Текст книги "Лицензия на happy end"

Автор книги: Галина Романова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 17 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]

– А зачем еще?! – взревел Дедков и пригрозил тут же, сунув ему под нос кулак: – Если сейчас же не расскажешь мне все по порядку, прибью. Ну!!!

Терехов вздохнул и принялся рассказывать все, что ему стало известно из неприятного утреннего объяснения с начальством. Не таким уж словоохотливым был в то утро его шеф. И все же кое о чем успел рассказать.

– Она наводила справки об одном человеке. Для этого и нужен ей был участковый. Он, по Катькиному разумению, знал все и про всех.

– Это про Хромина, что ли? – отпрянул от него Дедков и тут же ухватился за голову.

Виски сдавило с такой силой, что в глазах потемнело.

– Нет, не про Хромина. У нее ума хватило о нем не заикаться, – объяснил Терехов и тут же обеспокоился: – Тебе плохо, что ли, Дед? Ты бы прилег.

– О ком она узнавала у ментов? – перебил Кирилл, мысленно послав друга к черту с его заботой.

– О том, кого потом нашли убитым. Фамилия мне неизвестна. И данных никаких тоже нет. Знаю только, что того типа, которым наша Катька интересовалась, нашли отравленным у себя в доме. Повсюду ее отпечатки. И на том стакане, из которого покойный принял яд, тоже ее пальчики. Имеются и свидетели, видевшие, как она выходила из его дома. Так что… – Терехов помолчал и неожиданно закончил со вздохом: – Так что нам с тобой надо ехать и выручать нашу девочку из беды, Кирилл. Если не найдем ее мы, то ее найдут либо менты, либо бандиты. Чует мое сердце, без них тут не обошлось. Только где вот ее искать, как думаешь?

Глава 8

Ох, как гадко начался у нее сегодняшний день! Ох, как гадко!

Накануне случилось столько невероятных, неожиданных просто открытий. Казалось, что у нее в руках ключ к разгадке. Думалось не без тайной гордости, что она, и только она, сумела все разгадать и почти раскрыть преступление и…

И тут наступает хмурое дождливое утро, начавшееся с осторожного стука в окошко, и все! И жизнь разом замирает, даже начинает казаться, что она на этом кончается, потому что слышишь такое!..

Старкова еле-еле выбралась из-под одеяла. Так не хотелось вставать, ну так не хотелось.

За прошлый день набегалась, устала от разыскных своих мероприятий. Потом, уже ближе к вечеру, сидела в бурьяне и караулила Александра. Все ждала и верила, что ей снова повезет и тот по пути на реку снова станет говорить с Тарасом о чем-нибудь важном, подтверждающем самые смелые ее предположения.

Александр мало того что не порадовал ее телефонной болтовней, он вообще пренебрег купанием минувшим вечером. Он не появился. И Катерина безрезультатно просидела в глухой крапиве полтора часа, осторожно отмахиваясь от назойливого комарья. Потом ей это наскучило. Она, соблюдая придирчивую осторожность, поднялась вверх по склону, заперлась в доме, наскоро поужинала вареными яйцами, помидорами и колбасой и полезла в узкую койку под одеяло.

Уснуть долго не удавалось, невзирая на усталость. Совершенно некстати еще дождь припустил, да так расстучался по крыше и листьям, такого шороха навел, что Катерина полночи прислушивалась. Все-то ей казалось, что вокруг дома кто-то бродит. А когда не спится, чего только в голову не полезет, каким мыслям там только места нет.

Начала с Голощихина с его злополучной находкой, закончила собственной персоной, которая вдруг показалась ей такой несчастной, такой одинокой и напуганной, что хоть плачь.

Старкова лежала на тощей подушке, таращила глаза на отпотевший прямоугольник крошечного оконца и жалела себя, жалела, жалела.

Вот была бы она сейчас не одна, разве было бы ей так страшно? Нет, конечно. Она бы давно спала, уткнувшись в сильное плечо рядом. Она давно бы мирно улыбалась во сне, зная, что все заботы, страхи и тревоги – не ее печаль. И носков бы шерстяных посреди лета она не стала бы надевать на ночь, прекрасно зная, что в старом прохладном доме ее будет кому согреть.

