Текст книги "Азъ есмь Софья. Сестра"

Автор книги: Галина Гончарова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 22 страниц) [доступный отрывок для чтения: 9 страниц]

– Да ты у меня умница…

– Мафа говоить в тятю…

Получалось невнятно, но похвала – она любому отцу приятна. Естественно, что все положительные качества у ребенка только от отца. Ну, может, глаза или там уши от матери, а все остальное – от папы, это каждый отец знает…

– А кто тебя научил?

Говорить пока получалось невнятно, но Софья вкратце рассказала, что училась вместе с Алешенькой и тут же умоляюще сложила ручки.

Тятенька, можно мне учиться вместе с братиком, пожалуйста, пожалуйста, пожа-а-а-алуйста.

Я буду очень хорошей, буду молиться и поститься, буду кушать кашу и надевать шерстяные носки – опять-таки, список не сильно меняется с течением времени и женские методы тоже.

Алексей Михайлович только рукой махнул. Мол, если дитятко просит – ну, поучись пока… скажу я Алешиным учителям, а о братике ты что скажешь?

Братик хороший, как папа…

А чему тебя еще научили, кроме тавлей? Молитвам? О Боженьке рассказали? А чему бы ты научиться хотела?

Языки знать? Чтобы со всяким человеком поговорить можно было? Вроде как и незачем, но если ребенок так уж просит…

Одним словом, встреча закончилась в пользу Софьи. Но то, что Татьяна Михайловна затаит злобу и постарается отыграться, Софья даже не подвергала сомнению. А кто бы на ее месте остался благородным?

* * *

Теперь уроки Алексея Софья посещала со всем возможным правом. И училась прилежно.

Глядя на такое старание, за ней тянулся и царевич, а его дядьки только головами качали. Коллективом всегда усваивать материал проще и интереснее, Софья умудрялась помогать брату – и в результате, когда спустя месяц царь решил узнать, как там учатся дети, он оказался приятно изумлен. Нет, он отлично понимал, что детей хвалить принято, что царских детей ругать не станут никогда и даже если царевич носит гордое прозвище «барана», ему так категорично никто ничего не скажет. Но и таких похвал…

Дети освоили букварь и занялись чистописанием.

Дети бойко считают до ста.

Дети интересуются латинским, польским и франкским языками. Почему два последних? Так вдруг воевать придется?

Царевич просто гениален, весь в отца.

Царевна? Тоже в отца, определенно. Удивительно живой ум, ей бы мальчиком родиться…

Алексей Михайлович покачал головой, но спорить не стал. Распорядился попробовать учить других царевен, но благое дело заглохло не развившись. Царевны учиться просто не хотели. А зачем бабе учение? Умела б вышивать да молиться…

Разве что младшую сестру Софья пыталась приучить, но получалось плохо. Что поделать, все невеликие педагогические таланты Софьи уходили на брата и на остальных просто ничего не оставалось.

Также стоит отметить, что очень тяжело Софье не было.

На ней не лежали домашние заботы, ей не надо было работать – хотя это и было непривычно – с нее вообще по малолетству никакого спроса не было. Насколько тяжело для человека четыре-пять часов в день проводить с ребенком, за которым не надо ухаживать, с которым надо просто играть?

Не настолько и сложно.

Правда, иногда ее настигали приступы страшной головной боли, но она так рассудила, что это просто перегрузка. Все-таки обычно трехлетних детей так не нагружают, а она себя перегружала. Ну и ладно! Прорвемся!

Учеба давалась Софье легко. И она могла интересоваться тем, что было важно.

С кем граничит Русь? С кем воюет? Мирится? Договаривается? Торгует?

Вопросов была прорва, ответов намного меньше. Но вскорости дядьки царевича привыкли, что Софья не совсем обычный ребенок и может понять, о чем с ней разговаривают, и перестали сюсюкать. Теперь ей объясняли внятно.

Софья медленно складывала картинку из кусочков – и та была печальна.

