Текст книги "Законы пятимерного мира (Шипе-Топек и другие)"

Автор книги: Гарм Видар

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 3 страниц)

– Знаю, знаю... – добродушно проворчал великий телепат и телекинезер. – Шипе-Топеку опять неймется...

– Он несомненно Самородок! – осторожно намекнул Рекидал-Дак, стараясь наладить с Огмой хоть какие-нибудь отношения.

– Самородок это – я! – скромно парировал Огма, и с ним нельзя было не согласиться, так как в ближайшее новолуние он собирался подтвердить этот тезис в очередной раз.

– Что у нас не может отыскаться еще один самородок? – неожиданно вступился за Шипе-Топека Яманатка, которого однако больше беспокоило реноме горячолюбимого пятимерного мира.

– Ну-ну! – скептично покачал своей псевдоголовой Огма, и Рекидал-Дак невольно посочувствовал Яманатке.

– Ну может не у нас в пятимерном, может в Ином Мире? – попытался загладить свою оплошность Яманатка.

– Ну-ну! – сказал Огма с подтекстом, и подтекст был таким, что Яманатка окончательно смешался и невольно посочувствовал Рекидал-Даку.

– О чем вы можете спорить, если совершенно не знаете моего творчества? – не выдержал Шипе-Топек, о котором в пылу дискуссии определенно все позабыли.

– Ничто не ново под луной кроме меня, – сказал Огма, рискуя спровоцировать новые прения.

– И все-таки, он – талант! – подлил масла в огонь Рекидал-Дак.

– А я в два счета докажу, что рожденный ползать творить не может! разъярился уязвленный Огма. – А ну, изобрази что-нибудь для примера.

Шипе-Топек сначала надулся, а потом махнул на все хвостом и сердито продекламировал:

"Угрюмый ветер, поднатужив щеки

Наполнил жаждой наши паруса

И гонят нас воздушные потоки

В несовпадающие часовые пояса".

– Мрак! – сказал Яманатка подобострастно взирая на Огму.

– А по-моему, достаточно свежо, – робко вставил Рекидал-Дак.

– Очень свежо! – саркастически подтвердил Огма. – Так и дует из каждой строчки. Да и вообще – полный отрыв от действительности. Вот когда он у меня отыщет хотя бы один парус...

– Это образное выражение, – вяло возразил Шипе-Топек, чувствуя, что ветер явно не в его пользу.

– Чушь! – отрезал Огма. – К тому же совершенно не понятно, что хотел сказать автор.

– Я что хотел, то и сказал, – мрачно сказал Шипе-Топек.

– Значит надо было взглянуть на проблему шире или глубже, а может под другим углом и обязательно проследить социальные корни...

– Я видел только корни Говорливого дерева Брысь, – растерянно прошептал Шипе-Топек, – но специально за ними не следил.

– Вот видишь! С корнями у тебя явно не все в порядке.

– С какими корнями? Нет у меня никаких корней! – беспомощно залепетал Шипе-Топек.

– Это и плохо!!! Талант без корней это... как интеллигент без шляпы! – Огма зевнул и победно добавил, – вот когда я был в Ином Мире...

– Кстати, – перебил его Шипе-Топек, – в Ином Мире и не такое печатают.

– Правильно. Чтобы тебя "печатали", надо жить в Ином Мире или хотя бы побывать там и вернуться с неизгладимыми впечатлениями. – Огма снова зевнул и невозмутимо закончил. – Как я, например. А лучше вообще родиться заново, но перед этим на некоторое время умереть.

– Ну уж нет! – возмутился Шипе-Топек. – Я и так, как-нибудь признания добьюсь.

– Ну-ну! – обидно поддакнул Огма.

– Талант в землю не зароешь! – опять вмешался осмелевший Рекидал-Дак.

– Еще как зароют, – успокоил его Яманатка.

– А я еще и так могу!!! – в отчаянии крикнул Шипе-Топек и набрав в оба рта побольше воздуха, хором продекламировал:

Буря мглою небо кроет,

Вихри снежные крутя.

То как зверь она завоет,

То заплачет как и я!

– Абсолютно асоциальное стихотворение, – безжалостно сказал Огма. Подумаешь ценное наблюдение: буря кроет! А вот за что кроет? Почему крутя? Из-за чего воет? Вот это был бы уже совершенно иной виток размышлений. А стиль?! Сплошной штамп!!!

