Текст книги "Мир Смерти"

Автор книги: Гарри Гаррисон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 49 страниц) [доступный отрывок для чтения: 18 страниц]

  Глава 3

– Вы погубили нас обоих, – сказал Майк сравнительно спокойно.

– Пока еще нет, – весело ответил Язон. – Но вот контролю джамп-режима пришел конец, и межзвездный перелет теперь невозможен, зато в обычном пространстве ничто не помешает нам приземлиться на любой из планет. Хоть одна пригодная для жизни человека, полагаю, здесь найдется.

– А там я починю неисправные механизмы контроля, и мы продолжим путь на Кассилию. Так что вы ничего не выиграли.

– Возможно, – уклончиво ответил Язон. У него не было ни малейшего желания продолжать путешествие, что бы ни думал об этом Майк.

Но его похититель, несомненно, думал иначе.

– Протяните руку, – сказал он и защелкнул замок.

В этот момент включились двигатели, и корабль изменил направление.

– Что это? – забеспокоился Майк.

– Аварийный контроль. Компьютер понял, что произошло, и принял меры. Если хотите, можете взять на себя управление, но, думаю, лучше не беспокоиться – компьютер сам распорядится накопленной информацией, отыщет планету, продолжит курс и посадит корабль. А вы, когда мы войдем в атмосферу, выберете место для посадки.

– Я не верю ни единому вашему слову, – угрюмо сказал Майк. – Я возьму на себя контроль и попытаюсь использовать аварийную связь. Кто-нибудь услышит нас.

Он встал. И тут корабль снова вздрогнул.

В темноте на приборах контроля вспыхнуло пламя и моментально погасло. Зажглось аварийное освещение.

– Не стоило бросать книгу Раймонда Луллия, – заметил Язон. – Корабль оказался более разборчивым, чем я предполагал, он никак не может ее переварить.

– Вы непочтительны и невежественны, – подходя к щиту управления, сквозь зубы процедил Майк. – Вы не уважаете ни мою жизнь, ни свою собственную. Вы заслуживаете самого страшного наказания, какое только предусматривает закон.

– Я игрок, – рассмеялся Язон, – и не такой уж плохой, смею полагать. Когда есть хоть малейшая надежда на выигрыш, я иду ва-банк. На Кассилии меня ждала верная смерть, и я должен был использовать свой единственный шанс. Другое дело – вы. Вы рисковали в гораздо большей степени, нежели я, но, честно говоря, мне было не до вас. Это ведь ваша затея, и вы должны были предусмотреть все до мелочей.

– Вы совершенно правы. Мне следовало быть более осторожным. Но что теперь? Может быть, вы знаете, как нам спастись? Ни один из контрольных приборов не работает.

– Ни один? А вы пробовали аварийное катапультирование? Большая красная кнопка слева…

– Пробовал. Не работает…

Язон откинулся в кресле.

– Ищите утешение в своей философии, Майк. Почитайте книгу. Мы бессильны. Все зависит от компьютера и уцелевших механизмов.

– И мы не можем ничего восстановить?

– Вы что, механик, Майк? Я – нет. От нас будет больше вреда, нежели пользы.

Прошло два дня в блуждающем полете. Наконец подходящая планета была найдена. Она приближалась к ним своей ночной стороной, густая пелена облаков мешала рассмотреть хоть что-нибудь.

– Если бы здесь были города, мы бы увидели их свет, – сказал Майк.

– Не обязательно. Не исключена возможность существования подземных городов. Вполне возможно, что на этом полушарии расположен океан. Да мало ли что еще.

– А может быть, эта планета вообще необитаема. И тогда даже благополучное приземление равносильно смерти. Представьте, провести остаток жизни на окраине Вселенной!

– Однако это все же лучше, чем ничто, – прервал его Язон. – Я попросил бы вас, Майк, на время посадки освободить меня от ремней. Неизвестно, что случится, а мне все-таки хотелось бы иметь хоть какие-то шансы на спасение.

Майк нахмурился.

– Дайте мне слово, что не попытаетесь бежать.

– Неужели вы поверите мне на слово? Моя жизнь удвоит и ваши шансы. Давайте попробуем спастись вместе.

