Текст книги "Тот, кто всегда возвращается"

Автор книги: Гарри Уолтон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 1 страниц)

Уолтон Гарри
Тот, кто всегда возвращается

Гарри УОЛТОН

ТОТ, КТО ВСЕГДА ВОЗВРАЩАЕТСЯ

Каждый раз, когда фары прорезали ночную тьму, Шмидт с надеждой поднимал голову, а его дочь автоматически вытирала несколько и без того сухих тарелок.

– Я думаю, кто-нибудь, наконец, остановится и поможет нам, пробормотал он. – С шести часов вечера сидим как в колбе.

Снаружи пара огней свернула с дороги, пробежала бензоколонку и остановилась. Двое напряженно смотрели, как приближался мужской силуэт. Человек подошел к двери, резко распахнул ее.

– Кафе открыто? Отлично. Бензин не нужен. Но от кофе и какой-нибудь лепешки я бы не отказался.

Он был высок, молод и если не красив, то по крайней мере не безобразен, – обыкновенный средний представитель мужского пола.

Она зачерпнула кофе из старомодного котла. Шмидт слез со стула и пошел к двери. Дочь наблюдала за ним украдкой, стараясь, чтобы посетитель не заметил. Но он заметил.

– Закрываетесь? Я вас не задержу. Выпью кофе, а если дадите пару сандвичей – прихвачу с собой.

У двери Шмидт резко рванулся и отпрянул, согнувшись, как от невидимого удара.

– Мы открыты до полуночи, – сказала девушка. – Так что не спешите. Впрочем, эти не имеет значения. То есть я хотела сказать, мы живем здесь.

Посетитель кивнул и принялся за сандвич. Шмидт вернулся. Когда он взбирался на стул, голова у него слегка тряслась.

Потянувшись за второй чашкой кофе, незнакомец заметил, что оба не сводят с него глаз.

– В чем, собственно, дело? На мне узоры или пятна?

Девушка попыталась улыбнуться и покачала головой. Он протянул ей доллар, и она отсчитала ему сдачу, как обычному клиенту.

– До свидания, – бросил он через плечо, пытаясь открыть дверь. Потом обернулся с улыбкой. – Ну, а в чем тут секрет? Я почувствовал неладное, как только вошел. Вы что, вставили в эту дверь бронебойное стекло? Что же ты хочешь, мой пончик?

Джекоб Шмидт покачал головой. Девушка ошеломленно молчала.

– Что все это значит? – грохотал незнакомец. – Что вам от меня нужно?! Это шантаж!

Шмидт положил ему на плечо руку с узловатыми венами.

– Это не шантаж. Хуже. Катастрофа. Да, это катастрофа, мистер...

– Эд Келланд.

– Посмотрите сюда, мистер Келланд, – сказала девушка, срывая со стола громадную скатерть. Потом оттащила стол в сторону. Там, где он только что стоял, плавал полуметровый светящийся куб.

Келланд обошел его со всех сторон, нагнулся и провел рукой под кубом. Подошел вплотную, хотел прикоснуться пальцем, но побоялся и тронул его карандашом. Карандаш задрожал, наткнувшись на упругую пустоту.

– Как эта штука сюда попала? – повернулся Келланд к Шмидтам.

– В шесть часов отец хотел выйти проверить насос и не смог. Дверь оказалась запертой. Потом я увидела это. Оно висело в воздухе и светилось под столом. Я накрыла стол скатертью, потому что нам было страшно смотреть на это.

– По-вашему, дверь заперта. А как же я вошел?

– Если бы мы могли предположить, что вам это удастся, то остановили бы вас. Неужели не понимаете? Мы хотели, чтобы нам кто-нибудь помог, а теперь сидим в одной ловушке.

Молодой человек вытер лоб платком сомнительной свежести.

– Такое, знаете, трудно проглотить сразу. А задняя дверь?

– Попробуйте сами. Сюда, за стойку.

Келланд поколебался, затем пошел к двери. Вернувшись, он шагнул к окну и попытался открыть ставню. Рука наткнулась на что-то упругое и гладкое. Невесело усмехнувшись, он отдернул руку.

