Текст книги "Не царское дело"

Автор книги: Галина Куликова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 17 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]

Примерно через полтора часа все закончилось. Теперь Настя, по крайней мере, ясно представляла, что хранила Пчелка в трех красивых шкатулках. Все их содержимое специалисты, посовещавшись, оценили примерно в семьсот тысяч долларов. Но такая сумма получилась в основном из-за двух колец с крупными бриллиантами и старинной подвески. Все остальное, как пренебрежительно выразился Виталик, – это Союзювелирторг.

– В каком смысле? – спросила Настя, впечатленная названной суммой.

– В смысле – драгоценный металлолом и в массе своей средненькие камни. О работе мы не говорим, Фаберже или Перхин в руках это не держали.

– То есть ничего суперценного, музейного уровня, там нет? – на всякий случай подстраховалась Настя.

– Есть несколько старых вещиц, но тоже – не сокровища Агры. Жемчуг неплохой. Однако – ничего, за что ухватились бы аукционные дома Европы. Тем не менее деньги, как ты поняла, можно выручить вполне приличные. Если захочешь – поможем реализовать твое наследство. Во мне можешь быть уверена – я не обману.

– Уверена, как в завтрашнем рассвете! Ну а если себе на память оставлять, что твои спецы посоветуют?

– Ничего! Эти украшения – для дам бальзаковского возраста. Возьми лучше деньгами.

– Спасибо за совет, я подумаю.

Настя распрощалась с полезным поклонником, неконкретно пообещав ему свидание в ближайшие дни. Драгоценности она забрала с собой. Виталий предлагал ей оставить все в его сейфе. Вероятно, он был прав, однако Настя все же решила этого не делать. Ей хотелось, чтобы они по-прежнему хранились в доме Пчелки. А наиболее ценные вещи она прямо завтра положит в банковскую ячейку.

«Ну вот, теперь я готова к беседе с Дреминым», – удовлетворенно вздохнула Настя.

Одного она, правда, пока не понимала – что же так сильно заинтересовало старого ювелира в Пчелкиных украшениях?

***

Теперь было самое время отправляться к Прудковскому. Подъехав к ближайшей заправке, она на всякий случай залила полный бак, купила круассан в дорогу и, достав из сумки бумажку с каракулями профессора, стала прикидывать, как лучше до него добраться. Она ненавидела выезжать за пределы города, а когда это случалось, ужасно трусила. Боялась, что собьется с пути, что кончится бензин, спустит шина или автомобиль вообще сломается, а рядом не окажется заправки и автосервиса. А если еще не будет мобильной связи… Ездить по узким неровным дорогам, проложенным среди каких-то дремучих зарослей, – худшего наказания не придумаешь. Настя была уверена – если, не приведи Господи, машина на ночь глядя заглохнет среди темного леса, у нее случится разрыв сердца.

Немного повозившись с картой, она определила направление и с облегчением убедилась, что дача Прудковского действительно не так уж далеко. Получалось, что до деревни со смешным названием Маруськино ехать совсем недолго. Значит, она успеет без спешки поговорить с Михаилом Николаевичем и вовремя вернуться в Москву. Ничего грандиозного от разговора с Прудковским она не ждала. Хотя он и делал всякие интригующие намеки, Настя была уверена, что гораздо важнее для нее разговор с Липкиным. От него во многом будут зависеть все ее дальнейшие действия. Такая куча всякой дорогостоящей недвижимости – не шутка. Здесь надо все сделать аккуратно, четко, без ошибок. А нотариус Липкин похож на человека, который может ей в этом помочь. И еще, конечно, Крутов. Если получится сегодня с ним договориться относительно машин – можно считать, что день удался.

Немного постояв в пробке перед МКАД, Настя уверенно пересекла границу города и помчалась по довольно сносному шоссе. Примерно через сорок минут, ориентируясь по указателям, она отыскала Маруськино. «И правда, несложно оказалось», – удовлетворенно отметила Настя, неторопливо проезжая по деревенским улочкам, огибая ямы и плавно покачиваясь на ухабах. Улица, на которой жил Прудковский, обнаружилась довольно быстро. Называлась она «Набережная». Это было забавно, учитывая, что протекавшая рядом квелая речушка никак не тянула на глубокую, полноводную реку, а больше смахивала на пересохший ручей. Без особого труда нашелся и дом Прудковского, который был окружен живописным тенистым садом.

