Текст книги "Внезапный будильник (сборник)"

Автор книги: Гарик Сукачёв

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 6 страниц) [доступный отрывок для чтения: 2 страниц]

Непокоренная вера

В руках моих сердце –

Озябшая птичка.

На грешной душе

Черной кошкой

Свернулась печаль.

Слова холодны, как сталь.

Златой колокольчик смолк,

Но, как ни странно, горит огонек.

Непокоренная вера в добро,

Непокоренная вера,

Непокоренная вера в добро,

Непокоренная вера.

Ты хочешь ударить еще раз,

Отчего же так больно?

Но душа еще помнит

Былую прекрасную боль.

Эй, брат,

Что случилось с тобой?

Я знаю, ты не заколдован.

Эй, что случилось с тобой?

Что случилось с тобой?

Непокоренная вера в добро,

Непокоренная вера,

Непокоренная вера в добро,

Непокоренная вера.

Эй, что случилось с тобой?

Эй, что случилось с тобой?

Видишь – горит огонек?

Видишь – кружит мотылек

Над беззащитным,

Сжатым в ладонях теплом?

Над светлым огнем.

Над светлым огнем.

Непокоренная вера в добро,

Непокоренная вера,

Непокоренная вера в добро,

Непокоренная вера.

Напои меня водой

Напои меня водой

Твоей любви,

Чистой, как душа младенца.

Прилети ко мне стрелой.

Восхитительной стрелой

В сердце, в сердце.

Я читаю твой шифр,

Скрытый в словах

На бледном, бумажном листе.

Я закрываю глаза

И чувствую ветер,

Забытый тобой

На песке.

Ты видишь, как пляшут огни

Индейских костров

На лицах вождей

Умерших племен.

Там, где сомкнулся круг,

Где волос пронзило перо,

Я танцую танец огня.

Погляди на меня и белым крылом

Птицы Сирин коснись ручья.

И Рассвет поцелует Зарю,

А Заря разбудит свирель и позовет меня.

Я слышу твой звук, чувствую запах твой.

Я сплетаю сеть из пугливых нот,

Чтоб ловить твой смех.

Я обожаю джаз

Песня не про него (сантехник)

Сидит сантехник на крыше,

Он видит много чего:

Он также многое слышит,

Но песня не про него.

Сидит сантехник на крыше,

Считает выручку дня.

Он свежим воздухом дышит,

Он не боится меня.

Сидит сантехник на крыше,

Сидит и думает:

«Да! Ух, мне бы водные лыжи,

Эх, я бы точно тогда

Поехал к синему морю,

Там очень много чего.

Я там с волною поспорю».

Но песня не про него.

Сидит сантехник на крыше

Под одинокой звездой.

Он держит водные лыжи,

Ему не надо домой.

В его кармане деньжищи,

Что можно много чего…

На эти честные тыщи,

Но песня не про него.

Playboy

(Д. Певзнер, И. Сукачёв)

Ты похожа на блюз,

В ритме белого кайфа,

С головою гуся и глазами совы.

Ты равна по уму Перочинному найфу,

Я тебе подарю

Два кармана травы.

О! Моя маленькая бейба,

Побудь со мной.

О! Моя маленькая бейба,

Я – твой playboy.

О! Моя маленькая бейба.

Не покидай меня.

О! Моя маленькая бейба,

Ласточка моя.

Ты выходишь опять

На ночную работу.

Я иду за тобой,

Как послушный клиент.

Ты стоишь у дверей

Освещенного дота,

И уводит тебя

Пожилой претендент.

О! Моя маленькая бейба,

Побудь со мной.

О! Моя маленькая бейба,

Я – твой playboy.

О! Моя маленькая бейба,

Не покидай меня.

О! Моя маленькая бейба,

Ласточка моя.

Неприкасаемые

Дорога под землею

Дорога под землею,

Дорога под землею,

Дорога под землею.

Дорога под землею

В ступени и в стены.

Дорога под землею

К норам железных кротов.

Я так хочу опять заблудиться.

Я бритвой войду в эти вены.

Я обожаю вдыхать этот кислый запах

Мертвых цветов.

Дорога под землею

К норам железных кротов.

На левой руке наколка «Валя»,

А мизинца нет.

Наверняка он выйдет

Раньше меня:

Эй, Браток, сигареты нет?

Но он спит.

Он не слышит.

Он, наверное, УМЕР!

Дорога под землею…

Дорога под землею,

Где лица как камни.

Туда, где живет

Многоглазый, многозубый зверь.

