Текст книги "Леди для черного Ангела (СИ)"

Автор книги: Галина Трашина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 1 страниц)

                                                     Живем и думаем, что все делаем себе на пользу. А нет, как показывает время. Оно обличает                                                                    результат наших действий, выворачивая хорошее и плохое с одинаковой непредвзятостью.

Свет фар с трудом разрезал плотную пелену снега. Вдруг, перед самым капотом, мелькнула тень. Водитель со всей силы нажал на тормоз. Но у порыва ветра нашлись собственные планы, он потащил машину по скользкому накату. Металлический скрежет, резкий толчок разбудили дремавшего на переднем сидении пассажира.

– Мать твою!! Ты что творишь? – выругался мужчина, осторожно трогая на лбу быстро набухающую шишку.

– Извините, Андрей Петрович. Вроде кого задел, – пролепетал водитель.

– Что!!! – взревел начальник.

– Можно выйду, посмотрю, – совсем растерялся шофер.

– Эх, Жора, Жора, тебя явно курица снесла, – слушал недовольство водитель словно сквозь вату в ушах и дергал ручку.

Дверь как назло заело. Слова начальника «Да иди уже!» прозвучали будто толчок. И водитель вывалился на обочину дороги. Взгляд Андрея Петровича коснулся неоновых часов на черной панели.

– Едрит-твою за ногу! Как чувствовал, что застрянем. Ну, Жора, – брюзжал он под воображаемый бой курантов.

Наваждение воспринялось особо злым и колючим. Мужчина встряхнул головой, нашел на полу шапку, нахлобучил и, выглянув из машины, крикнул:

– Ну что там!?

– Шеф, тут старуха в сугробе…

– Живая?

– Вроде…

Мужчина неохотно шагнул в неуютную темень, присмотрелся и вынес решение.

– Слушай, ты не мог ее сбить. Она далеко от дороги.

Рослый и неуклюжий шофер облегченно вздохнул. Начальник нащупал в кармане телефон.

– Скорая? Тут на сорок седьмом километре бомжиха в сугробе. Может подберете, пока не окочурилась.

…На том конце помолчали и неохотно ответили, что вызов принят.

– Погнали, то водка закипит, а бабы перегорят, – буркнул начальник, направляясь к машине.

– Сынки, – послышался позади слабый старческий голос.

Шофер замялся. Андрей Петрович открыл дверь автомобиля.

– Шеф! Замерзнет ведь бабка.

– Жорик, не тупи! Слышал же – скорую вызвал. Или самому за руль сесть?!

Хлопок дверцы прозвучал приказом. Жора поспешил к машине, отмахиваясь от ударяющего в спину голоса несчастной старухи.

– Как-то не по-человечески, – прогнусавил он, выжимая сцепление.

– Жора! Не буди зверя. На цыфирки глянь. Бензина с гулькин член.

– До ближайшего села докатим, – не сдавался Жора.

– Докатить можно, но я, Жора, еще надеюсь Новый Год встретить. Просек? Тогда – алга.

****

…Мартовский денек радовал, хоть и накрапывал мелкий дождик. Запах новенького авто бодрил, как и аромат подснежников, лежащих рядом. Андрей Петрович изредка косился на букетик, представляя миленькое личико молодой жены. Он намеревался заехать в ювелирный – выбрать серьги под цвет Олюшкиных глаз. «То-то угожу, все-таки как свезло с женой. Скромная, искренняя и нежная, пташечка моя», – с умилением подумал мужчина и автоматически прибавил скорость, да так, что почувствовал, как воздушная волна прошила салон.

Неожиданно за спиной послышался хриплый кашель. Взгляд Андрея Петровича метнулся в зеркало заднего вида. «Что за фигня?» – успела мелькнуть мысль до того, как все нутро захолодело. Мужчина медленно обернулся.

Сзади, хитро прищурившись, на него смотрела незнакомая худенькая старушка.