На данный момент на юге Русь имела Прикавказье и набеги татар. Обстановка на Кавказе, конечно, была не великолепная – вековые традиции? – но по крайней мере войны там не было, а Грузия так и откровенно пыталась присоединиться. Во всяком случае, русский царь именовался еще Иверским и Карталинским, Грузинским и Кабардинским[7]7
  Полный титул А.М. Романова – Божиею милостию, Мы, Великий Государь Царь и Великий Князь Алексей Михайлович, всея Великия и Малыя и Белыя России Самодержец Московский, Киевский, Владимирский, Новгородский, Царь Казанский, Царь Астраханский, Царь Сибирский, Государь Псковский и Великий Князь Литовский, Смоленский, Тверский, Волынский, Подольский, Югорский, Пермский, Вятский, Болгарский и иных, Государь и Великий Князь Новагорода Низовския земли, Черниговский, Рязанский, Полоцкий, Ростовский, Ярославский, Белоозерский, Удорский, Обдорский, Кондийский, Витебский, Мстиславский и всея Северныя страны Повелитель, и государь Иверския земли, Карталинских и Грузинских Царей, и Кабардинския земли, Черкасских и Горских Князей и иных многих государств и земель, восточных и западных и северных, отчич и дедич, и наследник, и Государь, и Обладатель. – Прим. авт.


[Закрыть]. Хотя толку с того было – чуть. Название звучное – и только-то.

На востоке – Сибирь и Китай. Там пока ничего не ясно.

На юге – Речь Посполитая и Османская империя.

Гадость жуткая. Война за войной – за границы и территорию. Одним словом, звание почетного геморроя Российской империи им можно было присваивать. Одно на двоих, ага…

Украина, кстати говоря…

Софья честно расспрашивала, что и как, и выяснилась печальная истина. Великой Украины, несмотря на все крики националистов, не имелось. Увы…

Правобережная Украина, Левобережная Украина, Запорожская Сечь и Слободская Украина – вот таков полный список. Территория – минимальна, навыки владения оружием – максимальны. Жить-то хочется, а от турок-османов – получать постоянно оплеухи – вовсе даже нет…

Воевали?

Да, собственно, и воюем. С Речью Посполитой. И ведь наших бьют!

Даром, что ли, папаша такой недовольный. Вообще конец 1660 года ознаменовался чередой поражений в русско-польской войне, и царь гневался. Сильно и метко.

Подходить к Тишайшему стало попросту опасно. От него доставалось всем, включая царицу и детей. Сестры и не подходили. И под это дело Софья решила провернуть свой личный план.

Какая проблема у всех российских государей?

Да опереться не на кого. А поддержка нужна. Свои люди нужны, кузница кадров – и как это обеспечить?

Только школой. А пробить эту школу можно было только через царя. Только вот никто Софье не дал бы реализовать ее идею, даже отец. Хоть упросись. Инерция мышления.

А вот Алексею, наследнику и любимцу…

На настройку брата и правильный подбор аргументов, на вложение их в разум царевича и объяснение всей замечательности и восхитительности идеи у Софьи ушло несколько недель. Но в целом женщина не жалела.

Брат становился все более ручным и управляемым. Некрасиво? Простите, это не вас собираются запереть на всю жизнь в тереме с перспективой монашества. В такой ситуации своя шкура ближе к телу и дорога хозяину. Хозяйке.

И потом, если так посмотреть, а что она плохого делает?

Она зла брату желает?

Вовсе нет… Она желает добра себе. А попутно продвигает свои цели.

Начиналось все с крохотных капелек. И в некоторые игры надо играть втроем, а то и впятером. И вот если бы несколько их было, нельзя ли сестриц учиться заставить?

Предложение было отвергнуто царевичем с негодованием. Сестры казались ему безнадежно скучными. То ли дело – Софья! Которая и новую игру придумает, и сказку перескажет, и учиться с ней намного веселее, это и дядьки царские заметили…

Они, конечно, удивлялись способностям царевны, но тут уж и Софья не терялась. Подойти, похлопать ресницами, сказать что-то вроде «дядя, позяуйста! Ты так хоосе объясняесь…». И кто и когда не велся на восхваление своих педагогических талантов?

Да и что страшного в уме царевны? Чай, не из рода глупцов произошла, прабабка, мать царя Михаила Романова, великая старица Марфа, говорят, вообще недюжинного ума женщина была. Почему б и царевне такой не быть?

И учат ведь! Развивают!

Недаром говорят – ребенка учат, пока он поперек лавки лежит.

