Текст книги "Крестный папа"

Автор книги: Галина Романова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 14 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]

Двое пожилых таксистов отказались ее везти, сопроводив отказ оскорбительными репликами по поводу ее внешнего вида. Третий, помоложе, сжалившись, все же ее повез.

– Откуда же ты такая растрепанная? – поинтересовался он, когда она оплачивала дорогу.

– Оттуда…

– Досталось, поди? – он пощелкал языком. – Менты, они, конечно, суки. Ну а как им не крыситься? Их тоже понять можно. За последние три дня в городе такое…

– Что? – Лариса мгновенно напряглась и, открыв уже было дверь, решила немного задержаться.

– Местных авторитетов кто-то отстреливает. Одного вместе с семьей положили. Недалеко от меня жил. Виталием звали. Неплохой с виду мужик, хоть и сидел. Спокойный всегда такой. Всех постреляли: его, жену, ребенка… ОМОНа понагнали. Город шмонают. Особенно нас, таксистов. Я им говорю: «Кто будет на такси на убийства ездить?» Да разве что докажешь…

– Кого еще убили? – прервала словоохотливого водителя Лариса.

– Так в спорткомплексе бойню устроили. Там и девки попались. Шалавы малолетние… Голышом, говорят, прямо…

– Все, спасибо…

Она хлопнула дверью и пошла к своему подъезду, старательно разглядывая дорогу. Шуршание любопытствующих старушек оставила без внимания. Поднялась в лифте на свой этаж и замерла перед дверью собственной квартиры. Ключа, конечно же, в сумке не оказалось, а услужливые милиционеры дверь заперли. Лариса растерянно повертела головой и, прислонившись к стене, устало сползла вниз. И почти тут же отворилась дверь соседней квартиры, и на площадку выплыла дебелая Ольга Ивановна. Расставив в стороны ручки-батончики с пальцами удивительной формы и красоты, она запричитала:

– Кто посмел обидеть мою Ларисоньку? Какому извергу понадобилось ломать ей жизнь?! Иди ко мне, конфетка моя, иди ко мне…

Медленно поднявшись, Лариса несколько мгновений недоуменно разглядывала непонятно когда вернувшуюся с гастролей соседку и наконец упала головой на ее пухлую грудь и зарыдала…

Ольга Ивановна въехала в свою квартиру намного раньше Ларисы. Женщиной она была одинокой, но имела массу молодых и не очень поклонников и не меньшее количество бездарных абитуриентов, желающих заполучить ее в качестве протеже. Ольга Ивановна снисходительно посматривала на всю эту братию. Единственным существом, по мнению Ларисы, пользовавшимся пламенной любовью ее уважаемой соседки, был кот Альбатрос. Огромных размеров перс, ленивый, как все представители его породы, большую часть времени он ел и спал. Хотя было у него еще одно занятие – он гастролировал со своей хозяйкой.

– Зачем вы мучаете бедное животное? – поинтересовалась как-то Лариса, чем мгновенно снискала уважение и признательность соседки. – Оставьте его у меня…

Оставить кота пианистка, конечно же, поостереглась, но с тех пор между соседками завязались вполне дружеские и искренние отношения. Не то чтобы Лариса была с Ольгой Ивановной предельно откровенна, но та тем не менее мало чего не знала о жизни настрадавшейся девушки…

– Скоты!!! – гремел под сводчатым потолком квартиры голос Ольги Ивановны несколько минут спустя. – Грубые скоты!!! Что они себе позволяют?! Я до них доберусь!!!

Лариса жалобно всхлипывала и пила предложенный соседкой чай с заваренными цветами гибискуса. Напряжение ее понемногу отпускало, и, снискав в лице соседки искреннее понимание и поддержку, она смогла наконец посмотреть на случившееся трезвым взглядом. Анализ ситуации, в которой она оказалась, ее буквально потряс.

Все! Буквально все летело чертям под хвост! Заслуженное уважение и авторитет, стабильное положение молодой преуспевающей женщины – все было в одночасье уничтожено грубыми ручищами бандитов, а уж милиция всячески поспособствовала тому, чтобы довести их начинание до разрушительного конца.

