Текст книги "Тебе не скрыться (СИ)"
Автор книги: Галина Хребтович
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 9 страниц)
Галина Хребтович
Тебе не скрыться
Пролог
Ушел вместе со снегами февраль, и март, с каждым днем набирая силу, возвещал о приходе весны надоедливыми ветрами и беспрестанными дождями.
Сегодняшнее утро выдалось столь же промозглым и серым, как предыдущее. Появилась странная мысль взглянуть на календарь, чтоб убедиться, что весна наступила, и надоедливая сырость – всего лишь каприз непостоянной, как ветреная девушка, погоды.
Мобилка заработала громко и неожиданно, и именно в тот момент, когда Ольга в спешке натягивала колготки. Чертыхаясь про себя, девушка допрыгала до телефона на одной ноге и ответила яростным шепотом:
– Зачем ты звонишь? Я уже одеваюсь, скоро спущусь!
– Оль, прости, я не смогу сегодня за тобой заехать…
– Ка-ак?! Я же специально заранее попросила! – она в отчаянии покосилась на часы, – что же мне делать? Кость, я же опоздаю!
– Ну, возьми такси.
– Где я возьму такси в это время?! А-а!.. – она бросила телефон и заметалась по квартире.
Вылетев из подъезда, Оля почувствовала на лице первые капли дождя: «Да что ж за день такой!..» Но возвращаться за зонтом было решительно некогда. Она и так рисковала опоздать на встречу, и тогда не видать ей первой в этом году выставки, как своих ушей…
Но, вероятно, звезды сегодня выстроились по своему, мало-кому понятному плану: беседа не состоялась, потому что главный редактор отбыл в какую-то срочную командировку, да еще по дороге от редакции до университета припустил холодный мартовский дождь. Оля смирилась с тем, что вымокнет до нитки, но водитель проезжающей маршрутки сжалился и остановился в неположенном месте. Странный все-таки день.
Охнув, Оля почувствовала, что зацепилась ногой за чей-то зонтик «конец колготкам…», стиснув зубы, она в который раз помянула незлым, тихим словом Костю, погоду и будильник… Но ехать все равно надо – сегодня третьей парой – химия…
* * *
– Ледовская, вам трудно дается мой предмет?.. – Олег Семенович склонился над ней, положив «по отечески» руку на плечо, – возможно, нам стоит позаниматься индивидуально?
– Олег Семенович, я обещаю подтянуть.
– Смотрите, Ледовская, впереди зачет…
* * *
Выходя из маршрутки, она вдобавок чуть не подвернула ногу, но чья-то заботливая рука подхватила ее под локоть, помогая удержать равновесие. Оля повернулась к спасителю, чтобы поблагодарить его – но увидала лишь профиль удалявшегося парня. Не нужны ему ее благодарности. Неудивительно – вид у нее жалкий – вся вымокла по дороге до остановки, и продрогла до костей. Как же сложно жить самостоятельно…
Можно было бы конечно вернуться к родителям – тогда у нее было бы все – и деньги, и жилье рядом с институтом, и… и даже папина машина. Но сделать этого она не могла. Или не хотела. Это уж, с какой стороны посмотреть…
* * *
– А с чего ты взял?
– Дина сказала.
– О… Ну если Дина сказала… Нет! Ну откуда Динка все знает?!
– А, по-моему, вранье! Зачем бы дочке проректора так усердно учиться? Даже на лекции ходит. Сейчас новая мода – золотая молодежь образцово-показательно учится?
– Да нет, не слышал…
– На это есть какая-то причина… вот бы узнать.
– Далась она тебе? Не все равно?
– Неа. Я хочу знать, почему она перевелась к нам.
– Может, искусство любит?..
– Не смеши меня.
Алина не знала, отчего злится. Было в этой новенькой что-то такое, отчего поневоле начинаешь интересоваться человеком. Даже Серега интересуется, а ведь она уверена, что он без памяти влюблен в нее еще с первого курса.
