Текст книги "Расхитительницы замка"

Глава 1 пробил час перемен

Этим летом Бесовский холм особенно густо затянулся пышной растительностью. Шпиль самой высокой башни, чернейший ещё весной, надел изумрудную корону. Деревья и кустарники плотной завесой скрыли крепостные стены. Глубокий ров, наполненный талой водой, подёрнуло тиной и непроходимым камышом.

Почему, когда и кто назвал возвышенное лесистое место среди бескрайних полей, Бесовским холмом, никто не ведал. Старики вспоминали, что когда-то дорога к барскому дому или замку (так его предпочитали называть окрестныежители) пролегала сквозь лесную чащу, дававшую приют крупному зверью. Сам замок, будто вырос из выступа скалы. Окружающий его ров когда-то выглядел озером, где водилась даже рыба.

В ту, далекую пору, замок, как строгий смотритель зелёного моря, вздымался над верхушками деревьев исполинов, служа маяком цивилизации в глуши лесной чащи. Но, потребность этой самой цивилизации в пахотных землях изменила ландшафт, превратив гордое чудо в заброшенный островок с дикой порослью.

Никто из жителей ближних деревень не видел, чтобы кто-нибудь заходил в него. Все знали насколько ветхое и опасное строение. Даже среди досужих пацанов не находилось смельчаков пройтись по скользким пенькам дряхлого мостика или пролезть сквозь густые заросли рва, где могли водиться ядовитые змеи. Средневековым чудом интересовался исключительно заезжий люд и то, из визуального любопытства.

Поэтому, особо бурный переполох вызвало происшествие, пережитое пастухом дедом Гошей.

Ранним июньским утром, предвещавшим жаркий день, полусонный дед гнал подопечное стадо привычной дорогой. Внимание привлёк нарастающий гул. Мутный дедовский взор оживился и узрел вдалеке пыльный столб. Вихрь быстро рос в объёме, несясь к зелёному холму. Дед Гоша смекнул, кто-то спешит к замку. Он выругался на мерзавца, летящего сломя голову по посевам. Щуря без того заплывшие отёчностью глаза, старик, всматривался вдаль, но ничего не разобрал, кроме того, что пыль улеглась в близи замка.

Бросить подопечных он не смел, пришлось унять любопытство до вечера. Как только освободился, рванул туда, где исчез столб пыли.

Пастух бродил долго в надеже отыскать след протектора машины. Всё же бдительность вознаградилась диковинным фактом. Колеи от движущего объекта не нашлось. Зато, ум взбодрила длинная полоса примятых колосков, точно их пригладили утюгом. Деда осенило: может, он наблюдал вовсе не за пылью, скорее – за дымом.

«Но отчего?» – задавался он вопросом, и точно знал, от замка никто не отъезжал, так как весь день не сводил взгляда с поля. «Значит, тайны находятся ещё там», – вывел он заключение и побрёл к лесной зоне вдоль примятой пшеницы.

Достигнув цели, находясь возле обрыва, Гоша сдвинул фуражку на лоб и озабоченно почесал затылок, огорчаясь, что факты исчезли в зарослях рва. Вздыхая, он повернул к мосту. Мостом и мостиком, пожалуй, трудно назвать: хотя по прихоти провидения, сохранились торчащие гнилые сваи из вязкой жижи, а на правой стороне – часть перилл и несколько узких досок. Глядя на подёрнутые временем доски, старик подметил, что они будто кого ждут.

Он наступил на ближнюю. Та угрожающе заскрипела. Тогда дед всмотрелся в противоположный берег. Что-то неладное почувствовало изношенное сердце. Он потёр грудь и решил плюнуть на затею, но не успел пройти пяти шагов, услышал позади крик.

От неожиданности кровь застыла в натруженных венах: до чего неприятным и пугающим показался незнакомый голос. Дед медленно развернулся и не поверил глазам. На той стороне рва размахивая руками в разодранных одеждах, топталось двое мужчин.

Старика обдало ужасом и изумлением одновременно. Он ясно разглядел, что лица незнакомцев заливала кровь, особенно глаза. Сообразив, что те ничего не видят, принялся кричать о том, что нашёл их, но старый и помочь не может. Гоша посоветовал мужчинам не уходить с данного места, дожидаясь поддержки.

