Текст книги "Возвращение к звездам"

Автор книги: Гарри Гаррисон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 12 страниц) [доступный отрывок для чтения: 5 страниц]

Глаза Сергуда-Смита чуть прищурились, но, когда он заговорил, гнева в голосе не чувствовалось.

– Как скажешь, Ян. Успех для нас более важен, чем личные чувства. А теперь тебе пора уходить.

10

Ночью Яна разбудил грохот дальних разрывов. Здесь, на тринадцатом этаже, он ясно услышал их несмотря на звуконепроницаемые, с двойными стеклами, окна. Он открыл дверь и вышел на балкон. За городом что-то ярко пылало. Выли сирены, по улицам внизу прорывались полицейские и пожарники. За пределами комнаты с воздушным кондиционированием было дымно и жарко, и он не стал смотреть долго. Он все еще чувствовал усталость и, едва вернулся в кровать, сразу уснул.

Утром, когда он нажал кнопку, открывающую жалюзи, в комнату пролился яркий солнечный свет. Не отличимый от оригинала Рембрандт, висевший на дальней стене, превратился в экран, когда он включил телевизор. Ян высветил заголовки новостей, набрал «МЕСТНЫЕ НОВОСТИ», затем «ВЗРЫВЫ И ПОЖАРЫ». Список исчез, его сменила сценка вокруг парковой скамьи. На разных концах скамьи сидели мужчина и женщина, они лучились благополучием, здоровьем и были загорелы. Более того, они были совершенно нагими. За скамьей была зеленая трава и деревья, а на тропинке поклевывали землю несколько голубей. Мужчина и женщина улыбнулись ему, показав сияющие белые зубы.

– Доброе утро, – сказал мужчина. – Я – Кевин О'Доннел.

– А я Патти Пирс. Кому из нас, мне или Кевину, сообщить вам сегодняшние новости?

И они стали ждать, застывшие и неподвижные, и голуби тоже были неподвижны, даже листва, которую до этого шевелил ветерок, замерла. Контроль компьютера ждал его решения.

– Патти, конечно, – сказал Ян, и камера мгновенно перешла на девушку; она встала и улыбнулась в его сторону. Была ли она реальна, или это всего лишь программа компьютера – не имело значения. Она была красива и желанна, и умела делать новости более интересными. Хотя он не мог понять, что общего может быть между новостями и голыми обозревателями.

– Ночью Эппл был очень занят, – сказала Патти, стоя и показывая себе через плечо. Парк исчез, уступив место горящему зданию; высоко в небо взлетали огненные языки. По улице перед ним был расстелен пожарный такелаж, и люди со шлангами сражались с пожаром. Патти, обворожительно крутя задом, подошла и забралась в водительское кресло подъемного крана.

– Этот склад запылал в утренние часы и сгорел, как сарай, Сэр! Сюда прибыли четыре команды, и лишь к рассвету им удалось победить огонь и не дать ему распространиться. Краска и химические вещества, которые хранились на складе, сделали работенку для наших героев в шлемах очень даже горячей, да-да, сэр. Никто не знает, как возник пожар, но, без сомнения, это был поджог.

Один из героев в шлемах подбежал и отцепил от корпуса машины какую-то деталь снаряжения, даже не заметив Патти. Компьютерное подражание было бесподобным: ей ни к чему было даже присутствовать на пожаре, достаточно студийной записи.

Кто-то постучал в дверь. Ян включил телевизор и улыбнулся своему чувству вины: все остальные ведь слушали голых обозревателей.

– Войдите! – крикнул он, и дверь открылась.

– Доброе утро, сэр, прекрасное утро, – сказал официант, толкая перед собой столик с завтраком для Яна. Официант был молодой, белый, слегка гнусавил, на верхней губе его боролись за существование клочковатые усики. Он поклонился и переставил поднос на столик возле кровати.

– Ночью, я слышал, был пожар, – сказал Ян.

– Это работа черномазых, – сказал официант, тяжело дыша открытым ртом. – Никто из них не пришел сегодня работать на кухню, ни один. Это само за себя говорит.

