Текст книги "Одиночка со значком шерифа"

Автор книги: Ганн Холлидей

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 6 страниц)

Ганн Холлидей
Одиночка со значком шерифа

Глава I

Проходя мимо конюшни, Дан Скотт услышал какой-то подозрительный шум. Это было похоже на стон человека, он резко обернулся.

В дальнем углу он увидел старика, пытавшегося подняться с земли. Одной рукой он держался за голову, а второй упирался в землю.

Дан подошел к нему и помог подняться, затем привалил его к изгороди и осмотрел.

Дан узнал в нем человека, которого видел в городе несколько дней назад, он был одним из ковбоев, перебивавшихся случайными заработками.

– Что случилось? – спросил Дан.

Старик потряс головой, опустил левую руку и со страхом посмотрел на окровавленные пальцы. Дан повернул его и осмотрел рану на голове. Это было похоже на сильный удар рукояткой револьвера.

Старик пошарил по карманам своей рубашки и неожиданно грубо выругался.

– Сколько? – спросил Дан Скотт.

– Около пятисот долларов, шериф. Дьявол, я даже не понял, как это случилось, я шел сюда, чтобы встретиться с одним человеком. Мы собирались уехать сегодня вечером. Сзади на меня обрушился этот удар и я упал.

Дан тяжело вздохнул, посмотрел на старика и пробормотал:

– Жди здесь.

Он подошел к месту, где лежал старик и увидел следы сапог. Это были широкие и глубокие следы, он мог различить следы, как буквы в книге. Эти следы оставил молодой человек, хорошо сложенный и очень торопящийся.

Дан осмотрел землю во дворе конюшни. Здесь на ограде он заметил царапину, оставленную сапогом, когда этот человек перепрыгнул ее, направляясь из конюшни.

Он внимательно всматривался в сумерки, окутавшие старые дома. Затем подошел к одному из сараев, где увидел молодого парня, отвязывавшего лошадь.

Дан позвал:

– Уинтер, подойди сюда.

Кол Уинтер обернулся, и узнав шерифа проворчал:

– Какого черта тебе нужно, Скотт? Мне нужно уезжать.

– Просто подойди сюда.

Уинтер выругался и отпустил поводья. Он был здоровым молодым парнем двадцати лет, хотя уже успел пристраститься к выпивке и любил похвастаться. Дану нужно было быть с ним поосторожнее. Ему не нравилась компания, с которой шастал молодой Уинтер, это были в большинстве своем метисы, которые не покидали карточного стола, на протяжении всего их пребывания в городе. Он видел, как Уинтер поглощал виски в больших количествах, но пока от него не было никаких неприятностей.

Уинтер подошел, уставившись на шерифа своим обычным презрительным взглядом.

– В чем дело, Скотт? Какого черта, ты придираешься ко мне.

– Выверни свои карманы, Уинтер.

Кол Уинтер зло взглянул на него.

– Какого дьявола?

– Одного человека оглушили и ограбили, ты вполне мог это сделать. У него украли около пятисот долларов.

– Я спустил все деньги за этот проклятый день. Мне даже никто не дал взаймы в этом вонючем городке.

Дан хотел похлопать по карманам Уинтера, но тот отпрянул назад и снова выругался.

– У меня ничего нет за душой. Какого дьявола, ты пристал ко мне, Скотт? Почему бы тебе не потрясти кого-нибудь другого?

В дверях сарая показался старик, держась рукой за голову. Кол Уинтер зло посмотрел на него и проворчал:

– Это ты, мистер, сказал, что я ограбил тебя?

Старик покачал головой:

– Я не говорил этого.

– Может это был все-таки он? – раздраженно спросил Дан.

Старик снова покачал головой.

– Я говорил тебе, что не видел никого. Я просто шел, когда меня ударили сзади. Я не могу сказать, что это был этот парень.

– Зато я могу, – настойчиво сказал Дан. – Я проследил следы по траве, которые ведут в этот сарай. Именно так грабитель мог улизнуть позади домов незамеченным.

