355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Галина Шалаева » Мифы Древней Греции. Мифология для детей » Текст книги (страница 3)
Мифы Древней Греции. Мифология для детей
  • Текст добавлен: 26 сентября 2016, 14:38

Текст книги "Мифы Древней Греции. Мифология для детей"


Автор книги: Галина Шалаева



сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 13 страниц) [доступный отрывок для чтения: 5 страниц]

Олень Актеон

Любила богиня Артемида отдыхать в прохладных, увитых зеленью гротах, вдали от любопытных взглядов смертных. Никто тогда не должен был и близко подходить к этому месту. Большое горе обрушивалось на тех, кто нарушал покой богини.

Однажды случилось юному Актеону, сыну фиванского царя Кадма, охотиться с товарищами в лесах Киферона. Утомленные охотники расположились на отдых в тени густых деревьев, а юный Актеон пошел поискать ручей. Вышел он к зеленой, цветущей поляне, где высокие платаны и мирты раскинули свои пышные кроны и стройные кипарисы свечками устремились в небо. Актеон осмотрелся вокруг и увидел на склоне крутой горы чудесный грот, увитый густой изумрудной зеленью. В нем-то он и решил отдохнуть, даже не подозревая о том, какая встреча его там ожидает.

В этом уютном гроте любила отдыхать прекрасная Артемида. Вот и сейчас она была здесь и с удовольствием готовилась к купанию. Нимфы сняли с нее сандалии, завязали узлом волосы и уже набрали прозрачной воды в бронзовые кувшины, как вдруг у входа появился Актеон. Вскрикнули испуганные нимфы и торопливо окружили свою богиню, чтобы поскорее скрыть ее от нескромного взора смертного юноши.

Но выше всех своих спутниц была великая богиня, и невозможно было спрятать сияющей красоты ее обнаженного тела. Как зачарованный смотрел Актеон на это чудо и не мог глаз оторвать. Яркой краской зарделось лицо богини, гневно сверкнули ее лучистые глаза, и стала она еще прекраснее.

– Кто ты, дерзкий юноша, – воскликнула Артемида. – Как посмел ты войти сюда?

Очарованный Актеон не мог и слова вымолвить. Тогда Артемида схватила пригоршней воды и брызнула в лицо юноше.

– Всю жизнь теперь будешь ты нести наказание за свою дерзость, – крикнула в негодовании богиня.

Вдруг волосы зашевелились на голове у Актеона, и стали они превращаться в ветвистые оленьи рога. Поднял руки несчастный юноша, хотел потрогать голову, но с ужасом увидел, что и руки его и ноги превратились в оленьи копыта. Вытянулась его нежная шея, заострились уши, и все тело покрылось пятнистой шерстью. Не сразу даже понял изумленный Актеон, какое горе с ним случилось. Он только задрожал всем телом и бросился бежать. Перепрыгивая через ручей, он вдруг увидел в прозрачной воде свое отражение, отражение оленя. Невыносимый ужас обуял его сердце. Хотел закричать Актеон: «О горе!» – и позвать на помощь, но его губы, губы оленя, смогли издать только какие-то непонятные звуки. Крупными каплями покатились из его глаз горькие слезы. Что же теперь ему делать? У кого искать помощи?

Громкий собачий лай отвлек его от горестных раздумий. Он поднял голову и увидел, что на него в дикой злобе несется целая свора собак. Это были собаки Актеона, но они не узнали своего хозяина и теперь с яростным лаем шли по следу оленя.

Через долины и ущелья, через леса и поля мчится прекрасный молодой олень, закинув на спину ветвистые рога, а за ним гонятся разъяренные собаки. Вот они все ближе и ближе, они уже настигли его и вцепились своими острыми, как кинжалы, зубами, в тело молодого оленя. Хочет крикнуть несчастный юноша:

– Это я, Актеон, ваш хозяин. Пощадите меня! – Но только жалобный стон вырывается из груди оленя, и этот стон очень похож на человеческий. Упал на колени обессиленный олень, и собаки начали яростно рвать его дрожащее тело. Тут подоспели товарищи Актеона и очень сожалели о том, что нет его рядом с ними при такой удачной охоте.

