Текст книги "Задача – выжить"

Автор книги: Галина Громова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 20 страниц) [доступный отрывок для чтения: 8 страниц]

– Сам-то цел?

– Да, бог миловал. Только вот сердце от переживаний что-то щемит. Так и не пойму, что это было?

– Зомби… – после непродолжительного молчания пробормотал Андрей, тут же вспомнив про сегодняшний звонок Женьки Мичурина, который как раз о таком и рассказывал.

– Чего-о-о?! – хохотнул Череп, но тут же заткнулся под тяжелыми взглядами Павла Степановича и Андрея.

– А вы не поверите, молодой человек, я так и знал. Просто боялся озвучить, чтобы вы меня на Хутор [26]26
  Хутор – хутор Пятницкого, одним словом – дурка.


[Закрыть]не отправили с такими выводами.

– Мне сегодня кореш звонил, он служит в спецподразделении «Омега» в Киеве… Короче, там полный ахтунг творится, вот он и предупредил меня, да я как-то не придал особого значения… Да и пока на базу ехал, ничего подобного не наблюдал.

– И Леха тоже рассказывал. Э-э-э, а где Леха? Он же в ментовку должен был звонить. Леха! – зычно крикнул Череповец.

Никто не ответил. Мужчины напряглись и с опаской переглянулись. Череп подскочил на ноги, а хозяин дома вновь зарядил ружье.

– На всякий случай, – ответил он на вопросительный взгляд Андрея.

Во дворе никого не оказалось, калитка так и стояла распахнутой. Может, Козаченко отошел к машине? Андрей кивнул на калитку и торопливо подошел к ней. Машина была видна как на ладони, но в ней Лехи тоже не было. Сзади нетерпеливо сопел Череп и перетаптывался Павел Степанович.

Андрей выглянул за калитку и отпрянул. То, что он увидел, не укладывалось в голове. Под забором, прямо на земле, лежал Лешка – Андрей это понял по берцам и камуфляжу, а возле него, склонившись, сидели два человека и… Андрей нервно сглотнул. В общем, эти двое жрали сослуживца, вырывали куски мяса из шеи и жрали.

– Что там? – поинтересовался Череп.

– Сам глянь, а то не поверишь. – Андрей прислонился спиной к забору, подождал, пока напарник выглянет на улицу и в ужасе отпрянет с криками «твою мать!».

– Я так понимаю, что вашему товарищу мы уже не поможем, – хладнокровно заметил хозяин дома.

– Пал Степанович, можно ружьишко-то? – попросил Андрей. – А то нашими пукалками только в заднице колупаться…

– Да давай уже я сам. И без того себе вышку намотал, так зачем тебе, молодому, подставляться.

Здоровяк вышел на улицу, грохнули два выстрела, и голос мужчины оповестил, что все готово.

Андрей и Сашка вышли за массивную калитку, подошли к Павлу Степановичу, пытаясь понять картину происходящих событий. Судя по всему, на Лешку напали сзади, пока он болтал по телефону, вцепились в шею и повалили наземь. Все было в крови, щедро окропившей землю и нежно-зеленую, еще не успевшую высохнуть под жарким крымским солнцем траву. А нападавшими были те самые два мужика – эксгибиционист и забулдыга, – мимо которых проехал «ниссан» по дороге на вызов.

Эксгибиционист в растянутых семейных трусах с изображенными в разных камасутрических позах мышками был без заметных повреждений, а вот второй красовался художественно искусанными ногами.

Мобилка, по которой звонил напарник, валялась в нескольких метрах от тела, из нее доносились короткие гудки оборвавшегося вызова.

– Череп, глянь, дозвонился он ментам или нет, – распорядился Андрей, стараясь не смотреть на тела. – Если нет, сам перезвони.

– Ща, – махнул рукой парень и тут же взвизгнул абсолютно по-девчачьи: – Твою мать!

– Что такое?! – дернулся Андрей на возглас Череповца. Нет, с такой жизнью он точно до старости не доживет – сердце не выдержит.

– Леха пошевелился.

– Да иди ты, – не поверил бывший капитан. Мало ли что там может с перепугу померещиться? Хотя… вроде Женька что-то такое говорил.

– Молодые люди, я бы посоветовал вам отойти. Потому что если это зомби, то ваш товарищ должен очнуться и попытаться нас съесть. Ну как все уважающие себя зомби.

