Текст книги "Месть будет ужасна (СИ)"
Автор книги: Гарри Поттер
Жанр:
Рассказ
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 1 страниц)
Бина была хорошая и послушная девочка. Умница, дружелюбная, на дураков не обижалась – словом, ее любили во всем дворе. Даже самые склочные старушонки, творившие склоки на лавочках у подъезда, улыбались и здоровались когда она пробегала мимо.
Бина ни разу в жизни ни с кем не поссорилась, ее ни разу в жизни не ставили в угол, ни разу в жизни никто не обманул (такое в голову не приходило). Прохожие дарили ей мелочи (конфеты, ручки, брелки, книжки), заводили в кафе, угощали мороженым и лимонадом. Когда она бежала в магазин за хлебом, водители тормозили, хотели подвезти до магазина, который был в ста шагах. (Только Бина, как уже говорилось, была умница, и в машину к незнакомым дяденькам не садилась.)
– Какая хорошая девочка, – горестно переглядывались старушонки. – Сейчас таких уже не бывает.
И вот однажды родители подарили Бине котенка, а он пожил две недели – и убежал.
* * *
– Мамочка! – плакала Бина. – Папочка! Ну почему! Я ведь его так любила! Я ведь за ним так ухаживала! Ну почему он сбежал?
– Может его украли? – осторожно предполагал папа. – Он был такой милый... Ты за ним так ухаживала... Сиял как мыльный шар... Кому-то понравился, и кто-то его украл?
– Как? Он всегда рядом играл...
Здесь надо сказать, что Бина не всегда была хорошей и послушной. Когда что-то было не так, она начинала вредничать. Тогда она никого не слушалась, могла даже нагрубить взрослым. И вот, когда прошло три дня, а предатель не возвращался, она опять нарушила обещание. Вышла из дома и отправилась к соседней речке.
Речка называлась Вонючка. Название появилось не на пустом месте – заводы и фабрики города спускали в нее сточные воды. Рыба там давно вымерла, а от воды воняло хуже чем из канализации. Ребятня все равно обожала речку, и каждое лето проводила на ее берегах. Купались, плескались, рыбачили (пусть, что ничего не ловилось). Родители настрого запретили Бине здесь появляться. Но когда что-то было не так, она приходила, садилась на камень, и, подперев кулачками щеки, ждала. Плохое настроение здесь улетучивалось быстро.
Сейчас она сидела, смотрела как перепачканные мазутом мальчишки ныряют, доставая со дна непонятные гадости, вздыхала. Подлый котенок не выходил из головы. Вдруг Сережа из двадцать восьмого подъезда радостно закричал. Он выскочил на берег, держа над головой грязный рыжий комок. Все бросились навстречу.
– Котенок! – Бина вскочила. – Мой котенок!
Она врезалась в толпу, выхватила мокрый дрожащий комок.
– У тебя же был серый? – усомнилась Лера из сорок третьего подъезда.
– Теперь будет рыжий! – Бина радостно погладила существо. – Я побежала! Купать, сушить, кормить!
* * *
– Мамочка! Папочка! Смотрите!
– Вернулся? – мама выбежала из кухни.
– Это другой!
– Где ты его нашла? – папа, вдохнув запах мазута, ужаснулся.
– В речке! Да, я непослушная вредина, но ведь котенок!
Котенок дрожал и таращился огромными глазами.
– Какие у него глаза квадратные! – мама присела.
– Как он там жив остался? – папа усмехнулся.
– Это специально, мне, вместо того! – объявила Бина ликующе. – Я буду за ним ухаживать! И он никогда не убежит, теперь никогда!
– А как мы его назовем? Квадратик? – предложил папа. – Глаза правда квадратные.
– Глаза еще какие квадратные! Но тогда не Квадратик... Квадратег!
– Это как? – мама удивилась.
– Не знаю! Но так в Интернете слова часто заканчиваются.
– Бина! – папа вздохнул. – Обещала не сидеть в Интернете с утра до вечера? Выкину компьютер.
– Лучше Интернет выкинь! – Бина погладила рыжего. – А компьютер оставь. Полезная вещь, пригодится.