В Уинтере закипала ярость.

– У меня нет этих чертовых денег, Скотт. У меня нет ни цента.

Дан оттолкнул его к ограде и обыскал, на этот раз Уинтер не пытался сопротивляться. Не найдя никаких денег, шериф выругался про себя.

– Будь ты проклят, Скотт, – сказал Уинтер. – Теперь ты видишь, что у меня нет ни цента. Ты оклеветал меня.

– Деньги где-то неподалеку, – настаивал Дан. – Ты увидел меня и у тебя было достаточно времени, чтобы спрятать деньги туда, откуда их можно взять позже. Ты хитер, Уинтер, слишком хитер для своего возраста.

– Я уезжаю, шериф, – прорычал Уинтер, – и ты меня не остановишь!

– Стой на месте. А ты, мистер, начинай искать.

Старику тоже все это не нравилось, но все же он начал осматривать стойло. Кол Уинтер посмотрел на Дана, потом резко повернулся и пошел к лошади. Дан схватил его за плечо и толкнул к ограде. Уинтер выругался и замахнулся на шерифа. Дан блокировал его удар, и сам нанес сильный удар правой в челюсть, так что Уинтер распластался на земле.

– Я же сказал тебе стоять! – прорычал он и сам стал осматривать другое стойло. – У него было не так много времени, он не мог спрятать деньги далеко.

Вместе они осмотрели остальные стойла и дошли до другого конца сарая. Здесь Дан увидел висевшее на стене старое седло. Когда он снял его, из него посыпались деньги. Он протянул седло старику и сказал:

– В следующий раз будь осторожней.

Старик собрал рассыпавшиеся деньги, остальные вынул из седла и пересчитал их.

– Четыреста семьдесят долларов, – сказал он Дану. – Все правильно.

– Тебе нужно пойти со мной в мою контору, чтобы составить рапорт против Уинтера, – сказал Дан и обернулся, в его руке теперь мерцал револьвер. Кол Уинтер смотрел на него полными ненависти синими глазами.

– У тебя нет против меня ничего, шериф. Я просто седлал здесь свою лошадь.

– Старика оглушили и ограбили, а деньги вот они, Уинтер. Ты был здесь один, так что пошли.

Кол Уинтер выругался и рванул к нему. Дан правой сильно ударил его в подбородок. Перекинув через плечо, потерявшего сознание Уинтера, он вышел из сарая. На улице старик разговаривал с несколькими ковбоями. Дан направился к ним.

Старик пощупал затылок, сунул деньги в карман и сказал:

– Ни к чему этот рапорт, шериф. Мы должны уезжать и у меня нет на это времени.

– Я хочу, чтобы ты составил обвинение, мистер, – сказал Дан. – Тебя ударили и обокрали, это сделал этот подонок.

– Я не видел того, кто меня ударил, – сказал старик.

Дан посмотрел на него. Уинтер пришел в себя и начал брыкаться. Шериф сбросил его на землю и зло проворчал:

– Послушай, мистер. Я слежу за порядком в этом городе. Этот подонок рано или поздно должен был нарушить закон. Тюрьма научит его лучше всяких слов и нотаций.

Старик посмотрел на ковбоев, стоявших позади него и снова покачал головой:

– Может быть он говорит правду. Я не могу точно сказать, что это он ударил меня и тем не менее деньги у меня. Прошу прощения, шериф, но я должен ехать. В следующий раз я буду осторожнее.

Кол Уинтер посмотрел на Дана Скотта и прорычал:

– Ты всегда придираешься ко мне, Скотт, каждый раз, когда я приезжаю в этот проклятый городок. Зачем тебе это нужно? Что я тебе сделал?

Дан Скотт шумно выпустил воздух и сурово сказал:

– Ты плохой парень, Уинтер и сегодняшний день доказал это. – Он увидел, что вокруг группы ковбоев стали собираться горожане и снова обратился к старику. – Мистер, я говорю тебе, что этот подонок ударил и ограбил тебя, я хочу составить рапорт против него. Может это только будет ему на пользу. Если его отпустить сейчас, в следующий раз он сделает что-нибудь похуже, может убьет кого-нибудь.