– Нет. Я до конца выполню свой долг, – отрубил Майк, и Язон остался сидеть, прикованный к креслу.

Они вошли в атмосферу, и легкое шипение вокруг корпуса корабля сменилось пронзительным визгом, отключились двигатели, и началось свободное падение. Трение о воздух нагрело корпус докрасна, и, несмотря на работу холодильных установок, температура внутри корабля стремительно росла.

– Что происходит? – спросил Майк. – Вы, кажется, лучше меня разбираетесь в этом. Мы разобьемся?

– Возможно. Если механизмы не сработают, то от нас останется мокрое место. Но будем надеяться, что компьютер еще способен на последнее усилие. Я лично очень надеюсь на это. В последнее время стали выпускать довольно надежные компьютеры, а корпус и двигатели нашего корабля в нормальном состоянии. Неисправны лишь приборы контроля. Хороший пилот попытался бы посадить корабль, попеременно включая и выключая двигатели, что, конечно, сопряжено с определенным риском. Перегрузки в таких случаях достигают 13 g. Мы, к сожалению, не можем себе этого позволить, остается рассчитывать только на компьютер.

– Вы думаете, мы все же приземлимся? – спросил Майк, устраиваясь в амортизационном кресле.

– Надеюсь. И я хотел бы, чтобы вы все-таки освободили меня от ремней, посадка не обещает быть мягкой, могут понадобиться быстрые действия.

Майк подумал и достал пистолет.

– Хорошо, – сказал он, – но, если вы попытаетесь бежать, я буду стрелять. Как только мы приземлимся, я снова прикую вас.

– Благодарю за заботу, – отозвался Язон, растирая запястья.

Началось торможение. Неимоверная тяжесть вдавила их в кресла, вытеснив воздух из легких. У Майка не было сил, чтобы поднять пистолет: казалось, он весил тонну. Язону, правда, это никакого преимущества не давало: он все равно не мог встать. Перед глазами мелькали темно-красные круги, он еле удерживался на грани сознания.

Внезапно тяжесть исчезла. Взревели бортовые двигатели, защелкали реле. Майк и Язон, не двигаясь, смотрели друг на друга.

Удар был страшен. Корабль повернулся и закачался. Язон решил, что это конец. Последней его мыслью было: «Надо защитить голову». Он поднял руки и ударился о стену.

Холод, казалось, заполнял собой всю Вселенную. Он разрывал тело на куски, но в то же время успокаивал боль.

Язон пришел в себя от собственного крика. Вдруг что-то обхватило его, и он не сразу сообразил, что это рука Майка. Майк поддерживал его голову над поверхностью воды и плыл. Язон успел заметить, как скрылась под водой огромная черная масса корабля; корабль умирал со скрипом, пуская пузыри.

– Встаньте и идите, – хрипло прошептал Майк. – Я не могу держать вас… не могу держаться сам…

Язон с облегчением почувствовал опору под ногами.

Они барахтались в воде бок о бок на четвереньках. В голове Язона был сплошной туман, он соображал с трудом и понимал только одно: останавливаться нельзя, надо идти вперед.

Вдруг в темноте появилась светящаяся точка, она приближалась.

Все это напоминало ночной кошмар. Майк поднялся на ноги и оказался лицом к лицу с человекоподобным существом, сжимающим в руке факел. Это было нечто отвратительное и сплошь состоящее из острых углов и клыков. Каким-то предметом, похожим на дубинку, оно стукнуло Майка по голове, и тот, не издав ни звука, упал, а существо двинулось к Язону.

У Язона не было сил сопротивляться. Он все же попытался встать на ноги, но пальцы его беспомощно заскребли о холодный грунт, и он повалился лицом в песок. Только невероятным усилием воли Язон сумел раздвинуть надвигающуюся тьму.

Послышался тяжелый топот. Язон перевернулся на спину и увидел склонившееся над ним существо, омерзительнее которого трудно было себе представить.

  Глава 4

Чудовище стояло и смотрело на Язона сверху вниз. Время шло, а он все еще оставался жив.

– K’e vi stas el? – вдруг прокаркало существо, и Язон понял, что перед ним человек.

