Текст книги "Старая тайна, новый негодяй"

Автор книги: Галина Романова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 17 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]

Тут вдруг вспомнив про Игоря, я переполошилась. Ведь так и не рассказала Сереже про то, что Игорь жив и здоров. Что он никак не мог взорваться на своей машине, поскольку навещал меня много позже того времени, которое официально значилось временем его гибели. Кто же тогда взорвался?! Этот человек вполне мог быть его шофером. Ведь наверняка у того имелся шофер, который мог использовать служебный транспорт в личных целях. Почему же тогда Игоря считают погибшим? Может быть, он сам так захотел?! Чем не мысль! Куда как удобнее числиться в покойниках, когда тебе на каждом шагу угрожают. А ему угрожают? Наверняка. Не просто так переполошила его смерть Володи. И отсюда вытекает, что эти двое были как-то связаны между собой…

Не выпуская записки из рук, я закуталась в покрывало с дивана, которым меня укрыл Сережа по уходу, и пошла в кухню. Поставив чайник на газ, я влезла с головой в допотопный дачный холодильник, взяла колбасы, сыра, яиц, зелени и, разложив все это на столе, принялась готовить завтрак. Записку Аракеляна пришпилила все той же булавкой к дубовому буфету и постоянно косилась в ту сторону. Словно боялась, что она исчезнет и вместе с этим схлынет наваждение, одолевшее меня после одного короткого незатейливого слова «любимая».

Я порхала от газовой плиты к столу и обратно, не замечая времени. Омлет, бутерброды, кофе. Салфетки. Самые лучшие чашки и тарелки, которые только можно отыскать среди старой щербатой посуды. Все на стол, все для милого, все к его возвращению…

Он не приехал к завтраку. И к обеду. И даже к ужину. Честно отрабатывая ласковое обращение, я терпела еще два дня добровольного заточения. Потом не выдержала и начала собираться.

«Любимый, твое возвращение затянулось», – написала я на обратной стороне листка в косую линейку и оставила ее на столе на веранде. Нашла камень размером с кулак, положила его на лист бумаги так, чтобы край моей подписи был виден. И старательно гоня от себя крамольные мысли, съедающие душу, направилась к машине.

Сидеть дольше на даче и ждать его возвращения я уже не могла. Сколько же можно?! Я уже почти весь сад привела в порядок. Не без помощи, конечно же, дяди Жоры и пары его сотоварищей, жаждущих заработка. И все окна в доме перемыла, заново принялась за полы, шкафы и стулья, а Аракелян и не думал являться.

Забыл о своем обещании? Нет, такого быть не могло в принципе. Потому что он ничего не забывал! Помнил даже мимолетную сцену в школьном коридоре, за давностью стольких-то лет. А что же тогда говорить об обещании, данном пару суток назад. Нет, что-то наверняка случилось. Он не мог просто так забыть обо мне. Не мог заставлять ждать так долго, зная, что я буду волноваться. Тем более что мы впервые простились с ним на приятной ноте. И пусть сам момент прощания я благополучно проспала, записка и заботливо укрытые покрывалом плечи говорили о многом. Как о многом могло говорить и его отсутствие.

Вырулив к шлагбауму, преграждающему путь каждому вновь прибывающему или отъезжающему, я вылезла из машины и пошла в сторожку.

Дядя Жора сидел над огромным медным тазом с опавшей антоновкой и занимался тем, что нарезал ее крупными дольками и раскладывал затем на накрытом марлей столе.

– А-аа, Дашуня, проходи, дорогая. Как забор? Стоит?

– Все нормально, спасибо. Я вот вас о чем хотела попросить, дядь Жора. – Ухватив ломтик побольше, я отгрызла кусочек ароматной кисловатой на вкус антоновки и тут же сморщилась. – Понаблюдайте за моей дачей, хорошо? Что-то много гостей ко мне в последнее время наведывается. Таких гостей, о которых я порой и знать ничего не знаю.

