Текст книги "Уцелевшая планета"

Автор книги: Гарри Гаррисон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 1 страниц)

Гарри Гаррисон
Уцелевшая планета

– Но ведь война кончилась, когда я еще и на свет-то не родился! И кого теперь может интересовать одна-единственная торпеда, пущенная так давно?!

Долл младший был чересчур настойчив; ему очень повезло, что командир корабля Лайан Стейн, человек спокойный и многоопытный, обладал неисчерпаемым запасом терпения.

– Прошло уже пятьдесят лет с тех пор, как мы одержали верх над Большой Рабократией, но это совсем не значит, что она уничтожена, – сказал командир. Он взглянул в иллюминатор, как бы увидев среди звезд призрачные очертания империи, которую они так долго пытались уничтожить. – Больше тысячи лет Рабократии никто не мешал захватывать все новые миры. Но и военное поражение ее не доконало, только разобщенные планеты стали для нас доступнее. Мы теперь стараемся преобразовать их экономику, вывести из состояния рабства, но еще не пройдено и полпути.

– Это я давно все знаю, – устало вздохнул Долл младший. – Я работаю на межпланетных трассах с того времени, как пришел в космический флот. Но при чем тут Мозаичная торпеда, за которой мы охотимся? Во время войны такие производили и пускали миллионами. Почему же через столько лет вдруг занялись одной этой?

– Читал бы технические отчеты, тогда не задавал бы таких вопросов, – посоветовал командир Стейн, ткнув пальцем в толстую папку на штурманском столе.

На более строгий выговор командир был попросту не способен. У Долла младшего хватило благоразумия слегка покраснеть, и он принялся слушать командира с подчеркнутым вниманием.

– Мозаичная торпеда – орудие межпланетной войны; собственно, это космический корабль, управляемый роботом. Получив задание, он отыскивает цель, если нужно – защищается, а потом, попав в корабль, погибает – там начинается неуправляемая атомная реакция.

– Понятия не имел, что ими управляли роботы, – сказал Долл. – Я всегда думал, что роботы не способны убивать людей, это заложено в их схеме.

– Точнее, запрограммировано, – поправил Стейн. – Мозг робота – всего лишь сложное устройство без моральных устоев. Их придают после. Мы уже давно не делаем роботов внешне похожими на человека, с мозгом, подобным человеческому. Наш век – век специализации, а специализировать робота гораздо легче, чем человека. «Мозг» Мозаичной торпеды не имеет моральных устоев, – она, можно сказать, психопатична, одержима жаждой убийства. Хотя, конечно, в нее встроен контрольный аппарат, она может убить не более заданного количества людей. Все торпеды, которыми пользовались противники в этой войне, были снабжены детекторами массы, которые их разряжали, если торпеда приближалась к объекту с массой типа планеты, ибо реакция, вызванная торпедой, могла уничтожить не только корабль, но с таким же успехом и целую планету. Теперь тебе, наверно, понятно, почему мы так заинтересовались, когда в последние месяцы войны напали на торпеду с зарядом, рассчитанным именно на уничтожение целой планеты. Из ее мозга извлекли все данные и недавно их расшифровали. Торпеда была нацелена на четвертую планету звезды, к которой мы с тобой сейчас приближаемся.

– А есть об этой планете какие-нибудь сведения? – спросил Долл.

– Никаких. Это неисследованная система, по крайней мере в наших записях о ней ничего нет. Но Большая Рабократия, видно, знала о ней достаточно, если задумала ее уничтожить. Для этого-то мы туда и летим – выяснить, почему.

Долл младший наморщил лоб и задумался.

– Только для этого и летим? – спросил он, помолчав. – Ведь мы не позволили им уничтожить планету, чего же нам еще надо?