Стари вытер руки о штаны и спросил:

– Сколько уйдет на это времени, шериф?

– Суд состоится рано утром и тебе нужно будет дать показания. Я тоже дам свои показания по этому происшествию, а судья решит дело.

Старик покачал головой:

– Мы должны быть на реке Симплар послезавтра. Нам придется порвать контракт на перегон скота. Я не могу ждать, это все, что я могу сказать.

Он отошел назад. Дан выругался, а Кол Уинтер увидев свой шанс, громко заговорил.

– Вот так, Скотт, никто не хочет лгать против меня, ты не можешь меня задерживать дольше. Все знают, как ты придирался ко мне и наконец решил отыграться.

Дан резко повернулся и Уинтер отпрянул назад, защищаясь руками.

– Это тоже в твоем духе, не так ли? Ты здоровее меня и к тому же у тебя значок. Но теперь вокруг много людей и они увидят, что не могли видеть там, в сарае.

Уинтер потрогал свою челюсть и правый глаз, под которым уже проступал синяк. Старик тяжело вздохнул и махнул своим друзьям в направлении лошадей. Горожане быстро расступились, не спуская глаз с Дана Скотта, они видели ярость, закипавшую в нем, и каждый из них хоть чуточку, да боялся его.

Раф Копперфильд, владелец лавки прервал молчание:

– Успокойся, Дан. Может быть Уинтер прав. Из того, что я слышал, у тебя нет доказательств против него, ты сам можешь оказаться в дурацком положении на завтрашнем суде. Отпусти его и забудь про это.

Дан резко повернулся к высокому, хорошо одетому человеку.

– Забыть о том, что этот подонок ударил и ограбил человека?

Копперфильд покраснел, уже пожалев о том, что вмешался. Но теперь он не мог отступить, когда вокруг стояли его друзья.

– У тебя нет доказательств, Дан, вообще ничего нет. И как он уже сказал, ты всегда плохо относился к нему, как и к некоторым другим жителям города, без всяких причин. Я не собираюсь учить тебя, как следить за законом, но после этого случая пойдут всякие разговоры и люди будут боятся, даже разговаривать с тобой.

Дан Скотт молча взглянул на него, посмотрел на других, а затем вслед старику, удаляющемуся со своими ковбоями, после чего повернулся к Уинтеру и пробормотал:

– Убирайся из города и не показывайся здесь, Уинтер! Я не хочу видеть тебя в городе в течение месяца!

Уинтер повернулся к нему спиной, проговорив:

– У меня есть права. Если я захочу остаться, я останусь.

– Убирайся, подонок!

Уинтер заторопился, бросая косые взгляды через плечо. Дан Скотт тяжело посмотрел на Рафа Копперфильда и проворчал:

– Спасибо, Раф, большое спасибо.

Копперфильд покраснел и поторопился ответить.

– К черту, Дан, не думай об этом. Ты бы мог совершить ошибку, посадив его в тюрьму…

– Ошибку сделал ты, позволив ему отвертеться. Уинтер не успокоиться на этом, ты увидишь.

Шериф пошел сквозь толпу, которая быстро расступилась перед ним. Он на секунду остановился, посмотрев сначала на свою контору, потом на свой маленький домик, где его жена Лори работала в саду. Он проворчал ругательство в сторону Копперфильда и отправился к своему дому, не скрывая своего раздражения.

Раф Копперфильд вытер пот с лица, вошел в салун и заказал двойное виски. Некоторые из горожан последовали его примеру, собравшись в салуне, никто из них не хотел упоминать событие, случившееся несколько минут назад. Как и Копперфильд, они понимали, что Дан Скотт потерпел поражение и что это ему не понравилось. Горожане молча сидели в салуне, каждый со своими мыслями.

Минут десять спустя, в салун вошел улыбающийся Кол Уинтер. Он посмотрел на Рафа Копперфильда и спокойно сказал:

– Я тебе обязан, мистер Копперфильд. Этот Скотт слишком много на себя берет. Мне кажется, городу нужен новый шериф.