Он никогда раньше не слышал этого языка, но что-то в нем показалось ему знакомым. Язон хотел ответить, но из его горла вырвался хрип, мало напоминающий человеческую речь.

В темноте показалось множество огней и послышался шум тяжелых шагов, приближавшихся к ним. Теперь Язон мог получше разглядеть стоящего над ним человека. Он понял, почему ошибся, приняв его за чудовище.

Руки и ноги аборигена были обернуты кусками крашеной кожи, грудь и все остальное тело также покрывали размалеванные кроваво-красным узором шкуры. На голове возвышалась раковина какого-то моллюска, служившая ему не то маской, не то шлемом. В раковине были проделаны отверстия для глаз, а края ее украшали огромные, в палец толщиной, клыки. Единственное, что выдавало в нем человека, – спутанная грязная борода, выбивающаяся из-под маски. Другие детали туалета Язон не успел рассмотреть – тяжелая дубина обрушилась на него…

На какую-то минуту Язон потерял сознание, а когда открыл глаза, то увидел, что факел воткнут в землю, а человек с дубиной уже снимает с него второй ботинок. Язон пошевелился, но помешать грабителю ничем не смог. Он был не в состоянии заставить слушаться свое тело. Чувство времени оставило его: секунды шли медленно, а события развивались с пугающей быстротой.

Башмаки были сняты, и человек приступил к одежде Язона, однако магнитная застежка оказалась ему незнакомой, и острые когти впились в тело Язона. Человек зарычал, пытаясь справиться с застежкой, и тут случайно нажал на кнопку, отстегивающую аптечку. Эта сверкающая диковина явно пришлась ему по вкусу, но, когда одна из иголок, проткнув шкуру, впилась ему в руку, он закричал от боли, бросил аптечку на песок и в гневе растоптал ее.

Горечь утраты столь необходимой вещи придала Язону сил, он попытался дотянуться до аптечки, но потерял сознание.

Язон очнулся от страшной боли в голове. Он был укрыт грязными, отвратительно пахнущими шкурами, которые, правда, хоть немного согревали.

Он отбросил вонючую шкуру, прикрывавшую его лицо, и посмотрел на звезды – далекие точки, сверкающие в холодной ночи. Близился рассвет. Прохладный воздух немного оживил Язона, и он жадно глотал его, обжигая легкие.

Он сообразил, что слабость – следствие травмы головы, полученной при аварии. «Очевидно, легкое сотрясение», – решил он, нащупав большую шишку на черепе.

Порыв холодного ветра обжег Язону лицо, и он вновь натянул на голову мерзкую шкуру.

Он лежал и думал о том, что произошло с Майком Сэймоном после того, как его голова встретилась с дубинкой аборигена-головореза. Печальный и неожиданный конец для человека, выжившего после крушения. Нельзя сказать, что Язон очень уж жалел этого недоношенного фанатика, но он все-таки был обязан ему жизнью. И Язон поклялся отомстить за Майка, как только будет в состоянии это сделать. Жизнь за жизнь! И тут же подивился своей кровожадности. Очевидно, долгое пребывание на Пирре приглушило его природное отвращение к убийству. Но вместе с тем он заключил, что приобретенные там навыки еще сослужат ему добрую службу на этой планете.

Сквозь дыру в шкуре Язон увидел, как сереет небо, и ему захотелось посмотреть на рассвет.

Майк Сэймон лежал рядом, также прикрытый шкурами, его волосы были спутаны и перепачканы кровью, но он дышал.

– Оказывается, его труднее отправить на тот свет, чем я думал, – пробормотал Язон, с трудом приподнимаясь на локте и осматривая мир, в который его привел Раймонд Луллий.

Перед ним лежала угрюмая равнина, покрытая человеческими телами, как поле после битвы. Люди во сне вздрагивали, ворочались, и это было единственным признаком жизни на всем пустынном пространстве. Где-то невдалеке слышался шум прибоя, но гряда высоких дюн загораживала море.

Вскоре на вершине холма появился вооруженный человек. Он проделывал какие-то непонятные движения, нарушая тишину странным металлическим звоном.

Майк застонал и открыл глаза.

– С добрым утром, – приветствовал его Язон. – Как самочувствие? У вас два самых замечательных синяка, какие мне только приходилось видеть.

