Текст книги "Час ночи"

Автор книги: Галина Полынская

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 4 страниц)

Глава 9

Подъезжая к дому, Феликс ощутил пока еще слабое эхо подступающего голода. Не желая допускать, чтобы это разрывающее чувство вошло в силу, он торопливо поднялся на этаж, поздоровавшись с охранником Алексеем лишь коротким кивком, вошел в квартиру и сразу направился на кухню. Открыв холодильник, Феликс досадливо поморщился– несколько дней он не заезжал в супермаркет и не пополнял запасы кокосовых орехов, их осталось всего три штуки, но на один прием должно было хватить. Сняв пиджак, он бросил его на спинку стула, тщательно вымыл бокал, оставленный утром в раковине, и принялся за орехи. Нечеловеческая сила вампира позволяла с такой легкостью разламывать толстую скорлупу, словно она была не прочнее яичной.

В одном орехе молока почти не оказалось, и удалось нацедить всего четверть бокала. Добавив красного вина, Феликс взял бокал и пошел в гостиную. Квартира окружала тишиной и пустотой, лишь ход настенных часов с маятником вносил в эту пустоту немного размеренной механической жизни. Поставив бокал на круглый стол, накрытый искусно расшитой скатертью, Феликс включил напольный светильник, расстегнул рубашку, снял с волос золотой зажим и сел в кресло. Мягкий медовый свет растекся по старинному шелковому ковру, мебельной инкрустации, тускло заблестел на картинной раме – висящем в простенке натюрморте с виноградом и дичью.

Взяв бокал, Феликс сделал большой глоток и перевел дух, ощутив моментальное успокаивающее, обволакивающее действие кровезаменителя. Ушло сковывающее напряжение невидимых тисков, сдавливающих грудь и голову, пропало ощущение удавки на горле. Выпив еще, мужчина откинулся на спинку кресла и закрыл глаза. Сквозь опущенные веки он созерцал медовый свет ночника до тех пор, пока не ощутил движение воздуха у своих босых ног.

– Привет, – произнес Феликс, почти не размыкая губ.

– Привет, дорогой, – пропищал в ответ Дон Вито. – Ты сегодня рано.

– Да, уехал до закрытия агентства, сегодня не было для меня никаких дел.

– Ну и хорошо, зачем нужны дела в пятницу.

Усевшись на ковре рядом с креслом, крыс выпятил упитанное светлое брюшко и поднял мордочку, разглядывая мужчину в кресле блестящими глазками-бусинками. Феликс так и сидел с закрытыми глазами, откинувшись на мягкую спинку, жесткие черные волосы падали ему на плечи, обрамляя лицо и придавая ему сходство с темными, вечерними портретами Ван Дейка и Тициана.

– Феликс, а вампиры могут иметь детей? – неожиданно поинтересовался крыс.

– Нет. Почему ты спрашиваешь?

– Да так. Просто последние несколько дней размышляю о том, что человеческое вампирам чуждо, а что нет, чего они лишены и чем обладают.

– Детей мы иметь не можем, но можем их создавать – из человеческих. Вечных детей, которые никогда не вырастут. Возможно, кто-то так и поступал, но в нашем обществе за все четыреста восемьдесят лет я ни разу не слышал, чтобы кто-то сотворил себе такого ребенка.

– Почему?

– Довольно хлопотное дело, ведь такое дитя не взрослеет не только физически, но и умственно, оно лишь ожесточается. В итоге получается неоправданно жестокое изворотливое существо без каких-либо представлений о правилах человеческого общежития, рядом с которым сложно хранить собственную тайну.

– А-а-а… понятно. Вот еще хотел спросить…

– Если тебя интересует, не чужды ли вампирам плотские утехи, то нет, не чужды. Иначе наша вечность была бы на порядок скучнее. Правда с людьми мы предпочитаем развлекаться морально, нежели физически. Физическая близость с людьми для нас пресновата, большинство не разделяет, да и вовсе не выдерживает наших фантазий.

– Что значит – развлекаться морально?

– То и значит. Обращенный в вампира человек очень быстро становится психологическим садистом. Его собственные чувства, эмоции постепенно сглаживаются, притупляются, и требуется все больше остроты, больше перца, чтобы подогревать собственные эмоции, что угодно – лишь бы не раздавила скука. С понравившейся жертвой могут долго играть, доводя до полного изнеможения. Чаще всего играют в то, что вампиры больше не в состоянии испытывать – в любовь.

