Текст книги "Выбор, который делаем мы (СИ)"
Автор книги: Галина Добровольская
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 16 страниц)
Я порабощал её губы в жестком, властном поцелуе не ослабляя напора. Кристина поначалу напряглась и попыталась отстраниться, но я не дал ей такой возможности, полностью пересадив к себе на колени. А спустя еще пару секунд. Её тело расслабилось, губы разомкнулись, давая мне в плен её упругий язычок.
Руки забрались под мягкий свитер, что был на девушке, и нащупали кружево бюстгальтера, стараясь зарыться, найти вожделённый участок кожи. Её стон, стал сладостным, но в то же время отрезвляющим набатом. Девушка сместилась, надавив мне на бедро, от чего ногу ниже колена прокололо тысячей игл.
Я очень сильно сжал её рёбра до хруста, и только услышав болезненный, не мой стон отстранился. Резко спихивая девчонку со своих каленей. Из-за чего не ожидающая подобного отношения Кристина рухнула на пол.
– Прости. Это недоразумение, – выдохнул я.
– Да пошел ты! Ублюдок, – поднялась она на ноги, – Я помочь хотела! – сказала она, пряча лицо в ладонях.
Внутри всё сжалось, непонятно от чего. Толи от неукротимой злости, толи боли, от осознания факта её помощи. А я ведь чуть не поверил, что у неё есть чувства ко мне, учитывая с какой отдачей, она отвечала на мои прикосновения и поцелуи. А это просто помощь!
– Для подобного есть специальные агентства, что за N-ую сумму помогают снять напряжение. Не думал, что ты подрабатываешь на подобной должности.
– Е@лан, – выкрикнула мне в лицо Кристина.
Я успел заметить влажные от сдерживаемых слёз глаза, прежде чем Рыжик вылетела из комнаты с дикой скорости.
Да, девчонка права. Ещё какой «е@лан»! Что на меня нашло в тот момент? О чём я, чёрт возьми, думал?
– Ты быть уверен, что испытать подобные ощущения? – переспрашивал меня уже который раз Джон, делая мне массаж на мышцы ног.
Если утром, это были мимолётные покалывания. То в тот момент, это можно было сравнить с андской болью. И ни быть уверенным тут не возможно. Единственное, что пока я выяснял отношения с Кристиной, ощущения стихли. И сейчас о них ничего, кроме моей памяти не напоминало.
– Я же говорю, уверен. Знаешь, когда нога сильно затекает, а потом в неё идёт ток крови, вот именно такие ощущения я испытал. И длились они около минуты, пока не затихли.
– А что конкретно послужило этим ощущениям? – сильнее вдавливая пальцы в мои ступни, спросил физиотерапевт.
Я уставился на Джона, как на идиота. Откуда мне знать, что послужило? Просто ощутил, и, слава Богу, что ощутил. А то фиг знает, то чего бы мы с Крис дошли.
– Понятия не имею, – как можно безразличнее пожал я плечами.
А фантазия уже подкидывала цветные картинки. Я даже ощутил цитрусовый привкус у себя на губах.
– Хорошо, чем ты заниматься в этот момент?
Кажется, Джон решил меня довести до крайности.
– Общался с няней своей дочери, – постарался я выглядеть как можно безразличнее.
– Это было приятное общение? – Джон был сама серьёзность.
И как ему сказать, до просто «приятное» этому общению далековато. Ведь это были не обычные волнующие ощущения. А дарящие воспоминания по давно ушедшему. Заставляющее меня вернуться в прошлое, как будто и не было этих четырёх лет.
– Она просто рассказала, как прошла поездка. И всё. – Постарался стряхнуть с себя наваждение.
Джон всё же пытался выспросить подробности. Из-за чего пришлось сослаться на сильную усталость, что бы он оставил меня в покое. Почему-то, физиотерапевт был уверен, что Рыжик сопутствовала моим ощущениям. И на мои всяческие отнекивания, всё же настоял, на моей встрече с психологом.
Перерасти в громкий спор, наш разговор не успел. В дверь моей спальни постучались, и, не дождавшись ответа, в неё метеором влетела Ника. Из-за чего мы, с Джоном переглянувшись, свели все разговоры на нет.
