Текст книги "Загадочный золотой прииск"

Автор книги: Гай Ньюэлл Бусби

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 1 страниц)

Гай Ньюэлл Бусби
Загадочный золотой прииск

Разумеется, девять человек из десяти, обладающих здравым рассудком, вряд ли поверят, что в этой истории есть хотя бы доля истины. Десятый, возможно, отнесется к моим словам с толикой доверия, но как я оцениваю уровень его здравомыслия – о том я, пожалуй, умолчу.

Как-то в одной из австралийских колоний двое старателей, исследуя один из самых унылых – и тогда, и сейчас – уголков островного континента, случайно набрели на богатое месторождение. Они обратились к правительству за положенной наградой, и не прошло и месяца, как на прииске обосновалось три тысячи человек. Сколько лишений им пришлось вынести на пути и сколько невзгод испытать, когда они достигли наконец цели своего путешествия, – об этом можно было бы написать большую книгу, но к нашему рассказу эти подробности имеют лишь косвенное отношение.

Я должен пояснить, что прииск отделяют от конечной станции железной дороги почти три сотни миль. В тех местах мало воды, землю лишь кое-где покрывает трава, а деревья можно пересчитать по пальцам. Но что еще хуже, под ногами почти везде лежит красный песок, и каждый, кому случалось там оказаться, знает, что это такое. И все же старатели, гонимые мечтой, спешили за богатством, некоторые верхом на лошадях, некоторые в повозках, запряженных волами, но большинство передвигались пешком; могилы предшественников и скелеты некогда принадлежавших им домашних животных пунктиром указывали путникам дорогу, молчаливо предупреждая о том, что может ждать их впереди.

История показала, что прииск не оправдал ожиданий, но в той же истории, если вы умеете читать между строк, можно почерпнуть некоторые сведения о том, какая в ту пору была жизнь. Воды не хватало, продуктов тоже, и цены на них были грабительски высокими; среди мужчин царили самые грубые нравы, а что касается женщин, то чем меньше о них скажешь, тем лучше. Кроме того, на прииск обрушился сыпной тиф, словно ангел смерти, блуждавший по лагерю, обитатели которого полегли, как овцы в засуху; большинство из них уже не встали на ноги. Жажда золота сменилась ужасом и паникой – каждый боялся, что следующим, кого свалит болезнь, окажется он; лишь воспоминание о трехстах милях жуткой дороги, которые отделяли их от цивилизации, вынуждало многих оставаться на прииске. Самым густозаселенным местом стало теперь кладбище. Алкоголь был единственным утешением, и под спиртными парами разыгрывались такие сцены, которые я даже не рискну описать. Услышав о новых смертях, мужчины потрясали кулаками, воздевая руки к небу, и проклинали тот день, когда впервые увидели кирку и лопату. Некоторые, более смелые, сразу же покидали лагерь; но лишь единицы добирались до цивилизованных мест, остальные погибали в пустыне. Наконец было объявлено, что прииск заброшен, и мертвые остались спать вечным сном, который не нарушали ни лязганье лебедок, ни удары лопат и кирок.

Слишком долго было бы объяснять те разнообразные причины, которые привели меня в этот «предел, что всех печальней».[1]1
  …«предел, что всех печальней». – Цитируется ст. 7 из ирландской патриотической баллады «Зеленый плащ» (ок. 1798), которая на протяжении всего XIX в. была символом ирландской национальной идеи.


[Закрыть] Скажу только, что наш отряд состоял из молодого англичанина по имени Спайсер, старика Мэтьюза (человека себе на уме, путешественника по австралийской глубинке) и меня. Мы оказались в лучшем положении, чем неудачливые старатели, так как ехали на верблюдах и, не испытывая недостатка ни в деньгах, ни в опыте, запаслись самым лучшим снаряжением. В иных условиях путешествие по этой местности было бы сущим безумием. Мы провели в дороге уже месяц, и нам приходилось довольно туго, а теперь мы двигались на юг, рассчитывая, что там прошли дожди и в изобилии выросла трава. Близился вечер, мы выбрались из очередной балки, и нашим взорам открылся заброшенный лагерь. Мы ничего не знали о его существовании и, остановив верблюдов, смотрели на него в полной растерянности. Затем мы двинулись вперед, гадая, куда нас занесло.

