Текст книги "Нокаут чемпиону. Вторая часть"
Автор книги: Галина Маркус
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 19 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]
– О, милый, неужели ты меня заметил? – снова засмеялась Ольга и повернулась к девушке, – раз уж такая удача, Леночка, не могла бы ты оставить нас с Игорем наедине? Всего на пару минуточек… Не бойся, я его не украду. Знаешь, есть ряд чисто личных вопросов…
– Лена никуда не уйдёт, – быстро проговорил Мелихов. – Она в курсе всех моих личных дел.
– О, даже всех? Но у нас с тобой есть совсем-совсем личные дела… Ну просто не вижу, каким боком они её касаются.
– Если речь о Насте, – не выдержал Игорь, – они касаются её больше, чем тебя.
Ленка нахмурилась – не стоило так выдавать себя. Но женщина, казалось, ничего не заметила, или её мысли сейчас были заняты чем-то другим.
– Речь не про Настю, обещаю, – беззаботно ответила она, ни капли не возмутившись его заявлением.
Ленка кивнула Мелихову:
– Пойду, посижу в интернете…
«Увижу всё на экране и буду наготове», – решила она про себя.
– Я позову тебя! – нервно ответил Игорь.
***
Ленка ушла, горничная отправилась за бельем, а они остались вдвоем с бывшей супругой.
Светкины слова про постель и бельё Белозерцева вывели его из себя. А если парень вернётся сегодня, придёт к себе в комнату, и… Ну уж нет! Игорь не допустит, чтобы Ленка провела эту ночь вместе с Серым. Положа руку на сердце, Мелихов до сих пор не верил, что между ними возможна близость. Просто представить себе этого не мог, вот и всё.
Он пригласил девушку в свою спальню и по другой причине. Ему нравилось изображать, что они с Ленкой вместе. Нет, Игорю не нужна была ревность баронессы фон Штольц – ему было плевать на её чувства. Это ему самому хотелось представить себе, что… Думать сейчас надо было, конечно, совсем о другом. А он, словно одержимый, пытался использовать любую ситуацию, даже такую сложную, чтобы оказаться рядом с девушкой.
Конечно, он рисковал – Ленка могла возмутиться и всё испортить. Но она была умной девочкой, и поэтому, как ни странно, позволила себя провести, согласившись играть по его правилам. Ради дела, конечно, как она полагает. Вот только он сам понятия не имел, что из этого выйдет.
– Игорь, что ты молчишь? Не хочешь узнать, о чем речь?
– Если честно, не очень…
Мелихов с трудом переключил мысли на Ольгу. Он смотрел не на неё, а на пламя в камине. В языках огня плясала, насмехаясь, его прежняя страсть. Плясала и сгорала, оставляя лишь грязь золы. Дрова почти прогорели, и если баронесса собирается спать в тепле – пусть топит сама, её греть он не имеет никакого желания.
– Мелихов! Я хочу тебя! – неожиданно произнесла она.
– Что? – не понял он.
– Дурак, я хочу тебя! – повторила Ольга, подошла вплотную и дотронулась до его плеч своими гибкими пальцами.
Потрясённый, Игорь уставился на неё. Он испытывал сейчас странную гамму чувств – восхищение, ненависть и презрение одновременно. Физическое, почти животное желание вновь обладать этой женщиной внезапно накатило на Мелихова, но тут же наткнулось на давний барьер, поставленный для всего, с нею связанного. Но так ли крепок окажется он сейчас, не рухнет ли при первом прикосновении?
А Ольга придвигалась всё ближе… Нежно провела ладонью по его щеке, губам, шее. Потом её рука бесстыдно опустилась по его спине на ягодицы. И вот уже она прижималась к нему всем телом, обвивала его, словно змея. Что и говорить, баронесса знала, как моментально завести мужчину! На секунду Мелихов представил себя с ней: словно в кино, всю сцену – от и до. И вдруг все его эмоции вытеснило отвращение. Игоря просто перекосило от гнева. Он резко отпихнул Ольгу, грубым движением отодрал от себя её руки.
– Спятила? – процедил он. – Даже не думай.
– Почему? – она снова сделала попытку приблизиться.
– Не понимаешь?!
