Текст книги "Стервами не рождаются!"

Автор книги: Галина Романова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 16 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]

Глава 22

Дружок начал выть часа в три ночи.

Сначала это был и не вой вовсе, а так, легкое поскуливание, переходящее на визг. Но потом он разошелся не на шутку, переполошив обитателей дома.

– Что-то чует, не иначе, – озабоченно произнес дядя Витя, когда все трое собрались на площадке второго этажа.

– Ладно, не сочиняй, – широко зевнул Денис и, как всегда, не забыл скользнуть жадным взглядом по полураздетой фигурке Альки.

– Собака воет к покойнику или к пожару, – авторитетно заявила она, пропустив его взгляд и не заметив, что халат слишком уж широко распахнут на груди.

– Вот и я-то говорю, – дядя Витя начал спускаться по лестнице, на ходу обронив: – Вы спите, а я гляну, в чем там дело, и вернусь.

Но спать что-то расхотелось. Следом за ним спустившись вниз, Денис и Алька уселись по обе стороны стола и замерли в немом ожидании.

Дядя Витя вернулся минут через пятнадцать. Смерив взглядом сидевших в напряжении молодых людей, он взъерошил бороду и почти весело произнес:

– Идите-ка спать, ребята. Все там в порядке. На цепи ему сидеть не хотелось.

Он ушел к себе, оставив их одних.

– Чего не идешь спать? – тихо спросил Денис, пожалуй, слишком тихо, чем сразу же ее насторожил.

– А что? – подняла Алька на него глаза и не ошиблась в своем предположении – Денис пожирал ее взглядом. – Ты опять?..

– Аль, – почти умоляюще прошептал он и облизнул губы. – Прошу тебя, не отталкивай меня! Я не могу сказать всего, что чувствую, но…

– Но ты меня почти что любишь, – ехидно закончила она за него.

– Нет, – недовольно сморщился Денис и, услышав, как она иронически фыркнула, поспешил исправить положение. – То есть да. Я понимаю, что это прозвучит сейчас для тебя как бред, но я думал о тебе все эти шесть лет…

Тут уж Алька не выдержала и, несмотря на неурочное время, расхохоталась. Смеялась она долго. Слезы выступили из ее глаз, но она все никак не могла остановиться.

– Нет, ну ты молодец! – восклицала она то и дело. – Все шесть лет! Ой, не могу!

По мере того, как она веселилась, Денис становился все мрачнее и, наконец, не выдержал и цинично процедил:

– Шлюха ты, Алька.

– Что?! – не поняла она сначала, оборвав смех.

– Шлюха, – повторил он без всякого выражения.

– Почему?! – удивилась она, от растерянности даже не успев оскорбиться. – С чего ты решил?

– Разве ты сможешь меня полюбить такого: после тюрьмы, без копейки за душой…

– Ах вот ты о чем, – протянула она, начиная понимать, куда он клонит. – В общем слушай меня, дорогой. Слушай и запоминай! С этой минуты я не желаю больше знать ничего о твоей гормональной неуравновешенности. У тебя еще три дня для того, чтобы разобраться во всем, набросать план действий и отдохнуть. С понедельника начнем действовать…

– Есть! – криво усмехнулся он и взял под несуществующий козырек. – Еще приказания имеются?

– Да! – рявкнула она, чувствуя, как раздражение начинает набирать силу. – Отвали!..

Глава 23

Утро промозглой сыростью заглянуло в окно, подпортив и без того дурное настроение. Алька поворочалась с боку на бок, бросила взгляд на часы и, обнаружив, что проспала четыре часа после ночного подъема, решила вставать.

«Шлюха! – Всплыли в памяти колкие слова Дениса. – Ишь ты, умник! Что ты знаешь обо мне?! Недоумок!!!»