– Может, попробуйте тесаком, – неуверенно произнес Шмидт. – Вот, посмотрите, еще с войны остался.

Келланд взял нож и встал перед дверью. Тяжелое лезвие сверкнуло в воздухе и беззвучно вошло в невидимый барьер. Еще и еще сыпались удары, сильные, но бесполезные. Наконец он вскрикнул, выронил тесак и стал дуть на ладонь.

– Черт побери, нож раскалился, как на огне. Похоже, ничего не выйдет. Эта невидимая стена прочна как камень.

Келланд походил перед дверью, все еще продолжая дуть на пальцы.

– А как насчет телефона?

– Мы об этом думали.

– Молчит, значит... И вы понятия не имеете, чьих рук это дело?

– Вы спрашиваете, кто мог сделать то, чего сделать нельзя? – возразил Шмидт устало. Келланд пожал плечами.

– Просто я хотел узнать, нет ли у вас идеи. Хотя бы самой невероятной идеи.

Ослепительный свет скользнул по стойке бара, дальней стене, пробежался по столам.

– Еще машина, – прошептала девушка. Грузовик пронесся, не остановившись.

– Наверняка все это связано с полицией. Как в гангстерских фильмах, сказал Шмидт. – После минутного молчания он добавил осторожно: – Разве что пуля возьмет это. Вообще-то у меня есть кольт... – Он замялся. – Так, на всякий случай, мало ли чего бывает...

– Понимаю. Давайте ваше приспособление. Шмидт пошарил рукой в каком-то ящичке бара и вытащил здоровенный допотопный кольт.

Келланд усмехнулся и с ожесточением раздавил сигарету.

– Послушайте, выстрел вряд ли что изменит, но все же хочу попробовать.

Ему никто не ответил. Он подождал, пока фары очередной машины приблизились, взвел курок и выстрелил. Кафе содрогнулось от грохота. Неподалеку, скатившись с порога, лежал продолговатый предмет, от которого вился легкий дымок. Келланд схватил пулю носовым платком. Даже через платок он чувствовал, насколько она горяча. Горяча, но не деформирована!

– Думается, мы кое-что узнали, – сказал он задумчиво.

– Что даже пуля не может вылететь? – Шмидт покачал головой. – Это мало нам поможет.

– Еще как поможет! Стальная пуля, конечно, не сплющится, как свинцовая, но и на ней останутся следы, если на таком расстоянии она наткнется на что-то более плотное, чем кипа хлопка. Значит, это не материя, не вещество. Скорее силовое поле. Эх, черт! Хотел бы я вспомнить физику, ведь когда-то учил в колледже! Силовое поле... Силовое поле, пульсирующее в пространстве, невидимое, но достаточно реальное.

– А что это такое – силовое поле? – спросил Шмидт.

– Эдакая крепенькая ловушка материи... Только вот кем установлена? Келланд бросил быстрый взгляд на Шмидта. – Как вас зовут?

– Джекоб. А мою дочь Кэти. Она учится в колледже...

– Так вот, мистер Джекоб. Пока мы одни, вы уж лучше расскажите мне все.

– Не знаю, о чем вы...

– Знаете. Это я не знаю – пока. Выкладывайте! Шмидт провел рукой по лицу.

– Я даже Кэти не рассказывал. Боялся, как бы она не подумала, что я...

– Теперь она уже не подумает.

Шмидт глубоко вздохнул.

– Это было позапрошлой ночью, после того как Генри Уилкокс рассказывал о летающем блюдце, а все хохотали над ним. В пятницу. В одиннадцать я запер насос. На небе был молодой месяц и туман, но не сильный. На обратном пути я увидел... ну как бы вам сказать...

– Что это было такое?

– Размером с дом, круглое или, может быть, как яйцо. Оно висело над домом. Туман мешал рассмотреть его как следует, но что-то, я клянусь, что-то там было. Оно не шумело и не светилось, но оно там было.

Келланд зажег сигарету и посмотрел на куб.

