Текст книги "Сделка"
Автор книги: Галина Маркус
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 12 страниц) [доступный отрывок для чтения: 5 страниц]
Впрочем, вскоре выяснилось, что Саша вовсе не забыл про ее наряд, но только не знал, как подступиться к вопросу. Вечером позвонила Оля – обсудить будущее мероприятие, и как бы между прочим спросила, в чем Ира пойдет, и не хочет ли она вместе пробежаться по магазинам. Ирина, сразу не врубившись, ответила, что у нее все есть.
Но в субботу Брюсов повез ее обедать, а перед этим завернул куда-то и остановился перед бутиком. Правда, магазин этот на порядок отличался от тех, что обошла Ира накануне.
– Слушай, я тут себя костюмчик от «Армани» прикупил. Надо бы и тебе что-нибудь в стиль – завтра мероприятие, – невинным голосом заявил он.
– Я уже все купила, чего ж ты меня не спросил? – поинтересовалась она.
– Да спросишь тебя! Я тебя боюсь.
– И правильно. Обойдемся тем, что есть. И еще одену твой подарок – колье.
– Ир, ты же сама говоришь…
– Саш, даже если я куплю себе что-то крутое, они все равно скажут, что «бухгалтершу» приодели. Так какая же разница? Если стесняешься, я спокойно могу не ходить. Ты знаешь, деньги у меня есть. Но тратить годовую зарплату на одну шмотку… да еще на один раз!
– Ну что ты деньги считаешь, если я могу это сделать?
– Слушай… Не начинай, ладно? Посмотришь вечером: пойдет – не пойдет. Я хочу обедать. Поехали отсюда.
Брюсов вздохнул и развернул машину. В принципе, Ира его понимала – Саша хотел показать «товар» лицом. Но не могла переломить гордыню: нет, она ничем не будет от него пользоваться, не будет пускать пыль в глаза за его счет. Саша недвусмысленно дал понять, что имидж пока не позволяет ему думать о семье. Ира, конечно, и не рассчитывала… Но и быть содержанкой не собиралась. Не жена – значит, не жена. Вот и все.
Вечером она померила платье, и, как ни странно, Саша остался доволен: сидело оно на ее фигуре замечательно, качество ткани – отменное, а от какой оно марки – пусть гадают те, кому интересно!
***
Обычно, когда Ирина волновалась, как ее примут, в ней включался защитный механизм, этакая бравада и пофигизм: «А вот я такая, и будь, что будет!» Но сейчас, когда они подъехали к кинотеатру, ее даже затошнило от страха. Поскорее отдав скромный полушубок, Ира подошла к зеркалу, стараясь не обращать внимания на толпу вокруг. Отражение ее успокоило, и она высоко подняла подбородок, выпрямила спину.
Саша взял ее за руку, и только после этого Ира рискнула обвести глазами полное народа фойе. Знакомых лиц было так много, что это даже не казалось удивительным – актеры, режиссеры, толпа журналистов. Кто-то подходил и здоровался, к кому-то Саша сам ее подводил. Многие актеры, особенно постарше, были душевны и щедры на улыбки, некоторые – приветливо-равнодушны. Но кое-кто из молодых и малоизвестных дамочек морщил при ее виде нос, перешептывался за спиной.
Мужчины поглядывали оценивающе, и кажется, оценка эта была скорее одобрительной. А по большому счету, они с Сашей не стали таким уж центром вселенной – все были заняты собой. Здесь Александр Брюсов был просто одним из многих, и каждый считал настоящей звездой лишь самого себя.
Странно, но именно сейчас она остро почувствовала, что Саша действительно ее любит. По тому, как он сжимал ее руку, с какой заносчивостью и гордой нежностью представлял знаменитостям… Ей показалось, что это слишком, совсем незаслуженно, и даже захотелось одернуть его, чтобы привлекал к ней поменьше внимания.
Гости кучковались в основном вокруг фуршета в глубине зала. Ира наотрез отказалась туда подходить. По-настоящему она обрадовалась, только увидев знакомые лица Пети и Оли. Ольга сразу защебетала о чем-то, и Ирина рискнула выпустить Сашину руку. Он отошел вместе с приятелем, а Оленька начала просвещать Иру насчет последних киносплетен, обсуждать чужие наряды, не забыв сделать комплимент ее платьицу. Ира только сейчас сообразила ответить тем же. Худенькая и спортивная Ольга была в необыкновенно красивом белом брючном костюме.