И вот, на тебе! Дочка проректора… Вот, отчего она такая одиночка, ни разу не попыталась подружиться хоть с кем-нибудь. Считает, что здесь никто не достоин ее высочества? Очень надо. Сказать по правде, Алине вовсе не улыбалось видеть ее в своем кругу, и все привилегии ей до лампочки. Спесь с нее сбить не помешало бы…
– Она перевелась с МЭО (международные экономические отношения – прим. авт.)
– Откуда?! Мда… Кто их поймет, этих мажоров. – Она огляделась по сторонам, – а где Игорь, не видела его сегодня.
– Соскучилась?
– Вот уж нет! – Алина ответила слишком быстро, и от досады чуть не прикусила себе язык.
– А я думал, вы порвали.
– Я тоже так думала. Но он вчера звонил мне…
– Должно быть, ему здорово пришлось наступить себе на горло. Если это правда, что ты от него ушла.
Глава 1
Одна
Когда Оля забежала в аудиторию, лекция уже началась. Лекционный зал представлял собой амфитеатр, длинные слегка закругленные столы располагались ступенями, поэтому последний ряд находился далеко и высоко. Ей пришлось присесть с краю на одном из первых рядов, как оказалось впоследствии, возле местной «шумной компашки» – видимо, они тоже опоздали, поэтому расположились сегодня на первых рядах. Ольга сама была раньше в такой же компании. В той, прошлой жизни. Здесь, в новой группе, ей даже в голову не пришло попытаться примкнуть к ним, скорее, наоборот, она избегала контактов с нарушителями дисциплины. Да, собственно, ее там никто и не ждал, а одна из девушек, самая симпатичная, Алина, кажется, испытывала к ней неприязнь. Возможно, знай они только, что Ольга – дочь проректора… Но это была одна из ее маленьких тайн.
И вот теперь Ольгу угораздило усесться как раз на место Алины, рядом с ее парнем. Бывшим парнем, если верить слухам…
– Опаздываем?
Не ожидавшая, что он заговорит с ней, Оля не придумала ничего лучшего, как просто пожать плечами.
– Игорь. – Он протянул руку.
– Оля, – она автоматически ответила на пожатие.
– Почему ты опоздала?
– Пробки.
– А в метро пробок не бывает.
Оля недоуменно покосилась на него, чего ему от нее надо?!
Через минут десять сосед заглянул в ее тетрадь и увидел, что та пишет не лекцию, а что-то свое.
– Что ты пишешь?
У Оли чуть было не вырвалось: «А тебе не все равно?», она повернула к нему голову, и слова замерли у нее на губах.
– Откуда это у тебя?
– Что? – Он проследил за ее взглядом, – ах, это… – Он спрятал цепочку с небольшим изображением за воротник, – это просто украшение…
– Это же старинная работа, да?
– Так что ты пишешь?
– Э-э… это по работе.
– Ты работаешь? А где?
– Ты же не говоришь, что это за украшение.
– Не знаю. Подарок, – по-видимому, ему не хотелось отвечать.
Она вздохнула и принялась дальше строчить статью.
Но, то ли лекция сегодня была особенно скучной, то ли парню захотелось разговорить новенькую, но он снова завел разговор:
– Ты ведь у нас недавно? Как тебе удалось попасть в группу посреди учебного года?
– Для большого желания нет невозможного.
– Ты что-то темнишь…
Девушка удивленно приподняла брови. Да отчего вдруг столько внимания?..
Наконец, пара закончилась, и студенты двинули к выходу. Ольга немного задержалась, дописывая мысль, пока она не ускользнула, и, встав, обнаружила на столе чью-то тетрадь:
– Эй, кто тетрадь забыл?