Они стирали кота, потом вытирали Бининым полотенцем, потом кормили на кухне. Потом кот, надувшийся молоком до отказа, сопел на белой подушке, оставшейся от серого предателя. Бина укутала рыжего новосела в свой старый свитер, сидела на корточках и смотрела.
– Квадратег, маленький! – шептала она сквозь счастливые слезы. – Как хорошо, что ты у меня есть! Как здорово! Интересно откуда ты взялся?
* * *
Наутро кот проснулся, сладко потянулся, огляделся.
– Проклятое молоко, – он спрыгнул с подушки. – Сейчас лопну. Так, куда бы отлить?
Кот исследовал кухню, коридор, ванную, туалет. В туалете обнаружился чистый лоток с чистым кошачьим песком.
– Ага, – кот фыркнул. – Такую гадость мы знаем. В поза-поза... Если точно помню... Поза-позапрошлый раз было такое. Только щас прям.
Он презрительно вышел из туалета и направился в прихожую. Прошелся мимо аккуратного ряда начищенных ботинок, туфель, туфелек, сандалий. Идти в дурацкий лоток – когда здесь такая роскошь? Квадратег обнюхал обувь, выбрал пару маленьких туфелек. Тщательно примостившись, сначала наполнил левую, затем правую.
– Навык мастера ставит, – он засопел, радуясь тому как аккуратно поровну были обгажены туфли. – Еще бы! Поживите с мое... У всяких... Кстати, а как меня зовут на этот раз? Квадратег? Ладно, значит Квадратег.
Вернулся на кухню, запрыгнул на стол, стал оглядываться.
– Так, с чего бы начать? – кот задумался, изучая сверкающую чистотой кухню. – Нет, на голодный желудок такие дела не решаются.
Спрыгнул на пол, подошел к своей плошке, где остывала большая сочная котлета. Через пять минут, когда котлеты не стало, Квадратег вернулся на стол. Вытер морду о скатерть, прошелся вокруг вазы с печеньем, сбросил вазу на пол. Спрыгнул, удовлетворенно обнюхал кучку осколков и крошек.
– Для начала сойдет. А там посмотрим. Как вести себя будут.
Направился к своей подушке, по дороге почесав когти о гарнитур в прихожей. Свернувшись в уютный комок, сладко уснул.
* * *
– Мамочка! – плакала Бина. – Папочка! Ну что я ему сделала! Мои любимые туфельки! В чем я теперь ходить буду...
– Он, наверно, еще не освоился, – успокаивал папа нерешительно. – Новая обстановка, новые вещи... Туфельки постираем...
– Он, наверно, еще не сообразил, – кивала мама, – куда надо ходить... Ведь первый день только... Да из этой речки еще...
– А вазочка? Зачем он разбил вазочку? Моя любимая вазочка... Она мне так нравилась...
Весь вечер Бина сидела с Квадратегом на руках и плакала. Гладила котенка, вздыхала, вытирала слезы.
– Ну Квадратег... Ну маленький... У тебя ведь есть все что надо...
Выходила с котом в туалет, сажала в чистый лоток, на чистый песок, вздыхала, гладила, повторяла:
– Квадратег, маленький... Вот сюда надо ходить... Смотри как здесь чисто... Смотри как удобно... Не пахнет... Всем котам ведь нравится... За тобой убирают... У Сережи из двадцать восьмого подъезда Ваське так нравится... А у Леры из сорок третьего – Мурке... Квадратег, маленький... Туфельки теперь пахнуть будут...
Перед сном Бина сидела на корточках у подушки, гладила засыпающего кота.
– Как хорошо, что ты у меня есть... Как здорово... Только не писай, пожалуйста, в туфли...
* * *
– Не писать в туфли, значит?
Квадратег хмуро обнюхивал начищенную до блеска обувь.
– Ладно. Я же не тварь какая-то неблагодарная. Писать в туфли не будем. Какая котлета вчера была замечательная... Большая и вкусная.
Он пробрался к маленьким босоножкам. Через полминуты все было в порядке. Вернулся в кухню, подошел к холодильнику, обнюхал и осмотрел дверь. Конструкция оказалась известной. Просунул лапу, дверь открылась.
– Та-а-ак, – кот осмотрел содержимое. – С чего бы начать?
Он вспрыгнул на полку.