– Да, Сашка, мне кореш так и говорил. Сначала кусают, потом человек помирает, а потом оживает кровожадной тварью. Что мы сейчас и видим. Его нужно пристрелить.

Хозяин дома снова вставил по патрону в каждый ствол и выстрелил – голова бывшего приятеля разлетелась в стороны, как перезревший арбуз.

– Ну вот. Теперь нужно дожидаться милицию… – пробурчал Череп.

– Это единственное, что тебя волнует? Мы только что товарища своего по стенке размазали…

– Ну блин… да я не это хотел сказать.

– Ну-ну… – хмыкнул Андрей.

– Ты думаешь, я из-за Лехи не переживаю? Щас я попробую дозвониться…

Дежурному Сашка дозвонился только на третий раз, все время было занято, и короткие гудки изрядно нервировали парня. Череповец даже хотел прекратить все попытки связаться. Решил попробовать сначала дозвониться на пульт, сообщить о трагедии, но наконец в динамике протяжно запиликал долгий гудок, а потом и вовсе раздалось нерадостное «Алло!». Голос на том конце провода был уставшим, но его обладатель действовал согласно протоколу – представился, поинтересовался, кто звонит, по какому поводу. И когда услышал сбивчивые слова про зомби и мертвецов, грызущих живых, не выказал никакого удивления. Наоборот, удивляться настал черед Черепу, когда дежурный с полной серьезностью подтвердил слова самого Сашки и порекомендовал бежать от таких кусающихся сограждан подальше. Также посоветовал стрелять в голову, но по поводу группы, которая должна была, по идее, приехать на «мокруху», ничего толком не сказал, так как все люди были на выезде. Дежурный записал адрес, обещал, что как только кто-то освободится, так сюда и пришлют. На этом разговор и прервался.

– Нет, вы слышали? Он даже ухом не повел, когда я ему про зомби говорил. Даже посоветовал мне стрелять в них – в голову. Сказал, что по городу куча вызовов – народа нет.

– В голову стрелять – это хорошо, – задумался Андрей. – Но вот с чего? Не из «флобера» же…

– Пойдемте, парни, – кивнул в сторону дома Павел Степанович, доселе молчаливо стоявший с ружьем наперевес, как каменный истукан.

– Сейчас, – кивнул Андрей и повернулся к Череповцу, который задумчиво глядел на останки приятеля. – Череп, у меня в багажнике брезент есть – надо бы Леху накрыть.

– Угу, – только и промычал тот, не отрывая взгляда от кровавой картины.

Бывший капитан открыл багажник и извлек из его недр брезентовый чехол, которым он обычно накрывал машину во дворе. Как только тело прикрыли, Андрей и Сашка понуро зашагали следом за хозяином дома.

– Я вот что подумал… – почесал бритый подбородок здоровяк, пристально глядя на Андрея. – Вы вроде парни правильные… Но моя чуйка говорит, что пришел писец… и не тот, из которого шубы делают. А чуйка меня еще никогда не подводила. Надо бы вам вооружиться. Потому как пока народ прочухает, что к чему, половина будет перекусана, а вторая половина начнет помирать от страха.

– Да мы-то только «за», но у нас нет разрешения на оружие… и выходов на нелегальщиков тоже нет.

– Поэтому пойдемте со мной.

Мужчина обошел дом и направился по каменной дорожке к летней беседке. Беседка была красивая – с деревянными полами и опорными колоннами, украшенными витиеватой ковкой в виде гроздьев и листьев винограда. Посреди площадки стоял небольшой приземистый прямоугольный стол, по обе стороны которого располагались два ротанговых дивана с разноцветными подушками. Странно было видеть такое в доме бывшего вояки, хоть и нашедшего свое место на гражданке. Не самое плохое место, судя по дому и дорогой обстановке.

– Помогите-ка мне! – попросил парней хозяин, положив ружье на столик и отодвинув один из диванов в сторону.

Как только диван был отодвинут, Павел Степанович присел на корточки и начал отдирать доски пола, используя как рычаг нож для фруктов, что до этого лежал на столике возле корзинки с яблоками.