Шипе-Топек только судорожно сглотнул от переполнивших его чувств, а тут еще на поляну выполз огромный и совершенно голодный Блек-Бокс. Времени на раздумья не осталось, и Шипе-Топек, так и не успев подумать поспешно швырнул в наползающий Блек-Бокс пачку исписанных листов "Макулатурника неистребимого". Блек-Бокс "чавкнул" и "закрылся". Но Шипе-Топек все же не понял, счастлив ли он, что так сравнительно легко отделался от прожорливого Блек-Бокса или нет.

– Не горюй! Рукописи не горят, – успокоил друга Яманатка.

– Не горят-то может и не горят, – сказал вконец осмелевший Рекидал-Дак, – а вот Блек-Бокс их наверняка переварит.

Только Огма ничего не сказал. Он уже начинал рождаться заново, и в будущем его, по-видимому, ждала Слава. А Шипе-Топека... ждало только Говорливое дерево Брысь.

– Ну что, пришел? – миролюбиво спросило дерево Брысь. – А как же Большая Литература?

– Я пришел слишком рано, – мрачно буркнул Шипе-Топек и полез на излюбленное место под корни Говорливого дерева Брысь, а про себя подумал:

"Ничего, теперь пусть они за мной побегают!"

Хотя в глубине души, он все-таки не был твердо уверен: кто и за кем теперь будет бегать.

5. ВЕТЕР ПЕРЕМЕН

Говорливое дерево Брысь задумалось о Смысле Жизни, но все испортил невесть откуда взявшийся многорукий Яманатка.

– Эй, аграрий! Сколько можно сидеть под корнями? Выходи дело есть, величаво сложив на груди часть рук интригующе прокричал Яманатка и ковырнул ногой корень Говорливого дерева Брысь.

– Сам ты, – оскорбилось дерево Брысь, – штучка с ручкой!!!

– Ты чего? – опешил Яманатка, – я же не к тебе, а к Шипе-Топеку.

– Тем более, нечего вести себя столь э-э-э... не корректно.

– Как?

– А так. Скромнее надо быть!

– Еще скромнее?

Дерево Брысь презрительно фыркнуло и пожало ветвями.

– Может мне еще и постучаться надо было? – ехидно спросил Яманатка.

– Желательно. Причем, по возможности, еще до того как войдешь! – не приняло иронии Говорливое дерево Брысь.

– Пожалуйста! – свирепо сказал Яманатка и с ожесточением постучал по стволу. – Шипе-Топек, ты дома?

– Нет его, – строго сказало Говорливое дерево Брысь.

– Ну знаешь!!! – взвился Яманатка.

– Кому же знать, как не мне? – ухмыльнулось дерево Брысь.

– Короедов на тебя нет! – заголосил Яманатка.

– А мне и вас хватает, – скромно сказало Говорливое дерево Брысь и демонстративно стало смотреть в другую сторону.

– Я ухожу! – с угрозой сказал Яманатка.

– Ой как напугал! – ответило дерево Брысь не оборачиваясь, и Яманатке ничего не осталось как воплотить свою угрозу в жизнь.

Но, как только Яманатка ушел, прибежал взмыленный Шипе-Топек.

– Яманатка не пробегал? – выпалил Шипе-Топек едва отдышавшись.

– Как же, побежит он... – свысока ответило дерево Брысь.

– Еще как побежит! – со значением сказал Шипе-Топек и, очевидно для большей убедительности, сам убежал.

– Ты не в курсе, чего это он так гасает? – спросил как всегда незаметно подкравшийся Рекидал-Дак.

– За здоровьем решил следить, – окончательно разозлилось Говорливое дерево Брысь. – От инфаркта бегает!

– Если так бегать будет, – злорадно хихикнул Рекидал-Дак, – то скоро начнет его догонять.

– Зато тебе – это явно не грозит!

– Ну почему же... – вяло возразил Рекидал-Дак, но тут же исчез. Зато объявился Огма, воспользовавшийся свой излюбленной телепортацией.

– Рекидал-Дак? – деловито осведомился Огма, подозрительно принюхиваясь.

Пока Говорливое дерево Брысь раздумывало, чтобы ответить позаковыристей, Огма сказал: "Ага!" – так как успел прочитать все мысли дерева Брысь и снова телепортировал.

"Э-э-х!!!" – подумало Говорливое дерево Брысь, но тут вновь прибыл Яманатка.

– А Шипе-Топека опять уже нет! – радостно сообщило Говорливое дерево Брысь.

– Вольному – воля, – буркнул Яманатка, – а мне нужен Огма.

– Огмы уже тоже пока еще нет, в общем... и в частности!