– Какие сардельки! Нет, вы посмотрите – какие сардельки!
Пачка пухлых аппетитных сарделек полетела на пол.
– А колбаса какая? Ни у кого еще такой не видел. Где они такую берут, интересно?
Бревнышко румяной пахучей колбасы последовало за сардельками.
– Какой творог! Нет, вы посмотрите – какой творог! Буржуи.
Кот разорвал пакет. Крупный рассыпчатый творог, влажно мерцая в свете холодильной лампочки, посыпался на колбасу и сардельки.
– А молоко? Ни у кого еще такого не видел!
Квадратег столкнул с полки банку. Банка хрястнулась в пол, жирное молоко залило творог, колбасу, сардельки.
– Какое жирное... Из деревни наверно... В магазинах такое не продается... А сыр? Нет, вы посмотрите только!
Сыр последовал за молоком.
– Йогурт... Самодельный, надо же! Ну-ка... Да, вкусно! Сметана... Туда же... Во-о-от! Вот, что надо! Жалко только – не тухлые.
Квадратег терпеливо повыкидывал на пол все двадцать четыре яйца, которые обнаружились в специальном контейнере. Вывалил в довесок из коробки зелень (лук, укроп, петрушка, кинза, сельдерей, базилик, еще какая-то непонятная пахучая мерзость). Выпрыгнул из холодильника, стал придирчиво оглядывать кучу изгаженных продуктов.
– Сойдет. Для начала. А там видно будет. Как вести себя будут.
* * *
– Биночка! Ну не плачь... Он еще не освоился...
– Биночка... Может ему просто котлетки надоели...
– Может... – та вытирала глаза, вздыхала. – Только почему... Они ведь такие вкусные... Я ведь хорошо готовлю котлетки, мамочка... Вам ведь нравится... А ему нет... Я так для него старалась...
– Может ему захотелось колбаски? – Папа собирал осколки в ведро, вытирал пол мыльным раствором.
– Может ему захотелось сметанки? Котятам нужна сметанка... Они растут...
– Не знаю, мамочка... Может и сметанки... Они, конечно, растут... Но у него тут и молочко на тарелочке было, и творог, и сметанка своя...
Ушла к себе, посадила Квадратега на диванчик, села рядом на пол, стала смотреть на рыженького, гладить, вздыхать.
– Ну маленький... Ну что же тебе не нравится? Мы ведь тебя так любим. Тебе разве у нас плохо? Тебе, наверно что-то не нравится, а сказать по-другому не можешь... Знаешь – был у меня до тебя котенок. Серенький такой, с белым галстучком. И кисточка на хвосте, беленькая. Такой милый! Не царапался... Ласковый, не кусался... Только убежал почему-то. Надо мне как-то кошачий выучить... А то я, дура, чего-то наверно не понимаю. Я ведь стараюсь! Я ведь люблю котят! Тебе разве у нас плохо?
Перед сном Бина сидела на корточках у подушки, гладила засыпающего кота.
– Квадратег, маленький... Как хорошо, что ты у меня есть... Только не какай, пожалуйста, в босоножки...
* * *
– Вот гады! Нет, только подумать! В туфли не писай, в босоножки не какай. Ложись и помирай, да? Ну ничего... Сегодня живые позавидуют мертвым.
Квадратег свирепо вошел в Бинину комнату. Огляделся, и для начала содрал с диванчика красивое опрятное покрывало. Изодрав его как следует, злодей не менее тщательно почесал когти о бархатисто сверкающую обивку. Затем запрыгнул на стол и опрокинул вазу с цветами. Цветы рассыпались, вода растеклась по столу, стекла в ящики, пролилась на пол. Со стола кот перепрыгнул на занавеску, начал раскачиваться. Через минуту карниз с занавесками полетел вниз.
– Ничего, – Квадратег почесал задней лапой ушибленный затылок. – Приходится идти на жертвы. Так, сейчас будет главное...
Подошел к мольберту, который стоял посередине комнаты как самый важный предмет обстановки. На полотне был недорисованный рыжий котенок. Он сидел на недорисованном столе, рядом с недорисованным букетом в недорисованной вазе. Хотя все было не дорисовано, картинка была уже очень красивая.