– Как я теперь появлюсь на работе?! Как я смогу жить после случившегося в этой квартире?! – причитала она под сочувственным взором Ольги Ивановны. – Это пятно на всю жизнь! Что мне делать?!

– Бедное дитя… – выдохнула соседка и погладила спутанные волосы Ларисы. – Давай мы приведем тебя в порядок, а там что-нибудь придумаем…

Долго раздумывать пианистка не стала, а спустя час, уперев руки в пухлые бока, безапелляционно заявила:

– Будешь жить пока у меня. Мне скоро опять на гастроли, заодно и за квартирой присмотришь. Каждый раз, уезжая, переживаю. Да и Альбатросик стар стал для длительных переездов.

– А дальше что? – шмыгнула Лариса покрасневшим носиком. – А с работой что делать? Ой, Ольга Ивановна, мне кажется, что этим горю не поможешь. Уехать мне нужно. Далеко уехать, чтобы забыть…

– И что?! Так и будешь всю жизнь скитаться по миру?! Чуть где что не заладилось, так сразу бежать?! Проблемы, они везде проблемы.

– Но мне все равно здесь оставаться нельзя, – замялась Лариса, решая, стоит ей пускаться в дальнейшие откровения или нет.

– Почему?! – вцепилась мгновенно в нее соседка, уловив ее замешательство. – Было что-то, о чем я не знаю?

– Да. – Девушка печально качнула головой и тяжело вздохнула. – Случилось такое, от чего я до сих пор не могу отойти. И это убийство… Оно не случайно… Просто на месте этого несчастного Володи должна была быть я…

– Рассказывай! – Соседка рухнула в высокое кресло в гостиной, отчего то жалобно застонало, и, указав царственным жестом на кресло напротив, почти приказным тоном повелела: – Все! Слышишь?! Все, без утаек! Иначе я не смогу тебе ничем помочь!..

Рассказ Ларисы не был долгим. Она опустила глаза на переплетенные пальцы и монотонным голосом начала свой монолог. В некоторых местах повествования ей, правда, пришлось нелегко. Особенно когда Ольга Ивановна укоризненно покачала головой и пробормотала:

– Надо было закричать, дурочка! Кругом же были люди. Да и твоя тетя Наташа наверняка бдила за троих! Эх, дурочка… А если ты забеременеешь?! Надо было закричать…

– Мне… Мне было стыдно, – еле выдавила Лариса. – Нечто подобное однажды уже было прежде, в годы моего отрочества. Тогда ничего страшного не случилось, но обвинили во всем меня, потому что мальчик был сыном директора интерната, а я…

– Ладно, перестань. – Ольга Ивановна ненадолго задумалась, а затем пробормотала: – Пожалуй, тебе действительно лучше уехать. С работой я все улажу сама. Ваш управляющий ярый поклонник моего таланта, так что здесь проблем не будет. А вот что касается твоей безопасности, то тут все гораздо сложнее. Пока милиция тебя держала под арестом, в городе действительно начался настоящий переполох…

Оказывается, убийство, совершенное неизвестным или неизвестными в ее квартире, положило начало ряду кровавых преступлений. Совершались они хладнокровно и без лишнего шума. И если выстрелы в Ларисиной квартире кое-кто из проснувшихся к тому времени соседей еще слышал, то во всех остальных случаях все происходило на редкость бесшумно. Жертвы были застигнуты злоумышленниками врасплох. Кто был убит на пороге собственной квартиры в одном нижнем белье, кто вообще без наличия оного. Не щадили никого: ни жен, ни детей. По городу поползли слухи один зловещее другого. Кто говорил о междоусобице, кто о возмездии, кто о неизвестных бандитских авторитетах, возжелавших прибрать к рукам бизнес местных наркоторговцев.

Последнее предположение Лариса отвергла мгновенно. Двери ни у кого не взрывали и не выбивали, что наверняка произвело бы много шума. Отсюда следует вывод, что ничего не подозревавшие жертвы сами впускали убийц или убийцу к себе домой. Значит, были знакомы или доверяли этим людям.