Раф Копперфильд медленно обернулся и посмотрел на Уинтера.

– Ты ходишь по лезвию, Уинтер! Я не уверен, что это ты ограбил этого старого дурака, но я и не исключаю этого. Тебе лучше сделать то, что сказал шериф.

Потрясенный словами Копперфильда, Уинтер пробормотал:

– Ты боишься его тоже, Копперфильд? Ну что ж, кажется весь город боится его. Он делает все, что хочет, а вы не смеете противоречить ему. Когда-нибудь, он выпустит кому-нибудь из вас кишки. А вы, черт бы вас всех побрал…

– Убирайся! – прорычал Копперфильд, замахнувшись.

Кол Уинтер не дрогнул и прогремел:

– Ну что ж, попробуй, мистер. Я покажу тебе, что я не трус.

Копперфильд понял, что сделал свою вторую ошибку за этот день, но он уже зашел слишком далеко, чтобы остановиться.

– Ты, наглый подонок… – с этими словами, он ударил Уинтера в челюсть.

Кол Уинтер увернулся и дважды ударил Копперфильда по лицу. Тот опрокинулся на пол, подскочив Уинтер ударил его сапогом в живот. Раф Копперфильд тяжело застонал, один из его друзей вынул револьвер и сказал:

– О'кей, Уинтер, хватит. Теперь убирайся.

Кол Уинтер вызывающе обернулся, но увидев револьвер направленный на него, посерел, поднял стакан Копперфильда и швырнув его в угол, прорычал:

– Запомните, вы все. Я не собираюсь оставаться ни с кем из вас, ни с вашим подонком – шерифом.

Он вышел, рывком распахнув дверцы, и направился к своей лошади. Он несколько раз покружился по улице, поднимая пыль, потом с диким криком пришпорил лошадь и помчался прочь, из города.

Раф Копперфильд поднялся на ноги, вытер лицо, обнаружив кровь на руке. Но когда кто-то хотел ему помочь, он оттолкнул его и пробормотал:

– Оставьте меня.

Люди снова расселись за столики. Копперфильд наполнил стакан и залпом его выпил, потом вышел из салуна и умылся в лошадиной поилке. Когда он вернулся, Бад Тренч, который работал в его лавке, сказал:

– Может тебе рассказать об этом Дану, Раф. Этого Уинтера надо наказать.

Раф нахмурился и снова наполнил свой стакан.

– Сказать об этом Дану Скотту? – проворчал он. – А не предупреждал ли он сам нас? – Он замолк, чувствуя, как горело лицо от кулаков Уинтера. Он винил во всем только себя самого. Остальные тоже успокоились, решив, что на этом инцидент закончен.

Лори Скотт стояла с пучком сорняков в правой руке. Она внимательно смотрела на человека, за которым была замужем уже два года, она видела его раздражение и злость, которые в последнее время были в нем каждый день.

– Что случилось, Дан? – спросила она, глядя ему в лицо.

– Ничего, Лори.

Дан прошел в калитку и направился к дому.

– Что-то случилось, Дан. Я это вижу.

– Обычные дела, – сказал он и потер шею ладонью.

– Неужели твои дела меня не касаются? Почему ты ничего не рассказываешь мне, Дан? Я твоя жена.

Дан Скотт остановился возле ступенек крыльца и оглянулся на жену. Он сильно любил ее; когда-то он был просто ослеплен любовью к ней. Но ему не хотелось, чтобы она вмешивалась в его дела.

Когда он женился на ней, то решил, что его работа не будет частью его домашней жизни. Он хотел, чтобы в его доме было счастье, для него это было место, где он мог расслабиться и забыть свои проблемы, споры, неприятности, кровь, злость и страх, царящие вокруг.

– Это не касается тебя, Лори. И может только обеспокоить.