Вероника была одета больше в стиле, который выбирала для себя Аня. Да и конский хвост, который девушка так ненавидела ей совсем не шел. Конечно, я знал, что последние четыре года, скрывая состояние своей супруги, Алекс выдавал Нику за Аню. И на большинстве фотографий, что делала пресса, в компании моего брата, находилась именно младшая сестра. Да и Аню устраивал подобный расклад. Ей приходилось только очень редко выбираться с Сашей на званые вечера. В основном же она приводила в порядок расшатанную психику.
Но был и в этой подмене сестёр другой скрытый смысл. Тот, о котором Аня не знала. Да и из знающих было ограниченное количество человек.
– Ничего, что я без приглашения? А то мне скучно ждать Александра в компании Линн. Она ваще где-то отсутствует, и даже на обыденные вопросы не отвечает. – Лилась из неё рекой информация.
А я и забыл, что Саша просил перед ужином зайти к нему в кабинет. Но и не подозревал. Что туда приглашен еще кто-то. Всё же думал, что брат захочет обсудить ситуации с Леной. Даже не сомневался, в том, что Рыжик ему тоже все рассказала.
Я кивком отпустил Джона, и, дождавшись когда тот удалиться на безопасное расстояние от моей спальни, задал вопрос Нике.
– У нас проблемы?
Буквально минут через пять, мы перебрались с Вероникой в кабинет Алекса, где в полном одиночестве, сидя в кресле напротив огромных панорамных окон с видом на весенний сад, седела блондинка.
Ника даже приуменьшила состояние Линн. Блондинка смотрела в пространство, ни реагируя почти не на что. Даже моё появление на инвалидной коляске ни как не повлияло на американку. Мы так и провели минут пятнадцать, пытаясь втянуть её в разговор, но вот только было всё тщетно. До появления Громова.
Вот кого не ожидал увидеть, и Ника походу тоже. Ведь Игорь должен был еще несколько месяцев находиться в Корее.
– Прими мои соболезнования, Линн. Мне очень жаль, – прямо с порога заявил прибывший.
И эта его фраза послужила детонатором для американки. Линн всхлипнула и разревелась, при этом кинулась на грудь Громова. Тот же принял её с распростёртыми объятьями, и, поглаживая по спине, шептал ей слова утешения.
– А что собственно произошло? – опешившем голосом спросила Ника.
Меня тоже интересовал этот вопрос. Я даже не подозревал, что змеи умеют плакать, особенно ядовитые.
Игорь же тем временем, подхватил рыдающую блондинку на руки, и уселся на диван, устроив ту, у себя на коленях. И всё так же продолжая гладить её, то по голове, то по спине с целью утешить, сказал:
– Сегодня убили Майкла Вигрофа, – ошарашил нас новостями Громов.
От его фразы, Линн еще громче взвыла. Это завывание совпало с появлением хозяина кабинета. Он вошел и без предисловий заговорил:
– Ну, раз все здесь, и пока мне удалось уложить жену спать, мы можем обсудить наши действия.
По растрепанному виду Александра всем стало ясно, как конкретно он укладывал Аню. Но ему и слова никто не сказал. Намного лучше если она ничего не узнает о происходящем.
Брат же, стараясь казаться спокойным, подошел к бару и налил полный бокал виски, который передал Громову. Громов же в свою очередь постарался влить огненную жидкость в рот, всхлипывающей женщине.
Как только истерику американки удалось приглушить, перешли к делам насущным.
– В общем, – продолжил Алекс. – Около четырёх часов назад, подле своей собственной компании был застрелен Майкл Вигроф, муж Линн. – Американка вновь всхлипнула, но все, же удержалась от нового потока слёз.
– Нам всем очень жаль Линн, – вмешалась в разговор Ника, присаживаясь рядом на диван. – Майкл был хорошим человеком.
Блондинка, утирая слёзы, несколько раз кивнула. А потом отстранилась от Громова, и села рядом.
– Как вы знаете, – продолжил Алекс, всё таким же непоколебимым тоном, вот только глаза его горели зелёным огнём, выдавая, что он не остался равнодушным к случившемуся. – Это не первое покушение на него, но, к сожалению последнее.