– Я всё понимаю, милый… Ты не хочешь травмировать свою травмированную золушку. Ой, прости за тавтологию! Кстати, я даже не удивилась, что ты нашёл себе вот такую – тебе был нужен полный контраст, верно? Ты всё ещё не можешь меня забыть, ну признайся, Дракон! – звонко засмеялась она. – Как насчет встречи в холодном крыле, часика через три? Твоя Джейн Эйр заснёт, и я тебя согрею…
Мелихов больше не отворачивался, он глядел на неё в упор, изучающее-беспристрастно, как смотрят в музее на осколки керамики. От искушения ничего не осталось. Ольга больше не могла обмануть его, да и внешность её давно перестала действовать на него. Словно в переливающемся календарике из его детства, под одной картинкой пряталась другая – всё зависело от того, как посмотреть. Иной ракурс – и красота исчезала, а Мелихов смотрел на алчное, бездушное, и потому уродливое лицо.
Было бы всё равно, что говорит эта неприятная, чужая ему женщина, но издевательская фраза про Ленку его взбесила. Разумеется, Ольга заметила, что Ленка хромает, хотя та, бедная, так старалась, преодолевая боль… И эта гадина посмела вылить дерьмо своей души на чистую, хрустальную девочку!
– Ты – мразь, – брезгливо произнес он. – Обычная грязная шлюшка. А грязи в своей постели я больше не допускаю.
– Ой, – иронично воскликнула она, – я даже не обижаюсь. Помню я, помню твою лебединую верность. «В моей постели всегда только одна!» Я думала, ты это уже перерос… К тому же ты слишком ревнив, Мелихов, а надо просто принять ситуацию, как она есть. Да, я променяла наш брак на бабки. Ну и что? Дружочек, ты ведь тоже продаёшь своё тело, а не мозги!
– Подводишь под свою пошлость теорию? – усмехнулся он. – Философия, Оля, твоё слабое место.
– Нет, слабое место у меня совсем другое, – расхохоталась она. – Послушай, ну можем мы просто получить удовольствие друг от друга? Радость жизни, а? Сам ведь знаешь, никогда у тебя не будет такой партнёрши, как я. Только не говори, что вот эта несчастная крошка что-то умеет! И я тоже не буду врать, что барон отлично трахается. Признаю и всегда признавала: ты лучший любовник в моей жизни.
– Все проститутки хорошо трахаются, открыла Америку, – скривился он. – Мне было с чем сравнить, не очень-то льсти себе.
– Всё-таки ревнуешь… – укоризненно, как мудрая учительница, покачала головой Ольга.
Но в глазах её Игорь увидел разочарование.
– Это всё, что ты хотела? – он нетерпеливо посмотрел на часы.
– Боишься, жёнушка сбежит? – хмыкнула она. – Не забудь закрыть глаза и представить меня… Я всегда так делаю с Томасом. Только как это у тебя получится… прямо не знаю. Мы такие… э-э… разные с этой Леной.
– Я спросил тебя – это всё? – Мелихов больше не желал отвечать на её реплики.
– Как знаешь… – досадливо пожала плечами Ольга. – Остальное завтра, утро вечера мудренее. Куда тебе стучать, если что? Спальня во флигеле, надо думать? Кстати, отлично придумано! Но я бы дала тебе несколько отличных советов по устройству дома…
– Оставь их себе. И стучать мне не надо.
– А если мне что понадобится? Или станет плохо?
– Звони «девять-один-один». Твой санузел – налево в конце коридора. В ближний не ходи, Лена не любит посторонних в своем джакузи.
– Святая святых! – иронично воскликнула женщина. – Смотри, потом локти кусать будешь, второй раз не предложу.
– Упаси Бог, – бросил Игорь. – Свет, давай заходи, не прячься.
Он уже заметил за стеклянными дверьми замершую в нерешительности горничную с бельём в руках. Светка принялась стелить, а Ольга застыла у камина, слегка покусывая губу. Покидая её, Мелихов обернулся:
– Спокойной ночи. Отдыхай, баронесса, от своих и моих проблем. Завтра загрузишь по полной…
Прикрыл за собой двери гостиной, вышел в коридор и взялся за ручку двери в комнату Серого. И только тогда понял, что Ленка наблюдала всю эту безобразную сцену на мониторе.
***
Девушка видела, как Игорь выходил из гостиной, но всё равно вздрогнула, когда он появился за спиной.
– Смотрела? – сразу спросил он.
– Да… Прости, я не хотела. Я думала, вдруг она про Настю начнет.