Сашка и Андрей недоуменно переглянулись. Хозяин дома методично, одну за другой, отковыривал доски, пока не образовалась приличная дыра. Андрей заглянул в нее и увидел завернутое в промасленную ветошь оружие. В том, что это было именно оружие, бывший капитан не сомневался.

– Ого! – присвистнул Андрей, наблюдая, как хозяин дома наклонился к яме и достал первый сверток. Ничего себе дядька, во дает! Да тут пожизненное с конфискацией можно получить, за такой-то арсенал!

– Ага, – поддакнул Павел Степанович мыслям капитана, разматывая ветошь и извлекая самый обычный АКМС калибра 7,62 со сложенным прикладом.

– Откуда дровишки?

– А оно вам надо, хлопцы? – передал «калаш» Андрею хозяин и наклонился за следующим, который протянул уже Черепу.

– Да не особо, конечно… – пожал плечами Андрей, переглядываясь с Сашкой.

Сразу же запахло оружейным маслом. «Надо бы почистить ствол», – подумалось Андрею, прежде чем Степаныч достал еще два свертка – по одному каждому из охранников. В свертках были пистолеты Макарова. Щедро, ничего не скажешь. Что вызывало некоторые подозрения. Андрей давно понял, что бесплатный сыр бывает только в мышеловке. А тут не просто сыр, тут как минимум Пуле [27]27
  Пуле – сорт самого дорогого в мире сыра. Цена за 1 кг 1,3 тыс. у.е.


[Закрыть]замаячил на горизонте. Поэтому Андрей недоверчиво уставился на здоровяка.

– Ну вот и все. Как говорится, чем богаты, тем и рады.

Павел Степанович поднялся с колен и теперь отряхивал руки.

– Я даже не знаю, что сказать… – пробормотал Сашка, с опаской глядя на добро в своих руках.

– Да ничего и не говори. Считай это подарком. К сожалению, там только по одному рожку и магазину. Пойдемте, патроны дам. Они у меня в доме.

Парни снова зашли в дом вслед за хозяином, который, обойдя тело посреди гостиной, юркнул в свой кабинетик под лестницей. Оттуда вышел уже с несколькими коробочками в руках.

– Вот для пистолетов, вот для «калаша».

– А взамен? – решил взять быка за рога Андрей. Лучше договариваться на берегу.

– Помните, как в старом мультфильме: «Делай добро и бросай его в воду». Вот так и я. Но все же предложу вам кой-чего… – Сашка, слушавший разговор между хозяином дома и Андреем, заметно напрягся. Парнем он был сообразительным. Поэтому прекрасно понимал, что вот так просто «калаши» направо и налево не раздаривают. А уж тем более нелегальные. Еще не известно, что на них… может, из них в «лихие девяностые» братву косили? Пока Сашка размышлял над происхождением оружия, Павел Степанович, сыгравший роль Деда Мороза, продолжил: – Просто держать связь. Мало ли что. Вдруг еще пригодимся друг другу.

– Да без проблем, – согласно кивнул Андрей, обрадовавшийся перспективе такого знакомства. А то действительно, мало ли что.

Мужчины обменялись номерами телефонов, но Андрей на всякий пожарный еще объяснил, как его найти, если вдруг случится что-то серьезное, а телефон не будет отвечать. Этот бывший «афганец» с арсеналом оружия импонировал ему. Просто производил впечатление правильного во всех смыслах человека.

– Теперь куда? – мрачно поинтересовался Череп, тарабаня пальцами по подлокотнику. Он только что разговаривал со своей женой и тщетно пытался ее уговорить уйти раньше с работы, но та с ослиной упертостью наотрез отказалась. Жена Сашки, насколько знал Андрей, работала в Университете ядерной энергии и промышленности, что в Голландии, то ли преподавателем, то ли еще кем. Череп, конечно, обрисовал всю сложившуюся в городе ситуацию в красках, но Мария ему попросту не поверила – посчитала, что муж неудачно шутит. А объяснять упертой бабе, что это не шутки, Сашка просто не стал – бросил трубку. И теперь сидел надутый и злой.

– Если честно, не знаю. Кататься по вызовам – нет никакого желания. Но если сейчас свинтим без предупреждения, то начальство нас отымеет во все дыхательно-пихательные. Курдиян не упустит возможности наябедничать директору.

– Это да. Любит он тебя, как проститутка сифилис.