Уснула незаметно и, кажется, проспала всего ничего, когда в окошко спальни осторожно постучали.

Она ни за что не встала бы, настолько не хотелось, но стук настойчиво повторялся. Пришлось выбираться из-под одеяла.

– Кто там? – Катерина потерла потное стекло, прильнула поближе и, к удивлению своему, обнаружила на улице под оцинкованным подоконником тетю Машу. – Что стряслось, тетя Маша?

Та промолчала, интенсивно знаками показывая ей, чтобы она открыла форточку. Катерина послушалась, высунув лицо наружу. Тут же сморщилась от неприятной прохлады хмурого утра и снова спросила:

– Что стряслось?

– Бежать тебе нужно, Катька, – громким шепотом оповестила ее соседка – Бежать, и прямо сейчас!

– От кого?!

Ей почему-то вспомнился неведомый Тарас, намеревающийся положить конец ее жизни.

– От милиции, Катька!

– От милиции?!

Вот уж сюрприз так сюрприз! С чего это ей от них бегать? Она ничего такого не делала, просто спросила, и все…

– Ваньку Голощихина кто-то отравил! – с ужасом выпалила тетя Маша и неистово трижды перекрестилась. – Говорят, ты.

– Я??? – Старкова даже попятилась, настолько нелепым показалось ей это утверждение. – Кто говорит, тетя Маша?!

– Милиция и говорит. Сейчас придут тебя арестовывать, так что беги, не будь дурой, – выпалила на одном дыхании ее соседка по огороду и ходко затрусила к своему забору, потом остановилась все же, будто вспомнила, и проговорила с чувством: – Я-то верю, что ты не трогала этого алкаша. Только кто меня спросит! А пока разберутся, ты уж полсрока отсидишь. Беги, Катька!

Отравили… Милиция думает… Полсрока…

Чудовищные слова, совершенно никак не вязавшиеся с ее жизнью и самим представлением о ней, ухали в голове, словно разбуженные филины в дремучем лесу.

Придут ее арестовывать… Пока разберутся… Просидит полсрока…

Что за бред такой?! Что за ерунда?! Она никого не трогала, не травила, не убивала и не грабила, и она сможет это доказать!

И вот тут-то и всплыло гадкое растерянное слово, моментально выбившее почву у нее из-под ног.

Как???

Как она сможет доказать, что она ничего такого плохого не совершала?!

Бегала по городу? Бегала! Вопросы задавала всем подряд? Задавала! К Александру приставала с намерением выведать у него хоть что-то? Приставала! В милиции липовое удостоверение представляла на обозрение? Да, да, да!

Кто станет слушать заезжую дамочку, врушку еще к тому же? Никто. На нее постараются навешать всех собак, как говорят ее ученики-старшеклассники. И за смерть несчастного Голощихина, если он и в самом деле умер, тоже ей отвечать.

Надо бежать. И бежать незамедлительно, иначе никто и никогда не отыщет ее следов в страшных застенках чужого, незаметного на карте города.

Старкова заметалась по дому, торопливо распихивая свои вещи по сумкам. Сорвала с веревок в сенцах развешанные после стирки джинсы, купальник, футболки. Сгребла в косметичку с полочки над рукомойником все, что успела разложить. Блокноты, авторучку, зарядку для телефона, все наспех, все бегом. Угораздило тоже раскидать все по разным углам, будто навек тут поселилась!..

Торопливо влезла в тонкий спортивный костюм, наскоро зашнуровала кроссовки, схватила сумки в руки и, чуть приотворив входную дверь, осторожно выглянула на улицу.

Вот когда она благословила ночную непогоду, развесившую к утру хмурую кисею из вязкого тумана. Вот когда осознала всю ее спасительную прелесть. Не будь тумана, тот умник, что прогуливался теперь с милицейским жезлом на изготовку возле ее машины, непременно ее заметил бы. А так…

А так она тут же ретировалась обратно в дом, осторожно, стараясь не создавать лишнего шума, вернув на место дверную задвижку. Прислонилась к двери, отдышалась и в три прыжка очутилась у задней двери, ведущей в огород. Если и там засада, она пропала!