– Ничего. Хорошо, что всё записалось. Барону понравится.
– А ведь верно… – сообразила Ленка.
Она всё ещё пребывала в шоке от увиденного. Поведение Мелихова вызвало у неё глубокое уважение. Вика, наверное, будет счастлива узнать про его верность. Хотя… Игорь ведь знал про «присутствие» посторонних.
– Может, не платить ей теперь? Когда у нас есть эта запись? – предложил шеф.
Она задумалась.
– Нет… Нам нельзя использовать такого рода шантаж, – тихо и быстро заговорила девушка. – Рассчитывать только на барона нельзя. Умри он или разведись с Ольгой, и всё. Она скажет, что ей угрожали записью, забрали ребёнка, а она побоялась разрушить свой новый брак. Что там на плёнке: только то, что она тебя любит, ни подлости, ни коварства. Я бы на стороне суда ей посочувствовала, суд ведь не Томас. Нет, нам надо записать, как она тебя шантажировала, добровольно отказывалась от ребёнка, да ещё вымогала за это круглую сумму. Но как дополнительная гарантия – конечно, неплохо… тут ты прав.
– Как скажешь. Сможешь пока выключить? – он указал на монитор. – Надо экономить память.
– Да, сейчас… Вот, всё, остановила.
– Хорошо. Пошли.
– Куда? – не поняла она.
– В спальню. Всё должно быть достоверно. Пусть Ольга и дальше считает, что мы вместе, так легче пройдёт разговор про Настю, – он поднял руку, заранее отметая её возражения. – Уж потерпи, ради Бога! Можешь назначить компенсацию, если уж очень… противно.
Тут он зло усмехнулся:
– Да не бойся! Безопасность гарантирую. Где твоя сумка?
– Здесь…
Хорошо, что Ленка ещё после ужина принесла сюда вещи – она ведь не знала, сколько придётся дежурить у монитора.
– И как ты себе это представляешь? – попробовала сопротивляться она.
– Разберёмся.
Мелихов чуть ли не силой вытолкнул её в коридор, запер комнату на недавно врезанный замок и буквально впихнул девушку в злополучную ванную. Ленка успела заметить, что двери гостиной снова распахнуты настежь – баронесса, и правда, хотела быть в курсе всего.
Не останавливаясь, прошли в спальню. В комнате было прохладно и сыро, словно в ней несколько дней не ночевали.
– Думала, никогда сюда больше не попаду, – растерянно пробормотала Ленка, ставя на пороге сумку.
– Понимаю, – саркастически кивнул Мелихов. – Бедняжка…
– Игорь, – решительно начала девушка, – я не тот вариант, чтобы злить Ольгу. Ты что, думаешь, она станет ревновать ко мне? Самому не смешно?
Она ждала ответа на свой прямой вопрос, но он словно не слышал. Прошёлся по комнате и распахнул форточку, впустив ещё большую сырость. Дождь изо всех сил затарабанил по подоконнику. Мелихов, ссутулившись, застыл у окна – совсем как она у себя в Выхино. Ленка ёжилась, тревожно вглядываясь ему в спину. Она видела – Игорю плохо, очень плохо сейчас, и сердце у неё сдавило от жалости. Всё равно, как он относится к ней, лишь бы ему стало легче и радостней жить!
– Надо было мне у Сережи остаться – утром придется включать запись, – снова подала реплику она.
На это Мелихов отреагировал сразу:
– Ну да, конечно, в его постели куда приятнее!
– Что?
У Ленки даже не было сил разозлиться – усталость валила с ног.
– Ничего, забудь, – Игорь бросил на неё взгляд и уселся на кровать лицом к окну.
Она чувствовала себя отвратительно. Притащить он её сюда притащил, а дальше-то что? Голова уже просто раскалывалась, всё тело ломило, но прилечь и расслабиться не было никакой возможности. Ноги едва держали, и Ленка тоже примостилась на краешке огромного лежбища, только с другой стороны.
Неизвестно, сколько они так просидели – минуту, две, пять? Девушка спиной ощущала то самое электрическое напряжение между ними, про которое говорила подруга. А в душе творилась полная неразбериха. Если бы Игорь подошёл сейчас, сел рядом и прикоснулся… Что бы сделала Ленка? Она испугалась ответа. Нет, ни в коем случае! Только бы он не вздумал к ней приближаться! Но он ведь и не захочет теперь… Зачем ему? Как это больно… Так она боится или… хочет этого?