– Ой, смотри, видишь Заблудову? Вот это разрез на спине! Главную роль у Воронича играет в новом фильме. Она его любовница, а я ее терпеть не могу, – Ольга резко отвернулась. – И все почему? Потому что Петенька изображал с ней такую страсть в одной картине. А ты? Не ревнуешь Брюсова, когда смотришь любовные сцены?
– Ревную, – Ира перевела взгляд на Александра, который как раз очень любезно беседовал с Заблудовой. – Но те, что были, я уже пережила. А вообще тяжело.
– А вот я ревную Петьку по-страшному. Он когда в кадре целуется, я просто разговаривать с ним не могу несколько дней, а он только ржет.
– Я придумала для себя такой способ, – поделилась Ирина, отвернувшись от Брюсова, – представляю сразу, что вокруг них куча народу – осветители, режиссер, оператор… и режиссер ему подсказывает – сильнее обнимай, больше чувств, повернись другим боком – и сразу как-то легче.
– Ничего подобного! Знаешь, сколько на съемках романов начинается, – возразила Ольга.
Она повернула голову в сторону фойе и вдруг протянула:
– Смотри, Сухомлин…
Что-то в Олиных интонациях насторожило Ирину, и она обернулась. Сухомлин, Сухомлин… знакомая фамилия.
– Эдуард Николаевич! – раздались вокруг приветственные возгласы.
Народ спешил засвидетельствовать свое почтение новоприбывшему. Полненький, но высокий господин с сильными залысинами и маленькими круглыми глазками цепким взглядом оглядывал зал.
Саша, который уже закончил разговаривать с актрисой, увидев Сухомлина, тут же вернулся к своим. Ира заметила, что с появлением нового лица толпа вокруг Брюсова сильно обмелела. Казалось, теперь все ловко его избегают. Каждый, к кому он обращался, отвечал односложно и старался побыстрее отойти. Вот это да… Ира вспомнила – Эдуард Николаевич! Это он звонил Сашке в Суздаль. У Брюсова с ним вражда, а тот, сразу видно, пользуется здесь серьезным авторитетом.
Петя с Олей их не покинули, за что Ира была очень им благодарна.
– Блин, зуб даю, та грязная статейка про вас – работа Эдика, – поморщился Старков.
– Петь… Ира не знает… забыл? – испуганно пролепетала Оля.
– Нет, я уже читала, – спокойно произнесла Ирина.
– Да? – глаза у девушки почему-то округлились. – То есть ты уже…
– Хрен с ним, – перебил ее Саша, горько усмехнувшись. – Тоже мне, пуп земли. И его прилипалы.
– А что ты хочешь? Все мы люди зависимые… Ну, смирится же он когда-нибудь, – задумчиво проговорил Петя.
– Он, может быть, и смирится, да только… – начала было Ольга, но Саша резко дернул ее за рукав, и та замолчала.
В этот момент один очень немолодой человек отделился от толпы и направился к ним. Мужчина оказался популярнейшим актером эпохи Ириного детства, он часто снимался в фильмах про войну. Он сердечно поздоровался с Брюсовым и Старковым, поцеловал руки девушкам.
– Саша, у вас очаровательная спутница, – произнес актер.
Брюсов глянул на него с благодарностью.
– Ириш, узнаешь? Познакомься – это мой любимый мастер, еще по ВГИКу.
– Как же я могу вас не узнать… – Ира смотрела на актера во все глаза. – Вы – один из моих самых-самых…
– Да ладно, – мужчина отмахнулся, улыбаясь. – Все уже в прошлом, а вот их курс был как на подбор. Талантливые ребята. И Петя, и Саша.
Сцена эта не укрылась от зорких глазок Сухомлина. Неожиданно он развернулся и довольно шустрой для его комплекции походкой подкатился к их небольшой компании.
– Саша, дорогой, приветствую тебя! – начал он настолько громко и радушно, что Ира даже засомневалось – а тот ли это Сухомлин?