Так что Софья прочно заняла место фаворитки царевича. Ей не запрещали проходить в его покои в любое время, учиться вместе с ним, единственное, что запрещалось девочке, – выходить из терема. Церковь и садик – все, что было ей доступно. Мало, слишком мало… Алексей был свободнее в своих передвижениях. Ну да ладно, извернуться можно было всегда. Но пока были проблемы.

На улицу – нельзя. Если и разрешат, то так все обставят – не продохнешь от бояр и слуг. Переодеться в мужское платье тоже нельзя. Наказание такое, что потом на попу неделю не сядешь. Ладно, пороть царевну не принято, но шлепать – вполне. И каяться долго придется.

Вывод был прост. Выбивать у царя субсидии на создание школы рядом с теремом. Пусть здесь строят, здесь селят – или в том же Коломенском! Софья его не помнила как таковое, но ведь жили они там летом?… Просто тогда она была еще трехлетним ребенком, который и не подозревал, что в него переселится чужая душа.

Но об этом – молчок, не то объявят одержимой.

Софья постепенно понимала, какую громадную роль тут играет религия и все ее обряды. Доходило до того, что царь клал до тысячи двухсот поклонов в день, во все посты не ел ничего по понедельникам, средам и пятницам, а в Великий и Успенский посты в остальные дни недели ел только раз в день.

С точки зрения Софьи, это было ненормально, но кто б ее спрашивал.

Детям таких строгих ограничений не устанавливали – и слава богу. У них организм молодой, растущий, вот если только патриарх наложит трехдневный пост на всех – тогда и детей не пожалеют. Но это когда война, беда, чума, мор…

Одним словом, если она хотела прижиться в Риме, она должна была стать римлянкой.

И девочка послушно ходила в церковь, под руководством царского духовника Лукиана Кириллова вызубрила все молитвы, которые нашла. Мужчина, конечно, был безумно занят, но время для царевны и царевича находить ему пришлось. Софья расспрашивала… хорошо быть трехлетним ребенком. Никто не удивится твоим вопросам: «Почему?», «Зачем?», «Когда?», «Как?». Никто не покрутит пальцем у виска, никто не поймает на нестыковках или странностях поведения… трехлетние дети – они что угодно отколоть могут.

Софья до сих пор помнила, как пришла в гости к знакомой. Та продемонстрировала ей свое чадушко, а мальчик бодренько продекламировал поэму о Василии Теркине. «Переправа, переправа, берег левый, берег правый…» Софья и половины не запомнила, а знакомая еще смеялась. Ребенок, мол, радио слушал, а там ее крутили регулярно, дело-то еще в советское время было. Вот и…

Ребенку было три года[8]8
  Достоверный случай, произошедший с автором. – Прим. авт.


[Закрыть].

Наконец, на новогодние праздники Софья пришла к выводу, что пора. Царевич был накручен до нужного уровня, реплики продуманы, к тому же на Рождество Алексей Михайлович размякал душой, как и на все остальные христианские праздники.

Торжественное богослужение, пир, вся положенная торжественная часть, а вот потом, когда царь и его семья остались одни… а все равно царем завладели остальные царевны. Пробиться сквозь них у Софьи с Алексеем не вышло бы, даже и пробовать не стали. Вместо этого сели тихонько в уголке, как две сиротинушки, и принялись играть в морской бой.

И тактика принесла свои плоды.

Алексей Михайлович, обнаружив, что два чадушка – ладно бы Софья, а то ведь наследник! – сидят в уголке и не думают заверять его в своей любви, участвовать в суматохе и просить подарков, сам обратил на них внимание.

Подошел, встал рядом, пригляделся…

– А что у вас за значки странные?

Объяснять Софья и не пыталась. Алексей сам рассказал, что это – морской бой. Вот – поле, на нем надо назвать клетку… правила знают все. Единственное отличие было в том, что цифры здесь писались буквами с титлами. Сначала кажется сложно, но потом, зная счет и арабскими цифрами, и такими, приноравливаешься быстро.

Алексей Михайлович вытащил из-за столика Софью, усадил к себе на коленки и попробовал сам разгромить сына.

Не получилось. Оно и понятно, царь эту игру увидел первый раз в жизни, а сынок в нее играл уже два месяца и кое-какие хитрости освоил.