– Ты не думаешь, что это всё один и тот же человек? – ни смог не спросить я.
– Если ты имеешь в виду покушения на мою жизнь, и жизнь Майкла, то даже не знаю. Просто не вижу связи. Ведь на меня начались покушения ещё до того как я начал вести делала с «ВигрофтАск». Но и на Майкла начались покушения после его связи с нашей компанией…
– А что вообще известно? – поинтересовался Громов.
– Это был киллер. Ему хватило одного выстрела…
– За неделю до этого машину Майкла пытались взорвать, – прохрипела Линн. – Он из-за этого отправил меня в Россию… – она вновь разревелась.
Что-то от нас ускользало. Видимо из-за того, что мы не следователи, вот и не можем найти главной мысли. А она ведь, кажется, была так доступна.
– Помниться твой Порше тоже взорвали три года назад, – напомнила Ника. – И снайпер тоже был, тебе тогда чудом повезло, тебя прикрыл собой один из ребят Миронова.
Информация что перечисляла Ника, заставляла морщиться Александра как от кислого лимона. Видимо Вероника, тоже видела связь в покушениях на Сашу и убийстве Майкла. Всё схоже. Вот только в чём эта связь была? Главный вопрос? Что-то подсказывало, что если мы на него ответим, то и узнаем, кто стоит за этим всем. Хоть какие-то развлечения в моём скучном мирке.
– Есть ещё кое-что, – заинтересовал нас. – Кто-то очень влиятельный, добился освобождения Ильева. – Добил нас информацией брат. – Кто это был, моим людям так узнать не удалось. Он действовал через подставных лиц. Помимо этого, этот «кто-то» перевёл Вяземского, в одну из платных клиник Лондона.
– Я не удивлюсь, если Шремет владеет информацией, – вырвалось у меня сформировавшаяся мысль.
– Я тоже пришел к этому выводу. Особенно на фоне того, что рассказала сегодня Кристина. Нам нельзя сейчас выпускать Лену из поля зрения. С моей стороны было безалаберностью не приставить к ней охрану в клинике. А узнать список посетителей имеют право только родственники или полиция.
М-да, просто замкнутый круг какой-то. По факту я сейчас должен выбрать свою собственную осаду, лишь бы обезопасить брата. Вот не до этого мне совсем было.
– Значить, нам нужно поселить её здесь, на период её восстановления. Вряд ли она откажется, – предложение Ники, совпало с моими мыслями.
– И вторую Шремент тоже желательно бы взять под наблюдение, – вырвалось у меня не без иронии.
– Вот и займись этим, – тут же отпарировал мне Саша.
В очередной раз захотелось подняться и уйти, своими ногами. Прыгнуть на своего двухколёсного монстра и умчаться подальше из этого дурдома. Но не судьба.
– Я тоже поживу у вас, – посмотрела на Алекса Ника просящим взглядом. – Мало ли что придёт в голову Данилу, а на последних фотка, что появились в прессе, с тобой я.
– Это хорошая идея, – вмешался Громов. – Я, к сожалению пока ещё должен находиться в Корее. А Нике делать даже в запольном охраной доме, одной нечего. Линн кстати тоже нельзя оставлять одну, и может твоя супруга позволит ей пожить с вами.
Ну не дом, а придорожный мотель какой-то!
Алекс устало потёр переносицу. Видимо обдумывал, как отреагирует Аня на подобные новости. И если против сестры она ничего не могла возразить, то вряд ли обрадуется бывшей любовнице.
– Позволю, – донёсшийся от дверей голос Ани заставил нас всех напрячься. – Прими мои соболезнования, – обратилась она к Линн. – Это большая потеря, я знаю, как ты тепло к нему относилась.
После она глянула убийственным взглядом на Александра. От которого все сразу нашли предлог, оставить семейную пару наедине. Громов всё так же обнимая Линн, вывел её из кабинета в гостиную, а Ника помогла мне, и только в гостиной, мы наткнулись на бледную Кристину.
Я скорее подумал, что что-то случилось, у неё или с Юлей. Вот только заметна её бледность была не только мне, а так же её состояния отметили и другие. Те, у кого не было предвзятого отношения к Рыжику.