– Совсем-совсем не в состоянии? Даже если встретят кого-то особенного, то не смогут влюбиться, испытать страсть?

–Что-то отдаленно похожее на страсть, видимо, смогут, но все равно это будет нечто болезненное и разрушительное. Чаще всего вампиры создают пары друг с другом. Но… как пары, скорее это похоже на партнерство двух садистов со страстью, направленной на кого-то третьего. Ладно, Вито, хочу сегодня лечь пораньше. Какая-то дрянная усталость навалилась и не отпускает.

– Наверное, это из-за весны. Межсезонье непростое время.

Феликс усмехнулся, залпом допил молоко с вином, выключил светильник и пошел в спальню, на ходу снимая рубашку.

Окунувшись в темноту спальни, он отбросил край черного покрывала, похожего на остывший пепел, и лег. Вытянувшись на лиловых простынях, мужчина сунул ладонь под затылок, намереваясь как всегда перед сном рассматривать клинки и рукояти коллекции холодного оружия, но отчего-то даже едва заметные отблески металла показались ему утомительно резкими. Опустив веки, Феликс стал прислушиваться к пространству вокруг и к своим ощущениям в этом пространстве, чтобы сконцентрироваться на них до каждой мелочи, до остроты восприятия и после разом отгородиться от всего. Он ощущал, как прикасаются к коже прохладные простыни– одна складка в ногах, три у бедра, как возвышается над головой деревянная спинка кровати, как над спинкой висит на стене арбалет. Чувствовал тяжелые шторы, мягкий ковер, скрадывающий шаги, прикроватные подставки с каменными спилами-столешницами, напольный светильник, принесенный на время из гостиной, да так и оставленный здесь.

Феликс слышал кожей каждую вещь, каждый предмет, его текстуру и температуру, и когда в спальне появился Дон Вито, показалось, что не крыса пробежала по полу и забралась на кровать, а вторглось в тишайшее замершее пространство нечто большое, горячее, чересчур живое.

Устроившись на покрывале, Дон Вито пошевелил усами и тихонько вздохнул, наблюдая, как засыпает Феликс. Крысу спать не хотелось, он собирался дождаться Паблито. После утреннего разговора расстроенный ворон улетел и весь день не показывался.

Но прошло немного времени, и, согревшись в мягких складках покрывала, крыс задремал и вскоре крепко заснул.

Через пару часов он резко проснулся, как показалось Дону Вито – от толчка в бок. Подскочив, он огляделся по сторонам, не понимая, что могло его потревожить. Спальня по-прежнему была погружена в тишину и темноту, спинка кровати, где обычно спал Паблито, пустовала, Феликс так и лежал на спине, подложив ладонь под затылок. Но… он не спал. Не спал и не бодрствовал. Дон Вито вдруг отчетливо почувствовал это странное его состояние. Подойдя ближе, крыс всмотрелся в застывшее лицо с неподвижными сомкнутыми веками, и ему показалось, что вот сейчас, прямо сейчас, мужчина погружен в какие-то тайные темные воды, и он плывет там, повинуясь неспешному бесшумному течению…

Вдруг Феликс резко открыл глаза– багрово-красные, с острыми иглами вертикальных зрачков, и тихо произнес:

– Где мой телефон?

– На столике у кровати, с правой стороны, – так же тихо ответил Дон Вито. – Что случилось?

Феликс молча поднялся, сел на краю кровати и взял аппарат со столика-подставки. Глядя ему в спину, крыс напряженно слушал, как он набирает чей-то номер. И, судя по имени, которое произнес Феликс, когда ему ответили, звонил он своему доверенному– Владимиру, занимавшемуся его делами на территории Российской Федерации.

– …мне нужен самолет, Володя. Сейчас, да, как можно скорее. Лететь – в Болгарию, в Софию, и там же сразу мне нужна машина… нет, без водителя, сам поведу. Да, жду звонка.

Закончив разговор, Феликс вышел из спальни. Дон Вито не сразу пришел в себя от такой быстрой смены событий. Когда же он спрыгнул с кровати и поспешил за мужчиной, тот уже скрылся в ванной.