– Мне кажется, что кто-то заметает следы, – высказала она предположение и сонно зевнула. – Или это месть кровожадного азиата, пожелавшего отомстить за обиженного отпрыска. Для него, говорят, двери и стены не преграда. Хотя тоже странно…

– Почему? – Ольга Ивановна с возрастающим интересом поглядывала на Ларису. – Почему ты так решила?

– Игорю очень не хотелось, чтобы отец узнал о его промахе. Тот много раз настаивал на охране, но самоуверенности у сына ого-го сколько, вот и отмахивался всякий раз от отца, как от назойливой мухи. А тут у них еще какой-то междусобойчик неприятный вышел. Подробностей не знаю, но папа с сыном были в конфликте. Да к тому же не могло возмездие столь быстро настичь повинные головы. Игорь, дай бог, до дома успел доехать к тому времени, когда трупы уже начали свозить в местный морг. Нет, здесь что-то другое…

– Ну бог с ними, – соседка беспечно махнула рукой. – Давай выспимся как следует и позвоним твоей сестренке. Если ее муж такой влиятельный человек, как ты говоришь, то безопасность, думаю, он сможет тебе гарантировать. А сейчас спать…

ГЛАВА 15

– Ты хотя бы понимаешь, какой ты придурок?! – голос в телефонной трубке был полон скрытой ярости, и лишь чувство врожденного такта не позволяло ей вырываться наружу. – Так где, ты говоришь, наш герой сейчас?

– Едет домой, – угрюмо ответствовал Серафим, постукивая сжатым кулаком по колену. – Я думаю, что едет домой.

– Та-а-ак, и что же дальше?!

– А ничего! Думаю, что ничего!

– Откуда такая уверенность, идиот?! Он тебе доложился перед отъездом?! Или, быть может, посоветовался?!

Серафим чертыхнулся вполголоса, со злостью посмотрел на трубку и с трудом подавил желание дать отбой.

Чего, собственно, от него хотят?! Он не святой дух! Предусмотреть и просчитать все досконально вряд ли кто из смертных может. Он и так превысил свои полномочия, решившись подчистить все за собой. Да, Серафим не мог не согласиться, что слишком много жертв. А что делать?! Оставлять за собой словоохотливых свидетелей? Нет уж, господа, простите! Стоит ему только на сотый километр отъехать, так тут же застрочат, как из пулемета. И ведь всех собак на него понавешают. Всех! А ему это надо? Нет. Он без этого облажался сверх всякой меры, упустив пацана и деньги, хотя имел более чем строгие указания на этот счет. А если еще станет доподлинно известно, что его, старого матерого волка, обвела вокруг пальца длинноногая пигалица, то тут его авторитету и вовсе каюк. Жалко было пацанов, базара нет – жалко. Но больше всех он жалел самого себя. Чтобы его отымели так на самом взлете?! Черта с два! Он по горам трупов пройдет, если нужно, но воплотит свою давнюю мечту в действительность. На самой заре жизни она зародилась и была всегда не более чем мираж, сейчас же появилась реальная возможность ее воплощения. Даже более чем реальная, и отступать он не намерен…

– Ты погромыхал? – отвлек его от тягостных размышлений властный голос.

– Ну… было дело…

Серафим напрягся, ожидая нового шквала недовольства. Каково же было его изумление, когда вместо этого ему поощрительно пробормотали:

– Молодец. Первый разумный поступок. Он нам, кстати, на руку.

– Рты должны быть закрыты, – понимающе кивнул он, но, как оказалось, вывод его был ошибочным.

– Не о тебе речь, идиот. Совсем не о тебе…

Вот и пойми их, этих главнокомандующих. О чем они там мыслят? Что затевают, всякий раз перетасовывая людишек, словно колоду карт? Иной раз такое указание получить можно, что ум за разум заходит – для чего? Но рассуждений его никто слушать не будет, раз избрал для себя эту роль во имя светлой детской мечты, так следуй данным тебе указаниям беспрекословно.