– Где я?

– Какой оригинальный вопрос! Сразу видно, что вы насмотрелись космических опер по телевизору. Я не знаю, где мы, но могу напомнить, как мы сюда попали.

– Мы плыли к берегу, потом из мрака возникло нечто жуткое, как демон из ада. Мы боролись…

– И он пробил вам голову. Один-единственный удар, и бой был кончен. Мне, надо сказать, повезло больше. Я успел разглядеть вашего демона. Это человек. Но потрясающий наряд, в который он облачен, делает его похожим на исчадие ада. По-моему, он глава этой команды оборванцев. Могу еще добавить, что он украл мои башмаки, и я при первой возможности убью его за это.

– Не думайте о таких низменных вещах. Не опускайтесь так низко, – серьезно заметил Майк. – Не стоит убивать человека из-за каких-то ботинок. Вы сами олицетворение зла, Язон. И… Мои ботинки!.. Моя одежда!.. – Майк отбросил шкуры и сделал сногсшибательное открытие. – Велиал! – закричал он. – Асмодей! Аваддон! Вельзевул!

– Отлично! – восхитился Язон. – Вы прекрасно изучили демонологию. Скажите, Майк, вы решили только перечислить имена или собираетесь позвать их на помощь?

– Молчите, богохульник! Я не позволю, чтобы меня грабили! – Он встал, и ветер, отхлестав Майка по обнаженной груди, быстро окрасил его кожу в сиреневый цвет. – Я заставлю его вернуть мои вещи! Я ухожу искать это злое создание.

Майк повернулся, собираясь осуществить свои намерения, но Язон схватил его за лодыжку и повалил на холодную землю.

– Мы в расчете, – сказал Язон, набрасывая шкуры на его костлявое тело. – Вы спасли мою жизнь, теперь я спас вашу. Вы безоружны и ранены, а тот парень на холме – ходячий склад оружия. Он убьет вас так же легко, как сейчас ковыряется в зубах. Так что успокойтесь и постарайтесь не делать глупостей. Из любого положения всегда можно найти выход. И я берусь его отыскать. Оставайтесь здесь, а я хочу пройтись и осмотреться.

Стон был ответом Язону. Майк потерял сознание.

Язон встал, завернулся в шкуры, порывшись в песке, отыскал подходящий камень и, вооружившись таким образом, побрел между спящими.

Когда он вернулся, Майк уже пришел в себя. Солнце стояло высоко над горизонтом. Очнувшиеся ото сна аборигены представляли собой шаркающую, чешущуюся толпу человек в тридцать: мужчины, женщины, дети… Все они были одеты в одинаковые изодранные шкуры. Большинство из них сидели на земле, тупо глядя перед собой и совершенно не интересуясь двумя незнакомцами.

Язон протянул Майку грязную кожаную чашку и присел на корточки рядом с ним.

– Выпейте. Это вода. Единственное, что мне удалось отыскать. Еды нет вообще. – Он все еще держал в руке камень и, рассказывая, тер его о песок. Конец камня был обагрен кровью, и на него налипло несколько тонких человеческих волосков. – Я тщательно осмотрел местность вокруг лагеря, везде одно и то же. И кругом эти типы. Какие-то люди несли сшитые из шкур бурдюки и чашки. Я поговорил с ними. Обед будет позже.

– Кто они? – спросил Майк, сделав несколько глотков. – Что нам делать?

Язон внимательно посмотрел на него. Рана кровоточила. Промывать ее водой сомнительной чистоты не имело смысла.

– Я уверен в одном, – сказал он. – Эти люди – рабы. Я не знаю, почему они здесь, что делают и куда идут, но их статус предельно ясен. Наш, кстати, тоже.

– Рабы?! – переспросил Майк, и слово это ранило его сильнее, нежели дубинка дикаря. – Это отвратительно! Рабов надо освободить!

– Давайте без громких слов. И, пожалуйста, как бы вам ни было противно, постарайтесь быть реалистом. Здесь только два раба нуждаются в освобождении: вы и я. Остальные, по моему глубокому убеждению, вполне приспособились к существующему порядку, и я не вижу причин для перемен. Я не собираюсь затевать освободительную кампанию до тех пор, пока сам не выберусь из этой заварухи, да и потом тоже. Эта планета долгое время как-то обходилась без меня и, думается, не перестанет вращаться и после того, как я ее покину.