– Думаете, это они устроили поджог? В новостях сказано, что виновник неизвестен...

– Всегда так говорят. Это наверняка черномазые. Ну, на этот раз Гарлем спалят до основания.

При появлении такой звериной ненависти Ян почувствовал себя неуютно. Он налил себе кофе, официант поклонился и вышел. Ян никогда даже не представлял, насколько Америка населена расовыми барьерами. Должно быть, они существовали всегда, пусть и не на поверхности. Теперь их вызвала из глубины военная лихорадка. Он с этим ничего не мог поделать, совершенно ничего. Он снова включил новости, и, дождавшись, когда Патти покинет экран, принялся за яйца и бекон.

Выбравшись из кровати, Ян обнаружил возле нее на полу выроненный им конверт. Он еще не был готов открыть его, не был даже уверен, что это следует делать. Поскольку он знал, что это следует сделать. Поскольку он знал, что, совершив этот шаг, присоединится к Сергуду-Смиту и к его безумному плану. Он почувствовал вдруг, что голова идет кругом, что не всегда он отчетливо чувствует действительность. Вначале – отлет с той планеты на дальнерейсовике, затем – плен, побег, вновь – плен, – и вдруг эти заверения шурина что в конце концов все обернется к лучшему. Ян всегда с большим подозрением относился к неожиданным хэппи-эндам. Он отправился в мраморно-золотую роскошь ванной комнаты и поглядел на себя в зеркало. Красные глаза с темными кругами, серая щетина на подбородке. Что бы он не решил впредь, он все будет делать с ленцой. Отныне хватит бежать сломя голову.

В ванной комнате находился круглый бассейн, достаточно просторный для плавания. Ян установил температуру потеплее и нажал кнопку «НАПОЛНЕНИЕ». Бассейн быстро наполнился с тихим журчанием. Должно быть, где-то поблизости был резервуар с нагретой водой. Он забрался в бассейн, подумав вдруг, как далеко от него находится в эту минуту Нью-Уоттс и Гарлем, о котором говорил официант. И о том, как все же близко был он с ним в это время. Мир, в котором не немногие жили в роскоши, а большинство существовало на грани отчаяния, был непредсказуемым местом. Сейчас до Земли докатились волны революции со звезд. Принесут ли они с собой восстание?

– Надеюсь вы любите купаться, – сказала девушка, выходя на середину комнаты. Она была одета в короткое облегающее платье, которое тут же медленно сняла, оставшись восхитительно нагой. Когда она выронила платье, оно исчезло, и Ян понял, что имеет дело с очередной голограммой.

– Администрация Уолдорф-Астории желает, чтобы вы за время пребывания здесь наслаждались лучшими удобствами. Если пожелаете, я могу помассировать вам спину, пока вы отдыхаете в бассейне, а также намылить и потереть вас. Высушить вас и устроить более возбуждающий массаж в постели. Что скажете, сэр?

Ян покачал головой, потом понял, что застывший голографический образ ждет словесного приказа.

– Нет. Изыди, сатана. – Девушка исчезла. Жена Яна была в световых годах отсюда, и в то же время она жила рядом, в его чувствах. Он закончил намыливаться и вымылся и, когда вышел, вода тут же исчезла из бассейна единым могучим всхлипом.

Когда он прибыл сюда днем раньше, никто не поднял брови при виде его потрепанного наряда и отсутствия багажа. Никто не удивился, что он занял один из лучших номеров в отеле. Но он нуждался в новых костюмах – это, так сказать, было делом первостепенной важности. Он быстро оделся и сунул ноги в сандалии. В стене гостиной был сейф, и он сунул туда конверт Сергуда-Смита, набрав новую комбинацию, чтобы никто, кроме него самого, не мог открыть. Имея в кармане куртки карточку-идентификат, он мог получить все, что только понадобится. Ян похлопал по карточке и вышел.

Вестибюль отеля был полон элегантно одетых гостей, по большей части женщин – они направлялись к дверям, ведущим в зал демонстрации мод. Ян испытал явное неудобство, пока пробирался мимо них наружу, в сырую жару дня. Вчера, во время прибытия, он заметил множество магазинов вдоль Лексингтон Авеню. Костюмы, обувь, предметы туалета – там было все, в чем он нуждался.