Девушка в панике взывала к собственному разуму, но чувствовала, как он уступает нахлынувшему безумию. Ей нельзя здесь оставаться, это ненормально, бессмысленно!
Чем дольше длилось молчание, тем страшнее было из него выходить. Ленка сама удивилась, услышав свой, разбивающий тишину, голос.
– Ольге, по-моему, всё равно, кто из нас где ночевать будет.
– Ты хорошо слышала наш разговор? – тут же ответил Мелихов. – Я не хочу, чтобы она заявилась сюда. А как только ты уйдёшь – так и будет.
Ах, вот он что – Ленка должна помочь ему избежать искушения?
– Не понимаю, зачем ей это? Чего она добивается?
– И не поймёшь, – жестко усмехнулся Игорь.
– Она что, хочет помириться? Или рассчитывает получить побольше? – упрямо доискивалась до сути девушка.
Мелихов неожиданно вскочил, обошел кровать и встал прямо перед Ленкой, уставившись на неё сверху вниз почерневшими от ярости глазами. Желваки так и играли на его скулах.
– Ты. Никогда. Не поймёшь. Чего она хочет.
– Игорь… Ты ненавидишь меня? – вырвалось у девушки.
Несколько секунд он стоял молча, потом отвернулся от неё и тяжело вздохнул, почти застонал.
– Пойду посмотрю, может, Ольга заснула, – произнес он совсем другим, отстранённым голосом. – Переночую в своей комнате, а ты ложись здесь. Будильник поставь на шесть.
– Я здесь не останусь! Я тоже пойду к себе.
– Да какая тебе разница?
– Большая. Здесь… Викино место.
– Постель поменяли вчера, – бросил Мелихов и отправился в ванную.
Но тут же вернулся.
– Телевизор включен, двери открыты. Уйду позже.
Он плюхнулся на свою половину кровати – прямо на покрывало, только скинул обувь. Подложил под спину подушку и врубил телевизор.
– Что будем смотреть?
На экране совсем некстати появилась откровенная эротическая сцена. Мелихов поспешно переключил канал.
– О, футбол. Не любишь?
– Мне всё равно, – устало проговорила Ленка. – Я неважно себя чувствую. Можно, я, правда, полежу?
Ей, и в самом деле, становилось всё хуже. Глаза резало, зуб на зуб не попадал. Она скинула тапочки и тоже прилегла поверх покрывала, с наслаждением опустив голову на подушку. Начинало саднить горло – девушка понимала, что всё-таки заболела. И как же это всё некстати сейчас…
– Говорю же, ложись и спи! – буркнул Игорь. – Пойду прогуляюсь, а ты укладывайся по-человечески. Телевизор оставить?
И, не глядя в её сторону, он бросил пульт на кровать.
***
Мелихов и сам уже понял – затея дурацкая. Он начал терять самоконтроль. Если он останется с Ленкой в одной спальне, случится то же, что и неделю назад, с той лишь разницей, что сейчас он точно знает, что девушка этого не хочет.
Но и уйти Игорь не мог. Дело было не в баронессе. Он почему-то беспокоился. Казалось страшно оставить Ленку одну в целом флигеле, в этой огромной комнате, словно кто-то мог прийти сюда и обидеть его девочку.
Стоило, по крайней мере, немного охладиться. Мелихов приоткрыл дверь, выходящую прямо на улицу – погода «шептала». Дождь сразу же застучал на пороге комнаты, забрызгивая ковер. Игорь прикрыл дверь и оглянулся в поиске какой-нибудь куртки.
– Телевизор оставить? – повторил вопрос он. – А свет?
Ленка не отвечала, и он решился посмотреть на неё. Девушка свернулась на огромной кровати так, что её почти не было видно, притянула коленки к груди, словно маленькая. Ему показалось, она дрожит.
– Ты что? Замёрзла? – насторожился Игорь.
– Не знаю… Знобит. Наверное, температура, – еле выговорила Ленка.
– Приехали! – испугался он. – Ну-ка, дай посмотрю.
Мелихов обошел кровать, присел перед девушкой на корточки и тронул губами её висок – он всегда проверял так, нет ли жара у Насти. Голова была горячей, а рука, которой он невольно коснулся – ледяной.
– Ленка, блин, что тебе дать? Может, таблетку какую?