Несколько человек обернулись, но никто не отозвался. Она быстро пролистала тетрадь и обнаружила фамилию хозяина на обороте:
– Мочалкин – кто? – теперь на нее смотрело гораздо больше человек, – тетрадь забыл, Мочалкин!
От толпы отделился ее недавний знакомец Игорь, в два шага перемахнул несколько ступеней, и, подойдя, процедил сквозь зубы:
– Молчалин. Ты читать не умеешь? – Его глаза метали молнии.
Рядом раздались смешки его приятелей:
– Игорь, я это запомню…
– «Мочалкин», хе-хе…
На скулах парня заиграли желваки, но он сдержался, молча взял тетрадь из ее руки и направился к двери.
Эх, уехать бы домой сию же минуту! Но следующим предметом по расписанию – химия…
– …И те, кто напишет самостоятельную работу на оценку не ниже четверки, могут претендовать на зачет автоматом. Конечно, при условии хорошей посещаемости и наличия конспектов. Сейчас я раздам вам листки с заданиями, чтобы вы могли ознакомиться с ними и иметь приблизительное понятие о предстоящих заданиях.
«Это катастрофа…» – разглядывая свой листик с заданием, Оля постепенно впадала в отчаяние, «в жизни не напишу эту самостоятельную…»
– Писать будем в следующий понедельник, так что у вас есть неделя на подготовку. Нужно срочно что-нибудь придумать. Но что? К отцу не обратишься. Может, к Косте? Должен же он помочь. Ему, конечно, сейчас не до того, но ради сестры можно и напрячься. Потому что не сдать химию, означало – возвратиться на МЭО. И переехать обратно к родителям. И впредь сидеть тихо, как мышь по веником.
Это было одно из условий. Или она ведет совершенно самостоятельный образ жизни, «Хочешь жить отдельно – живи! Но ты не получишь никакой помощи. Ни-ка-кой!», или она учится на том факультете, на который ее уже благополучно «поступили». «Хочешь другую специальность – учись! Сама! И никаких связей. Чтоб даже намека не слышал. Ни от тебя, ни от преподавателей».
И теперь все ее усилия могли обернуться ничем. Подработка в кафе, статьи для журналов, написанные бессонными ночами… Да что там говорить! А ее практически стопроцентная посещаемость! Это же немыслимо, вся группа, наверное, решила, что она законченная ботаничка. И уж точно, никто бы не подумал, что дочь проректора станет ходить на лекции, вместо того, чтобы просиживать по барам и кафе, как это частенько бывало на первом курсе, когда она пыталась пойти по той дороге, которую выбрали для нее родители. Пока не поняла, что не хочет быть экономистом; и, вообще, все противно, и это постоянное тыканье носом как котенка, что она ничего собой не представляет, и если бы не отец, вуз ей и не светил…
И тогда Ольга решила попробовать воплотить свою мечту, и перейти на специальность искусствоведа – реставратора.
О, это был даже не скандал – скандалище! Мама пригрозила выгнать ее из дому, но, правда, передумала. По сути, Оля давно уже не жила с родителями, предпочитая жить у Коти. Их родители были хорошо знакомы (Котя был из хорошей, «подходящей» семьи), и очень надеялись, что дети рано или поздно оформят свои отношения официально. Он был ее единственным другом (не считая, конечно, Костика) и подружкой. Да, да. При всей своей внешней привлекательности, Котя был безнадежным геем (увы, Котька вынужден был скрывать свою жизнь от собственных родителей, а, значит, и от всего мира). И, несмотря на принадлежность к богеме, Котя предпочитал вести тихий, уединенный образ жизни, он был очень серьезным и хозяйственным. Родители Ольги были спокойны за свою дочь, они знали, что у Коти хорошие жилищные условия, и здесь Оля будет под присмотром.
Тогда, после всех скандалов, ей предъявили ультиматум: Меняй специальность, но, с этой самой минуты больше не можешь рассчитывать на помощь. Утверждаешь, что можешь сама принимать решения – покажи это на деле. И, только проучившись год на выбранном тобою факультете и благополучно сдав летнюю и зимнюю сессии, ты докажешь свою состоятельность.
