывает на меня с нетерпением, я качал головой со строгим видом, пока нельзя, сперва нужно выказать хорошее воспитание и манеры, а грабить будем потом, это от нас не убежит.

Широкая дорога, почти аллея, полностью вычищенная от снега, даже из щелей между булыжниками выскребли вениками, ведет к массивному зданию, полному величия и мощи, стены из массивных каменных глыб, первый этаж вообще без окон, на втором не окна, а бойницы, и только на двух следующих уже настоящие, однако перекрытые металлическими решетками из толстых прутьев.

К главному входу ведут две широкие ступени, там нет и следа от снега, а в стороне его остатки торопливо грузят на тачку и увозят бегом.

Ко мне быстро направился важного вида человек в распахнутой на груди шубе, чтобы массивная золотая цепь на груди была видна отчетливо, а особенно крупная бляха с изображением короны.

– Сэр рыцарь? – спросил он.

Я ответил весело и беспечно:

– Ричард Длинные Руки, в здешних краях известный больше как Ричард Завоеватель… надеюсь, что уже известный… как бы на прогулке!.. Проезжаю мимо, пришла мысль, а не нанести ли визит любопытства здешнему королю?

Бобик весело скалит зубы и помахивает хвостом, арбогастр махнул пышной гривой, все мы смотримся беспечными охотниками, что мчались то ли за оленем, то ли просто так, а тут на пути – глядь! – то ли чья-то избушка, то ли чье-то королевство…

Вельможа охнул, отшатнулся, некоторое время смотрел на меня выпученными, как у рака, глазами, веря и не веря, слишком уж дико, что я вдруг окажусь так далеко от своей грозной армии, но, с другой стороны, об этом загадочном Ричарде какие только невероятные слухи не распространяются быстрее ветра.

Он проговорил охрипшим голосом:

– Ваше… высочество?..

– Мое, – подтвердил я.

– П-позвольте вашего коня, – почти прошептал он.

– Что вы имеете в виду? – спросил я, увидел его лицо, отмахнулся. – Ладно-ладно, это только шутка. У вас что, слуг нет?

Он сказал торопливо:

– Спешу выказать уважение… А это та ваша собачка, о которой столько ужасов?..

Я посмотрел с укором.

– Быть такого не может! Об этом ласковом песике? Бобик, ты слышал, что о тебе говорят?.. Нет-нет, не рычи пока…

Вельможа отступил на шажок, снова поклонился и развел руками.

– С-сейчас, – проговорил он, вздрагивая, – вас проведут в лучшие покои, какие только у нас есть…

Я сказал весело:

– Да зачем? Мы привыкли у костра, положив под голову седло. Я пока как-нибудь. Вот разожжем в большом зале костер посредине, побросаем туда ковры, чтобы гори-гори ясно…

– К его величеству, – сказал он быстро, – уже послали человека. Сейчас он вас примет… э-э… встретит.

Я неспешно покинул седло, к нам уже бегут королевские слуги, даже не заметил, как вельможа позвал их, чуткий здесь народ, вышколенный, на лету хватает приказы, а то и начинает исполнять раньше, чем услышит их, что говорит о хорошей организации труда.

Вельможа сказал торопливо и чуть заикаясь от непонятного ужаса:

– Я королевский сенешаль граф Радольф Байхлинген.

Я сказал с веселой небрежностью:

– Граф…

Он поклонился.

– Можете быть уверены, я сделаю все для вашего удобства…

– Я ненадолго, – ответил я с прежней беспечностью человека, что просто мимо ехал, а тут не то дождь, не то снег, вот и решил на минутку укрыться под навесом попавшегося по дороге королевства, – перекинусь парой слов просто так, ни о чем, а то, знаете ли, все дела и дела…

Он проговорил торопливо:

– Да-да, у великих свои проблемы! Нам недоступные, увы… и к счастью.

– Золотые слова, – ответил я трезво, – хотелось бы, чтобы и у меня были проблемы только простого рыцаря.