– Яманатка удивленно глянул на заговаривающееся Говорливое дерево и с достоинством удалился. Но тут же откуда-то вынырнул Рекидал-Дак, несмотря на газообразную консистенцию конституции, больше похожий на взмыленного "Прыгунца Голосистого".

– Огма?! – выдохнул Рекидал-Дак.

– Тебя ищет, – сердито проворчало дерево Брысь, которое никак не могло сосредоточиться.

– Ага!!! – сказал Рекидал-Дак и растаял.

"Однако, с годами они становятся похожи, как две кильки, одного посола", – философски подумало дерево Брысь и стало глядеть вдаль. Вдали показался Шипе-Топек.

– Огмы, Рекидал-Дака, Шипе-Топека и Яманатки – нет! – на всякий случай сказало дерево Брысь.

– Шипе-Топек – это я! – сказал Шипе-Топек.

– Подумаешь! – пренебрежительно откликнулось Говорливое дерево Брысь.

Шипе-Топек подумал и начал было уже сомневаться, но тут мимо пробежал Яманатка за которым летел Рекидал-Дак, за которым по пятам телепортировал Огма... И Шипе-Топек тоже побежал.

Говорливое дерево Брысь вновь осталось одно и наконец смогло таки сосредоточиться на своих невеселых мыслях:

– Конечно, подвижный образ жизни позволяет многое увидеть, но осмыслить – никогда! Для того, чтобы понять – надо прорасти в проблему корнями!!! – подумало Говорливое дерево Брысь и запустило корни поглубже: мало ли какие еще вызревают проблемы.

Нужно постоянно и ко всему быть готовым!

6. ПЕРЕСТРОЙКА

"Трехразовое питание – это моя слабость." – мучительно подумал Шипе-Топек, пытаясь усилием воли вызвать у себя отвращение к еде. Яманатка, по-видимому, тоже проголодался, это хорошо было заметно по тому, какие выразительные взгляды он бросал на кору Говорливого дерева Брысь, а временами и на Шипе-Топека. Огма дремал, так, по его мнению, меньше расходовалось калорий. Что и когда ел Рекидал-Дак, всегда понять было не возможно, но и он как-то странно поигрывал молекулами репеллента. Только Говорливому дереву Брысь все было нипочем с его крепкими и длинными, хотя и абсолютно асоциальными, корнями.

Ну а у Шипе-Топека от тоскливого ощущения вакуума в желудке, глаза стали круглыми-круглыми, как будто он увидел, что Говорливое дерево Брысь – зацвело и собирается плодоносить. От этого все вокруг воспринималось как-то особенно светло, но не радостно.

– Однако, Учение – Свет! – весомо, но вяло сказал Огма.

– Тот или Этот? – так же вяло уточнил Рекидал-Дак, но Огма так на него посмотрел, что Рекидал-Дак понял: этого точно, не знает никто.

– Учение – свет, – нудно "гудел" Огма, – а знания – сила.

– Да, сильным быть хорошо, – вздохнул Яманатка.

– Умным быть хорошо! – неожиданно отозвался Шипе-Топек.

– А ты откуда знаешь? – искренне удивилось Говорливое дерево Брысь.

– Твои деревянные шуточки начинают меня раздражать! – огрызнулся Шипе-Топек. – Тоже мне, араукария, а само вечно своими корнями под ногами путаешься!

– Чьи имею, теми и путаюсь!

– Я и говорю: сорняк он и есть сорняк.

– А ты... – "вспыхнуло" дерево, – ты знаешь кто?

– Я – Шипе-Топек! – уверенно сказал Шипе-Топек.

– Расист ты, а не Шипе-Топек!!! – вконец разъярилось дерево Брысь, думаешь если ты – рептилия, то находишься на более высокой ступени эволюции? Дудки! Огма вон тоже древовидный, а интеллект – о-го-го!!!

– Чем богаты, тем и рады, – скромно сказал Огма, чем однако сразил всех ибо такое с ним случалось не часто.

– Вот видишь!!! – воскликнуло Говорливое дерево Брысь, не уточняя куда именно надо смотреть. – И Рекидал-Дак! Хотя и аморфный, но тоже не лаптем ест... когда есть что есть.

– Я не умный, я – хитрый, – тихо сказал Рекидал-Дак, мучительно сглатывая.

– Нет, скажи мне, ты кто такой? – не унималось расходившееся Говорливое дерево Брысь, тыча в Шипе-Топека корнем похожим на сувенирный штопор.

– Шипе-Топек я, – растерянно буркнул Шипе-Топек.

– Квартирант ты – без прописки, а не Шипе-Топек, – безжалостно отрубило дерево Брысь.