Александр после секундного колебания пожал его протянутую руку.
– Представишь мне прелестную незнакомку? – Петю с подругой он как будто вовсе не замечал, и Оля отошла, скривив губки.
– Обязательно, – высокомерно произнес Брюсов. – Это Ирина, моя девушка.
– Угу, угу, – суетливо закивал Сухомлин, – очень, очень приятно!!! Ирочка, конечно, тоже мечтает сниматься в кино. И знаете, Ирочка, у вас есть некоторые данные…
Саша обеспокоено сжал ее руку. Но она уже видела презрение в глазах Эдуарда Николаевича, слышала лицемерие в его интонациях. И ее понесло.
– Конечно, – вызывающе ответила Ира. – Есть даже роль, на которую я претендую.
– Вот даже как? И что за роль? – теперь в его глазках-бусинках появилось сосредоточенное беспокойство.
– Могу сыграть бухгалтера на стройке в фильме про гастарбайтеров. Пару слов по-грузински я уже знаю.
Ольга, прислушавшаяся к разговору, хихикнула. Кое-кто из окружающих тоже ухмыльнулся – зрителей у этой сцены собралось немало.
Сухомлин на секунду обомлел от такой наглости, но сразу же снисходительно заулыбался:
– Да, да, да… Такая оскорбительная статья в ваш адрес, Ирочка… Гастарбайтер из Грузии! Надеюсь, вы не очень расстроились. Эти господа, – он неопределенно повел руками в сторону людей с камерами, – пишут, сами не зная о чем, лишь бы написать, и совсем не думают о чувствах других.
– Сашу там действительно оскорбили. Только последняя скотина может назвать его алкоголиком. Ну, да это смешно. Что касается меня, я не нашла ничего обидного. Если кто-то считает, что можно оскорбить национальностью, пропиской или профессией – этот человек достоин жалости. А если что-то и переврали, так это неважно.
Сухомлин несколько секунд молчал, очевидно, раздумывая, относятся ли к нему слова о «людях, достойных жалости». Потом, очнувшись, изобразил на лице теплую улыбку «крокодила»:
– Что же, молодые люди, дерзайте, дерзайте, у вас еще все впереди… Будем надеяться, конечно, – жестко заключил он и отошел.
И тут же вся тусовка отодвинулась вместе с ним, снова оставив их в одиночестве.
– Брюсов, я тебе завидую, – серьезно произнес пожилой актер, который так и стоял все это время рядом. – Береги эту девушку…
Как только Сухомлин скрылся, отправившись в кинозал, пустота вокруг них исчезла, народ расслабился. Саша смотрел на Ирину удивленно и восхищенно одновременно:
– Ну, ты даешь… – только и смог вымолвить он.
– Я не сильно тебе навредила? – забеспокоилась Ира.
Возмущение прошло, и теперь ее мучила совесть.
– Да нет, хуже, чем я сам себе, уже не навредишь, – «обнадежил» ее Брюсов.
Вообще-то, Ирина успокоилась – вся эта тусовка напоминала обычный «корпоратив», мало чем отличающийся от их офисных вечеринок, с той лишь разницей, что стоимость одежды и украшений многократно превышала стоимость всего кинотеатра. Единственное, что ее теперь волновало – это обещанная встреча с Лизой, которой пока не было видно на горизонте.
Но вот народ потянулся в зал, и в этот момент в фойе с огромным опозданием вошли новые гости. Ира сразу узнала девушку с фотографии, и сердце ее болезненно сжалось: Лиза была, вне всякого сомнения, хороша. Очень молоденькая, свежая, высокая и стройная, с глубоким декольте, обнажающим красивую грудь, она сразу привлекла внимание всех находившихся в зале мужчин. Единственным недостатком на ее прехорошеньком личике было высокомерное выражение слишком светлых глаз, не дающих подозревать у их обладательницы глубину или душевую щедрость. Впрочем, неизвестно, какое выражение было бы у Иры в такой ситуации – Лиза сразу увидела Брюсова. Но не отвернулась, как сделала бы другая. Наоборот, она подвела своих спутников – девушку и двух молодых людей, лица которых были Ирине незнакомы, прямо к ним.