Стражники у входа во дворец, не слышавшие нашего разговора, удивленно таращили глаза на рослого рыцаря, которого сенешаль провожает лично, кланяясь на каждом шагу и всем видом выказывая величайшее почтение.

Мы с Бобиком прошли через холл и передний зал, к нам подбежали еще, судя по одежде, старшие слуги, выслушали короткие распоряжения сенешаля.

Я по-прежнему изображаю гуляку праздного, мимо ехал, к ужину вернусь, а время ужина, кстати, вот-вот…

– Ваше высочество, – сказал сенешаль, – вот распорядитель королевских покоев, он подберет вам лучшие апартаменты.

Распорядитель королевских покоев, со страхом поглядывая на Бобика, учтиво поклонился. Невысокий, неприметный, похожий на одного из слуг, только золотой цепью и отличается, спросил почтительно:

– Ваше высочество предпочитает остановиться на верхнем этаже или на первом?

– А какие у вас считаются благороднее? – спросил я. – А то везде свои нравы… Ладно-ладно, это шутка! Я потрапезую с его величеством и поеду дальше! Какие покои?

– Так принято, – сообщил он. – Потом будут говорить, что в этих покоях останавливался сам Ричард Завоеватель!

– А-а-а, – сказал я понимающе, – тогда да, конечно. Могу и нацарапать на мебели «Здесь был Рича».

В дверях появился пышно одетый человек, по виду церемониймейстер, крикнул громко:

– Его величество король!

Сенешаль и распорядитель поспешно повернулись в ту сторону и почтительно поклонились, оставшись в таком полусогнутом положении.

В зал вошел не быстро, но и не медленно, мужчина в одежде королевских цветов и с гербами, без короны, но с золотой цепью и каменьями в ней такого размера, что может позволить себе только его величество король.

Любезный и благожелательный, только я вижу, насколько встревожен и даже взволнован этот король Вольфганг, сочетающий в своем имени волка и ссору, а еще и с прозвищем «Старый», хотя в этом какая-то тайна, он же не старый…

Среднего роста, сложен вроде бы неплохо, хотя что увидишь под массой одежд, лицо правильное, аккуратно подстриженные бородка и усы, уже начавшие седеть, а длина рассчитана точно, чтобы угодить вкусам старшего поколения, недолюбливающего голобородых, но и чтоб молодые видели, что король просто делает уступку замшелым защитникам старины, а сам подрезает бороду постоянно, позволяя ей чуть-чуть прикрыть подбородок, но не давая посягать на горло.

Глаза внимательные, лицо я бы даже назвал интеллигентным, во всяком случае ни следа воинственности, вызова или тайного злорадства, что вот какой крупный зверь сам попал в западню.

Я сказал первым, перехватывая инициативу:

– Бобик, сидеть!.. Ваше величество! Будучи наслышан о вашей великой мудрости, я сделал крюк и заскочил в ваше королевство, дабы…

Он подождал, но я только широко и открыто улыбался, он наконец сам чуть растянул губы в улыбке.

– Добро пожаловать, ваше высочество! Весь дворец и все мои люди к вашим услугам.

Голос его звучал ровно и приветливо.

– О, – сказал я живо, – это я люблю.

– Надеюсь, – продолжил он, – вам здесь не покажется слишком уж скучным и серым.

Я сказал беспечно:

– Весь мир сер, ваше величество! Но мы его разукрасим, га-га-га!

Он принужденно улыбнулся, бросил короткий взгляд на смирно сидящего Бобика.

– Я понимаю, у нас бедная северная страна, здесь нет ничего такого яркого, чем может гордиться богатый юг.

Я сказал покровительственно:

– Главное богатство, ваше величество, души ваших людей. А я уже успел убедиться, что они чисты, благородны и почти праведны. В меру, конечно.

Он улыбнулся чуть теплее.

– Да-да, ваше высочество, именно в меру…

– Иначе это уже не жизнь, – договорил я.

Он произнес с некоторым напряжением в голосе:

– Ваше высочество, я надеюсь, вы почтите наш скромный ужин своим посещением?