Вот и сейчас, после нескольких скупых хвалебных слов, ему было безапелляционно приказано:

– Езжай туда и разберись с этим строптивым козлом. Не хочет, как просим, пусть будет как всегда…

«Как всегда» могло означать лишь одно – смерть. И ему, Серафиму, надлежало приговор привести в исполнение. А для этого нужно было ехать в город, не так далеко расположенный от этого, пожить там дня два, присмотреться, а затем… А затем как карта ляжет. Времени у него не так уж много для того, чтобы снять капризного банкира без лишнего шума. Придется устраивать какой-нибудь шумок вроде утечки газа или автомобильной катастрофы. Пожалуй, второе – более подходящий вариант, если учесть, что живет тот в доме с суровыми охранниками в парадном. Ладно, это все детали. В путь, значит, в путь…

ГЛАВА 16

На этот раз тишина за дверью стояла гробовая. То ли обитателей не было дома, то ли ужасающая звукопроницаемость была устранена, но, постояв минуты три на площадке, Лариса всерьез засомневалась в целесообразности своего визита к сестре. В конце концов, у людей своя жизнь, а тут она со своими проблемами. Но, как оказалось впоследствии, проблемами была озабочена не только она. Дверь ей, конечно же, открыли, но дальше дело обернулось совсем худо. Во всяком случае, не так, как в прошлый ее визит.

Перво-наперво сестра опять расплакалась на ее плече. Но на сей раз это не были слезы радости. Она горько всхлипывала и на все вопросы лишь отрицательно качала головой, перемежая свои рыдания отрывистыми репликами вроде: «Ах, ты не поймешь!» или «Это ужасно!». Лариса скинула кроссовки у порога и повела сестру по пушистым коврам в гостиную. Там она усадила ее на диван и поспешила в кухню за успокоительным. Лялька всегда с особой тщательностью следила за своим здоровьем, и Лариса была просто уверена, что в холодильнике найдется пузырек валерьянки.

Лялька безропотно выпила лекарство, поморщилась, запила парой глотков кипяченой воды и лишь тогда смогла внятно рассказать сестре о катастрофе, накатывающейся на безоблачный небосвод их семейного счастья.

– Ты оказалась права насчет двери, – начала Лялька свой рассказ. – Аркаша вызвал специалистов из другой фирмы, и тут оказалось…

Она опять заплакала. А оказалось, что полое пространство внутри двери было напичкано мощной подслушивающей аппаратурой. При более тщательном осмотре квартиры, который произвел Аркашин старинный приятель, в свое время добросовестно трудившийся в одной из служб разведки, выяснилось, что подобными же игрушками была напичкана вся их квартира. «Жучки» обнаруживали в самых невероятных местах: в пудренице, за бачком унитаза, в светильниках кухни и спальни.

– Мы занимались любовью, представляешь?! – Лялька округлила и без того крупные глаза, и лицо ее вновь сморщилось. – А нас подслушивали!!! Это так гадко!!!

Но Ларису отнюдь не смущало то, что свидетелями интима сестры стали посторонние люди, ее больше тревожило, с какой целью все это проделывалось, о чем она прямо и спросила.

– Я не знаю, – Лялька растерянно пожала плечами. – Аркаша и сам был сражен наповал. Поначалу мы ждали шантажа, но его не было. Потом мы начали думать, что это происки сексуального маньяка, но отмели эту версию как неправдоподобную. Я не знаю, что делать…

– Ну а что говорит Аркадий? – осторожно начала Лариса.

– Он ничего не говорит, – Лялька вновь всхлипнула. – Молчит и смурнеет час от часу. За эти три дня, а кажется, что прошло три года, он так изменился. По ночам не спит. Вздыхает. А я плачу все время. Плачу и плачу… Лариса, что делать?!

Лялька бросилась сестре на грудь и, вцепившись в отвороты ее легкой кофточки, разрыдалась пуще прежнего.

Вот те раз! Приехала в поисках поддержки, а в поддержке-то как раз нуждаются те, в ком она надеялась найти спасителей.

В то, что Аркадий не понимал, что происходит, Лариса не верила ни одной минуты. Информация собиралась с какой-то определенной целью, а не на всякий случай, не про запас. А что можно поиметь с банкира, кроме денег?..

– Лялечка, деточка, – принялась уговаривать сестру Лариса, – ты успокойся и не плачь. Давай подумаем с тобой вместе. За последнее время не было никаких анонимных звонков?