Захочешь ли ты

Рассмеяться,

Когда я тебе улыбнусь?

Захочешь ли ты

Заплакать,

Когда я на секунду засну?

Сможешь ли ты

Умереть,

Когда за мной навсегда

Закроется дверь

В дорогу под землею,

В норы зеленых змей,

В дорогу под землю, В АД!?

Узор твоего плеча

Молча чарует свеча.

Я буду ждать у ручья,

Я буду Я.

Где узор твоего плеча

Молча чарует свеча.

Где узор твоего плеча

Сжигает свеча.

Научите меня рок-н-роллу

И технике мысли.

Подарите мне новые книги

И новую моду.

Покажите мне новые дали

И новые выси.

Посадите меня

На хлеб и на воду.

И когда я пойду погулять

Наравне с Кастанедой,

Разбросайте по полю

Мои белые кости.

Но я снова вернусь

С победой.

И вы будете плакать

И смеяться от злости.

На раз, два, три, четыре зажжется красный,

Значит, будешь ты несчастный.

На раз, два, три, четыре зажжется синий,

Значит, будешь ты счастливый.

На раз, два, три, четыре зеленый зажжется,

Значит, все снова начнется.

Начнется, начнется, начнется

Дорога под землею…

Без четверти восемь

Без четверти восемь.

Скоро закрытие.

Бухло в кармане,

А ключ в кулаке.

Ему очень надо, надо, надо

Заполучить ее

На коммунальной заблеванной кем-то тахте.

Он грузчик в молочном магазине –

Его в другой магазин не берут.

Спасибо соседке,

Зав. секцией Зине,

Он после отсидки

Кантуется тут.

Ему за тридцатник,

Он тщедушный и битый.

Когда рот откроет, сплошной сквозняк.

Он вечно небритый,

Никем не помытый.

На нем, как на вешалке, рыжий пиджак.

А она молода,

Ей только тринадцать.

Плохая цифра, но не в цифре же суть.

Она же больная, и к нему не придраться –

За сумасшедшую новый срок не дадут.

И он весь дрожит, он лезет лапать и целоваться.

А она смеется, ей так хорошо.

Но ровно через час, в квартире номер семнадцать

Он будет страшно и грязно

Трахать ее.

Мама, мама, мама, мама, больно!

Мама, мама, мама, мама, больно!

Мама, мама, мама, мама, м-а-м-а…

Брёл, брёл, брёл

Брёл, брёл, брёл

В росовый край на солнце.

Плёл, плёл, плёл

Утренние венки.

Мёл, мёл, мёл

Радугою крест оконца.

Собирал

Звездные медяки.

Пел, пел, пел

Песни ветрам

Да птицам.

Грел, грел, грел

Душу хмельной росой.

Не посмел

Радостные зарницы

Промочить

Талой угрюм-слезой.

Но случилась беда –

Заплутал ввечеру.

Закружился, зашел,

Словно в омут попал.

И не встретил следа,

И не вышел к костру,

Тяжким блуднем блудил,

Пропадал, пропадал.

Бел, как мел,

Локоть изгибом камня.

Лег на мол

И на рукав реки.

Засыпал

В стеблях полынь-дурмана.

Помирал

В жарких тисках Тоски.

Пересвет-Заря,

Перезвон-Ручей.

Разбуди меня,

Тяжкий сон развей.

Разрешись грозой

Над моим челом.

Окати водой,

Охвати огнем.

Брёл, брёл, брёл…

Ассоль

Она сидит в кресле

С лоснящимся плюшем

И вяжет для кошки,

Что спит на диване,

Носочки из шерсти,

Из розовой шерсти,

Из ласковой шерсти,

Чтоб кошке было тепло.

А на стене зеркало,

А на нем

Открытки с артистами кино.

Они все также молоды.

Посмотри,

Как некрасив и неопрятен

Пучок ее волос,

Схваченный сзади гребенкой.

Костяною гребенкой,

Треснувшею гребенкой,

Купленной очень давно,

Купленной слишком давно.

Семь белых слонов,

От большого до малого,

Стоят на старом комоде

На кружевах.

На подоконнике – столетник,

На подоконнике – герань.

А ей уже шестьдесят,

Ей уже шестьдесят.

Но ее капитан

Так и не приплыл,

Так и не приплыл.

Тот, кому она была

Предназначена,

Погиб на войне.

И они не встретились,

И они не встретились,

И они не встретятся

Даже на небесах,

Даже на небесах.