– Сашенька, здравствуй, дорогой! – проворковала она, не отрывая от него нежного, откровенно страстного взгляда.
На Иру она даже не глянула, как будто удачливая соперница была для нее пустым местом.
Ирина сразу почувствовала, как напрягся Александр. Однако он вежливо кивнул и поцеловал ручки дамам. Та часть публики, которая еще не покинула фойе, наблюдала за этой пикантной сценой.
– Познакомься, – Лиза представила остальных, назвав англоязычные имена, а к имени одного из молодых людей присовокупила титул.
Оля поглядывала с тревогой. А Ирине хотелось взять, да и убежать отсюда подальше. Александр не стал представлять ее, да это было бы и неуместно. Лиза возвышалась над ней, как мраморное изваяние, настоящая гламурная красавица с обложки. Ну, кто она такая, Ира Смалькова, чтобы отбивать такого мужчину у такой женщины? Совершенно ясно, что она им чужая, а эти двое – свои, понятные, подходящие друг другу люди. Вот сейчас Саша стоит и вспоминает минуты близости со своей красавицей, досадует, что почему-то не с ней… «Что он там говорил про нее – не умна, эгоистична, – старалась вспомнить Ирина. – Чепуха, чепуха…»
Ира невольно отодвинулась от Брюсова подальше, но в тот же момент Саша снова поймал ее руку.
– Как поживаешь? – холодно спросил он свою бывшую «официальную девушку».
– А ты, милый, как поживаешь ты? – проворковала она.
– Прекрасно, – был ответ.
Очень демонстративно и медленно, как бы желая удостовериться в его словах, Лиза повернулась к Ирине. Так же медленно окинула ее взглядом с головы до ног – в подробностях, издевательски тщательно. Когда Лиза снова посмотрела на Брюсова, лицо ее выражало такую искреннюю жалость, что Ирина по-настоящему восхитилась ее артистическими способностями. И почему девушка не пошла в актрисы, предпочитая околокиношную тусовку?
Уничтожив соперницу таким образом, Лиза обернулась к своим спутникам, недоуменно пожала плечами и негромко, но внятно произнесла по-английски:
– Impossible…
И все четверо неспешно и элегантно удалились в зал для просмотра.
Петр тоже потащил всю кампанию внутрь. Перед сценой в кинозале была установлена куча микрофонов, по залу сновали операторы. За столом в президиуме, кроме режиссера, продюсеров и актеров, восседал Эдуард Николаевич. Пресс-конференция уже подходила к концу.
Никто не произнес ни слова по поводу инцидента, но Ира была совершенно убита. И только когда Брюсов сильно дернул ее за руку, заставив посмотреть на себя, немного успокоилась, не увидев в его глазах затуманенной мечты или запоздалых сожалений. Напротив, он весело улыбался:
– Кажется, у Лизы испорчен весь вечер… Ты произвела на нее впечатление.
Ирина с удивлением глянула на него:
– С чего ты взял? Да она прирожденная светская львица, в ее возрасте я была абсолютно беспомощной, а она… И как это у нее получается?
– Ты просто плохо ее знаешь. Она сейчас в бешенстве, раз разыгрывает подобные сцены, – усмехнулся Александр.
Кажется, по непонятным причинам, он действительно был убежден, что его Ириша привлекательнее. Разумеется, эта уверенность была только его личной, остальные-то наверняка недоумевали так же, как Лизавета.
Фильм Иру впечатлил. Редкая для последнего времени картина – и со смыслом, и с юмором, местами пронзительная и глубокая. Но премьера понравилась бы ей гораздо больше, если бы Воронич не обнимался так часто с Сухомлиным – кажется, они были близкими друзьями.
Ирина уже мечтала поскорее вернуться домой. Для себя она четко решила – больше на подобные мероприятия не пойдет. Все эти игры – не для нее. А вот Саша, кажется, получал от происходящего непонятное удовольствие – как будто ему удалось одержать серьезную победу. Ира догадывалась: он чувствует себя человеком, мужественно вознесшимся над мнением света. Неужели она настолько выбивается из этого мира, что Брюсову приходится так преодолевать себя? И долго ли ему захочется заниматься подобным геройством?