Хотя машины проезжали редко, пешеходов он встретил еще меньше. Он так ничего и не понял, пока из дверного проема не вышел полисмен и не остановил его, вдавив конец дубинки ему в грудь.

– Олл райт, глупыш. Хочешь неприятностей, получишь неприятности.

Ян вскипел. За последние двадцать четыре часа он вдоволь насмотрелся на полицию.

– Боюсь, что неприятности будут у вас, офицер. – Он вытащил идентификат. – Сначала поглядите сюда, а потом извинитесь за свои грубые манеры.

Полисмен медленно опустил дубинку. Акцент и манеры Яна не вязались с его нарядом. Увидев символ Безопасности рядом с трехзначным номером, обозначавшим ранг Яна, он буквально затрепетал. Он отдал честь, и Яну стало стыдно, что он позволил себе припугнуть этого человека своими новым рангом и положением. В сущности, его действия не отличались от действий тех офицеров, что напали на Нью-Уоттс.

– Я не знал... Прошу прощения, но ваша одежда...

– Понимаю, – сказал Ян, засовывая удостоверение в карман. – Это особый случай. Сейчас я намерен купить новую одежду.

– Я покажу вам, сэр, прошу вас, следуйте за мной. Я подожду, пока вы вернетесь. Вряд ли вам захочется сегодня находиться на улицах...

– Что, тревога?

– Нет. Но люди знают. Слухи уже разнеслись. Мы пристрелили двух парней, спаливших арсенал. Оба белые. Какого... они это сделали, вот бы их спросить. Сюда. Лучшее место на Лексингтон. Я буду снаружи... – он громко постучал в закрытую дверь дубинкой, и та быстро открылась. – Как следует позаботьтесь об этом джентльмене, – велел он белоглазому клерку, энергично вращая дубинкой.

Здесь продавались принадлежности для мужчин, очень роскошные, очень дорогие. Ян получил немалую толику удовольствия, потратив изрядную часть недавно приобретенных денег. Рубашки, брюки, нижнее белье, костюмы и всякая мелочь, все не знает износа и все в легкой упаковке. Если в Нью-Йорке такая жара, то в Израиле ужа наверняка настоящее пекло. Он не боялся жары, но предпочитал носить соответствующую для нее одежду. Туфли и самые лучшие сандалии завершили его покупки. Внешность Яна в зеркале стала несравненно лучше.

– Остальное отправьте в Уолдорф, – сказал он, протягивая карточку. Затем указал на снятую одежду. – А это на ваше усмотрение.

– Очень хорошо, сэр. Если вы не возражаете против оплаты на месте... – Ян махнул рукой – он тратил не свои деньги. Клерк сунул идентификат Яна в машину, набрал получившуюся сумму и вернул карточку. Деньги были переведены со счета Яна на счет магазина.

Дожидавшийся снаружи полисмен одобрительно кивнул, увидев обновку Яна. Мир снова пришел в порядок. Он повел Яна в магазин, где продавались предметы обихода, затем в оптику, где Ян купил две пары солнцезащитных очков; он все еще не мог привыкнуть к свету дня после тех лет планеты сумерек. Вторую пару он купил, повинуясь импульсу, и вручил их полисмену, когда вышел наружу. Мужчина разинул рот, затем медленно надел очки и втянул живот, поглядев на свое отражение в окне магазина.

– Я этого не забуду, сэр. Вы парень, что надо. Никогда еще не встречал лайми, но думаю, что они хорошие ребята.

Теперь пешеходов на улице было чуть больше, и офицер внимательно вглядывался в каждого, проходящего мимо. Когда им навстречу попался чернокожий в потрепанном платье, дубинка полицейского завертелась быстрее. Приблизившись, человек опустил глаза и извлек из кармана какой-то кусок пластика – видимо, удостоверение. Совершенно внезапно Ян почувствовал, что с него достаточно города, и ему захотелось убраться с улицы в прохладный уют отеля. Портье довел его до лифта, затем открыл перед ним дверь в номер.