Тишайший, впрочем, не огорчился. Порадовался за сына, потрепал по волосам, умница, наследник, герой… и перешел к самому важному.

– А тебе чего хочется, сынок? А то все кругом просят, просят, а вы с Сонюшкой молчите…

Отношение Тишайшего к Софье чуть потеплело за последние месяцы. Когда хвалят твоего ребенка, всегда приятно, хочется расправить грудь и заявить: «Да, чадо все в меня!»

И вот тут Алексей выдал такую лихую фразу, что Софья мысленно завопила «ДА!!!!!». И для себя тоже. Она ведь ее вложила в голову брату, она старалась – и посмейте сказать, что она не права в своих стремлениях!

– Батюшка, могу ли я что просить, когда на Руси столько детей без отцов и крова…

А ведь это она, она вкладывала мысль, что где война, там и кровь, там и безотцовщина… и она же…

Алексей Михайлович только вздохнул, услышав такое от ребенка.

– Разумен ты, сынок, не по годам. Да только что тут поделаешь?

И вот тут наступило время второй заготовки.

– Тятенька, а ты можешь ведь собрать их всех, дом для них построить…

– Да собрать-то можно…

Ага, идея пока проходила по ведомству утопии. А теперь практическая польза.

– А потом учить их воинскому делу, чтобы были у тебя, а потом и у меня свои полки, верные да преданные…

А вот теперь и Софья могла вставить свои пять копеек.

– Тятя, а Алешины полки меня будут защищать? А маму с сестричками?

Она, наконец, научилась разговаривать практически не картавя и вовсю этим пользовалась. Хотя иногда непослушное горло еще корежило некоторые звуки. Ну да ладно, разработаем…

Алексей Михайлович подумал. Потер лоб.

Идея явно заслуживала рассмотрения. Рядом со стрелецкой вольницей, которую ничем не приструнить, идея вырастить своих вояк показалась Алексею Михайловичу любопытной. Стрельцы-то своевольны, как их ни обласкай, а все довольны не бывают. Но требовала обдумывания. Софья и не торопилась.

Пусть чуть подумает. Главное – ежа подбросили, теперь надо сделать второй шаг.

Какой?

Так бизнес-план, разумеется.

Ладно, все и идеально посчитать Софья не могла. А вот пофантазировать с Алексеем на тему будущей школы, какая она должна быть, чем там дети должны заниматься, как жить, да еще и дядек Алексея привлечь…

Это для мужиков фантазии. А Софья твердо намеревалась обеспечить брату свои войска. А потом и себе тоже, случись что.

Как говорил товарищ Сталин: «Ватикан – сильное государство? А сколько у него дивизий?»

За дословность цитаты она не ручалась, но… ведь у них сейчас и одной дивизии нету! А если с первым годом набора хорошо пойдет? Там можно и второй, и третий, и вообще – янычар так в Турции и растили, нет?

Только там детей забирали насильно, а они возьмут тех, кто крадет на улицах, холодает, голодает, кто лишился родителей… такие за подаренную им сытую и надежную жизнь кому угодно горло перегрызут.

Только организовать все правильно. Скажем, десять лет выслуги – собственный дом плюс премия. Она где-то читала, что раньше чуть не по сорок лет служили, или вообще бессрочно, нет, такого нам не надо. Десятка – и хватит. Можно жениться, детей завести, осесть в деревне. А захочешь остаться в войсках – никто препятствий чинить не будет, наоборот, устроить так, чтобы на жалованье можно было семью содержать в достатке… это еще надо обдумать. Тщательно, серьезно, чтобы служить в армии стало престижно, чтобы в эту школу бояре рвались своих детей отдавать…

Армия – хребет державы! В любое время!

А еще мощный инструмент воздействия на сознание. И на политику.

Одним словом, первый вброс информации прошел успешно. Разговор опять свернул на морской бой, Алексей-младший вовремя сообщил отцу, что Русь должна встать на морях вровень с Англией, царь порадовался, Софья добавила, чтобы смягчить – жаль, что девочкам на корабль нельзя…

И!

Алексей Михайлович пообещал для нее построить кораблик. Не сразу, но как будет время и возможность.

Софья тут же замотала головой и указала на брата.