Когда они вернулись домой, Ира буквально рухнула в постель от усталости, не отвечая на Сашины вопросы и просьбы поделиться впечатлениями. Всю ночь ей снилось, что она застает его в постели с блондинкой, что у нее самой сломан каблук, она хромает, а Брюсов только надсмехается. Проснувшись утром, Ира долго не могла понять, сон это или быль, на работу приехала совершенно разбитая (Саша еще отсыпался после вчерашнего), а потом еще полдня испытывала гнев на ни в чем не повинного Брюсова, отвечая ему по телефону так, как будто он и в самом деле изменил или желал изменить ей.
***
На другой день Саша уехал на съемки, а ей позвонила Вера. Услышав ее голос, Ира почувствовала угрызения совести – за своей необычной личной жизнью она совсем забыла про подругу.
– Как дела? – холодно произнесла та.
– По всякому, – честно ответила Ира. – А у тебя?
– А тебе это интересно?
– Вер… ну прости меня… Я замоталась.
– Разумеется… Высший свет, гламур затягивает.
– Да какой высший свет?
– А что я – не знаю? Мишка говорит – на съемки тебя Брюсов возит, на презентации… А меня не зовешь никуда… Конечно, вдруг я тебя опозорю!
– Вер, ты ненормальная, что ли? Я сама там вчера первый раз была и чувствовала себя как репа среди авокадо. Кого я могу с собой пригласить?
– А просто домой пригласить – тоже не можешь? Брюсов не разрешает, да? У вас другая компания, я знаю…
– Вер… Ну, так получилось! То одно, то другое…
– Понятненько. А у меня есть новости. Я развожусь с Виталием.
– Как? – Ирина чуть не уронила чашку с горячим кофе.
– Так. Я ушла от него к Мише.
– Спятила… – только и выдохнула Ирина. – Как это – ушла? Когда? А Полинка?
– Разумеется, Полинка со мной! Ну, в смысле, это Виталий уехал. Говорят же тебе, мы расходимся.
– У тебя с головой все в порядке? – только и смогла выговорить Ира.
– Да! – вызывающе ответила подруга. – Я счастлива, впервые в жизни счастлива. Меня любят, ценят, мною восхищаются. А не валяются на диване у телевизора.
– Не всегда же он валялся у телевизора… Вы же любили друг друга! А Миша твой не будет через пару месяцев на диване валяться?
– Что-то я не пойму… Ты должна радоваться за меня… если ты настоящий друг.
– Как? Как радоваться, если ты рушишь свою жизнь?! Вер, послушай, если еще не поздно…
– Уже поздно. Мы с Мишей женимся. Ты придешь? Ну, конечно, сначала оформлю развод, а потом…
– Не знаю. Наверное, нет, я не понимаю… – начала было снова Ирина.
– Ах, мы не понимаем, – Вера начала выходить из себя, – мы же такие святоши, такие правильные девочки, начитанные и порядочные.
– Вера…
– Что – Вера?! – подруга практически перешла на крик. – Тебе, значит, можно быть счастливой, а мне нет! Тебе разрешается спать с Брюсовым, а я должна всю жизнь провести с мужчиной, которому нет до меня никакого дела! В свое время ты не вышла замуж за твоего… как его там… Игорька, причем сама же его и отшила, и с тех пор всегда мне завидовала! И даже сейчас, когда у тебя все так здорово, неспособна за меня обрадоваться!
– Послушай, послушай, – тоже завелась Ирина, хотя понимала, что Вера просто собирает все обиды в кучу. – Что за бред, что за чушь! Ты еще детский сад вспомни! Пойми – моя жизнь ненормальна. Был бы у меня муж и ребенок… Но этого никогда, никогда не будет! Конечно, завидовала – и не скрывала! А ты что делаешь – разрушаешь все самое лучшее, то, чему я завидовала, то, что у тебя было – своими руками! А Виталий, а дочка его любит – ты их разлучаешь! Из-за кого, ради чего?
– Это он все разрушил. Он, а не я, – мрачно ответила Вера. – Ладно. Я тебя поняла. Я – плохая, Виталик – бедненький. Ну и можешь считать, что не знакома с такой стервой.
И в трубке раздались короткие гудки.