И тут же тяжело вздохнула, а кем она еще должна выглядеть в его глазах? Спала со своим боссом, принимала от него деньги, подарки. И при всем при этом считалась осведомительницей у его родного брата и от него также была вынуждена принимать материальные поощрения. Пойди теперь докажи, что та информация, какую она поставляла Ивану Алексеевичу, яйца выеденного не стоила, о чем он ей не раз пенял. Пойди докажи, что она любила Сергея до звона в ушах, до судорог в пальцах. Факт-то оставался фактом – она беспринципная дрянь!

Алька уставилась на свое отражение в зеркале, хмуро оглядела каждую веснушку, каждую новую морщинку под глазами и, выставив указательный палец вперед, процедила:

– Дрянь! Дрянь и стерва!

Неожиданно тяжелые шаги за дверью отвлекли ее от процесса самобичевания, и, по-быстрому натянув через голову свитер, она вышла из комнаты.

Денис со своим дядькой были уже внизу.

– Эй, что случилось? – свесилась она через перила лестницы. – Куда вы в такую рань?

Дядя Витя скользнул по ней каким-то отстраненным взглядом и скрылся из вида за входной дверью. Денис все же удостоил ее вниманием, остановился, поднял голову и с откровенной болью в голосе произнес:

– Дружок… Его кто-то убил…

Собака висела на электрическом проводе, переброшенном через витые прутья чугунной калитки. Открытые глаза невидяще смотрели на мир, словно обвиняя его в содеянном.

Кутаясь в куртку, наброшенную ей на плечи Денисом, Алька смотрела прямо перед собой и со всей отчетливостью понимала, что это варварство не что иное, как предупреждение. Денис опустил плечи и наблюдал, как дядя Витя высвобождает бедное животное от петли и укладывает на кусок брезента. И лишь когда тот, потащив волоком свою печальную ношу, скрылся за углом дома, Денис обернулся на Альку и мрачно предрек:

– Первая ласточка…

– То есть? – не сразу смогла она сосредоточить внимание на его словах.

– Смертей предвидится еще много, если учесть, какие бабки в игре…

– Ты считаешь, что кому-то доподлинно известно о наших планах?

– Нет, я так не считаю… – покачал он головой, задумчиво глядя на сокрытое в туманной мгле озеро. – Просто слишком много народу интересуется этими деньгами. Слишком много. А лишних, как известно, следует убирать.

– Ты лишний?

– Возможно… Слушай, – он сделал несколько шагов в сторону дома. – Я думаю, нужно ехать в город прямо сейчас. Ждать нам нечего. Они не оставляют нам выбора…

Глава 24

– Выбор всегда есть, – с легкой тенью раздражения произнес мужчина и нервно стряхнул пепел в рюмку из-под коньяка. – Мне не нужны лишние смерти! Слово-то какое омерзительное – смерть. Короткое и вроде бы не несущее в себе особой информации, а на самом деле такое беспощадное, такое безжалостное… в нем заключается весь смысл существования… Идиотизм! Как несовершенно человечество! Ах, если бы можно было купить бессмертие!..

– Так что делать будем? – невежливо оборвал его пьяную философию сидящий напротив. – Твое лояльное отношение к окружающим не сделает нас богаче, а сделает уязвимее. Решай!

Тот посмотрел на говорящего мутным взглядом и глубоко затянулся сигаретой. Но поперхнулся излишками дыма, закашлялся и сделался от этого на удивление жалким.

– Твою мать! – произнес его собеседник с плохо скрываемой брезгливостью. – Надо же так надраться! Говорю, решай! Денис в городе, девка с ним. Через день-другой начнут копать…

– И что? – пьяно захихикал тот. – Все везде чисто! Никому же не известно, что у нас с тобой есть дубликат ключа от ее сейфа. И никому не известно, что в ту ночь была на десять минут блокирована сигнализация. Никому!

– Никому?! Ты хорошо подумал?! А может… быть, кто-нибудь все же обратил внимание на то, что лампочка у входа несколько раз нервно мигнула?