Глава 10

Феликс успел полностью одеться, когда позвонил Владимир и сообщил:

– Заказал частный реактивный самолет, в течение трех часов будет готов к вылету из Внуково. В ближайшие полчаса с тобой свяжется представитель компании, сообщит подробности, бортовой номер и имя пилота. Перелет оплачен в оба конца, плюс сутки ожидания. Если собираешься задержаться дольше, то позвони, я доплачу.

– Думаю, суток вполне будет достаточно. Спасибо, Володя, и извини, что разбудил среди ночи.

– Все в порядке, – улыбнулся голос в трубке. – Хорошего полета и мягкой посадки.

Никаких вещей, кроме бумажника и телефона, Феликс с собой не взял. Даже не стал надевать пальто поверх черного костюма с серой рубашкой– с наступлением календарной весны он отбросил надобность соблюдения климатического дресс-кода, хотя повсюду еще лежали сугробы.

Часы показывали половину пятого утра. Феликс направился в прихожую, за ним поспешил Дон Вито.

– Не скажешь, зачем тебе так внезапно понадобилось в Болгарию?

– Кое-кого надо проведать. Скоро вернусь.

Дверь за ним захлопнулась, и Дон Вито остался в темном коридоре. С тревогой и тоской слушал крыс удаляющиеся шаги, пока они не стихли.

В прихожей он и просидел в задумчивости до тех пор, пока со стороны кухни не раздалось хлопанье птичьих крыльев. Дон Вито и не помнил, когда в последний раз так радовался этим звукам.

Выскочив из прихожей, он едва не столкнулся с Паблито – ворон направлялся в гостиную.

– Ты чего здесь? – притормозил Паблито. – И почему не спишь?

– Феликса провожал, он срочно улетел в Болгарию.

– Куда-а-а?

– В Болгарию, в Софию.

–Это ещё зачем?

– Сказал – проведать кого-то. Думаю, кого-то из своих. Мне кажется, ночью я почувствовал, как это происходит, когда у вампиров возникает связь, когда они общаются на расстоянии. Похоже, кто-то передал ему послание, вот он и сорвался лететь.

– Ничего себе дела. А вдруг его в какую-то ловушку заманили?

– И что дальше? Думаешь, будут пытать, пока он не расскажет, как сумел выжить на солнечном свете? Самому-то не смешно?

– Прямо обхохочусь сейчас, да! – сварливо каркнул ворон, обошел крыса и вразвалочку направился дальше в комнаты.

– Ты сам-то хоть где был столько времени? – побежал за ним Дон Вито.

– Где был, там меня уже нет!

– У Дааны небось сидел, тоже мне тайна.

– Вот если все сам знаешь, чего тогда спрашивать!

По дороге Феликс заехал в супермаркет, купил кокосовых орехов, а в сувенирном магазине – плоскую металлическую фляжку. Затем в машине он разломил все купленные орехи, слил молоко во фляжку, выбросил пакет со скорлупой в мусорный контейнер и поехал в аэропорт.

Уже на подъезде к Внуково ему позвонил представитель авиакомпании. Феликс подтвердил свое намерение вылететь в Софию и выслушал подробные инструкции.

–Все понял, – сказал он, сворачивая к автостоянке аэропорта. – Я уже практически приехал, могу подняться на борт, как только скажете.

– Минут через двадцать все будет готово. Какой завтрак пожелаете?

– Ничего не надо, я не голоден.

– Скажите номер машины, вас встретят на парковке.

Феликс продиктовал номер, добавив марку и цвет машины – темно-зеленая «Ауди S8», и отключился со связи.

Когда Феликс заехал на стоянку, его уже ожидал молодой человек в белом свитере и кожаной куртке, готовый взять багаж и всячески ухаживать за вип-клиентом. Но багажа не оказалось, верхней одежды тоже, клиент так и направился под мелким мерзким снегом через парковку к зданию аэровокзала в одном костюме и легкой обуви.

Завершив все формальности на таможне, парень вывел Феликса на летное поле, где их ожидал автомобиль, должный отвезти к самолету, и через несколько минут пассажир был уже на борту.

Расположившись в кресле у иллюминатора, он снова отказался от предложенного стюардессой завтрака с чашечкой кофе, положил голову на подголовник и закрыл глаза.

Так неподвижно пассажир и просидел до самой посадки в аэропорту столицы Болгарии. Лишь когда самолет пошел на снижение, он пошевелился и посмотрел в иллюминатор. Над плотным облачным покрывалом, скрывающим страну, сверкало оранжевое утреннее солнце. Лучи, ударившие в иллюминатор, на миг высветили в синеве глаз потаенные багровые блики, но Феликс надел черные очки, надежно скрывая свою тайну.