Расстроенная донельзя, Ира вылила в раковину остывший кофе. Она чувствовала себя виноватой в том, что сотворила Верка. Со стороны казалось, наверное, что у Ирины невероятно интересная жизнь. Да, Ира была влюблена в артиста с телеэкрана, в его талант, мужское обаяние. Но она не лукавила, когда говорила Брюсову: сейчас она живет совсем с другим человеком, просто с Сашей, и весь его киношный антураж – всего лишь бесплатное к нему приложение. Насколько легче было бы ей теперь, если б Брюсов не имел никакого отношения к кино. Но Саша не может существовать вне своего мира. Сколько они еще продержатся вместе? Надо ловить каждую секунду. Сейчас он доиграет спектакль и приедет домой. А вдруг он не на спектакле? Вдруг встречается сейчас с кем-то, как когда-то с нею самой?
Ира схватилась за голову. Так. Стоп. Не надо паранойи. Когда это случится, она сразу поймет. Ведь ничего, кроме любви, не держит Брюсова около нее. И обманывать ему незачем, достаточно взять небольшую спортивную сумку и уехать обратно в свои хоромы.
Но когда Саша вернулся, она еще долго находилась не в духе, под впечатлением своего сна и разговора с подругой. Они даже чуть было не поругались, но Ирина вовремя остановилась. Что же она делает… нельзя, так нельзя…
Она подошла к Брюсову и примирительно обняла его:
– Не обижайся… Я никак не отойду от твоей презентации. И мне приснился плохой сон.
Он ласково обнял ее в ответ:
– Глупенькая… Все будет хорошо. Завтра заканчиваем первую часть. Хочешь, поедем на новогодние? Куда-нибудь, где тепло?
– Поздно уже путевку искать…
– Ничего не поздно. У меня есть отличное агентство, свои люди. Целая неделя выходных, ну?
– Хочу, – неожиданно сказала она. – Получу отпускные как раз. Вот только мне уже становится сложным скрывать тебя от мамы – она все обещает нагрянуть к нам неожиданно. Представляю, как сообщу ей, что улетаю неизвестно с кем.
– Ну и почему бы нам не познакомиться, наконец, с мамой?
– Потому что, – отрубила она.
Настроение у нее сразу испортилось. Объяснять маме, что ее столь разумная дочь живет с мужчиной, с которым даже и не надеется создать семью, она не собиралась. А, поняв, кто такой ее Саша, мама поймет и все остальное.
***
К праздничным дням Ира добавила несколько дней, оставшихся от летнего отпуска, и они действительно слетали и встретили Новый Год на экзотических островах. Эта неделя стала одной большой сказкой, в которую она не верила с начала и до конца. Они – только вдвоем, там, где никто не знает Брюсова и не оглядывается им вслед. Из туристов – одни немцы. После грязной и слякотной Москвы – море, чистый песок, синее небо и яркие рыбки в воде у них под ногами. И никогда они не любили друг друга так радостно, беззаботно и страстно. Это был сон, от которого она боялась проснуться – банально, но иначе не скажешь.
И снова общеизвестные истины – все хорошее быстро проходит. Сон развеялся, и вот они снова в Москве. Снег, покрывавший город, когда они уезжали, совершенно растаял. В столице стояло сильное потепление, и даже, к удивлению метеорологов, показалась зеленая травка. Казалось, природная аномалия доказывала им, что не все в жизни происходит по заранее заведенному сценарию. Они вернулись в свое Чертаново, обнаружив на стенах подъезда несколько новых надписей – признания Саше в любви. Кое-кто умудрился узнать его адрес и при таком скрытном образе жизни.
Впервые за весь период их отношений Ира была преисполнена надежд. Это казалось совершенно неоправданно с точки зрения разума, но так понятно женщине, которая чувствует себя по-настоящему любимой.
Ирина отправилась на работу, где сразу увидели ее загар и забросали завистливыми вопросами. Она обнаружила, что Дима с Леной тоже провели праздничные дни вместе, и их отношения ни для кого не секрет. Неизвестно почему, это ее немного задело. Не то чтобы Ира нуждалась в Диминых чувствах – никто, кроме Брюсова, на всем белом свете не был ей нужен, просто неприятно было осознавать, что мужская любовь столь недолговечна.