Как же это тяжко. Привыкнув к легкой необременительной жизни, достатку, наличию свободного времени, нелегко стать самостоятельной – пришлось изменить привычки.
Труднее всего было вставать по утрам – просто невыносимо! Даже теперь, прожив в новом режиме столько времени, Оля ненавидела будильник. К тому же, новое жилье располагалось несравнимо дальше, чем родительская квартира. Она пыталась засыпать пораньше, но из этой затеи ничего не вышло. Иногда, вечерами, девушка писала статьи в различные околохудожественные журналы. Порою, «тусовалась» в «нужных» кругах, приобретая столь необходимые знакомства и сведения о новых именах, направлениях, и культурных веяниях. Благо Котька (в миру Николай Осокин, молодой перспективный художник) всегда обеспечивал ей эту возможность. Она забывала ужинать (разве что, перекусывала), не успевала завтракать, а обедала чаще всего в кафе, в которое устроилась официанткой на неполный рабочий день три раза в неделю. Конечно, Котька обеспечивал ей питание и пропитание, но просить у него деньги на личные нужды у Оли не поворачивался язык, хотя, он, несомненно, выделил бы ей необходимую сумму.
От хронического недосыпа девушка стала хмурой и ворчливой, а, чтобы выиграть хоть немного времени на сон, свела время для ухода за собой к минимуму, и декоративную косметику применяла, в основном, только для «выходов в свет» с Котей. В институт выбегала в последнюю минуту, не накрасившись, и, даже волосы теперь чаще всего были собраны в простой хвост или пучок. Пришлось забыть об элегантных блузках и блейзерах, и перейти на «быстроодеваемые» джинсы и свитера, а каблуки сменить на кроссовки. Вообще-то, у молодого дарования была машина, но он «творил» свои шедевры по ночам, и по утрам отсыпался, и будить его было строжайше запрещено. А о том, чтобы доверить кому-то свой «порше» он не хотел даже слышать. В общем, жилось ей… не то, чтобы трудно, но напряженно. Постоянно приходилось прикладывать усилия и заставлять себя пошевеливаться.
И вот теперь эта химия. Катастрофа.
Двумя неделями ранее
На улице уже практически стемнело, но на носу районные соревнования, поэтому Игорь все еще оставался в спортзале. Серега тоже остался, но не от спортивного рвения, а от нежелания идти домой. Они перескакивали с темы на тему, и, заговорив о девушках вообще, заговорили о конкретной, вызывающей обоюдный интерес.
– Серый, а ведь она тебе нравится…
– Алина?..
– Ага…
– Она всем нравится…
– Не, брат, не скажи… Может, ты влюблен?
– А ты?
– Я? – Игорь на мгновение отвлекся, и потерял мяч.
– Ты любишь ее?
– С ума я сошел? – Он сбегал за мячом и вновь принялся методично отрабатывать броски, – влюбляться в Алину вредно для здоровья.
– А в кого полезно?
– Ни в кого! – он бросил мяч и направился к перекладине, – это… не по мне. Голова должна оставаться холодной. А женская логика – это брат… – Он неопределенно помахал рукой с пренебрежительным выражением лица.
– Ага, – Сергей хихикнул, – например, эта новенькая. Перейти с МЭО на наш факультет – где логика, брат?.. Странная она.
– Ты про эту блондиночку? А че, ничего так, симпатичная.
– Это и все ее достоинства. Недалекая, и в связях не слишком разборчива. Мажорные детки, они такие.
– Мажорные?
– Дочка проректора, ее фамилия – Ледовская.
– Ты уверен?! – Игорь оперся на перекладину, – что-то не похожа она на проректорскую дочку. И учится, на лекциях сидит… Что она вообще забыла на нашей специальности?