– А на пульте что сказали?

– Да ниче не сказали – Лорка трубку не берет.

– Знаешь что, ну его на фиг. Я не Шварцнеггер, а ты не Брюс Уиллис, чтобы мир спасать, молясь на звездно-полосатый флаг. Айда по домам. К тому же раскатываться средь бела дня со стволами на заднем сиденье, пусть даже и укрытыми куртками, что-то не хочется.

– Да, я того же мнения. Не дай бог, гайцы тормознут.

– Тебя домой закинуть? – поинтересовался Андрей, проезжая мимо родной конторы, которая не подавала никаких признаков активной деятельности, хотя силуэт в единственном окне, выходящем на улицу, все же мелькнул.

– Ага. Чувствую, уволят нас, – тоскливо проследил взглядом за пролетающей мимо маршруткой Сашка.

– Да и пусть! Достало уже все. Особенно Курвиян со своими заскоками.

– Тебе легко говорить – у тебя семьи нет. А у меня жена…

– И что? Если ты не заметил, то на улицах зомби бродят. Вон кстати, зацени, – кивнул Андрей на стоящего на тротуаре патлатого пацана в черном одеянии с заметным пирсингом на лице – на щеках с каждой стороны были видны по три стальных шарика. Брр.

– Да вроде живой… просто он из этих… как их там… го́тов! Во! Ну тех, которые по кладбищам фанатеют. Типа сатанистов.

– Да один хрен! Короче, неизвестно, во что все это выльется. А пока лучше дома переждать. Мало ли… вдруг дурдом закончится, не успев начаться.

Андрей свернул с оживленной улицы во двор и остановился возле нужного подъезда.

– Ну, как говорят в Одессе, будем посмотреть. Все. Приехали. Ты как домой попадешь – оружие почисти да заряди. Только сильно им не свети.

– Ладно. Разберусь как-нибудь.

– Вот именно что как-нибудь. А нужно нормально.

Сашка только неопределенно махнул рукой и, поблагодарив, вылез из машины. Потом приоткрыл заднюю дверь и аккуратно вытащил свой «калаш», стараясь, чтобы куртка не сползла и не оголила оружие.

Андрей подождал, пока Сашка войдет в подъезд, и аккуратно тронул машину с места.

12.00. Проспект Генерала Острякова

Степан Рогов

После принятия водных процедур Булем (так решил назвать найденыша Степан) по квартире разлился запах мокрой псины. Вряд ли нашелся хотя бы один собачник, который не ощущал этого аромата после купания любимца. Разве что хозяева лысых перекормленных мух, которых по недоразумению называют собаками породы тойтерьер, так горячо любимых гламурными девицами из глянцевых журналов. Катерина как-то хотела прикупить такого тощего уродца с выпученными глазами, но потом прочитала где-то, что теперь модно держать вьетнамских поросят. Но уж чего-чего, а свиней бывшая жена не любила, – видать, сказывалось деревенское детство. Так сама идея сошла на нет, а Степан мысленно перекрестился.

Из-за запаха псины пришлось раскрывать все окна, чтобы дух побыстрее выветрился. Но с распахнутыми окнами в квартиру ворвался гул автомобилей, проносящихся по проспекту, скрип тормозов желтых автобусов «Богданов», шум стройки за окном – все никак высотку по соседству не могли достроить, лет двадцать уже долгострой маячил, а конца-края и не было видно.

А еще через какое-то время шум города перекрыли другие звуки – крики о помощи, ругань… Степан выглянул в кухонное окно, пытаясь рассмотреть, что же произошло, но ничего не увидел – крона цветущей алычи возле входа в супермаркет закрывала весь обзор. Единственное, что было видно, – как со стороны остановки убегали несколько человек, придерживая кто кровоточащую руку, кто бок…

«Да что ж сегодня за день-то такой?» – промелькнуло в голове у Степана, пока он щел в гостиную.

Мужчина плюхнулся на диван и, нащупав под подушкой пульт, включил телевизор.

И тут информация свалилась на Степана как снежная лавина на неподготовленных туристов – в новостях говорили о массовых беспорядках и убийствах в крупных городах страны и мира. Например, в Москве еще со вчерашнего дня участившиеся случаи нападения на мирных обывателей (показали десятисекундный ролик с просторов Всемирной паутины) переросли в массовые беспорядки со стрельбой на улицах, а в Киеве ввели чрезвычайное положение (опять-таки показали ролик из Интернета о происходящем на Майдане [28]28
  Майдан Незалежностi – площадь Независимости ( укр.).