И она вяжет носки

Из шерсти для кошки.

А кошка проснулась

И играет с клубком.

А кошка не знает,

Кошка даже не знает,

Что эту старуху,

Что сгорбилась в кресле,

Что эту старуху…

Когда-то звали АССОЛЬ.

Эрегированный

Ты меня давно не любишь,

Ты меня давно не ценишь.

Ты мне не купила пива, Леля,

Мотивируя, что нету денег.

Ты не станешь хорошей,

Я уже не надеюсь.

И поэтому оставь в покое

М-о-о-о-ой эрегированный…

Ты никогда не ждешь

Меня с работы,

Не выписываешь мне газеты.

Ты опять мне не купила пива, Леля,

Хотя себе купила

Польские конфеты.

Вот ты какая, Леля.

Очень плохая для Коли.

И поэтому оставь в покое

М-о-о-ой эрегированный…

От тебя я слышу только упреки,

От тебя я вижу только нападки.

Ты подругам говоришь непристойности

Обо мне и о моих повадках.

Ты опять мне не купила пива,

Но тогда для чего ты разделась?

И поэтому оставь в покое

М-о-о-ой эрегированный…

Я выпью пол-литра брома,

Когда тебя не будет дома.

И тогда ты навсегда

Оставишь в покое

М-о-о-ой эрегированный…

Неприкасаемые
Часть II

Окно на окраине

Мелкий дождь стучит по крышам,

По деревьям, по углам.

Русый мальчик еле дышит,

Прислонил ладонь к губам.

Напевает за оконцем

Ветер тихие слова.

Только сумрак,

И к японцам до утра

Сбежало солнце – огневая голова.

Грусть и трепет расставанья,

За спиной часы: тик-так.

И от теплого дыханья

На стекле вспотел пятак.

Гривой туча за оконцем,

А под нею звезд канва.

Только ветер.

И к японцам до утра

Сбежало солнце – огневая голова.

Грустный мальчик тянет пальчик,

На реснице спит слеза.

Он рисует рот и носик

И японские глаза.

Дождь и сумрак за оконцем

Да под тучей звезд канва.

Только ветер,

И к японцам до утра

Сбежало солнце – огневая голова.

Дождь и сумрак за оконцем

Да под тучей звезд канва.

Дворник-ветер,

Но японцем на стекле

Смеется солнце – огневая голова.

След тишины

Когда я проснулся,

Было примерно около пяти часов.

Я спал всего два.

Я посмотрел в окно,

Но за коробками домов

Не увидел лесов.

Я посмотрел поверх домов,

Но не заметил

Ни серпа месяца, ни луны.

Я пожал плечами и закурил,

Я надел штаны

И нащупал в кармане

Теплый след тишины.

И я нащупал в кармане

Теплый след тишины.

Я прошел на кухню

И нажал выключатель,

Но лампа не зажглась –

Видно, кончился ток.

Я полез в холодильник

За бутылкой «Клико»,

Но там дремал одинокий сырок.

Я пожал плечами

И вспомнил твой номер,

И набрал твой номер,

Чтоб узнать твои сны.

Но гудки затаились,

И я в трубке услышал

Только теплый след тишины.

Я надел пальто

И вышел на улицу.

Там плакал асфальт,

И дремали такси.

Я поднял камень

И бросил в урну,

И она отозвалась

Нотою «си».

Я пожал плечами

И посмотрел в небо,

Там уже умирали

Чьи-то тихие сны.

Я полез в карман

И нащупал в кармане

Только теплый след тишины.

Право на выбор

Кто-то сидел в прокуренной кухне,

А кто-то гулял босиком.

Кто-то ночью не спал,

Кто-то утром не встал.

Кто-то целовался в лифте тайком.

Кто-то думал:

«Я, как Гребенщиков,

Я даже круче умею петь».

А кто-то встал у края крыши

И захотел улететь.

Но впрочем,

У каждого есть право на выбор,

Право на выбор.

Обручальные кольца

Пропил сосед –

Он в запое две тысячи лет.

На заборе написано «Виктор Цой»,

Но за этим забором ничего нет.

Электричка опоздала на 15 минут,

И ты боялась, что скажет мать.

А наутро все изменится и перетрется,

Но к вечеру вновь повторится опять.

Но впрочем,

У каждого есть право на выбор,

Право на выбор.

И кто-то снова будет грустить

На кухне,

А кто-то не сможет заснуть.

Кто-то скажет:

«Да я же люблю тебя, глупая».

