Текст книги "Кинжал в постели"

Автор книги: Галина Романова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 15 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]

– Что стряслось?!

Он тут же забеспокоился. Вроде все было нормально. Налоговая только-только отчалила, довольная, сытая, обласканная. До других проверок еще далеко. Офис, когда он к нему подъехал, не был захвачен террористами. Охранник спокойно курил у входа, махнул ему, кажется. Он не всматривался, торопился быстрее пробраться черным ходом к себе.

– Что стряслось, Жанна Пална?! – Он выбежал ей навстречу, схватил ее трясущиеся полные руки в свои и отвел на диванчик у окошка. Усадил и кивнул на маленькую бутылочку с минералкой. – Налить?

– Пожалуй, – кивнула она, продолжая глядеть на него страшными округлившимися глазами.

Михаил налил ей полный стакан. И пока она пила мелкими глоточками, задавал вопросы:

– Нас обокрали, Жан Пална?

Она промычала что-то, булькнув в воду, и отрицательно замотала головой.

– Уже хорошо.

Он погладил ее полное плечо.

– Проверка прошла нормально? Никаких нарушений не вскрыла?

Снова то же самое отрицательное мычание.

– Еще лучше. Так, идем дальше… Счета арестовали? Нет. Замечательно! Инвесторы кинули? Тоже нет! А-а-а, попробую догадаться… – Он весело подмигнул ей, наблюдающей за ним поверх стакана. – Кто-то на нас настучал и к нам едет прокурорская проверка?

– Прокурорская не едет. – Она немного успокоилась, поставила стакан с грохотом на стеклянный столик у дивана. – А вот визит ментов не за горами.

– А что так?

Он тут же подумал про Боголюбова! И сразу струсил. Вдруг сегодняшний сценарий Жанка перенесла на вчера, а? Вдруг Серегу нашли где-нибудь мертвого и теперь их станут допрашивать? На хрена эта жирная дура с ним связалась?! На хрена!!!

– Почему менты к нам должны пожаловать?

– Потому что мы их сами сейчас должны будем вызвать, – глухо обронила его главная бухгалтерша.

– С чего это? – вытаращился на нее Стрельников и обмахнул себя крестным знамением.

– С того, что Жанку убили!!! – выпалила она и расплакалась…

Глава 8

Он крался к дому Мари, как преступник, огородами. Точно, точно, это не аллегория. Тротуаром, по которому гулял праздный люд, катили коляски юные мамаши, он передвигаться не рискнул. Зашел с тыла. Пробрался почти нехоженой тропой, вьющейся между двумя рядами высоких заборов, до ее задней калитки и позвонил.

– Алле? – пропела Мари сладким голосом. – Кто это?

– Это Сергей. Пустишь?

– Конечно! – Было слышно, что она обрадовалась. – Только…

– Что?

– Я не вижу тебя перед домом!

– Я у задней калитки. Отвори.

В замке тут же щелкнуло, у Мари все отпиралось из дома. Сергей шагнул на ее участок и захлопнул калитку. Быстро прошагал мимо чахлых деревьев и кустарников, высаженных ландшафтным дизайнером по каким-то немыслимым правилам, оттого не украсивших участок, а засоривших его. Стукнул костяшкой пальца по задней двери дома и нервно улыбнулся про себя.

Прошлое их свидание оказалось спонтанным, бурным, запоминающимся. Он потом всю дорогу до дома Алики не мог прийти в себя от жаркого жадного тела. Ловил себя на мысли, что поступил плохо. Может, даже подло по отношению к своей нанимательнице. Марина ведь наставила ей рога с ее покойным мужем. Неэтично как-то получилось. Но раскаяния были очень слабенькими и сильно проигрывали желанию снова увидеть эту удивительную женщину.

Алика если о чем-то и догадалась, то не спросила. И даже вида не подала, что бесится. А он и копаться не стал. У него своя душа имеется. Там своих потайных отделов тьма-тьмущая. Есть где порыться.