– Не надо… Я уже выпила, должно помочь.
– Да когда ты заболеть успела? Вроде весь вечер была в порядке…
– Не знаю… Сначала ничего, а сейчас всё хуже. Ломает…
– Ну, давай, давай, гуляй под дождем! Такси она, видишь ли, взять не могла! – досадливо прикрикнул Игорь.
Ему самому стало плохо, до того несчастный у девушки был вид. Желание отступило, сейчас он испытывал только тревогу, жалость и острую, болезненную нежность.
– Знаешь что? Давай-ка, поднимайся! – вдруг приказал он.
– Что? – не поняла девушка.
– Ничего! Ложись по нормальному, в постель, под одеяло. Давай, давай, – Мелихов осторожно, но решительно потянул её за руку, заставляя сесть. – Встань на секунду.
Ленка послушно опустила ноги на пол и поднялась, дрожа от холода, а Игорь сдернул с кровати покрывало.
– Сейчас, подожди, найду тебе что-нибудь переодеть.
Он открыл шкаф, порылся и достал свою любимую байковую футболку.
– Держи, она чистая. А штаны снимай.
Девушка медлила, в сомнениях глядя на него, и Мелихов заорал злым шепотом:
– Да видел я тебя уже сто раз! Сама переоденешься или помочь?
Ленка болезненно поморщилось.
– Что, страшно? – отчаянье душило его изнутри. – Не дрейфь! Нужна ты мне очень! Вон там, в гостиной лежат куда более интересные шестьдесят килограмм. Надо будет – схожу.
Она переменилась в лице, хотела что-то ответить, но, видать, сил на словесные перепалки у неё уже не было. Глаза у неё блестели от лихорадки, щёки были пунцовые, а губы – совершенно бескровными. С обречённым видом девушка взяла майку, а Игорь, отвернувшись, сделал несколько кругов по комнате, стараясь не смотреть в запретную сторону.
– Ну что, улеглась? Накрылась?
– Да… – слабо ответила Ленка. – Холодно…
– Сейчас согреешься…
Мелихов оглянулся – чем бы ещё укрыть её? Легкое шелковое покрывало не поможет. Он взял свое одеяло и плотно укутал девушку, подоткнув концы, словно ребёнку.
– Как не вовремя. Что же делать… завтра? – беспокойно приподнялась она.
– Разберёмся. Вызовем Марка.
– Нет, какой Марк… С Ольгой надо решать. Я встану, выпью ещё таблетку и встану. А потом – сразу домой.
– Сколько надо, столько и будешь лежать, – отрезал Игорь. – Хоть неделю.
– Нет, мне в понедельник к врачу…
– К какому врачу? – притворился он, что не знает.
Ленка снова откинулась на подушку.
– Да нет, ни к какому… Логопед во вторник, – пробормотала она.
– Спи, – велел Мелихов.
Он погасил верхний свет и зажёг ночник над своей кроватью. Потом выключил телевизор, и дом погрузился в тишину. А сам уселся у девушки в ногах, тревожно вглядываясь ей в лицо. Ленка, кажется, сразу задремала. Дышала она тяжело, болезненный румянец усилился. Она по-прежнему ёжилась – то ли температура продолжала подниматься, то ли так и не согрелась. Игорь нащупал её ногу поверх одеяла, потом решительно засунул под него руку – ступня девушки напоминала ледышку. Ленка вздрогнула, почувствовав его прикосновение.
– Ты что? – спросила она испуганно.
– Подожди….
Он отправился в ванную и нашёл свою разогревающую мазь. Откинул краешек одеяла и принялся растирать девушке ноги, массируя, словно перед соревнованиями. Ленка не сопротивлялась.
– Жжётся… – только и сказала она.
– А, это хорошо.
Мелихов снова подоткнул одеяло и ещё бросил поверх него свою старую толстую куртку. Сколько прошло времени, он не знал. Наконец, ему показалось, что девушка согрелась и заснула, но он всё ещё продолжал сидеть рядом. Сидеть и смотреть на неё.
Как же он любит её… просто сердце разрывается. Никакого Белозерцева он не пустит сюда, пусть хоть сто раз приезжает! Мелихов сам всё для неё сделает. По крайней мере, пока она сейчас позволяет ему это, пока находится здесь, в его власти.