Чей-то автобус захочет свернуть.

Кто-то поставит все на удачу,

А кто-то бросит семью.

Но только один хоть чего-то изменит –

Тот, кто встанет на крыше,

На самом краю.

Тот, кто встанет на крыше,

На самом краю.

Но впрочем,

У каждого есть право на выбор,

Право на выбор.

Города, где после дождя дымится асфальт

Ветер падет на прокуренный снег,

И взгляд превратит воду в огонь.

Где мы просочимся

В воронки столиц

И разбросаем усталые руки

На черных перинах ночей.

Но что мы сможем понять?

Но что мы сможем сказать

О городах, о городах,

Где после дождя дымится асфальт?

Зажмурив глаза и замкнув на замок,

В отрезок ужав единицу пространства,

Пустые пропасти ртов,

Что пахнут могилой

За лживой оградой

Акрополей наших отцов.

Но что мы сможем понять?

Но что мы сможем сказать

О городах, о городах,

Где после дождя дымится асфальт?

Меня видели вчера, танцующим степ,

На раскаленной игле.

Я зарезан на рейде в районе Борнео

В пьяной драке на корабле.

Я тот человек, кто получал

Заздравную чашу из рук палача.

Я выпускал электрический ток

Одним поворотом стального ключа

В города,

Где после дождя дымится асфальт.

Где взгляд, как приказ

Для начала движенья.

А бритва является символом веры.

А точка отсчета вселенной –

Всего лишь бумага и формула букв.

Я встретил вчера старика –

Он умел глотать огонь.

Он умел предсказывать судьбу.

Но он ничего не знал,

Но он ничего не знал

О городах, о городах, о городах,

Где после дождя дымится асфальт.

Песни с окраины

10 000 километров

Между нами 10 000 километров.

Все перроны, перегоны да дожди.

Горы белых облаков

И стаи ветров.

Но я скоро уж приеду – подожди.

Там, где я, – бабульки

С пареной картошкой,

Там подсолнухи

Осыпались в кульки.

Там мохнатые окошки

Да лукошки.

Там палят свои

Цигарки мужики.

Расплескался я

Чайком вокруг стакана.

Стал вчерашнею газетной полосой.

Я – стоянка 5 минут,

Рычаг стоп-крана.

Я стал лесом, проводами

Да луной.

Между нами 10 000 километров,

Утр, перронов и деревень во тьме.

Но уж очень скоро

В сереньком конверте

Я приеду и прижмусь к тебе.

За окошком месяц май

А за окошком месяц май,

Месяц май, месяц май.

А в белой кружке черный чай,

Черный чай, черный чай.

А в доминошне мужички,

Мужички, мужички.

Да по асфальту каблучки,

Каблучки, каблучки.

Зацокал в сквере соловей,

Как шальной, как шальной.

Сосед полковник третий день

Сам не свой, как больной.

Она не хочет, вот беда,

Выходить за него.

А он мужчина хоть куда,

Он служил в ПВО.

Орут под окнами коты

День и ночь, день и ночь.

От ихней сладкой маеты

Поутру теплый дождь.

Весной простужен и объят

Город мой, город мой.

И ветры весело галдят

Над рекой, над Москвой.

А в кружке чай давно остыл,

И погас беломор.

А на душе от слов и рифм

Перебор, перебор.

Ведь по асфальту каблучки,

Ведь здесь орет месяц май.

Здесь коты и мужички,

Приезжай, приезжай.

Здесь по асфальту каблучки,

И здесь орет месяц май.

Я подарю тебе Москву,

Поскорей приезжай.

Это был ангел

Я спросил его: «Друг,

Что ты делаешь здесь?»

Он ответил: «Так, просто сижу».

И спросил меня сам:

Слушай, а курево есть?»

«Вроде есть, – я сказал, – погляжу».

Протянул сигаретку

Ему я – он взял.

И задумчиво так

Закурил.

Ничего я на это

Ему не сказал,

А сел рядом у края перил.

Он курил и молчал

И о чем-то вздохнул.

Я украдкой взглянул на него.

Нет, не молод он был,

Лет на сорок тянул.

Было жалко за что-то его.

Был устал он

И даже, казалось, небрит,

В волосах, словно пыль, седина.

Весь ссутулился он,

В чем-то грязном, больном

Были два его белых, прекрасных

Крыла.

Докурил он окурок,

Щелчком его пнул,

Полетел огонек вниз и в ночь.