«Действительно, что-то есть умиротворяющее в этой сельской идиллии, – подумала Настя, открывая калитку. – Интересно, если я и правда разбогатею, захочется мне уединиться в такой вот деревеньке? Дышать свежим воздухом, пить парное молоко, вечерами гулять у реки или пруда?»

Собственно, ответ у нее нашелся тут же – никогда, ни за какие коврижки. Она любит город и не променяет бензиновый аромат и суету мегаполиса на умиротворенное деревенское спокойствие, запах цветущих трав и навоза. А если она все же устанет от людей, то стоит уплыть на яхте куда-нибудь подальше, хорошо бы на собственный остров. Хотя, наверное, остров не многим лучше деревни. Впрочем, стоит ли предаваться несбыточным мечтам? Такого масштаба богатство ей вряд ли грозит – для покупки собственного острова нужно было получить в наследство нефтяную компанию.

Настя легко взбежала по ступенькам и постучала в дверь, но на стук никто не отозвался. Тогда девушка несколько раз дернула за ручку, и дверь приоткрылась, приглашая гостью входить.

– Михаил Николаевич! – крикнула Настя, опасливо протискиваясь в сумрачный прохладный коридор. Ответа не последовало.

«Заснул он, что ли? – подумала она. – Наверное, разморило профессора. Что ж, придется будить: в такую даль не наездишься».

Она еще раз окликнула его, но ответа снова не получила. Тут Настя услышала тихую музыку, доносившуюся из глубины дома, и пошла на звук.

– Вот я вас и нашла! Здравствуйте! – объявила она, входя в оборудованную под кабинет комнату, где спиной к ней, в кресле, сидел Михаил Николаевич собственной персоной. Перед ним на столе громоздились многочисленные альбомы с марками и какие-то справочники.

Прудковский даже не обернулся – то ли в принципе был глуховат, то ли действительно задремал. Рядом с креслом на ковре валялось увеличительное стекло.

– Михаил Николаевич, вы уронили кое-что! И вообще невежливо гостей вот так встречать! Сами зазывали, и вот… – весело воскликнула Настя, легонько прикоснувшись к плечу хозяина.

Прудковский был мертв! Стол был залит кровью, и лежащие на нем марки тоже были в крови. Настя с содроганием взглянула на торчащий из шеи Михаила Николаевича узкий клинок.

Она не помнила, как выскочила из дома. Пулей влетев в машину, девушка с бешеной скоростью помчалась по дороге, мечтая лишь об одном – поскорее убраться подальше от страшного места. И только проехав километров десять, вновь обрела способность соображать. Остановившись на обочине, Настя стала прикидывать, как должна поступить. Заявить о том, что нашла мертвого человека? Становиться свидетелем в деле об убийстве? Нет, это невозможно! Ведь она, по сути, бежала с места преступления. Еще, чего доброго, ее же во всем и обвинят. Иди потом доказывай, что не верблюд. Да и с какой стати она должна в это дело вмешиваться? Они с Прудковским были едва знакомы, и она даже не знает, о чем им предстояло говорить. И следователей ни к чему вводить в заблуждение. Ведь не она же убила Михаила Николаевича – зачем им на нее отвлекаться? К тому же она понятия не имеет, кто мог хотеть смерти Прудковского, и помочь следствию ничем не сможет. По всему получается, что она тут совершенно ни причем и лезть на рожон нет никакой необходимости. И потом у нее тьма важных дел, ведь наследство…

Внезапно Настю словно током ударило. А что, если убийство Прудковского как раз и связано с ее наследством? Ведь во время их первой беседы там, на спортивной площадке, он начал говорить что-то такое про Пчелку, еще прабабкой ее назвал. Сказал, что у него есть какие-то подозрения. Вдруг эти самые подозрения и стоили ему жизни? Тогда получается… Получается, что она имеет к этому делу самое непосредственное отношение!