– Не боись, дочка. Все сделаю, как надо! – Дядя Жора для пущей важности нахлобучил на плешивую голову картуз и взял под козырек. – Всех возьму на карандаш. Ты никак уезжаешь?

– Да, нужно в город по делам. Но я вернусь, возможно. – Я повернулась и пошла к выходу.

– Сенап-то, Даша, усыпной у тебя. Что делать-то? Обрывать или пусть постоит еще? – проговорил озадаченно мне в спину дядя Жора. – Жаль будет, коли пацанва будет хулиганить. Так ведь больше обтрясут, нежели соберут. Тут ведь чуть придремешь, сразу ЧП. Н-да… Пару ночей назад не к тебе ли оголтелый какой-то ломился?

– Ко мне, – честно призналась я, задержавшись у двери. Скрывать смысла не было. Если дядя Жора задал такой вопрос, значит, ответ ему уже заведомо известен. – Это мой знакомый. Срочное дело было, а я спала крепко. Вот и пришлось ему немного пошуметь.

– Ага, я и понял. – Дядя Жора вдруг отвел глаза в сторону и принялся перекладывать заново ровные ряды яблочных кругляшей. – Разве без дела станешь так кулаками о дверь метелить?! Нет, конечно! Я чуть было за винтовку не схватился, а потом смотрю, ты дверь открыла. Думаю, значит, все нормально, раз ты его в дом пустила-то. А то прямо за ружье…

Старенькая берданка дяди Жоры могла навести страх разве что только на воробьев. И то если бы он стал ее использовать в качестве палки. Истинного своего предназначения его оружие лишилось в незапамятные времена. Затвора, помнится, не стало еще во времена моего детства. Но то, что наш верный страж поспешил на шум, вселяло уверенность в том, что охрана нашего садоводческого товарищества находится в верных руках. Они не пройдут, называется…

– А кто же такой-то, Даша? Иль жених?

Глаза нашего сторожа смотрели пытливо и остро, что совсем не соответствовало его возрасту. Попадись такому инквизитору в другое время в другой ситуации, душу запросто вытрясет. Нет, охрана у нас на высоте.

– Да я и сама не знаю точно. – Принужденно рассмеявшись, я поспешила проститься.

И уже выехав на шоссе, с опозданием подумала, что любопытство дяди Жоры было не просто любопытством, все его расспросы имели под собой какой-то смысл. Не мог он просто так начать расспрашивать меня о Сергее, не имея на то объективных причин. Надо бы порасспросить, так нет же, засмущалась и поспешила уехать. Непростительная оплошность. Прямо как в случае с Игорем…

Сияющий бампер впереди едущего джипа отбрасывал солнечные блики мне на стекло, слепя глаза. Перехватив руль одной рукой, я полезла в «бардачок» за солнечными очками. Три аудиокассеты, два свеженьких диска, которые так и не успела прослушать, упаковка бумажных носовых платков, освежитель воздуха. Очков не было. Я же точно помнила, что клала их туда. Куда они могли подеваться, не оставила же их на даче? Хотя вполне могла. Когда перекапывала укропную грядку, кажется, я их надевала.

Всего на какое-то крохотное мгновение отвлеклась от дороги, опустив глаза вниз. Неуловимое такое мгновение, которое даже дрожанием секундной стрелки не отмечено. Но и его вполне хватило на то, чтобы бампер джипа начал стремительно сближаться с моей «Маздой». Тормозить смысла не было. Сзади наседал нахально ревущий сигналом «КамАЗ». Затормози я резко, он подомнет под себя мою машину, как консервную банку, и заметить не успеет. Влево уйти тоже не представляется возможным – плотная стена из автомашин. Оставалась обочина. В этом месте она была чуть шире.