Мари распахнула дверь и сразу отступила на шаг.

– Быстрее, холодно, – пискнула она капризно, кутаясь во что-то воздушное и волнующее.

Сергей окинул ее быстрым алчным взглядом.

Хороша! Хороша, черт возьми! И что главное, почти раздета! Легкое шифоновое платье красного цвета. Красные домашние туфельки с мерцающими в полумраке холла бусинками. Черные локоны рассыпаны по спине и плечам. Глаза горят.

Это хорошо, что глаза горят, подумал Боголюбов, быстро стаскивая ботинки с ног и сбрасывая куртку прямо на пол. Это значит, что ждала.

– А я тебя ждала, между прочим, – не разочаровала его Мари, медленно приближаясь. – И скучала!

– Отлично! – Его руки сами собой обхватили ее там, где нужно, прижали, стиснули. – Ты такая, Мари… Ты невероятная…

– Мне Лесик тоже так говорил, – пискнула она ему в ключицу. – А потом взял и умер.

– Он не умер, его убили, – напомнил он, совсем не обидевшись, что она, находясь в его объятиях, вспоминает своего бывшего любовника.

Он же здесь и за делом тоже, забывать не надо. Алика строго спросила, куда он идет. Он не соврал. И она благосклонно позволила, добавив, что эту курицу можно смело крутить. Она настолько глупа, что выдаст всех и вся, если войти к ней в доверие.

Может, она догадалась? Может, для того и послала его к Мари, чтобы он с ней переспал? А он что? Он не против. В интересах дела да с таким-то телом!..

– Его убили, – выдохнула Мари, закатывая глазки.

Коленочки у нее чуть ослабли, и Боголюбову пришлось подхватить ее на руки.

– Куда? – шепнул он и крепко поцеловал в губы.

– В спальню…

Часом позже, угощая его овсяной кашей с сухофруктами, Мари выглянула в окно и проговорила с грустью:

– Вот и осень подкралась. Холодает. Скоро зима.

Он промолчал, осторожно пробуя незнакомый продукт. Куда она клонит, пока было непонятно.

– А надеть совсем нечего, – выдохнула Мари и обернулась к нему с требовательным взглядом. – Не поможешь?

– Может, и помогу, – проговорил Боголюбов после паузы и отложил ложку.

Есть эту приторную размазню с крупинками чернослива и кураги он точно не мог.

– Только и ты должна мне помочь.

– Я готова! – И Мари развела в стороны полы платья из шифона.

– Я не об этом, милая. – Боголюбов дотянулся до ее бедер, нежно погладил. – Я хочу, чтобы ты мне все, все, все рассказала о том, что предшествовало гибели твоего любимого.

– А этому ничего не предшествовало, – фыркнула она и сердито запахнулась. – Ничто не предвещало, как говорится! Я же рассказывала, что мы строили планы. Что он собирался уйти от нее, от своей плесневелой жены. И тут бац!

– А домик он тебе купил?

– Помог, я же говорила!

– Помог купить – это дал денег на дом?

– Да. – Она надула губы, с грохотом выдвинула стул, села, широко разведя коленки, пряча кулачки под себя. – Он дал денег. Большую часть.

– А точнее?

– Почти все! Точнее – все! И что? Я заслужила!

– Не об этом речь, милая. А о том, где он взял эти деньги?

– Как это?! – Мари недоуменно заморгала. – У него же бизнес был и…

– Денег из бизнеса он не выдергивал, жена проверила.

– Да?! А как же? А где же тогда он их взял?! Ой, мамочки!!! – Ее руки выпорхнули из-под попы, взметнулись вверх и тут же упали на коленки. – Ты хочешь сказать, что он их украл и за это его?..