– Ну… разве только… – Он не договорил, а, сузив глаза, уставился в стену за спиной своего собеседника. – Да, пожалуй, ты прав, он может проболтаться…

Глава 25

Илья несколько раз нажал педаль сцепления и, внимательно вслушиваясь в неровную работу мотора, вполголоса чертыхнулся. Хочешь, не хочешь, а выходной придется провести под машиной. Одна радость – подъемник для машины автоматический успел закончить в гараже. А то без смотровой ямы дело труба. Ехать на станцию техобслуживания на другой конец города – мало радости. Да и ни к чему это вовсе, если сам автомеханик высшего класса.

– Мать, – громко окликнул он пожилую женщину в цветастом платке, живо семенящую от входной двери дома к калитке палисадника. – Ты далеко собралась?

– Пойду, Илюшенька, до рынка. Клавка соседка сказала, что арбузы дешевые завезли…

– Сколько же ты хочешь арбузов унести на себе?

– Да пару, а хошь и тройку, смотря какой арбуз.

– Смотри у меня, не надрывайся, – поостерег ее Илья, по-настоящему расстроившись, что не может мать подбросить до рынка и обратно. – А то подождала бы, я управлюсь, довезу.

– Ничего, ничего, – замахала на него руками мать. – Не переживай. Я скоро…

Проводив мать взглядом и дождавшись, когда за ней закроется калитка, Илья снял рубашку, надел рабочий комбинезон и, сделав необходимые приготовления, полез под машину.

Вот где его стихия! Стоило взять в руки инструмент и углубиться в изучение поломки, как он забывал обо всем на свете. Он и со станции бы никогда не ушел. Как никак отработал почти десять лет. Да взъелся на него новый начальник. Не нравилось, видите ли, ему, что Илья лишние деньги с клиентов за срочность берет. А кто сейчас за бесплатно работать станет? Да никто! Дураков нет! Вот и пришлось идти в охранники. Работа непыльная, опять же деньги неплохие. Правда, баба эта стервозная все к нему прилипала. То это ей не так, то другое. За вредность свою и погорела.

Илья коротко хохотнул, вспомнив, с каким лицом в тот день она спускалась по лестнице. Даже не заметила, что он опять не на своем рабочем месте, а треплется по телефону в другом конце коридора. В другое-то время обязательно прицепилась бы: «Почему пост оставил? Ты обязан смены дождаться, а уж потом личные разговоры вести…»

– Тьфу ты, господи! – в сердцах сплюнул Илья. – Одно слово – стерва!

И чего цеплялась! Он ведь мужик простой. С ним по-хорошему, так и он душу нараспах вывернет. Но если с ним по-дурному – тут уж не взыщи. А ведь ему спасти ее было – раз плюнуть. Никто, конечно, не догадывается, что и кого он видел той ночью. Думают, совсем дурак. Нет… Он, Илья, не из таковских. Он хоть и спит вроде, а на самом деле все примечает.

Но, как говорится, не судьба!

– Сама виновата, – тихонько пробормотал он, отвинчивая гайку и уворачиваясь от масляной капли, норовившей капнуть ему на лицо. – Не задирала бы нос…

Он так увлекся работой и размышлениями, что не сразу заметил, что он в гараже уже не один. И лишь когда у изголовья остановилась пара кроссовок, Илья немного выполз из-под машины.

– Здорово, Илюха. Чем занимаешься?

– Здорово, – протянул Илья своему гостю руку. – Извини, брат, грязная… Сцепление барахлит.

– Надолго у тебя?

– На целый день, не меньше. А чего? Позвать куда хотел? – осклабился Илья, вспомнив последнюю вечеринку.

– Да можно бы, но ты, как видно, при делах. – Дружок прошелся по гаражу и, остановившись у автоподъемника, с восхищением произнес: – Не слабо! Сам сгондобил?