Нет, не успели еще обложить ее со всех сторон. Путь через огород был свободен. Согнувшись так, что ростом стала с карлика, Катерина скачками добралась до задней калитки. Потом такими же скачками помчалась вниз под гору, не замечая вовсе, что выпачкала светло-голубой костюм в грязи и озеленила травой.

Добралась до реки и, старательно огибая песчаную кромку, не омываемую водой, побежала вдоль берега.

Она бежала все равно куда, лишь бы подальше от места, где ее подкарауливала опасность в лице родной милиции. Выдохлась, когда городишко остался далеко позади. Упала спиной в колючую высокую траву и, не выдержав напряжения, расплакалась.

Куда вот теперь ей деваться, куда? Домой возвращаться, под опеку и защиту Дедкова и Терехова? Так вряд ли они ей помогут. Раз уж удостоверение, подаренное Васькой, никакого впечатления на органы не произвело, то что смогут эти двое, прибывшие без полномочий, буквально дикарями. Нет, тут надо как-то по-другому. Как-то иначе, хитрее и изворотливее.

Катерина задумалась, покусывая колючую травинку.

Лежать на земле было сыро и холодно. Хмурое утро продолжало уплотнять белесую мглу, оседая на лице отвратительными каплями. Старкова задрала кверху ноги, оглядела вымазанные спортивные штаны, вряд ли теперь подлежащие восстановлению, нахмурилась и вздохнула.

Нет, домой ей точно нельзя. По номерам ее машины адрес вычислят моментально. И засаду там устроят. Незамеченной ей не проскользнуть, тем более в таком виде.

К матери тоже нельзя. Опросят соседей, очень скоро выяснят, где теперь живет ее матушка, и…

А что, если податься к Сандро?! А что? Чем не мысль?! Он хоть и сволочь, но не выставит же ее, если она приползет к нему на коленях. А приползти придется, хотя бы ему в угоду. Он же предрекал, когда с ней расставался.

– Дура ты малахольная, Катька, – качал он головой при их последней встрече, когда она совсем не так, как ему хотелось, поделила скатерти. – И чего взбесилась? Жили бы и жили, как все нормальные люди.

– Нормальные?! – почти задохнулась она тогда от возмущения. – Это что ты называешь нормой?! То, что каждую ночь возвращаешься ко мне из разных кроватей?!

– Так ведь возвращаюсь, дура, – продолжал сокрушаться Сандро. – Я же не остаюсь с ними, а возвращаюсь! Тебе бы оценить, а ты…

– А я так не хочу, понял! Не хочу!!!

– Но по-другому не бывает, как ты не понимаешь, – утешал ее бывший к тому времени супруг. – Все так живут.

– А я не хочу! – орала она и топала на него ногами, тесня к двери.

– Пусть так, пусть так. Но запомни, – в этом месте своих рассуждений Сандро улыбнулся ей превосходной своей улыбкой, от которой у нее прежде все время сводило низ живота, – настанет момент, когда ты поймешь свою неправоту и приползешь ко мне на коленях.

– Нет! Никогда! – Она даже слюной в его сторону брызгала тогда, настолько разошлась.

– Никогда не говори «никогда», малышка, – хмыкнул Сандро.

И ушел из ее жизни уже навсегда. Вернее, она так думала, что навсегда. Теперь вот получалось, что он остался единственным человеком, у кого ее не станут искать. Не для кого же не было секретом, на какой ноте они расстались. И соседи подтвердят. И вспомнят наверняка, как полетел из окна ее седьмого этажа разделенный пополам чайный сервиз на двенадцать персон. Она тогда, не пожалев, свою половину вслед Сандро пустила вместе с коробкой. И приземлился она аккурат возле бампера его новенького джипа.

Он тут же заорал на весь двор, обозвав ее психопаткой. Некоторые из соседей мнение его разделили, так что…

Так что вполне можно попытать счастья спрятаться у Сандро, как бы ни противно ей было просить его об этом.

Глава 9

– Саня, привет, это я. – Старкова Катерина ненавидела себя в этот момент так, как ненавидеть могла только лютого врага своего. – Чем занимаешься?

– Катрин??? Ты??? – Он поперхнулся ее именем и долго надсадно кашлял в трубку. – Ты звонишь мне???