Тут Настя похолодела и в ужасе обернулась. Ей показалось, что к машине кто-то крадется – убийца с длинным узким ножом в руке. Нервы ее были на пределе. Она поняла, что надо поскорее сматываться, быстро завела мотор и вырулила на трассу.

«Страшно-то как, – думала она по дороге. – Может быть, нанять охранника, благо деньги есть? Нет, глупо. Всем известно – если хотят убить, рано или поздно все равно убьют. Или все-таки это случайность? Наркоман какой-нибудь залез ограбить дом и наткнулся на хозяина. Бывает же такое? Или Михаил Николаевич не поделил с кем-то редкую марку. С каким-нибудь филателистом-фанатиком. Тот убил его и присвоил раритет. К тому же на Прудковского уже покушались – в моем дворе. Он еще подумал, что напали на меня. Выходит, ошибался старый коллекционер, ох как ошибался! Теперь-то ясно, по чью душу приходили те два амбала».

Так или иначе Настя оказалась втянута в события загадочные и опасные. Вдруг убийца решит, что она – нежеланный свидетель. Или знает нечто такое, что скрывал Михаил Николаевич. В любом случае над ее головой определенно нависли тучи.

«Скверные дела, – думала Настя, опасливо поглядывая в зеркало заднего вида. – Очень скверные. Ясно одно – надо что-то предпринять… Но что?!»

Ее трясло. Она вела машину рывками – резко тормозила, быстро срывалась с места, чертыхалась и прикусывала губу. Уже на подъезде к Москве у нее родилась хорошая идея – нанять частного детектива. Пусть разберется, что конкретно произошло на даче Прудковского и в какой степени это касается ее лично. Да, именно так она и сделает! Только чуть позже, когда станет ясно, какой версии придерживается следствие. Но кто и с какой стати расскажет ей о следствии, она отчего-то совершенно не подумала.

Приняв это хлипкое, неопределенное и весьма спорное решение, Настя тем не менее малость успокоилась, даже включила музыку. Однако на душе по-прежнему было гадостно до отвращения и очень тревожно.

В город она вернулась в самый разгар трудового дня. Солнце сияло, мегаполис бурлил, до краев наполненный деловой энергией. До встречи с Липкиным было еще далеко. Во время беседы с нотариусом ей придется держать себя в руках и делать вид, что ничего не произошло – никакого трупа она не видела. Но как тут не впадать в панику? Господи, и зачем она поддалась на уговоры Прудковского и потащилась за город?! Надо было дожать его, настоять, чтобы он сам приехал в Москву. В центре города, в толпе людей, им ничего не грозило.

В этот момент Настя увидела чуть впереди кофейню, которая показалась ей вполне надежным убежищем. Быстро припарковавшись, она затравленно огляделась по сторонам. Действительно ли в городе так уж безопасно? А что, если вон тот тип в темных очках и со свернутым в трубочку журналом в руке – убийца, который собирается пальнуть в нее из пистолета с глушителем? Или вон та странная женщина с бегающими глазками? Кто знает, что у нее на уме?

Не без трепета выбравшись из машины и напряженно оглядываясь, Настя рысцой побежала к входу в кафе. В кафе она провела почти два часа, обдумывая дальнейшие шаги и отвечая на телефонные звонки. Разговоры по телефону были праздные. Звонили коллеги, клиенты, удивленные странным поворотом в судьбе хорошего менеджера. Настя, как могла, отбрыкивалась, туманно намекая на некие семейные обстоятельства, и лгала, обещая во всей красе появиться на службе никак не позже Нового года. В этот дружески-корпоративный перезвон вклинился звонок тети Зины.

– Отдыхаешь, наследница?

– Можно и так сказать, – неопределенно откликнулась Настя.

– Случилось что? – заволновалась Зинаида Сергеевна. – Ты какая-то невеселая.

– Нет, нет, все в порядке, – горячо заверила ее Настя, справедливо рассудив, что нет никакого смысла пугать тетку найденным трупом. – Мне скоро к нотариусу, поэтому я в некотором напряжении.

– Слушай, я тебе как раз по этому поводу и звоню, – тетя Зина заговорщицки понизила голос. – Имей в виду, у меня сегодня Дашка потребовала адрес этого нотариуса.