– Ты откуда? – выдавил из себя Андрей Петрович.

– Ой, милок! Да я тутошняя. Прямь с этого самого места, – ухмыльнулась бабуся.

Тот глянул в окно и прочитал на дорожном знаке: «сорок седьмой километр». Недоумевая спросил:

– Ты о чем, старая?

– Ууу… короткая у тебя память. Всего-то три месячишка минуло.

Нахлынувшая волна раздражения подкатила к горлу. Андрей Петрович механически надавил на тормоз. Автомобиль недовольно заскрежетал. Мужчина поспешно выскочил из машины, резко открыл дверцу со стороны внезапной попутчицы и прохрипел:

– Выметайся…

– Или что? – уперлась незнакомка.

– Во тварь наглая! – взорвался Андрей Петрович, готовый ухватить за шиворот нахалку, но подкосила резкая боль в сердце.

Задыхаясь, рвя ворот рубашки, он заскользил по крылу автомобиля на мокрый асфальт.

– Ааа… жить хочется!!! – разразилась нечеловеческим хохотом бабка.

Вибрации голоса старухи словно проникали ему в грудь и сжимали сердце. Казалось, что кровь поднялась в голову и она вот-вот лопнет.

– Ладно, живи, душегубец. Но помни! Свет Божий видишь, пока заботишься обо мне. Так сказать, выполняешь мои прихоти. Или издохнуть прямь сейчас желаешь? Мо-ло-доженец… жизнь то, небось, налажена? Есть деньги и власть, не жалко бросать отбитое потом и кровью?

Боль отступила. Мужчина с трудом отдышался, удивляясь казусу. Он, вообще-то, слыл здоровяком в свои сорок пять. Тут – приступ сердечный. Мысли путались. Перед глазами замерцал образ юной жены.

– Ну как быть ей вдовицей? – напирала старуха, точно копалась в его мыслях.

«Наверно надо согласиться, там разберусь», – решил он, что договорившись, избавится от кошмара.

– Ладно, твоя взяла. Теперь пошла вон…

– Рада, что уши мытые. Огорчает, что мозги зашарканные. Не понял, голубчик, что отныне мы тень друг друга. Ибо, я жизнь и смерть твоя в одном личике.

– Что такое городишь?

– О… это не я решаю. Небо дарует тебе шанс искупить грехи на Земле. Только здесь мы владыки своих чувств, там они наши беспощадные погонщики. Употребляй доброту свеженькой. И не вздумай стребовать за что тебе такая честь, – и бабка погрозила пальцем.

Андрей Петрович вздрогнул, как раз на языке вертелся данный вопрос, отчего проворчал:

– О! Телепатка нарисовалась. А! Предложишь погадать. Нет! В шарады поиграть…

– Больно надо. Просто мыслю логически.

Мужчина рассмеялся.

– Она мыслит. Ну дает…

– О, голубь! Ты даже не представляешь, насколько хорошо у меня теперь это получается. У тебя, душегубец, руководство к памяти износилось. Забыыыл… что это ты у нас маг – чародей. Меня в раз в убожество превратил, – огорошила старуха новостью.

– Кккххх, – поперхнулся от изумления Андрей Петрович.

– Ну-к, оживи грехи лихих девяностых…

Мужчина не на шутку насторожился. Удивление тут же заглушилось гневом. Он хотел возразить. Старуха опередила.

– Да-да, я та самая... Мужа обобрал до нитки. Душегубец проклятый. Разумеется, не в курсе, что Феденька от унижения повесился, а мы с дочкой на улицу подались. Как-то…и потерялись… Надеюсь, она живая. Кстати, первое мое желание найти Машеньку!

– Ага, впрямь счас!

– Не испытывай терпение, душегубец, – и старческие глаза сверкнули недовольством.