Я ответил довольно:

– Могу посетить и нескромный. Я поесть люблю, хотя еще только учусь этому сложному искусству. А у вас ужин скоро? Я еще не пропустил?

Он сказал с той же улыбкой:

– За вами придут через полчаса. Пока отдохните…

Глава 2

Я запустил в покои Бобика. Он, как Зигфрид, все осмотрел и обнюхал в мгновение ока, даже поворчал слегка на один участок стены, где, как я понял, когда-то располагался тайный ход. Но сейчас там все заложено наглухо, это я проверил уже сам, не люблю неприятных сюрпризов.

Комната невелика, но прекрасно обставлена, дорогая мебель, изящное ложе с балдахином, массивный стол с чернильницей и стопка бумаги, а еще неизменные перья в широком медном стакане.

В дверь постучали, вошел королевский сенешаль граф Радольф Байхлинген, склонился в учтивейшем поклоне, стараясь не смотреть на страшного Бобика.

– Граф, – сказал я.

– Ваше высочество!

– Все прекрасно, граф, – сказал я. – Никаких замечаний, никаких запросов, никаких капризов!.. Жду ужина.

Он заулыбался.

– Перекусить вам могут принести прямо сейчас, а для ужина сейчас уже накрывают столы в малом зале. Если предпочтете…

– Предпочту, – согласился я. – Знаю я ваши штучки! За королевским столом можно отожраться вволю, а сюда пожадничаете, принесете какую-нибудь морковочку…

Он вздохнул и сказал с отчетливым осуждением в голосе:

– Ваше высочество, зачем вы так рискуете…

– Чем? – спросил я.

– Появлением здесь, – ответил он, – без крепкой и надежной охраны. Без хотя бы отряда рыцарей.

– Разве здесь не радуются избавлению от ига Мунтвига? – спросил я. – А мое высочество в некотором роде как бы и есть избавитель…

Он промямлил:

– Да, конечно… Но есть же разные группы. Никто не способен уберечься от ножа в спину…

Он говорил многозначительно, с оттенком угрозы, я делано засмеялся как можно беспечнее.

– Мои полководцы, дорогой сэр, не преминут устроить на моих похоронах пышную тризну! К примеру, если я где буду предательски убит, то все королевство принесут в жертву… Чтоб ни города, ни села, ни человека не осталось. Так записи в летописях для потомства будут красочнее и героичнее…

Он вздрогнул, зябко повел плечами.

– Да-да, конечно… Кстати, я зашел сказать, что ваш конь вполне устроен. По виду вроде бы доволен…

Я спросил с подозрением:

– Это как?

Он объяснил с заминкой:

– Его сперва поместили в королевскую конюшню, но он там что-то не одобрил и, выломав двери и часть стены, прошелся к кузнецу и поел у него все только что заготовленные гвозди, еще раскаленные…

Он смотрел искательно, чуточку испуганно и виновато, вдруг да не поверю, но я кивнул, сказал мирно:

– Да, он их любит. А подковы не пожрал?

– Н-н-нет вроде бы…

– Значит, – сказал я, – все хорошо. Ведите его обратно, он возражать не станет, только в зерно бросьте пару подков. Старых, изношенных, что все равно на переплавку.

Он воскликнул:

– Да мы ему и новых целый ящик принесем! Для такого коня жалко, что ли?

– Как собачка? – спросил я. – А то смылась, пока мы с его величеством беседовали, ни слова не сказала. Вы ей там не слишком давайте шастать на кухне. Это ее самое любимое место.

Он ответил с вымученной улыбкой:

– Ваше высочество, из-за ее завидного аппетита ужин чуть-чуть задержится. Ненадолго, она уже сыта, а для вас с его величеством зажарят другого гуся. А так все в порядке, она потом на кухне даже понравилась. Поварята с нею играют.

– Да, – согласился я, – это хитрая собачка.

– Ваше высочество, – сказал он с заминкой, искательно улыбнулся, дескать, вопрос можно рассматривать и как шутку, – с моей стороны будет расточительством не попытаться, как уж вы здесь, выяснить и самый главный вопрос…

– Самый главный? – изумился я. – Это есть ли Бог? Ах да, это бесспорно, тогда насчет бозонов?