– Логично предположить, что силовое поле начинается от этой штуки. А если ее уничтожить?

– Как бы не так, – сказал Шмидт. – Вы к ней и прикоснуться-то не сможете.

Встав на колено перед кубом, Келланд ударил его тесаком. Лезвие скользнуло по невидимой гладкой поверхности.

– Похоже, так у нас ничего не выйдет. Вряд ли они оставили уязвимые места в этом поле...

– Что бы это могло быть? – Кэти взглянула Келланду в глаза. – И почему вы сказали "они"?

– Ни одна из существующих на земле машин не может висеть бесшумно. Вполне возможно, что видение вашего отца было чужого, неземного происхождения.

Девушка напряженно кивнула. И тут же спросила:

– А почему бы им не отправиться в Вашингтон, или в исследовательский центр, или даже в редакцию газеты, чем в придорожное кафе?

Келланд посмотрел на нее, размышляя.

– Попробуем рассуждать так: прежде чем отправиться туда, они захотели узнать кое-что о самых обыкновенных представителях человечества. Например, что мы делаем, попав в беду. Как реагируем на загадки за пределами нашего ежедневного быта. Возможно, они выбрали место наобум. Возможно, они посадили нас в ловушку и наблюдают за нами.

– Значит, остается только ждать?

– Не ждать. Думать! – взорвался Келланд. – И думать быстро. Если моя теория верна, то существует выход.

– Выход? – спросила Кэти. – Но почему?

– Потому что, очевидно, они не собираются куда-то увозить нас. Просто испытание на сообразительность. Когда мы изучаем животных, мы ставим перед ними проблему, которую они в состоянии решить. Мы привязываем бананы возле обезьяньей клетки там, где обезьяны не могут до них дотянуться. Или сажаем крысу в лабиринт, а пищу кладем снаружи. Но мы оставляем обезьяне палку сбить бананы, а крыса может найти выход из лабиринта.

Шмидт и дочь молчали, Келланд зашел за стойку, положил сигарету на газовую горелку и налил из крана стакан воды. Он пил медленно, наблюдая, как вьется от сигареты сизый дымок, и приводя в порядок свои мысли.

Вдруг он резко выпрямился, стакан выскользнул у него из рук. Куб начал пульсировать, разгораясь нестерпимо яркой белизной. Шмидт почувствовал, будто ему стиснули череп руками.

– У меня уши заложило, как в самолете при посадке, – с трудом выговорила Кэти.

– Посмотрите, – выдохнул Шмидт, – я не могу дотянуться до чашки на столике.

Столик стоял у стены. Келланд потянулся к чашке – и наткнулся на невидимый барьер.

– Кэте, проверьте барьер на той стороне, – скомандовал он. Вскочив на стул, он попытался дотронуться до потолка. Опять барьер. Вытащив свежую сигарету, Келланд помедлил и отбросил ее в сторону. Возможно, им еще пригодится каждая частица кислорода. Кэти возвратилась.

– Около метра от окна. Что это значит?

– Это значит, что наше пространство сжимается, а количество воздуха для дыхания уменьшается. Это также означает, что связка бананов поднята повыше, чтобы посмотреть, как будут вести себя подопытные.

– Что же делать?

– Не знаю. Я все стараюсь припомнить что-то, но оно вылетело у меня из головы. Я стоял у плиты... пил воду...

– Да, вы положили сигарету и пили воду. Я, помню, смотрела, как дымок идет к вентилятору.

– Вот именно! К вентилятору! – Келланд двумя прыжками очутился за стойкой и уставился на маленький вентилятор. Он был вставлен в железный цилиндр, проходящий сквозь стену.

– Если дым выходил – а он выходил, – значит, барьер не перекрывал трубу. Вентилятор выгонял воздух, а свежий воздух шел через окно. Теперь по-другому. Они сузили барьер, и вентилятор остался снаружи.

Для наглядности он залез на стул. Его рука остановилась в полуметре от вентилятора.

– Каково бы ни было его происхождение, барьер суживается, сжимая воздух внутри. Вот почему у нас закладывает уши.