Сильно выкрутив руль вправо, я попыталась обойти по обочине на безопасном расстоянии дорогую машину, сверкающую заграничным хромом. Но тут же меня сильно тряхнуло. Задела! Так и есть задела, потому что меня мгновенно поволокло в кювет. Господи! Что происходит?! Ощущение было таким, будто я парю над пропастью. Самое страшное заключалось в том, что скорость поразительно нарастала. Я давно уже бросила педаль газа, сконцентрировавшись на том, чтобы вырулить поудачнее, чтобы не свалиться с трехметровой высоты и в то же время не стать жертвой двух монстров, не желающих уступать мне дорогу, но машина все ускорялась. Оставалось тормозить. Я с силой вдавила педаль тормоза, искренне надеясь на то, что за «КамАЗом» никто не едет и мне удастся втиснуться в образовавшийся просвет. Это и было моей роковой ошибкой. Правое заднее колесо мгновенно оторвалось от земли, и моя машина на скорости ушла вниз.

Спроси у меня, что я в тот момент ощущала, не отвечу. Страха не было. Паника, пожалуй, присутствовала от сознания того, что я что-то не то сделала. И еще непонятное болезненное любопытство, направленное на тех двоих, что сдвинули меня с дороги. Сдвинули умышленно, это я успела понять перед тем, как свалиться вместе с машиной в трехметровую пропасть. Оба водителя одновременно засигналили, прибавили газу и на полной скорости умчались прочь. Все про все заняло секунд тридцать, никак не больше. И тут же затянутое облаками небо вдруг надвинулось и принялось вращаться в бешеном ритме, соревнуясь по скорости с поросшим кустарником склоном.

Господи! Кажется, я попала в аварию!!! Это было все, что я успела подумать, прежде чем моя машина с грохотом опустилась на крышу.

Глава 7

Очнулась я оттого, что кто-то методично и с удовольствием нахлестывал меня по щекам. Голова моя моталась из стороны в сторону так, что казалось, еще удар, и она оторвется и покатится тыквой по траве, на которой я сейчас лежала.

– Ну, хватит уже! – попросила я и тут же захныкала, как ребенок. – Больно же!

– Жива! – заорал кто-то прямо мне в ухо.

Голос был мне совершенно незнаком. Ему ответил кто-то еще, потом еще и спустя мгновение меня накрыл целый хор чужих голосов, наперебой дающих советы, как лучше поступить. Кто-то советовал вызвать милицию. Кто-то кричал, что не надо. Что следует для начала поговорить со мной. А некоторые, из самых сердобольных, надо полагать, настоятельно рекомендовали везти меня в больницу.

Я чуть приоткрыла глаза, обрадовалась тому, что вижу достаточно хорошо и четко. Потом подняла руки – тоже без особого труда – и ощупала голову. С левой стороны на лбу образовалась огромных размеров шишка. Видимо, ударилась о руль, когда летела вниз. Нос, губы, щеки на ощупь казались целыми. Я захотела встать, но почему-то не смогла. К земле давила чудовищная слабость.

– Помогите встать, – слабым голосом попросила я, не надеясь, что меня услышат.

Но услышали. Осторожно подхватили под руки, облокотили обо что-то и даже поправили на мне одежду.

– Открой глаза, красавица, – мужской голос с характерным акцентом зазвучал очень близко от моего лица. – Поговори с нами.

Очень осторожно, боясь ослепнуть от резкого света, я открыла глаза и даже сделала попытку благодарственно улыбнуться.

– Во, видал! Улыбается! Значит, все в порядке, – разом загалдели мужчины, сгрудившиеся вокруг меня.

Их было пятеро. Двое кавказцев в засаленных комбинезонах, не иначе дальнобойщики. Один мотоциклист, молодой парень в коже, судорожно сжимающий в руках навороченный шлем. И двое белых воротничков, определенно бизнесмены. Оба с портфелями, при галстуках и костюмах, как близнецы, ей-богу. Нет, один все же имел отличие в виде очков в позолоченной оправе.