Покупки уже были доставлены и дожидались его длинной шеренгой коробок в прихожей. С них он перевел взгляд на декорированную дверцу сейфа. Этот момент нельзя было откладывать. Пришло время разобраться, во что он позволил себя втянуть. Когда он потянул за петельку на конверте Сергуда-Смита, послышалось шипение воздуха, заполнившего упаковку. Внутри была тонкая стопка листов. Он сел и стал читать.

Это была хроника зла за последние два года. Каждая порция информации была датирована, каждое утверждение было кратким и по существу. Люди арестованные и заключенные, люди убитые. Разгаданные иностранные агенты, отчеты об их деятельности. Разведданные об британских агентах и посланников. Тут была любопытная информация, которая, определенно, никогда не должна была появиться в печати. Лорд, мэр Лондона, видный оптовый торговец, вдруг оказался глубоко вовлечен в черный продуктовый рынок. Безопасность знала об этом и ничего не предпринимала – пока там не выяснили, что германские агенты вскрыли этот факт и воспользовались им для вербовки мэра. Убийство, или, точнее, несчастный случай, решил эту проблему. Были и другие подобные случаи. Ян быстро просмотрел страницы, затем вернулся к началу и запомнил имена и даты наиболее важных событий. Это было нудной, но необходимой работой. Через несколько часов он обнаружил, что проголодался, и позвонил вниз, в служебную комнату. Меню оказалось пространным и гораздо более интересным, чем все те, что он ел за последние годы. Ян заказал вареного омара и охлажденную бутылку «луис мартини-сотерн», и продолжил чтение.

Позднее, когда он переворачивал листок, уголок остался в его руке. Он быстро пробежал глазами по страницам, чтобы проверить, не забыл ли чего. Теперь в его руке были частицы бумаги со следами чернил, и он отправился в ванную вымыть руки. Когда он вернулся, страницы уже превратились в горстку серой пыли.

Ян взял конверт и посмотрел на телефонный номер. Номер Сергуда-Смита. Был ли у него выбор?

Ответ гласил: нет. Несомненно, это было изощренным планом его зятя. Он по-прежнему ничего не мог с этим поделать. Если он не станет сотрудничать, то, несомненно, лишится своего нового статуса столь же быстро, как и приобрел его. Надо было действовать согласно плану, выбираться из страны, а затем переиграть его, когда он окажется в безопасности.

Ян набрал номер и сел в кресло. Несколькими секундами позже на экране появилось мрачное лицо Сергуда-Смита. Увидев, кто его вызывает, он чуть улыбнулся.

– Ну как, Ян, пребывание в Нью-Йорке доставляет тебе удовольствие?

– Я прочел бумаги.

– Очень хорошо. И твое решение?

– Пока у тебя нет другого выбора. Я буду действовать согласно твоему плану. Ты знал это с самого начала.

– Конечно. Приветствую на борту. Если ты в течении часа закажешь такси, то как раз успеешь к специально заказанному рейсу в Каир. Там будет множество инженеров и техников с открытых вновь нефтяных залежей. За время твоего отсутствия технология термальной экстракции зашла так далеко, что из этих опустошенных провинций можно опять выкачивать нефть. Впервые за последние четыре столетия. Ты примешь участие как специалист по микроэлектронике, кем ты, собственно, и являешься. Билеты, паспорт и новое удостоверение ждут тебя на столе портье. Прежний идентификат оставь на крайний случай. Номер твоего досье – это также опознавательный код Кассия. Если поделишь этот номер на день месяца, все знаки слева от запятой будут кодом на этот день.

– Итак, я лечу в Каир. Что потом?

– На тебя выйдут. Наслаждайся поездкой. И запиши этот номер для дальнейшего пользования. С его помощью ты можешь мгновенно связаться со мной, где бы я ни был. Всего хорошего.

У Яна было достаточно времени, чтобы потихоньку собрать багаж; затем он позвонил портье. Интересно, подумал он, где все это кончится. Он чувствовал вполне объяснимые сомнения, ставя ногу на тропу, которая неизвестно куда приведет. Хотя и не испытывал жалости, покидая Соединенные Штаты.