– Порядок, – проговорил со смешком Спайсер. – Нам повезло. Пивные, магазины, ванна, а может, и девушки.

Я покачал головой и произнес:

– Не понимаю – что здесь такое творится?

Мэтьюз, сложив ладонь козырьком, оглядывал лагерь, и я обратился к нему как к знатоку этих мест.

– Ума не приложу, – ответил он, – но если ты спросишь меня, что я думаю, то я скажу, что это Гуруния, прииск, который был заброшен лет пять тому назад.

– Да вы посмотрите, что здесь такое, – крикнул Спайсер, державшийся чуть левее, – сплошные могилы, ей же ей! Давайте-ка отсюда выбираться. Их сотни, не успеешь оглянуться, как нас учует сам старик Полифем.[2]2
  …не успеешь оглянуться, как нас учует сам старик Полифем. – Отсылка к хрестоматийно известному эпизоду из 9-й песни «Одиссеи» Гомера, в котором рассказано о визите царя Итаки и его спутников в пещеру циклопа-людоеда Полифема.


[Закрыть]

В самом деле, земля была буквально усеяна могилами, на некоторых виднелись ветхие дощечки грубой работы, иные не имели и этого. Мы повернули и по более ровной дороге двинулись в сторону прииска.

Не приведи Господи снова когда-либо увидеть столь печальное зрелище. Палатки и лачуги в большинстве своем все еще стояли, а выкопанные на участках ямы зияли по сторонам, как свежие могилы. На главной улице, у пивной со странно неуместной вывеской «Отель Килларни»,[3]3
  …у пивной со странно неуместной вывеской «Отель Килларни». – Килларни – название города на юго-западе Ирландии, в графстве Керри, одного из популярных туристических центров страны начиная с середины XVIII в.


[Закрыть] прозябала слегка потрепанная непогодой, но все же вполне сносная телега. Спайсеру приспичило слезть с верблюда и исследовать содержимое пивной. Отсутствовал он недолго и вернулся бледный как мел.

– В жизни не видел ничего подобного, – тихо, едва не шепотом проговорил он. – Все, чего я хочу, – скорее выбраться отсюда. Там, на полу в подсобке, лежит скелет, а рядом валяется пустая бутылка из-под рома.

Он уселся на верблюда, тот встал на ноги, и мы двинулись прочь. Когда последний перекопанный участок остался позади, всем нам сделалось легче на душе.

Примерно в полумиле от прииска тропа снова пошла в гору. Слева возвышалась приметная скала, и, предположив, что там может быть вода, мы решили разбить возле нее лагерь. В сотне ярдов от скалы Спайсер воскликнул:

– Смотрите! Что это?

Я посмотрел туда, куда он указывал, и, к своему удивлению, увидел среди скал фигуру бегущего стремглав человека. Я сказал «человека», но если бы в австралийском буше водились бабуины, я решил бы, что видел одного из них.

– Час от часу не легче, – сказал я. – Кто бы это мог быть? И что он там делает?

Мы продолжали наблюдать: незнакомец попетлял у подножия скалы и внезапно исчез.

– Давайте разобьем лагерь, – предложил я, – а потом пойдем на разведку.