Повернулся ко мне

И слегка подмигнул,

И сказал: «Ну, бросайся,

Чего же ты ждешь?»

Это был ангел. Это был ангел.

Это был ангел.

Я спросил его: «Друг,

Что ты делаешь здесь?»

Он ответил: «Так, просто сижу».

И спросил меня сам:

«Слушай, а курево есть?»

«Вроде есть, – я сказал, – погляжу».

Горит огонь

Горит огонь, горит,

Но что-то неможется,

Что-то грустится мне,

Что-то тревожится.

То ли себя потерял,

То ли раскис совсем.

Что-то забыл, не узнал,

Лодкою на мель сел.

Горит огонь, горит

Искрами по ветру.

Да что-то не в лад, невпопад

Ночью и поутру.

Расправить ли плечи, сказать

Слово, полслова ли?

Или поехать, пойти, побежать

В гору, под гору ли?

Горит огонь, горит

Все думками горькими.

Болит голова, болит

К похмелью, к попойке ли.

Да что я, черт побери,

Чокнутый, сглазили?

Где светлые думы мои?

Пропали, завязли ли?

Горит огонь, горит,

Не сходится с думами.

Да как кто-то в душе бередит

Рваными струнами.

Да, ладно, ребята, пустяк,

Что было – запомнили.

Прижмусь я поближе к костру

Лицом и ладонями.

Витька Фомкин

Где-то возле Ордынки,

Или возле Таганки,

Или где-то еще,

Заблудившись весной,

На неверных ногах

После выпитой банки

Витька Фомкин, монтер,

Добирался домой.

А на улице ветер,

Подворотнями – лужи,

Да за каждым углом –

Милицейский свисток.

Дома Люська, жена,

Заварганила ужин.

Виктор Люсе купил

На аванец платок.

Вот какая-то арка –

Мысль в Витьке пробудилась.

А за ней и пузырь

Начинает бурлить.

Работящей рукою

Витька лезет в ширинку,

За ширинкой «братан»

Очень хочет отлить.

Вот она понеслась,

Веселясь и играя,

Заходила ручьем

По шершавой стене.

Витька даже вспотел,

Рукавом вытирая

Пот со лба, вспоминал

О Людмиле, жене.

За спиною три тени

Появились так быстро,

Что Витек не успел

Устоять на ногах.

Их под утро поймали,

Они были таксисты.

Монтировку нашли

Рядом с ним в двух шагах.

Витька Фомкин лежал

Удивленный и грустный.

А холодный асфальт

Он собою накрыл.

И уже не подарит

В подарок он Люське

Тот платок, что вчера

На аванец купил.

Но все это будет

Мы покинем вагоны и поезда.

Мы уйдем из теплушек и эшелонов,

Чтоб шагнуть на перроны

И уйти в города

С полустанков и станций

В деревни и в села.

Но все это будет

Тогда, когда

Закончится последняя война.

В безмятежных перинах

Мы забудемся сном.

Нас согреют родные дома и постели.

Мы достанем замки

И покрепче запрем

За дверями шкафов

Фронтовые шинели.

Но все это будет

Тогда, когда

Закончится последняя война.

На прокуренных кухнях

Мы заварим чайка.

А потом разольем его

В чашки и кружки.

И в ближайшей пивнушке

Мы дерябнем пивка.

В магазине напротив

Возьмем по «чекушке».

Но все это, конечно, будет

Тогда, когда

Закончится последняя война.

Дроля (любимый)

Гарью, дымом да быльем

Все судьба куражится.

Или вьюга бьется в дом,

Или только кажется.

Без тебя и дом пустой,

Без тебя мне мается.

Дроля мой, ах, дроля мой,

Где же ты шатаешься?

За окошком вьюга зла

Да пороша ранняя.

А в печи – одна зола,

А в груди – страдания.

Иль на картах погадать,

Да что-то не гадается.

Дроля мой, ах, дроля мой,

Без тебя мне мается.

Поднимусь я в небеса,

Заберусь на горы я,

Чтоб найти твои глаза

Да кудри твои черные.

Я ж и баньку истоплю.

Дам шелковые простыни.

Дролечка, тебя люблю

Без продыху, без остали.

Гарью, дымом да быльем

Все судьба куражится.

Или вьюга бьется в дом,

Или только кажется.

Без тебя и дом пустой,

Без тебя мне мается.

Дроля мой, ах, дроля мой,

Где же ты шатаешься?

Кризис среднего возраста

Телефонные парни

В одиночку и парами в кухонный свет

Входят в мой дом телефонные парни.