– Вы хотите сказать, что мы задохнемся?

– Возможно. Если не поймем, почему раньше воздух выходил.

– Дым всегда выходит сквозь это металлическое кольцо, – простодушно сказала Кэти.

– Верно, сквозь кольцо, сквозь пространство, ограниченное со всех сторон металлом. Как водосточная труба. Может быть, кольцо пробивает барьер? Есть в этом кафе хоть подобие кольца?

– Да, мистер Келланд, обруч от мешка с кофе, – сказала Кэти.

Она подняла крышку кофейного бака и сняла никелированное кольцо. Келланд встал на колени и поднес кольцо к барьеру.

Металл наткнулся на пустоту.

– Не вышло. – В голосе девушки прозвучало разочарование.

– Подождите. Его нужно держать параллельно стене. Он почувствовал, как кольцо вошло в прозрачную непроницаемость. Держа руку внутри, он пронес кольцо сквозь барьер и вытянул обратно. Шмидт из-за стола завороженно наблюдал за ним.

– Убедились? – спросил Келланд. – Я думаю, вопрос ясен. Нужно кольцо достаточно большое, чтобы через него пролезть. – Он огляделся.

– Другого кольца нет, – печально сказала Кэти.

– А отвертка или хотя бы подобие ее найдется? Кэти достала отвертку, и он стал обдирать металлические борта стойки. Борт распался на полоски длиной метра по два.

– Гвозди, – командовал Келланд, – молоток. Он свернул ленту, скрепил гвоздями концы.

– На эту штуку не рассчитывайте, – предупредил он. Кэти помогла ему поднять импровизированное кольцо и поднести к барьеру. Он установил его в исходное положение у невидимой стены. На лбу у него выступил пот.

– Сопротивляется, – проворчал он. – Барахло это, а не кольцо.

Неожиданно приспособление вошло в барьер. Келланд издал победный клич, тотчас же сменившийся криком боли. Он отдернул руки, и раскаленная докрасна железная лента упала на пол. Кэти побежала за маслом для его обожженных рук.

– Все равно мы на верном пути, – бормотал Келланд. Поле возбуждает ток в цилиндре, и цилиндр нагревается. Значит, нужно другое кольцо, потолще. И достаточно большое, чтобы через него можно было пролезть. Это Сезам из проклятой ловушки. Но пока у нас только это.

Он указал на кольцо от кофейного мешка. Его движение как бы выпустило злого джинна. Вторая волна сжатия, намного сильнее первой, сдавила барабанные перепонки. Закричал Шмидт. Он рванулся и, как помешанный, бросился в соседнюю комнату. То была кладовая, забитая консервными банками, садовым инвентарем, мешками с картофелем. Барьер проходил уже возле дверей в кладовую. Шмидт остервенело кидался на него, и его пальцы яростно рвали пустоту.

– Спокойно, спокойно, – сказал Келланд, беря его за плечо. – Что вы там хотели взять?

От его прикосновения Шмидт как будто успокоился.

– Там кольцо, и оно нам нужно.

– Вижу! Обод от старого колеса! – завопил Келланд. Ну конечно же!

Это был обод от колес тарантаса начала века, пылившийся в углу кладовой.

– Мы должны его достать, – заявил Келланд, обращаясь к Кэти. – Еще одно сжатие – и в ту комнату вообще не попадешь. Но как?

– Используйте это, – сказала Кэти, подавая Келлаиду никелированное кольцо. – Просуньте в него мотыгу или палку.

Келланд встал на колени и осторожно приладил кольцо к невидимой стене. Обеими руками он ввел в него острие мотыги, осторожно зацепил мешок картофеля, лежащий на ободе, и свалил его в сторону. Нацепив обод на рукоятку мотыги, он быстро протащил его через барьер.

– Вы первая, – сказал Келланд. Он ввел обод в поле.

– Не надо, пожалуйста. – Отец оттянул Кэти в сторону. – Мы еще не знаем, что случится с человеком, когда он пойдет через поле. Я пойду первым.