– Зачем? – насторожилась Настя.

– Откуда мне знать? – фыркнула тетя Зина. – Она же мне ничего не рассказывает!

– Странно, ведь ее Роман был с нами у Липкина, почему же она его не спросила?

– Думаю, разругались они, – доверительно сообщила Зинаида Сергеевна. – Он уже второй день не показывается, Дарья злющая ходит. Точно не знаю, но, похоже, кошка между ними пробежала. Поженились бы они, что ли. Может, она беситься перестанет.

Настя чуть было не ляпнула, что они и так уже женаты, однако вовремя удержалась. Такие вещи мать все-таки должна узнавать от дочери.

– Интересно, зачем ей нотариус понадобился? – вернулась она к прежней теме. – Неужели все-таки будет судиться? Хотя в этом случае ей потребуется не нотариус, а хороший адвокат. Странно.

– Не бери в голову, пусть с ума сходит. Я что хотела предложить? Давай на днях съездим на дачу, посмотрим, что и как. Заодно сезон откроем. Ты ведь будешь нас туда по-родственному пускать?

– Тетя Зина, ну что ты, в конце концов! – рассердилась Настя. – Все будет как прежде, при Пчелке. Это ведь фамильная, семейная дача. Давай прямо завтра туда и съездим. Тем более две машины там стоят, и мне надо срочно с ними разобраться.

– Что за срочность такая? – удивилась Зинаида Сергеевна. – Заржавеют они, что ли? Так за ними вроде кто-то присматривает.

– Да нет же, – начала объяснять Настя. – Пока Крутов здесь, я должна…

– Крутов? А, родственник, которого нам нотариус подкинул? Ты что, уже с ним спелась?

– Один раз общалась, – призналась Настя, которая корила себя за то, что проговорилась так глупо.

– Ну и при чем здесь машины?

– Как бы тебе объяснить… – начала Настя, но осеклась. Она действительно еще не придумала, как будет все объяснять. Если уж у нее не хватило на это пороху тогда, в квартире Пчелки, то теперь она и подавно не знала, что сказать. Она так перенервничала, что в голову не приходила ни одна путная мысль. – В общем, я совсем не то имела в виду, – невразумительно сказала она. – Короче, мне нужно осмотреть машины, вот и все.

– Ну ладно, – на редкость легко отстала от нее Зинаида Сергеевна. – А насчет Дашки поняла?

– Буду иметь в виду, хотя не представляю, что тут можно сделать. Запретить ей меня ненавидеть я не могу.

– Что ты, какая там ненависть! Ты ведь знаешь, она девочка вспыльчивая, но не злая. Просто сейчас какая-то невменяемая. Думаю, попсихует маленько и угомонится. Я тебя так, на всякий случай, предупредила.

«Неприятно-то как, – подумала Настя, закончив разговор. – Надо же так вляпаться. Вранье и сокрытие правды всегда чреваты вот такими дурацкими моментами. Особенно противно, когда обманываешь близких людей. Нет, если поедем завтра на дачу, точно признаюсь во всем тете Зине. Письмо показывать не стану, но своими словами расскажу самое главное. Конечно, реакцию предсказать сложно, но – будь что будет. Заодно скажу, что хочу подарить их семье свою нынешнюю квартиру. Конечно, не бог весть какой подарок, но зато от нее они отказаться не смогут – тут им крыть нечем. Никаких Пчелкиных распоряжений, исключительно мое личное решение».

***

Посмотрев на часы, Настя заторопилась – четверть шестого. Пора было отправляться к Семену Григорьевичу Липкину. Хоть ехать и недалеко, но всюду заторы. Несмотря на летнюю жару, город почти весь день стоял в пробках, в воздухе носились пары бензина.