[Закрыть]). Про другие города тоже сказали, хоть и не так подробно, вскользь, но слова были неутешительные. Слова были такие, что не укладывались в голове простого обывателя – древнее пророчество о том, что мертвые будут питаться от живых, сбылось.

Степан несколько раз устало тер глаза, будто отказываясь верить тому, что только что видел.

Новости – новостями, но уж в Интернете точно побольше информации, да и комментарии очевидцев можно прочитать, увидеть ситуацию, так сказать, чужими глазами.

Первые же заголовки заставили парня поверить, что новости, показанные по телевизору, не были простыми враками ушлых журналюг, а если те и наврали, то исключительно в сторону уменьшения величины развернувшейся трагедии. Если в новостях, транслируемых национальными каналами, говорилось о массовых беспорядках и приступах немотивированной агрессии, то статьи на новостных интернет-порталах давали свое видение ситуации. Абсолютно нелогичное с точки зрения адекватного человека. И Степан был готов усомниться в своей адекватности и собственноручно упечь себя в психушку, если бы не многочисленные видео, загруженные во Всемирную паутину из разных уголков страны и мира. И если по телевидению нападавшие толерантно именовались «зараженными» или «инфицированными», то блогеры особо не церемонились с сохранением психики читающих и всех называли либо «зомби», либо «мертвяки», либо «упыри».

В общем, блуждание по Всемирной паутине заняло около часа, и то, если бы не выстрелы на улице, Степан так бы и просидел весь день за компьютером, читая все больше и больше подробностей про весь этот бедлам, что творился вокруг.

Теперь стало понятно, что за сумасшедший попытался напасть на него на Приморском, да и окровавленные люди на остановке тоже привносили ясность в происходящее.

Степан вдруг подумал о Кате. Она же ничего не знает! Нужно ей срочно позвонить!

Парень схватил свой мобильный и трясущимися руками начал нажимать кнопки, в динамике протяжно загудели длинные сигналы, которые тут же сменились короткими – вызов был отклонен. Степан еще несколько раз попытался дозвониться до бывшей жены, но та сбрасывала вызовы, а после и вовсе отключила телефон.

Мысли скакали как блохи на дворовой шавке. В нем боролись два человека. Первый твердил, что нужно все бросать и спасать Катю, второй же уверял, что она предала их семью, и теперь он ничего ей не должен. Парень метался по квартире, как лев в клетке, не зная, что ему делать, когда взгляд остановился на входной двери, а в голове вспыхнула яркая лампочка. Прямо как в диснеевских мультиках.

Сосед! Сосед же ранен! Он ведь сам помогал тому перебинтовывать укушенную руку… А это значит, что сосед инфицирован. Нужно срочно проверить, как он там.

Степан глянул на часы в правом нижнем углу монитора – тринадцать двадцать. Значит, дочки соседа либо уже вернулись домой из школы, либо вот-вот вернутся.

Мужчина засунул мобильник в боковой карман джинсов и, прихватив связку ключей, вышел на лестничную клетку.

Степан прислушался.

В подъезде было, как обычно, тихо – никаких посторонних шумов.

Парень позвонил несколько раз в соседскую квартиру, но никто не ответил и дверь не открыл. Может быть, девчонки еще не вернулись? Хорошо бы. Степан на всякий пожарный подергал ручку, но дверь была заперта. Мужчина потоптался немного на месте и, укорив себя в излишней подозрительности, вернулся домой.

Весь оставшийся день он посвятил изучению происходящего в мире. И с каждым килобайтом информации ощущение того, что мир катится в тартарары, усиливалось все больше и больше.

Около трех часов дня в городе завыла сирена Системы оповещения гражданской обороны. Голосила она около десяти минут, потом так же неожиданно стихла. Что бы это значило, осталось непонятным. Дозвониться в милицию было невозможно – все время занято. «Скорые», которые утром так и шныряли по проспекту, больше не появлялись, а вот выстрелы слышались все чаще.