Несмотря на личное счастье, с Ириной Дима отношений так и не наладил, они практически не разговаривали. Зато Ленка настолько подобрела, добившись заветной цели, что даже попросила у Иры принести фотографии с отпуска.
А вот фотографий как раз и не было. Они с Сашей даже не брали с собой фотоаппарат: Ира – из суеверия, а Брюсов – попросту забыл. Надо сказать, что они до сих пор ни разу не сфотографировались вместе – почему-то Ире казалось, что это к разлуке, а Саша так и не смог переубедить ее в этом явном заскоке.
Брюсов в этот день ездил к Палычу – за сценарием новых серий. К тому же накануне отпуска ему закинули еще несколько предложений на съемки – надо было забрать сценарии. После работы Саша встретил ее у метро, и они поехали домой, но Ира сразу заметила – настроение у него подавленное.
– Ну что? – не выдержала она. – Рассказывай, не молчи.
– Да… – поморщился он. – Я в полном пролете. Пока нас не было, Диков взял другого актера. Не понимаю, почему он не подождал, я ведь предупредил, что улетаю, он совершенно четко мне обещал, даже просил. А другой вообще избегает меня. Прикинь – велел передать, что его для меня нет!
– И что это значит? – Ира старалась не показывать своей тревоги.
– Это значит, что Сухомлин устраивает мне обещанный «пикник на обочине».
– Неужели все так от него зависят?
– Он очень влиятельный господин, многие продюсерские компании под его контролем. Другие – связываться не хотят. Да ладно… найдутся и другие спонсоры и продюсеры. Вот только время… Что я буду делать, когда закончится этот дурацкий сериал?
– И все-таки, за что он на тебя так ополчился? Что ты конкретно ему сделал? Мало ли, кто ему не нравится, что же – всем кислород перекрывать?
Саша несколько минут молчал, пока она не повторила ему вопрос.
– Ну, ты же меня знаешь… – наконец выдавил он. – Пару раз нагрубил, отказался сниматься у его карманного режиссера. А потом снялся там, где он хотел пристроить своего родного человечка. Ну и так далее… Так получилось по жизни.
Вечером позвонила мама Брюсова – она даже не называла Иру по имени, просто говорила:
– Где Саша?
Ира ушла в кухню, чтобы не слушать, но ей показалось, что Брюсов разговаривает с матерью раздраженно, словно оправдываясь, но при этом упрямо отстаивая свое.
Ира не сомневалась – все Сашины неприятности ставились в вину именно ей. «Саша связался, не пойми с кем, Саша портит свой имидж, упустил выгодное предложение, Сашина жизнь полетит под откос». Мама читала статью, а в совпадения не верила.
Пока Ира убирала посуду после ужина, Брюсов улегся со сценарием. Но буквально через пять минут она услышала звук, как будто что-то швырнули об стенку, и густой трехэтажный мат.
Ира моментально оказалась в комнате:
– Что??
Он кивнул на груду рассыпанных бумаг:
– Почитай.
– Ну, как я тебе почитаю? Расскажи… Они что, придумали в твоей роли какую-то глупость?
– Хуже. Они меня просто убили.
– Ну и что же они сделали?
– Да я же сказал тебе! – заорал Брюсов. – Убили, убили они меня! Героя моего убили – через пять минут после начала второй части.
– И что? – все еще не понимала она.
– А то, – тихо и устало выдохнул он. – Я больше не играю в этом сериале. Палыч тоже сдался. Я без работы, ясно?
– Ну, подожди, – Ира присела рядом, успокоительно гладя его по руке, – может, все так и было задумано?
Но он только раздраженно мотнул головой.
– Хорошо. Все равно, не последняя же это роль. Тем более роль-то дурацкая, совсем не твоего уровня. Не понимаю, кому вообще будет нужен этот «шедевр» без тебя?
Саша молчал, и она продолжила его уговаривать:
– Да и кто снимается без перерыва – только ты! Остальные играют по одной роли в три года.
– Слушай… ну не говори, о чем не знаешь! Если столько не показываться на экране, через год тебя все забудут!
– Не буду, – примирительно согласилась она. – Только ты успокойся, ладно? Ну, не расстраивай меня, пожалуйста… А то я почему-то чувствую себя виноватой. Как будто твоя мама права.