Однако, вопреки опасениям, Настя быстро добралась до офиса нотариуса. В поисках парковки она медленно проехала по улице, обнаружила подходящее местечко и мастерски загнала машину в узкое пространство между двумя внушительными джипами. «Еще целых двадцать минут ждать, – думала она, огибая здания, чтобы попасть во двор. – Ничего, посижу в приемной, может быть, встречу Данилу Макарова, и уж тогда он от меня не убежит». Эта мысль ее взбодрила. Данила Макаров ей понравился, но это была несерьезная симпатия, из которой не могло вырасти ничего стоящего. Настя была уверена, что если уж влюбится в кого-то по-настоящему, то это будет человек серьезный и вполне состоявшийся. Легкомысленно улыбаясь, девушка повернула за угол и замерла на месте.

Перед нарядным подъездом, над которым среди прочих красовалась внушительная вывеска «Нотариус», стояли две полицейские машины и микроавтобус с красными крестами и мигалками на крыше. Здесь же оживленно гудела большая толпа любопытных.

«С кем-то плохо, – тревожно размышляла Настя, продолжая двигаться вперед. – Или нет – здесь ведь полиция. Значит – криминал?»

В этом же здании, судя по вывескам, сидели инвесторы, строители, страховщики и даже нефтяники. Сотрудники этих организаций собрались во дворе, оживленно обсуждая происшествие. В тот момент, когда Настя подошла уже совсем близко, из подъезда появились люди в медицинских халатах, которые осторожно несли носилки. Насте ничего не было видно за плотной толпой и, движимая вполне объяснимым любопытством, она встала на цыпочки и вытянула шею.

– Интересуемся? – неожиданно раздался у нее над ухом знакомый глуховатый басок.

Настя сильно вздрогнула, быстро повернула голову и наткнулась на хмурый взгляд Крутова.

– Чего ты подкрадываешься? – недовольно буркнула девушка.

– Это ты подкралась, а я здесь уже давно. Вот, увидел знакомое лицо, обрадовался.

– А что ты вообще здесь делаешь? – спросила Настя, подозрительно оглядев его с ног до головы.

Сегодня он выглядел вполне симпатично, впрочем, был явно не в духе.

– К нотариусу приходил. Однако вот не дошел. – Он неопределенно кивнул на толпу, медленно втягивающуюся в подъезд. Люди расходились по рабочим местам.

– К Липкину? – удивилась Настя.

– К нему.

– Ничего себе! А почему именно к нему? И по какой такой надобности? Может, скажешь, что это случайность?

Она вдруг почувствовала, что ее раздражает его многозначительный взгляд и манера слишком коротко отвечать на вопросы.

– Нет, не случайность, – невозмутимо ответил Крутов. – Мы договорились с ним заранее, вот я и пришел. Только не знал, что встречу здесь тебя. Наше с тобой свидание должно было состояться только после семи.

– Оно и состоится после семи, – повела плечом Настя. – У меня к Липкину важное дело, и он наверняка меня уже ждет. Так что я пойду, уже почти шесть. Когда закончу, сразу позвоню тебе на мобильный. Свои дела с Семеном Григорьевичем, как я понимаю, ты уже закончил.

– Даже не начинал.

Настя, деморализованная мыслями об убитом профессоре, все еще ни о чем не догадывалась.

– Перенес на другое время?

– Нет. Больше никаких дел не будет.

– Не понимаю, что за удовольствие постоянно говорить загадками. Что, все бывшие разведчики такие? Наверняка, – сама себе ответила она. – Ну, хорошо, мне пора. Созвонимся!

Настя направилась было к подъезду, но Крутов придержал ее за локоть.

– Погоди, тебе там сейчас делать нечего.

– Здрасьте! – Она решительно высвободила руку. – Если у тебя есть что мне сказать – говори прямо, а не ходи вокруг да около.

Крутов испытующе посмотрел на нее и спокойно произнес:

– Примерно час назад Липкина убили в его кабинете.

Сначала Насте показалось, что в Москве разом закончился весь кислород. Она хватала ртом воздух, но в легкие ничего не попадало. Затем перед глазами поплыли черные круги, а земля стала качаться под ногами, как палуба океанского корабля во время сильного шторма.

– Ничего, – услышала она чей-то голос. – Сейчас пройдет.

Неожиданно она почувствовала в районе шеи резкую боль, затем ощутила на голове что-то прохладное. Тут Настя смогла сделать судорожный вдох, и отвратительное ощущение качки пропало.