– А то кто же! – с гордостью ответил мастер.

– А как действует?

– Система проста. Жмешь кнопку, трос наматывается на барабан, машина поднимается. Жмешь другую кнопку, эффект обратный. Эй, эй! Что ты делаешь? Ты поосторожнее!

Но визитер словно и не слышал тревоги в голосе Ильи. Остановившись около самодельного подъемника, он, хитровато ухмыляясь, принялся нежно поглаживать красную кнопку. И вот в тот самый момент, когда Илья приподнялся на локтях, собираясь вылезти из-под машины, его приятель резким движением опустил палец на кнопку.

Все произошло в считанные секунды. Трос с резким хлопком размотался, и машина всей своей тяжестью ухнула вниз. Мужчина подошел к дергающемуся в конвульсиях Илье, присел перед ним на корточки и, закрыв ему глаза своей ладонью, цинично изрек:

– Ты слишком много знал… – А потом, подумав, дополнил: – Хотя, может, и нет…

Глава 26

Алька сидела за рулем потрепанного «Москвича» и нервно барабанила пальцами по баранке. С тех пор, как Денис скрылся в проулке, прошла, наверное, целая вечность. Она посмотрела на часы и, обнаружив, что прошло пятнадцать минут, решила проехать немного вперед.

– Какого черта там делать целых пятнадцать минут? – проворчала она, поворачивая ключ в замке зажигания.

Мотор взревел, предварительно норовисто пофыркав, и машина медленно поехала в сторону переулка, обозначенного на указателях домов, как Кутузовский. Нужный ей дом, судя по нумерации, где-то в середине улицы. Но не успела она проехать и десяти метров, как Денис и сам выплыл ей навстречу.

С бледным лицом и трясущимися руками, он буквально упал на переднее сиденье и сдавленным от волнения голосом приказал:

– Давай, вали отсюда, пока не поздно!

Дважды ей повторять не требовалось. Развернувшись в удобном месте, Алька вывела машину на соседнюю улицу и прибавила газу.

Ехали они молча и достаточно долго для того, чтобы она могла наконец потребовать разъяснения ситуации. Но его как будто ее вопрос не касался. Он сидел в той же позе, что и полчаса назад, и не поворачивал головы в ее сторону.

– Судя по крови на твоих кроссовках и подавленному состоянию – Илья мертв?! – не выдержала она наконец. – Я не ошибаюсь?

Денис согласно мотнул головой.

– Итак, – продолжила она, сворачивая к реке на одном из поворотов. – Что мы имеем? Охранник, которого мы хотели опросить как предполагаемого свидетеля происшедшего, – мертв. Выходит, Илюшенька, да упокой, господи, его грешную душу, не так был прост. Или он что-то видел, или его кто-то видел, или он решил немного разбогатеть и заняться шантажом. Хотя на последнее он не пойдет, насколько я его знаю. Но то, что он что-то видел – несомненно.

– Откуда такая уверенность? – подал все же голос Денис.

– Его преждевременная кончина тому подтверждение – это раз. Ну и к тому же слишком уж он ехидно ухмылялся, когда со мной приключилась беда.

– Злорадство еще не доказательство того, что…

– Да нет, ты не понял, – перебила его Алька, останавливая машину на берегу и выходя из салона. – В его взгляде было нечто… Словно он и силился что-то сказать, и не мог. Ну теперь уж ничего и не скажет. Интересно, кто следующий? А, Денис, как ты думаешь? Кстати, а как его?..

Дениса передернуло, но все же он рассказал, как вошел в открытые двери гаража. Как увидел ноги в стоптанных сандалиях, обутых прямо на босые ступни, торчащие из-под корпуса машины. Весело поздоровавшись и не услышав ответа, он обогнул разобранный автомобиль и совсем уже было собрался подшутить над незадачливым автолюбителем с ослабленным слухом, как взгляд его выхватил неестественно вывернутую шею и полуоткрытые глаза парня, чьи руки с судорожно сжатыми пальцами были широко раскинуты в разные стороны.