– Как много ты слышала? – спросила Ника, подкатывая моё кресло к журнальному столику.
– Я находилась с Аней, – последовал короткий ответ. – Она распорядилась подать всем кофе, а миссис Вингроф успокоительный чай. – Она запнулась на тысячную долю секунды, будто решаясь, а потом продолжила. – Вы считаете, что я причастна к происходящему?
Смотрела Рыжик больше на меня, чем на всех остальных. Видя боль в синих глазах, почувствовал себя самой настоящей скотиной. Хотя подобное мне не свойственно.
– Ну что за глупости ты говоришь, – завладел её вниманием Громов. – Если ты из-за слов Димы так решила, то не бери в голову. Ему по факту на все пофиг, волнует только то, что мешает его комфорту.
– А ни чО, что я здесь нахожусь? – бесило, когда при тебе, о тебе в третьем лице говорят.
– А я вам пирожков несу, – вплыла, развевая напряженную атмосферу, в комнату, Татьяна Павловна.
Она, проработав в доме Поршей ещё пару месяцев после моей аварии. Потом Аня уговорила её перебраться к нам, пообещав, что в скором времени они с Александром приобретут дом. Дом приобретать не пришлось, вот только на его перестройку ушло полтора года. Конечно за последние четыре года, женщина моложе и худее не становилась. В силу её возраста, ей помогала ещё одна женщина, которая следила за уборкой. Татьяна Павловна же следила, за тем, что бы мы съели как можно больше пирогов. Удивительно, что мы все в бочонки не превратились.
– Ты ж моя деточка, – поставила она напротив Линн, отвар из трав, – ты ж моя бедняжка…
Как бы, не было жаль Линн, сейчас стало жаль её в двойне. Попала американка, что тут сказать.
Часть 3
Остаётся мало времени. Нам постоянно грозит вечность.
(с) Станислав Ежи Лец «Непричесанные мысли»
Кристина
Я металась по комнате, словно тигр в клетке. В голове всё еще звучал набатом голос Димы. Да, я понимаю, что фамилия Шремет здесь не в почёте, но к тому же Паше, я не заметила предвзятого отношения. Да и к себе его не ощущала, пока Дима не высказал вслух предложения держать меня под присмотром.
– Ну, козёл! – процедила я сквозь зубы, уже который раз.
Даже ограниченной себя ощутила, за полчаса, что места себе не нахожу, эпитетов по отношении к Диме, кроме козла в голове не было.
Да еще мысль, что Лена будет жить здесь, бесила до кожного зуда. Я реально понимала, что сделать ничего не могу, а еще то, что нахождение здесь моей сводной сестры ошибка. Эта стерва что-то задумала. И что именно нам не узнать! Только если притвориться её закадычной подругой и сторонницей, чего никогда не было. И она это прекрасно знает и понимает.
Стук в дверь прервал мои метания. Но ещё находясь под эмоциями, распахнула её, не рассчитав силу. Из-за чего деревянная конструкция с силой ударилась об стену, и вроде даже что-то хрустнуло.
– Упс, – сказала я, виновато посмотрев на своего нежданного гостя.
На пороге стоял Джон. Во время удара двери об стену, он поморщился, но сделал вид, будто хруста не заметил.
– Кристина, могу я с вами поговорить? – а может и не сделал…
– Да, конечно, – отошла я с порога, предлагая гостю пройти в мою спальню.
Джон вошел, осмотрел дверь и не найдя на ней повреждений закрыл за собой. Я ту же ощутила себя неуютно. Не то что бы я чего-то опасалась, но находится наедине с мужчиной, где из мебели: шкаф, пару кресел и огромная кровать, для меня было не очень комфортно.
Тем белее, что молчание затянулось. И Джон по виду нервничал. Сначала он облокотился на пострадавшее, от моих действий, дерево. А потом вытер руки об джинсы и засунул их в карманы, не нарушая при этом тишину, повисшую между нами.
Я демонстративно присела в одно из кресел, давая собеседнику понять, что жду от него того же. Джон, помявшись, всё же прошел и приземлил свою пятую точку, в удобное матерчатое кресло.