– Трус! – вскричал Майк. – Боритесь за Истину, и Истина освободит вас!

– Опять? – разозлился Язон. – Единственная святыня для меня – это Я! Не так поэтично, зато правда. Ситуация тяжелая, но не безнадежная, а посему слушайте и запоминайте. Хозяин, его зовут Чака, ушел на охоту, и мне удалось получить кое-какие сведения. С самого начала мне показалось, что я узнаю язык, на котором говорят здешние обитатели. Это искаженная форма эсперанто. Он употребляется на многих планетах. Так вот, язык, образ жизни этих людей – все свидетельствует о том, что у них нет контактов с остальной частью галактики. Хотя очень хочется надеяться на обратное. И если где-нибудь на этой планете все же есть торговая база, мы непременно ее отыщем. Конечно, поводов для беспокойства предостаточно, но по крайней мере объясниться с ними мы в состоянии. Их язык утратил некоторые звуки, приобрел гортанное звучание, но при желании понять можно.

– Я не говорю на эсперанто.

– В таком случае вам его придется выучить. Это не так уж и сложно. А теперь хватит возражать. Слушайте дальше. Туземцы – рабы от рождения, и это все, что они знают о себе. Наша главная проблема – Чака. И для того чтобы справиться с ним, мы должны выяснить очень многое. Он – хозяин, воин, отец и божество этой толпы. Похоже, он отлично знает свое дело. Так что постарайтесь быть хорошим рабом… пока.

– Рабом? Я? – Майк выпрямился и попытался встать.

Язон толкнул его.

– Да-да, рабом. И я тоже. Это единственная возможность уцелеть. Делайте то же, что и все, повинуйтесь приказам, и у вас будет неплохой шанс остаться в живых.

Ответ Майка был заглушен криками, означавшими, что вернулся Чака. Рабы вскочили, собрали свои узлы и выстроились в шеренгу. Язон помог Майку встать, обмотав вокруг него шкуры, и, придерживая за талию, повел занимать место в шеренге. Когда построение было закончено, Чака пнул ногой ближайшего раба, и все двинулись вперед. Люди шли медленно, низко опустив головы. Язон ничего не понимал, но, пока их с Майком не трогали, это мало его беспокоило. Все силы уходили на то, чтобы поддерживать раненого Майка.

Вдруг один из рабов издал гортанный звук, и вся цепь остановилась. Язон был слишком далеко от раба, чтобы понять причину всеобщего возбуждения, он только видел, как туземец опустился на колени и принялся копать песок концом палки. Через несколько секунд раб выкопал нечто круглое размером с кулак, поднял его над головой и преподнес Чаке. Хозяин принял сей дар и… съел, потом как следует пнул раба, и движение возобновилось.

Еще дважды были найдены загадочные плоды, и их тоже съел Чака. Лишь когда его желудок наполнился, он подозвал к себе раба, у которого за спиной висела корзина. Теперь этот раб все время шел перед Чакой, а Чака внимательно следил, чтобы все найденные плоды попадали в корзину.

Язон гадал, что бы это могло быть, а бурчание в животе напоминало, что недурно бы подкрепиться. Вдруг шедший рядом с ним раб вскрикнул и показал на землю. Шеренга остановилась, и Язон с интересом стал наблюдать, как тот принялся копать палкой песок, обнажая маленький стебель. Постепенно открылся сморщенный клубень, абориген вытащил его и оборвал зеленые листья. Язону он показался таким же съедобным, как булыжник. Но, очевидно, дикарь был противоположного мнения. Он необдуманно понюхал корень, и у него потекли слюни. Чака рассердился, и раб получил такой пинок, что с криком отлетел на место.

Вскоре последовал приказ остановиться, и толпа оборванцев окружила Чаку. Чака, поочередно подзывая рабов, выдавал каждому по одному или нескольку корней. Вероятно, соразмерно заслугам.

– K’e nam h’vas vi? – Он ткнул дубинкой Язона.