Гордая Ниоба

Не давали себя в обиду гордые Аполлон и Артемида, не щадили они и тех, кто осмеливался обидеть их любимую мать, великую богиню Лето. Так случилось однажды с гордой Ниобой, когда она забыла об этом.

У Ниобы, жены фиванского царя Амфиона, было семь сыновей и семь дочерей. Прекрасны, как юные боги, были ее дети, и Ниоба больше всего на свете гордилась своими детьми. Как-то вещая Манто, дочь слепого прорицателя Тиресея, позвала всех фиванок принести жертву богине Лето и ее детям – златокудрому Аполлону и вечно юной Артемиде. Позвала она и Ниобу, но заносчивая царица гордо ответила:

– С какой стати я буду кланяться Лето, которой для родов даже было отказано место на земле? Кто считает ее великой богиней, тот пусть и приносит ей жертвы. Почему меня так не почитают люди? Я богаче ее и счастливей. У меня 14 прекрасных детей, а у нее всего двое. И хотя мои дети не боги, они нисколько не хуже ее детей, богов. Я так могуча, что судьба не в силах навредить мне; если и возьмет она что-то, то еще больше останется.

Испугались фиванки, что великая Лето услышит нескромные речи царицы Ниобы и покарает весь город. Они принесли богине богатые жертвы и молили ее не гневаться на них. Но великая богиня не могла смириться с таким оскорблением. Она позвала к себе Аполлона и Артемиду и пожаловалась им:

– Тяжело оскорбила меня гордая Ниоба. Она не верит, что я великая богиня и что только самой Гере уступаю я в своем могуществе. Неужели вы, мои дети, не отомстите за меня? Ведь если вы этого не сделаете, люди перестанут почитать меня и разрушат все мои алтари. Она и вас оскорбила тоже. Вас, бессмертных богов, она посмела равнять со своими смертными детьми.

Богиня еще продолжала свои жалобы, но стреловержец Аполлон нетерпеливо прервал ее:

– О, кончай скорее говорить! Ведь своими словами ты отдаляешь наказание.

– Хватит, не говори больше, – воскликнула в гневе и Артемида.

Разъяренные брат и сестра быстро понеслись в Фивы. Суровы были их лица, зловеще звенели в их колчанах золотые стрелы.

Невидимый Аполлон остановился неподалеку от городских ворот, где фиванские юноши упражнялись на поле в военных играх. Здесь были и все сыновья Ниобы. Двое из них, Исмен и Сипил, одетые в пурпурные плащи, неслись впереди всех на горячих конях. Вдруг Исмен вскрикнул и схватился за сердце. Золотая стрела Аполлона пронзила ему грудь. Выпустил он поводья из ослабевших рук и мертвым упал на землю. Услышал и Сипил грозный звон тетивы лука Аполлона, он хотел спастись на своем быстроногом коне от грозящей опасности, но и его настигла смертоносная стрела. Перелетел он через крутую конскую шею, и его горячая кровь алой струей хлынула на землю. И других сыновей Ниобы, Файдима и Тантала, настигли стрелы. Они так и свалились, как боролись, обхватив друг друга руками. Увидел Альпенор, что его братья упали, и поспешил поднять их. Обхватил он руками их уже холодеющие тела, но и сам свалился, пронзенный безжалостной рукой Аполлона. В колено впилась стрела их шестому брату, Дамасихтону, он хочет выдернуть ее, но вдруг другая стрела со свистом вонзается в его горло. Остался последний из сыновей Ниобы, юный Илионей. Он поднял к небу руки и взмолился:

– О олимпийские боги! Пощадите, пощадите!

Жалко стало грозному Аполлону несчастного юношу, но было поздно. Уже слетела стрела с его лука и пронзила сердце последнего сына гордой Ниобы.