– Нет, – покачала сестра головой и высморкалась в предложенный Ларисой платок. – Я почти все время дома. Никто не звонит. Но у Аркаши сотовый, и поэтому…

– Ты хочешь сказать, что он не совсем с тобой откровенен?

– Возможно… Он вечно боится меня расстроить. Ловит на лету каждое мое слово. О лучшем муже нельзя и мечтать!..

«Да уж! – мысленно воскликнула Лариса. – Если он не главарь мафии или не является резидентом иностранной разведки! Подумать только – вся квартира нашпигована „жучками“!..»

Но вслух она, конечно же, ничего не сказала. Как не обмолвилась и о цели своего визита. Впрочем, Лялька была настолько поглощена своими проблемами, что совсем не проявила интереса к участившимся посещениям родной сестры. Она то всхлипывала, то заходилась рыданиями, так что к вечеру Лариса изнывала от головной боли и от невозможности хоть чем-то помочь. Явившийся ближе к ночи Аркадий лишь внес еще большую сумятицу в умы расстроенных неизвестностью женщин. Он рухнул обессиленно в глубокое кресло у окна, всем своим видом давая понять, что не хочет никаких вопросов и вообще ничего не хочет. Просидев в безмолвии с добрых полчаса, те стали проявлять беспокойство. Усталость усталостью, но они-то тоже люди. Им-то нужно знать, чем живет и дышит банкир, навлекший на голову одной из них такие неприятности.

– Аркаша, – решительно встала с дивана и направилась к мужу Лялька, – что с тобой? Не нужно качать головой. Я твоя жена и имею право знать, что происходит!

– Мне нечего тебе ответить, – вяло отреагировал он на ее решительное заявление. – Все туманно и неопределенно…

– Прекрати, черт бы тебя побрал! – слезливо завела Лялька, опускаясь у него в ногах на колени. – Я вижу, что ты мучаешься! Я уверена, что ты что-то знаешь!

– Я знаю… Ты знаешь… Они знают… Представляешь, они действительно все знают. Даже о маленькой пакости, которую я допустил в далеком детстве. Мы у них под колпаком. Под огромным, просто гигантским колпаком Системы. Ее не разрушить, не сдвинуть, не уничтожить. Она поглощает тебя со всеми потрохами и затем выплевывает, как только ты становишься ей не нужен. Лялька, детка, как жить дальше, скажи?! – Аркаша посмотрел на жену глазами побитой собаки и снова повторил свой вопрос: – Как жить дальше?

Несколько мгновений Лялька молчала. Наморщив лоб, она слегка закусила нижнюю губу, а потом ошарашила супруга заявлением:

– А может быть, ты к этой самой Системе, как ее называешь, приспособишься?

Аркаша замер. То ли он не знал, что был у Ляльки такой пунктик: выслушать, взвесить и приспособить себе во благо, то ли ее мысль показалась ему слишком кощунственной, но он буквально лишился дара речи.

– А, Аркашенька? – толкнула его в бок нетерпеливая супруга. – Может, стоит подумать?

– Ты что?! – просипел он минуту спустя. – Ты что, с ними… с этими чудовищами – заодно?!

– Нет, нет, что ты! – замахала на него Лялька руками, пытаясь выправить положение. – Я просто хочу как лучше! Я просто… боюсь…

Она снова зарыдала. Уткнувшись головой в ладони, Лялька принялась вздрагивать всем телом, и Аркадию ничего не оставалось делать, как с печальным вздохом начать утешать жену.

Лариса на столь эмоциональное объяснение супругов взирала с весьма противоречивым чувством. Ей было и жаль обоих, и в то же время ее раздирало зло.