И свет обретает и поступь, и след,

И мышью прячется за дым сигарет,

Когда в него входят телефонные парни.

Они отвечают всегда невпопад,

Их лица как лед, их улыбки как камни,

Они мне соврут и во мне наследят,

Они мне соврут и во мне наследят

Телефонные парни, телефонные парни.

Я, быть может, им даже в ответ улыбнусь,

Или сяду на стуле смелей и вальяжней,

Но они все равно никуда не уйдут,

Никогда не уйдут, ни за что не уйдут

Телефонные парни, телефонные парни.

… Но можно потихоньку спрятаться в ванной

И там открыть краны – синий и красный.

И когда вода хлынет столбиком в трубы,

То можно заплакать, и они не услышат,

Телефонные парни. (4р.)

Вниз по течению реки

Вниз по течению реки,

Где дельта теряется за поворотом,

Вниз по течению реки,

Мимо ржавых бакенов

И красных холмов.

Собери свои манатки:

Фонарь, старый нож, гвоздь, яблоко и спички,

Привяжи себя к попутному бревну

И будь таков!

Вниз по течению реки! (4р.)

Автоответчик отзовется коротким гудком,

На углу переулка кто-то взглянет в небо

Просто так, просто так.

Хромая собака перебежит дорогу,

Жалобно взвизгнет, вспомнит о чем-то

И испуганно спрячется за мусорный бак.

Собери свои манатки:

Платок, карандаш, просроченный единый,

Пустую мыльницу и куклу без левой руки.

Привяжи себя к попутному бревну,

Оттолкнись от берега

И просто плыви

Вниз по течению реки. (4р.)

… Сорок лет назад

Произошел забавный случай.

Один солдат играл в орлянку,

И в результате игры он выиграл велосипед.

И он крутил педали по пшеничному проселку,

И встретил девушку у кромки леса,

Он посадил ее на раму

И быстро домчал домой.

А потом, а потом он ушел в поход

И так прославился, что стал генералом

И героем сражений.

А девушка 30 лет его верно ждала.

И они стали семьей.

И теперь она ходит по тонкой проволоке

Под куполом цирка.

А он глотает огонь и умеет

Делать из дамских перчаток

Маленьких золотых голубей.

Собери свои манатки:

Фонарь, старый нож, гвоздь, яблоко и спички,

Просроченный единый и куклу без левой руки.

Привяжи себя к попутному бревну,

Оттолкнись от берега

И просто плыви

Вниз по течению реки.

Знаю я, есть края

Знаю я, есть края,

Походи, поищи-ка, попробуй.

Там такая земля, там такая трава.

А лесов, как в местах тех,

Нигде, брат, в помине и нет.

Там в озерах вода, будто божья роса,

Там искрятся алмазами звезды

И падают в горы.

Я б уехал туда, только где мне

Достать бы билет?

А билету цена – медный грош

Да простая копейка,

Но его не найти, но его не купить.

Билетершу в окошке об этом проси – не проси.

Мне один пассажир говорил, будто ехал туда,

Но была кем-то сломана стрелка,

А другой рассказал о каком-то

Случайном такси.

Мне один пассажир говорил, будто ехал туда,

Но была кем-то сломана стрелка,

А другой рассказал о каком-то

Случайном такси.

Я давно разузнал много малых

И средних, и дальних маршрутов,

Только все не туда, хоть купе и СВ,

И всегда есть билеты на рейсы в различных портах.

Только в этих портах и на станциях тех

У меня никого почему-то,

Может быть, потому, что все мои

В тех прекрасных местах.

Только в этих портах и на станциях тех

У меня никого почему-то,

Может быть, потому, что все мои

В тех далеких местах.

И теперь для меня

Нет ни сна, ни покоя, ни места,

Как доехать туда, как туда долететь,

И кто сможет теперь мне помочь

Или все рассказать

О местах, что нет в карте

От Владивостока до Бреста,

Все об этих краях, куда

Мне очень надо попасть.

О местах, что нет в карте

От Владивостока до Бреста,

Все об этих краях, куда

Мне очень надо попасть.

Знаю я, есть края,

Походи, поищи-ка попробуй.

Там такая земля, там такая трава,

А лесов, как в местах тех,

Нигде, брат, в помине и нет.

Там в озерах вода, будто божья роса,

Там искрятся алмазами звезды

И падают в горы.

Я б уехал туда, только где мне

Достать бы билет?

Я уеду туда, только где мне

Достать бы билет?