– Ах так!!! – сказал Шипе-Топек, – тогда я разрываю наш опостылевший симбиоз!

– Нет вы только послушайте его! – патетично вскинуло ветви Говорливое дерево Брысь. – Симбиоз!!! Симбиоз предполагает равное партнерство, а от тебя пользы как от Блек Бокса.

– Зато и вреда тоже никакого.

– Наличие отсутствия – действительно иногда уже польза, – сурово заметил Огма.

– Вот и пусть отсутствует отсюда подобру-поздорову!

– Я подамся в Скитания! – с угрозой мрачно заявил Шипе-Топек.

– Ну и пожалуйста! – выкрикнуло Говорливое дерево Брысь, чувствуя, что начинает терять чувство меры. – Свято место пусто не бывает! Я вот Рекидал-Дака пущу.

– Нет, – сказал Рекидал-Дак, – я к тебе не пойду. У тебя все корни как-то умудряются выходить на север, а я тепло люблю – тогда во мне молекулы веселей играют.

– Я к тебе пойду! – вдруг объявил Яманатка. – У меня постоянно руки чешутся. Я буду их о твои корни чесать.

– Предатель!!! – прошипел Шипе-Топек. – Тебе только бы к рукам все прибрать. Шива рукастая!

– Шива – он, – сказал Огма.

– Я ему сочувствую, но ничем помочь не могу! – свирепо съязвил Шипе-Топек.

– Нет, ты зачем меня обозвал? – глухо буркнул Яманатка, разглядывая три пары своих многозначительных кулаков.

– А ты зачем норовишь занять мою жилплощадь? – резонно возразил слегка остывший Шипе-Топек.

– Дружба – дружбой, а квартирный вопрос врозь! – противным голосом сказал Рекидал-Дак.

– Ты же съезжаешь... – раздосадовано проворчал Яманатка.

– А вы все только этого и ждете!

– Я жду 2000 года, – отрешенно вставил Рекидал-Дак.

– Ха! – сказал Шипе-Топек.

– Ну если не съезжаешь, будем жить вместе, – сдался Яманатка.

– Я свои корни в коммуналку превращать не позволю!!! – испуганно пискнуло Говорливое дерево Брысь.

– Не в коммуналку, а в образцовое социалистическое общежитие! свирепо огрызнулся Яманатка.

– Все равно тараканы наползут! – Говорливое дерево Брысь даже передернулось от отвращения и тут же начало подлизываться к Шипе-Топеку. Ты Шипе-Топек, если подашься в скитания, я жилплощадь за тобой забронирую, как за военнослужащим.

– С вами подашься... – мрачно сказал Шипе-Топек.

Но тут подал голос Огма, путем глубоких раздумий пришедший к нетривиальному выводу:

– Умным быть хорошо, а сытым, иногда даже лучше!

И все сразу как-то перестроились. Мысли потекли в едином русле, единым порывом. Теперь это был уже коллектив, объединенный единой целью. А коллектив это сила! Ну, а сила есть... то остальные вопросы как-то отпадают сами собой. К сожалению до сих пор это слишком часто еще случается в Пятимерном Мире.

Так было, есть и по видимому будет, особенно если будет что есть, а кому всегда и так найдется.

ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ. ОСЕНЬ

7. ЗАКОНЫ ПЯТИМЕРНОГО МИРА

"Странные законы правят у нас в Пятимерном Мире..." – неторопливо размышлял Шипе-Топек, лежа на излюбленном месте под корнями Говорливого дерева Брысь. – Во всем отмечается определенная нестабильность. Все течет, все изменяется. Нельзя два раза войти в одну и туже реку. Один раз еще можно, но второй – дудки!!! Только соберешься, а реки-то и нету. Огма это явление называет инфекционным дефицитом, а я так думаю: где-то она, река то есть, течет себе преспокойно, только в каком-нибудь Ином, может быть Шестом или Седьмом, измерении..."

– Ты бы, чем свои бока отлеживать, лучше мои корни окучил, варварски ворвалось в размеренный ритм размышлений Говорливое дерево Брысь. – А то переведу тебя на самоокупаемость – сразу узнаешь что по чем.

– Правильно! – поддержал Говорливое дерево Брысь многорукий Яманатка, по причине многорукости автоматически причислявший себя к пролетариям. Но в ответ на многочисленные дружеские предложения приложить к чему-нибудь руки (в виду вечных жалоб, что якобы эти руки так и чешутся) почему-то вечно отвечающий, что он – Яманатка, рукоприкладством не занимается, не занимался и нет такой силы, которая бы его Яманатку заниматься заставит.