Болгарская таможня тоже не отняла много времени, и вскоре Феликс вышел из здания аэропорта, где у входа его поджидала черная «БМВ» представительского класса. Коротко кивнув встречающему, Феликс взял у него ключи, сел за руль и немедленно уехал.

Конечным пунктом его путешествия было маленькое село Лесковдол в сорока пяти километрах от Софии. Весна в Болгарии уже вовсю буйствовала: окрестности украшала молодая зелень, цвели кустарники, тянулись к свету саженцы в полях и огородах. Разогнав облачную завесу, солнечные лучи ударили прямиком в лобовое стекло. На миг потеряв трассу из вида, Феликс опустил автомобильный козырек.

Чёрная «БМВ» неслась по шоссе, обгоняя редкие машины – движение в этом направлении никак нельзя было назвать оживленным.

Вскоре начались фруктовые сады, стали встречаться брошенные разбитые домишки с плоскими крышами, и, не доезжая указателя «Лесковдол», Феликс свернул на проселочную дорогу. Живые картины, полученные ночью, вели его на местности лучше всякого навигатора, и через пару минут машина остановилась у одноэтажного каменного дома за высокой оградой.

Распахнув калитку, Феликс зашел на утопающую в зелени старых деревьев территорию и постучал в дверь. Не получив ответа, он открыл ее сам и шагнул за порог. Дом встретил тишиной и сырой сумеречной прохладой.

– Виктор! – крикнул Феликс. – Это я! Я приехал! Где ты?

– По коридору налево, – ответил чей-то тихий голос.

Все окна в доме были завешаны плотными двойными шторами, отчего внутрь не проникало на капли солнечного света. Пройдя по коридору, Феликс вошел в небольшую комнату, большую часть которой занимала кровать под шатром-балдахином из ткани такой же плотной, как и шторы. На постели, утопая в подушках, полулежал толи парень, толи мужчина – ни с первого, ни со второго взгляда было невозможно определить его возраст. Создавалось впечатление, что на юное лицо с большими черными глазами, четко очерченным крупным ртом и овальным подбородком наложили полупрозрачную маску возраста: черты лица заострились, по смертельно-бледной коже шли серые пятна, в густых черных волосах серебрилась сильная проседь.

Лежащий на кровати взглянул на Феликса, и на губах его возникла слабая улыбка. Жестом он попросил подойти ближе и произнес на английском:

– Здравствуй. Садись, пожалуйста.

Не сводя взгляда с лежащего, Феликс присел на край кровати.

– Виктор, что ты сделал с собой?

– Пять носителей больной крови подряд – всего ничего, а каков эффект, да?

– Но зачем?

Тот помолчал, затем вытянул раскрытую ладонь, и Феликс взял его за руку с массивным золотым перстнем с монограммой в виде буквы «V» на пальце. Когда их руки оказались рядом, Феликс невольно отметил, насколько темнее его кожа. В сравнении с кожей Виктора, она выглядела практически смуглой.

– Надо было раньше это сделать. – Тихий голос Виктора походил на шелест струящегося песка. – Сразу, как вы с Дамианом меня бросили. А я все чего-то ждал, надеялся – что-то изменится, но ведь триста лет вполне достаточный срок для понимания, что ничего не изменится, верно?

– Почему ты не остался с Дамианом, что произошло?

– Когда ты нас покинул, его перестало интересовать всё, что было общим – дома, города, страны и я в том числе. Однажды Дамиан просто ушел и не вернулся, он поехал дальше без меня. Но ты не думай, я был к этому готов: у меня были и лошади, и средства, и примерный план на будущее. Вот только будущего не оказалось. Смешно, да?

– Не очень. И как ты жил?

– Никак. Ничто, никогда и нигде не смогло меня заинтересовать, зажечь сильнее нашей прошлой жизни. Весь смысл заключался лишь в поиске еды и безопасном ночлеге. И в общем-то, с меня довольно.

– Ты связывался с Дамианом?

– Много раз, включая эту ночь. Он ни разу не отозвался.

– Почему же ты раньше не обратился ко мне?