11

Целые шесть дней Ян был с головой погружен в работу. Нефтяные скважины в Синайской пустыне являлись первыми атрибутами высокосложной технологии термальной экстракции. Но все равно казалось, что они работают на кладбище забытых веков, потому что их лагерь находился в самом центре выработанных нефтяных полей. Повсюду громоздились древние насосы и нефтяные башни, безмолвные и недвижимые, на века законсервированные в безводной пустыне. Современные конструкции были новыми и сверкающими, как только что отчеканенная монета – разительный контраст с картиной повсеместного опустошения. Сборные дома сияли, они тоже были частью оборудования. Техника была здесь новая и оригинальная, но очень предрасположенная к огрехам в действии. Караман, геолог, сидел в лаборатории, встряхивая черную маслянистую жидкость в стеклянной колбе.

– Она хороша, очень хороша, но откачка вновь прекратилась, уже в третий раз, – сказал он. – Почему?

– Контроль подачи питания, – сказал Ян. – Вы дольше, чем я, участвуете в этом проекте, и потому вам известны проблемы. Там, в глубине песков, мы создали маленькую преисподнюю. Вначале заканчивается азот и разогревается до плазмы топливным генератором. Затем нагреваются песок и порода, и происходит испарение из пор, создается повышенное давление, выталкивающее нефть на поверхность. Это в теории. На практике же мы встречаем около сотни совершенно иных вещей, которые могут помешать процессу...

– Я знаю. Все на свете – от взрыва этой установки до пожара или даже расплавления реактора, как это было уже в Калифорнии. Но, Ян, честно говоря, мы уже несколько лет, как прошли эту стадию.

– Да, но нельзя сказать того же о наблюдении за процессом. У нас достаточно мониторов, чтобы осуществлять точное слежение. Начинается все с циклов, циклы выходят из-под контроля, приходится все выключать и начинать сначала. Но нам удалось кое-чему научиться, чтобы предсказывать эти циклы и останавливать их, если они случаются. У нас есть новый зонд. Как раз для этой цели надо бы его испробовать.

Караман уныло потряс колбу, затем отложил ее, чтобы ответить на телефонный вызов.

– Это директор, – сказал он. – Хочет, чтобы вы в ближайшее время заглянули в контору.

– Хорошо.

У директора для Яна было сообщение.

– В центральном офисе что-то крупно не ладится, – сказал он. – Им нужны вы, они сказали, чтобы вы прибыли туда завтра или еще раньше. Не имею представления, в чем там дело, знаю только, что эти болваны не нашли более подходящего времени, чтобы забрать вас. Наконец-то нам удается вывести производство на должный уровень. Скажите им об этом, пожалуйста. Похоже, меня они больше не слушают. Осчастливьте их и летите сюда следующим же самолетом. Страшно приятно иметь с вами дело, Кулозик. Вас подвезут прямо отсюда.

– Мне надо собрать багаж.

– Не беспокойтесь. Я позволяю себе держать слугу, и он распихает по чемоданам все ваше барахло. Отправляйтесь и не забудьте вернуться.

Ян испытывал более серьезные подозрения, что он отправляется не в Суэц и не в Каир. Араб-водитель уложил чемоданы Яна в багажник, который респектабельно захлопнулся, и открыл перед ним дверцу. В салоне с воздушным кондиционированием было прохладно, особенно после прогулки от зданий. Как только они отъехали от лагеря, водитель достал из-под сидения плоскую металлическую коробку и протянул ее Яну.

– Поднимите крышку, сэр, и откройте клавиатуру замка. Если вы не знаете комбинации, то молю вас, не экспериментируйте в машине. Ошибка вызовет взрыв.

– Спасибо, – сказал Ян, взвешивая коробку на ладони. – Что еще?

– Встреча. Я назову вам место явки. К сожалению, должен попросить у вас восемьдесят фунтов. Это плата за услуги.

Ян был более чем уверен, что этому человеку уже заплатили за услуги, и эта дополнительная плата – его собственная инициатива. Как бы там ни было, он передал деньги. Его банковский счет все еще оставался невероятным.