– Так о чем вы хотели поговорить со мной? – всё же нарушила я гнетущую тишину.
– Не о чём, а о ком. Меня очень волновать Дмитрий.
Хмм… как интересно. Вот меня он, то же волнует. Но я не иду общаться с тем кто, здесь не причём.
– На подобные темы я считаю, вам лучше говорить с Анной или Александром, они…
– Вы не понимать, – перебил меня мужчина. – Вы влиять на Дмитрий в лучшую сторона. Я бы просить вас чаще общаться с ним.
Ещё один! Они что массово сговорились издеваться на домной? Над нами?
– Я не понимаю, о чём вы говорите, – пожала я плечами.
– Для начало, все, о чем мы говорить здесь, строго между нами, – серьёзно сказал мужчина.
Мне оставалось только кивнуть. Да и бежать рассказывать я никому ничего не собиралась. Так что между нами так между нами. Будет нашей врачебной тайной.
– Дмитрий, начать ощущать ногами, – поразил меня мужчина.
– Он чувствует ноги? – подорвалась я. – Значит, он может ходить?
Сердце забилось в груди радостной птицей. Я даже чуть не заплакала. Пришлось сделать вид, будто чихнула, что бы украдкой вытереть увлажнившиеся глаза.
– Пока нет, – разочаровал меня физиотерапевт. – Он ощущать приток крови, но не всегда. Это минутные порывы. И как я понял, происходят они благодаря вам. Точнее ваш появление спровоцировать это.
– Что это вы имеете в виду? – вопрос сорвался неожиданно для меня.
– Просто, Дмитрий закрыться на эмоции. А ваше появление их провоцировать. Его психиатр уже давно говорить, что ему нужен хороший эмоциональный встряска, что бы встать на ноги, – постарался объяснить мне физиотерапевт.
И вновь в моей комнате повисла гнетущая тишина. Джон с надеждой смотрел на меня, а я даже не знала, что ему сказать. Ведь он сейчас на меня такой крест ответственности повесил. Что если у меня ничего не получится, то я буду считать себя виноватой.
– Я, – пыталась как можно осторожнее подбирать слова, – конечно, постараюсь, но гарантировать ничего не могу. Мы с Дмитрием Сергеевичем не очень ладим.
О том, что мы в принципе не ладим вообще, говорить не решилась. И если я и вызываю у него сильные эмоции, то это может быть, только жажда убийства, на мой взгляд. А если её ещё нет, то очень скоро появится.
Очень много информации и испытанных эмоций за день. Да и мысли всякие нехорошие в голову лезут, уснуть не дают.
Глянула на смартфон 1:27. А у меня сна ни в одном глазу. Поднялась с кровати и накинула лёгкий халатик, отправилась на кухню, за стаканом тёплого молока. Возможно и с мёдом, если найду его на кухне. Надеюсь, хозяева ничего мне не выскажут по поводу самоуправства.
И то и другой, я нашла очень быстро. Молоко как я и предполагала, оказалось в холодильнике. И налив его в стакан отправила на минуту в микроволновку, а сама принялась искать мёд. Его я обнаружила в «пенале».
Добавив две чайные ложечки мёда в теплое молоко, хорошо размешал и, взяв стакан собралась покинуть кухню, но стоило мне повернутся на сто восемьдесят градусов, как я подскочила от неожиданности и выплеснула на себя весь напиток.
Александр в одних пижамных штанах, стаял в освещении полной луны. И пялился на пятно в районе моей груди, которое растекалось, прилепляя лёгкий хлопок к моей коже. А я вместо того, что бы прикрыться руками и убежать, извинившись на ходу, стояла и вылупилась, чуть ли слюни не пуская, на скульптурные кубики пресса. Александру сейчас тридцать два, или тридцать три… ну нельзя так сексуально выглядеть! Особенно ходить в таком виде по дому, когда так выглядишь! Здесь же другие люди живут.
На меня же накатила собственная ущербность, ведь вид моей груди обтянутой мокрым материалом совершенно не вызвал у мужчины ни какой реакции. Вот так и появляются комплексы.
– Насмотрелась? – холодный голос соответствовал его облику.