– Более того, я буквально приползла на коленях с тем, чтобы просить тебя о помощи. Твое пророчество оказалось вполне… – все, на этом ее красноречие иссякло, и Катерина хмуро закончила: – Поможешь, Саня?

Он молчал ровно минуту. Она даже время засекла, отставив левую руку с часами поближе к свету от уличного фонаря. Он всегда обдумывал ответы ровно столько. Мог чуть дольше, но никогда меньше.

– Чем я могу помочь тебе, Катрин? – почти с французским прононсом пропел парень с рязанскими корнями. – Излагай свою просьбу, дорогая.

Она не стала лукавить и запросто так ответила:

– Спрячь меня, Саня.

– Что – тебя?! – Он снова закашлялся. – Спрятать?! А кто тебя разыскивает, Интерпол?

– Пока нет, но в перспективе все возможно. – Катерина закатила глаза.

Если он сейчас же не перестанет задавать идиотские ненужные вопросы, она вылезет из своего убежища, а пряталась она в подвале дома, где проживал ее бывший. Прямиком отправится к металлической двери, ведущей в подъезд, и будет бить по ней кулаками и орать в домофон, чтобы он ее впустил. Она станет орать на весь двор, что замерзла стоять тут в мокрых джинсах, в которые пришлось переодеться, чтобы не пугать людей грязными спортивными штанами. Что голодна и готова съесть теперь все, что угодно. Что устала и угорела от вонючего грузовика, в котором ей пришлось трястись целых семь часов.

– Что ты натворила, несчастная? Убила кого-нибудь? – с явной маетой в голосе поинтересовался Сандро, было ясно, что впускать ее ему жутко не хотелось.

– Нет! – рявкнула, не выдержав, Старкова, забыв о всякого рода дипломатии. – Но убью тебя непременно, если ты мне сейчас же не откроешь дверь!

– Так ты внизу? – переполошился Сандро.

– Да, я внизу. – Она ухмыльнулась, наверняка ее бывший и предположить себе не может, насколько глубоко она внизу. – Так что?

– Ну, иди, открываю. Что же с тобой поделаешь!

В подъезд Катерина вошла незамеченной. Время было позднее – шел первый час ночи. Растительность возле дома стояла плотным сосновым частоколом. Скамеек не имелось, где обычно находили себе приют загулявшие парочки. Она не поехала на лифте, чтобы не привлекать внимания. Поднялась пешком, благо этаж был четвертым. Подошла к стильной металлической двери, смахивающей на дверь сейфа, что стоял в кабинете их директора школы. Толкнула ее и вошла.

Сандро стоял в просторном холле в одних спортивных трусах и, скрестив руки на загорелой мощной груди, смотрел на нее с благоговейным ужасом.

– Привет, – мяукнула Катерина и попыталась улыбнуться, получилось так себе, гримаса боли, а не улыбка. – Как жизнь?

– Привет. Проходи, – отвечать он не стал, взял у нее из рук сумки и тут же предупредил: – Спать будешь со мной, Катрин. Если начнешь капризничать, выгоню.

– Оп-па! Чего это ты вдруг?

Она не испугалась такой перспективе, вовсе нет. Сандро по-прежнему был очень сексуальным и немного желанным.

– Может, я скучал, – ответил он с вызовом и пошел куда-то в глубь квартиры, на ходу спрашивая: – Тряпье твое куда? По шкафам разложить?

– Скорее в стирку, – поморщилась она, стаскивая с ног кроссовки. – Я потом сама разберу. Ты меня лучше покорми, Саня.

Он тут же вернулся с сумками, запустив их с порога ванной в угол. Взял ее под руку, оглядел с головы до ног и хмыкнул, плотоядно облизнув полный рот:

– А ты загорела, милая.

– Угу. – Она шла за ним на кухню едва живая, почти не реагируя на его голый бок, к которому он интимно прижимал ее локоток.

– Во всех местах загорела сразу? – продолжил в том же духе Сандро.

– Саня, отстань, а! – взмолилась она, когда он на кухне полез к ней в джинсы. – Дай пожрать сначала, имей совесть!