Власти города молчали. Никаких заявлений ни на официальных сайтах городской администрации, ни по телеканалам не давалось. Только домыслы и слухи, которые обмусоливались на городских интернет-ресурсах. В политической ветке СевИнфо всерьез обговаривался вариант создания отрядов самообороны. Эти ребята из «Политики» хоть и повернуты немного на ура-патриотизме и украинофобии, но частенько помимо виртуальных словесных баталий общались и в реальной жизни, поэтому им было легче договориться. Но из общего потока информации полезной было около тридцати процентов – слишком много ругани и словесного поноса разлили на страницах.

Имелось также несколько прощальных тем. Вот уж никто бы и не подумал, что после укуса зомби кому-то приспичит попрощаться со всеми на просторах родного СевИнфо. Но, как оказалось, нашлось три таких чудика.

Степан несколько раз выходил на балкон и пытался понять обстановку. Первое, что бросалось в глаза, – уменьшилось количество людей на улицах и машин на дорогах. Хотя кое-где виднелись спешащие горожане, но еще более заметными были медленно бредущие или же просто стоящие фигуры. С балкона второго этажа, конечно, обзор был не очень, но все же мужчине удалось разглядеть на противоположной стороне улицы несколько плетущихся дерганой походкой человек… вернее, не человек – зомби. Так проще и, наверное, правильнее говорить. Спешащие люди с легкостью уворачивались и убегали от неторопливых покойничков.

Ну хоть в чем-то повезло. Если они настолько неповоротливы, то убежать от них не составит особого труда, а там, глядишь, и вояки с ментами подсуетятся и истребят этих граждан мертвяцкой наружности. Кстати, в Интернете также давались советы, как убивать этих беспокойных покойников. Собственно, от голливудских фильмов ужасов рекомендации ничем не отличались – фантазии хватало только на пробитие черепушки и разрушение головного мозга. Кое-где шли споры, можно ли облить упыря бензином и поджечь. Но коллективным разумом пришли к выводу, что бензин нынче дорог и так расходовать его немного глупо.

В шесть часов вечера на проспекте Генерала Острякова Степан увидел первый БТР. Он лихо гнал в сторону пятого километра. На броне, придерживаясь за поручни, сидело трое бойцов. Нашивок или погон Степан не успел рассмотреть – далековато было, да и скорость немалая. Хилый поток машин предусмотрительно пропускал восьмиколесное бронированное чудище, забирая вправо.

К семи часам город погрузился во тьму. Нет, свет на улицах был – уличное освещение и огни ситилайтов и билбордов отлично озаряли улицы, но день уступил место ночи. И с этим ничего нельзя было сделать.

Степан все так же мониторил Интернет, сообщения в котором становились все более пугающими. Похоже, надежда на то, что военные и милиция быстро покончат с этой напастью, не оправдала себя.

С наступлением темноты улицы опустели. Только неподвижные фигуры как часовые торчали в нескольких местах в поле зрения парня – несколько на остановке, один возле здания городского архива, и еще один забрел на автостоянку супермаркета, что располагался этажом ниже. И теперь мертвяк медленно брел между машин по одному ему известному маршруту, который больше всего напоминал броуновское движение – в простонародье называемое «абы куда».

Степан еще несколько раз подходил к двери соседа, пытаясь выяснить, как он там, но все оставалось без изменений – дверь была закрыта, а на звонки никто не реагировал. Только то ли почудилось Степану, то ли действительно кто-то ходил за дверью. Точно мужчина сказать не мог – не был уверен.

И вот теперь, выйдя на крышу супермаркета, служившую по совместительству балконом, парень невольно повернул голову влево – как раз туда, где находились окна соседской квартиры. И снова он усомнился в себе. Ему показалось, что кто-то прошел мимо окна. Мужчина вернулся в комнату, взял табуретку и вновь вышел на балкон-крышу. Балкон Степана от участка балкона соседа отделяла натянутая на две вертикальные железные трубы рабица, по которой мирно вился плющ из кадушки, стоящей возле стены дома. Мужчина поставил табуретку и, вскочив на нее, перепрыгнул через ограждающую сетку.

Квартира у соседа была однокомнатная. Как они там размещались вчетвером, оставалось загадкой. Все-таки хрущевки не блистали расширенной квадратурой и улучшенной планировкой.