– Вот и Алина задает тот же вопрос…
– Алина?! – Игорь спрыгнул на пол и подошел к Сергею, – а с каких это пор Алина интересуется новенькими?
– Она ее терпеть не может. – Игорь кивнул Сергею, чтобы тот продолжал, – уж не знаю, отчего взъелась, разве она ей конкурентка?
– Не скажи, не скажи, – Игорь задумчиво прищурился и потер подборок, в голове начала сформировываться пока еще не ясная, но мысль.
– Да видел бы ты, сколько у нее дружков, те еще… к тому же дочь проректора… Говорят, папашка ее чуть ли не из дома выгнал за то, что живет с каким-то типом.
– С кем?
– Не знаю, художник какой-то… А богема – сам понимаешь… Небось устраивают такие «художества»… Вот родитель и осерчал. Девочка и упорхнула с МЭО к нам.
– Серега, откуда ты все это знаешь?
– Динка рассказала.
– Ну, Динка соврет – недорого возьмет.
– Зато и новости обо всех первая знает, – он вдруг сменил тему, – ты вообще собираешься мириться с ней?
– Она хочет, чтоб я побегал за ней… А мне пока и так неплохо. – Игорь собрал мячи в корзину. – Пусть поскучает немного, а там и помиримся. Я вот думаю, может, заставить ее поревновать? К этой, новенькой… Как ее зовут хоть?
– Оля.
– Ол-ля… – произнес он нараспев, – посмотрим, что за… Оля. – Он подтянулся в последний раз и направился к раздевалке:
– Я в душ, потом домой. Ты как?
– Тогда и я пойду. Мне-то до дома два шага, – Сергей покосился на него, – Игорь, зачем тебе Алина, сам же говоришь, что с ней хлопотно?..
– Серега, перестал бы ты сохнуть. Вон, сколько девчонок симпатичных. Вот мы сейчас расстались, а тебе толку – ноль.
– Ты не понимаешь, Игорь, я именно ее хочу. – Он развернулся и ушел, не попрощавшись.
Когда дверь за ним захлопнулась, Игорь пробормотал себе под нос «и я ее хочу…» и забросил трех-очковый мяч, после чего воскликнул «Есть!» и вышел вслед за Серым…
* * *
Выходя из кабинета химии, Ольга провела глазами пачку заданий в руках преподавателя, которые он спрятал в шкаф, и вышла, раздумывая по дороге над тем, ехать ли ей в редакцию или плюнуть на все и податься домой, и, поэтому не сразу услыхала:
– Ледовская!
– А? – Она крутила головой в поисках позвавшего, пока не увидела Антона, чрезвычайно прилипчивого молодого человека из своей бывшей группы, его родители – успешные бизнесмены, довольно приятные люди, чего не скажешь об отпрыске, попадающем с завидной регулярностью в разные неприятности из-за наркотиков и алкоголя.
– Олечка, – он обнял ее за талию, – солнце наше, куда ж ты пропала? Я уж, было, решил, ты покинула родные пенаты и подалась с Котиком своим на вольные хлеба!.. (Для всех людей, не входящих в тесный круг друзей художника, Ольга выступала в роли его девушки, любовницы или гражданской жены – в зависимости от ситуации; как выражался сам Коля – была его прикрытием.)
Ну, все. Теперь Антон от нее не отстанет, пока не получит более-менее внятный ответ. Девушка предпочла сказать ему правду о переводе на другой факультет.
– Искусствоведа? Реставратора? – Его удивление было неподдельным, – зачем?
– Мне так захотелось.
Он еще какое-то время удивленно смотрел на нее, потом ухмыльнулся:
– А-а… понимаю… – Он многозначительно подмигнул, – должен же тебя Осокин как-то оформить, чтоб взять с собой за счет спонсоров, вы же официально никем друг другу не приходитесь, – он противно захихикал, – так сказать, свободная любовь! Ну, дорогая, рад был повидаться! – С этими словами он смачно чмокнул ее и удалился.