– Я ничего не хочу сказать, я просто предполагаю. И разрабатываю сюжетную линию. – не забыл про свою легенду Боголюбов. – Сочинять небылицы тоже малоинтересно. Кто станет читать какую-нибудь муру? Выдумки… Очень важно не отходить от реальной жизни.

– Ну да, ну да, – рассеянно вымолвила Мари, рассматривая нетронутую кашу в его тарелке. – Не понравилась?

– Что?

– Каша.

– А-а-а, так я не голоден, извини. Не стал отказываться из вежливости. Я поел, когда шел к тебе, – соврал Боголюбов.

Жрать он хотел так, что желудок сводило. Вечером не получилось, с утра тоже. Надеялся перекусить в городе, вызвала Алика к себе. Там тоже не стал борзеть. Ну а Мари сидела на диете, найти в ее холодильнике что-то сносное – большая удача.

– Ты как считаешь, Мари, мог Алексей украсть эти деньги?

– Нет! О чем ты?! – возмутилась она, нервно дернувшись и приводя тем самым грудь в волнительное колыхание. – Он, может, и жульничал в чем-то, но чтобы украсть?! Нет! А вот…

– Что?

Она о чем-то точно думала, понял Боголюбов. И думала не только теперь, думала и раньше. Что-то ее смущало или даже тревожило. Хотя Мари на него произвела впечатление если не глупышки, то беззаботной девушки точно.

– Мне почему-то кажется, что Лесик взял эти денежки в долг. И взял у того, кто его отправил на тот свет, – выпалила она и уставилась на Боголюбова округлившимися от страшного прозрения глазами. – Он взял в долг и не вернул, потому что его мымра отслеживала каждую копейку. И поэтому за его голову назначили выкуп, чтобы денежки вернуть.

– А убили зачем?

Эта версия ему тоже приходила в голову. И не раз. И была она второй после версии о причастности к гибели Алексея его законной супруги. В пользу последней версии говорила ревность. Может, Алика в самом деле решила попугать супруга? Решила проучить его, поставить на место. Сумму выкупа определила в сумму стоимости дома его любовницы. Чтобы понял, кто за этим стоит и что с ним могут сделать. И убивать его никто не собирался. А потом…

Потом что-то пошло не так. Тот человек, которого наняла Алика, сбежал с деньгами, убив ее мужа. Или Лесик сам догадался, кто и что, и начал требовать объяснений, угрожать разоблачением. И пришлось его устранить.

А она теперь Боголюбову голову морочит всякими небылицами.

Еще была и третья версия – самая невероятная: Мари избавилась от Лесика. Ну, надоел, начал требовать от нее вечной верности, к примеру, явился с серьезными намерениями, а она и не готова. Вот и решилась на преступление, чтобы и от надоедливого любовника избавиться и чтобы денежек поиметь. Не слишком уж она опечалена его гибелью, хотя и кудахчет о великом чувстве.

О чувстве кудахчет, а его в койку затащила без стеснения и моральных ломок.

Ну и конечно же, версию о долгах Лесика никто не отметал. Мог, мог задолжать, не рассчитав свои силы при покупке дома любовнице.

Ну, а о том, что муж Алики погиб так же, как его сын, Боголюбов даже не думал. Чушь это полная! Чушь и развод! Он убил последнего афериста подобного рода в этом городе. Последнего! После Семена таких преступлений не случалось.

Ни разу за минувшие семь лет.

– Убили-то зачем, Мари?

– Так он бы знал, кто его мучил, Сережа! – заморгала она часто-часто и покрутила пальчиком у виска. – Ты что, тупой, да?

Он пожал плечами и не стал ей объяснять, что, вернув свой долг, кредитор просто дал бы пинка этому Лесику. Убивать его смысла не было. Если, конечно, тот не последний отморозок.

– Ладно, может, и так. Только вот ты мне скажи, у кого, на твой взгляд, мог занять такую сумму твой любимый?