… Старик взбаламутил половину села. И вскоре вернулся с толпой мужиков. На радость или огорчение они не увидели ни пострадавших, ни причуд на поле.

Бедный Гоша тем же вечером послужил темой к деревенскому пересуду.

Одни не сомневались в его чудаковатости. Вторые пугали сельчан, припоминанием давно забытых наставлений. Третьи сочувствующе охали, предвещая, мировую катастрофу и не меньше.

Самая старая жительница села баба Матрёна поведала, будто пробил час мщения, и очень скоро выйдут наружу скрытые в подвалах замка сокровища. Осчастливят они особ женского полу. Всё потому, что с незапамятных времен замком управляли женщины. Ибо, замок являлся пристанищем чародейного общества, где сильный пол, то есть мужчин, приносили в жертву тайной повелительнице ордена. Та рука, что вонзит нож в жертвенное сердце, заслужит особое расположение у всевластной колдуньи.

– Видно приспел срок новой хозяйки, – прошамкала бабка Матрена, обтирая сухопарой ладошкой морщинистый рот.

Народ, что толпился возле неё, не желал обозначившегося перекура и потребовал продолжения. На что старуха тяжело вздохнула, пошаркала сухими пальцами концы головного платка и высказалась, что только внешне замок мёртв. За стенами всё живёт. И водятся там, по сей час, в тёмном от глубины пруду чёрные лебеди дивной красы. Кто их увидит, тот особый дар обретаёт.

Бабуся добила толпу ещё тем, что напустила ужаса. Якобы, последняя владелица прокляла людишек, оголивших замок вырубкой леса. Смысл проклятия сводился к тому, что каждый – опустивший топор в дерево будет нищенствовать. Мол, быть его детям бездарными из века в век. А чтобы вовсе не сгинуть, должны люди каждые десять лет приводить под вечер к замку десятилетнюю девочку. И снять проклятие может девица, не убоявшаяся грозного вида хозяйки.

– Видно не отыскалась такая, поэтому рвём жилы, живя впроголодь, умираем в нищенстве и невежестве, несём кару за погибель естества, – вынесла веское наблюдение одна из женщин слушавших Матрёну.

– Что верно, то верно! Но как осилить ту, что днём старуха, вроде меня, ночью моложе и краше не найти, – разошлась Матрёна, сообщая, будто в прежнюю пору стоило солнцу скрыться за горизонт, спешили к замку с четырёх частей света экипажи.

Некоторые летели по воздуху. И всю ночь из замка неслась музыка, вперемешку со скрежетом и воплями. А на утро находили во рву убиенных крестьян, что несколькими днями раньше пропадали. Утихло всё, как только вырубили лес. Но, ходит слух, что время от времени видно хозяйку, собирающую у стен чертополох, и по ночам мелькает в пустых глазницах окон отблеск свечи.

Матрена вновь притихла. Начав заново рассказ, резко перескочила эпохи:

– Вон, в войну с Гитлером всё с землей смешалось, как бомбили, уж так бомбили! А замок цел. Хранит его видно кто. Сказывали, немцы взорвать умыслили, да штуковина взрывная не сработала. Подрывники исчезли. Особая немецкая команда исследовала что-то, но замок секрета не открыл. Наш, русский дух видно в нём! А дань с людей хозяйка ныне сама изымает. Ведь истёкшим летом в соседней деревне десятилетняя девочка пропала… пропала. Совсем пропала, не сыскали ведь. Ясно… где она.

– Ну, бабка наметелила! – прервал рассказ женский голос из толпы.

– Верно, уши развешали по домам пора, – поддержал другой голос, и народ быстро разошёлся, оставив печальную женщину наедине со своими мыслями.

Глава 2 Летящая голова

Не утро в деревню прибыл на новенькой иномарке участковый, с хорошо одетыми парнями крепкого телосложения. Он прямиком направился к деду Гоше. Испугавшись суровых лиц, старик выложил, как на духу, все подробности испытанного им события, прихватив рассказ Матрёны. Участковый по секрету шепнул пастуху что, действительно, пропало двое городских в районе замка.