Оля брезгливо отерла щеку, и только теперь заметила в двух шагах от себя Игоря – он подпирал спиной стену возле соседней аудитории, должно быть кого-то ждал. Что из их разговора он услышал? Судя по цинично-брезгливому выражению лица – многое. Ну и ладно! Не оправдываться же теперь перед ним?
В буфете Оля взяла чашку чая, и села за крайний столик, поздно заметив, что за соседний присели девушки из ее группы, среди которых была Алина. Перипетии их с Игорем личной жизни частенько бурно обсуждались девчонками из группы, и Ольга не могла не услышать всех животрепещущих подробностей о том, кто кого обставил в очередной раз. Какие-то девочки ей приветливо кивнули, а некоторые, покосившись на Алину, сделали вид, что не заметили.
Алина, видная колоритная брюнетка, даже не посмотрела в ее сторону. Точнее, посмотрела – сквозь нее.
Она была красива. И, что уж совсем несправедливо, умна – преподаватели ее любили, и, часто бывало, относились снисходительно к дисциплине на экзамене, увлеченные беседой с ней, что значительно облегчало жизнь всей группе. Редко какой мужчина мог остаться равнодушным, и девушка принимала всеобщее внимание, как должное. И только Игорь оставался все таким же независимым, что, с одной стороны, жутко раздражало красавицу, а с другой, удерживало возле него.
Возможно, все дело в том, что Игорь был самым старшим группе (он пришел в институт после какого-то колледжа – мало кто был в курсе), или оттого, что отличался равнодушием, и его не заботило мнение окружающих… Единственное, что его бесило, когда кто-то пытался им командовать. Оттого у них с Алиной постоянно случались ссоры – просто искры летели! Но последующие примирения… они того стоили!..
В этот раз она, видимо, переусердствовала в попытках взять верх в и без того непростых отношениях. Игорь даже не психовал, просто молча ушел и вот уже месяц, как ни разу не позвонил и не пришел. Теперь они виделись только в универе, но он вел себя так, как будто они просто знакомые, и даже никак не отреагировал, когда она демонстративно сидела вчера на руках у защитника сборной (в прошлый раз за такое он закатил замечательную сцену, а уж потом… даже спустя долгое время, при воспоминании о соединении после ссоры, у нее начинала быстрее бежать кровь).
А сегодня он флиртовал с новенькой. Вероятно, ищет способ отомстить ей за вчерашнее. Но эта дура все испортила. Надо же додуматься – «Мочалкин». После такой выходки он больше и не посмотрит в ее сторону.
Оля пила кофе и раздумывала, стоит ли пытаться застать редактора – у нее было сильное подозрение, что секретарша соврала, и он не уехал в командировку, а просто проспал, когда встретилась глазами с парнем, сидящим за соседним столиком. Что-то в нем показалось ей знакомым. И, только, когда он наклонился над тарелкой, тем самым представив взору иссиня черную шевелюру, она поняла, где его видела – это был тот самый незнакомец, поддержавший ее, когда она утром «выпала» из маршрутки. Девушка дождалась, пока он поднял глаза, и благодарно ему кивнула. В его внешности было что-то необычное, цепляющее, то ли высокие скулы, то ли брови вразлет. В ответ он криво усмехнулся и вдруг… подмигнул. После этого нахлынувшая толпа первокурсников полностью закрыла обзор между ними. Но настроение поднялось, словно с дружеским подмигиванием из-за туч выглянуло солнце. У девушки появилось стойкое ощущение, что все еще сложится хорошо.
* * *
За две оставшиеся пары удалось сделать довольно сносные наброски статьи о позавчерашней выставке (благо, это были лекции, и ее склоненная голова не вызывала лишних вопросов).
