Текст книги "Ангел Любви (СИ)"

Автор книги: Галина Емельянова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 4 страниц)

Архимандрит вздохнул, и, благословив, удалился в трапезную

Оттуда вынесли круглые буханки хлеба, шерстяные одеяла, и кастрюлю, от которой шел горячий рыбный дух.

Он покидал монастырь разочарованным. Он был атеист. По факту рождения и жизненного опыта, вера его была в себя, и ни в кого более.

Варя с удовольствием ела уху, и котлеты из сома, все было на пару ,наисвежайшим. Охрана, смеясь пожалела ,что не взяли водки, а монахи, жадины, не прислали.

Над озером действительно сгущался туман. На берегу была привязана лодка, ребята наломали еловых веток, сверху укрыли пледом, и получилось очень даже мягкое ложе.

Они легли рядом. «Первое наше ложе», – удивительно радостно успел подумать Владимир Иванович, и, обняв Варю, уснул, как в детстве – мгновенно и сладко.

Проснулся от того что девушка стала вставать.

Открыл глаза, туман был непроглядный,

–Смотри ,Володя, – она вытянула руку куда – то кверху. Руку поглотил туман.

Он посмотрел на часы, пять утра.

Надо было перебираться на берег. Он помог ей и шутливо подтолкнул к невидимым в молочном воздухе кустам: «Мальчики налево, девочки направо».

–Варя, только недалеко, – успел сказать он перед тем, как девушка растворилась, словно и не было ее. Он смело шагнул в туман .

–Есть, кто? Поберегись, – сказал, и стал расстегивать брюки.

Туман потихоньку оседал на траву, он уже успел спуститься к озеру и умыться, Вари не было. Туман поглощал все звуки. Словно и не лес кругом, не пели птицы, охранники двигалась бесшумно, как тени.

–Варя ,– позвал Владимир Иванович, и еще громче. –ВАРЯ!

Тишина. Он увидел очертания лодки и поспешил туда, охрана включила фонарики на сотках. Вари не было, они обшарили кусты, и только чудом один из ребят увидел слегка примятую траву. След, есть след! – крикнул он остальным. Трава тяжелая от тумана, вставала нехотя, это и дало возможность увидеть дорожку.

– Волокли, значит, силенок не много. Сильный бы закинул бы за спину и понес, – пояснил один из ребят.

Он не успевал за охраной, дышал тяжело, но когда услышал впереди шум борьбы ,открылось второе дыхание .Он со всего разбега налетел на лежащего на земле раннего или убитого охранника.

Тот был, проткнут колом.

В клочках тумана, Владимир Иванович увидел ,что – то волосатое и рычащее. Охранник был раза в два выше ,но кто-то или что-то обладало поистине неистовой силой .Раз за разом оно повергало соперника на землю.

И если бы у него оружие, то другому секьюрити бы несдобровать.

Но подоспели еще ребята, и наконец-то смогли повязать убийцу.

А Владимира интересовала только Варя.Она лежала в траве ,словно заснувшая вечным сном.

Он пытался понять дышит ли она, бьется ли сердце, но слышал только свое шумное дыхание.

Мужчина стал делать девушке искусственное дыхание, когда то в армии у него это здорово получалось.

Но Варя, словно сдутая резиновая кукла, была податлива, но безжизненна.

Впервые в жизни внутри его души, или чего там еще, прямо там, где заболело сердце, стал расти ужас: «Это конец, все ничего не будет. Ни первого поцелуя, ни первого единения тел».

–Сына, я сына хочу, с твоими серыми глазами, смешными двумя макушками.За что ,господи ,за что?! – закричал он .

– Жива, пульс есть. Придушил видно, воды надо.

Охранник достал из кармана фляжку, и вылил на ладонь воду, протер им Варино лицо.

Потом совершенно бесцеремонно стал хлопать ладонью по ее щекам.

Владимир воскресал. Снова и снова. С ее первым стоном. С ее тяжелым кашлем.

Он воскресал от собственных слез.

Один из отряда успел слазить в нору, и теперь его рвало ,раз за разом .Отдышавшись он махнул он рукой на подкоп: «Там, еще женщина ,кажется живая».

Из норы была извлечено тело женщины, та действительно еще была жива, но словно от стыда за свое истерзанную наготу, оказавшись на поляне, тихо умерла.

Солнце пригревало, и по поляне стал расползаться тошнотворный запах крови.

Варю он отнес на руках к озеру. Одежда на ней была изорвана или порезана в клочки.

Он сначала зашел с ней в воду, потом уже на берегу, сорвал остатки платья, укутал любимую в плед.