– Mia namo estas Iason, mia amiko estas Mikah.

Язон ответил на правильном эсперанто, и Чака, кажется, его понял, так как что-то пробурчал и стал рыться в корзине.

Язон чувствовал, что из-под маски его изучают внимательные глаза.

– Откуда вы пришли? Это ваш корабль загорелся и затонул там? – Дубинка вновь коснулась груди Язона.

– Да. Это был наш корабль. Мы прилетели издалека.

– С другой стороны океана? – спросил он. Очевидно, это было самое отдаленное место, какое мог вообразить себе рабовладелец.

– Да. – У Язона не было настроения читать лекцию по астрономии. – Когда нам дадут поесть? – спросил он.

– Ты был богатым человеком у себя в стране. Здесь ты раб. Мой раб. Вы оба мои рабы.

– Я твой раб. Он твой раб. Но даже рабам необходимо время от времени что-нибудь есть.

Чака отыскал в корзине крохотный корень, разломил его пополам и бросил на землю перед Язоном.

– Работай лучше – получишь больше.

Язон подобрал обе половинки и, как мог, счистил с них грязь. Одну он протянул Майку, а от другой осторожно откусил кусочек. Песок скрипел на зубах, а вкус корня напоминал вкус парафина. Язон пересилил отвращение и проглотил эту мерзость. Пока не подвернется что-нибудь получше, придется довольствоваться этим, чтобы не помереть с голоду.

– Вы говорили о нашем дальнейшем существовании? – спросил его Майк, перемалывая свою порцию.

– Обменялись ложью. Он считает, что мы его рабы. А я согласился с этим. Но это временно, – добавил Язон, видя, как дернулся Майк и как покраснело от гнева его лицо. – Мы на чужой планете, вы ранены, у нас нет ни воды, ни пищи. И нет иного способа выжить. А поэтому надо следовать за этим уродом и делать все, что он говорит. Если ему нравится называть нас рабами, пускай.

– Лучше умереть стоя, чем жить на коленях!

– Перестаньте нести чепуху. Лучше жить в цепях, чем подохнуть с голоду. Кончайте болтать и ешьте. Мы ничего не сможем сделать, пока вы не поправитесь.

Всю оставшуюся часть дня рабы продолжали заниматься поиском корней – креноджей, как их здесь называли. Даже Язон, несмотря на то что в основном был занят Майком, отыскал два корня.

Они остановились только с наступлением сумерек. Чака опять произвел раздачу корней, но на этот раз Язон удостоился вдвое большей порции – поощрение за особо выдающиеся заслуги в собирании креноджей.

*

Следующее утро началось по заведенному порядку. Только на сей раз поиски пищи шли параллельно невидимому берегу океана. Вдруг один из рабов, забравшийся на вершину дюны, закричал, замахал руками и скатился с холма. Чака подбежал к нему, что-то спросил и стал быстро отвязывать кожаную сумку, свисавшую с плеча. Язон увидел, как он достал из нее довольно качественный самострел и взвел тетиву нажатием специальной рукоятки. Это сложное оружие казалось не совсем уместным в руках человека, поднявшегося на одну ступеньку от каменного века. Язону захотелось получше рассмотреть этот механизм.

Чака достал из другой сумки стрелу и зарядил самострел. Рабы молча сидели на песке и наблюдали за хозяином. Чака пошел вдоль дюны, потом осторожно поднялся на ее вершину, лег на живот, пополз и скрылся из виду. Через несколько минут раздался крик, люди вскочили на ноги и помчались смотреть, что случилось. Язон бросил Майка и был в первых рядах.

Рабы остановились на почтительном расстоянии от хозяина и принялись выкрикивать хвалу замечательному охотнику Чаке. Огромная, покрытая шерстью зверюга лежала у кромки прибоя. Из ее шеи торчала стрела, и тонкая струйка крови сочилась из раны.

– Мясо! Мясо! – скандировала толпа.

– Чака убил росмаро! Чака – великий охотник!

– Да здравствует Чака – великий добытчик еды! – присоединился Язон. – А когда мы будем есть?

Чака не обращал на рабов никакого внимания. Отдышавшись, он зарядил самострел, подошел к убитому животному и ножом вырезал из его тела стрелу.