Оно будто вонзилось в сердце, прострелив вновь болью. Переведя дыхание, мужчина потер грудь, поднялся с земли, отряхнулся и решил сесть за руль. «Ладно, буду действовать по обстановке», – сообразил он и предложил:

– У меня неподалеку дачка. Поживи там, пока все улажу.

– Нет, душегубец. Жить-поживать буду с тобой. Как талисман! Посетить дачку не помешает. Помыться, причесаться. Одежкой приличной разжиться. То молодка твоя от страху зайдется.

– Как скажешь, – выдавил он из себя.

****

… Андрей Петрович прислушался к журчанию воды в ванной комнате. «Мойся-мойся. Сейчас я тебе устрою…» – подумал он, ища нужный номер в телефоне.

– Жорик, хватай Лысого и дуй на дачу. Да шевелите веслами, – прошептал он трубку.

– Чо… – послышалось оттуда.

– Чо слышал! – сдали нервы Андрея Петровича.

– А... понял…

– Понял он, – проворчал Андрей Петрович, пряча телефон в карман.

Вскоре за окном раздался скрежет автомобиля. «Надо же, тихо подъехать слабо. Недоумок. Все у него с придурью. Ну и рожа у этого мордоворота» – переключился Андрей Петрович, увидев громоздкую фигуру киллера по кличке Лысый.

– Здрасти, шеф, – услужливо раскланялся Жорик.

Не обращая на приветствие внимания, патрон схватил за рукав Лысого и потянул в угол.

– Слушай, брат, дело есть. Грохни старуху. Она в ванной. Не бойся, никто искать не будет. Цена – твоя, как обычно.

Не озадачивая себя размышлением, громила тут же произнес:

– Уделаю, не отходя от кассы. Зелень отслюнявь.

Дверь в ванную тихо скрипнула. Сердце Андрея Петровича замерло в ожидании.

Через минуту в комнате появился Лысый. «Шустро он, и то верно: что возиться с мешком костей», – обрадовался Андрей Петрович, почувствовав себя хозяином положения, но, столкнувшись с растерянным взглядом киллера, изумленно приподнял бровь.

– Шеф, бикса слилась, – искренне недоумевал тот.

– Что?!

– Позырь сам.

Андрей Петрович метнулся в ванную. «Пусто», – отметил он. И поспешил искать незваную гостью. Старуха словно испарилась.

– Шеф, я отчалю, не катит зря светиться. Пеленгуй, если шо, – недовольно насупился Лысый и подался к выходу.

«А что делать мне?» – как бы спрашивал взгляд Жорика.

– Отвези лба откуда взял. Да сам сгинь, – передернув недовольно плечами, начальник озадаченно почесал затылок.

Мужчины ушли. Из ванной тут же послышался истошный хохот. Андрею Петровичу вновь показалось, что его голова лопнет: кровь пульсировала в висках, а сердце билось в кадыке. Он кинулся на голос и рванул дверь.

В мареве густого пара на краю ванны восседала бабуля. Ненавистная старуха самодовольно скалилась во весь беззубый рот и показывала неприличный жест.

Земля задрожала, а бабка раздвоилась. Андрей Петрович уже видел два фаллоса, сложенных из сухих и кривых пальцев, к тому же их кончики светились.

Резко развернувшись, он побежал догонять Жору с Лысым.

Ситуация повторилась: ванная оказалась пустой. Жорик переглянулся с Лысым. Тот похлопал шефа по плечу и молчком поплелся к выходу. «У меня, что крышак снесло?» – образовалась мысль в отяжелевшей голове хозяина.

– Еще нет, душегубец проклятый, – раздался старушечий говорок.

Он обернулся. Бабка нарочито вежливо улыбалась, вытирая пряди седых волос.

– Проблема в том, что меня нельзя убить, я уже мертвая, – выдала она.

– Да я тебя… – и он бросился к поднадоевшей старухе, почти схватил за сморщенное горло, но руки сжали пустоту.