Они ехали полчаса по гладкой автостраде, затем резко свернули на одну из безымянных трасс, которая вела в пустыню. Чуть позже их окружила сцена какой-то давней битвы с раковинами разбитых танков и небоеспособными полевыми орудиями.

– Прошу, – сказал водитель, открывая дверь.

Жара накатила свирепой волной. В переделах видимости не было ничего, кроме пустыни и обгорелых обломков. Оглянувшись, он увидел, что его багаж лежит на песке, а водитель забирается в машину.

– Подождите, – сказал Ян. – А дальше что?

Человек не ответил. Вместо этого он завел двигатель, развернул машину по узкому кругу и понесся обратно по автостраде. Поднятая машиной пыль налетела на Яна, и он долго ругался, вытирая лицо тыльной стороной ладони.

Когда звук двигателя замер вдали, тишина и одиночество стали гнетущими. Здесь было очень тихо, но, потом, и чуть страшновато. И жарко, иссушающе жарко. Если он пойдет к автостраде, ему придется оставить здесь свой багаж. Никакого желания тащить эти чемоданы по такой жаре у него не было. Он положил металлическую коробку в тень от чемоданов, надеясь в душе, что содержащаяся в нем взрывчатка нечувствительна к жаре.

– Вы Кассий? – спросил голос.

Ян в изумлении повернулся – никаких шагов за спиной он не слышал. Возле разрушенного танка стояла девушка, и стрела памяти поразила его так, что он почти вслух произнес ее имя. Нет, Сара была мертва, ее убили несколько лет назад. Хотя при первом взгляде на загорелую девушку в шортах цвета хаки, длинноволосую блондинку, у него замерло сердце – настолько велико было сходство. Или, спустя все годы, начала подводить память? Она израильтянка, как и Сара, только и всего. Он понял вдруг, что так и смотрит на нее, даже не ответив на ее вопрос.

– Да, я от Кассия. Мое имя Ян.

– Двора, – сказала она, шагнув вперед и взяв его за руку. Пожатие было мягким, теплым. – мы давно подозревали, что Кассий – не одно лицо. Но мы поговорим об этом позже, не на солнцепеке. Помочь вам с чемоданами?

– Думаю, я смогу управиться. Тут есть транспорт?

– Да, его не видно со стороны дороги за этими развилинами.

Это был экипаж того же типа, которые они использовали в лагере нефтяников, полугусеничный – впереди колеса, позади – гусеничные траки. Ян забросил чемоданы в кузов и взобрался на высоко поднятое сиденье рядом с Дворой. Дверей не было. Кабина была открыта, но солидная металлическая крыша предохраняла от солнца. Двора нажала кнопку включения двигателя, и они молча тронулись; лишь слабый шум шел от колес.

– Электричество? – спросил Ян.

Она кивнула и указала на пол.

– Внизу батареи высокой плотности, примерно по четыреста кило каждая. Но обычно наши машины на самозарядке. Крыша покрыта микропленкой солнечной аккумуляции, новое наше достижение. Если пользоваться машиной не целый день, можно обойтись без стационарной подзарядки.

Она повернула голову и чуть нахмурилась, увидев, что он вновь на нее смотрит.

– Пожалуйста, простите меня, – сказал он. – Я понимаю, что нехорошо так на вас глядеть. Но вы напоминаете мне очень хорошо знакомого мне человека. Я знал ее несколько лет назад. Она, как и вы, тоже была израильтянкой.

– Выходит, вы уже были в нашей стране?

– Нет. Здесь я в первый раз. Мы встретились неподалеку отсюда, а вновь я увидел ее уже в Англии.

– Выходит, вам повезло. Очень немногие из нас путешествуют.

– Она была, теперь я могу сказать это, очень одаренным человеком. Ее звали Сара.

– Вполне обычно. Как и все библейские имена.

– Да, я тоже знаю это. Второе ее имя я слышал лишь однажды. Гилади. Сара Гилади.

Двора наклонилась и выключила моторы. Полутрактор резко лязгнул, останавливаясь. Затем она обернулась на сидении к Яну, глаза ее беспокойно смотрели в ее глаза.