Ира сказала это специально, чтобы он перестал зацикливаться на себе, и Саша, действительно, сразу ее обнял:
– Не грузись… Просто день идиотский.
– Когда-нибудь Сухомлину это надоест, – рассудительно убеждала она, – ну не вечно же он будет тебя преследовать! А пока займись рестораном – а то вам с Петей все времени не хватало. Набрали неизвестно кого в повара, бухгалтер мне тоже не нравится. Да и вообще, надо придумать для ресторана свою концепцию, а не делать все, как у других. Наймите профессионала. Деньги у тебя есть, с голоду не помрешь.
– А ты меня будешь кормить, когда деньги закончатся? Сама-то за мой счет жить не любишь, – грустно улыбнулся он.
– О, да. Я открою тебе кредит. И буду варить тебе гречку. Ты же любишь гречку, – засмеялась Ирина: гречку Брюсов просто терпеть не мог.
***
История со сценарием оказалась не жирной точкой в череде неприятностей, а очередной запятой. Театр изменил репертуар, и место для спектакля с участием Брюсова на ближайшие полгода в нем не оказалось. В общем, «обложили» его по полной.
Но Саша не сдавался, пытался бодриться. По Ириному совету он решил не бегать, напрашиваясь на роли, и не дергаться, а сосредоточиться на ресторане. Одно время это хорошо у него получалось, Брюсов даже повеселел. Но вот только совершенно не мог слышать никаких новостей из мира кино – ни про премьеры, ни про презентации, на которые его «забыли» позвать. Ира старалась поддерживать его, как могла, не обращая внимания на срывы, которые, по правде говоря, случались все чаще. Но когда они проходили, Саша неизменно чувствовал себя виноватым, много раз повторяя, как счастлив быть с нею, и что она единственная женщина в мире, которой он нужен в подобной ситуации. Правда, Иру эти разговоры скорее раздражали – зачем благодарить за то, что для нее так же естественно, как и воздух, – за желание быть с ним?
Наконец, по телевизору начали показывать первые серии фильма, где играл Саша. В день премьеры в утренней телевизионной программе они увидели приглашенного в студию Олега Синялина – того самого, который так часто забегал к ним в номер в Суздале. Ведущая задавала вопросы об актерах и съемках.
– Скажите, это правда, что Александр Брюсов отказался сниматься во второй части фильма? – спросила вдруг миловидная девушка, закидывая ногу на ногу.
– Да, к сожалению, это так, – ответил Олег, состроив огорченную мину. – Пришлось срочно переписывать весь сценарий… Но Александр заявил, что рожден для больших ролей и уже не собирается размениваться по мелочам. Я много раз пытался узнать у него, где же он собирается сниматься в ближайшее время. Однако, похоже, он вообще не слишком желает работать, все чаще отказывается от предложений. Не знаю, чем это и объяснить, а слухам верить не хочется…
– Жаль, жаль, – покачала головой ведущая. – Я всегда была горячей поклонницей его таланта.
Ира схватилась за голову и посмотрела на Сашу. Тот сидел, как каменное изваяние. Обоим было понятно – «они» не только лишают Брюсова ролей, но и делают невозможным сам факт его возвращения.
Вечером, придя домой, Ира обнаружила совершенно непотребную картину. На полу стояли две пустые бутылки из-под водки и еще несколько пивных. В пепельнице, в тарелке и по всему столу были разбросаны окурки его дорогущих сигарет. А сам Брюсов валялся на постели в одежде, пьяный вдрызг. Она растолкала его, и, чуть не плача, стащила с дивана. Он только смотрел на нее мутными глазами.
– Ты что!!! – орала она. – Ты что, хочешь сделать из себя то, о чем они так мечтают, да?! Ты мужик или нет – не смей опускаться!
– Да… – выдавил он, – по фигу… по каждой программе: «Брюсов лентяй, алкаш»… Буду алкашом…
– А мне не нужен алкаш, ясно!!!
– А-аа… вот ты и проговорилась… Всем от меня надо только одного – успеха, денег… знаменитый Брюсов, секс-символ Брюсов, счастливчик Брюсов…