Глядя на них, она силилась понять, кто же перед ней: нормальные люди или законченные идиоты?! Неужели до них не доходит, сколь велика и серьезна опасность?! Лялька вся извелась, а Аркаша не находит ничего лучшего, чем с пафосом рассуждать о какой-то там системе, в гроб бы ее мать, и, раскинув безвольно руки, сидеть и чего-то ждать. Видимо, ребята до конца не осознают всей чудовищности того, что происходит. Ну что же, найдется человек, который им в этом поможет. И этим человеком будет она, Лариса. Уж она-то понимает, каким зловещим может быть финал. Слегка соприкоснувшись с темной стороной жизни, она тут же обрела весьма реальные представления о ней, заимев сразу двух покойников на полу собственной квартиры, трое суток ареста и полнейшее неведение о том, как сложится ее дальнейшая жизнь. То есть быть уверенной в том, что ее оставят в покое, а не вышибут мозги, она не могла. И это при том, что она случайно оказалась лицом, причастным к драматическому повороту событий. Здесь же все по-другому! Здесь-то все намного серьезнее! Нужно немедленно действовать, а не сидеть сложа руки и не ждать, когда карающая рука криминалитета решит опустить на их головы свою секиру.

Как только Лялька улеглась в постель, Лариса приступила к допросу. О чем о чем, а об этом она имела теперь весьма ясное представление.

– Как ты можешь?! – попытался было возмутиться Аркаша, когда она выстрелила ему вопросом в лоб. – Разве бы я смог?!

– А почему нет? Все-то могут, а ты разве исключение? – Лариса сардонически ухмыльнулась. – Не просто же так все это началось! Давай признавайся – оказывал мелкие услуги господам бандитам?

– Да о чем ты говоришь? – зашипел на нее Аркаша, молниеносно метнулся к двери в спальню и плотно прикрыл ее. – Идем в кухню, поговорим. И давай потише. Ляле ни к чему знать все это дерьмо.

Дерьма оказалось предостаточно. Масса счетов, открытых по велению представителей местных властей, бешеный процент при закрытии этих самых счетов с последующей дележкой и еще масса всевозможных поручений, которые Аркаша называл мелкими услугами.

– Ты хоть понимаешь, какие это деньги? – Лариса едва сдерживалась, чтобы не ударить его. – Это же невыплаченные пенсии, задержанные на полгода и более зарплаты бюджетников. Это же нарушение законодательства! Извини, но не знать того, что это преступление, ты не мог. И ты был в явном сговоре с ними. И думаю, что это самое малое, о чем ты можешь говорить со мной. Было что-то еще и еще. А теперь от тебя потребовали сделать что-то такое, чего сделать ты либо не в силах, либо отчаянно трусишь сделать, вот тебя и поприжали. Это опять представители местной власти?

– Нет! – Аркаша вспотел и был похож сейчас на растрепанного воробья. – Это гораздо хуже. Понимаешь, Лариса, грань между санкционированным преступлением и преступлением истинным очень тонкая, и ты просто не замечаешь, как ее минуешь…

– Ты отмывал деньги наркодельцов? – ахнула побледневшая Лариса.

– Нет, нет, – замахал он на нее руками. – Нет… Это были не наркодельцы. Это были весьма уважаемые люди, снимающие процент с вотчин. Если хочешь, я тебе объясню.

Оказалось, что несколько городов их области ежемесячно и пунктуально обирали люди одного и того же хозяина, который, в свою очередь, обеспечивал своим жертвам полнейшую неприкосновенность от посягательств чужаков. Одним словом, люди занимались бизнесом легальным и полулегальным, а иногда и криминальным, под прочной, надежной «крышей». Некоторым это не нравилось, но все молчали. Порядок этот существовал уже несколько лет, и менять его никто не собирался.

Роль Аркадия в этом деле была ничтожной. Ему вменялось в обязанность в случае запросов налоговых органов умалчивать о наличии счетов некоторых клиентов. Случалось это не часто, а точнее, всего лишь один раз. Аркадий отослал отрицательный ответ на официальный запрос, получил вознаграждение и успокоился. Долгое время его не беспокоили, но совсем недавно потребовали поместить у себя огромную для здешних широт сумму, отмыть и, по возможности, перекачать за бугор.

– Я не фокусник! – взволнованно вышагивал Аркадий по кухне. – В моем банке трудятся по меньшей мере пятьдесят служащих. Пусть каждый из них является хорошим специалистом, но…

– Может быть и хорошим стукачом при случае, – понимающе кивнула Лариса. – Итак, ты струсил, и на тебя начали давить.