– Это так жутко, понимаешь? – в который раз тяжело вздохнул Денис. – Я поначалу остолбенел. Стою, как идиот, и двинуться не могу. Потом подошел поближе, потрогал его.

– И что, не очнулся? – насмешливо протянула Алька.

– Не-а, – мотнул он головой, не отреагировав на колкость. – Потом смотрю вниз, а я в луже крови стою. Тут уж меня и проняло, тут уж я бегом оттуда…

– Звучит убедительно, хотя… – Она сделала многозначительную паузу и через мгновение ошарашила его заявлением. – Хотя все это проделать мог и ты, а затем разыграть здесь передо мной сцену.

– Ты чего?! – прошипел Денис, хватая ее за руку. – Совсем спятила?!

– А почему нет? За те пятнадцать минут, что ты отсутствовал, ты мог половину жителей этого переулка замочить, не то что Илюху одного.

– С-сука! – заикаясь, прошипел Денис и резко оттолкнул ее от себя. – Откуда же такая сука взялась на мою голову?!

– Сам письмецо в конверте мне прислал, – пропела Алька, поправляя куртку. – Ну не чудо ли? Я под воздействием настроения отсылаю письмо в газету с дурацким содержанием, и мне отвечает, кто бы вы думали? Сам Денис…

– Может, хватит, а?! – угрожающе протянул он, снова подвигаясь к ней поближе. – Чего ты хочешь?

– Правды… – Алька взялась за ручку двери. – Правды и только правды! И я обязательно узнаю, кто так лихо со мной расправился. И еще я узнаю…

В этом месте она сделала многозначительную паузу, окинула Дениса, стоящего в напряженной позе, подозрительным взглядом и, нацелив пальчик ему в грудь, закончила:

– Что ты задумал?..

– Ну, ну… – хмыкнул он, подходя к машине с другой стороны. – Дерзай, только смотри коготки не обломай…

Почти одновременно громко хлопнув дверьми, они насупились и надолго замолчали. Лишь когда Алька, минуя нужный поворот, поехала обратной дорогой, ведущей в город, он не выдержал и осторожно поинтересовался:

– А что, домой мы не возвращаемся?

– Нет, – коротко отрезала она, не пускаясь в долгие объяснения. – Нам там больше делать нечего, если ты не хочешь, конечно, в один прекрасный момент поймать своей головой потолок…

В нужное место они подъехали часа через два. Все это время Алька петляла улицами, то и дело сворачивала и останавливалась, пытаясь выяснить, нет ли за ними слежки. Денис, поначалу иронично хмыкающий, в конце концов проникся пониманием и, когда они остановились во дворе девятиэтажного дома, вылез из машины и опасливо заозирался.

– Боишься? – сразу среагировала она, запирая машину.

– Ты на кого хочешь страху напустить… – огрызнулся он.

– Да и правда! Вроде не с чего! – фыркнула она, вытаскивая из багажника небольшой пакет со сменой одежды, который она заблаговременно туда уложила, заранее зная, что в этот дом на озере больше не вернется.

– А что, собственно, случилось? – легкомысленно прозвучал его вопрос. – Может, и не убивал его никто… Может, это несчастный случай… Подъемник самодельный, мог отказать в самый неподходящий момент.

– Или пригодиться кому-то как раз вовремя… Иди и прекрати пороть чепуху, а то я всерьез начну подозревать тебя в двух вещах.

– Каких?

Алька не ответила, быстрыми шагами удаляясь в сторону темнеющего зева подъезда. Денис тяжело вздохнул и пошел следом за ней. Но когда они поднимались в лифте на последний, девятый этаж не выдержал и снова спросил:

– Так каких?