– Неблагодарная! – оскорбился Саня, когда Старкова ударила его по рукам. – Я ее, можно сказать, на помойке подобрал. Приютил. Собираюсь скрыть от правосудия. Кстати, а что хоть случилось? От кого ты прячешься? Постой, угадаю! Твой Дедков созрел, наконец, до того, чтобы…

– Кирилл тут ни при чем, – удивилась Катерина, рухнув на мягкий табурет за столом. – С чего это ты вдруг о нем?

– А разве мы не из-за него с тобой расстались, дорогая? – Сандро выпятил полную нижнюю губу, упер кулаки в бока и уставился на нее с обидой. – Вся твоя ревность была изначально основана на ваших с ним отношениях.

– Да не было никаких отношений, Сандро! – начала злиться Катерина, она в самом деле не понимала, с чего это ее бывший вдруг завел разговор о Дедкове. – Мы друзья!

– Смешная! – фыркнул он. – Не существует дружбы между мужчиной и женщиной. Не существовало никогда и существовать не будет. Можешь врать кому угодно, хоть себе, к примеру, но мне не ври. Я все видел и чувствовал.

– И что ты чувствовал? – Она исподлобья уставилась на того, кто когда-то искалечил все ее представления о счастливой семейной жизни.

– Что он тебя любит! Ты… Тут я не уверен, конечно. Ты вообще эгоистка законченная, – мрачно сведя брови, подвел черту Сандро. – Ладно, проехали. Чем предпочитаешь питаться? Сытно или полезно?

Она захотела сытно. И Сандро расстарался. Поджарил ей мяса. Сделал салат из помидоров и сладкого перца. Даже бутылку вина достал, хотя сам пить категорически отказался, мотивируя здоровым образом жизни, который он вел и ведет, невзирая на ее обвинения.

Катерина выпила бокал вина и неожиданно опьянела. Ее тут же потянуло на воспоминания, вызывавшие у Сандро неизменную гримасу недовольства. Он тут же принялся защищаться, нападая. И они бы разругались вдрызг непременно, не вспомни Катерина причину своего визита к бывшему супругу.

– Ладно, Саня, – пробормотала она с набитым ртом. – Кто, как известно, старое помянет… Я же по-доброму к тебе, за помощью. Ты вот скажи мне честно: поможешь?

– Но ты уже здесь, чего спрашивать! – Он в сердцах швырнул в раковину тряпку, которой только что протирал газовую плиту. – Впустил, не выгонять же тебя теперь. К тому же вечер у меня сегодня свободен, а засыпать один я не люблю, ты же знаешь.

Да, знала она за ним эту особенность. Не любил ее бывший муженек засыпать в пустой постели. То ли детскими страхами был терзаем, то ли просто тепла ему человеческого под одеялом хотелось, но, возвращаясь от многочисленных своих любовниц, Сандро неизменно лез к ней в постель.

Насторожило ее другое.

– Слушай, а я ведь к тебе не на один вечер, – решила она внести ясность.

– Как? А на сколько же?! – Его красивое породистое лицо вытянулось. – Ты что же, намереваешься здесь навечно поселиться?!

– Не навечно, но пока поживу, – нагло улыбнулась ему Старкова.

– Что значит – пока?! Как это – пока?! Как долго это твое «пока» продлится, дорогая? – Он заметался по просторной кухне, старательно огибая углы мебели, чтобы не посадить синяк на свое совершенное, вылепленное многолетними тренировками тело. – У меня же имеется личная жизнь, Катрин. Ты в нее как-то со своими проблемами совершенно не вписываешься. Что мне прикажешь делать?

– Терпеть, дорогой, – вздохнула она. – Терпеть, и больше ничего. Я поживу у тебя маленько. Если я как-то тебя стесняю, найди мне дачу какую-нибудь. У тебя появилась дача, Сандро? Ты ведь так ней мечтал.

Он и правда всегда мечтал о шикарном доме за городом. Доме в два этажа, с сауной и бассейном, с газоном, где паслись бы его длинноногие красотки, меняя друг друга если не ежедневно, то еженедельно точно. О том, что все это стоит баснословных денег, Сандро старался не думать. Он мечтал и втихаря от нее собирал деньги. Открыл себе счет в банке, куда складировал не учтенные налогами и женой деньги. Обо всем этом Катерина узнала уже после развода, шепнули доброхоты. И пришла в ярость, вспомнив, с какой скрупулезной мелочностью делил ее супруг сообща нажитое имущество.