– А смысл? Будь я тебе нужен, ты бы хоть раз вспомнил обо мне. К тому же Дамиан…

– Представляю, что он мог наговорить, не обязательно повторять.

– Ничего такого уж плохого он не говорил, – улыбнулся Виктор.– В основном…

–Меня правда не интересует, что там говорил Дамиан. Скажи лучше, ты знаешь, что с тобою будет дальше?

– Конечно. Не думаешь же ты, что это спонтанное решение. Я долго готовился.

– Неужели нельзя было найти какой-то другой выход? – С английского Феликс перешел на хинди. – Ты же из касты воинов, Арджуна, как ты мог опуститься до такого?

– Влачить подобное существование и дальше – вот это означает опуститься. – Он тоже перешел на хинди. Когда Виктор услышал свое настоящее имя и заговорил на родном языке, показалось, что даже уродующая его временная маска сделалась мягче и прозрачнее. – Хочу, чтобы ты знал – я не виню вас с Дамианом. Я вам даже в чем-то благодарен.

– Давай закончим этот разговор, Арджуна. Пять больных людей это плохо, но не смертельно, все еще поправимо. Можно составить противоядие, через пару дней ты станешь прежним. Я побуду здесь с тобой до полного выздоровления, потом мы вместе улетим в Россию. И начнем сначала– с поиска смысла для тебя, мальчик из Индии.

Арджуна рассмеялся:

– О, как давно я этого не слышал: «мальчик из Индии»! Как же забавно это сейчас звучит… мальчик из Индии… мальчик из Индии…

– Ты должен встать сейчас, мне нужно сделать пару проколов и выпустить хотя бы немного зараженной крови. Она сейчас у тебя густая, очень густая, не может двигаться, проколы помогут ей немного.– Феликс отнял руку, державшую ладонь Арджуны, сжал пальцы в кулак, отчего из его перстня выскочил острый золотой «коготь». – Ты сможешь встать?

– Смогу.

Он тяжело поднялся с кровати, выпрямился, цепляясь за полог и пошатнулся, схватившись за плечо Феликса. Выпрямившись, парень перевел дух и посмотрел ему в лицо. Черные глаза его лишь издали казались черными, вблизи было видно, что они темно-красные.

– Мы уедем из этой дрянной дыры буквально через пару дней, – сказал Феликс. – В Софии меня ждет частный самолет, он будет ждать, сколько понадобится…

Феликс говорил, но видел, что Арджуна не слушает, а просто смотрит на него с блуждающей улыбкой. Затем парень снова пошатнулся, шагнул в сторону, схватился за портьеру и сорвал её с окна.

Глава 11

Солнце ворвалось в комнату, моментально высвечивая всю старость, убогость обстановки с потеками сырости и плесенью на стенах. Арджуна схватился второй рукой за Феликса, и пальцы его буквально впились в плечи сквозь ткань пиджака. Они смотрели друг другу в глаза, пока Арджуна не начал дымиться. Руки его стали слабеть, и Феликс шагнул назад, выходя из светового круга. Кожа Арджуны пошла трещинами, тело стало лопаться и разваливаться, как перегретый в печи керамический кувшин. Феликс отступил еще на шаг, и в этот момент вампир взорвался беззвучной ослепительной вспышкой. На дощатый пол осыпался густой белесый прах, с глухим стуком упал массивный перстень с буквой «V», а в пространстве, в метре от пола, возник вытянутый световой протуберанец, внутри которого очертания света и тени создавали иллюзию кричащей человеческой фигуры.

Пока протуберанец не начал хаотично двигаться по комнате, Феликс обошел его, поднял перстень и сунул в карман.

Пройдясь по комнатам, Феликс поискал имущество Арджуны-Виктора, что-либо знаковое или ценное, что могло привлечь местных жителей или натолкнуть их на мысль, какое существо здесь обитало, но ничего кроме нескольких перемен одежды не обнаружил. Весь скудный скарб, кое-какие старые вещи – все, по-видимому, осталось в доме от прежних хозяев, а новый жилец вселился без багажа.

Выйдя во двор, Феликс захлопнул входную дверь и пару минут просто стоял и смотрел по сторонам, привыкая к солнцу и краскам, которые после сырых сумерек показались ядовито-яркими. Затем направился к машине.