– Совсем нервы в хлам. А фигурой – здоровячок! – смеялась гостья, сидя уже в кресле.

Нервы мужчины не выдержали, и он обмяк. «Как быть, как быть?» – срезали вопросы последнее терпение.

– Ну как, удалась шутка? – язвила бабуся.

– Мне что, пустить пулю в лоб? – обреченно вздохнул Андрей, но где-то в глубине сознания не терял надежды избавиться от старухи.

– Дырка со лба деру не даст. А мои желания горят, как бабы в Новый Год…

– Стоп! Так ты?…

– Уууу… дошло… говорю же, конструкция памяти износилась. Тебе капремонт требуется.

– Я же скорую вызвал.

– Вызвал, не спорю. Только там тоже водка кипела и бабы горели.

– Я причем?!

– Знаешь, все до кучи собралось. Нечего людей злить. Победитель, он быстро лимит счастья снашивает. А за все надо платить. Думаю, это не новость? Нет! Тогда уши распакуй. Значит, тебе разрешено совершить три ошибки. Одну уже выдал. И… не возражай! Срыв договоренности, ну… если обнесешь мои желания, ведет к му-у-у-чительной смерти. Третий облом подставит к внезапной и жууу-ткой гибели. Есть и утешительный приз, если исполнение одного из желаний понравится Ему, – она указала пальцем вверх, – то тебя втиснут в список прощенных. Я – исчезну! Получится что-то вроде искупления грехов. Молись, душегубец, чтобы в моем котелке, как можно больше и дольше желания варились, ибо пока мне интересно – ты свет коптишь. Ну как, все справедливо расставлено?

Какое-то время в комнате царила тишина.

– Коли помалкиваешь, а молчание – знак согласия, то договор кровью подписывать не будем. Поверю на слово, – заговорила первой бабуся, кривя ехидно без того сморщенные губы.

– Что ты все скалишься? – выдавил сквозь зубы Андрей Петрович.

Глядя на гуляющие желваки собеседника, бабуля задумчиво прищурила выцветшие глаза.

– Так сейчас на моей улице праздник. Впрочем, двинули за нарядами. Да! Я Надежда Степановна. Твоя любимая тетушка. Как там говорится… приехала из Киева и буду жить у тебя. Так и пояснишь несчастной молодке.

– Почему она несчастная?

– Разве радость – жить с душегубцем.

– Не называй меня так!

– А кто же ты?

– Я, между прочим, супротив других граждан ангел.

Старуха заливисто расхохоталась.

– Что ржешь? – смутился кандидат в ангелы.

– Согласна. Дочь сыщешь – будешь крылатым. Я тогда буду леди. Ну и хохма…. Я – леди для черного ангела.

– Найду, если она тоже не привидение.

– Я не привидение. Я дууух!

– А разница есть?

– Поживешь – узнаешь. Сейчас в магазин, и побогаче.

– Надеюсь, брюлики не затребуешь.

– Почему бы нет! Деньги шкафы ломят. Да и задолжал мне выше крыши.

– Сука…

– Ты что-то сказал?

– Почапали, говорю.

***

…Лето выдалось на редкость дождливым. Слякоть и штормовой ветер доводили до исступления. Олюшка, жена Андрея Петровича, нервничала…

– Сил больше нет, – завела она очередную ругань, – вокруг сплошная промозглость. И мигрень достала от твоей сумасшедший тетки. Почему не предупредил, что с нами будет жить дряхлый антиквариат? Два месяца пьет соки. Надо же… таскаешь ее на все мероприятия. В Париж возил! Будто меня вовсе нет. Это я! Я, должна находиться возле тебя! Послушай, может она вовсе не родственница… а ты извращенец, любитель дряблого мясца?