Лори подошла к нему, когда он уселся в кресло, стоявшее на веранде. Когда Дан положил свои ноги на перила, она сказала:

– Тебе обязательно это делать, Дан? Я недавно протирала перила и уже…

Тяжелый стук его сапог, снятых с перил, заставил ее замолчать. Сжав губы, она наблюдала, как его взгляд устремился куда-то в сад, он перестал обращать на нее внимание.

В начале их знакомства, Дан был молчалив большее время, но она считала, что он стеснялся присутствия женщины. Она думала, что он переменится, когда она станет частью его жизни. Она чувствовала, что ошиблась.

– Я видела толпу возле салуна, Дан. Что там случилось?

– Одного человека оглушили и ограбили. Я выслал Кола Уинтера из города.

Лори посмотрела на него. Она была стройной молодой девушкой двадцати двух лет, с юным лицом, всегда готовым улыбаться. Ее глаза сияли озорством все время, за исключением последних шести месяцев.

Лори помнила ту ночь, которая переменила ее. Тогда Дан вернулся домой после стычки с двумя бандитами, которых он убил.

С тех пор он замкнулся в себе, а она ждала, когда он забудет это. Но это не проходило и она знала, что убийство тех двоих беспокоило его больше, чем это было видно по нему.

Лори снова спросила:

– Что случилось, Дан?

Он посмотрел на нее, его лицо стало жестче, глаза глубже запали, он постарел на несколько лет.

– Человек, которого ограбили, получил обратно деньги, и не смог опознать Уинтера. Он должен был ехать на реку Симплар и не мог ждать суда. Копперфильд и Тренч решили, что я придираюсь к Колу Уинтеру и уговорили меня отпустить его.

Теперь Лори поняла, она подошла ближе к нему и сочувственно посмотрела на него.

– Это случится позже, не так ли, Дан? – спросила она.

Дан Скотт мрачно посмотрел на нее.

– Что случится? – спросил он грубо.

– Люди вмешиваются, не понимая, что ты должен делать и как. Я понимаю, поверь мне, горожане нуждаются в твоей защите, но они в то же время хотят, чтобы ты поступал по-ихнему, ведь так?

Его тон немного смягчился.

– Я знаю свою работу и знаю, как должен поступать, Лори.

– Люди не благодарны, Дан, – настаивала она. – Я знаю это потому, как женщины города немного холодны со мной. Они уважают меня не столько за то, что я жена Дана Скотта одаренного и честного шерифа, сколько за то, что я жена человека, ожесточенного против всего мира и человека, который не терпит тех, кто переходит ему дорогу.

Дан посмотрел на свою жену.

– Они так говорят, Лори?

– Не совсем так, Дан. Но я могу это слышать за любыми ихними словами. Почему бы тебе не снять значок, Дан, ты займешься другим делом, а они получат возможность понять свои ошибки.

– Чтобы заняться фермерством нужны деньги, – сказал он.

– Да, – согласилась она. – Но отец всегда говорил…

– Я всегда сам выбирал свой путь, Лори.

Она снова отстранилась от него, почувствовав неожиданную злость. Она не любила это его упрямство. Всю свою жизнь до замужества она была избалованна своим отцом, который в ней души не чаял, и своей матерью, всю жизнь занимавшимися фермерством.

– Почему ты никогда не обсуждал этого со мной, Дан? – спросила она.

– Тут нечего обсуждать, Лори. У меня есть работа и мы можем копить деньги.

– Мы откладываем по десять долларов в месяц, Дан. И за это ты должен рисковать быть убитым каждый раз, когда на твоем пути оказывается какой-нибудь бандит.

– У нас достаточно денег, – возразил он.

Лори презрительно рассмеялась.

– Триста семьдесят два доллара, скопленных за два года, Дан. С такими доходами мы сможем купить свой дом только к семидесяти годам, если конечно будем живы. Что ты можешь возразить против этого? Бросай эту работу и пусть отец…

Дан встал и взглянул на нее таким тяжелым взглядом, которого она еще никогда не видела. Лори замолчала. Она знала, что зашла далеко и задела его гордость и упрямство.