Когда я открыла глаза, оба как по команде достали телефоны и принялись куда-то звонить. Потом тот, что был в очках, проговорил, убирая телефон в кармашек портфеля:

– Сейчас подъедут… – Все разом вопросительно уставились на него. И ему пришлось внести ясность: – Милиция уже в дороге, а следом и «Скорая» подъедет. Как же вы так, уважаемая?

Вопрос он адресовал мне. При этом он сопроводил его укоризненным покачиванием головы и стереотипным изречением о женщине за рулем. Я, было, снова хотела закрыть глаза, чтобы не наблюдать проявления солидарности в лице остальных присутствующих. Но удивительное дело, они его не поддержали.

– При чем тут женщина, знаешь, да?! – воскликнул один из дальнобойщиков, экспрессивно размахивая руками. – Эти же два козла зажали ее, понял, да?!

Бизнесмен в очочках озадаченно примолк и посмотрел поочередно на остальных.

– Так и было, – молвил парень на мотоцикле. – Я сразу не понял даже, в чем проблема, хотел совершить маневр, перестроиться в их ряд, встать за тем «КамАЗом», а тот как-то странно себя повел. Сначала ехал ровно, а когда девушка начала сближаться с той «Тойотой», пошел прямо на нее. Она по тормозам, а «КамАЗ» снова прет, хотя сзади него было чисто, мог бы и притормозить. Дерьмо, одним словом, ситуация.

Мужики все, как по команде, переглянулись и тут же разом уставились на меня.

– У вас есть враги? – вдруг спросил второй бизнесмен, который до сего момента хранил молчание.

– С чего вы взяли?

Сейчас вот прямо здесь и прямо сейчас начну им все рассказывать! И даже про Сережину записку и его долгое отсутствие не забуду…

– С того взял, уважаемая, что ваша авария не явилась результатом вашего неумелого управления. А итогом целенаправленного покушения, – очень правильно и очень методично пояснил он. – Судите сами. Вы едете. Вдруг впереди идущая машина начинает сбрасывать скорость. Так?

– Так. – Бизнесмен правильно все объяснял, спорить было трудно.

– Вот, – он довольно улыбнулся, как учитель математики, донесший до тупой аудитории донельзя сложную тему. – Какими должны быть ваши действия в данной ситуации? Разумеется, такими же. И соответственно то же самое должен был проделать водитель, едущий следом за вами. Тем более что пустая территория за его машиной тому не препятствовала. Но он, как раз наоборот, прибавляет газу. Это я, кстати, тоже заметил. В результате вы пытаетесь уйти на обочину и срываетесь в кювет. Могли бы и погибнуть, кстати.

Уж не знаю, кстати это было бы или нет. Но его рассуждения еще раз подтвердили мои подозрения относительно тех двоих, что сбросили меня с дороги. Итак, все-таки покушение! Вот это да! Кому же, интересно, я-то помешала?!

– Так что ищите своих врагов, дорогая. – Бизнесмен окончил свою речь, вдруг быстро посмотрел на часы, совсем неинтеллигентно выругался и заспешил вверх по склону к своей машине.

– Так, ну ты ничего, красавица? – вдруг всполошились разом и кавказцы. – А то ведь, сама понимаешь, у нас время – деньги.

– Все в порядке, – поспешила я заверить их, будучи в этом совершенно не уверена. – Поезжайте, чего уж…

Мои слова стали командой и для остальных. В результате к приезду гаишников и врачей я осталась в кювете один на один со своей разбитой машиной.

Потом я морщилась от уколов и всевозможных примочек, которыми меня начали терзать медики. Долго отвечала на вопросы гаишников, бегающих по бровке шоссе с рулеткой. И еще дольше печалилась над судьбой своей машины, которую час спустя увозил эвакуатор.