Выбрав место, мы спешились и начали устраиваться. Уже почти совсем стемнело, и было очевидно, что, если мы хотим найти незнакомца, неразумно долее откладывать поиски. Итак, мы двинулись в том направлении, в котором он скрылся, внимательно оглядывая окрестности. Однако наши старания ни к чему не привели. Человек исчез бесследно, и тем не менее мы все были абсолютно уверены, что он нам не привиделся. В конце концов, сильно заинтригованные, мы вернулись в лагерь и принялись готовить ужин. За едой мы обсуждали недавнее происшествие и пообещали друг другу, что наутро возобновим поиски. Затем над холмом взошла полная луна, и равнина мгновенно осветилась почти как днем. Я раскурил трубку и вытянулся поверх одеял, и тут что-то заставило меня посмотреть на большой камень, возвышавшийся в нескольких шагах от костра. Из-за него выглядывал, с жадным любопытством следя за тем, что мы делаем, самый странный человек, какой когда-либо попадался мне на глаза. Окликнув своих спутников, я вскочил на ноги и бросился к нему. Он заметил меня и кинулся наутек. Выглядел он стариком, однако улепетывал с заячьей прытью; несмотря на свою репутацию отменного бегуна, я поспевал за ним с трудом. Пожалуй, он ушел бы от меня, если бы не споткнулся и не растянулся на земле во весь рост. Прежде чем он успел подняться, я его настиг.

– Ну, вот и попался, приятель, – сказал я. – А теперь пойдем-ка обратно в лагерь, и дай нам на тебя посмотреть.

В ответ он зарычал, как собака, и, думаю, укусил бы меня, если бы я его не удержал. Слово даю, он больше походил на зверя, чем на человека, и вонял хуже наших верблюдов. Я бы дал ему лет шестьдесят; роста он был ниже среднего, брови, волосы, борода седые. Одет в шкуры и лохмотья и бос, как какой-нибудь негр. Пока я его изучал, подошли остальные, и мы втроем препроводили незнакомца к себе в лагерь.

– Интересно, сколько дал бы за него Барнум?[4]4
  …сколько дал бы за него Барнум? – Основанное в 1871 г. в Бруклине передвижное шоу Ф. Т. Барнума (см. с. 285), неоднократно менявшее названия, являло собой причудливую смесь цирка, зверинца и шоу уродцев.


[Закрыть] – промолвил Спайсер, – Ты настоящий красавчик, дружище. Как тебя зовут?

В ответ тот промычал что-то невнятное, но затем, увидев у нас трубки, изменился в лице и пробормотал что-то вроде «дай».

– Курить хочет, – вмешался Мэтьюз. – Видать, долгонько не видел курева, бедняга. Что ж, у меня есть старая трубка, пусть затянется.

Он достал трубку из вьючного седла, набил и дал старику, который тут же ее схватил, жадно затянулся и с удовольствием принялся дымить.

– И давно ты здесь живешь? – спросил я, когда он присел на корточки у костра.

– Не знаю, – ответил он, на этот раз довольно внятно.

– Не можешь вернуться? – продолжил Мэтьюз, которому была знакома местность по ту сторону прииска.

– Не хочу, – последовал еще один лаконичный ответ. – Лучше здесь.

Я услышал, как Спайсер пробормотал: «Совсем с ума спятил?»

Мы попытались выяснить у старика, откуда он родом, но он либо забыл, либо не понимал, чего мы хотим. На вопрос, как ему удается здесь выжить, он ответил с готовностью:

– Карни.

Карни – это ящерица семейства игуан, в сыром виде блюдо не самое аппетитное. А потом прозвучал вопрос, ставший поводом для написания этого рассказа. Задал его Спайсер.

– Ты, должно быть, уже давно живешь здесь один, – сказал он. – Как же ты обходишься без общества себе подобных?

– Здесь ведь прииск, – последовал ответ, – чего-чего, а народу хватает.

– Но прииск заброшен, – вмешался я, – и уже не первый год.

Старик покачал головой.

– Народу хватает, – повторил он. – Матрос Дик и Фриско, Дик Джонсон, Кокни Джим и еще с полсотни ребят. Они зарабатывают много денег на Золотом Юге, я слышал об этом не так давно, когда заглядывал в «Килларни».

Нам было ясно, что старик, как давеча сказал Спайсер, окончательно спятил. Некоторое время он продолжал разглагольствовать о прииске, и речь его была вполне разумной – я имею в виду, что она выглядела бы вполне разумной, не знай мы реального положения вещей. Наконец он поднялся, обронив напоследок:

– Ну, мне пора – они будут меня ждать. Сейчас наша смена – моя и Кокни Джима.