– Каждый хорош на своем месте! – с достоинством ответил из-под корней Шипе-Топек. – Хотя конечно, не место красит...

– Ах вот как?! – возмутилось Говорливое дерево Брысь. – Опять значит место виновато. Тогда не обессудьте, если оно вдруг станет вакантным.

– Снова конфронтация на почве межнациональных разногласий? – нервно поинтересовался миролюбивый Рекидал-Дак, как всегда присутствующий, но как всегда только отчасти. – Неужели нельзя прийти к какому-нибудь разумному компромиссу? Организовать консорциум или концессию...

– Тут возможно только что-то одно: либо разумному, либо какому-нибудь, – уверенно заявил Яманатка и ковырнул корень Говорливого дерева Брысь.

– Не трожь! – буркнуло Говорливое дерево Брысь раздраженно. Во-первых щекотно, а во-вторых меня Огма и так уже занес в Красную Книгу под вторым номером.

– А первый кто? – спросил Яманатка.

– Огма естественно, кого же он мог еще вписать! – удивилось Говорливое дерево Брысь.

– Компромисс?!! – завопил из-под корней Говорливого дерева Брысь Шипе-Топек. – Компромисс!!! Вечный Компромисс – извечная беда всей интеллигенции. А вот пру раз бы да вам всем... объяснить... доходчиво. Концессией по консорциуму!

– Ага, как же, – хмыкнул Рекидал-Дак, – нельзя – у нас демократия. Мы можем только поставить вопрос на голосование!

– Ну и что? – спросило Говорливое дерево Брысь.

– А ничего, – ответил беззаботно Рекидал-Дак. – Так и будет стоять пока не созреет.

– Ну почему же только поставить? – по хозяйски вмешался Огма. – Мы можем его: обсудить, развить, углубить, обосновать, отклонить и похоронить окончательно.

– И это все? – удивилось Говорливое дерево Брысь.

– А чего бы ты еще хотело? – удивился в ответ Огма.

– Ну, я знаю... – промямлило дерево Брысь.

– Оно хотело, чтобы я ему корни окучивал, – подал из-под корней недовольный голос Шипе-Топек.

– А ты чего хочешь? – спросил Огма.

– Покоя!!! – крикнул Шипе-Топек.

– Покой нам только снится! – ехидно вставил Рекидал-Дак, боязливо поглядывая на Огму.

– Покоя хочу, – развил свою мысль Шипе-Топек, – подумать хочу и понять!

– Вкалывать надо! – сурово изрек Яманатка, пряча все свои руки за спину. – Вкалывать, вкалывать и вкалывать! Тогда в оставшееся время ты ничего уже хотеть не будешь. Даже покоя.

– И вечный бой!!! – начал Рекидал-Дак, но Огма только глянул на него, и Рекидал-Дак сразу решил, что сказал уже достаточно.

Шипе-Топек на мгновение вынырнул из-под корней, окинул Яманатку саркастическим взглядом и с достоинством молча нырнул обратно.

– Ну хорошо, корни вы не хотите окучивать! – разъярилось Говорливое дерево Брысь. – Привыкли Пищевой Коллоид из Иных Миров импортировать, так теперь вы хотите, чтобы вам его подавали на блюдечке?!!

– С голубой каемочкой? – спросил Рекидал-Дак.

– Нет. На простом – летающем! – рявкнуло Говорливое дерево Брысь.

– Я, между прочим, заслужил, – огрызнулся Яманатка. – А Огме и вовсе – положено!

– Конечно!!! – заголосил из-под корней Шипе-Топек. – А интеллигенция мало того, что все время должна размышлять о Светлом Грядущем, так еще и Пищевой Коллоид должна сама себе добывать...

– Надо поставить вопрос... – осторожно вклинился Рекидал-Дак, не совсем четко представлявший к какой категории примкнуть.

– Будем думать! – сурово рубанул Огма, не уточняя однако о чем и когда.

– Чего тут думать! – рыкнул Яманатка. – Я бастую!!!

– Ха-ха-ха, – сказал Шипе-Топек. – Это я в душе смеюсь над вами всеми.

– Хорошо смеется тот... – начал Рекидал-Дак, но понял что Пора и эмигрировал. От греха подальше.

– Ладно, – устало сказало Говорливое дерево Брысь. – Не окучивайте. И даже наоборот! Но я выдержу. У природы большой запас прочности, а у меня корни, в отличие от вас всех, все таки есть. Но вы? И голов у вас по 1 целой и 25 тысячной на каждого и рук в среднем по три...