Реабилитировавшись в глазах насмешников, Гоша с деловым видом суетился возле группы поисковиков. Всё же искатели отбыли ни с чем, оставив после себя свежие толки, будто пропавшие являлись новоиспечёнными владельцами, желающими устроить в замке романтическую гостиницу. На что баба Матрёна глубокомысленно заметила:

– Значиться пробил час, и, жертвенная душа вознеслась. Осталось увидать убиенную голову в когтях ворона.

Данное изречение, как и прошлый её рассказ, был услышан тремя девушками. За чьими плечами, как и у другой молодежи, остались школьные годы. И в их головах витали грёзы о роскошной жизни. В реальности, им светила однообразная работа с сельским укладом. Более шустрые разъехались кто куда, оставшиеся собирались по вечерам на лавочках, слушали хрипы подтрёпанного магнитофона и травили байки под лузганье семечек.

Надо отметить, что последнее событие заметно разнообразило деревенские посиделки, особенно тёплого и безветренного вечера. Стрелки часов уже сошлись на одиннадцати, но расходиться никто не собирался.

Привычное развлечение кипело в обсуждениях новостей, когда мать позвала домой русоволосую, голубоглазую Дашу. Так как музыкальное озвучивание было заслугой её магнитофона, то, она выключила его. Но тут над головой прозвучали хлопки мощных крыльев. В изумлённом сознании молодых людей запечатлелся, на фоне полной луны, вид крупной птицы, держащей за волосы голову человека.

Девичий визг и спонтанные ругательство парней перемешались, создавая сумятицу неопределённости.

В общей суматохи, Даша толкнула в бок смуглую, кареглазую Тоню, испуганно напоминая той последнее пророчество бабы Матрёны. Тоня, растерянно заморгала, не отводя взгляда от звёздного неба. Дашу услышала остроглазая, подвижная Катя. Приятельницы живо отделилась от толпы.

– Всё так, но как-то стрёмно и примитивно, – заметила Катерина и перекрестилась.

– Я б в замок смоталась! – возразила Даша. – Не помешало б разбогатеть.

– Удумала… чушь всё это! Только врубитесь! Если б кто надумал замок к рукам прибрать. С чего бы начал? Утку запустил: реклама… движет бизнес! Понимать надо…

– Я с тобой Катька согласна, но, а Гоша? – возразила Тоня.

– Тонька, ты впрямь мамой переношена? Дали ему поллитровку и дело в шляпе, – настаивала Катя.

Тоня обиженно пожала плечами.

– Да, ну вас, – разочаровалась Даша.

– Ты чертей, на ночь глядя, не зови, – насторожилась Тоня.

– Ой! Тебе замуж за попа надо. Готовая попадья! – рассмеялась Даша. – И всё-таки в замок я прошвырнусь, завтра с утра. Кто со мной? Иль слабо?

– Самая ушибленная, да? – буркнула Катя.

– Так со мной, или? – повторила Даша.

– Признаться и сама собиралась, даа… думала, трухнете, – осторожно высказалась Катерина, полагая, что подруги не заметили замаскированного самолюбия.

– Ну-ну… вы дамы на винте, я ж погожу, – пробубнила Тоня, потирая нос.

– Думай-думай, тебе не привыкать. Только я мучаюсь, чем, ты, мерекаешь?

– Дашка! Опять издеваешься. Кать, скажи ей.

– И впрямь, Дашка, не тронь Тоньку. Лучше план давайте составим.

И три девичьи головки наметали стратегию, где цель – сокровища, задачи – безопасный способ проникновения в замок и заготовка снаряжения.

Никто из девиц не имел представления, что их ждёт, но именно это и стимулировало оптимизм. Они решили, что необходимо взять моток верёвки, мешок, лопату, спички со свечой и немного провианта. Даша, припомнив фильм о вампирах, предложила захватить связку чеснока и распятье. Тоня прошептала, что необходим половник, чем и насторожила подруг. После того как она пояснила, будто поварёшка прабабушки чудодейственная вещь, и что к их сведению собирается ещё выкрасть и подкову счастья у злющего деда, то получила предупреждение: тащить магический скарб будет сама. Тоня, выслушав насмешки, заметила, что не мешает выспаться. Согласившись с ней, приятельницы разошлись.