– Ты знала, на что ты шла, – сказал Дан грубо и спустился по ступенькам во двор.

Лори стояла возле перил, глядя на него. Она хотела позвать его, но не находила нужных слов. Слезы наполнили ее глаза и она убежала в дом.

Дан Скотт направляясь в свою контору, думал о Коле Уинтере, который еще даст о себе знать.

Глава II

– Привет, шериф.

Высокий, хорошо одетый человек пригладил свои длинные волосы, его глубоко посаженные глаза насмешливо смотрели на Дана, что насторожило его и немного заинтересовало.

– Кто ты? – спросил он, заметив, что у этого человека был необычный пояс, в кобуре которого висел револьвер одной из последней восточной марки.

– Мое имя Том Хоррик. Выпьем?

Дан собирался отказаться от предложения, ему еще нужно было завершить свой обход, к тому же он хотел посидеть один в конторе и подумать о своем будущем.

Он любил Лори, и знал, что она печется о его безопасности, и что ее собственное счастье зависит от него.

– В городе все спокойно, – пробормотал Хоррик, как будто убеждая Дана, что его беспокойство о городе и его жителях напрасны.

Дан подошел ближе и оглядел Хоррика более внимательно. Он сказал:

– Кажется ты ехал на лошади дня два.

– Да, и решил остановиться здесь. Не знаю почему, но мне понравился этот широкий и чистый городок, что я не питал к городишкам, в которых бывал раньше.

Бармен принес виски.

– В каких городах ты бывал, Хоррик?

Тот криво усмехнулся.

– Какая разница, Скотт? Это не имеет значения. Мне нечего скрывать. Я ехал через земли Кринолин, пас скот целый год, играл в карты, а теперь решил попробовать себя дальше на Западе.

– Ты скрываешься, Хоррик? – склонился к нему Дан.

Лицо Хоррика растянулось в широкой улыбке. Он покачал головой.

– Я никогда не скрывался, шериф. Мне этого не нужно было делать.

Его самоуверенность обеспокоила Дана Скотта. Хоррик показался ему одним из бандитов, шаставших в поисках легкой добычи и искавших себе неприятностей.

– Это хороший город. Тебе нужно следить за собой.

– Я всегда слежу за собой, шериф. Я заговорил с тобой для того, чтобы получше узнать друг друга. Если я где-нибудь останавливаюсь, я предпочитаю быть в ладах с законом и деловыми людьми. Я всегда поступаю так.

Дан чувствовал, что Хоррик хочет сказать что-то большее, но он не собирался из него ничего вытягивать. Если Хоррик будет заниматься своими делами, у него не будет неприятностей. Но если он перейдет дорогу Дану или нарушит закон, ему несдобровать.

– Спасибо за виски, – сказал Дан.

– Не за что, – пробормотал Том Хоррик и посмотрел на Дана, ходившего по салуну. Он заметил, как жители городка смотрели на шерифа, как на нечто чуждое им, а не как на одного из них. Он и раньше замечал такое отношение к законникам и этому всегда находились причины.

Или шериф был нечестен, или слишком жесток, или чертовски хорош. Первое не могло относиться к Дану Скотту, это было видно по его лицу.

Дан закончил проверку салуна, перекинулся несколькими словами с барменом, и осмотрел карточный стол с четырьмя недавно приехавшими в город людьми. Убедившись, что все в порядке, он вышел на улицу.

Дан вытер лоб, с удивлением обнаружив, что сильно вспотел, что редко замечал за собой. Он снова подумал о Лори, о женщине, которую любил, он так же подумал о своей работе и о том была ли она его действительным призванием.

Это была его первая постоянная работа после нескольких лет скитаний. Он получал удовольствие от своей работы первые три месяца, когда он встретил Лори на танцах и полюбил ее.

Дан был просто ослеплен любовью, и это были счастливейшие времена его жизни. Лори согласилась выйти за него замуж, они поселились в маленьком домике на верхнем краю города.

Их жизнь, как он думал, была так же хороша, как жизнь многих новобрачных, хотя он и не мог создать Лори большой комфорт, к которому она привыкла у своих родителей, но она не жаловалась.