Дачу он купил. Не совсем такую, о которой мечтал, но все же вполне приличный особняк. Домик обложили кирпичом, перестроили внутри все заново, обставили вполне приличной мебелью. Участок обнесли высоким бетонным забором, засеяли импортной травой, радующей глаз даже зимой сочной упругой зеленью. И теперь…

– …И теперь ты хочешь, чтобы я свою мечту отдал тебе на поругание, так? – Сандро капризно надулся.

– Ну почему же сразу на поругание, дорогой? Я поживу там какое-то время, заодно присмотрю за домом.

– А за тобой кто будет присматривать? У тебя же неприятности! Кто знает, куда они заведут. Вдруг тебя там обнаружат, возьмут, как это называется, в кольцо. Начнется перестрелка. Кто тогда пострадает?

– Уж не ты, конечно, – рассмеялась она.

– Как не я? Как же не я? Как раз я и пострадаю. Правильнее, непосильным трудом нажитое имущество. – Бывший муженек пододвинул к ней поближе другую табуретку, сел на нее. – Чтобы я согласился на все это, Катрин, на все эти жертвы, тебе придется постараться меня уговорить.

– Каким образом? – насторожилась она, не совсем понимая, куда он клонит.

Про постель они вроде бы уже все выяснили. Она не отказалась спать с ним, хотя не очень-то и хотелось. Что еще за новости? Что еще он имеет в виду под уговорами?

– Ты должна будешь мне заплатить, малыш. – Он цапнул губами ее ухо и шепнул: – Щедро заплатить, милая.

– Сколько?

Катерина поморщилась. Поганец, если он уж таким уродился, никогда другим быть не сможет. Если всю свою жизнь Сандро строил на грубом расчете, то с чего ему изменять самому себе. Тем более по отношению к ней – к бывшей жене.

– Сколько? Много, малыш! Очень много! Ровно половину того, что ты дюбнула у Бульбы, – щекоча ей ухо чистым горячим дыханием, продолжил шептать ее бывший муж. – А там достаточно круто тобой было взято. Так круто, что мы могли бы хоть сейчас «Боинг» с тобой купить на двоих и убежища попросить где-нибудь за границей.

Почему она сразу догадалась, о ком речь? Почему поняла, о каких огромных деньгах шепчет ей Сандро? Сообразительной сделалась, проницательной, или все моментально наложилось одно на другое и сделалось простым и понятным, как дважды два…

Перепугало до смерти ее сейчас даже не то, что ее подозревают в хищении денег, найденных Иваном Голощихиным. И не то, что деньги эти, оказывается, принадлежали тому самому Тарасу, который жаждал ее смерти.

Перепугало другое.

Откуда Сандро обо всем известно? Каким боком он во всей этой истории? Она же пришла к нему за помощью и, выходит, попала в западню?!

– Земля слухами полнится, Катрин. – Его рука легла ей на спину, и пальцы очень уверенно и мастерски просто провели ей по позвоночнику. – Не забывай, где и кем я работаю. Мой массажный салон – городское бюро сплетен, если хочешь. Клиентура крутая. Сплетни тоже из разряда крутых. Это тебе не районная больница, где базарят о всхожести огурцов и урожае клубники. Это массажный салон, куда в очередь записываются за полгода вперед. Так вот… Слушай, идем в кроватку, там и поговорим, а!

В кровать к бывшему мужу она не пошла бы теперь и под дулом пистолета, но пришлось подчиниться безропотно по той простой причине, что после секса на Сандро нападала словоохотливость. Он вместо обыкновения, присущего всем мужчинам, совсем не засыпал, не зевал, не поворачивался спиной. Он принимался болтать обо всем на свете. Болтал подолгу и без удержу, а потом снова начинал приставать.

Она послушно поплелась за ним, попутно рассматривая новое жилище ее бывшего.

Квартира была полностью переделана. Все межкомнатные перегородки безжалостно смели, из трех комнат сделали две: гостиную и спальню. В гостиной одна стена была зеркальной, напротив грудились тренажеры, а в самом центре стояла большая медицинская кушетка, накрытая белоснежной простыней.