Он же размышлял: «Только два месяца прошло, будто год пропахнул. Ничего сволочь старую не берет. Дочь нашел, квартиру ей элитную купил, на работу зятька пристроил. Она одно твердит – не твое это спасение, не твое. Когда же будет мое… Денег на благотворительность развеял прорву, подаю кому не попадя. Сколько оглоедов на шею повесил. Так и голове отвалиться не долго». Рассуждая, Андрей Петрович не слушал ворчание жены и ловил себя на мысли, что Олюшка не паинькой оказалась. Он посмотрел в злые, колючие глаза жены и огорчился, что пролетел с браком. Но подумав, что при разводе лгунья отожмет приличный куш, поежился. «Вот уж точно – как деньги пришли, так и уйдут. А хрен им всем! Надо, надо что-то сварганить…»

– Аллее! Меня еще чувствуют? – вырвал из задумчивости возглас жены.

Андрей Петрович потер ухо.

– Дожила, мой голос уже уши режет, – обиженно надула ярко – красные губки Ольга.

– Что тебе еще?

– Так идем на банкет? Если да, то она увяжется как всегда. Стыд! Над нами смеются. Говорят, что ходим всей семьей, потому что ты экономишь на ужинах.

– Гонишь… она никогда, нигде ничего не ест…

– Думаешь ответ, якобы она уже на все оставшееся время наелась, всех веселит?! Кстати, захребетница забрала у меня брошь. Ту, что на свадьбу подарил.

– Забрала и забрала. Еще куплю.

– Знаешь, я то и то хочу! В конце концов, зачем за тебя выходила зам… – женщина осеклась на полуслове.

– Продолжай… – Андрей Петрович понял, что не ожидал едкой откровенности.

– Может суицид какой придумать? То смерть обходит наш дом! – резко сменила тему жена.

– Смерть… говорииишь, – протянул он, и о чем-то размышляя, направился к выходу.

Растерянный взгляд Оли замер на широких плечах мужа. Она поежилась, ощутив внезапную прохладу тревоги.

«А ведь это гадюка – живая», – накрыла шальная идея. Андрей ускорил шаг. В комнату Надежды Степановны почти вбежал.

– Стучать не учили?

– Не до манер. Скажи, будущее угадывать можешь?

– Отчасти.

– Тогда выдай, чем кончится затея с браком?

– Что буду за это иметь?

– Что надумаешь.

– Хочу быть молодой и красивой, – не задумываясь, отчеканила старуха и добавила, – как твоя супружница.

– Ну-ну… – ухмыльнулся собеседник, смерив фантазерку едким взглядом карих глаз.

– О чем думу думаем? – осведомилась леди Надежда Степановна, наблюдая, как потенциальный ангел приглаживает седую, но все еще роскошную шевелюру.

– Операцию по омоложению обсасываю.

– К чему заморочка? Проще занять место обожаемой Олюшки. И не вздумай увиливать, мол, я не я и все такое… Иначе, зачем завел разговорец?

– Как это – стать ею? – удивленно выпучил глаза Андрей.

– Фу на тебя. Я кто? Дууух! Значит – многое по плечу. Ты сохранишь денежки и избавишься от докучливой жены. Я же молодость вспомню, – старуха мечтательно подняла взгляд к потолку.

– Получается – я подписался ее грохнуть…

– Как-то так. Потом ты у нас ангел, тебе лучше знать кому сколько жить!

–Ну, ты и тварь! Я, значит, стараюсь. Тебя терплю, а мог и сходить куда надо. Шаманов там всяких позвать, что бы тебя загнать в ад. Ты же, окончательно решила меня со свету сжить!?

–Ну прямо по-джельтельменски ! Вначале просит разжевать, что будет с браком, и тут же – в истерику. Еще головой об стенку. Бам-бам… Шаманов он покличет… ну насмешииил. Позови! Только мой уход грехов с тебя не смоет. И ты это знаешь… Вижу… знаешь!

– Да пошла ты…

– Адресок дай! – крикнула она вслед темному ангелу.