– В этом мире не бывает совпадений, Ян. Теперь я понимаю, почему сюда послали меня, а не кого-нибудь из наших мускулистых агентов. Мое имя тоже Гилади. Сара была моей сестрой.

Конечно, так и должно было быть. Столько в ней было от Сары – щеки, голос постоянно напоминали эту девушку, которую он когда-то знал.

– Сара мертва, – тихо сказала Двора. – Вы знаете об этом?

Улыбка ее была кривая, невеселая.

– Я был там, когда ее убили. Мы были вместе. Пытались выбраться из Англии. И в этом не было нужды, глупо, ей ни к чему было умирать. Это ужасная, ужасная потеря.

Память вернулась – оружие, убийство. И участие Сергуда-Смита в этом. Все было сделано под его руководством. Ян плотно сжал челюсти, и Двора заметила, как пальцы его стиснули железную ручку.

– Мне ничего не сказали, никаких подробностей. Только то, что она погибла при выполнении задания. Вы... вы любили ее?

– Неужели это так очевидно?

– Для меня – да. Я тоже любила ее. Вы можете рассказать, что случилось?

– Конечно, это достаточно просто. Мы пытались покинуть страну, хотя не имели ни малейшего шанса. Нас предали в самом начале. Но она об этом не знала. Вместо того, чтобы сдаться, она стреляла в них, заставила их стрелять в ответ, и погибла, чтобы никого не выдать. И это самое ужасное. Они знали обо всем все время.

– Я ничего этого не слышала. Это ужасно, особенно ужасно для вас, потому что вы остались живы и теперь вынуждены это помнить.

– Да, это так, но я думаю, что все это в прошлом. Ее уже не вернуть.

Так он сказал. Но другие свои мысли он не выдал. Пусть Сергуд-Смит и Безопасность уничтожили ее физически. Но, еще прежде, она была предана своими людьми, собственной организацией здесь, в Израиле. Во всяком случае так сказал Сергуд-Смит. Где правда? Он собрался попробовать выяснить это, прежде чем станет иметь дело с этими людьми.

Дорога была ухабистая, они мало что успели сказать друг другу, погрузившись в собственные мысли. Песок сменился породой, потом опять следовал песок, потом низкие холмы. Появились дорожные знаки с надписями на иврите, и Ян понял, что они уже не в Синае, а в Израиле.

– Далеко еще?

– Полчаса, не больше. Мы едем в Беер-Шебу. Он ждет нас там.

– Кто?

Ответом было ее молчание, и они вновь поехали в тишине, теперь уже по мощеной дороге, пустой и узкой, мимо пыльных деревень и полей с искусственным поливом. Далее по узкому серпантину к одинокой вилле, окруженной кипарисовыми деревьями.

– Оставьте чемоданы, – сказала Двора, спускаясь на землю и потягиваясь. – О них позаботятся. Но возьмите металлическую коробку. Он ее ждет.

Когда они входили в дом, навстречу вышли два молодых человека. Они помахали Дворе. Ян последовал за ней в прохладный дом с балконом, выходящим на долину и город за ней. Их вышел встречать старик, седой и тощий, как рельс.

– Шалом, Ян Кулозик, – сказал он твердым голосом, с неожиданной для человека его голоса глубиной. – Я Амрай Бен-Хаим. Садитесь, пожалуйста.

– Выходит, вы послали Двору мне навстречу не случайно?

– Да, конечно.

– Тогда будут уместны некоторые объяснения, – сказал Ян, все еще стоя.

– Разумеется. И я полагаю, что эту часть нашего дела вы намерены обсудить прежде?

– Я хочу, чтобы наш разговор слышала Двора.

– Это понятно, потому-то она и здесь. А теперь, может быть, присядете?

Ян повиновался и опустился в одно из плетеных кресел. В кувшине на столе был холодный лимонад, и он с благодарностью принял бокал. Ян быстро осушил его, и окал был наполнен вновь. Ян напряжено сидел, держа заминированную коробку на колене. Он мог отдать ее, но хотел услышать, что прежде скажет Бен-Хаим.