– Да брось ты... – смущенно пробормотал Шипе-Топек вылезая из-под корней. – Окучу я все что нужно.

– Мы что? Мы пролетарии завсегда! – промычал Яманатка усиленно разглядывая свои три пары рук.

– Да уж! – сказал Огма. – Тут вот Коллоид поступить должен, так я того... я принесу что ли?

– Только поживей! – еще не совсем остыло Говорливое дерево Брысь, созрело тут у меня что-то. Плод вроде... Угощать буду.

И все опять перестроились. В который уже раз... И даже Рекидал-Дак вернулся. И...

Но это уже совсем другая история, которая возможно...

Я все таки надеюсь – что пока, еще возможна. Еще надеюсь.

Пока...

8. ИНТЕЛЛЕКТУАЛЬНЫЙ ПОТЕНЦИАЛ

– Шипе-Топеки приходят и уходят, а в интеллектуальном смысле потенциал цивилизации остается неизменным, – задумчиво сказало Говорливое дерево Брысь и пошевелило корнями. Под корнями сидел Шипе-Топек и вызывающе упорно молчал.

– Им, Шипе-Топекам, вечно на месте не сидится! – несколько невпопад буркнул грубоватый Яманатка, живописно сплетая на животе три пары своих беспокойных рук.

Шипе-Топек молчал и из-под корней не показывался.

– На самом деле, Шипе-Топекам все равно: отсиживаться ли под корнями или шастать где нибудь бестолку, лишь бы не принимать участие в общественно полезных мероприятиях, – проворчал Огма и задумчиво посмотрел на Рекидал-Дака.

– Я – за! – на всякий случай сказал Рекидал-Дак, подумал и перестроил молекулы репеллента, вклиненные в его газообразную структуру.

Шипе-Топек молчал.

– Я даже больше скажу, – постепенно распаляясь выкрикнуло Говорливое дерево Брысь. – В нашем Пятимерном Мире от этих шипе-топеков...

Шипе-Топек молчал.

– Да уж! – сказал Огма.

– А я – против! – неожиданно брякнул Рекидал-Дак, но Огма только глянул на него, и Рекидал-Дак сразу заюлил:

– Я что, я – ничего, я так... в порядке плюрализма.

– Ну-ну, – сказал Огма, и Рекидал-Дак начал потихоньку рассредотачиваться. Но тут оживился Яманатка:

– Кстати, о плюрализме! Прохожу я давеча мимо Барьера, и тут вдруг с той стороны в меня кто-то как плю...

Огма медленно перевел свирепый взгляд на Яманатку. Яманатка сбился, замолк, а потом с независимым видом стал глядеть в пространство.

А Шипе-Топек молчал.

– Умер он там, что ли? – раздраженно поинтересовалось Говорливое дерево Брысь.

– Вроде не обещал, – неуверенно пробормотал Огма.

– От этих интеллигентов никогда не знаешь чего ожидать, – проворчал Яманатка, все еще пристально глядя в пространство. – Толи дело мы пролетарии! – и Яманатка демонстративно зевнул, а потом поскреб под каждой мышкой тремя руками одновременно.

– Шипе-Топек, он Шипе-Топек и есть, – осторожно сказал Рекидал-Дак, ни на что особенно не надеясь.

Но Шипе-Топек молчал.

– Между прочим, с его стороны это просто хамство – отвечать на дружескую критику двусмысленным молчанием! – вконец взбеленилось Говорливое дерево Брысь.

– Когда я был в его возрасте – я себе такого не позволял никогда, со свойственной ему скромностью заметил Огма.

– А когда ты был в его возрасте? – заинтересовался Яманатка.

– Точно не помню, но наверное был, – проворчал Огма и при этом опять посмотрел на Рекидал-Дака.

– Я воздержался, – на всякий случай сказал Рекидал-Дак, но очевидно снова не угадал и по этому стал поспешно рассредотачиваться.

– А жаль что не помню, – тем временем продолжил Огма, и взор его затуманился, а псевдоголова слегка поникла, – наверняка времечко было... И я – молодой и красивый (в этот момент Рекидал-Дак с сомнением покачал головой, но так как уже почти совсем успел рассредоточиться, Огма эти сомнения не зафиксировал). Конечно же скромный, (тут даже Яманатка крякнул), но и тогда уже выделяющийся среди любого ограниченного контингента своим недюжинным интеллектом. Как и сейчас, впрочем!

– Это ты кого, конкретно, имеешь в виду?! – свирепо уперев ветви в ствол, осведомилось Говорливое дерево Брысь.