Степан сначала заглянул в окно кухни, но ничего не увидел в темноте. Чертыхнувшись, достал из кармана ключи, брелоком ему служил светодиодный фонарик. Света от него хватало как раз на то, чтобы осветить себе дорогу в темноте. Ну или для того, чтобы подглядывать в закрытые темные соседские окна. Кухня была пуста. При тусклом свете синего светодиода можно было разглядеть ее – небольшой кухонный стол с ящиками, холодильник, плита, мойка, навесные шкафчики. Более подробно рассмотреть было просто невозможно, да и не к чему – то, что в кухне никого не было, стало очевидным.

Парень, пригнувшись на всякий случай, подбежал ко второму окну. В отличие от хозяев квартиры, которую Степан снимал, сосед не вывел дверь на площадку, оставив трехстворчатое окно, в которое мужчина сейчас и пытался заглянуть.

Здесь не пришлось подсвечивать фонариком – в комнате царил полумрак, но благодаря работающему телевизору можно было легко увидеть комнату в деталях.

Телевизор, судя по всему, стоял в углу, возле окна, поэтому Степану и не было его видно, только свет от кинескопа обозначал присутствие «ящика» в комнате. На хорошо освещенном диване напротив телевизора полулежал хозяин квартиры.

«Фух! Все в порядке!» – выдохнул с облегчением Степан, глядя на спящего соседа.

В конце комнаты угадывался силуэт старшей дочери – она неподвижно стояла в проеме двери, ведущей в коридор.

«И чего она там застыла? Тоже телик смотрит, одновременно приглядывая за чем-нибудь на кухне? Не исключено. Ну вроде все нормально…» Степан мысленно обругал себя самыми крепкими словами, которые только знал, и собрался уходить, но кое-что привлекло его внимание. Наверное, на какое-то мгновение картинка на телевизоре сменилась на более светлую, но Степану явно померещилось, что стоявшая в проеме девочка была вся в крови. Возникло такое чувство, что желудок ухнул в пропасть, а ноги стали ватными. Мужчина негромко постучал в стекло – никакой реакции не последовало, Степан постучал снова и едва не стал заикой.

– Твою мать! – отшатнулся от окна он, чуть было не грохнувшись на спину от испуга.

В окне, прижимая перемазанные в крови руки (а в том, что это была кровь, парень уже не сомневался), замаячило страшное лицо младшей дочери соседа – Степан даже не знал ее имени. На лице, появившемся в нескольких миллиметрах от стекла, ясно виднелись пятна запекшейся крови, волосы были взъерошены, а руки искусаны, будто ребенок пытался оттолкнуть от себя нападавших, но вряд ли ей это удалось сделать – в девчонке веса набиралось от силы килограмм двадцать. Девочка ощерила рот и ударила раскрытыми ладонями в окно, заставив последнее завибрировать. Степан нервно сглотнул, отступив на шаг назад. Он понял, что ничем уже не поможет ни соседу, ни его детям. Все трое были мертвы. И не нужно было быть бабкой-гадалкой, чтобы понять, что сосед умер и воскрес, а после покусал пришедших из школы дочерей, которые тоже обратились в кровожадных тварей.

Мертвячиха оскалила зубы и еще сильнее заколотила руками в стекло, всеми силами пытаясь разрушить тонкую преграду, разделяющую ее и добычу.

– Да ну на фиг! – самопроизвольно вырвалось у Степана, доселе редко когда употреблявшего бранные слова. Мужчина еще раз окинул взглядом закрытые окна и, убедившись, что на первый взгляд они крепкие, решил как можно быстрее возвратиться в свою квартиру.

Сердце колотилось как бешеное, желудок сжимали непонятные спазмы, а ноги так и оставались ватными. Степан сам не помнил, как завалился на кухню, предварительно закрыв все окна и дверь на балкон, а также опустив роллеты. Не глядя, мужчина вытащил из холодильника дежурную бутылку водки и сделал несколько глотков. С непривычки Степан закашлялся и начал судорожно хватать ртом воздух. Горло обжег адский огонь, впитывающийся в кровь и с кровью же разгоняющийся по телу, расслабляющий и затуманивающий разум.

– А теперь спать! Срочно! И без сновидений, – пробормотал парень и, придерживаясь за стенку, поплелся в сторону спальни.