Он сказал осторожно:

– Ваше высочество, следует ли нам ждать… вашей армии?

Я изумился:

– С какой стати?

– Не знаю, – ответил он откровенно, – но в мои обязанности входит прием гостей, потому желательно знать заранее… кто, сколько, когда?

– Нет-нет, – заверил я, – только мы трое. Хотя если Бобика считать за двух, то нас четверо. Правда, ест он за троих… тогда пятеро.

Он посмотрел с сомнением.

– Ваше высочество, вы весьма рискуете.

– Разве? – спросил я. – Не так уж и далеко я забрался от расположения своих армий. Но, что делать, больно быстрые у вас олени, пока гоняешься – сам не видишь, как в азарте удалился несколько… от лагеря.

Он заметно перевел дыхание, спросил уже другим тоном:

– Какие-то особые распоряжения?.. Что-то особое для отдыха?

Я покачал головой.

– Нет-нет, только поужинаю и в седло!

Он взглядом указал в сторону окна.

– Правда?

Белая мгла не похожа на туман только потому, что мчится мимо замка, ощутимо царапая его стены, заворачивается в тугие струи, образовывает воронки, уплотняется, снова рассыпается со зловещим шорохом…

– Сейчас время бурь, – заметил он кротко. – Такие бывают… Деревья с корнем выдергивают! Однажды караван застигло на дороге между двумя городами-соседями, так его нашли под растаявшим снегом только весной за двести миль от того места. И людей, и коней…

Я покачал головой.

– Ладно, о погоде говорят, когда нет темы. А у нас есть! Расскажите о Меции.

– Ваше высочество?

– Говорят, – сказал я, вспомнив рассказ Аскланделлы, – это единственное королевство, что является неким противовесом в регионе. Всякий раз мешает соседним королевствам сцепиться в яростной схватке за власть над, конечно же, всем миром.

Он сдержанно улыбнулся.

– Какой мы противовес? Как раз мы самое мирное и спокойное королевство…

– Расскажите, – попросил я.

Он рассказывал, а я всматривался в выражение его лица и вслушивался в меняющиеся интонации, стараясь определить, где правда, а где умело подобранная деза, ибо это уже не король, если начнет говорить только правду.

Король здесь то ли посаженный на трон усилиями, деньгами или интригами Вильгельма, то ли так просто само сложилось, но Меция – буфер между империей и вечно дерущимися королевствами Аганд, Сизия, Арендскими герцогствами, а также Олдвудом и Гинтершелленбергом, что вплотную уперлись в горы, за которыми империя Вильгельма.

Король Вольфганг – само миролюбие, мудрость и всяческое избегание войн, в то время как сражения у соседей затихают только на зимнее время, и то лишь широкомасштабные, а так и зимой вспыхивают мятежи, беспорядки, только и слышим о попытке очередного переворота… иногда весьма удачного.

– И как король, – спросил я, – как удерживается?

– Лавирует, – пояснил он. – Между королевствами, а здесь в Меции между партиями и группами лордов.

– Но все-таки, – поинтересовался я, – успешно удерживает мир в королевстве?

Он кивнул.

– А также не дает повода соседям начать войну. Потому здесь люди живут богаче.

– Поздравляю!

– Увы, из пограничных земель других королевств сюда переселяются, порой целыми селами.

– Так это еще лучше!

Он вздохнул.

– Не скажите, ваше высочество.

– Ну да, – согласился я, – это дает соседям новым повод для вражды и мыслей о набеге.

Он не успел ответить, в комнату вошел старший слуга, поклонился.

– Ваше высочество… вас просят присутствовать на ужине.

Я поднялся, сказал сенешалю:

– Договорим в другой раз, а то вдруг тут все без меня пожрут, надо спешить!..

Сенешаль кисло улыбнулся грубой солдатской шутке, чего еще ждать от завоевателя, а я кивком велел слуге показывать дорогу, а Бобику сказал строго:

– А ты, хомяк-переросток, жди здесь и молись, чтобы морда не треснула.