Несмотря на отблески на смуглой коже, он казался именно таким: холодным и недосягаемым.
– А потрогать можно? – натянула я свою фирменную улыбку «мне все ни почём».
– Нет. А то вдруг испачкаешь, что я потом скажу жене? – усмехнулся Дамизов.
– Да я бы даже слюной не заляпала, не маленькая ведь, – притворно, надула губки, и все таким же обиженным тоном продолжила: – ну нет, так нет.
Александр усмехнулся, пропуская меня на выход из кухни.
– Ты передумала пить, что хотела? – спросил он, заламывая бровь, что в освещении луны выглядело зловеще, честно сказать.
– Не поможет, после такого зрелища. Только мужик сможет уложить меня спать, – развела я руками.
– Можешь сходить к Диме, у него вон тоже бессонница. Поможете, друг другу, – усмехнулся блондин, наливая молоко и ставя его в микроволновку.
По факту он полностью повторил мои действия, только мёд добавлять не стал. Единственное, что уже на выходе из кухни, вернулся и взял весь пакет молока.
– У Ани изжога, что бы ни бегать… – пояснил Александр свои действия, как, будто я требовала объяснений.
– Ааа, – только и сказала я, выходя вперёд хозяина дома. Вот только направилась я не вверх по лестницы, а прямо по коридору. Чем вызвала удивления Александра. – Решила, что взаимопомощь – вещь отличная.
И вот вроде бы шутила. Тогда какого черта я продолжила свой путь? И даже постучала в дверь того, к кому меня отправил мой босс. Между прочим, Александр проводил меня довольным взглядом и ухмылкой. Даже ничего не сказал, удалился к себе. Может, не поверил, что я так и сделаю?
А я бы, наверное, и струсила. И даже бы убежала, вот только сквозь лёгкий шум музыки, в которой я узнала «Агату Кристи – Моряк» донеслось:
– Войдите.
Как то быстро пронеслись те, пара секунд, пока я открывала дверь и делала шаг вглубь комнаты мужчины. Всё это время я убеждала себя. Что мы просто поболтаем. Тем более тема есть. Меня всё ещё коробило то, что Дима равнял нас с сестрой. Я бы никогда не навредила никому живому, особенно родственникам мужчины, которого… любила. Пусть у нас и была всего одна ночь, но забыть её я пыталась на протяжении четырёх лет. И благо, что время лечит.
Я прислонилась спиной к закрытой двери, смотря на блондина и вдыхая задымлённый воздух. И этот дым был не от сигарет, да даже не от сигар. Дима лежал на своей кровати и, смотря на меня, пускал кольца от самокрутки. Вариантов состава курительной смеси у меня сомнений не вызывали.
– Я пришла сказать, что бы ты не переживал на мой счёт, – я в упор посмотрела на блондина.
Видимо у мужчин в этой семье наследственное спортивное телосложение. Ведь несмотря на то, что Дима был прикован к инвалидному креслу, бицепсы на его плечах перекатывались при каждом движении, а плоский живот, хоть и был расслаблен, но имел очертания как минимум четырёх кубиков. Невольно глубоко вздохнула, так как кислорода не хватала.
Сладковатый дым заполнил мои лёгкие. Сразу отмерла и прошла в голубь комнаты, открыла окно, избавляясь от вредного дыма. Дима, всё еще молча, разглядывал меня, и единственным шумом нарушаемым тишину были слова песенки: «Вино и гашиш, и Стамбул и Париж. Моряк, моряк, почему ты молчишь? Давай, расскажи ей, ведь ночь коротка, Как черту морскому свинтили рога…»
На последних словах, я приблизилась к «Макбуку» и опустила крышку, спустя еще пару секунд в комнате воцарилась тишина. Дима всё так же с улыбкой и затуманенным взглядом, опустил остатки самокрутки в стакан с янтарной жидкостью, из-за чего он вспыхнул, синим пламенем. И я уже поспешила залить его водой из стоящего рядом графина, стараясь игнорировать всю неловкость ситуации. Это действие требовало максимально приблизиться к блондину.
Видимо этого он и добивался. Ведь как только я затушила мини пожар и отставила в сторону кувшин, Дима схватил меня за руку и потянул на себя.