– А нас! – беззаботно откликнулся Яманатка, не переставая при этом почесываться.

– Нет пусть прямо скажет, в лицо! – не унималось дерево Брысь.

– Вас и имею, – неохотно буркнул Огма.

– Ага, – сказало Говорливое дерево Брысь, внезапно успокаиваясь.

– Я лучше пойду! – поспешно выпалил Рекидал-Дак, но так как уже и так достаточно рассредоточился, на него никто не обратил никакого внимания.

– Кстати, – оживился Яманатка, – мне тоже пора!

– Да и мне пора, – сказал Огма, стараясь ни на кого конкретно не глядеть.

– Я бы первым ушло! – саркастически поддакнуло Говорливое дерево Брысь. – Да вот Шипе-Топека жалко не на кого оставить. А с вами, он же пропадет окончательно.

И все кроме дерева Брысь ушли, а Шипе-Топек так ничего и не сказал.

– Шипе-Топек, ты что, спишь там что ли? – жалобным голосом прохныкало Говорливое дерево Брысь.

– С вами поспишь! – наконец подал голос из-под корней Шипе-Топек.

– Уффф!!! – облегченно вздохнуло Говорливое дерево Брысь. – Хорошо хоть живой.

– Живой-то живой, только разве это жизнь? – раздраженно сказал Шипе-Топек вылезая из-под корней. Он посмотрел левой головой направо, правой налево, потом ожесточенно хором плюнул и полез обратно под корни.

"Другой бы спорил, а я промолчу", – мрачно подумало Говорливое дерево Брысь и захотело было тоже плюнуть, но вовремя вспомнило, что не чем. "Хорошо Шипе-Топеку – раз и под корни, а тут торчи как... На радость всем ветрам. Но и в таком положении, есть своя неизъяснимая прелесть!"

И дерево гордо продолжало торчать! И лишь порой накатывала грусть, и дереву Брысь начинало казаться, что во всем Пятимерном Мире, только оно одно находится на своем боевом посту, а все остальные благополучно спят под корнями. Но потом, дереву начинало казаться, что то что ему показалось это только кажется, а на самом деле должно казаться совсем иное, которое тоже может кажется, а может в конце концов и нет!

Ну разве можно понять логику Пятимерного Мира?!!

9. К БАРЬЕРУ!

– Занято! – сказал Шипе-Топек из-под корне Говорливого дерева Брысь, но наружу не вылез.

– Больно нужна мне твоя малолитражная конура, – фыркнул Яманатка и с независимым видом сложил на груди свои знаменитые руки. – Меня Огма на учет поставил – на кооператив, с видом на Барьер.

– Было бы на что смотреть, – оскорбленно буркнуло Говорливое дерево Брысь. – Не слушай его Шипе-Топек – это он от зависти.

– Что я Рекидал-Дак какой, – возразил Яманатка и саркастически хмыкнул.

– Конечно! Чуть где что – сразу: Рекидал-Дак, Рекидал-Дак... забубнил Рекидал-Дак, который давно уже подслушивал пользуясь невидимостью, ка всегда забывая о благоухающих молекулах репеллента.

– А разных газообразных вообще не спрашивают! – по пролетарски прямо отрубил Яманатка.

– Тоже мне, нашелся монокристалл, – огрызнулся Рекидал-Дак, но тут прибыл Огма, и Рекидал-Дак срочно сделал вид, как-будто, он только что вышел, хотя на самом деле, уходить пока никуда не собирался.

Огма подозрительно принюхался, потом проковылял прямо к корням Говорливого дерева Брысь и бесцеремонно заглянул во внутрь.

– Шипе-Топек не принимает! – на всякий случай сказало Говорливое дерево Брысь.

– И давно это с ним? – спросил Огма.

– Что давно? – прикинулось Говорливое дерево Брысь совсем простым деревом, из хорошего семейства – широколиственных, но умеренно узких в интеллектуальном смысле.

– Ну это, – сказал Огма, потом подумал немного и уточнил:

– Как его... Давно спрашиваю... завязал?

– Что завязал? – продолжало прикидываться Говорливое дерево Брысь.

Огма задумчиво, но пристально посмотрел на не в меру говорливое дерево, словно собирался повеситься на его ветвях и искал сук поудобней, но так ничего и не ответил.

– Может, Гордиев узел? – робко подсказал, на миг сконцентрировавшийся Рекидал-Дак, который в нарождающейся дискуссии забыл, что он якобы вышел, но тут же, только глянув на Огму, вспомнил и пожалел, что как всегда выбрал неверную стратегию.

– Морской наверное? – встрепенулся Яманатка.