– Сразу видно, что ты в нижних чинах на корабле, – рявкнул артиллерист Арнилд, входя в рубку. Арнилд ухитрился состариться артиллеристом, а ведь на этой службе мало кто доживает до старости – и с годами стал нетерпим ко всему, кроме своих вычислительных машин и пушек. – Могу я высказать кое-какие предположения, которые даже мне пришли в голову? Во-первых, любой враг Рабократии может стать нашим другом; а может и наоборот – на этой планете засел враг, опасный для всего человечества, и тогда, пожалуй, нам самим придется запустить Мозаичную торпеду, чтобы закончить дело, которое начали рабократы. Или, может, у них тут что-нибудь осталось, какой-нибудь научный центр, и они предпочли бы его уничтожить, лишь бы мы до него не добрались. В любом случае на эту планету стоит поглядеть поближе, верно?

– Через двадцать часов мы войдем в атмосферу, – сказал Долл, скрываясь в нижнем люке. – Мне надо проверить смазку подшипников передачи.

– Ты чересчур снисходителен к мальчишке, – заметил Арнилд, хмуро глядя на приближающуюся планету, слепящий блеск который уже смягчили выдвинувшиеся фильтры.

– А ты слишком суров с ним, – возразил Стейн. – Так что мы уравновешиваем друг друга. Не забывай, ему не пришлось воевать с рабократами.

Скользя по самому краю атмосферы Четвертой планеты, корабль-разведчик мчался некоторое время по спиральной орбите, потом метнулся назад в безопасную зону космоса, а между тем мозг корабля – робот – обрабатывал и снимал копии с показаний детектора и фотографий. Копии сложили в торпеду-курьер, и, только когда ее отправили назад, на базу, командир Стейн удосужился самолично взглянуть на результаты наблюдений.

– Ну, дело сделано, теперь и без нас обойдутся, – сказал он с облегчением. – Так что, пожалуй, спустимся вниз и выясним, чем там пахнет.

Арнилд буркнул, что согласен, при этом его указательные пальцы как будто нажимали на гашетку невидимого оружия. Оба они склонились над разложенными на столе записями и фотографиями. Долл, вытянув шею, тоже глядел на стол из-за их спины и подбирал снимки, которые они уже посмотрели и отбросили. Он заговорил первым.

– Ничего особенного тут нет. Много воды, а посередине один континент, просто большой остров.

– Ничего, кроме него, пока не видно, – заметил Стейн, откладывая записи в сторону. – Ни радиации, ни крупных скоплений металла на поверхности или под нею, ни энергетических запасов. Незачем было сюда летать.

– Но раз уж мы прилетели, давайте спустимся и сами поглядим, что к чему, – угрюмо проворчал Арнилд. – Вот подходящее место для посадки. – Он ткнул пальцем в фотографию и сунул ее в увеличитель. – Пожалуй, это обыкновенная деревня, ходят люди, из хижин вьется дым.

– А вот это похоже на овец в поле, – взволнованно прервал его Долл. – А это лодки на берегу. Мы тут наверно что-нибудь да найдем.

– Конечно, найдем, – подтвердил командир Стейн. – Пристегнитесь, мы идем на посадку.

Легко и бесшумно корабль описал плавную дугу и опустился на холме над поселком, на опушке рощи. Моторы постепенно затихли, и все смолкло.

Долл глянул на циферблаты анализатора.

– Атмосфера пригодна для дыхания, – объявил он.

– Оставайся у орудий, Арнилд, – распорядился командир. – Держи нас под прикрытием, но не стреляй, пока я не прикажу.

– Или пока тебя не убьют, – с полнейшим равнодушием возразил Арнилд.

– Или пока меня не убьют, – так же равнодушно подтвердил командир. – В этом случае ты примешь командование.

Они с Доллом приладили походное снаряжение, вышли наружу через люк и задраили его за собой. Их сразу же овеяло теплым, мягким воздухом, напоенным свежестью трав и листвы.

– Ох, и здорово же пахнет! – воскликнул Долл. – Это вам не кислород из баллонов.

– Удивительная способность изрекать всем известные истины. – Голос Арнилда в наушниках казался еще более скрипучим, нежели всегда. – Видно вам, что происходит в деревне?

Долл полез за биноклем. Командир Стейн не отрывался от своего бинокля с той минуты, как они вышли из корабля.

– Никакого движения, – сказал он Арнилду. – Высылай на разведку Глаз.

Глаз со свистом обогнал их и медленно заскользил над деревней у подножья холма. Они провожали его взглядом. Внизу стояла сотня жалких лачуг, крытых соломой, и Глаз внимательно оглядывал каждую.