По ходу, я всё же надышалась этим вредным, наркотическим дымом. Ведь вместо того, что бы возмутиться и вырваться, начала хихикать и удобнее устроилась на блондине после падения.
– Мой рыжик, – сильнее прижал меня к себе он, касаясь моих губ своими в лёгком поцелуи и перемещаясь по всему лицу. – Я прекрасно знаю, что ты не причинишь вреда. Ведь ты как открытая книга, – улыбнулся, фокусируя взгляд на моём лице, блондин, – всё написано у тебя на лице.
А дальше был поцелуй приветствия, поцелуй воспоминания, поцелуй клеймо… он погружал меня в водоворот давно забытых чувств, утягивал за собой на самое дно. Меня окутало теплом его тела. Таким нужным и в то же время родным, потерянным когда-то очень давно. Эти ощущения возродили во мне, то, что я заставляла спать на протяжении четырёх лет. Чувства к этому мужчине.
Я отвечала на его поцелуи так, как будто это последние ласки в моей жизни. Страстно, грубо, отдавая всю себя. Даже треск ткани, когда Дима разорвал мою сорочку, предварительно избавив меня от халата, не способствовал отрезвлению рассудка. Наоборот, мой мозг требовал продолжения, желая насладиться. Взять по полной, всё то что могут дать эти минуты, проведённые в объятиях такого нужного мужчины.
Я наслаждалась каждым его прикосновение, зарываясь своими руками в шелк его волос, ощущая их мягкость кожей ладоней. И только когда уже кислорода престало совсем хватать, я отстранилась от его губ, подставляя шею и грудь, для дальнейших ласк, сама же от наслаждения царапала его спину.
Когда его губы сомкнулись на моём розовом соске, мне показалось, что я слишком громко выкрикнула его имя. Умоляя, и требуя дать мне намного больше. И он давал. В какой момент я оказалась без трусиков, я не знаю. Просто ощутила полную наполненность его плотью, когда он резко рванул мои бёдра на себя.
Крика удовольствия сдержать не удалось. Я со всей силы сжала его плечи, погружая в его кожу свои когти. Я поднималась и опускалась на возбуждённую плоть любимого мужчины, который помогал мне, задавая нужный ритм, удерживая мои ягодицы своими руками.
Это пыточное наслаждение, казалось, длилось бесконечно долго. А может всего и пару минут, я точно не знаю. При очередном глубоком погружении, я ощутила, как его член завибрировал, изливая в меня семя.
Может я и извращенка какая-нибудь, но подобная мысль, принесла мне разрядку, и я забилась в оргазме, ловя такт извержения его члена. Обессиленная, опустилась, на влажную мужскую грудь, всё еще судорожно дыша. Так было только с Димой. Ни разу не ощущала такого полного удовлетворение, ни с кем из тех, в объятиях которых пыталась забыть эти самые ощущения.
И если меня уже престало трясти от испытанного наслаждения, то вот Дима, кажется, начал трястись еще сильнее. И вряд ли это последствия оргазма. Так как я бедром ощущала мягкую плоть мужчины.
Сейчас жар его тело не согревал, а обжигал, а зрачок был полностью черный, вытеснив шоколадную радужку. Моё сердце дало сбой. Я резко подскочила, находя свой халат валяющимся на полу подле кровати, и накинув его, вылетела из спальни Димы, на ходу зовя всех обитателей дома.
Реанимационное отделение одной из платных клиник Москвы было идеально стерильным и тихим. Даже снующих, торопящихся куда-то врачей не было. Все мило улыбались и старались угодить, тем же предложением принести чай или кофе.
А в моей памяти было все совершенно другое, несравнимое с этой роскошью. Обветшалые стены палаты, где лежала мама, а рядом с ней еще не менее пяти человек. На старых скрипучих кроватях, в тёмном опшарпаном помещении. Даже палата Лены, не смотря на то, что была платной, но в государственной клинике, выглядела убого, по сравнению с окружающим меня сейчас пространством.