– Собирайте дрова, – приказал он. – А ты, Описвени, – Чака ткнул дубиной одного раба, – возьми нож.

Шаркая ногами, Чака забрался на дюну и направил самострел на раба, приступившего к свежеванию туши. И пока Описвени не разделался с росмаро, Чака все время держал его на прицеле.

– Однако наш рабовладелец не так прост, – пробормотал Язон, присоединяясь к остальным для поиска дров.

Чака, по-видимому, постоянно опасался за свою жизнь и всегда держал оружие наготове. Если только Описвени попытается использовать нож для иных целей, он тут же получит стрелу в затылок.

Когда набралось достаточно дров для костра, а росмаро была разрезана на куски, Чака извлек из сумки какое-то небольшое приспособление. Заинтригованный, Язон подошел как можно ближе. Ему сразу все стало ясно. Чака ударил камнем по куску железа, посыпались искры и подожгли трут.

Откуда взялись огниво и самострел – очевидные свидетельства более высокой культуры? Это обстоятельство навело Язона на мысль, что на планете, помимо кочевников-рабовладельцев, существует и другое, более развитое общество.

Позже, когда они грызли жареное мясо, он отвел Майка в сторону.

– У нас есть надежда, – сказал Язон. – Эти невежественные дикари никогда бы сами не додумались до огнива и тем более до самострела. Наша задача – выяснить, откуда у них появились эти предметы. Я могу дать голову на отсечение, что на стреле стальной наконечник.

– Что это значит? – удивился Майк.

– Это значит, что на планете существует индустриальное общество, а следовательно, возможна и межзвездная связь.

– В таком случае надо спросить Чаку, куда нам идти. Должно быть какое-то правительство. Мы свяжемся с ним, разъясним ситуацию и потребуем нашей отправки на Кассилию. Я обещаю не добиваться вашего ареста, пока мы не покинем эту планету.

– Вы чертовски любезны, – сказал Язон. – Неужели вы по-прежнему жаждете моей смерти, Майк? В конце концов, мы товарищи по несчастью, и я спас вашу жизнь.

– Мне очень жаль, Язон динАльт. Я вижу, что еще не все доброе в вас погибло, но чувства не должны брать верх над долгом. Не забывайте, что вы совершили ряд тягчайших преступлений и обязаны понести за них наказание. Вам не хватает, Язон, нормального воспитания…

Тут Чака сытно рыгнул из глубины своего шлема-раковины и крикнул:

– Эй вы, свиньи! Хватит жрать! Вы станете слишком жирными. До сумерек много времени, мы еще сможем отыскать немало креноджей. Пошевеливайтесь!

И шеренга рабов начала свое медленное продвижение до равнине.

Они шли, собирали креноджи, один раз пополнили запасы питьевой воды из ключа. И снова шли, шли… То небольшое тепло, которое исходило от вечернего солнца, поглощалось громадой облаков, нависших над землей.

Язон дрожал от холода. Вдруг он заметил приближающуюся к ним такую же группу собирателей креноджей и слегка толкнул локтем хромавшего рядом с ним Майка.

– Смотрите, еще одна веселая компания. Интересно, входит ли наша встреча в программу?

Но Майк, занятый собой, не обратил на это ни малейшего внимания. К удивлению Язона, не только Майк, но и остальные рабы никак не прореагировали на это событие. Обе линии медленно приближались друг к другу. Другая группа представляла собой точно таких же оборванцев, и они так же, склонив головы, тщательно осматривали землю перед собой.

Возле одной из дюн была навалена груда камней. Подойдя к ней, рабы остановились, издали приветственный крик и опустились на землю. Очевидно, встреча произошла у некоего межевого знака, обозначающего границу владений.

Чака водрузил одну ногу на камень и застыл в ожидании. Второй предводитель, заняв позицию в добрых десяти шагах от Чаки, поднял над головой каменный молоток.

– Ненавижу тебя, Чака! – проревел он.

– Ненавижу тебя, Фасимба!

Обмен проклятиями, казалось, был столь же обязательным, как па-де-де в балете. Оба потрясли оружием, выкрикнули в адрес друг друга несколько угроз, затем сели и принялись мирно беседовать.