Уже выходя из здания университета, она зацепилась взглядом за парня в униформе, стоящего сбоку от выхода. Что-то до боли знакомое почудилось ей. Ольга обернулась на него один раз, второй, и, не веря глазам, вскрикнула:
– Алешка!
Охранник недоуменно повернулся на голос, всматриваясь, глаза его округлились, и, уже через минуту, он поймал в объятия подлетевшую Олю, закружил ее, прижимая к себе.
– Олька! Глазам своим не верю!
– Лешка, что ты здесь делаешь?! – краем глаза она заметила Игоря, который, как оказалось, выходил из университета следом за нею. Он даже оглянулся на них один раз. Да ну его!..
– Ты давно здесь?
– Три недели, как демобилизовался.
– Отчего же не позвонил ни разу?
– Да не до того было, работу искал, то, се… Вот, только устроился.
– Здесь? А как… а дома?
– Лиза устроилась в районную поликлинику – работа прямо рядом с домом – мечта!
Оля облегченно вздохнула, значит у них все в порядке.
– Как же быстро летит время! А вроде только в армию пошел… А! – она махнула рукой, – ужасно рада тебя видеть.
– Ну, теперь мы будем часто видеться, – он усмехнулся, и Оля улыбнулась в ответ.
– Заходи к нам в гости!
– Не думаю… что Лиза будет мне рада.
Он почесал затылок:
– Да, погодить пока надо… Но мы придумаем что-нибудь, может, с кем-нибудь зайдешь?..
Оля шла к остановке, не замечая холода. День, так неудачно начавшийся, закончился самым невообразимым образом – она встретила Лешку! Увидев его, она вспомнила, как ценна бывает дружеская поддержка, или, даже, знание, что где-то рядом есть друг.
Хотя обстоятельства, сведшие их вместе, были далеко не благоприятными.
После окончания школы она работали в детском летнем лагере. Хотя, работала – это, пожалуй, громко сказано, больше отдыхала. Родители отправили дочь подальше из города, чтоб не влезала в неприятности во время летних каникул. Алексей работал там же – вожатым. Вместе им довелось пережить не самое приятное приключение в их жизни.
В тот далекий день в лагере пропал ребенок. В лесу, в котором они располагались, дикие животные страшнее белок, не водились, но это было небольшим утешением. Поиски затянулись до поздней ночи (позже выяснилось, что мальчишка просто сбежал в соседнее село к приятелям). И надо ей было отбиться от общей поисковой группы и наткнуться на лагерь отдыхающих местных. Она вышла к костру, в надежде, что кто-то видел ребенка. Ребенка никто не видел, но и молодую девчонку, так вовремя явившуюся разбавить пьяную мужскую компанию, никто не собирался отпускать. Ее крики услыхал Лешка, и, примчавшись, не побоялся ввязаться драку. События разворачивались, как в плохом кино – Лешку ранили ножом, он сидел на земле, держась рукой за бок, а Оля истошно кричала. Парни быстро ретировались, оставив их одних в темном лесу. Оля помнила, как разорвала Лешкину и свою футболки, чтоб перевязать его, как они долго приноравливались, пытаясь идти, Лешка старался не взваливать на нее всю тяжесть собственного тела, но это у него получалось плохо… темнота… дорога… Алексей, еле переставляющий ноги… Эта ночь связала их навсегда.
Вот только Лиза, его девушка, ужасно ревновала. Она и до происшествия хмурилась, если видела их вместе, а уж после… Ну, теперь она его жена. Значит все хорошо. И если она придет с Котей, может, она не будет так отчаянно ревновать? Все-таки, он очень красивый мужчина. У него же не написано на лбу, что он – гей, в конце-концов.
Она села в маршрутку в совершенно радужном настроении, с трудом удерживая улыбку. Кто-то напирал на нее сбоку, но ей было наплевать, сегодняшний день удался на славу. Уж не давешний ли незнакомец поделился с ней удачей?..