Дан отогнал прочь свои мысли, когда увидел четырех всадников, въезжавших в город со стороны зеленых прерий. Они ехали рядом, как делали многие путники, въезжавшие в неизвестный город.

Дан опустил руку к кобуре. В салуне он слышал разговоры, недовольные его приходом, но это мало его беспокоило. Копперфильд и его друзья вскоре забудут этот спор, хотя сам он может и не так скоро забудет его. Они займутся своими делами и когда в город придет новая беда их как всегда не будет поблизости.

Дан подошел к своей конторе, остановившись у крыльца, где его едва могли видеть эти всадники. Он не смотрел прямо на них, но краем глаза не упускал каждое их движение. Он изучил их с ног до головы, пока они не оказались в ста футах от него.

Неожиданно он замер. Эти четверо медленно разъехались. Один из них направился к нему. Дан видел его взгляд, устремленный на него, его сжатые губы, когда он закричал:

– Эй, законник!

В его голосе сквозила ненависть, которую смог легко различить Дан. Этот человек был мощного телосложения и немного неуклюжим. Все это заметил Дан, как и то, что его рука потянулась к револьверу.

На вопросы и споры не было времени. Дан отпрянул к крыльцу, понимая, что он один против четверых, но он был готов принять вызов.

Первая пуля пролетела в нескольких дюймах от него и неожиданно вся улица наполнилась движением так, как трое остальных начали дикую стрельбу.

Дан пригнулся, прицелился и выстрелил, но человек, в которого он целился, неожиданно рванулся у крыльцу салуна. Он услышал крик:

– Перекрой салун!

Дан выскочил из-за крыльца с револьвером в руке.

Он почувствовал удар пули в плечо и услышал крик:

– Джесси, добей этого проклятого шерифа!

Дан видел, как один из бандитов направил лошадь к нему. Уличный фонарь осветил его лицо, Дан увидел его злобное выражение и револьвер направленный на него.

Он бросился на землю, перекатился слыша свист пуль, приподнялся на локте и выстрелил. Его пуля угодила бандиту в грудь, он с вскриком выпал из седла.

– Он прикончил Джесси, Эд! – раздался крик на улице.

Дан видел, как бандит несколько раз дернулся на земле, потом резко перевернулся на спину и затих, широко раскинув руки, его лицо залила мертвенная бледность.

Остальные трое, со здоровяком во главе направили своих лошадей в сторону Дана. На крыльце салуна появились люди, но огонь бандитов заставлял их придерживаться укрытия. Другая сторона улицы была пустынна, ее освещал лишь слабый свет нескольких горящих окон. Шериф притаился и замер. У него не было укрытия, а если он бросится обратно за дома, то окажется под огнем трех бандитов.

У него не было выбора. Он чувствовал, как горело его плечо, но рана не мешала ему двигаться. Дан вскочил, дважды выстрелил, и бросился по улице, надеясь укрыться за корытом с водой, стоявшим в ста футах от участка. Он надеялся перевести там дыхание и осмотреться.

То, что эти четверо напали на него первыми, не смотря на его звезду и авторитет, значило, что у них были вполне определенные цели. Его лоб покрылся потом, он видел, как три бандита приближались к нему. Дан Скотт все еще находился на открытом пространстве, когда один из бандитов подъехал к лежащему неподвижно Джесси.

Дан прицелился и выстрелил, увидев, как этот бандит вылетел из седла, несколько раз перекатился и ударился в стену дома.

Двое оставшихся остановили лошадей и открыли стрельбу. Дан чувствовал, как мимо пролетали пули и ждал, что вот-вот одна из них попадет в него.

В этот момент распахнулись двери салуна и он увидел выскочившего Тома Хоррика с револьвером в руке, расталкивавшего горожан, собравшихся на крыльце. Дан почувствовал тревогу, перешедшую в облегчение, когда он увидел, что Хоррик стреляет в сторону бандитов.