Когда дошла страшная весть до царя Амфиона, не выдержал он такого горя и заколол себя острым мечом. Совсем обезумела от горя и несчастная Ниоба. Как раненая волчица, завыла она, склонилась над дорогими телами, пытается поднять их, целует в похолодевшие уста. В отчаянии простирает Ниоба к небу руки. Но не мольба срывается с ее губ, а крик. Безумный крик гнева и гордыни:

– Радуйся, жестокая Лето, горем питайся моим и слезами моими зверское сердце насыти. Думаешь, ты победила меня, соперница? Но нет, все равно победила я. У меня, несчастной, все же больше осталось детей, чем у тебя, счастливой!

Только успела она прокричать эти безумные слова, как опять раздался грозный звон тетивы на натянутом луке, и вот первая дочь Ниобы, сраженная насмерть, падает на тела своих братьев. У всех, кто был рядом, от ужаса зашевелились волосы на голове. Еще страшнее было то, что невидимы были боги и неизвестно откуда летели их карающие стрелы. Одна только Ниоба стояла спокойно, как будто ее это и не касалось, от горя совсем потеряла она рассудок. Опять звенит тетива, и падает другая ее дочь. Потом еще и еще… Шесть золотых смертоносных стрел выпустила безжалостная Артемида, и шесть прекрасных юных дочерей Ниобы бездыханными упали на землю. Осталась лишь самая младшая дочь, она бросилась к матери и укрылась в ее коленях. Только тогда не выдержала гордая Ниоба и взмолилась наконец:

– Оставь мне хоть младшую, великая и всемогущая Лето, ну, пожалуйста, оставь мне хоть одну!

Но великая богиня не простила Ниобу и не сжалилась над ней. Еще одна стрела слетела с лука Артемиды и пронзила последнюю дочь гордой Ниобы. Окаменела от горя непокорная Ниоба. Потускнели ее глаза, перестало биться сердце. Могучие ветры подхватили ее и перенесли на родину, в Лидию, где до сих пор стоит ее окаменевшее тело, и вечные слезы скорби непрерывной струей катятся из ее безжизненных глаз.

Богиня-воительница

Не только своей мудростью отличается Афина Паллада от всех других бессмертных богов, которые живут на Олимпе. Не только тем, что с самого своего рождения больше всего на свете любит она воинские утехи. Но и тем, что, в отличие от других бессмертных, у нее не было матери. Мать у нее, конечно, была, но в то же время как бы и не было. Афину Палладу родил отец, сам громовержец Зевс. А произошло это вот как.

Уже давно царствует над миром великий Зевс, и нет никого, кто бы мог поспорить с ним в могуществе. Но все это время неспокойно было на сердце у великого громовержца. Богиня Гея предсказала ему, что ждет его участь отца, великого Крона.

– Как и отец, он тоже потеряет власть над миром, – так сказала мудрая богиня, и нельзя было не верить ей.

Постоянно твердит об этом и могучий титан Прометей.

– Вы думаете, новые цари, что вечно вам блаженствовать в мире. Но разве я не видел, как с Олимпа упали два тирана? И увижу, как скоро третий упадет!

Напрасно добивался Зевс, чтобы Прометей открыл ему роковую тайну, кто из его сыновей свергнет его с престола и когда он родится. Но Прометей упорствовал:

– Пусть он сколько угодно мечет молнии, гремит ужасными громами. Пусть все небо смешает в белокрылую метель и все до основания уничтожит, меня не сломит он, и не скажу я, от чьей руки он потеряет власть!

Что же оставалось делать Зевсу? Решил он защищаться, как умеет. Богини судьбы Мойры, которые никогда не ошибаются, сказали Зевсу, что у богини разума Метис будет от него двое детей: сначала родится дочь Афина, а потом и сын, необычайного ума и силы. И вот он-то, когда вырастет, отнимет у Зевса власть над миром. Обеспокоился Зевс: ведь богиня Метис уже должна вот-вот родить. Усыпил он ее ласковыми словами и проглотил вместе с нерожденным ребенком.

И все пошло по-прежнему. Пировал он и развлекался в своем золотом дворце на Олимпе, как вдруг через некоторое время почувствовал странную головную боль, да такую, что разрывала его буквально на части. Зовет он своего сына, славного кузнеца Гефеста, и приказывает ему:

– Ударь мне твоим остро наточенным топором по голове и разруби ее пополам.