Приоткрыв глаза, она обнаружила, что сидит на лавочке, а рядом с бутылкой воды в руках маячит Крутов.

– Я же сказал, все пройдет, – скупо улыбнулся он.

– Что это со мной? – прошептала Настя. Перед ее глазами плавали радужные круги.

– Попытка обморока, правда, неудачная.

– Почему я вся мокрая? Ты меня водой облил?

– Каюсь, обливать девушек водой – мое хобби. Кстати, вода была газированной. Но главное, я нажал на точку цун-фу.

– Какую точку? – перепугалась Настя.

– Цун-фу, – покорно повторил Крутов. – Сейчас лучше?

– Лучше, только я вся промокла. Ты же меня облил водой.

– На самом деле я тебя не обливал – просто положил мокрый платок на голову.

– Час от часу не легче! – вскричала Настя, быстро вскидывая руки. – Значит, у меня на голове кошмар!

– Нет, носовой платок. Можешь его снять. Кошмар сейчас там. – Крутов кивнул в сторону офиса.

– Липкина точно убили, ты ничего не путаешь? – хнычущим голосом спросила Настя, которой было сильно не по себе.

Крутов пожал плечами:

– Труп обнаружил я, полицию тоже я вызвал. Врачи констатировали смерть. Да я и без них мертвого от живого отличить смогу, навидался.

Он замолчал, словно ожидая Настиной реакции. Но ей почему-то совершенно не хотелось говорить. Две назначенные встречи – и два убийства. В один день. Такое даже в третьеразрядных фильмах встретишь нечасто. Что это – случайность, злой умысел? Тут есть отчего брякнуться в обморок.

Стянув с головы мокрый платок, она вынула пудреницу и стала приводить себя в порядок. Решив, что выглядит сносно, Настя достала из сумочки пачку сигарет и попыталась закурить. Это удалось не сразу, так как предательски дрожали руки, а зубы выстукивали чечетку. Крутов взял у нее зажигалку и помог прикурить. Он по-прежнему молчал, за что она сейчас была ему благодарна.

Насте с большим трудом удавалось держать себя в руках. Ей было по-настоящему страшно, и если бы не Крутов, она бы уже, вероятно, впала в истерику. Присутствие Александра ее хоть как-то подбадривало.

Итак, можно ли считать смерть двух нотариусов в течение короткого промежутка времени случайностью? Правда, Силина умерла своей смертью – так, по крайней мере, она поняла со слов ее сына, а Липкина убили. Ну а вдруг Силину тоже… Нет, это уже напоминает теорию заговора. Интересно, возможно ли выяснить, сколько нотариусов умерло в столице на этой неделе? Бред какой-то приходит в голову. Но почему именно эти два человека? Именно те, кто связан с завещанием Пчелки? Да ко всему еще кошмарное убийство Прудковского, который так настойчиво желал побеседовать с ней о чем-то важном…

– Я тебе советую не мучиться и перестать думать, не связана ли смерть нотариуса с твоими делами, – вдруг сказал Крутов.

– Физиономистом подрабатываешь? – огрызнулась Настя, уязвленная проницательностью родственника.

– Нет, просто сопоставляю факты, – все так же невозмутимо ответил он. – И если уж говорить о фактах, то один из них не дает мне покоя. Когда я подходил к двери в здание, навстречу мне выскользнула одна знакомая дама. Интересно, что она здесь делала именно в это время?

– Знакомая? Кто же? – заинтересовалась Настя.

– Знакомая в том смысле, что я ее узнал. Это была твоя сестра.

***

Они уселись поговорить в маленьком тихом ресторанчике.

– Как его убили? – чувствуя, что по коже мороз продирает, спросила Настя.

– Проткнули горло. На глаз не определишь, но, похоже, кортик или кинжал с узким лезвием. Может, стилет, хотя вряд ли.

– Торчал прямо из шеи? – непроизвольно воскликнула девушка, сразу же представив убитого Прудковского.

– Нет, – удивленно посмотрел на нее Крутов. – Оружия там не было, убийца унес его с собой. Поэтому и крови натекло много.

– А если оставить кинжал или нож в ране – крови не будет, что ли?