– Подрабатываешь, – догадливо хмыкнула Катерина.

В спальне мебели было чуть больше. Прямо от двери до окна занимал место огромный шкаф, а в центре красовалась широченная кровать под балдахином, укутанная бордовым покрывалом.

Сандро швырнул на кровать Катерину и без лишних разговоров принялся срывать с нее одежду. Все быстро, наспех, будто боялся передумать. Она терпела, не сопротивлялась, поражаясь тому, как реагирует ее тело на его руки. Оно, черт возьми, никак не реагировало!

– Ты по-прежнему прекрасна, Катрин, – с непонятной тоской пробормотал Сандро, откатываясь в сторону. – Странно, но лучше тебя у меня пока в жизни не случилось. Стоило ли тебе все портить?…

Она сочла за благо промолчать. В разговоре о том, кто, зачем, почему и для чего, не было нужды. Ее интересовало другое, но, как корректно подойти к нужной ей теме, она не представляла. Одна надежда была на Сандро и его разговорчивость, но он что-то, как ни странно, помалкивал.

– Слушай, Саня, – Катерина повернулась на бок и погладила его по плечу. – А чего это ты вдруг меня захотел? Отметил даже, что я не так плоха… А? В чем дело, дорогой? Уж не жалеешь ли ты меня?

Бывший нахмурил брови, что совершенно ему не шло. Покосился на нее и вымолвил с тяжелым вздохом:

– Ты разве позволишь себя жалеть, Катрин? Ты же у нас сильная, самодостаточная! Ты же всегда сама!.. Влипла вот теперь в эту историю, и что дальше?

– А что дальше? – Руки она не убрала, принявшись поглаживать его по щеке. – Кстати, я даже не представляю, о чем ты говоришь, если честно.

– Да ну! – Он вдруг от нее отодвинулся. – Она не представляет! Да за твою поимку Тарас награду пообещал. Вполне приличную, между прочим. Так вот!

– И ты теперь маешься и не знаешь, что делать, – догадалась Катерина. – То ли тебе от Тараса получить вознаграждение, сдав меня с рук на руки бандитам. То ли от меня, спрятав понадежнее. Я угадала?

Ответа не требовалось. Дело обстояло именно так. Сандро разрывался, не зная, чему отдать предпочтение. И хотелось, и манилось, но было страшно.

– Ты знаешь, я бы тебя спрятал понадежнее, как ты говоришь, но… – Он вздохнул еще тяжелее, повернувшись к ней и рассматривая так, будто видел впервые. – Но ума не приложу куда?! Квартиру они мою и дачу вычислят моментально. И найдут там тебя. А найдут тебя, мне не поздоровится. Может, тебя к родичам моим отправить, что скажешь?

Она лишь покачала головой.

Сидеть в рязанской глубинке подле его родителей, бегать по их огороду в десять соток с лейкой и тяпкой Катерине было много страшнее, чем бегать от милиции и бандитов. Она видела его папу с мамой всего лишь дважды, но и того хватило.

Так то было не самое худшее время. Время, когда они с Сандро еще ворковали, будучи супругами. А теперь, когда она посмела выставить из своей квартиры их ненаглядное чадо, посмела разрезать шикарную скатерть, на которую мальчик претендовал, заставила его страдать и мучиться в поисках жилья, жить подле них смерти было подобно.

– Тогда не знаю, Катрин, чем я могу тебе помочь, – сокрушался Сандро. – Деньги-то хоть надежно спрятала? Ума хватило не тащить их ко мне?

– Хватило, хватило, – ухмыльнулась она глумливо.

Сандро все же пребывал в уверенности, что деньги у нее. Ну и пускай сидит на этом крючке. Подумает иначе, сдаст ее бандитам.

– Ох, что делать, что делать?… Слушай, а Дедков твой где? – вдруг снова вспомнил он про ее друга. – Он не хотел бы присоединиться? Хотя нет, не надо. С ним тогда делиться придется, один головняк, да и только.

– Слушай, Саня, ты хоть расскажи, откуда узнал обо всем, – не выдержала Катерина, бывший все ходил вокруг да около. – Что за слухи, которыми земля полнится?