– Это не то слово! – Голос его задрожал. – Они мне угрожают! Поначалу я не поверил. Отмахивался столько, сколько было можно, но этот случай с прослушиванием…

– Отмахивался?! – Лариса сдавленно охнула. – Ты что, совсем рехнулся?! Это такие парни, что шутки с ними оборачиваются весьма плачевно! Надо что-то делать!

– Что?!

– Для начала – перестать себя жалеть, встряхнуться и… бежать.

– Бросить все?! Разве это возможно?! – Аркадий с протяжным стоном опустился на стул. – Я не знаю… Боже мой! Что я скажу Ляле?!

– Ляле все скажу я, если понадобится. И, уж если на то пошло, ей нужен любимый муж – живой и здоровый, а все остальное для нее не особенно важно. Вы молоды, полны сил, начнете все сначала. Ну… и что-то подсказывает мне, что совсем уж бедным человеком ты не останешься.

– Кое-какие сбережения у меня действительно есть, но… – Он запустил пальцы во всклокоченные волосы и закачался из сторону в сторону. – Больше всего на свете я люблю стабильность, а здесь такое…

Лариса едва не фыркнула ему в лицо. Скажите пожалуйста, стабильность он любит! А кто нет?! Можно подумать, ей было приятно покидать свой дом. Но коли так случилось и судьба не оставляет выбора, то ныть и сетовать на несправедливость совсем уж неумно.

– Что будем делать? – поднял на нее Аркадий затуманенный горем взор. – С чего начинать?

– Вязать узлы, – печально вздохнула Лариса. – У тебя есть место, где можно спокойно пересидеть месяц-другой?

– Да, да, конечно, – Аркадий встал и вновь нервно заходил по кухне. – Квартиру продать уже не успею. Так, так, так…

– Сбережения-то свои где держишь? В банке своем?

– А где же еще? Не в чулке же! – почти возмущенно фыркнул он. – Утром поеду и заберу.

– Нельзя утром.

– Почему?

– Ох, господи! – Лариса начала терять терпение. – Потому что утра у тебя может и не быть! Когда последний раз с тобой связывались?

– Сегодня в полдень.

– И ты что?

– Отказал, как и прежде.

– Ну! И какова была реакция?! Да не молчи ты! Что мне, из тебя каждое слово клещами выуживать?! – она сердито ткнула указательным пальцем ему в грудь.

– А какая реакция? – не сразу понял Аркадий, все больше и больше заставляя ее сомневаться в его сообразительности.

– Времени тебе на раздумье еще дали или уже нет?! – подавляя раздражение, прошипела она. – Обычно тебе как говорили?

– Да! Точно! Ох, господи!!! – Он стал белее мела, и если бы она вовремя его не поддержала, то, вероятнее всего, рухнул бы на пол. – Обычно они давали мне время: сначала месяц, потом неделю, два дня назад – сутки. А сегодня – ничего. Никаких больше условий!!! Что же делать?! Может, нанять охранников?!

«И надеть колпак из пуленепробиваемого стекла!» – едва не съязвила она, но вовремя передумала. Человеку без нее тошно, хотя в принципе знал, на что шел, и трястись сейчас, словно лист осиновый, вроде бы глупо. Раз ступил на зыбкую дорожку, должен был знать, что свернуть с нее тебе никто не позволит.

Сидит, понимаешь, ручками всплескивает! А что будет с Лялькой?! При мысли о сестре Ларисе сделалось совсем нехорошо. Девочка так радовалась долгожданному счастью. Так порхала по дому, обустраивая его и создавая уют, а тут такое…

– Что будем говорить Ляльке? – выпалили они одновременно и невольно улыбнулись.

– Я скажу, что нужно уехать в связи с делами… – принялся мямлить Аркаша и тут же обреченно махнул рукой. – Хотя обманывать смысла нет. Я так не хотел ее волновать!..

Он сгорбился и тяжелой походкой вышел из кухни, направляясь в супружескую спальню.