Он привстал и снова коснулся Ленкиного лба, ощутив на губах капельки её пота. Кажется, температура спадала – наверное, подействовала таблетка. Осторожно, рискуя разбудить девушку, Игорь провёл рукой по её волосам, погладил поверх одеяла плечо… Нет, лучше остановиться. Он тоже очень устал сегодня. Выключил ночник, разделся (приказ Петровича никогда не спать в одежде за долгие годы стал аксиомой), сложил в несколько раз шёлковое покрывало и укрылся им. В отличие от Ленки, сейчас Мелихову было скорее жарко. Нервы ещё долго оставались в возбуждённом состоянии, но постепенно организм взял своё – Игорь уснул.
Проснулся он рано утром, словно кто-то дёрнул его, и несколько секунд пытался осознать, где он, и что с ним. Во сне все запреты отключились, и он, замёрзнув, инстинктивно придвинулся к девушке. Покрывало сползло, и Мелихов непостижимым образом оказался у Ленки под одеялом. Лицом он уткнулся ей в волосы, а рукой крепко прижимал к себе, словно даже во сне пытаясь защитить и согреть. Нога лежала поверх её ноги, да что там – вся она была сейчас здесь, в его объятьях. Осознав это, он ещё минуту пролежал в совершенно нереальном состоянии, не в силах отодвинуться. «Мы смежены, блаженно и тепло, Как правое и левое крыло…»
Девушка чуть повернулась во сне, и он испытал дикое желание начать ласкать её. Он не мог сейчас вспомнить, что мешает ему сделать это. Только крайним усилием воли Игорь прояснил рассудок. Память вовремя нащупала нужное слово. «Противно…» Слово, которое отравило ему жизнь! Ещё не хватало, как сказал Серый, приставать и навязываться. Ни у кого ещё «Дракон» не выпрашивал любви на коленях!
И всё-таки он не мог отодвинуться. Рука его, помимо воли, двинулась вдоль тела девушки, провела по её груди, спустилась на живот. Майка, одетая на Ленке, задравшись, обрывалась чуть выше талии. Коснувшись открытой кожи, Игорь замер, пронзённый ещё более острым, уже нестерпимым желанием. Дыхание у него прервалось на вдохе. Его нога, ещё крепче прижав бедро девушки, медленно заскользила вдоль её ноги, а губы уже искали её шею … Ленка не просыпалась, даже не шевелилась, а Игорь вдруг понял: ещё секунда – и ничто уже его не остановит, ни протесты, ни сопротивление, ни даже мольбы. Он просто воспользуется её беззащитностью, заполучит её прямо сейчас, и ему наплевать, что с ними будет потом.
Во всём доме стояла мертвая, звенящая тишина. И в этой тишине он внезапно услышал, как где-то за окном затормозила машина. Резкий, противный, пугающий скрип тормозов. Внутри у Мелихова что-то оборвалось. Вернулся Серый? Он внутренне вздрогнул, прислушиваясь. Тишина. Наконец, автомобиль тронулся и проехал мимо. Наверное, кто-то ехал в гости и искал нужный дом.
Но что-то неуловимо изменилось. Как будто тормоза завизжали не снаружи дома, а где-то внутри самого Игоря. Минута безумия прошла. Мелихов, беззвучно обматерив себя, сжал зубы, оторвался от Ленки и одним рывком отодвинулся на край постели.
«Но вихрь встаёт – и бездна пролегла От правого – до левого крыла…»11
Марина Цветаева
[Закрыть] Игорь вдруг вспомнил забытую строчку того же стихотворения. Что ж, всё верно. Кажется, не обошлось без вмешательства высших сил, но зато Дракон не совершил ужасной ошибки. Правда, радоваться этому он пока ещё не мог. Но уже понимал, как ему повезло, что девушка не проснулась. Он мог потерять её навсегда, безвозвратно… Надо быть осторожным, очень осторожным, не допускать больше подобных срывов. Что делать дальше, Мелихов тоже не знал, но выбора-то не было.
Игорь сел на кровати, спустил ноги и принялся растирать лицо. За окном было серое утро, но дождь, кажется, кончился или едва моросил. Настроение упало до нуля. Однако он снова аккуратно подоткнул девушке одеяло, натянул тренировочные и отправился в ванную – привести себя в порядок. Когда он вернулся, Ленка уже сидела, опираясь на подушку. Под глазами у неё были синяки. Некоторое время они просто смотрели друг на друга.
– Сколько сейчас? – первая проговорила она.
Голосок у неё совсем охрип, и его начал мучить стыд. Девочка больна, а у него на уме только одно…
– Без пятнадцати шесть. Как ты?
– Не знаю… Кажется, температура есть, но не такая высокая. Или я уже свыклась. В голове шумит и горло…
Она не спрашивает, где он спал. Или… знает? Он не был уверен, что не разбудил её. Не могла же она совсем ничего не почувствовать, даже во сне? Почему же не возмущается, не говорит, что ей «противно»? Решила не обострять? И что теперь думает о нём?
Наверняка давно уже всё поняла, не дурочка. Плевать… Мелихов забросил свои планы её нарочитого унижения. Теперь, когда она всё равно его бросила, это было бесполезно, да к тому же опасно. Но и демонстрировать свои чувства, навязываться – тоже позорно. «Пристаёшь, заставляешь, настаиваешь…» – снова вспомнил он и чуть не зажмурился от досады. Ну почему чем больше он старается изображать безразличие, тем больше срывается и выдаёт себя с потрохами?
– Лежи. Принесу тебе чай с лимоном.
– Игорь… Я должна встать. Пожалуйста, попроси Свету найти мои джинсы, они на батарее в Сережиной в комнате. И ещё – где-то мобильный оставила…
– Говорят же тебе, лежи! – рассердился он. – Сейчас вызову доктора, посмотрим, что скажет.
– Ничего он не скажет. Это обычное ОРЗ. Как только Ольга уедет, я отправлюсь домой, – хрипло, но твёрдо сказала Ленка. – Вчера звонил отец, а я телефон отключила. У меня будут проблемы…
– Хорошо, – скрепя сердце согласился Мелихов. – Сейчас всё сделаю.
На душе было тускло. Ленка отправится домой, и он снова ничего не будет о ней знать. Нахлынули новые подозрения. Что там у неё с Серым? Белозерцев долго ждать не будет. Воображение нарисовала сцену, где тот дотрагивается до девушки так, как сегодня Мелихов, и… У Игоря сразу свело скулы. Не может такого быть. Потому что не может быть никогда!
Он желал бы, чтобы Ленка осталась и продолжала болеть у него в комнате. Чтобы она никуда от него не делась… Но…
– Когда Ольга уедет – я сам отвезу тебя, – только и произнёс он, прежде чем выйти.
***
С утра Ленке, и правда, стало чуть легче. Теперь предстояло заставить себя встать. Девушка сделала усилие и села – надо было одеться, пока Мелихов не вернулся. Натянула джемпер и его тренировочные, сунула босые ноги в тапки, порылась в сумке в поисках зубной щётки и потащилась в ванную. Её шатало, как после аттракциона. Девушка пыталась соображать. Так… надо снова принять жаропонижающее, решить все дела с баронессой и срочно ехать домой.
Ленка боялась думать о прошедшей ночи, о том, как они с Игорем её провели, но думать о чем-то другом всё равно бы не вышло. Когда он заботился о ней вчера, укрывал, растирал ноги, Ленка даже через недомогание испытывала нереальное счастье, пускай и обманное. Наверное, Игорь был просто добр, или даже… расчётлив? Ведь он нуждался в её услугах. Неважно… Ночью у неё не было сил размышлять об этом.
А сегодня… Сегодня она проснулась в его объятьях. Сначала Ленка провалилась в мучительный сон. Её сильно знобило, и никак не получалось согреться. Где-то в середине ночи она почувствовала, как придвинулся Мелихов, однако то, что он рядом, сквозь жар и сновидения казалось совершенно естественным, даже закономерным. Как чудесно, что он остался, обнял, не бросил наедине с темнотой и болезнью… Ленка согрелась, ей стало легче дышать, и всё это было связано с его присутствием, с его теплом. Она знала во сне, что её защищают и любят, и это было так просто, так понятно. Надёжные мужские руки держали её всю ночь, охраняя от зла и беды.
Очнувшись утром, Ленка не сразу поняла, где она, и что с ней произошло. Она лежала, с головы до ног укрытая в нежные и крепкие объятья Мелихова. Несколько минут она находилась где-то между небом и землей, без единой мысли. Потом вялым, едва живым червячком в голове шевельнулся рассудок. Он уже понимал, что битва проиграна, но всё ещё старался анализировать: укладывается ли ход событий хоть в какие-то рамки, в логику непонятных, престранных отношений с Игорем. Ленка пыталась оправдаться. Она была больна, к тому же понятия не имела, что Мелихов останется ночевать во флигеле. Рассудок сообщил, что ещё не поздно всё исправить, надо только отодвинуться и встать, и даже призвал на помощь совесть, но… Душою Ленка была совсем на другом свете. Здесь, как и раньше, позволялось мечтать, и мечты сбывались. Призрачные химеры вырастали прямо на глазах и безжалостно топтали всё, что могло им помешать. И девушка почти верила сейчас, что Мелихов небезразличен к ней. Как заколдованный принц, днем он думает, что она чужая ему, а ночью, во сне – любит…
Ленка боялась пошелохнуться. Каким-то десятым чувством она вдруг поняла, что Игорь проснулся. Невольно вздохнула глубже, насколько позволяла его тяжелая рука, лежащая у неё на груди и обнимающая плечо. В ту же секунду он крепче стиснул объятья и… мир окончательно рухнул. Это было не так, как в ту ночь, о которой она так постоянно и мучительно думала. Сейчас всё казалось продолжением какого-то сладкого сна. Ни возмущения, ни желания сбежать девушка не испытывала, напротив, она готова была ответить на его порыв, разделяла его, ощущала родство их тел. Так можно было, наверное, проснуться рядом с мужем. Но ведь Мелихов ей не муж и никогда им не станет! Тогда что же с ней происходит?
Ленка не знала, что такое возможно – забыть про все свои убеждения, гордость и принципы. «Принципы…» Какое смешное слово. В одно мгновенье всё это стало тупым, бессмысленным, несущественным. Только Игорь, его ласковые руки, его тело – вот всё, что существовало сейчас на свете. Ленка отказывалась что-либо соображать. Все доводы разума канули в небытие. Ей хотелось прильнуть к Мелихову всем телом – сильнее, сильнее… полностью слиться с ним, целовать его, раствориться в нем.
Но оставалось что-то ещё. Что-то необъяснимое, находящееся одновременно и внутри, и извне. То ли ступор, то ли остаток забытой мысли… Оно заставляло девушку следовать тому, во что она больше не верила, или забыла, что верит. Выражалось это одним только словом «нельзя», и оставалось живо, хотя сгинули и рассудок, и совесть, и гордость. Сил этому «нельзя» хватало только на то, чтобы не броситься тут же навстречу желанию, настойчивому и уже почти что мучительному. Усилием воли девушка продолжала делать вид, что спит, надеясь только, что Игорь не слышит, как бешено колотится у неё сердце. Должно быть, вскоре исчезло бы и это, последнее препятствие. Ещё одна секунда, одно движенье мужской руки, и она не сможет сопротивляться….
…Всё кончилось в один миг. Мелихов замер, а через мгновение резко от неё отодвинулся. Ленка слышала, как он встал, оделся и вышел из комнаты.
Она всё ещё чувствовала тепло его тела, но боль одиночества уже вползала в душу холодной змеей. Вползла и ужалила. Яд моментально разнёсся по крови, всё вернулось на свои места и снова приобрело пошлый, ничтожный смысл. Ночью Игоря пригнал к ней обычный холод, и вряд ли он понимал, кого обнимает. Спросонья, ещё не отойдя ото сна, он ощутил рядом с собой женщину и среагировал рефлекторно. Сработал обычный мужской инстинкт. Очухавшись, осознав, кто с ним, Мелихов оставил её в покое, словно отодвинул невкусную, остывшую порцию. Игорь и не думал её домогаться. Те «шестьдесят килограммов», которые были ему желанны, лежат, как он вчера и сказал, в гостиной. Прояви сейчас Ленка оскорблённую гордость, он бы лишь посмеялся. Сложил руки в извинительном жесте и шутливо попросил прощения.
Она окончательно проснулась и пришла в себя. Ничего не изменилось, разве что в ней. Это она оказалась готовой растоптать своё самолюбие ради нескольких секунд наслаждения! Значит, вот как это бывает с нелюбимыми женщинами, которых она так поспешила осудить… Женская слабость, так это называется. Унижение с новой силой нахлынуло на неё. Ленка презирала себя за то, что не выдержала до конца. Как она сможет теперь уважать себя? Как будет презирать её Мелихов?