Он выбрался из-за стола, остановился у газовой плиты и поставил на огонь чайник. Хлеб-то хотя бы есть у этой принцессы? Он бы сейчас половинку батона точно проглотил, не пережевывая. А если с маслом и сырком, то и весь ушел бы. Чайник свистнул, закипая, минуты через четыре. Боголюбов успел и чай заварить, и батон нашел в ее хлебнице и масло с сыром в холодильнике. А Мари все молчала.

– Чего молчишь, малышка? – Он наклонился и поцеловал ее в затылок.

Его допрос несколько охладил ее пыл и мог навести на подозрения. Надо вести себя нежнее и свободнее, чтобы не будить в ней подозрений.

– Я? – Она вздрогнула, посмотрела на громадную кружку с чаем в его руке и на тарелку с бутербродами. – О, я тоже, наверное, пожую.

– Отлично. – Он пододвинул к ней тарелку. – Чай налить?

– Нет. Не нужно. – Она деликатно откусила от бутерброда кусочек. Пробубнила с набитым ртом: – Я тут размышляла, всех прогоняла через память.

Так ведь и сказала: прогоняла через память! Офигеть просто! Загадка, а не женщина!

– И у меня на подозрении всего ничего: два человека, Сереж.

– Первый – его жена, а второй?

– Нет, не жена. Жена вообще без номеров, она впереди всех. Я про тех, кто мог дать Лесику в долг, а потом укокошить его за невозврат.

– И?

– Один – это очень крутой перец, я о нем ничего не знаю. Кто он, что он и так далее. Руки, болтают, у него в кровище. А вот что касается второго…

– Что?

– Второй – это какой-то человек-невидимка.

– То есть?

Он успел слопать три бутерброда и выпить почти весь чай за те краткие минуты, что она размышляла. Привык есть быстро.

– Я знаю, что зовут его Дима. Он молодой. Но круче-е-еный… – Она мечтательно закатила глаза, и губы ее тронула улыбка. – Даже Лесик им всегда восхищался. Знаешь, что он про него говорил?

– Что?

– Что Диман мастер импровизации!

– И что? – Сергей пожал плечами.

Он тоже мог импровизировать. При этом не был крученым, был порядочным. И людей не убивал за долги. Убил одного за то, что тот убил его сына, и все. Что за восхищение-то?

Наверное, он просто заревновал, одернул он себя тут же. К молодому мастеру импровизации, мастерством которого восхищался даже ее любимый Лесик.

– Лесик говорил, что Диман может придумать любую аферу, может разыграть ее как по нотам и ему за это ни фига!

– Ну, значит, в рамках законности разыгрывал свои ноты, – проворчал Боголюбов и вдруг потянул ее к себе на коленки.

– Не-ет, Серый! – Она цапнула его коготками за ухо. – Диман вор!

– Как это?

– Лесик говорил, что Диман вор, – подергала она плечиками, снова приводя в волнительное колыхание свою грудь.

– Законник, что ли?

Сергей прикусил нижнюю губу. Зря он взял ее на коленки. Разве можно оставаться серьезным и сообразительным, когда ее тело в твоих руках? Тонкий шифон почти ничего не скрывал. Глубокий вырез, нижнего белья нет. Зачем он посадил ее себе на коленки, идиот?! Придется снова тащить Мари в спальню. Придется снова задерживаться. А у него новый фигурант – как менты любят выражаться – появился.

Диман? Что за Диман? Почему о нем ничего неизвестно Алике? Она же вроде всех и малознакомых своего мужа вычислила. Всех проверила. Что за Диман-то?

– Какой законник? – не поняла Мари, нахмурив лобик.

– Ну, вор в законе?

– А! Нет, вряд ли. Он молодой очень. И очень симпатичный. Даже красавчик, я бы сказала. – Она жеманно съежилась, улыбнулась. – Я его видела всего один раз, но он такой…

– Крученый, я уже понял. – Боголюбов подхватил ее под попку, резко встал, пристраивая девушку на плече, и пошел в спальню. – Мы хоть и не такие, но тоже кое-что можем!