Лариса осталась одна. Сев к столу, она устало потерла виски. Голову ломило нещадно. Немного подумав, она решила заварить кофе и поразмышлять о том, как помочь близким выбраться из этой передряги. Ее собственные беды отошли на задний план и казались теперь не столь животрепещущими. Подумаешь, бандиты что-то там между собой делят, ну и пусть делят. Подумаешь, она случайно оказалась между двух огней, так теперь уже все мимо проехало. Никому в голову не придет связать ее имя с чередой убийств, прокатившихся волной по городу. Правда, ее немного беспокоил тот факт, что среди убиенных не значился Серафим, но на фоне последних событий, разворачивающихся в доме сестры, это казалось теперь чем-то вроде нелепого недоразумения. Придет час, пришибут и его. Ее это не должно волновать никоим образом. Ее сейчас по-настоящему заботило, что будет с Лялькой. О ее муже она старалась не думать, слишком уж противоречивыми были ее чувства по отношению к Аркадию.

Она выпила две чашки кофе, заедая их сыром, который отыскала в огромном холодильнике, доверху заполненном провиантом. Облегчения не почувствовала. Голову по-прежнему ломило, выхода она все так же не находила. Ну уедут они, и что? Это ей легко затеряться в толпе. Кто она такая вообще? Так, рядовой архитектор, о котором забудут через неделю и не вспомнят уже более никогда. А тут – банкир! Величина для местных огромного масштаба. К тому же молод, интересен, богат. Газетчики начнут трубить об исчезновении, выдвигая самые несуразные и затейливые версии и предположения. Снимки бедолаги одного или с супругой займут первые полосы. Попробуй укрыться от любопытного взгляда при таком раскладе. А если у его Системы везде есть свои щупальца?..

Кстати, кто же все-таки возглавляет всю эту хренотень? Аркаша много лопотал тут о ком-то всемогущем, но так и не назвал его имени. Может, не знает, а может, из страха умалчивает.

Лариса заерзала на месте, чувствуя, как вместе с любопытством в ней растет и крепнет на удивление нелепейшее предположение. Но чем больше она размышляла, тем это самое предположение казалось ей все менее нелепым.

А почему, собственно, нет?! Могут же быть в жизни совпадения. И если это случится и ее догадка окажется верной, то, может быть, не все так плохо?

Лариса ополоснула чашку, сунула ее в сушку и быстро пошла к спальне супругов. Из-за двери доносился какой-то шорох, но ни стонов, ни плача, ни шепота слышно не было. Что-то негромко скрипнуло, и спустя минуту Аркадий вырос на пороге с огромным чемоданом в руке. Ларисино присутствие его, казалось, смутило. Он покраснел. Принялся переминаться с ноги на ногу и мямлить что-то невразумительное.

– Ты что, сматываешься?! – свистящим шепотом поинтересовалась она, вкладывая в свой взгляд как можно больше презрения. – Бросаешь нас здесь и, как крыса?..

– Нет же, нет, – зашептал он, опасливо озираясь на дверь. – Идем.

Они вышли в огромную прихожую, которую Лариса иначе как вестибюлем не величала, и замерли друг против друга в весьма воинственных позах. Причем Лариса вполне оправдывала свой боевой настрой, а вот откуда такая наглость, извините, у Аркадия, для нее оставалось загадкой.

– Ну и?! – скрестила она руки перед грудью, буравя взглядом своего родственничка. – Объяснись!

– Не надо вести себя настолько вызывающе! – оскорбилась до глубины души родня. – Я собираюсь в банк. Сама же сказала, что сматываться нужно. Вот я и хочу до наступления утра забрать свои деньги.

– А это возможно?! – вытаращила на него глаза Лариса, переводя непонимающий взгляд с Аркадия на его чемодан. Слишком уж вместительным показалось это средство перевозки багажа. – Сколько же денег ты собрался забрать? Ты хочешь ограбить свой собственный банк?!

– Идиотка! – не выдержал всегда отличавшийся корректностью Аркадий. – Я хочу забрать свои собственные деньги! Свои, понимаешь?! Те, которые я заработал!

– Ты хорошо потрудился, – хмыкнула она, почесывая в затылке. – Но для начала я хотела бы задать тебе один вопрос.

– Ну?! – Аркадий уже нетерпеливо поглядывал на часы.

– Кто он? Ну тот человек…

– Я понял, – перебил он ее не совсем любезно. – Его имя тебе ничего не скажет.