Она посмотрела на него долгим, оценивающим взглядом и тоном, охарактеризовать который он вряд ли смог бы, ровно произнесла:

– Или ты законченный идиот, или очень умело ломаешь Ваньку…

Глава 27

Дверь, к которой они подошли, отличалась от многих прочих лишь тем, что не имела номерка и дежурного коврика под ногами. Во всем остальном она была точно такой же – темный дерматин, два английских замка да витая медная ручка.

Глазок в двери отсутствовал.

Порывшись в карманах, Алька достала связку ключей и, вставив один из них в замочную скважину, приветливо распахнула дверь.

– Прошу…

Денис перешагнул порог, осторожно втянул носом воздух и, так как обоняние не послало в его мозг никаких тревожных сигналов, облегченно вздохнул и захлопнул дверь.

– Подожди, свет не включай, – вполголоса предупредила Алька. – Нужно окна занавесить. Помню, много лет назад один бравый парень поймал меня именно на этом…

– Я тоже помню… Ты так испугалась тогда. Хотя держалась молодцом. Носик побелел, веснушки проступили. Хороша была, черт побери…

– Не то, что сейчас, да? – машинально поинтересовалась она, на ощупь пробираясь по квартире. – Где же этот диван?

– А зачем он тебе? – с легкой тенью надежды поинтересовался Денис.

– Плед хочу с него снять и окно занавесить, а не то, что ты подумал…

Перебирая ногами, Алька вдруг споткнулась обо что-то в темноте, больно ударилась и, заскулив, осела на пол. Там ее и обнаружил Денис. Протянув руки вперед, он дотронулся до ее ноги, обтянутой джинсовой тканью и, не встретив никаких препятствий, двинулся дальше.

– Ты опять? – сердито спросила Алька, потирая ушибленную коленку.

– Да ладно тебе, Аль! – прошептал он, прижимая ее к себе все крепче. – Не первый год знакомы, чего ты?..

– А это повод? – так же, как и он, понижая голос до шепота, спросила она.

– Ну, может, и нет, но…

Он нашел в темноте ее губы и уточнять, что же может служить поводом к их дальнейшим действиям, не стал.

Алька чувствовала на себе его руки, его горячее дыхание на своей шее и неожиданно призналась самой себе, что ей совершенно не хочется сопротивляться. Объятия Дениса, от которых она прежде шарахалась как черт от ладана, вдруг сделались ей на удивление приятными. Более того, из недр души вместе с зарождающимся желанием нежданно-негаданно поднялось потрясающее ощущение защищенности, какого она не испытывала с тех самых пор, как покинула родительский дом. Она прерывисто вздохнула, вскинула руки Денису на плечи и еле слышно, словно их кто-то мог услышать сейчас, выдохнула ему прямо на ухо:

– Прошу тебя… не останавливайся…

Глава 28

Зося откровенно радовался. Впервые у него появилась машина, о которой он мечтал. Не беда, что она досталась ему не с конвейера. Но сразу видно, что в хороших руках побывала.

– Да, Аленька, дура ты баба, – бормотал он, обходя ее «Форд» со всех сторон и любовно поглаживая сверкающие бока. – Не знала, с кем дружить, кого любить! Сторонилась меня… А в результате осталась у разбитого корыта. То ли дело я!..

Зося сел за руль и, тронув машину с места, сосредоточил свое внимание на дороге.

Городок этот, в котором он родился и вырос, Зося знал как свои пять пальцев. Знал каждую выбоину на дороге, каждый опасный перекресток. Но вот чего он никак не мог предположить тогда, в далеком детстве, так это того, что будет на побегушках у кого-то.

Его родители – отец, второй секретарь горкома партии, и мать, заслуженный учитель, – прочили ему великое будущее прославленного ученого, врача, ну уж на худой конец политического руководителя. Кто же мог предугадать тогда, что со временем произойдет такая переоценка ценностей и многое, на что молились десятилетиями, вдруг потускнеет на фоне емкого и увесистого слова «рынок».