– Не жалейте, – попенял мне капитан дорожной патрульной службы, подвозивший меня до города. – Все могло закончиться много хуже. Это место для нас сущее проклятие. Сколько здесь людей поубивалось. Все с чего? А с того, что обочина кажется широкой. На нее и лезут. А там грунт, пески зыбучие. Так и уходят вниз. За одну мою практику насчитываю трупов восемь-десять, никак не меньше. Так что разбитая машина да пара шишек – это ерунда.

Место было выбрано не случайно! Вот вывод, родившийся из сумбурного рассказа словоохотливого капитана. Они знали и про грунт, и про обочину, и про то, что в этом месте неоднократно погибали люди. Потому и сделали свое дело именно здесь.

Черт побери, что происходит?! Меня пытались убить?! Хотелось бы знать, за что! Володька Волков занимался доставкой чужих денежных средств, Игорь занимался тем, что эти самые средства зарабатывал и приумножал; с ними все более или менее понятно. Но кому могла помешать я?!

То ли от уколов, то ли после перенесенного шока меня начало слегка поколачивать. Я куталась в джинсовую куртку, которую капитан достал мне из моей сумки, пытаясь согреться и взять себя в руки. Но какое тут! Минут через десять зуб на зуб не попадал. А когда выходила из патрульной машины у своего подъезда, то даже не смогла как следует поблагодарить парня за участие. Он уехал, а я поплелась к подъезду, с трудом переставляя ноги.

– Дашка, да ты чего это?! – Марина, соседка по дому, вцепилась в мой рукав, остановив прямо на ступеньках крыльца. – Это что же делается-то, а?! Это кто же тебя так, а?! Господи, спаси и помилуй!!! Люди добрые, гляньте, как нашу Дашку ухандокали!!!

Ее вопли достигли ушей немногих, время было рабочее. Но те, чье внимание Марине удалось привлечь, высыпали кто на балкон, кто из подъезда и принялись наперебой предлагать мне свою помощь. Я, конечно же, знала, что живу среди неплохих, в сущности, людей, но чтобы таких… Едва не прослезилась, честное слово!

– Даш, у меня автомастерские под контролем, так что за тачку будь спокойна, заделаем в лучшем виде. Только адрес дай, куда ее оттащили, – смущаясь и чередуя каждое свое слово с матерными ругательствами, басил Толян с первого этажа, где ему принадлежали сразу три квартиры.

– Дашенька, у вас, может быть, шок, давайте я вас осмотрю. – Это уже Лилия Васильевна: она у нас всех постоянно лечит, хотя выше педиатра районной поликлиники так и не поднялась.

Тут начали наперебой предлагать свою помощь подростки, которым я частенько делала бесплатные абонементы на посещение бассейна. Кто вызывался сбегать за лекарствами, кто за хлебом.

– Прекратите к ней приставать! – Марина, с которой все это действо и началось, быстро перехватила инициативу и вызвалась проводить меня до квартиры. Все мои заверения о нормальном в принципе состоянии она оставила без внимания. – А вдруг голова закружится и упадешь!!! Мало тебе потрясений?!

Потрясений, на взгляд провидения, мне и в самом деле оказалось мало, потому что дома меня ждало еще одно.

– Батюшки!!! – запричитала Марина, едва мы переступили мой порог. – Да за что же на тебя напасть такая, Дашка?!

Ответа я не знала. Осторожно блуждала по разбросанным по полу вещам, не зная, с чего начать уборку. Вывернули все внутренности шкафов, тумбочек, антресолей. Одежда, газеты, книги, обувь – все валялось вперемешку на полу. Хорошо, хоть не додумались вспороть матрацы и мебель. Иначе можно было смело считать себя нищей. Машина, а теперь еще и это. У меня, конечно же, имелись кое-какие сбережения, но обновить обстановку на случай ее полного уничтожения я бы не смогла так скоро.

– Офигеть можно, Мариночка, – пробормотала я устало и ухнулась на диван в гостиной.

– Да уж, – поддакнула она мне, потихоньку начиная разгребать завалы моего имущества. – Чего хоть искали-то, Дашка? Искали же чего-то!