Услышав такую удивительную просьбу, Гефест спрашивает своего отца:

– Ты, кажется, хочешь убедиться, в своем ли я уме? Прикажи мне сделать что-нибудь другое, что тебе нужно.

– Мне нужно именно то, о чем я прошу тебя, – отвечает ему рассерженный Зевс, – если ты сейчас же этого не выполнишь, то тебе придется испытать немало огорчений.

Выполнил Гефест странное требование своего царственного отца, взмахнул он топором и опустил его на голову Зевса.

– Что это такое, – воскликнул пораженный Гефест мгновение спустя. – Дева в полном вооружении! Тяжелая штука сидела у тебя в голове, Зевс, не удивительно, что ты был в дурном расположении духа. Носить под черепом такую большую дочь, да еще в полном вооружении – это не шутка. Что же, у тебя военный лагерь вместо головы? О, да ты посмотри, она в одно мгновение уже и взрослой стала, да какая красавица! Зевс, в награду за то, что я помог тебе родить такую дочь, позволь мне на ней жениться!

– Это невозможно, мой славный Гефест, – отвечал ему отец, – она никогда не выйдет замуж и пожелает остаться вечной девой.

– Жалко, – сказал Гефест, – но если ты не возражаешь, я все-таки попробую с ней справиться.

Пока они обсуждали дальнейшую судьбу новорожденной богини, она уже выскочила из головы Зевса и от радости, что родилась и видит свет, начала скакать и отплясывать военный танец, потрясая щитом и взмахивая копьем. Взглянув на свою воинственную дочь, Зевс ответил кузнецу:

– Я-то не против, но, думаю, тебе будет нелегко.

Вот так и родилась Афина Паллада. Но не только воинской отвагой славилась она, защищая всех несправедливо обиженных. Она покровительствовала греческим героям, хранила крепости и города, а по уму и мудрости вскоре сравнялась она с самим Зевсом. Ее так и называли – богиней мудрости и справедливой войны. И еще у нее было одно любимое дело, в котором не было ей равных. Она очень любила ткать полотно, и никто не мог превзойти ее в этом искусстве. Да и состязаться с ней было опасно. Все знают, как поплатилась Арахна, дочь Идмона, которая захотела стать выше Афины в этом деле.

Арахна

Родилась Арахна в семье простых людей. Мать ее умерла, когда Арахна была еще маленькой, а следом за ней умер и отец, красильщик тканей Идмон. Осталась Арахна одна, и чтобы заработать себе на жизнь, она ткала полотно и вышивала на нем красивые узоры. Такой искусной мастерицей стала Арахна, что скоро слава о ней пошла по всей Лидии. Отовсюду шли люди в небогатый домик Арахны, чтобы посмотреть на ее удивительное искусство, полюбоваться ее работой собирались нимфы с берегов златоносного Пактола. До того были хороши полотна Арахны, что все стали называть ее ученицей великой Афины Паллады. Но Арахна знала, что на всем свете нет ей равных в мастерстве, и вовсе не собиралась делиться славой с великой богиней.

И вот однажды воскликнула гордая Арахна:

– Пусть даже сама Афина Паллада приходит состязаться со мной, все равно не победить ей меня. Что угодно поставлю залогом!

Услышала Афина эти горделивые слова, под видом седой сгорбленной старухи явилась она перед Арахной и сказала ей:

– О Арахна, Арахна, никогда не гордись тем, что дали тебе великие боги. И запомни. Есть одно хорошее свойство у годов преклонных: вместе с возрастом появляется опыт. Послушайся моего совета, Арахна, старайся лишь смертных превзойти своим искусством. И если ты сейчас попросишь у богини прощения за дерзкие слова, то она простит тебя.

Но Арахна не послушалась мудрого совета, она выпустила из рук тонкую пряжу и гневно воскликнула:

– Не хочу я слушать твоих наставлений, неразумная старуха. Читай их другим, а меня же оставь в покое. Я сама знаю, что мне делать и что говорить. Отчего же не идет Афина? Или она боится состязаться со мной?