Они разошлись не на шутку, разбросав все подушки и одежду по спальне. Он любил ее снова и снова. Мари смеялась, стонала и просила еще и еще.

Чертова баба, она его просто с ума сводила! А потом сведет его с ума своими претензиями Алика, запоздало подумал Боголюбов, проваливаясь в сладкую дрему с Мари в обнимку. Ну и пусть! У него объективная причина тут задержаться, у него появилась новая стоящая информация.

Оказывается, Гладьев Алексей тесно общался с неким молодым человеком, имеющим репутацию крученого афериста, умело обходящего закон. Парня звали Дима, фамилия неизвестна. На вид ему было лет двадцать пять – двадцать восемь, не больше. Он был высоким, очень привлекательным, женщинам нравился. И это, как полагал Боголюбов, было одной из составляющих его успеха. По словам все той же Мари, Дима «обул» не одну богатенькую дамочку.

– Ему все удавалось, понимаешь! – восхищенно шептала она в полумраке спальни подремывающему Боголюбову. – Лесик говорил, что Диман как Золотая антилопа, к чему ни прикоснется, все золотом оборачивается.

– И думаешь, ему и задолжал твой Лесик?

– Может быть, а может, и нет. Но за несколько дней до своего исчезновения он очень часто общался с ним по телефону.

– Да? А о чем?

– Не знаю. Лесик закрывал дверь, когда говорил с ним.

– Номера Димана ты, конечно же, не знаешь?

– С чего ты взял?

Мари приподнялась на локте, привалившись к нему голой грудью. Боголюбов осторожно провел мизинцем по ее груди, нежно тронул сосок. Мари захихикала. Увернулась и проговорила:

– Номер телефона, я, конечно, знаю. У Лесика для всех побочных от его мегеры дел был другой мобильник. Он его держал почти все время у меня. Я в него не лазила, честно! Да он и запаролен был.

Значит, пыталась покопаться в тайнах своего любовника, устало подумал Боголюбов, продолжая ласкать ее грудь.

– Потом, когда случилась беда, я мобильник показала одному своему хорошему знакомому. Он его разблокировал как-то. Но это ничего не дало. – Она разочарованно вздохнула. – Телефон Димана был отключен. Сколько раз я потом пыталась дозвониться, бесполезно.

Это и логично, снова подумал Сергей. Если парень был причастен к гибели Гладьева Алексея, он сразу избавился от всех контактов, их связывающих. Но вот проверить по номеру, на кого тот был зарегистрирован, запросто можно, если иметь соответствующие связи. А они у Алики имеются.

– А чего ты звонила Диману? – вдруг спохватился он.

– Ну… Мало ли, может, он что знал… – неумело соврала Мари и тут же сделала вид, что засыпает.

Нет, малышка. Не хотела ты ничего у него узнавать. Новым любовником желала обзавестись, вот что. Молодым, крученым, красивым. Не прозябать же в одиночестве в такие-то сочные младые годы, так ведь?

Она вскоре и правда заснула, тесно к нему прижавшись и обвивая его руками, как плющ. Интересно, вдруг подумал он, а почему она с ним? Нравится он как мужчина? Интересен как автор бестселлеров? Перспективен как хорошо оплачиваемый автор бестселлеров? Почему она с ним спит, не гонит его прочь? Каков ее интерес?

Он, конечно, даже после семи лет тюрьмы был еще о-го-го, хорош и силен во всех отношениях, но женщин, подобных Мари, этим ведь не удивишь, так? Она привыкла к подношениям, подаркам, приличному содержанию. А на нем не написано, что он упакован средствами. Он вот даже сегодня к ней не на машине добирался. И крался огородами.

Что ей от него нужно?