Отец захандрил, начал выпивать и в конце концов умер. Мать после его смерти как-то сгорбилась вся, ушла в себя и совершенно перестала обращать внимание на окружающих, в том числе и на сына. Зося поначалу занервничал, начал напоминать о ее родительском долге, требовать к себе повышенного внимания, но мать, подняв на него потухшие глаза, заметила, что восемнадцатая весна его уже четыре года как минула и что пора ему самому заняться своей судьбой.

И пошло-поехало.

Чем только он ни промышлял, к каким тусовкам только ни прибивался, но все как-то вхолостую. Избалованный обеспеченной и сытой жизнью, Зося мало кому приходился по душе. Над ним или откровенно потешались, или гнали прочь. И неизвестно, чем бы все это кончилось, если бы не его величество случай, столкнувший его на одной из улиц с бывшей одноклассницей и соседкой по парте Ириной.

Зося знал, что она замужем за известным бизнесменом, и, увидев ее, постарался пройти незамеченным. Но Ирка, умница и душа любой компании, его увидела и тут же вцепилась в него мертвой хваткой.

– Зоська, – укоряла она его тогда, затащив в кафе. – Прекрати жалеть себя! Нужно жить, понимаешь?!

– Понимаю… – вяло отвечал он ей. – Но ничего не получается. Ты вон, глянь, какая! Прямо светишься вся! А помнишь, как мечтали?

– Все я помню, – перебила она его. – И я свои мечты почти все осуществила. И институт закончила, и замуж вышла за любимого человека, и в деле вместе с ним кручусь, а вот ты…

Она несколько минут пристально его разглядывала и вдруг предложила:

– А что, Зоська, хочешь работать у нас?

– Как это? – вытаращил он на нее глаза.

– А очень просто. Станешь при мне вроде секретаря. Начнем с мелких поручений, а там посмотрим…

Иринину идею Сергей Алексеевич не поддержал. Смерив оценивающим взглядом потрепанный гардероб Зоси, он отрицательно покачал головой и указал ему на дверь. Но не тут-то было! Ирка проявила настойчивость и в конце концов добилась своего – Зосю приняли на должность курьера.

Ох и тяжело ему было на первых порах вливаться в отчаянный ритм работы на фирме. Он слышал шепот за своей спиной, натыкался на откровенно насмешливые взгляды, но, чувствуя Иринину поддержку, все выше и выше поднимал голову.

– Я же говорила, что не все потеряно! – радостно воскликнула Ирина, когда он с первой своей зарплаты, более чем приличной, принес ей букет роз. – Мы еще из тебя такого человека сделаем!

– Спасибо тебе, Иринка! – прошептал он тогда своей школьной подружке. – Ты такая!..

– Да ладно тебе, Зоська! – захохотала она, заметив, как он расчувствовался. – Надо просто жить!!!

Но пожить ей не пришлось. Страшный диагноз, поставленный врачами, за три месяца превратил ее в еле узнаваемую тень той, какой она была прежде.

Зося запереживал. Та жизнь, к которой он так быстро привык, могла вдруг закончиться вместе с ее смертью, а ему этого ох как не хотелось.

Но счастливой звезде его не суждено было закатиться в то время. Сергей, поначалу принявший его появление на фирме в штыки, вдруг проникся к нему уважением и приблизил настолько, что Зося стал едва ли не самым доверенным ему человеком.

Надо отдать ему должное – Зося трудился как вол. С утра до ночи он носился по городу с поручениями, и они день ото дня становились серьезнее.

И все бы так и продолжалось, если бы не она!..

– Э-эх, Аленька, Аленька! – горестно пробормотал Зося, сворачивая на свою улицу. – Если бы ты только могла знать!!!