– Думаешь? – Я проследила за тем, как она возвращает на место статуэтку из нефрита.

– А чего тут думать-то! – фыркнула Марина и принялась стопкой складывать книги и журналы. – Чего же тогда хулиганство учинять? Просто так не станут. У тебя хоть не пропало ничего? Поглядела бы. Деньги, может, золото. Да и милицию бы вызвала. Может, отпечатки пальцев чьи остались.

Милицейского вмешательства я не хотела, поэтому отвергла эту мысль сразу. К тому же все деньги, что я хранила дома, были на месте. Не распотрошенной оказалась и шкатулка с украшениями. Стояла на туалетном столике перед зеркалом с откинутой крышкой. Но все содержимое: три кольца, два перстня, две пары сережек и цепочка – было в целости и сохранности.

– Чудно! – вынесла вердикт Марина, незаметно так разобрав гостиную и переходя в мою спальню. – Чего тогда нужно было? Да, тогда милицию не надо. Чего им скажешь? Первый вопрос – что пропало? Нет! Чего тогда вызвали? Нет, им это неинтересно. Начнут плести невесть что. Скажут, что обиженный любовник искал, как это говорится-то… О, во! Подтверждения неверности своей возлюбленной. Ты чего, Дашка, вытаращилась? Сериалы надо смотреть почаще, не того нахватаешься. Ты сиди, сиди, я все уберу.

Невзирая на ее протесты, к уборке я присоединилась. Через два часа о сотворенном вандализме ничто не напоминало. Но осадок, как говорится, все же остался. И к осадку теперь примешивалось вполне ощутимое чувство страха.

Дело, судя по всему, принимало достаточно серьезный оборот. Три покушения, два из которых закончились для злоумышленников вполне успешно. Третье не удалось, и то потому, что мне просто повезло, если можно верить словам капитана ГИБДД. А так к числу жертв отнесли бы и меня.

Вот тебе и не вмешивайся, снова вспомнились мне предостережения Аракеляна. Вот и попробуй не вмешаться. Если раньше не было ничего личного, то теперь…

Я сердечно поблагодарила Марину, клятвенно пообещала ей обращаться, если что, и, заперев за ней дверь на замок и задвижку, пошла в ванную. Ванная у меня шикарная, просторная, перестроенная из санузла, крохотной ванной комнаты и примыкающей к ней кладовки. Вдоль одной стены размещались угловая ванна, душевая кабина и раковина. А противоположная стена была зеркальной. Такая вот у меня прихоть без какого-либо намека на эксгибиционизм. Встав перед зеркалом сейчас, я стянула с себя одежду и едва не расплакалась от жалости к самой себе. Сплошные синяки, ссадины, царапины. А ведь могло быть и много хуже. Могло ведь и вообще ничего не быть. Тут совершенно некстати вспомнился Володька Волков. Вспомнился таким, каким я увидела его за минуту до смерти. Искалеченное тело, затухающий взгляд, исчезающий шепот…

Господи! Я так не хочу! Я не могу позволить себе глупости быть погребенной непонятно за что! Мне еще и тридцати пяти-то нет…

Охая и всхлипывая, я кое-как вымылась, еле касаясь намыленной губкой тела. Укуталась затем в халат, невзирая на жару, натянула на ноги шерстяные носки и пошла в кухню. Мне просто необходимо было принять сто граммов коньяку. Как говорится, и тело поправить, и ясность мысли вернуть.

С телом получилось не очень, потому что оно продолжало ныть во всех местах сразу, а вот мысли… Мысли вдруг появились, причем сразу и столько, что только давай записывай. Я и записала. Под номерами, расположив их в строгой хронологической последовательности, будто план к сочинению по истории писала. Только теперь это не было сочинением, а история… история была. Причем история моей жизни и надвигающейся смерти, которую мне надо изо всех сил постараться предотвратить. Тридцать пять-то уже через три дня…