Ответ, и весьма неожиданный, он получил утром за завтраком. Завтрак был, как всегда, так себе: три крупно пощипанных капустных листа, зеленый лук, петрушка, три капли оливкового масла, почти без соли. Еще три хлебца на тарелочке и какая-то странная размазня, названная Мари манной кашей.

– Я не могу это есть, – честно признался Боголюбов и, порывшись на ее полках, нашел пачку спагетти. – Я сварю себе, ты не против?

– Ты умеешь готовить?! – вытаращила она на него заспанные глазенки, накрутила на пальчик нерасчесанные прядки волос. – Ты просто находка, а не мужик, Сергей! Возьмешь меня в жены?

– Что?!

Он не удивился, он перепугался! Спагетти, как живые, выскользнули из целлофановой упаковки и рассыпались по полу веером. Поел, что называется!

– Да, да, ты не ослышался, дорогой. – Мари закинула ногу на ногу, сцепила пальчики на коленке, глянула на него с вызовом. – Я хочу замуж! И замуж хочу за тебя!

– С ума сойти, – тихо ахнул Боголюбов, присел на корточки и начал сгребать рассыпанные спагетти в кучу, переправляя их тут же в мусорное ведро.

– Почему? – изумилась она, дотянулась до его плеча голой пяточкой. – Ты хороший! За таких, как ты, только замуж и ходят.

– За каких?

Он уставился в невидимую точку в ее мраморном полу кухни. Все в нем застыло тут же, умерло, стоило вспомнить, как те же самые слова, ну, может, с небольшой разницей, говорила ему его бывшая, умершая жена. Говорила, когда собиралась за него замуж. И часто повторяла потом. И добавляла, что он самый добрый, самый нежный и самый надежный. И что он никогда не предаст и все такое. А потом сказала, что он во всем виноват, что она его ненавидит и что знать его не желает. Вот так бывает в жизни.

– За таких надежных, таких классных, таких сексуальных, как ты, – чуть перефразировала его покойную жену Мари. Тряхнула спутанной после сна шевелюрой, беззаботно рассмеялась. – Я ведь не шучу, Сережа. Я и правда хочу за тебя замуж.

– Ты обо мне ничего не знаешь. – Он резко встал, швырнул мусорное ведро на место, едва не выломав ручку. Глянул на Мари с угрозой и повторил с нажимом: – Ты ничего обо мне не знаешь!

– Ну почему же? Я знаю, что ты автор. Что собираешься писать роман о преступлении, которое не раскрыто. Это классно!

Мари была спросонья прехорошенькой. Крохотные беленькие трусики, белая маечка с кружавчиками по вырезу и низу. Пухлый рот, нежный румянец на щечках. Она выглядела свежей, счастливой и безмятежной. И она – это милое, беззаботное создание, с потрясающей внешностью, великолепной фигурой и не такой уж загаженной, как предполагала Алика, душой – хотела за него замуж!!!

Очень не хотелось портить ей утро, очень не хотелось, чтобы она хмурилась, но он вдруг не стерпел и сказал, хотя зарекался от подобных откровений:

– Я плохой человек, малыш. Я был не совсем честен с тобой.

– То есть? – Ее улыбка сделалась чуть напряженнее.

– За таких, как я, не выходят замуж.

– Почему? – Она часто заморгала, оглядела так, будто хотела рассмотреть то, что доселе было от нее скрыто, пожала плечами – не разглядела. – Ты славный, Сереж!

– Я не автор, – выпалил он.

– А кто? – Она все еще не понимала, продолжала смотреть на него с доверием.

– Я – убийца.

– Что??? – Она дернулась, ноги ее разъехались, в глазах заметался страх. И она быстро-быстро зашептала: – К-как убийца??? К-кого ты убил??? Лесика??? Поэтому все эти вопросы???

– Нет, нет, что ты! Нет!

Ему очень хотелось упасть сейчас перед ней на колени и целовать ее руки, ноги, голый живот. А потом снова утащить ее в спальню и снова любить до изнеможения. У него ведь так давно не было женщины. Тем более такой женщины!