–Володя ,он он..

– Все забудь, ничего не было. Это просто страшный сон. Это от тумана. Какой-то он ядовитый.

– Володя, он меня душил.

–Варя, это сон, мы спали, ты закричала и упала за борт, чуть не утонула. И все.

–Правда? А в этом сне, ты не мог бы прийти пораньше?

–Прости, любимая моя, но я пришел, теперь уже навсегда. До конца.

Он посадил ее в вертолет, задраил дверь и пошел в лес. На опушке ему навстречу ребята несли двух погибших. Владимир остановил этот траурный караван, наклонился и поцеловал погибших по очереди в лоб, по – русскому обычаю.

И пошел на поляну к чудотворцу.

Присел на корточки и пытался поймать взгляд убийцы.

Взгляд, как ни странно был осмыслен, и даже насмешлив. Из разбитого в драке рта, сочилась бурая пена.

–Что смотришь? Будущее хочешь узнать? Ты поднимешься только со мной, без меня тебе конец. Ты мне верь, я через такое прошел, сам себя скопцом сделал, и «царскую печать» положил . Сам ,все сам, кровью мог изойти, но нет, выжил. Только чресел усечение жажду плоти не усмирило, вот и удумал я их через орудие извести, род этот бабий. Выстругал себе насадку, да и давал им вкусить неземного наслаждения .Баб заезжих ко мне инок Евлампий приводил. Все по дороге до норы выспрашивал, и ежели одинокая ,то и участь ее решена была .Не мной, не мной ,свыше. И про твою красу ненаглядную, он рассказал. Да не кривись, не кривись, нет ее любви, жажда плоти и томление духа. Твоя-то чиста, эх, не привел господь голубицу вкусить.

Коридоры власти вижу, ты и я ,на вершине. Бабы зло, у нас их будет тьмы и тьмы. Забери меня, я умею открывать сердца и управлять душами.

Владимир Иванович нашел в траве ту саму насадку из березы, небольшое, но страшное орудие, с острыми деревянными шипами. Евнух все верещал, бабским голосом, что – то о власти и золоте. О властителе сошедшем вершить суд.

Владимир Иванович обхватил широкой ладонью орудие казни, и вонзил со всей силы в горло урода.

Он хотел вытащить кол из врага, но шипы не давали этого сделать. Голова закружилась от запаха крови. Пошатываясь и ненавидя себя за слабость ,он покинул поляну.

Навстречу ему шел, начальник охраны, он махнул ему рукой : «Не надо, скопец, сам себя жизни лишил».

Быстрее к той , единственной женщине в своей жизни.Но шаги давались ему с трудом, в ушах шумело, тело покрылось холодным потом Последнее ,что он увидел – была трава ,удивительно прохладная в этот жаркий день. Она приняла его беспомощное тело в свое малахитовое лоно, и словно баюкая его последний сон, над поляной пронесся ветер.

Очнулся он уже в реанимации, главврач объяснил ему ,что было проведено шунтирование сердца,что жить он может ,и работать тоже.

В следующий раз он пришел в себя в вечерних сумерках, у постели сидела Варя,и не мигая вглядывалась в его осунувшиеся лицо.

– Володя, любимый, как ты всех напугал!

–А тебя?

–Я без твоей любви никто, как раньше говорили – пустоцвет.

Он попытался встать, стыдно было при ней звать медсестру с уткой, да она сама все поняла, вышла, позвала медсестру и поцеловав его на прощание, отчего-то ушла.

Потом он спросил, сколько время, оказалось час ночи. Теперь он не мог уснуть, Варя на звонки не отвечала, но позвонила сама, часа через два, оказалось, просто разрядился телефон.

Теперь его жизнь на какое– то время словно остановилась, хотя и раньше жил от встречи до встречи. Но раньше за суетой дел ,все это было легче, а теперь хотелось выть, словно волку-одиночке.

На третий день его посетил отец настоятель.

Степенно прочитал над ним молитву о здравии ,подарил иконку ,великомученика Владимира,и завел неспешный разговор – о сборе урожая ,о картошке ,что нынче уродилась на славу, надо успеть убрать, а то обещали раннюю и дождливую осень, а крыша на элеваторе монастырском не крытая ,все деньги ушли на восстановление гостеприимного дома.

–А что, про провидца слышно? – спросил Владимир Иванович ,как можно равнодушнее.

–Загубил душу свою самоубийством. Так в его норе и похоронили.

–А женщину?

–Какую женщину? Не было никакой женщины ,– твердо произнес архимандрит, и из под густых бровей сверкнул на собеседника, острым взглядом.