Шмидт опустился на корточки, сунул голову и плечи в громадный обод и пролез сквозь него. Как бы удивленный столь легким успехом, он встал на ноги по ту сторону барьера и уставился на остальных. Затем он повернулся и пошел к двери, вытянув перед собой руки. Ничто ему не препятствовало, и он вышел наружу, но тотчас же вернулся.

Келланд повернулся к Кэти.

– Ваш отец ждет вас.

Кэти зарыдала. Потом она нагнулась, опустилась на корточки и поползла. Отец взял ее за руку и помог подняться.

Обод в руках Келланда был теплым, но не горячим. Какова бы ни была природа энергии барьера, толстый обод с ней справлялся. Келланд никак не мог прогнать мысль, что поле ослабло, даже исчезло. Но когда он попробовал руками вокруг, то убедился, что наваждение все еще тут, рядом, и только обод образовал остров в этом море невидимого вещества.

Они вышли на шоссе. Рядом светилось кафе, похожее на завернутую в целлофан игрушку. В теплом вечернем воздухе исчезло все, что казалось фантастическим и страшным.

– Просто не верится. Кошмар какой-то! – сказала Кэти.

– Кошмары страшны, когда они реальны, – возразил Келланд. – Вы умеете водить машину? Она удивленно кивнула.

– Вот, возьмите ключи. Идите в машину и ждите.

– Что вы задумали?

– Хочу еще разок взглянуть на это. Он говорил нарочито беззаботным тоном. На самом деле он чувствовал себя далеко не так спокойно. Но он знал, что ничто на свете, даже реальная угроза смерти, не заставит его отказаться от мысли разгадать химеру. Кэти, должно быть, все поняла. Она больше не произнесла ни слова, повернулась и повела отца к машине. Келланд вернулся, приладил обод и проник за барьер.

Белый куб тихо подрагивал в воздухе. Была ли это загадка? Было ли что открывать?

Все еще неся в руках обод, чтобы обеспечить себе выход, Келланд подошел к кубу. Что, если это силовой щит, скрывающий некое существо, которое настороженно и зорко наблюдает из-за матовой, тускло поблескивающей оболочки за ним, Келландом? А может быть, куб – барьер в барьере, более концентрированное поле того же рода, что и большое?

Подчиняясь внезапному побуждению, Келланд поднял обод обеими руками и бросил на куб. На мгновение ему показалось, будто время остановилось, и в этой замершей машине времени только сердце человека бьется сильными и болезненными толчками.

Обод не упал. Он закачался в воздухе над кубом, тотчас же разгоревшись до красного каления. Келланд отступил на шаг. Обод опустился еще немного, и в воздухе запахло горячим металлом. Ослепительно белое сияние куба потускнело. Затем обод раскалился еще больше, а куб внезапно потух,

Келланд отошел подальше.

И тогда куб двинулся. Он поднялся, вернее старался подняться, будто стремясь сбросить с себя груз. Обод поднялся вместе с ним как бы на воздушной подушке. Яростный белый круг блестел каплями расплавленного металла. С последней вспышкой неяркого света куб погрузился в странную красноватую темноту. Обод упал на пол. Что-то еще упало. Что-то внутри раскаленного кольца, вспыхнувшего языками пламени погребального костра. Келланд поспешно схватил со стойки ведро воды и выплеснул на пламя. Пар с шипением и свистом образовал густое облако, огонь погас.

Когда белый туман рассеялся, он ясно увидел внутри обода это. Крохотное эфемерное тельце было раздавлено, как под ударом гигантского кулака. Тонкие голубые кости прорвали кожу. То, что могло быть конечностями, было изуродовано и сморщено в смертной агонии. Но Келланд мог поклясться, что существо убила не жара, а нечто другое, для чего этот хрупкий каркас не предназначался. Нечто совсем другое, что никогда не позволит существам подобного рода отнять у человека права, данные ему при рождении.

– Давление воздушного столба, – пробормотал Келланд. – Куб был его батисферой. Как только он разрушился, существо погибло.

Теперь ничто не мешало ему вернуться к машине.