Дверь хлопнула. Старуха посмотрела в зеркало и потерла лицо, ибо не увидела себя. «Хорошо все складывается. Отомщен, пожалуй, Феденька будет. Интересно, в живом теле буду видеть свое отражение? Нет! Плохая идея. Ольга, дурка молодая, и сил в ней прорва. Пущай муженек вначале придушит, чтобы мозги уснули, а тело еще трепыхалось. Так даже лучше. Окаянный терзаться начнет, мол, прикончил женушку. Полагаю, ждать не долго. Она достанет. Фааакт. Да и я подсоблю», – старуха довольно потерла ладошки.

***

Не прошло и недели, как подвернулся случай. Желание Надежды Степановны вплотную приблизилось к материализации. Последние дни она подтачивала терпение молодой женщины тем, что бесцеремонно заходила к ней в комнату и брала понравившиеся вещи. Ольга бесконечно устраивала истерики. Муж отмахивался, всячески избегая ссоры, осознавая, что когда-нибудь не выдержит и сорвется.

И сорвался… Как назло не ладилось все: на работе накрылся договор, хмурое утро давило само по себе, завтрак на столе отсутствовал, запропастилась домработница Клава. Он позвал Ольгу, надеясь, что покормит.

Та влетела с растрепанными волосами и с порога завопила, что полоумная бабка обобрала до нитки. Визг сотряс дом и добил терпелку мужа. Он кинул в жену увесистый графин с водой, но промахнулся. Женщина в ярости залепила наотмашь пощечину, поскользнулась и угодила в лужу. Жар от постыдного шлепка ударил в голову. Андрей Петрович коршуном набросился на лежащую Ольгу и сдавил горло. Она дернулась, захрипела и затихла.

– Что, что ты наделал? – прозвучал над ухом тревожный голос.

Тиски пальцев разжались. Мужчина метнул взгляд на старуху, появившуюся не вовремя, и, осознав ужас положения, отскочил к окну, закрыв лицо ладонями.

– Это все ты. Ты, ты, ты… – лепетал он.

– Ладно, спасу твою задницу, убивец, – снизошла на милость старуха и рухнула на бездыханную Ольгу.

Тут же бабка исчезла, будто всосалась телом мертвой жены.

– Андрей Петрович, извините-с за опоздание-с, – послышался говорок Клавы, – ой-с! Что тут-с…

– Да вот, Андрюша уронил кувшин, я прокатилась.

– Ольюшка Владимировна, вы не ушиблись? – домработница поспешила к хозяйке.

Ошалевший Андрей Петрович, прижимаясь к подоконнику, часто моргал. Слова застряли в горле, только руки о чем-то жестикулировали. Ольга отряхнулась и направилась в ванную.

– Сейчас, сейчас, накрою-с на стол-с, – засуетилась Клава.

Андрей Петрович выскочил из столовой. Домработница проводила его взглядом. «Странные они сегодня. Даже не врубились, что опоздала, полаялись наверно», – смекнула Клава.

– Открой сейчас же! – кричал Андрей Петрович, тарабаня в дверь кулаком, и застыл в ступоре, когда дверь бесшумно отворилась.

– Долго, милый, тупить собираешься? – вывел из шока бесцеремонный натиск.

– Какой я тебе милый!

– Шик! Окружающие видят меня твоей Олюшкой. А ты… влип… так тебе и надо! Будешь жить со старухой до конца дней. Извините, промашка вышла с колдовством, – ложная Ольга склонилась в реверансе, – зато получил бонус, убивцем не назовут.

Перевоплощенная старуха расхохоталась.

– Я-я-яяя, – только и мог прохрипеть Андрей Петрович.

– Тихо-тихо. Знаю. Хлопнул бы и меня… Увы, профукал искупление. Профукал.

– Все ты, все ты! – вскрикнул сокрушенный Андрей Петрович и помчался наверх в комнату.