Владимир Иванович позвонил заму по строительству и отдал распоряжение о выдаче шифера.

Бумагу пришлешь, подпишу. А я говорю, выдашь, – сразу преобразился, из пожилого дядечки в пижаме, в уверенного в своей власти мужчину.

Настоятель благословив его, удалился , а Варя все не шла. Вырвалась из редакции только в обед.

Он держал ее теплую руку и не хотел отпускать.

–Варя,я нанял адвоката ,для развода.Я теперь, как новенький рубль. Выходи за меня ,прости ,что так без кольца предлагаю. Все будет, поверь, все у нас будет.

– Володя, давай уедем туда, где никогда не бывает тумана.

– Непременно. А пока ко мне переезжай ,я уже шофера вызвал, и прислуге распоряжение дал.

Она поцеловала его в сухие, потрескавшиеся губы.

Мужчина потянулся обнять, и продлить блаженство,но девушка отстранилась

–Володя, врачи запрещают, пока,– уточнила, увидев, как он побледнел.

–Зажги свечу, – прошептал он вслед.

– Какую свечу? – откликнулась она.

–Чтобы в окне горела, чтобы знал, ждешь.

– Даже в отравленном тумане, – добавил он, когда за возлюбленной закрылась дверь.

Но дорогу искать не пришлось, Варя сама приехала за ним в больницу. Но поехали они не домой ,а в местный санаторий.

Очень по-советски построенный, в стиле ампир, с лепниной и огромными потолками. Правда, обслуживание было на уровне хороших европейских курортов.

Наконец– то удалось остаться наедине. Повесив на дверь табличку «Не входить.Тихий час» они стали одним целым. Души и тела их ,так стосковались в одиночестве долгих лет, что они пропустили и обед и ужин, и только поздним вечером, все понимающая сестра-хозяйка ,принесла им в номер остывший ужин и теплые булочки с какао.

Его любимая отдалась ему, даря себя без остатка. Ничего не стесняясь и не боясь. Он даже не мог представить себе, что можно так быть благодарным за неумелые ласки, за неподдельные стоны. Впервые он плакал от счастья, что кто-то там наверху, судьба или бог, какая разница ,соединил их вместе.

Первым кого он принял после отдыха ,был архимандрит.

Опять с просьбой. На этот раз ,ни больше ни меньше ,монастырю нужен был вертолет.

–У вас же паром есть – Владимир Иванович ,словно ища нужный телефонный номер, листал ежедневник не глядя на просителя .Вернее шантажиста, в монашеской рясе.

–Так ведь посудите, сами, ведь для простого народа, а для особых гостей по воздуху быстрее и комфортнее.

Владимир Иванович наконец нашел то ,что искал, бросил на стол ,какие то бумаги ,оказалось квитанции. Вернее копии.

Это были счета из местного ресторана– борделя, работавшего под прикрытием полиции и властей, и поставлявшего такой ценный компромат, что закрывать его не было резона.

–Еще и фото есть, ваши отче и гостей ваших.

–Грехи наши тяжкие.– Вздохнул апостол веры.– Да, Владимир Иванович, на таких как вы земля русская стояла и стоять будет.

Когда аудиенция закончилась, Владимир Иванович усмехнувшись, пригласил секретаря и продиктовал заявление об отставке «в связи с состоянием здоровья».

–Ну ,что женка, нашла то место, где туманов нет?

– Кажется да, но надо на месте проверить

–Поехали, а Вовка в животике, за?

Кофе по-мавритански

Я еще только в начале пути. Всего лишь первый глоток. А он уже растекается по крови горячей лавой ,ненависти и страха. Я  пытаюсь погасить это пламя корицей восхищения и  понимания: Он моложе, а значит лучше.Он веселый и общительный ,а значит к нему  тянуться  люди.

Но вот если добавить щепотку пусть самую маленькую черного молотого перца..

Черный  перец пощипывает небо, великодушию тут не место. Либо я, либо он. Главное это конечно градус отношений. Не ошибись, ах какая досада, передержал на огне страсти. Может добавить льда, нет, это уже было с нами. И тогда ты ушла, я слишком самолюбив, а  ты слишком горда. Что же придумать, я так хочу тебя вернуть. Немного аромата, того забытого нами в прошлой жизни. Да, те дни пахли розами.

Решено, капельками вливаю розовую воду. Да всего лишь пригубить и тем краешком   подать чашку тебе. Чашечку моей  любви,.

Все очень просто, ты спишь, а я варю  кофе, чтобы принести тебе в постель: «Доброе утро, любимая !»