– Я здесь, Арахна, – не выдержала богиня, приняв свой настоящий облик. Все склонились перед могущественной богиней, приветствуя ее. Одна лишь Арахна стояла молча и даже головы не склонила. Покраснела от гнева великая богиня. Ну что ж! Если эта гордая ткачиха не желает смириться перед великой богиней, то пусть она поплатится за свою гордость.

И вот встали соперницы по разные стороны станка, натянули полотна, и началось состязание. Величественный афинский Акрополь выткала богиня на дивном полотне. Изобразила она на нем свой давний спор с Посейдоном, когда они никак не могли решить, кто из них имеет больше власти в Аттике. Сам Зевс и еще двенадцать богов решали этот спор. Поднял Посейдон свой сверкающий трезубец, ударил им о скалу, и хлынул из пустого, безжизненного камня соленый источник. Напротив него стояла Афина в шлеме со щитом и в эгиде – своих постоянных доспехах с головой Медузы Горгоны в центре их, со змеями по краям. Она подняла свое копье, потрясла им и глубоко вонзила в землю. Из земли тут же выросла священная олива. Боги присудили победу Афине, признали ее дар сильнее, чем дар Посейдона. Потом на этом месте вырос город, который с тех пор носит имя Афины. Вот это и выткала Афина на своем полотне, а по углам его изобразила, как карают боги людей, которые пытаются соперничать с ними. Венок из листьев оливы тянулся вокруг этого чудесного полотна.

Арахна тоже изобразила на своем покрывале сцены из жизни богов. Все свое искусство вложила она в эту работу, и ее полотно по красоте и мастерству не уступало работе Афины. Но в то же время их работы были очень разные. Если Афина на своем полотне показала богов во всем своем величии и могуществе, то боги Арахны были такими же грешными и слабыми, как и простые смертные. И видно было, как Арахна относится к ним: неуважительно, с насмешкой, и даже с презрением.

Яркой краской вспыхнуло лицо великой богини, она выхватила из рук Арахны прекрасное полотно, разорвала его на куски и ударила Арахну челноком. Несчастная Арахна не перенесла позора, она свила крепкую веревку и решила повеситься на ней. Но безжалостная богиня и тогда не оставила несчастную ткачиху, она вынула ее из петли и сказала:

– Ты будешь жить и мучиться. С этого момента будешь ты вечно висеть и вечно ткать. Это же возмездие падет и на твое потомство: на детей, на внуков и на правнуков. И даже их дети и внуки будут терпеть это наказание.

Рассерженная Афина брызнула на бедняжку Арахну зельем ужасной богини Гекаты, и тотчас же голова ее вжалась, густые волосы отпали, тело стало совсем крохотным, а по бокам выросли тоненькие изогнутые, поросшие жесткой шерсткой, ножки. Обратилась в паука Арахна. С тех пор вечно висит паук-Арахна на своей паутине, по-прежнему тянет нитку и ткет свое бесконечное полотно.

Вот так поплатилась за свое высокомерие и хвастливость дочь Идмона, Арахна. Захотела она возвыситься над величественной Афиной, а превратилась в противного паука.

Быстроногий Гермес

Никто не может так хорошо выполнять поручения Зевса, как это делает Гермес. Везде пройдет быстроногий бог, никаких препятствий для него не существует: он и на край света в мгновение ока слетает, и под землю в мрачное царство Аида спустится, чтобы проводить туда души умерших. Стремительный, как луч света, носится быстроногий Гермес с высокого Олимпа на землю и обратно на Олимп, передавая богам и смертным волю громовержца. Самой судьбой предназначено ему было стать вестником богов. Уже с рождения все предвещало, что большое будущее ожидает этого смышленого ребенка.

В горной пещере в Аркадии родился сын Зевса и Майи быстроногий Гермес. Он еще лежал в колыбели, когда, взглянув на его лукавую рожицу, многоопытный Аполлон предрек ему судьбу:

– О мой голубчик, хитрец и обманщик, чувствую, как часто будешь ты темной ночью в дома пробираться, чтобы без шума делать там свою воровскую работу.