Глава 3 Крапивоносная клятва

Когда рыжее и ещё холодное солнце коснулось горизонта, девушки собрались в запланированном месте. Бесшабашная молодость, окрылённая надеждой, довольно скоро подвигла подруг к месту назначения. Всю дорогу они весело смеялись, распевая незатейливые мотивчики. Замолчать заставило первое препятствие. Оно навело на потребность изобрести что-то вроде обряда посвящения в дело и девиза к нему.

– Ик пук, тру-ля-ля! – тут же пропела Катерина, предлагая, запальный гимн.

– Пойдёт, – в голос согласились остальные.

– Тогда и обрядец возведи, – предложила Даша.

Катя, прикрыв глаза, задумалась. Прошло минуты две, может меньше, но Тоне с Дашей не терпелось и они дёрнули её за рукав кофты.

– Быстро сорвали веток крапивы! – оживилась Катя. – Да не гоните дрожь. Хлестаться не заставлю: сама боюсь проклятущую.

Придуманное посвящение вложилось в короткие действия: маханием крапивой вокруг голов, с высказыванием клятвы верности делу и обещанием не бросать друг друга при любых обстоятельствах. Незатейливый обряд трактовался поспешностью: приятельницам не хотелось, что б кто-нибудь из досужих сельчан узрел их присутствие.

Первой наступила на мост Даша, решив, зажечь в девчатах смелость. В этом, словно кто помог ей: доски даже не скрипнули. Затем, зажав в зубах подкову отправилась Тоня, изрядно расшатав без того не надёжный проход пышной фигурой. Но как бы там, ни было, его предстояло пересечь и Кате. Ее рациональное мышление недолго спорило с беспечностью, поэтому, закрыв глаза, не держась за перила, двинулась на насмешливые выкрики подруг.

– Ик, пук тру-ля-ля! – дружно пропели они, как только оказались на том краю рва, обнявшись, девушки устремились к воротам замка.

– Слушай, зачем подкову в рот сунула? – не удержалась Дарья.

– Мать, ну, ты и тьма! Это ж с мандрожа, – ответила за Тоню Катя.

– Неверный прицел! Это, что бы ни уронить честь счастливчика, – гордо пояснила Тоня.

– У! Поджилки в новом обличии, – усмехнулась Катя.

– Катька, ещё съехидничаешь, не буду с тобой разговаривать, – нахмурилась Тоня.

Вид ворот в рост сказочного великана вынуждал подруг задуматься.

– Трепались то… никто тут не прохаживался. Пожалуйста! – призвала Тоня внимание девушек на внезапное присутствие замка, но почему-то вынутого из одной ушки заржавевших петель.

Неожиданный факт вселил дополнительную дерзость в сердца «Потрошительниц Замка» (так, они нарекли своё общество). Девушки дружно навалились на ещё крепкие ворота. Скрип времени, засохшего в заржавевших петлях, явил вид аллее, ведущей к таинственной обители богатство.

Не тратя сил на всякое размышление, подруги бойко зашагали навстречу приключениям, ощущая себя национальными героинями.

К данной поре солнце разогрелось и поднялось довольно высоко. Его лучи переметнулись через каменную махину стен и с наслаждением ласкали безмятежную гладь непроглядного в глубину пруда, что возник перед взором девушек, за первым поворотом.

– Ущипните меня… это не только я вижу? – прошептала Даша.

– Чур меня, – перекрестилась Тоня, не отводя взгляда от лебедей, дремавших и спрятавших головы под чёрные крылья.

– Хорош, дрожь гнать. Это что-то вроде наваждения от недосыпа, – вынесла оптимистическое суждение Катя, – врубитесь, как им удавалось жить незаметными. В конце концов, за такой срок их должно быть ни кучка, а целая стая. К тому же они, что летать не умеют?

– Они же заколдованные, – осмелела Тоня.