Фасимба был одет в такой же отвратительный, наводящий ужас наряд, как и Чака, за исключением некоторых деталей. Кроме раковины, его голову украшал череп росмаро, дополненный несколькими рядами клыков и рогов, остальные различия касались исключительно окраски костюма. Оба они были, очевидно, равны по положению.

– Я убил сегодня росмаро! Второй раз за десять дней! – сказал Чака.

– Хорошая добыча. Росмаро – отлично! Где два раба, которых ты должен мне?

– Я должен тебе двух рабов?

– Ты должен мне двух рабов. Не притворяйся дураком. Я принес тебе железную стрелу от дзертаноджей. А второго раба ты должен мне за убитого.

– У меня есть два раба. Вчера я захватил двух рабов из-за океана.

– Хорошая добыча! Рабы – отлично!

Чака подошел к нерадивому рабу, который днем вызвал его гнев.

– Хороший раб, – сказал он, провожая свое имущество пинком.

– Слишком тощий.

– Ты не прав. Сплошные мускулы. Хорошо работает и мало ест.

– Ты лжец.

– Ненавижу тебя, Фасимба!

– Ненавижу тебя, Чака! А где твой второй раб?

– Есть чужеземец из-за океана. Он может рассказать тебе много забавных историй. Хорошо работает и мало ест.

Язон постарался увернуться, но все же удар свалил его на землю. И прежде чем он успел опомниться, Чака схватил за руку Майка и перетащил его через невидимую линию границы.

– Плохо выглядит. Большая дыра в голове, – сказал Фасимба, осматривая нового раба.

– Он хорошо работает, а дыра уже почти зажила. Он очень силен.

– Ты дашь мне другого, если он умрет?

– Дам. Ненавижу тебя, Фасимба!

– Ненавижу тебя, Чака!

Разговор был окончен, и шеренги рабов побрели обратно, каждая в свою сторону.

– Подожди, Чака, – не выдержал Язон. – Подожди, не отдавай моего друга! Мы вместе будем лучше работать. Ты можешь избавиться от какого-нибудь другого…

Рабы вытаращили глаза, а Чака поднял дубину.

– Замолчи, раб. Еще раз скажешь мне, что я должен делать, я убью тебя.

Язон прикусил язык. А что ему оставалось делать! Он не сомневался в судьбе Майка. Если даже тот оправится от раны, то с участью раба не смирится. Отныне Язон будет заботиться только о себе.

Совершив короткий переход, рабы остановились на ночь.

Язон забрался в убежище между двумя камнями и вынул из-за пазухи припрятанный кусок мяса. Оно было холодное и жесткое, но все-таки лучше двух пайковых креноджей, которые составляли большую часть туземной диеты.

– Дай мне, – вдруг послышался жалобный голос, явно принадлежащий девушке.

До этого Язону все рабы представлялись бесполыми существами: все они были одинаково одеты, грязны, волосы у всех были спутаны и нестрижены…

– Бери. – Он отломил ей кусок. – Садись и ешь. Как тебя зовут? – Язон подумал, что, может быть, удастся выудить из этой девушки хоть какую-нибудь информацию.

– Айджейл. – В одной руке она сжимала мясо, а другой вычесывала насекомых из грязных волос.

– Откуда ты? Ты всегда здесь жила?

– Нет. Сначала я была у Бульважио, потом у Фасимбы. Теперь принадлежу Чаке.

– Кто такой Бульважио? Такой же хозяин, как и Чака?

Она кивнула.

– А эти… дзертаноджи… у которых Фасимба получил стрелу, кто они?

– Ты многого не знаешь, – сказала она, доедая мясо и облизывая пальцы.

– Я знаю достаточно, чтобы достать мясо, которого нет у тебя. Поэтому не злоупотребляй моим гостеприимством, а рассказывай, кто такие дзертаноджи.

– Все знают, кто они такие. – Она недоуменно пожала плечами. – Они живут в большой пустыне и ездят на кароджах. Плохо пахнут. У них много интересных вещей. Один из них дал мне свою самую лучшую вещь. Если я покажу тебе, ты не отберешь ее?