Шипе-Топек вылез из-под корней, молча, но с подтекстом покачал головой и полез обратно.

– Узлы бывают разные, – глубокомысленно заметило дерево Брысь, глядя в ту часть Шипе-Топека, что еще не успела скрыться под корнями. – И есть время вязать узлы, а есть и развязывать.

– Вяжут лыко, – возразил Яманатка.

– Лыко, как раз не вяжут! – не удержался опять Рекидал-Дак. – Лыко дерут!!!

– Дерут три шкуры, – мрачно сказал Огма со значением и при этом посмотрел на Рекидал-Дака.

– Шкуру спасают! – поспешно выпалил Рекидал-Дак, – потому, что своя шкура...

– Шкуру делят! – опять возразил Яманатка, что-то на него сегодня нашло этакое. – Но сначала, все таки, наверняка, отнимают.

– Предлагаю вынести этот вопрос на комиссию! – запальчиво предложило Говорливое дерево Брысь. – И всесторонне его обсоса... обсудить, то есть.

– Лучше вообще вынести, – хмыкнул Огма, – как сор из избы...

– Правильно, – поддакнул не с того не с сего Яманатка, – комиссовать его, и дело с концом!

Из-под корней опять вылез Шипе-Топек, окинул всех заинтересованным взглядом, зачем-то постучал по стволу Говорливого дерева Брысь и полез обратно под корни.

– А я предлагаю поставить вопрос на голосование, – неожиданно брякнул, так и не ушедший Рекидал-Дак.

– Лучше на попа! – опять "лег на прежний курс" "противоречивый" Яманатка.

– Где же мы его достанем в нашем-то Пятимерном Мире? – растерялся Рекидал-Дак.

– Или нет?! – Яманатка так разошелся, что стал уже противоречить сам себе. – Нет! Я думаю все таки – ребром.

– Чего уж там, – буркнул Огма, – давай сразу берцовой костью.

– В горле? – наивно спросил Рекидал-Дак.

– В... Впрочем, туда, по-моему, только перья вставляют! – мрачно сказал Огма, и Рекидал-Дак почувствовал, что дискуссия подходит к логической развязке.

– Ну я пошел, – вяло промямлил Рекидал-Дак.

– Куда это ты пойдешь? – вдруг совершенно нормальным голосом спросил Огма.

– Ну, я знаю...

– В том-то и беда, что мы все не зная куда, идем и идем, идем и идем...

– Но...

– И впереди, стопроцентно нас ждет один только Блек Бокс...

– А зачем нам два Блек Бокса? – напрочь разрушил поэтический настрой неугомонный Яманатка.

Но Огма только покачал своей псевдоголовой и вздохнул, но так, что все равно Яманатке неожиданно захотелось рассредоточиться, как это иногда позволял посреди разговора малоучтивый, но долгоживущий Рекидал-Дак.

Из-под корней вылез Шипе-Топек, пессимистически плюнул себе под ноги и сказал:

– И все таки жизнь – прекрасна!

"Разве это жизнь?" – угрюмо подумало Говорливое дерево Брысь, но в слух ничего не сказало.

– А не рвануть ли нам к Барьеру? – вдруг дурным голосом завопил сконцентрировавшийся Рекидал-Дак. – Развеемся?!!

– Нам пролетариям глубоко... – начал было Яманатка, но Огма только глянул на него и Яманатка тут же затряс головой будто его обуяла "Собачья Старость".

– К Барьеру! – рявкнула правая голова Шипе-Топека, а левая поддакнула:

– А то развели здесь... парламент... Говорилки пятимерные...

Говорливое дерево Брысь долго смотрело им вслед, но так на сей раз ничего и не сказало, хотя про себя, наверняка, подумало. Но то, что подумало оставило при себе. Ведь у каждого в принципе есть хотя бы одна, пусть даже псевдоголова, вот пусть каждый и думает своей головой, про себя, про других и про все остальное прочее...

ЧАСТЬ ЧЕТВЕРТАЯ. ЗИМА

10. АВОСЬ!!!

Шел снег, а Говорливое дерево Брысь одиноко стояло, угрюмо покачивая ветвями, на своем обычном месте, – незыблемое, как неуклонный рост народного благосостояния.

"Зима!" – думало Говорливое дерево Брысь. – "Крестьянин, торжествуя, по первопутку дует в магазин!!! Пятимерный стих! Верно подмечено. Наверняка Шипе-Топек написал: он у нас глазастый. Две головы, четыре глаза и вечное чувство голода – тут, волей – не волей, все на лету хватать будешь..."