– Будет, но не столько. Почему тебя это интересует?

– Просто так, – увильнула Настя. – Как думаешь, кто это его?

– Откуда мне знать? Но точно не я. Хотя у следователя могут возникнуть разные идеи.

– Тебя допрашивали?

– Естественно. И попросили из Москвы пока не уезжать. Так что моя поездка несколько затягивается.

– На работе будут проблемы?

– Я пока не работаю, пытаюсь организовать собственный бизнес.

– А какой? Расскажи, – не удержалась Настя, на минуту забыв про убийство. Она обожала все, что связано с организацией новых структур.

– Ничего особенного, – неохотно пояснил Александр. – Сыскное бюро и охранное агентство. Но теперь, похоже, застрял здесь надолго. Вот поездочка вышла – ни наследства, ни бизнеса. Одни проблемы.

Крутов сокрушенно покачал головой и усмехнулся.

– Знаешь, – осторожно начала Настя. – Я как раз хотела об этом с тобой поговорить. В смысле – о наследстве. Наверное, сейчас не время, но…

Крутов поднял широкую ладонь, призывая ее замолчать.

– Погоди! Я думаю, у тебя самые благие намерения, но я не терплю благотворительности. По завещанию все осталось тебе. Значит – так правильно. Не знаю, почему Вера Алексеевна обошла других родственников: видимо, причины были. Меня она вообще не знала, я тоже ее в глаза не видел. Хотя мать и упоминала о существовании какой-то родни в Москве. Так что все справедливо, а справедливость такая вещь, которой надо дорожить.

– Браво, товарищ капитан! – сердито сказала Настя. – Однако перебивать невежливо. Может, ты все же дослушаешь меня до конца?

– Дослушаю. Только я ушел в отставку майором.

– Прости, недооценила. Относительно завещания мне с тобой надо серьезно поговорить, там все довольно сложно.

– А ты объясни попроще, – предложил Крутов, закуривая.

– Именно это я и собираюсь сделать. Просто сейчас я очень расстроена, понимаешь? Хочется сначала узнать, что все же произошло с Липкиным.

– Полиция тоже мечтает об этом же. Не желаешь с ними пообщаться? Следователь, кажется, еще не уехал.

– Не желаю, – трусливо оглянувшись, пробормотала Настя. – О чем мне с ним разговаривать?

Крутов прищурился.

– Ну, к примеру, о том, зачем ты сегодня пришла к нотариусу.

– Здесь частное дело, закрытая информация. Полиции это не касается, – запротестовала Настя.

– Ошибка, – чуть заметно усмехнулся Александр. – В связи с убийством полицию интересует все. Закрытая информация – в первую очередь. Пока неизвестна причина, по которой убили человека. Римляне говорили: сui prodest? Кому выгодно? Короче – ищи мотив.

– Какой же у меня, по-твоему, мог быть мотив?

– Я про тебя не говорю. Просто нотариусы, по роду своей деятельности, причастны к тайнам. А тайны – опасная штука. Одним очень хочется что-то сохранить в тайне. Другим – раскрыть тайну. Некоторые готовы пойти на крайние меры для достижения той или иной цели.

– Сурово! – покачала головой Настя.

– Не в том дело. Смотри – каждый из нас мог убить или заказать убийство нотариуса. Ты, я, твоя двоюродная сестра Даша. Полиция будет подозревать нас не потому, что мы им не нравимся, а потому, что теоретически это допустимо. Мы были на месте преступления или рядом, мы имели общие дела с убитым… Вполне достаточно.

– Думаю, из тебя получится замечательный начальник сыскного бюро, – внимательно рассматривая Крутова, объявила Настя. – Но прежде объясни мне две вещи. Первое – что конкретно ты делал в офисе Липкина? Второе – откуда ты знаешь Дашу. До меня только что дошло, что ты с ней не встречался – на оглашении завещания ее не было.

– К твоему сведению: две эти вещи взаимосвязаны, – Александр аккуратно стряхнул пепел в металлическую пепельницу. – Удивлена? Сейчас объясню. К Липкину я сегодня пришел потому, что получил его приглашение. На следующий день после оглашения завещания Семен Григорьевич позвонил мне и предложил обсудить некоторые вопросы. Которые, как он выразился, представляют для нас взаимный интерес.