– Надо же, – негодяй, осмотрев свой портрет, хмыкнул. – Как живой. И хвост будто шевелится! Ну ничего. В туфли не писай, в босоножки не какай.
Кот сшиб мольберт в лужу под столом. Затем прогрыз несколько металлических тюбиков, выдавил пахучую краску на полотно, стал тщательно ее размазывать. Через десять минут работы живописец, доволен собой, вернулся на подушечку, съел котлетку, выпил молочко, сладко уснул.
* * *
– Дурацкий Интернет! – злилась Бина, кликая мышкой. – Куча всякого барахла! А когда что-то действительно нужно – ничего нет. Как в магазине! Заходишь – такая кучища всякого разноцветного, а с голоду умереть можно, – она выпрыгнула из папиного кресла. – Где взять капкан для котов? Хоть сама делай...
Долго ходила взад-вперед по папиному кабинету, вдыхая запах кошачьей мочи, который проник в каждый угол.
– Придумала! Обойдемся без капканов.
Промчалась в прихожую, надела пахнущие мочой и дезинфекцией туфли, накинула изодранный плащ, выскочила за дверь, выбежала во двор. Не отвечая на улыбки старушек, понеслась в магазин.
– Дайте, пожалуйста, кошачий шампунь!
Только самый едкий!
– Любой бери, – ответила толстая продавщица. – Они все из одной бочки. Тебе зачем – для духовки? Или краску с труб отмачивать?
– Мне кота искупать надо!
– Девочка! – мужчина у кассы ужаснулся. – А тебя этот кот... Не будет преследовать по ночам?
– Это не кот! Это сволочь!
* * *
Квадратег спал сном праведника. Ему сладко снилась колбаса, которую он видел в холодильнике утром, и которую съест когда проснется и нагадит под кроватью в спальне родителей. (Под кроватью у самой девочки он нагадил перед сном; она еще не заметила, но это вопрос времени.) Квадратегу уже начало сниться как он, употребив колбасу, сладко гадит под этой кроватью – когда его разбудили.
– Иди ко мне, маленький!
Заплаканная девочка взяла его на руки.
«Это еще что такое?» – кот, оглядев большие рукавицы на маленьких руках, удивился.
– Котик, пойдем-ка купаться! А то ты в последнее время плохо пахнешь.
Его понесли в ванную. Квадратег забеспокоился, попробовал вырваться. Маленькие руки в больших рукавицах держали крепко.
Квадратег не любил воды. Когда он увидел полную ванну, это ему не понравилось. Он забился.
– Ну, маленький... Водичка тепленькая, чистенькая... Это не по Вонючкам плавать.
Котика окунули с головой. Квадратег забился как бешеный. Вода закипела.
– А вот и шампуньчик... Купатеньки...
Над головой кота, сверкая всем спектром достижений органической химии, возник пузырек.
Нет.
Нет!
Нет, нет, это бред!
Наваждение!
Сейчас он проснется, на белой подушке, рядом – большая котлета и блюдечко с молоком!
Шампунь полился радужной струйкой.
Что было дальше кот помнил плохо.
Он сражался за жизнь изо всех сил. Прогрыз рукавицы, исполосовал девочке руки, расцарапал лицо. Раскрошил в ванной всё до последнего пузырька.
Потом запутался в полотенце, и это его погубило.
* * *
Бина вылетела на берег, сжимая в руках колотящееся полотенце.
– Привет! – ребята замахали черными от воды руками. – Куда пропала? Как твой котенок?
– Никак!
Она швырнула полотенце в воду. В воздухе оно размоталось, из него вывалился рыжий комок, и с диким «Мя-а-а!» булькнул в вонючую воду. Его подхватило течением и понесло. Бина облегченно вздохнула, вытерла исцарапанной ладонью исцарапанный лоб.
– Как же ты теперь без котенка? – спросил Сережа из двадцать восьмого подъезда.
– Буду жить одна, с родителями. И больше нам никто не нужен.
* * *
А Квадратег плыл по течению, изо всех сил стараясь прибиться к берегу.
– Опять выгнали... В пятый раз... Какие грубые, бесчувственные существа! Но они еще пожалеют. Все пожалеют, все. Я буду мстить, мстить... И месть моя будет ужасна!
* * *