– Вы знаете, кто такой Сергуд-Смит? – спросил он.

Амрай Бен-Хаим кивнул.

– Бывший глава британской Безопасности. За последние годы он поднялся гораздо выше, стал первым офицером Безопасности в мире. Возможно, его положение еще более высокое. Нам известно, что он напрямую участвует в военных контактах с Соединенными Штатами.

– Вам известно, что он мой зять? Что это он подстроил нам ловушку и смотрел, как она погибает?

– Да, мне известно обо всем этом.

А теперь важный вопрос. Ян аккуратно поставил бокал на стол и попытался расслабиться. Тем не менее, следующие его слова звучали чуть резко.

– Возможно, Сергуд-Смит знал о существование лондонского Сопротивления с самого начала. Он проник в организацию и вел наблюдение, и арестовывал его участников, когда находил это удобным. Он знал также о Саре, израильтянке, то есть знал тайну, ради которой она умерла, поскольку была уверена, что ее страна пострадает, если узнают о ее национальности. Жертва была не нужна, поскольку он не только знал о ней все, но и утверждал, что работает вместе с вашим правительством. Он говорил, что вы выдаете тех израильтян, кто пытается вне пределов вашей страны работать по-своему. Это правда?

– И да, и нет, – сказал Амрай Бен-Хаим.

– Не очень приятный ответ.

– Попытаюсь объяснить. Эта нация поддерживает мнимое сотрудничество с могучими блоками, которые действуют под названием Объединенные Нации. В течение Ретросессии они совершенно забыли о Ближнем Востоке. Как только нефтяные скважины иссякли, они с радостью повернулись спиной к этой хлопотной части планеты. Не опасаясь вмешательства извне, Израиль, в конце концов, сумел установить здесь мир. Конечно, как только крупные страны нас оставили, началась война. Мы погибали тысячами, но выжили. Арабские правительства поспешно применили закупленное заранее оружие – его у них было достаточно даже без пополнения арсеналов. Получив здесь отпор, они, по традиции, передрались друг с другом. Джихад – священная война – она началась в Иране и докатилась до наших границ. Ее мы тоже пережили. Наконец, на смену религиозным притязаниям пришел голод, и люди стали умирать от истощения. И тут мы им помогли. В отличие от других правительств, мы не ориентировались на западное, машинное и высокосложное общество. Мы постарались поднять старинное сельское хозяйство и сложные технологические процессы, такие, как обессоливание воды, оказали нам огромную помощь.

– Вы уклоняетесь от моего вопроса?

– Потерпите еще минутку, Ян Кулозик. Все, что я вам говорю, существенно. Мы, как говорится, вскопали свой огород. Подняли промышленность и сельское хозяйство на приемлемый для наших краев уровень, лечили болезни и строил госпитали, учили врачей. Не забывали также и о нуждах обороны. Мы установили везде мир, поскольку мир – наивысшая степень безопасности. Старейшие записи, включая Ветхий Завет библии – это хроника войны. Бесконечной войны. Теперь она кончилась. Вновь воцарилась некая стабильность, и другие нации знают теперь, что Ближний Восток вновь преуспевает и способен теперь круглый год обеспечивать их продуктами питания. Я не хочу сказать, что они готовы упасть от счастья в наши объятия, скорее они более склонны к установлению над нами непосредственного контроля. Вот когда обрели значение наши атомные заряды, большей частью размещенные за пределами Израиля. Мы никогда не начнем первыми атомную войну, хотя бы потому, что мы слишком малы и можем быть уничтожены несколькими хорошо нацеленными водородными бомбами. Но все знают, что мы способны ударить в ответ. Цена за атомную войну настолько высока, что ни одна страна не спешит ее заплатить. Итак, нами были сделаны приготовления, которые, по счастью, не прерывались сотни лет. Мы были сами по себе, они – сами по себе. Это означает, что мы, евреи, когда-то самые известные космополиты, стали теперь самыми известными домоседами. Разумеется, для того, чтобы и далее поддерживать это положение, нам пришлось довести нашу дипломатию до самой высокой степени. Большое внимание мы так же уделяем разведывательной структуре.