– Вы же не струхнули, храбрые потрошители замка? Так что за мной! – предложила Даша, поднимая правую руку с жатым кулаком. – К тому же прикиньте, если базар Матрёны не вздор, значит сокровища факт. Я за ними хоть впасть чёрту!

– Ну… не знаю – не знаю, – задумалась Тоня, осматриваясь.

Окружение и здание замка, дышали трогательной красотой и явно обманчивой. Девушка сочла, что опасное неведомое рядом, и предпочла не отходить от подруг, особенно от Даши, полагая, что у весельчаков особый Бог.

Даша, чувствуя замешательство, дерзнула на старые уловки: очередное высказывание, задевающее самолюбие Катерины дало результат. Парадная дверь замка удивила неслышным скольжением. Но это не насторожило подруг, ибо вниманием сразу завладел потрясающий вид холла.

Ожидаемая картина мнимой разрухи из сети разросшихся паутин, пыльного сумрака, духа прогнившего поло и потолка ошеломляла, поражая полярной явью. Девушки завертелись на месте и куда бы не повернули головы, взгляд натыкался на безупречную чистоту и роскошь, забавляющуюся солнечными зайчиками, заставляя гостей жмуриться.

Величие роскоши и размах высоты помещения обескураживал. Подруги прошлись по холлу, в ожидание: вот-вот откроется одна из многочисленных внутренних дверей и выйдет владелец немыслимого богатства. Из смущения вывела внезапно влетевшая сорока. Словно от испуга, что попала в замкнутое помещение, принялась носиться по свободному пространству, подняв оглушительный гам, и так же неожиданно исчезла.

Только теперь девушками завладело беспокойство. Они сделали несколько шагов назад к ближайшей двери, понимая с трепетом в сердце, что все они одинаковые.

– Куда теперь? – прошептала, крестясь, Тоня.

– Не дави вшей. Сейчас отдышимся, прикинем, что к чему и нормалёк, – расхрабрилась Катя.

– Хорошо. Предлагай варианты, – пересилила боязнь Даша, чувствуя, как подкашиваются ноги.

– Дашка, признавайся, зачем нас за собой потянула? – попыталась возвратить задор Катя. – А! Понимаю, из-за того, что сама страдаешь отсутствием серого вещества: желание имеем, а сообразить, как реализовать тьфу… и выдохлась!

– В точку! Ты, и будешь за мозг центр. Вам, мадам, зелёный свет!

– Девочки, можа назад, – еле слышно вымолвила Тоня, кусая ноготь большого пальца правой руке.

– Пионер, а где «Всегда готов!», – рассмеялась Катя, – что ныть, размышлять надо.

Так как на шум птицы никто не появился, подруги сообразили, действовать придётся «авось пронесёт».

– Вот, поклялись на крапиве, крапивой нам и достанется, – вывела умозаключение Антонина.

– Тонька, ещё раз заноешь… – рассердилась Катя.

– Что, домой отправите? Скажите, в какую дверь – мигом срыгну, – огрызнулась Тоня.

Глава 4 Прабабкино чудо

Открыв первую попавшую дверь, подруги вновь испытали шок. Новое наваждение путало чувства. Оно ввергало в восторг и пугало, вызывая опасение в собственных тенях. Всё же девушки решили, преодолеть робость и исследовать замок.

…Они обошли множество комнат, трогая и поглаживая привлекательные и дивные вещи, и ничего не происходило. Приятельницы валялись на кроватях, укрываясь атласными одеялами, пахнущими неведомыми ароматами, садились за широкие столы, рассматривая тяжелые кубки и другой антураж комнат.

Набредя на гардеробную, подруги потеряли дар речи. Вот где вышла наружу женская натура. Плохо понимая, что и как одевать, они пытались примерить диковинные наряды. У Тони детали нижнего белья очутились поверх платья, из-за соображения, что оно тоньше и имеет больше кружев. Даша влезла в платье не своего размера, подвязав его всюду разноцветными лентами. На что Катя заметила:

– Дашка ты как тотемное дерево, дай, и я подвяжу ленточку наудачу!

– На себя взгляни, – отмахнулась Даша.

Смеясь друг над другом, разряженные дамы и не подумали отказаться от переодевания, только дикое утомление заставило вспомнить о цели прибытия:

– Да ну эти тряпки! – отказалась первой от соблазна Даша, признаваясь, что со вкусом у неё нелады.

– Я же обязательно вернусь, прихвачу пару вещиц, – не согласилась с ней Антонина.

– Во-во! Курей смешить.

Но ирония Катерины уже никого не трогала.

Подруги ахнули, обнаружив, что над головами зажглись свечи. В азарте не заметили сгустившихся сумерек. Девушки кинулись в холл. Но и там решётчатые окна страшили тёмным смятениям.

– О-о, – простонала Тоня, приседая на пол.

Даша присвистнула и вздохнула в ожидании очередного укора от Кати. Та, потерла нос, будто напомнила ей о забытой привычке. Даша промолчала. А Тоня, заметила, что не помешало бы перекусить.

– Верно, что трясти воздух, если рискнули, идём до победы. Уверенна, утро воздаст храбрецам!

– Не знаю, Дашка, что тебе утро впарит, но мать за шатание чёрт знает где, выпишет по-полной, – выдвинула прогноз Катерина.

– Думаешь, одной тебе достанется! – парировала Даша.

– Тонька, хоре трепаться, хавчик вытаскивай. Он в твоей сумке, – остановила спор Катерина.

– Кать, ты никак на нервной почве булимией страдаешь, – не упустила момента Дарья.

Тоня подозрительно покосилась на свою сумку. Катя перехватила взгляд. Катин вопрос:

– «В чём дело?» насторожил и Дашу.

Она быстро расстегнула Тонину сумку и хлопнула себя по ягодицам.

– Так и знала нельзя тебе, хоть что-то доверить!

Тоня расплакалась:

– Убейте меня! Забыла я пакет с едой возле моста, когда подкову доставала. Волновалась. Простите…

– Правильно! Кого чешет то, что у меня крошка во рту не ночевала, – проворчала Катя.

– И вы хороши, неужели пакета на земле не видели?-

всхлипывала Тоня.

– А! – махнула рукой Даша. – Ори – не ори, сыт не будешь. Выход надо искать.

– Я лучше тут сдохну, чем по темну тащиться буду, – возразила Тоня.

– Хоть тут права, забывчивая головушка. Тут светло и мухи не кусают.

– В том-то и дело, что не знаешь, кто и где укусит, – согласилась с Дашей Катя.

– Девочки, что спорим, всё равно не знаем, где выход.

–Тонька, а ты подала идею… ну-ка, понажимай на двери. В смысле, искупи вину!

– Кать, ты шутишь?

– Давай-давай! – вмешалась и Даша.

Даша с Катей сели на широкий диван, настраиваясь на роль наблюдателей. Тоня, тяжело вздыхая, приблизилась к ближней двери. Но, сколько не дергала, та не поддавались. На одной из них девушку осенило:

– Слушайте!!! Мы точно через неё входили! Я помню узор, посмотрите, такой только здесь.

Подруги кинулись осматривать двери. Каждую из них украшала своя – неповторимая деталь лепного рисунка покрытого золотом.

– Хватит дурью маяться что толку, если в западне. Просидим ночь, там война план покажет, – остановила смятение Даша и почувствовала, как заурчал желудок.

Глубоко вздохнув, она заявила, что на угощение рассчитывать не стоит, значит – спать.

– Девчата, можно я с вами лягу? – прошептала Тоня.

– Тонька, ты и на том свете, трусить будешь?

– Кто ведает, можа уже там, – огрызнулась та.

– Ещё покаркай, дура! – одёрнула подругу Катя.

Девушки устроились на диване, прижавшись, плотнее друг к другу, думая каждая о своём, хотя мысли сходились на вопросе: что дальше будет?

Первой не выдержала Антонина, жалуясь на тесноту. Она резко поднялась и направилась к своей сумке. Достала половник и села на пол, надев на голову прабабкино чудо. Катя с Дашей удивлённо переглянулись. Лицо Антонины осветила улыбка, расползаясь по ширине пухлых щёк, настораживая подруг. Даша подошла и легонько тронула пальцем Тоню за плечо. Та оставалась не подвижной.

«Она что?» – как бы спрашивал Дашин взгляд.

– Думаешь, сбрендила, – тихо потвердела опасение Катя.

– Не дождётесь! – подала голос Тоня и резко надела поварёшку на взлохмаченную голову Даши.

Та естественно дернулась, пытаясь избавиться от шутки. Тоня проявила завидную силу. Даша сдалась. Катя заёрзала в нетерпении. Вскоре любопытство удовлетворилось: Даша умилённо заулыбалась, Тоня разжала пальцы, высвободив ручку половника, отошла и села на стул. Катя внимательно вгляделась в улыбающееся лицо подруги, и не выдержав интриги, почему-то поползла к ней. Та резко открыла глаза. Тоня подскочила и переодела половник на настороженную Катю.

– Ошалели в край?! – завизжала она, стараясь оттолкнуть подругу.

На подмогу подоспела и Даша. Они поднатужились, но, как не старались, лицо Катерины с каждой минутой мрачнело. Подруги сняли половник и вернулись на диван.

– Что это было? – спросила Катя, поправляя волосы.

–Ты же у нас трезвая? – рассердилась Даша.

– Поэтому всё и сорвалось, – вздохнула Тоня, – мозги у тебя не способные ни к фантазии, ни к юмору.

– Опля! – всплеснула руками Катя. – Аааа… это я, уже сплю! – вырвалось у неё изумление.

– Сейчас выясним, – довольно заулыбалась Тоня, поспешив к яствам, появляющимся прямо из воздуха.

Еда сама располагалась на небольшом столике и в точности совпадала с пожеланием Тони и Даши.

– Видишь, к чему приводят граммы творческого интеллекта, – высказалась Даша, отрывая ножку от золотисто зажаренной курицы.

– Хотите сказать, что вызвали хавчик мыслями, то есть этой железякой? – и Катя пнула половник, валявшейся на полу.

–Тихо, не оскорбляй волшебной вещи, – подскочила испуганная Тоня и подхватила прабабкино достояние, погладив его, словно извиняясь, положила любовно в сумку.

– Это, что за «гусь»? – указала Катя на не известный ей фрукт, – Возможно, кто-то из вас в курсе?

Даша отрицательно промычала, прожевывая большой кусок пирога. Тоня пожала плечами, но, прожевав, добавила:

– Вероятно угощение половника.

– В таком случае он мой, – Катя сглотнула слюну.

Подруги согласились молчанием, не отрываясь от ужина.

– Гадость, – фыркнула Катя и выплюнула откушенный кусок зеленовато, жёлтого фрукта или овоща, так и не поняв, что осмелилась есть.

– Кать, как обычно приговариваешь? «Не дави кого-то там!» Брось выпендриваться, лучше курицу ломай, – предложила Даша. И знай, в необычном месте всё покорено волшебством… кроме твоих разумных мозгов. И от этого плохо только тебе.

– Пирога, с капустой и грибами, хочешь? – расщедрилась и Тоня.

После запоздалой и довольно вкусной и сытной трапезы. Катя всё же решила, выяснить причину появления еды. Но сытый желудок помощник скорее сну, чем разуму. Веский довод Антонины о том, что глупо обсуждать то, в чём вряд ли они разберутся, успокоил пыл Катерины.

– Ладно, убедили в чудо силе едалоподавалки, – сдалась она.

– Но, ты и Фома… – недоговорив, Даша постучала кулаком себе по голове, – рассуждаешь точно сидишь дома, у телека, а не здесь мерзнешь. Пора бы, подруга, поладить с собственными мозги.

– Хорош спорит! Зябко-то как, – заметила и Тоня, прижимаясь ближе к Даше.

Катя радовалась, что захватила тёплую кофту. Застегнув, повыше замок на вороте, затихла, услышав вскоре мирное сопение подруг. Наблюдая, как свет луны раскрашивает тёмно-синими бликами комнату, попыталась рассуждать: «Наверно Дашке с Тонькой богатство снится. Дрыхнут глупые и не понимают, что оживает сказка. Разве чуду есть объяснение… но что-то, должно быть? Как мне угораздило в такое ввязаться…»