– Не ночью же, – буркнул Мэтьюз, сидевший по другую сторону костра.

– Мы работаем все время, – ответил старик. – Если не верите, пойдите и посмотрите сами.

– Ну уж нет, я туда больше ни ногой, – сказал Спайсер.

Однако во мне, должен признаться, пробудилось любопытство, и я решил пойти, просто чтобы посмотреть, что делает на прииске этот чудак. Мэтьюз собрался отправиться со мной, решился идти и Спайсер, дабы не оставаться в одиночестве. Недолго думая, старик первым зашагал к прииску. Из всех ночных путешествий, совершенных мной на протяжении жизни, это, несомненно, было самым странным. Ни разу наш проводник не повернул головы, но двигался такой рысью, что мы едва за ним поспевали. И только у первого участка он остановился.

– Прислушайтесь, – сказал он, – и вы услышите, как в лагере кипит работа. И тогда поверите тому, что я сказал.

Мы вслушались и, честное слово, отчетливо уловили стук промывальных желобов и лотков, визг лебедок – шум, который можно услышать на золотом прииске в самые горячие дневные часы. Мы подошли поближе, и – хотите верьте, хотите нет – клянусь, я различил (или мне почудилось, что я различил) в призрачном лунном свете силуэты людей. А по равнине гулял ветер, с шумом трепавший остатки старых палаток, усиливая наш страх и ощущение полной оторванности от мира. Я слышал, как позади стучит зубами Спайсер, и меня тоже начал пробирать ледяной озноб.

– Это участок Золотой Юг, вон там, справа, – сказал старик, – и, если вы пойдете со мной, я познакомлю вас со своими товарищами.

Но от этой чести мы не колеблясь отказались. Я не сделал бы и шагу вперед среди этих палаток, ни за какие сокровища.

– С меня хватит, – сказал Спайсер, и, признаюсь, я едва узнал его голос. – Давайте-ка вернемся в лагерь.

Покинув нас, наш проводник поспешил в ту сторону, куда только что указывал. Мы отчетливо слышали, как по пути он обращается к воображаемым собеседникам. Что до нас, то мы повернули обратно и сломя голову побежали в лагерь.

До зарезу нуждаясь в глотке спиртного, мы тотчас извлекли из мешка бутылку грога, а затем принялись искать объяснение тому, что видели, – или тому, что нам пригрезилось. Однако объяснения не находилось. Старые лебедки мог раскачивать ветер, но как же насчет тех серых теней, блуждавших между участками?

– Все, с меня довольно, – заявил наконец Спайсер. – Я туда больше не ходок. И вообще я за то, чтобы завтра утром побыстрее убраться отсюда.

Согласившись с ним, мы забрались под одеяла, но, признаюсь, мне в ту ночь не спалось. Мысль о том, что ужасный старик, быть может, околачивается где-то поблизости, не давала мне покоя.

Позавтракали мы, едва рассвело, но в путь двинулись не сразу: прежде мы с Мэтьюзом прогулялись к утесу в надежде увидеть нашего вчерашнего знакомца.

Больше часа мы обшаривали склоны, но наши усилия были тщетны. По обоюдному согласию на прииск мы не пошли. Вернувшись к Спайсеру, мы отделили часть табака и провизии и оставили в тени под скалой, где загадочный старик легко мог их найти, затем сели на верблюдов и продолжили путешествие, искренне радуясь тому, что наконец находимся в дороге.

Золотой прииск Гуруния – место, куда меня нисколько не тянет. Мне не очень-то по душе его обитатели.

перевод В. Прянишниковой[5]5
  Рассказ был впервые опубликован в авторском сборнике «Владычица острова», вышедшем в свет в Лондоне в 1904 г.; позднее неоднократно включался в различные антологии. Русский перевод публикуется по изд.: Готический рассказ XIX–XX веков: Антология. М.: Эксмо, 2009. С. 603–609.


[Закрыть]