– Что же за вопросы такие?

– Этого я так и не узнал, хотя предположение есть. Дело в том, что вслед за Липкиным мне позвонила Даша, которая захотела со мной встретиться.

– Сама позвонила? – изумилась Настя. – Ты разве давал ей свой номер?

– Нет. Думаю, номер она взяла все у того же нотариуса. Мы с ней встретились, и она предложила совместно начать судебный процесс. Цель – признать завещание не имеющим силы и потом все поделить заново. Сказала, что с нами поступили несправедливо. Когда я поинтересовался, почему она приглашает меня, Даша ответила, что вдвоем у нас больше шансов отсудить имущество. Как я понял из некоторых ее высказываний, в своей семье понимания она не встретила. Ее мать, Зинаида Сергеевна, была против. И жених тоже.

– Вот оно что! – звенящим от напряжения голосом сказала Настя. – Ну и как, ты дал согласие?

– Я принципиально не участвую в подобных авантюрах. В общем, не договорились.

– Ты правда догадываешься, зачем тебя приглашал Липкин?

– Думаю, собирался меня переубедить. Между прочим, когда Даша предлагала мне начать тяжбу, то намекала – есть какие-то люди, готовые за денежки проворачивать подобные дела. Адвокаты или судьи. Возможно, сам нотариус был как-то в этом бизнесе завязан. Похоже, отработанные схемы действуют.

– Значит, она действительно может оспорить завещание? – расстроилась Настя.

– Не думаю, что все так просто. Однако будь начеку. Это всегда полезно, даже когда переходишь улицу.

Настя вспомнила давешнего психа с фиолетовой сумкой и внутренне содрогнулась, мысленно согласившись с Крутовым.

– Ты полагаешь, Липкин хотел тебя уговорить поучаствовать в процессе? Уверен?

– Похоже на то. Он каким-то образом причастен к Дашиным планам. Не случайно же она здесь сегодня оказалась. Надеюсь, не она пришила старичка.

– Перестань, – возмутилась Настя. – Дашка, конечно, бывает несносной, но убивать? Нет, уверена, это не она.

– Как знать, – протянул Александр. – Мне, кстати, интересно другое. Сестра хочет тебя обобрать, а ты горячо за нее вступаешься. Правда такая добрая и бескорыстная или хочешь такой казаться?

– Знаешь что?! – вспылила Настя, но Крутов быстро прервал ее:

– Прости! Это был тест на психологическую устойчивость.

– У меня с психологической устойчивостью все в порядке, – пробурчала недовольная Настя, исподлобья глядя на Крутова, который сидел напротив с самоуверенным видом. – Иначе я среди киношников и телевизионщиков дня бы не выдержала. Ты мне лучше про Дашу доскажи. Когда вы сегодня встретились, о чем-нибудь говорили?

– Нет. Она уже выходила из подъезда и меня не заметила.

– Почему ты в этом уверен?

– Когда я захочу, могу стать незаметным для окружающих, – с оттенком самодовольства в голосе заявил Александр.

– Человек-невидимка? – улыбнулась Настя.

– Вроде того. Я ответил на оба твоих вопроса?

– Да, только ничего не понятно. Все как-то запуталось, и я теперь не понимаю, что мне делать.

– Могу чем-то помочь?

– Вряд ли. Ты ведь не знаешь в Москве хорошего нотариуса или адвоката. Мне необходима консультация очень квалифицированного специалиста. Только желательно – честного, проверенного. Придется сейчас поднимать всех знакомых, может, кого порекомендуют.

– Почему у меня нет? – почти обиделся Крутов. – Есть один человек, мы служили вместе, а потом он поступил на юридический. У него своя практика в столице. Насколько я в курсе, весьма успешная. Если нужно – сведу вас.

– Спасибо, буду иметь в виду. А теперь давай вернемся к прежней теме.

– У меня теперь благодаря следователю уйма свободного времени. Только давай договоримся сразу – если ты, по доброте душевной, будешь предлагать мне кусочки бабушкиного наследства…