Сейчас пропасть между мной, и лежащим пациентом, в этой кровати увеличилась до бесконечного расстояния. Нет. Я не обижалась на подобную неравность. Как говориться, кто на что учился. И я знала, что отец Александра и Дмитрия поднялся с нуля, являясь, сыном военного и учительницы. Каждый сам творец своей судьбы. Но все хотят более лёгкий путь. Например, что бы чемодан с миллионами долларов свалился им на голову, главное, что бы ни зашиб насмерть.
Я отвлеклась на очередную просьбу медсестры, которая была скорее напоминанием, что бы я нажала на кнопку вызова персонала, если пациент придёт в себя. За двое суток, что я провела здесь, это уже не первое напоминание, с того момента как я устроила переполох в гнезде Дамизовых. Александр даже вызвонил Громова, который к его счастью, не успел покинуть пределы Российской Федерации.
А самое удивительное, что мне не только разрешили поехать со всеми, но и оставили наблюдать за состоянием Димы. Дамизов опасался за состояние брата, но и дела требовали его присутствия. И Аню он не мог здесь оставить. Она, вместе с Никой сменяли меня пару раз, что бы я могла принять душ, перекусить да переодеться. Вот только кусок горло не лез. Сначала потому что чувствовала себя виноватой, но мне объяснили, что лекарство, что вкалывают Дмитрию каждый день, исключает употребление алкоголя, не говоря уже о наркотически веществах. А потом от осознания, что ему было это всё известно, и значит, он осознано пытался покинуть этот мир.
Я думала когда-то. Что нет ничего страшнее, чем, будучи ребенком, терять родителей. Но оказывается что, детям проще. С годами воспоминания притупляются, оставляя счастливые моменты. Ребёнок развивается и растет, отвлекаясь на новое и неизведанное. А вот взрослым оказывается сложнее, намного. Ведь в детском разуме нет еще понимания, что ты теряешь человека навсегда. Ещё совсем не понимаешь боль той утраты. В отличии, когда ты уже взрослый, и знаешь, что при остановке сердца, потерял дорогого человека. И как жить, зная, что он больше по этой земле не ходит, остаётся для тебя вопросом, который мучает годами. Отец умер, так и не придя в лад с собой. Он спивался и сходил сума, обвиняя себя в смерти матери. Всегда говорил, что если бы не его измена и последствия, которые она повлекла, то мама бы была здорова и жива. А он своим предательством её очень сильно ослабил…
Постаралась отогнать, болезненны воспоминания, сильнее сжала руку Димы. Он будет жить. Игорь сам сказал, что раз он выкарабкался с того света потеряв обе почки, то это недоразумение для него сопоставимо с царапиной.
А я буду той, кем он захочет и столько он захочет. Главное быть рядом и видеть его счастливым, всё остальное не важно.
Я обеими руками сжала руку любимого мужчины. Как же так получилось, что мне хватило одного взгляда, что бы моя жизнь без него перестала иметь смысл. Мы встречались с ним раньше пару раз, но я и значения ему не предала. Просто симпатичный дерзкий парень. Да таких миллионы, тех, кто знает себе цену. Так что любовью с первого взгляда это назвать ну ни как нельзя.
Рука Димы резко сжалась, причиняя мне боль. Я даже растерялась по началу, и, переведя взгляд на его лицо, наткнулась на горячий взгляд молочного шоколада. Секундная заминка, и я тянусь за кнопкой, вот только он мне не даёт. Резко подавшись впёрёд, несмотря на то, что ослаблен болезнью, обхватил второй рукой мой затылок и максимально приблизил моё лицо к своему.
– Рыжик, ты здесь? – я даже не поняла радость это или что-то другое. – Я чувствую, Рыжик, чувствую их.
Он так же резко упал на подушку и ослабил свой захват, я тут же вскочила и нажала на кнопку, хотя, наверное, это уже было лишнее, так как прибор, который пару суток монотонно попискивал, сейчас исходил на невыносимый громкий писк.
Двери отворились, являя моему взору, Громова и нескольких мед братьев и медсестёр, коих я видела за эти два дня нахождения здесь. Меня не заметно, для меня же самой вытеснили за дверь. А я всё стояла и пялилась на закрытый белый пластик. И только спустя какое-то время меня вывел из оцепенения голос Ники.