Они развернулись и выстрелили в Хоррика, который хоть и находился под прикрытием крыльца, попал под их огонь.

Дан перезарядил револьвер и снова открыл огонь, что заставило бандитов отступить.

Здоровяк крикнул:

– Мы вернемся, шериф, ты увидишь! Ты убил моего брата!

Бандиты промчались по улице в нескольких ярдах от него, но его выстрелы не настигли цели.

Том Хоррик медленно поднялся на ноги, держась за грудь обоими руками, его револьвер остался лежать на земле. Дан поспешил к нему, увидев бледность на его лице и спросил:

– Ты сильно ранен, Хоррик?

– Они попали в меня дважды. Будь я проклят, я был слишком медлителен.

Дан отстранил его руки и увидел пятно крови на его рубашке. К тому же он был ранен в правую ногу.

– Тебе надо позаботиться о себе, – проворчал он.

Хоррик кивнул. Вокруг собирались люди, чувствуя вину за то, что не вступились за шерифа.

Раф Копперфильд спросил:

– Что здесь за ад творился, Дан? Мы выскочили из салуна, услышав дикую стрельбу.

Том Хоррик зло посмотрел на Копперфильда и сплюнул на крыльцо. Он сел воле перил, тяжело дыша.

Дан Скотт впервые заметил, что кровь стекает в его собственные сапоги. Он не мог поверить, увидев кровь на своих брюках, сочащуюся из раны на ноге.

Позади толпы, он увидел бежавшую к нему Лори, ее волосы развивались сзади. Она растолкала горожан и с ужасом посмотрела на него.

– Все в порядке, Лори, – поторопился успокоить ее Дан Скотт. – Нужно помочь ему. Его зовут Том Хоррик. Он помог мне и сам пострадал из-за этого.

Том Хоррик посмотрел на красивую молодую женщину, когда она повернулась к нему. На какой-то момент, он даже забыл о своих ранах.

– Могло быть хуже, – тихо проговорил он.

– Это моя жена, Лори, – сказал Дан Скотт. – Она поможет тебе.

Дан повернулся к Рафу Коперфильду, рядом с которым, как обычно стоял Бад Тренч.

– Отнесите его в мой дом, Раф, – сказал он и направился к трупу Джесси. Вокруг него снова собрались люди.

Кто-то сказал:

– Это Джесси Майн.

Дан Скотт и без этих слов узнал этого молодого бандита. Другой, тот здоровяк, должно быть его брат, Эд Майн, преступник, которого разыскивали в дюжине городов. До этой ночи, Джесси всюду следовал за своим братом, они наводили ужас в окрестностях Плато, но видно им было опасно дольше оставаться там.

Дан подошел к другому бандиту и обнаружил, что он жив и просто без сознания. Он приказал двум горожанам оттащить его в контору. Вернувшись к салуну, он увидел, что Лори ждет его, в то время как Копперфильд и Тренч несли Хоррика к дому Дана.

Он сказал ей:

– Позаботься о нем как следует, Лори.

Она с тревогой посмотрела на него.

– Тебе ведь тоже нужна помощь. Ты ранен в плечо и в ногу.

– Пули попали в мякоть. Я прийду, как только проверю этого бандита и приготовлю все для похорон Джесси Майна. Ступай, Лори.

Лори не стала с ним спорить, слыша твердость в его голосе и видя упрямство в его глазах. Она посмотрела на него с жалостью и сказала:

– Хорошо, Дан. – Она ушла.

Дан Скотт направился в контору, где один из горожан сказал ему, что с бандитом все в порядке, что его плечо перебинтовано. У него была сломана ключица, но пуля отрикошетила, не причинив ему большого вреда.

Они отволокли раненого бандита в камеру, где Дан запер его. Сам он уселся на стул под беспокойными взглядами двух горожан.

Один из них сказал:

– Черт возьми, Дан, тебе тоже нужна медицинская помощь.

Дан улыбнулся, не зная почему. Он положил голову на стол, чувствуя, как начинает неметь все тело. Он почувствовал, как кто-то трогал его плечо и потерял сознание.