– Ни души, – сообщил Арнилд, всматриваясь в экран монитора. – И животные тоже исчезли – те, которых мы видели с воздуха.

– Но люди-то не могли исчезнуть, – заметил Долл. – Кругом пустые поля, нигде никакого укрытия. И от костров еще дымок идет.

– Дымок-то есть, а людей нет, – сварливо отозвался Арнилд. – Сходи туда и погляди сам.

Глаз взмыл вверх и поплыл в сторону корабля. Потом качнулся над деревьями и вдруг застыл в воздухе.

– Стоп! – рявкнул Арнилд, чуть не оглушив их. – Дома пусты, но на дереве, у которого вы стоите, кто-то есть. Метрах в десяти над вами.

Оба еле сдержались, чтобы не задрать голову. И чуть отступили, опасаясь, как бы на них чего-нибудь не сбросили.

– Тебе, хорошо, – сказал Арнилд. – Я передвину Глаз в такое место, где ему лучше будет видно.

Они услышали слабое жужжание мотора: Глаз переместился.

– Это девушка. В меховой одежде. Оружия не видно, к поясу подвешен какой-то мешок. Она уцепилась за сук, глаза закрыты. Похоже, боится упасть.

Теперь Стейн и Долл с трудом разглядели сжавшуюся в комок фигурку, прильнувшую к прямому стволу.

– Не подпускай к ней Глаз, – сказал командир. – Включи громкоговоритель. Подключи меня к цепи.

– Готово.

– Мы друзья... Слезай... Мы не сделаем тебе ничего плохого... – гулко раздалось из парящего над ними громкоговорителя.

– Она слышит, но, видно, не понимает эсперанто, – сказал Арнилд. – Когда ты заговорил, она только покрепче уцепилась за сук.

Еще во время войны командир Стейн неплохо овладел языком рабократов, и теперь он торопливо вспоминал нужные слова. Перевел все, что уже сказал, и повторил на языке из поверженных врагов.

– Вот это дошло, командир, – сообщил Арнилд. – Она так подскочила, что чуть не свалилась. А потом вскарабкалась еще выше и еще крепче уцепилась за сук.

– Позвольте, я сниму ее оттуда, сэр, – попросил Долл. – Возьму веревку и влезу на дерево. Другого выхода нет. Знаете, как снимают с дерева кошек.

Стейн поразмыслил.

– Пожалуй, другого и впрямь ничего не придумаешь, – сказал он наконец. – Принеси с корабля метров двести легкого троса и когти. Да не задерживайся, скоро совсем стемнеет.

Когти впились в ствол дерева, и Долл осторожно добрался до нижних ветвей. Девушка у него над головой зашевелилась, перед ним в листве мелькнуло белое пятно ее лица – она глядела вниз, на него. Он полез выше, но тут его остановил голос Арнилда:

– Стоп! Она лезет еще выше. Как раз над тобой.

– Что делать, командир? – спросил Долл, усаживаясь поудобнее в развилке большого сука. Карабкаться было даже весело, он вошел во вкус, кожу слегка щекотали струйки пота. Долл рывком распахнул ворот и вздохнул полной грудью.

– Полезай дальше. Выше макушки ей ведь не забраться.

Теперь лезть было легче, ветви стали меньше и росли теснее. Долл не спешил, чтобы не слишком пугать девушку, а не то она еще может сорваться. Земли уже не было видно, она осталась где-то далеко внизу. Они были тут одни, отделенные от всего остального мира колыханьем листвы и ветвей; о наблюдателях с корабля напоминала только серебряная трубка повисшего над ними Глаза. Долл приостановился и очень старательно, не спеша завязал на конце троса надежную петлю. Впервые за все время их полета он чувствовал себя полноправным членом экипажа. Те двое, старые космические волки, товарищи неплохие, но уж очень они подавляют его своим многолетним опытом. А тут, наконец, подвернулось такое дело, где он может заткнуть их за пояс! И, завязывая петлю, Долл даже тихонько насвистывал от удовольствия.

...

конец ознакомительного фрагмента