Но он знал, что, сделав одно лишь движение, он напугает ее еще сильнее. Она бог знает что подумает! Поэтому он остался там, где стоял.

– Это случилось давно, – пробубнил он, глядя в ее широко распахнутые прекрасные глаза, наводненные ужасом. – Я убил убийцу своего сына, Мари. И отсидел за это семь лет. Должен был девять.

– Отсидеть, да? – неожиданно вставила она и судорожно сглотнула.

– Да… Вышел по УДО.

– А что это? – Страх постепенно покидал ее, вытесняемый любопытством. Глазки заблестели, она снова закинула ногу на ногу.

– Условно-досрочное освобождение, – выдохнул он.

Боголюбов не знал, плакать ему от радости, что она преодолела страх, или смеяться ее наивности. Ну, нельзя же быть такой, Мари! Нельзя!

– Ты хорошо себя вел, да? – спросила она, вытянув шею и снова рассматривая Боголюбова так, будто видела впервые.

– Обычно я себя вел, – он решился и присел перед ней на корточки. Спрятал лицо в ее ладошках. – Обычно, Мари, я себя вел.

– А как же тебе удалось выйти раньше? – Она осторожно погладила его коротко стриженные волосы. – Кто-то помог?

– Да, помог.

– Кто? Друзья?

Она вдруг нагнулась и чмокнула его в макушку, а он растрогался чуть не до слез. И это после всех его откровений? А если он выдаст себя с потрохами, что тогда она станет делать?

– Нет, не друзья. У меня нет друзей. – Он судорожно вдохнул, выдохнул. – Когда я переступил порог тюрьмы, я даже не знал, кто так старается.

– А потом?

– Потом она приехала к моему дому, представилась, и я узнал, кто это и зачем все это.

– Она?! – Мари обхватила его голову руками, подняла и уставилась в его глаза внимательно и строго. – Ты хочешь сказать, что это жена Лесика???

Ух ты! А она не такая глупая курица, какой ее видит Алика. Вычислила моментально. И глазки у нее хорошие и умные.

– Да, – не стал он врать. – Это она.

– Она послала тебя ко мне, чтобы ты тут шпионил?! – Полные губы Мари задрожали. – И ты… Ты переспал со мной из-за того, чтобы…

– Глупыш, – тихо хмыкнул Боголюбов и снова спрятал лицо в ее ладонях, пробубнил: – Она меня с тобой спать не заставляла. За это могут и наказать.

– Как? – Она напряглась, пальцы дрогнули, надавив ему на виски.

– Отправить обратно на зону.

Боголюбов оторвался от нее, слишком уж пахло от нее зовуще и сладко. Опустился на пол, глянул на Мари исподлобья. Понять теперь, о чем она думает и что о нем думает, было сложно. Глаза сделались черными-черными, смотрят мимо. Рот сжался.

– Я сразу отказался, – нехотя признался Боголюбов. – Она выставила условие. Вот я и начал искать.

– Кого?!

– Убийцу ее мужа.

– А я при чем?! – изумленно воскликнула она. – Я его не убивала!

– Ты просто одна из списка.

– Из списка? Что за список?!

– Ею был составлен список людей, с которыми контактировал ее муж.

– Ага! Понятно!

Она нервно рассмеялась. Вскочила со стула, принялась расхаживать по кухне, мелькая у него перед глазами полуголой попкой, загорелым животом и стройными бедрами.

– Не психуй, – попросил тихо Боголюбов, поднялся с пола, отряхнул штаны. Шагнул к выходу с кухни, но проговорил, прежде чем уйти: – Извиняться не стану. Не виноват. Спать с тобой не собирался, в планах не было. Увлекся. Очень…

– Что очень? – услыхал он со спины.

– Очень увлекся. После жены ты первая женщина… Первая за восемь лет…