Аполлон, конечно, преувеличивал, но, сказать по правде, совсем немного. Сколько было богов на Олимпе и сколько героев, могучих и сильных, жило в то время на земле, и никто из них не мог превзойти Гермеса в ловкости и хитрости. Недолго оставался новорожденный бог в своей священной колыбели. Потихоньку от матери выпутался он из пеленок, спрыгнул на землю и шагнул за порог. Ясное солнце осветило его крепкую фигурку, он радостно засмеялся и тут увидел большую черепаху. Она медленно передвигалась на своих мягких лапах, пощипывая сочную травку. Подхватил Гермес черепаху на руки и вернулся в пещеру. Там он, недолго думая, распотрошил ее, потом нарезал на поляне ровненьких тростниковых стеблей и сделал из черепашьего панциря свою первую сладкозвучную лиру. Он и струны догадался приладить, которые сделал из овечьих кишок, а когда все было готово, коснулся их, и нежные звуки заполнили высокие своды пещеры.

Взялся Гермес подпевать этим звукам, и так хорошо все у него получилось. Он еще продолжал петь, а в голове его уже крутилась другая задумка. Захотелось ему свежего мяса попробовать, а заодно и над Аполлоном подшутить. Спрятал маленький певец свою лиру в колыбельку и помчался к пиэрийским горам. Стояла уже темная ночь, только яркие звездочки поблескивали на высоком небосводе. Но Гермесу и темная ночь не помеха. Быстро достиг он Пиэрии, где на зеленых некошеных пастбищах паслись стада Аполлона. Отделил он от стада полсотни мычащих коров, привязал к их копытам метелки из веток мирта и тамариска и погнал по песчаной почве, запутывая следы.

По дороге Гермес встретил старика, который, согнувшись, копался в своем винограднике.

– Смотри, старик, никому не рассказывай, что видел меня, кто бы у тебя об этом ни спрашивал. А за это я даю тебе вот этих двух коров.

Поклялся старик, что будет нем как рыба и никому ни о чем не скажет, кто бы его ни расспрашивал. Гермес пошел дальше со своим стадом, но через некоторое время решил проверить, сдержит ли старик свое слово. Спрятал он коров в лесу, а сам, изменив свой облик, вернулся назад.

– Скажи, старик, не видел ли ты тут коров, которых гнал мальчик? Если ты скажешь, куда он их погнал, я тебе дам быка и корову.

Уж очень захотелось старику получить еще и этот щедрый подарок, поэтому он не заставил долго себя упрашивать и показал, куда направился маленький погонщик. Рассердился Гермес на старика и превратил его в скалу, чтобы теперь он уже молчал вечно, а сам поспешил дальше. Шел он через заросшие лесом горы, через цветущие луга, мимо мрачных ущелий.

Уже наступало ясное утро, когда пригнал Гермес похищенное стадо в Аркадию. Но не к своей пещере привел он коров, а к другой, что была неподалеку. Он уже знал все хитрые повадки и, чтобы запутать следы, повернул коров задом наперед, так их и ввел в пещеру. Ведь теперь все, кто увидит следы, подумают, что коровы вышли оттуда. Двух коров он оставил и принес их в жертву олимпийским богам.

Утомившись от своей многотрудной работы, направился Гермес к родной пещере. Потихоньку, чтобы не увидела мать, забрался он в свою колыбельку и притворился спящим. Даже пеленки обмотал вокруг себя, как будто так и лежал все время на месте. Но мать уже видела пустую колыбельку и догадалась, где гуляет ее непутевый сын:

– Зачем ты похитил коров у Аполлона, плохое затеял ты дело, – сказала она ему с упреком. – Неужели ты не боишься его далеко разящих стрел? Ты еще не знаешь, как он страшен в своем гневе.

– Не боюсь я Аполлона, – отвечал ей маленький Гермес, – пусть себе гневается. А если он посмеет обидеть меня, я в отместку разграблю все его святилища в Дельфах. Все его золото украду, серебро и одежду.