Через минуту грянул выстрел. Ольга-бабуля недовольно нахмурилась: «Вот ведь сволочная натура,

испортил такой замысел! Зато Феденька отмщенный», – подумала она, высвобождаясь из молодого тела.

Голос Клавы заставил вовсе раствориться.

– Люди, люди! – заголосила домработница, видя падающую хозяйку.

Тут еще наверху открылась дверь, и вывалился хозяин с окровавленной грудью.

– Дура, чего горланишь? – вбежал в дом Жора.

– Хозяева того… – с трудом выговорила Клава.

– И кто их?

– Не знаююю… а-а-аааааа! – истошно вопила Клава.

– Степановна где?

Клава пожала плечами.

– Так покличь!

Женщина бросилась искать бабулю. Жорик прикинул выгоду момента: вовремя вспомнив, что когда-то шеф просил документы привезти и назвал код сейфа. «Верно, зачем трупаку бабки? К тому же должок за ним водится. Где наша не пропадала, может, свезет», – оживился Жора.

– Слушай, клуша, – позвал он Клаву, – получается, что я в курсе сейфа хозяйского. Поделюсь честно. Ты ментов звать-то не спеши.

Жора сквозанул к сейфу. И наткнулся на бабулю.

– Пшла, старая,– оттолкнул он Надежду Степановну.

– Милок, зря ломишься. Сейф пуст. Душегубец еще вчера денежки в детдом снес. Завещание? Так вот, – она протянула белый лист бумаги, где буквально нарисовались буквы с печатью, – золото, бриллианты женушки туда же ушли. Одним словом, тут взять нечего.

– Издеваешься, – процедил сквозь зубы Жора.

С улицы донесся вой милицейской сирены.

– Как всегда вовремя, – рассмеялась довольно старуха.

Жорика будто прибили к полу, сознание раздвоилось между желанием вскрыть сейф и мыслью: «Пора делать ноги».

– Почему он меня не видит? – махал покойный Андрей Петрович рукой перед лицом Жорика.

– И тут тормоз? Ты же себя продырявил, как мечтал, – ухмыльнулась старуха.

– Твою рожу видит же?

– Так я – дууух!

– А я?

– Ты, милок, ни то – ни се. Жил, таясь за делами темными. Бог и вычеркнул из списка подопечных. Да, и с ангельским чином ты, милок, пролетел. А черти сейчас прискачут. За ними не заржавеет. Ладно, и мне пора, загостилась на этом свете.

– С кем, старая, базаришь? – завертел головой, оглядываясь Жора.

– С тобой, дурень. Дуй отсюда, то из свидетеля в убивца обернешься. Жизнь, знаешь ли, кручинная штучка – дрючка.

Внизу послышались шаги. Жора кинулся к окну, за ним последовала голубая струйка света, и вовремя, ибо комнату заполнил черный ледяной вихрь с запахом серы.

…Коренастый, рыжеволосый следователь не мог добиться от домработницы объяснения, кто задушил хозяйку, если в доме никого не было, а хозяин в этот момент сам застрелился?

Он в который раз осматривал шею белокурой красавицы, где синели отпечатки мужских рук. Подкручивая старомодные усы, дознаватель ворчал на дикий холод и тухлый запах. Ему чудилось, что в доме есть кто-то невидимый, и он дико стонет. «В дыру всю эту мистику, пора закругляться», – подумал следователь.

– Но уж нет, так дело не пойдет, мол, померли и померли, – прозвучало недовольство.

Следователю показалось, что голос исходил от мертвой. Он невольно вздрогнул, огляделся и крикнул:

– Сержант!

Из соседней комнаты появился высокий парень.

– Поторчи здесь до приезда криминалистов, – велел он сержанту, – я же пойду по дому пройдусь, да и другое тело осмотрю еще разок, что-то мне тут все не нравится…

8

Сконвертировано и опубликовано на http://SamoLit.com/