Алька не знала. Более того, она даже не замечала его рядом с собой. Отдавая распоряжения – а он с некоторых пор стал у нее в прямом подчинении, – она не поднимала глаз от бумаг. Все его знаки внимания оставались ею незамеченными. Ну а уж когда она стала пассией босса, то тут Зося и совсем сник. Это не могло не сказаться и на его работе. Алевтина, сама привыкшая трудиться с полной отдачей, принялась роптать, а со временем и откровенно требовать его отстранения от дел за халатное отношение. Но Сергей и тут его оставил. Кто знает почему, то ли память о школьной дружбе его покойной жены и Зоси, то ли еще какая причина имелась, но факт оставался фактом – Зося по-прежнему работал.

А Алевтина… Алевтина перестала его замечать вовсе. Сняв с него ряд обязанностей, она оставила ему самые отвратительные, самые гнусные, на его взгляд, поручения.

– Зная твою сущность и умение поканючить, я не нашла никого, кто мог бы лучше тебя съездить и напомнить о долге… – как всегда, не поднимая глаз, отдавала она распоряжения.

Зося скрипел зубами, нарочито шумно двигал стульями, дабы привлечь внимание, но все безрезультатно. Как мужчина он для нее не существовал.

А ведь он мог быть для нее полезен, ох как мог!

«А если бы сейчас она попросила у тебя помощи? – всплыл вдруг из ниоткуда немой вопрос. – Что тогда?»

– Что тогда, что тогда… – Забормотал вслух Зося, паркуя машину на стоянке под окнами квартиры, где он жил. – Раньше надо было думать, вот что!..

Но думая, что убедил себя, он просчитался. Лежа в кровати, он метался из стороны в сторону, пытаясь избавиться от навязчивого миража, но безрезультатно. Воображение услужливо выдвигало на передний план видение обнаженной Алевтины, протягивающей к нему руки в покаянном жесте.

Зося смотрел на ее белую в голубых прожилках грудь, трогал ее нежную кожу, пропускал сквозь пальцы рук ее шелковистые волосы, и все, что вне этого, переставало для него существовать. Алевтина была такой нежной, податливой, так стонала от удовольствия и умоляла о прощении. От былой надменности и холодности не осталось и следа. Она вся принадлежала ему, от кончиков пальцев на точеных ножках до ее сексуальной родинки над верхней губой.

– Прости меня, Зосечка. Помоги мне… – умоляла она, выгибая спину и прижимаясь к нему. – Люби меня! Прошу, люби меня!..

Зося протяжно застонал и… проснулся.

Настенные часы, подарок отцу к какой-то годовщине Октябрьской революции, монотонно размахивали маятником, попутно отзвонив три часа ночи.

Ошалело поведя глазами по сторонам и увидев, что он, как и прежде, в своей собственной спальне и по-прежнему один, Зося скрипнул зубами в бессильной ярости и резко подскочил на кровати.

– Сука, – еле слышно прошептал он, потирая ноющие виски. – Всю жизнь мне испортила! Сука!

Он вытянул вперед правую руку. Пальцы на ней подрагивали от только что пережитого во сне волнения. Ах, если бы это только могло быть наяву! Этот сон был настолько реален, настолько осязаем, ему казалось – вокруг еще витает запах ее кожи и аромат ее духов. Вспомнив, как нежна была во сне ее плоть, Зося вновь застонал и, обхватив голову руками… заплакал.

– Я на все согласен, лишь бы ты… – всхлипывал он, не боясь, что его может услышать мать, спящая в соседней комнате. – Я все для тебя сделаю… Ведь я все знаю, а чего не знаю – догадываюсь… Я все могу для тебя сделать…

«Так сделай! – подстегнуло его что-то изнутри. – Сделай хоть раз в жизни что-то стоящее!»

Мгновенно оборвав всхлипывания и причитания, Зося вытер лицо пододеяльником, высморкался прямо в него же и, протянув все еще подрагивающую руку к прикроватной тумбочке, взял телефон…