Не успел он еще и последнее слово промолвить, как на пороге грота появился разгневанный Аполлон. Увидел Гермес грозного бога и закрыл глаза, как будто давно уже крепко спит. Тихо и скромно лежал Гермес в своей люльке, и кому же в голову придет, что этот невинный младенец мог уже натворить столько дел. Но его невинный вид не обманул мудрого Аполлона. Подошел он к колыбели младенца и сказал ему грозно:

– Слушай меня внимательно, малыш. Если ты не вернешь мне моих коров, я сброшу тебя в глубокий Тартар. Тогда даже отец не спасет тебя.

Гермес открыл свои лукавые глазки и с удивлением уставился на грозного бога:

– Я знаю, Аполлон, что ты очень мудрый. Но как же ты мог подумать, что я смог увести твоих коров, ведь я еще такой маленький. У меня и заботы сейчас другие – поспать да материнского молока попить.

Засмеялся многоопытный Аполлон, понял он, какой хитрец на свете появился. Вот тогда-то он и сказал ему:

– Расти, маленький лгун, и боги воздадут тебе почесть.

Вытащил Аполлон малолетнего плута из его колыбельки и, как он был в пеленках, заставил идти вместе с ним на Олимп, чтобы там рассудил их Зевс и заставил своего новорожденного сына вернуть все, что он уже успел похитить. Показал Гермес, куда он спрятал коров Аполлона, а чтобы тот не держал на него больше зла, хитрец Гермес, пока Аполлон выводил коров из пещеры и пересчитывал их, играл ему красивые мелодии на лире. И Аполлон, пораженный виртуозностью Гермеса, простил его и даже подарил ему своих коров за его лиру.

Когда Гермес подрос, великий Зевс забрал его к себе на Олимп. С тех пор он без устали носился по всему свету, выполняя поручения отца. Забегал он по пути к своей матери передохнуть немного и однажды пожаловался ей:

– О, какой я несчастный, нет никого несчастнее меня.

– Что такое? – встревожилась Майя. – Что случилось с тобой, сын мой?

– Они меня совсем замучили работой. Я разрываюсь на части от множества дел. Никто меня не жалеет.

– Не гневи великих богов, сынок. Они любят тебя, потому и прощают все твои проделки. Ну, посуди сам, мало того что ты похитил коров Аполлона, когда был маленький, так ты еще недавно украл у него лук и стрелы. А кто у самого Зевса его скипетр украл?

Гермес засмеялся и потупил свою бедовую голову. Он вспомнил этот забавный случай, когда он действительно в шутку украл у отца знак его власти – золотой скипетр – и спрятал его. Сколько тогда было переполоху на Олимпе, сколько волнений, пока боги не догадались, кто виновник этой неслыханной кражи. Пришлось ему сознаваться и показывать, где он спрятал похищенный скипетр. Отец рассердился на него немного, а потом простил. Все-таки он его очень любит.

– Но ведь я занимаюсь воровством только в шутку, мне ничего не нужно, – сказал Гермес своей обеспокоенной матери, – ведь еще больше я делаю добрых дел. Кто придумал азбуку и научил людей читать? А кто изобрел числа и меру всех вещей? Скажешь, не я?

Что оставалось говорить Майе? Конечно, это все придумал и изобрел ее сын. Он очень талантливый и смышленый. И мать очень гордится своим сыном. С какими только просьбами к нему не обращается! Торговцы считают его своим богом, а путешественники – своим. Не оставляет он людей и после их смерти, провожает их души к Аиду. Никого он не обижает и успевает везде. Даже когда народные собрания надо проводить, и то посылают за ним. Он и соберет всех быстро, и говорить научит.

– Хорошо, хорошо, – сдалась любящая мать. – Ты у меня замечательный сын. Только, прошу тебя, не испытывай больше терпения великих богов. Тут опять мне жаловались, что у Посейдона трезубец пропал, а у Ареса – его меч. Верни им все, пожалуйста!

– Ладно, верну, ты не волнуйся. Ну, мне пора. Надо еще в Аргос слетать, навестить Данаю, передать ей привет от Зевса, а на обратном пути он просил забежать в Беотию к Антиопе.

И быстроногий Гермес помчался дальше на своих крылатых сандалиях.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю