Текст книги "Ловушка (СИ)"
Автор книги: Галина Хребтович
сообщить о нарушении
Текущая страница: 11 (всего у книги 14 страниц)
ГЛАВА 7
Несмотря на, казалось бы, совершенно радужные перспективы, живя у Кости, не удалось избежать сложностей. Во-первых, его невозможно было убедить в том, что ей требуется свое, неприкосновенное пространство – он просто не мог понять, «чего хочет женщина» – как он выразился. Во-вторых, и это было гораздо важнее, если уж говорить начистоту, ее донимали периодические телефонные звонки. В том числе от девушек. Откровенно говоря, по большей части от них. В разговорах, которые ей пришлось невольно услышать, правда, не было ничего, что могло бы ее унизить, они просто «мило болтали». Костя не собирался скрывать своих приятельниц, и Саша не могла решить, хорошо это, или плохо. Лучше бы этих звонков не было вообще!
Таким образом, этот кратковременный переезд помог убедиться, что с Константином далеко не всегда легко и приятно. И окончательно расстаться с иллюзиями. Через три дня Александра решила, что с нее хватит, и предупредила, что уезжает обратно, отчего Константин уже с утра был «не в духе».
По случаю выходного дня они с друзьями, как обычно, обедали в местном кафе «People». Настроение у собравшихся, за исключением Кости, было приподнятое, даже обычно молчаливый Сергей шутил, они легко и непринужденно болтали ни о чем. Внезапно разговор стих, и Саша недоуменно оглядев всех, отметила, как вдруг переменился в лице Костя. Наконец, она увидела причину столь внезапного сгущения атмосферы – прямо возле стола остановилась стильно одетая и удивительно красивая женщина. Ее лицо было странно знакомым – возможно Саша видела ее «в телевизоре» или в каком-нибудь журнале. А может, они пересекались на светских приемах – в той прошлой жизни она иногда ездила на «важные» мероприятия в столицу.
Дама приветственно кивнула всей компании, после чего сразу перешла к делу:
– Костя, нам надо поговорить.
– Говори при всех, у меня нет секретов от друзей.
Саша была так ошеломлена каменным выражением его лица и ледяным тоном, что даже не удивилась такой фамильярности.
Та задумалась на мгновение, потом видимо решила, что вызвать Костю на приватный разговор не удастся, и решила продолжать.
– Оля ушла из дому.
– Хм… я не удивлен.
– Как ты можешь так спокойно говорить, она же еще совсем девчонка. Она переехала к каким-то своим приятелям – художникам. Надо же что-то делать. Ее надо вернуть!
– Не надо ничего делать, она сама скоро вернется. Оля любит комфорт и в спартанских условиях долго не продержится. Даже в качестве протеста.
– Но ты видел этих ее приятелей? Все сплошь маргиналы, драные какие-то, как из подворотни…
– Не преувеличивай, там подворотней и не пахнет.
Она продолжала, словно не слыша его:
– Эти грязные джинсы, ватники…
– Эти джинсы стоят приблизительно как твои кольца, расслабься.
– Она проводит где-то ночи, а если забеременеет? Костя, поговори с ней, вразуми ее. Она же никого кроме тебя слушать не станет.
– С чего ты взяла, что она станет слушать меня?
– Ну, вы же так… привязаны друг к другу…
– Что ты знаешь о привязанностях?
– Не надо так… – она как-то сразу сникла, на красивом холеном лице проступили черты испуганной немолодой женщины, – я не ради себя прошу. У Николая вчера сердце схватило, скорую вызывали.
– Бедный дядя Коля! – глаза его были колючими и холодными.
– Костя, зачем ты так?!.
Александре показалось, что женщина сейчас расплачется на глазах у всех.
– Ладно, я поговорю с Ольгой. Но многого от этого разговора не ждите, она уже не ребенок, как бы вам этого не хотелось. Это все? Или еще что-то?
Она посмотрела на него глазами побитой собаки:
– А ты с ней вместе не зайдешь к нам?
– Странный вопрос, ты же знаешь, что нет. Извини, если у тебя больше ничего не случилось, я бы хотел остаться со своими друзьями.
Женщина поспешно пробормотала что-то, прощаясь, и стремительно вышла из кафе.
И тут Александры, наконец, дошло, почему лицо этой женщины показалось ей таким знакомым. Господи, как же она сразу не поняла! Костя был удивительно похож на свою мать.
Какое-то время все сидели молча. Костя достал сигарету, но, ругнувшись, выбросил ее в пепельницу, не прикурив.
– Зря ты так. – Саша удивилась собственной наглости. Но она была уверена, что озвучила общее мнение.
– Молчи! Что ты понимаешь?
– Я понимаю, то, что вижу. Я вижу, что твоя мать пытается наладить с тобой отношения. И вижу, как ты унижаешь ее на глазах у своих друзей.
– Не лезь не в свое дело.
– Да, я полезла не в свое дело. Извини. – После этих слов Александра встала из-за стола, взяла сумочку и, извинившись, ушла.
Молчание за столом стало еще более напряженным.
– Ну и пусть. Подумаешь, велика важность!
– Ты прав! – Макс похлопал его по плечу, – одному лучше.
Полина удивленно покосилась на мужа, а Костя нахмурился еще больше.
Уже подходя к дому, Костя убедил себя, что никаких проблем нет. Сейчас они быстро помирятся, и все станет на свои места. При желании Костя мог быть очень милым, особенно, если нужно было задобрить своих подружек или загладить вину.
Саша сидела за столом, и что-то чертила на листке бумаге. Когда он зашел, она мельком оглянулась и продолжала заниматься своим делом. Костя подошел, и, обняв, поцеловал в затылок.
– Солнце, не дуйся. Я просто потерял над собой контроль.
– Ты не терял ничего – ты и не собирался контролировать себя. Ты же нарочно раздуваешь в себе обиду.
– Что ты понимаешь? Тебя мать не бросала!
– Меня отец бросил. Это тоже, знаешь ли, не фунт изюму.
– Ты не представляешь, с каким трудом мой отец пережил ее предательство!
– Твой отец – взрослый человек. И он должен был объяснить тебе, несчастному потерянному мальчишке, что ты не виноват ни в чем! Ты же не знаешь, что произошло тогда, много лет назад, на самом деле! В конце концов, существуют же еще и интимные отношения! Да! И не надо морщиться – тоже мне, святая наивность. Наши папы и мамы сделали нас именно этим способом. А вместо того, чтобы в первую очередь подумать о состоянии сына, твой родитель, видя, как сын ожесточается и отчаивается, не сделал ни-че-го, чтобы смягчить его потерю. В том, что ты стал моральным калекой, виновата не только твоя мать! Видимо отец тоже отличился здоровым эгоизмом…
– ПРЕКРАТИ! – Костя не знал, что происходит, но то, что она говорила, было неправильно, неверно! Это мать его предала! А отец – несчастный, слабый человек, не сумевший справиться с потерей и нуждающийся в поддержке… собственного маленького сына. Что-то в этой новой картине было наизнанку, не вязалось с тем, с чем он привык жить, с его пониманием. Терзания сомнений и беспокойства Костя смог обратить только в гнев:
– Не смей больше говорить на эту тему! Кто ты вообще такая?
– Я? Да никто. Так, случайная знакомая… на пляже познакомились… Я тогда еще камешек нашла, вот этот – и она пальчиком указала на «куриный бог», лежащий в книжном шкафу, – Зачем ты мне соврал, что не видел записки? Поиздеваться хотелось? У тебя получилось.
– А ты? – Старая обида поднялась со дна мутным облаком, задетая общим смерчем ссоры, – Сама ведь сбежала!..
– Неужели ты не понимаешь, как мне тяжело было прощаться с тобой?
– Зато мне было легко! Когда я проснулся утром и обнаружил, что тебя нет. Нигде. Ну, конечно, кто я такой, чтобы считаться с моими чувствами!
– Нет у тебя никаких чувств,
– Что? – он слегка оторопел.
– Нету у тебя чувств. Пусто. Ноль. – Саша шла напролом, либо достучится до него… либо слишком поздно.
– На себя посмотри – у него заходили желваки, – тоже мне, психолог. Глыба льда.
– Согласна. – Саша встала и вышла из комнаты. – Хорошо, что этот разговор состоялся прежде, чем стало слишком поздно. Я не буду ничего доказывать. Я уже навоевалась с призраками на много лет вперед. Это – твоя жизнь, и только ты в состоянии что-то в ней изменить.
– Да… Ты права – он вдруг стал совершенно спокоен, – чего я, действительно, завелся. – Откуда-то взялось отчаянное желание причинить ей боль. – Знаешь, почему ты так заступаешься? Потому ты что сама такая же. Предательница.
Это был запрещенный удар. Но Александра научилась держать удары, внешне даже бровью не повела:
– Может, да, а может, нет. Ты этого не узнаешь.
– Очень надо!..
Она взяла сумку, с которой приехала, и подошла к входной двери,
– Я говорила, что твое сердце вмещает слишком много народа. Неправда. Никого там нет. И не было никогда. И пока ты не примиришься со своим прошлым, ты так и будешь жить полужизнью.
Костя слышал, как входная дверь открылась, и знал, что теряет ее. Если уже не потерял. Желание причинить боль стало еще более жгучим. Уничтожить. Все. Окончательно и бесповоротно. Костя вышел в коридор и бросил ей на прощание:
– Пока, дорогая! Привет мужу!
Саша оглянулась, как-то странно посмотрела на него и сбежала по ступеням.
ГЛАВА 8
Знаешь, мне некуда звонить
Так лучше даже
Знаешь, меня не изменить
Прости, не важно…
Знаешь, остатки сигарет
Сегодня ночью…
Яковлев and Жара «ЗНАЕШЬ»
На улице вот уже третий день продолжался затяжной, какой-то совсем не летний дождь. Полина с Наташей сидели за компьютером, блуждая по просторам Интернета, а Костя лежал на диване с закрытыми глазами, надеясь заснуть и пытаясь не слушать их досужие рассуждения о смысле жизни, справедливо полагая, что от женской философии свихнется, но девочки не давали ему расслабиться, периодически вовлекая в беседу. «Это хорошо, что все так случилось» – думал Костя сквозь дрему, – «давно пора, и так задержались. Все равно безболезненный разрыв был невозможен…», и все-таки оставалась глупая надежда, что «сама прибежит». И он был не властен над этой надеждой, напрягаясь от каждого позывного мобильника.
– …Однажды тебя охватит тоска. И тогда ты спросишь себя, на что растратил лучшие годы жизни, – пламенная Наташина речь ворвалась в сознание неожиданно и раздражающе. «Нет, она просто маньячка, это ей к психологу надо!», – Как ты поведешь себя тогда?
– Наташа, прекрати эти душеспасительные беседы. Тошно слушать. Меня смешит то, как люди подстраховываются на будущее, заводя жен, мужей, детей. А потом сами же и страдают от этого.
– Кто страдает-то, кто страдает? Если ты про Максима…
– Да при чем здесь Макс! Он этот… счастливый отец. Вон Сашка, – он надеялся, что получится равнодушно, но голос подвел, – ведь… замужем, – Костя опять попытался впасть в спасительную дремоту, – а еще принципиальная.
– Так она развелась давно!..
Парень, насторожившись, приоткрыл один глаз:
– В смысле – развелась?
– В прямом… – Наташа, наконец, заметила, что Полина делает «страшные глаза» и невообразимые пассы руками, – ну, это… Ну… В общем я не знаю…
Но Костя уже поднялся, и, надевая на ходу рубашку, шел к двери.
– Кость, ты куда?
– Я убью ее.
– Кость! Погоди… Это я так думаю, я могу ошибаться…
В ответ раздался звук захлопнувшейся входной двери.
Наташа с размаху уселась на диван:
– Ну и пусть… Может, оно и к лучшему.
– Конечно, к лучшему! Прям, тайны мадридского двора. Нет, чтоб обсудить все, как нормальные люди
– А кто здесь нормальный-то?
– Да вот, льщу себя надеждой…
– Не льсти!
Костя не стал идти за машиной, и, воспользовавшись мотоциклом, промок насквозь под дождем, но стремительный поток воздуха в лицо был сейчас, как нельзя кстати, остужая горячую кровь. Голова раскалывалась от противоречий, раздиравших его. Он не был злым человеком, но сейчас ему хотелось… наказать ее, в отместку за все страдания, за те муки, которые она причинила своей скрытностью. И в то же время, одна только мысль о предстоящей встрече заставляла сгорать от нетерпения.
Он стучал долго, но за дверью стояла мертвая тишина. Мобильный отозвался из квартиры. О, женщины!.. Костя уселся на подоконник и приготовился к ожиданию, но чем больше времени истекало, тем к менее утешительным выводам он приходил. Напрашивалось вполне логичное объяснение столь необычной скрытности: он был нужен ей лишь как… приятель, партнер для секса. При всей простоте и незатейливости, такое объяснение жгло душу. Что с ним не так?
Хотя чему тут удивляться? Сам он вел именно такой образ жизни – знакомство, замечательно проведенное время, отличный секс, и, как только появляется хоть малейший намек на то, что девушка привязалась к нему, он сразу сбегал. Сейчас он ХОТЕЛ, чтобы Саша привязалась к нему. Причем намертво. Вот такое совершенно немыслимое в своей эгоистичности желание. Но судьба настигла его именно в ее лице. Все правильно, именно так выглядит возмездие. Словно согласуясь с его размышлениями, небо рассекла молния, и раздались раскаты грома.
Дождь припустил с новой силой.
…То, что подъездная дверь захлопнулась за ней, он понял шестым чувством, Саша слегка запыхалась, поднимаясь по лестнице, с волос, словно у русалки стекала вода, а сама промокла настолько, что одежда потеряла всякий смысл. Увидев его, девушка остановилась так резко, как будто натолкнулась на стену. Ему не понравилась ее реакция, чего она дергается?..
– Чего ты мечешься, я не кусаюсь. – «Черт!.. Ну не так следовало начинать разговор».
Но ее реакция только подтвердила мысли, которые не давали ему дышать, и от этого он еще больше разозлился.
– Ты пришел опять хамить мне? Стоило ли ради этого ждать? – Саша говорила холодно и слегка насмешливо, старательно избегая смотреть на его грудь, к которой прилипла влажная футболка. Смотреть в глаза тоже не получалось, поэтому взгляд остановился на его руках…
– Стоило. – Он не кривил душой, открывшееся зрелище ему определенно нравилось, если бы только не это мучительное невыносимое желание… Свою беспомощность он попытался скрыть за сарказмом. – Забавно. Ты в таком виде ходила по улице? Ты выглядишь неприлично.
– С каких пор тебя заботит моя нравственность?
Константин стиснул зубы, чтобы не наговорить резкостей. Она права: у него нет права говорить с ней в таком тоне. Не давая себе больше времени на размышления, он спросил:
– Ты в разводе?.. – слова дались с трудом, даже захотелось откашляться.
Саша как-то сразу вся сжалась и сделала рукой слабый жест, будто защищаясь, отступила назад, словно намереваясь бежать.
– …Не думаю, что тебя это должно занимать, – в голосе уже не было прежней твердости.
Костя вскочил с подоконника, и стремительно настигнув, схватил ее за плечи, вынудив тем самым смотреть себе в лицо:
– Не думаешь?!! – В нем поднималась какая-то жуткая горячая волна, которая грозила затопить остатки здравого смысла. – Это и были твои проблемы? Что, благоверный выкинул тебя, и сразу стало нечего кушать? Работа понадобилась? А тут и Костя вспомнился очень кстати! И постель заодно не пустует.
– Костя, не говори того, о чем потом будешь жалеть, – так трудно отвести взгляд от его потемневших глаз, каким-то чудом ей удалось скрыть, как ее ранили его слова, – ты же ничего не знаешь.
– О! Совершенно точно, я ничего не знаю! Какого черта ты скрывала? Я что, не достоин знать правду? Или связь со мной на равных унижает тебя?
– Связь с тобой на равных убивает меня! – в ней словно лопнула натянутая струна, – Я уже пережила одно предательство, и только я знаю, чего это мне стоило! Да я просто в ужасе от мысли, что все может повториться.
– Саша, твои страхи не имеют никакого отношения ни ко мне, ни к тому, что происходит между нами, – гнев кипел в нем, грозя выплеснуться через край.
– Прости, но боюсь, именно в этом ты ошибаешься.
– Дура! Я нужен тебе!
Где-то она слышала что-то подобное совсем недавно. Да, именно так говорил ее бывший муж. Да что же это такое, у нее что, на лбу написано «дура»? Почему кто-то может решать за нее? Тем более такие бездушные… наглецы. Его резкие, несправедливые слова всколыхнули, подняв со дна давно осевшую муть обиды и боли, и самым непостижимым образом придав ей силы.
– Секс, даже если он хорош, не гарантирует тебе доступ к моим мыслям, – голос стал ледяным.
– Что ты такое говоришь? – он отшатнулся, побледнел – то, что было у нас, больше, чем просто отличный секс.
– Да? И что это было?..
Вот так все просто. Подтвердились его наихудшие опасения. Больше его здесь уже ничего не задерживает. Он хотел убрать руки, но все еще продолжал удерживать ее.
А Александра медленно умирала от его молчания, ее накрыло разочарование, а следом за ним страх унижения.
– Тебе ведь по большому счету все равно. И… попытаемся остаться друзьями, пока… пока не сказано еще больше…
Он наклонился к ней, намериваясь поцеловать, и увидел расширившиеся зрачки; он мог бы поклясться, что она все помнит, каждую минуту, которые они разделили, мучительно и подробно…
И отпустил, попятившись, в глазах застыло непонимание, и ей даже показалось, боль.
– Хорошо. Ты сама этого захотела.
Когда он бросился вниз по ступеням, желание остановить его, сказать о своих чувствах было нестерпимым, но она решительно подавила его. Сейчас было не время для таких проявлений; это время вообще никогда не наступит. Она страдальчески запрокинула голову, вспоминая былые мгновения, когда этот мужчина обнимал ее, согревал и утешал. Но теперь он сам был причиной ее боли. Не стоило о нем мечтать, она ведь знала, что, в любом случае, у них бы ничего не получилось.
Когда ближе к ночи Макс заскочил к Косте, тот пил пиво и освобождал место в карте памяти на мобильном. Будучи в курсе событий от Полины, Максим поинтересовался:
– Ну что помирились?
– Помирились – ответил Костя и удалил Сашину фотографию.
Странно, как много вдруг стало свободного времени. Вроде бы и на работе остаешься подолгу, а времени все равно много. Находится дома невыносимо, поэтому Костя стал часто и подолгу бывать у друзей.
Он даже спокойно реагировал на их семейную идиллию, хотя раньше непременно раздражался на их «нежности». Странно, но теперь это казалось ему нормальным.
А еще он все время ловил себя на мысли, что пытается представить себе, что именно она делает. И что чувствует. И вообще, какая она сейчас, вот в эту самую минуту? Скучает ли… так же как он?..
Придя, как обычно, к Максу прямо с работы, он снимал обувь в прихожей, когда наткнулся взглядом на женский журнал, лежащий здесь же. Вначале он не поверил своим глазам, потом, убедившись, что на фото все-таки Александра, а не девушка, похожая на нее, он почувствовал жгучую ярость:
– Полинка, это ты нарочно, да?!
– Ой, прости, я случайно оставила его в коридоре.
– Ага… случайно. Она что, теперь еще и фотомодель?!
– Да нет… это скорее эксперимент. К тому же уж очень подходящее фото для рекламы ювелирных изделий, видишь, какой браслетик на ноге? Закачаешься. Редактор сказал, красивая…
– Кто сказал? – Он дернул воротник рубашки. – Ладно, я пойду.
– Ты же только пришел! Макс будет с минуты на минуту.
– Мне некогда, надо идти.
– Извини, я не хотела действовать тебе на нервы. Просто забыла его здесь…
Костя испытующе посмотрел на нее:
– Забыла?..
Полина покраснела и отвела взгляд. Она не умела лгать, и Костя это знал.
– А можно, я тоже забуду, а?
Спускаясь по ступеням, он был зол, как черт. После того, как они «остались друзьями», ему хотелось избавиться от нее. И думать забыть. Ерунда, что пока что не думать о ней не получалось. Но это фото… оно выбило почву из-под ног. Костя был обескуражен силой эмоций, которые стали ему неподвластны. Осталось одно лекарство: как можно скорее найти замену, желательно какую-нибудь сногсшибательную малышку, чтобы сохранить душевное равновесие. Вот только… раздражали они его неимоверно.
ГЛАВА 9
– Саш, пойдем!
– Спасибо, дорогая, мне там делать нечего.
– Тебе понравится, вот увидишь!
– Чего я там не видела…
Полина тяжело вздохнула:
– Ну конечно… Мы такие крутые. Все-то мы знаем, везде-то мы были…
– Полина! Прекрати. Это шантаж. И вообще, уговоры – это насилие!
– Ладно. Не надо… – Потом, поразмыслив, вдруг выпалила, – и отдай Костю без боя!.. этой!.. Вот уж, кто по достоинству оценит его качества. Финансовые.
– Ну и пусть!.. – Но, поразмыслив немного, все же спросила, – может, так оно и лучше, а?
– Господи, ну какие же вы дураки!.. – Полина встала и направилась к двери, – в общем, как знаешь! А я буду тебя ждать. И Макс. – И вышла, прикрыв за собой дверь.
Саша горестно вздохнула и только хотела встать, когда во вновь открывшуюся дверь раздался голос Полины:
– … и Костя тоже, – после чего дверь закрылась насовсем.
«Ага, будет. Ждать. Только он сам об этом не знает».
На днях предполагалось открытие нового клуба «Шоколад», а поскольку хозяин заведения был с Максом в приятельских отношениях, то на руках у них было энное количество приглашений. Вся компания решила собраться по такому поводу, и Александра также была приглашена. И ей очень хотелось пойти. Но, догадываясь, что противный Костя собирается всячески демонстрировать свою независимость, а то и новую пассию, Саша решила отказаться от предложения.
Она задумчиво бродила по квартире, подмечая какие-то мелочи и радуясь грандиозности проделанной работы. Ремонт подходил к концу, определенно, пока все шло по плану, и Саша видела, что ей скоро уезжать. А уезжать не хотелось. Ей нравилось здесь. Ей нравилось быть далеко от прежней жизни. И близко к… нему. Хотя она не видела его уже много дней. Наверное, это конец. «Ты ведь знала это, знала, что все так и будет…»
По мере того, как ночь приближалась, Саша ощущала все большее беспокойство, она ходила из угла в угол, не находя себе места. Заварила чашку чая. Поймав себя на мысли, что ей хочется швырнуть эту чашку в стену, Саша опомнилась. В сердцах притопнула ногой и принялась в спешке одеваться.
Поскольку каких-то особенных нарядов в запасе не было, она надела ту самую длинную юбку с разрезом, на которую когда-то так удачно обратил внимание Костя, волосы собирать не стала, оставив спадать свободной волной. И даже себе не призналась, что сделала это умышленно. Полина обрадовалась ее звонку, встретила ее при входе, и они вместе поднялись наверх. По дороге Полина взяла ее под руку:
– Костя ведет себя… странно. Но я знаю, что он просто… идиот он, в общем. Поэтому постарайся не обращать внимания на его выходки, ладно?
Саша пожала плечами:
– Я постараюсь вообще не обращать на него внимания…
– Вот и умница. Он у нас попляшет… то есть… а, неважно! Нужна шоковая терапия.
Зайдя в празднично оформленное помещение, Александра окинула взглядом рассеянные по всей площади компании, состоящие из самой разномастной публики. Зал был декорирован согласно последним веяниям моды, по всему периметру стояли столики, с низенькими удобными диванчиками. На многих столах можно было заметить кальян. Полина уверенно повела ее за собой вглубь, пока они, наконец, не очутились в окружении ее друзей и знакомых. Костю она узнала сразу, и вынуждена была признать, что, увидев его в обществе очаровательной девушки, несмотря на предупреждение, оказалась выбитой из колеи. Она была уверена, что лучше владеет собой. Но ошиблась. То, что она испытывала, нельзя было назвать ревностью: ревновать можно лишь того, кто тебе принадлежит, а ей принадлежало лишь преходящее внимание. И все же было крайне неприятно. Отвратительно. Невыносимо. Единственное, чего хотелось, это – уйти отсюда прочь. Полина, словно почувствовав ее пораженческое настроение, крепче взяла за руку и уверенно проследовала в центр толпы.
«Спокойная, независимая, равнодушная», – мысленно повторяла Александра, заставляя себя поднять голову и взглянуть на всех с усмешкой, милой и слегка надменной, ведь она в обществе? Она заметила, как увяла улыбка Кости, когда он ее увидел. Справедливости ради надо сказать, что ее появление, по-видимому, явилось полной неожиданностью для него. И если бы он знал, что она собирается приехать, то вряд ли был здесь с другой. Может, он и ловелас, но не идиот… Полина, ничуть не смутившись грозным выражением Костиного лица, принялась их знакомить.
– «Ах, Инна?.. Соболезную, тебя угораздило вляпаться», – но вслух Саша произнесла, – очень приятно, будем знакомы. Ну, с Костей мы уже знакомы.
Они мило посмеялись, когда кто-то пошутил, что с Костей знакомы все. А теперь можно тихо собирать разбитую вдребезги надежду и, с высоко поднятой головой, уходить прочь. Только медленно. Чтоб никто не догадался. И, как можно дальше от всей этой толпы. Совсем уйти с этой вечеринки, увы, никак нельзя, иначе сразу станет ясно, что она просто убита.
Выпив пару бокалов шампанского, Александра смогла отдышаться. Постепенно расслабилась и даже попыталась получать удовольствие от происходящего. Развлекательные номера продуманы, компания не нагружает, шампанское прохладное, закуски свежие…
Несколько раз она ловила на себе Костин пристальный взгляд: понятно, ее присутствие сковывает его, смущает, она опять почувствовала себя лишней на этой вечеринке…
И ведь знала, что он, несомненно, обратит свое внимание на другую женщину. Эта мысль казалась настолько очевидной, что не требовала доказательств. Откуда тогда эта всепоглощающая злость? Откуда это непривычное желание разбить что-нибудь? Причем, желательно, о чью-то голову… Невыносимо даже смотреть, как его рука обвивает талию другой женщины. Саша отвела взгляд. «А он по-прежнему красив, – еще лучше, чем прежде. Или это она так соскучилась? Ха, очень надо… Мда… Рассудок явно не поспевает за сменами настроения…»
Не смотреть на нее было просто физически невозможно. Появившись здесь, такая свежая, цветущая, она возбудила целый вихрь воспоминаний, а теперь улыбалась, сидя на подлокотнике, а Олег с Толиком из кожи вон лезли, наперебой рассказывая ей, судя по общей реакции, что-то очень остроумное. «Клоуны», – раздраженно подумал Константин.
Оторвав взгляд от теплой компании, он с усилием сконцентрировал его на собеседнике. Он все время терял нить разговора. Зато отчетливо слышал голоса, доносящиеся с дивана: вот молодые люди о чем-то заспорили, затем Саша отозвалась грудным, мягким смехом, буквально разрывавшим его на части… он не может прикоснуться к ней. Даже подойти к ней не может. Он может только изредка смотреть. Интересно, такое ли сладкое шампанское на ее губах, если слизнуть эти капельки… Сообразив, что его опять понесло не туда, он с трудом заставил себя припомнить начало очередной остроумной истории, которую рассказывал его собеседник.
Костя, наверное, догадался, что она разглядывает его, потому что неожиданно вскинул голову и встретился с ней взглядом. Усмехнулся краешком рта, а в глазах блеснуло понимание. Саша даже замерла, запоздало пришла в тихий ужас. Он все понял. Когда так смотришь, слова уже не нужны. Чтобы как-то исправить ущерб, нанесенный собственному достоинству, она бросилась к парню, сидящему рядом. (Толик, кажется?.. Прости, Толик, я спасаю свою гордость.)
Но Толик был только рад неожиданно открывшейся перспективе, он быстро поддержал инициативу, обнял ее за талию, взял за руки. Последовал легкий поцелуй в щеку, шею… Ого, а она еще думала, что парень стеснительный. Александра с опаской оглянулась на Константина, но ему, должно быть, наплевать. Он лениво обводил зал взглядом, уделив ей внимания не больше, чем мебели. Напряжение скользнуло по его лицу, едва уловимо отразившись в сомкнувшихся на мгновение губах и сузившихся глазах, в следующее мгновение он уже весело улыбался какой-то шутке, закуривая очередную сигарету. Вот и все. Пора закругляться. Но Толик теперь не хотел ее отпускать, став вдруг неимоверно навязчивым. Наконец, Саша уже почти выбралась из его объятий, когда успела заметить краем глаза, что Костя отделился от компании и направился к ним знакомой ленивой походкой. Пришлось срочно вернуться на диван и принять скучающий вид, хотя силы были на исходе. За ним бросилось очаровательное создание, с которым он был, Инна, кажется. Девушка быстро догнала его и вцепилась в руку, Костя слегка поморщился, и что-то сказал ей, потом, похоже, дал деньги, после чего продолжил путь.
Подойдя к ее столу, он по-хозяйски уверенно сел напротив, разве что ноги на стол не положил.
– Развлекаешься? Больше не боишься, что неправильно поймут?
Ей показалось, что голос у него был немного усталым. Возможно, тяжелый день.
– А разве это так важно теперь?.. – У этой женщины редкостное самообладание. Ей удается разговаривать с ним и при этом не видеть и не замечать его. Костя разозлился.
– Я вижу, ты освоилась. Домой уезжать не передумала?
– А тебе как бы хотелось? – На лице Кости отразилось изумление и растерянность.
На этом запасы самообладания исчерпались. Саша почувствовала острую, до головокружения, нехватку свежего воздуха.
– Извините… мне нужно… ну, вы понимаете.
С этими словами Александра, прилагая неимоверные усилия, чтоб удержать на лице милую улыбку, постаралась грациозно встать и… сбежала. Костя провел ее взглядом до входной двери, которая находилась совсем рядом. Он быстро глянул на диван, чтоб убедиться в отсутствии сумочки, и перехватил недоуменный взгляд Толика, обращенный ко входу. Почему-то, именно этот удивленный взгляд стал той последней каплей, после чего Костя уже даже не пытаясь сохранить хладнокровие, быстро встал, стукнувшись при этом об угол стола и, шипя от боли, устремился следом. Выйдя в коридор, он в два прыжка настиг Александру, и, схватив за руку, резко развернул к себе. От неожиданности Александра охнула и с размаху уткнулась в него, ощутив тепло, знакомый аромат туалетной воды – захотелось вцепиться в него, прижаться как можно ближе, она хотела этого так сильно, что ей даже стало страшно… Отпрянув, Саша попыталась проскочить мимо него, но он быстро выбросил руку, уперев ее в стену, и преградив ей путь.
– Кого ты боишься? Меня? Или себя?.. – спросил он с мрачным весельем во взгляде, – нельзя сбрасывать со счетов все, что было, дорогая.
– Я и не пытаюсь. Но я хочу оставить себе то лучшее, что было между нами.
– Александра!.. Ну почему ты так непредсказуема! – Костя внезапно почувствовал, что смертельно устал. Устал так, будто не спал неделю. Он растерянно провел рукой по волосам.
Саша смотрела на него, рука автоматически потянулась к его лицу, она отдернула саму себя, тем не менее, Костя заметил. Этот разоблачающий жест придал ему уверенности, он склонился над ней еще ниже, отчего Саша чувствовала себя загнанной в угол:
– Ты еще не соскучилась за мной?
– Тебе нужно возвращаться на вечеринку…
– К черту вечеринку!
Он, чуть было, не поверил в ее глухую отстраненность, но ее выдало легкое взволнованное дыхание, отозвавшееся в нем первобытным инстинктом. Он склонился к ее губам, и Саша отпрянула:
– Тебя ждут. Ты ведь пришел сюда не один? С девушкой, если я не ошибаюсь? Научись отвечать за свои поступки. – Весь вечер она терпела, и теперь слова вырвались сами, стоило лишь ему приблизиться к ней. – Моя очередь прошла, не смею задерживать. Тебя ждет другая постель.
– Ты будешь смеяться, но мне не нужна ничья постель. Кроме твоей. Ты как наркотик… То, что у меня с тобой… я больше так не могу…