Сев в салон, он вытащил из внутреннего кармана пиджака небольшую металлическую фляжку и залпом выпил ее содержимое. Затем черная «БМВ» тронулась с места. Руки водителя спокойно лежали на руле, взгляд рассеянно смотрел на дорогу сквозь стекла солнцезащитных очков, но видел Феликс не утопающую в весенней зелени трассу, а плотно укрытую летней ночью дорогу вдоль Атлантического океана. Они с Дамианом держали путь из Испании в Марокко, собираясь встретиться с магрибскими алхимиками, а заодно приобрести арабские ятаганы и берберских жеребцов, славившихся своей неприхотливостью и выносливостью.

Над штормящими черными волнами стояла огромная медно-красная луна, и в ее ярком, блистающим на воде свете еще издали стали заметны обломки португальского галеона. Дамиан не собирался сворачивать с пути, но Феликс настоял на этом, хотя что он там собирался отыскать в корабельных обломках, и сам не знал.

Феликс с Дамианом спустились к берегу и буквально сразу увидели в воде обломок мачты и истощенного парнишку на нем. Долго раздумывать не стали – совсем недавно они потеряли своего слугу, не успевшего вернуться в укрытие до рассвета, поэтому парнишку достали из воды и забрали с собой. По дороге его привели в чувство и узнали, что он индус из касты воинов по имени Арджуна, что семья отправила его в колледж иезуитов в Португалию, но по дороге корабль разбился. Разговаривая с ним, Феликс с Дамианом увидели, что у парня гибкий ум, он хорошо воспитан, образован и вполне сумеет стать не только слугой на время поездки, но и компаньоном на более длительный срок.

И по прибытию в Марокко Арджуна получил перстень с золотым «когтем» и имя – Виктор…

Черная«БМВ» подъехала к зданию аэропорта, и Феликс созвонился с пилотом, сообщив, что он закончил свои дела и готов улететь обратно.

В течение часа самолет подготовили к вылету, и единственный пассажир поднялся на борт. Он снова отказался от еды, сел у иллюминатора, откинув голову на подголовник и так просидел до самой посадки во Внуково.

Из здания аэропорта Феликс вышел под тихий крупный, почти что новогодний снегопад. Пройдя на автостоянку, он открыл свою машину, вынул из пиджачного кармана фляжку и сунул ее в бардачок. Выехав с территории аэропорта, он собирался домой, как вдруг резко сменил курс и поехал в сторону поселка Горчаково, находившегося в сорока минутах езды от Внуково.

Не доезжая нескольких километров до поселка, за высоким забором, в заснеженных соснах стоял трехэтажный загородный дом Феликса. Он уже несколько лет не заезжал туда, но силами пожилой пары, проживавшей в одноэтажном доме на этом же участке, в особняке поддерживался безупречный порядок и готовность встретить хозяина в любой момент.

Света в окнах одноэтажного дома не виднелось, дверь была заперта – видимо, работники отлучились куда-то по своим надобностям. Оставив машину у входа в особняк, мужчина поднялся по ступеням и зашел внутрь. В доме было сухо и тепло, все системы, как обычно, были настроены в соответствии с его привычками.

Часть первого этажа занимал бассейн с зимним садом– за время отсутствия Феликса растения разрослись в настоящие тропические заросли, но при этом были так тщательно ухожены, что казались пластмассовыми. Раздевшись в гардеробной, Феликс прихватил халат, полотенце и отправился в душ. После – прыгнул в бассейн. Как только он оказался в воде, в помещении автоматически включилось мягкое желто-оранжевое освещение, имитирующее солнечный свет. Окна всех трех этажей имели стекла-хамелеоны: с рассветом они темнели, не пропуская внутрь ни капли ультрафиолета.

Наплававшись, он набросил халат и пошел в соседнее помещение, выполненное и обставленное в стиле ар-деко. Там находилась небольшая винотека и коллекция посуды – от хрусталя до бронзовой чеканки. Выбрав бутылку, Феликс откупорил ее, прихватил бокал и отправился на третий этаж – единое просторное пространство без внутренних перегородок, со стеклянной частью потолка, где поджидали хозяина полукруглые диваны с многочисленными подушками, стеллажи с огромным количеством бесценных книг, пара старинных гитар на специальных подставках и черное фортепиано посреди зала.

С бокалом вина в руке, он прошелся по залу, словно привыкал и заново обживался в этом интерьере, затем сделал пару глотков, подошел к фортепиано, поднял крышку и сел за клавиши.