– Короче, слушай. – Он оживился, закинул ногу ей на бедро и притянул к себе поближе. – Есть у меня одна клиентка из города, что в нашем районе. Давно ко мне рвалась, все у нее не получалось. Получилось! И вот, чтобы закрепить свои позиции, она мне выбалтывает все буквально, что ей удалось узнать от своей подруги.

– А кто у нас подруга?

Катерина поняла, откуда ветер дует. Город был назван тот самый, где проживал Александр, ее бывший сосед по улице Дзержинского. Там же, судя по всему, проживал и Тарас. Фигура, надо полагать, весьма заметная. Под пристальным вниманием обывателей находится, несомненно. А находясь под таким надзором, утаить что-либо практически невозможно. К тому же, как оказалось, подруга клиентки Сандро работала у этого Тараса гувернанткой.

Девушка воспитывала его близнецов. Работала в их семье давно, была на хорошем счету и пользовалась доверием хозяев. Короче, завтракала, обедала и ужинала с ними за одним столом. На отдых за границу и к морю ездила с ними же и знала практически все их семейные тайны. А что не озвучивалось мужем в момент застолья, потом выбалтывалось его женой.

Гувернантку звали Тамарой. Она, в свою очередь, дружила с той самой клиенткой Сандро – Лидией, что все рвалась к нему на прием. К нему ведь и в самом деле по полгода стояли в очередь, и не в одном его профессиональном мастерстве было дело.

Катерина вздохнула, окинув взглядом породистого голого мужика, вальяжно развалившегося на бордовом покрывале.

Хорош, конечно, отрицать сложно. Устоять перед его обаянием – если он начнет стараться – и вовсе невозможно. Слухи об этом, видимо, расползлись далеко за пределы их города, раз из районных центров к нему рвется клиентура. И платят, как оказалось, не только деньгами, но и откровениями.

– Что же она своей подруге так подгадила, Лидия твоя? – Катерина неприязненно покосилась на предмет гордости своего бывшего. – С ней ты тоже переспал?

– Много чести! – фыркнул он. – Она-то не против была. Даже предлагала себя откровенно, но я отказался. Вот тогда она и начала сдавать гувернантку Тамару с потрохами.

– А зачем? – возник у Старковой резонный вопрос. – Думала, что ты в благодарность за сплетни…

– Да нет, Кать, нет! Там же твоя фамилия звучала, понимаешь! – с раздражением перебил ее Сандро и добавил перепуганно: – И моя в этой связи, вот!

– А можно подробнее? – нахмурилась она.

– Слушай, раз так интересно…

Лидия несколько дней назад примчалась к нему в салон в совершенно неурочное время. В ответ на его недовольство доверительно шепнула, что требуется срочно поговорить. И что ему необходимо поторопиться, потому что это вопрос жизни и смерти. Чьей, правда, уточнять не стала, нагнетая интригу.

Сандро нарочно тянул время, не желая ни у кого идти на поводу. Потом пригласил ее в свой кабинет, но Лидия разговаривать в салоне категорически отказалась. Промурлыкав, что у стен имеются уши, а информация конфиденциальная.

– Видела бы ты эту драную кошку! – с брезгливостью воскликнул Сандро, теснее прижимая Катерину к себе. – До того противная!.. Но в интересах дела пошел с ней в кафе через дорогу.

Кафе было дорогим, элитным. Чашка кофе там стоила ровно столько, сколько в супермаркете можно было заплатить за две банки сублимированного растворимого напитка. И тратиться Сандро на эту Лидию страшно не хотел, но та вдруг заявила, что все расходы берет на себя, и потащила его за рукав в самый дальний угол, сокрытый от посторонних глаз.

Заказала кофе с коньяком, пирожных. Отстегнула официантке щедрые чаевые и, нагнувшись к нему через стол, начала сдавать свою подругу с потрохами.

Как понял Сандро из всего сказанного, Тамара жутко устала от работы в богатом доме. Ее угнетала манерность, чрезмерная чванливость, скупость при больших деньгах. Она страдала от невозможности устроить свою личную жизнь и с мучительным упорством отбивалась от хозяйских ухаживаний, которые день ото дня становились все настойчивее.