– Алеше. А я ему помогать буду! Чем смогу!

Выглядело это умилительно, так, что даже мать соизволила посмеяться и ребенка по головке потрепать. Остальные царевны, конечно, надувались лягушками, но Софья пока на них внимания не обращала. Сейчас ей надо пробиться самой, потом она и девчонок протащит! А что?!

Была же Анна Ярославна французской королевой! Точно, такая книга у нее на полке стояла![9]9
  Антонин Ладинский. «Анна Ярославна – королева Франции». – Прим. авт.


[Закрыть]

Володя читать любил, в отличие от жены. В мире цифр и букв ему было спокойно. Так что выходили наши девчонки замуж в Европы, и там еще благодарны были за русских королев. Почему бы и сейчас так не поступить?

Разбавим кровь разных Бурбонов и Стюартов.

И все затихло дней на десять.

Потянулись праздники, Софья бесилась от бесполезной траты времени на всякие глупости, но выбора не было.

А потом Алексей Михайлович опять пришел в покои царевича, когда Алексей-младший занимался латинским языком. Пока еще неуклюже, медленно, с трудом, но…

В свое время Софья поняла, что любой язык – это алфавит, грамматика и словарный запас слов так в тысячу. В обиходе нормальный человек и меньшим пользуется, и все его понимают. Так они с Алексеем и учились.

В планах было не меньше пяти языков. А чем тут еще заниматься?!

Одним словом, пришел Алексей Михайлович в тот момент, когда дети переводили считалочку – в изначальном варианте – стихи Маршака про Кота и про цифры – на несколько языков. Конечно, спорили и хохотали до слез.

Софье повезло с великолепной памятью еще в той жизни, а в этой она еще улучшилась. И вспомнить считалочки и стишки своего детства она могла без особых усилий. Не все подходили к ситуации, но кое-что – идеально. Чуть адаптировать – и вперед.

Дядька царевича наблюдал за этим процессом с отеческой улыбкой, подсказывая нужные слова.

Первым отца заметила Софья, но поскольку он стоял в тени и никак о себе не извещал, обращать внимания не стала. Потом царевичев дядька, который хотел было поклониться, но был остановлен движением царственной шуйцы. Доперевели считалочку на польский, а там и Алексей-младший заметил, что кто-то лишний есть в классе. И бросился отцу на шею.

Софья чуть приотстала, но второй подошла, поцеловала отца в щеку и присела в реверансе, или хотя бы в его подобии.

– Тятя, а правда, что в Европах так королей приветствуют?

Алексей Михайлович ответил, что, конечно же, правда. И Софья тут же воспользовалась случаем – попросила учителя европейских манер. Алексей Алексеевич присоединился, уже привыкнув, что сестра плохого не посоветует. И царь согласился.

Софья готова была прыгать на месте от радости. Да кого б ни дали – все равно лучше, чем ничего! Это не значило, что она полностью за импортные манеры и одежду, нет. Вот эту реформу Петра она считала откровенно неумной.

Люди носили то, что подходило по климату и удобству, так сложилось. Во Франции мороз в минус десять – страх божий, у нас – минус тридцать повод погулять. И вообще – Мороз-воевода!

А уж про идиотские моды на корсеты и блохоловки – бэ-э-э, гадость!..

Поди, переплющи себе все кишки этим пыточным сооружением – небось при первых же родах загнешься. А парики, этот рассадник вшей?

Нет уж, не нужны на Руси такие пакости. Пусть катятся в Евросоюз, их не жалко!

А потом царь заговорил о том, о чем хотели и дети.

– Тятя, а ты думал, помнишь, я про бездомных детей говорил?…

– Помню, сынок. А ты еще что-то измыслил?

– Да, тятенька! – Алексей отца не боялся. Это кому другому он грозный государь, а ему любимый отец. – Мы с Сонюшкой тут все думали, как ее лучше обустроить и вот что решили!

Проект Софья, недолго думая, нарисовала сама. Ну как – сама? С Алексеем вместе, с постоянным повторением то вопросов, то классического: «Алеша, какой ты умный! Ты молодец, братик! А давай тут вот так, а тут этак? А как ты правильно придумал…» Одним словом, к концу проектирования Алексей был уверен, что все придумал он. А Софья просто помогала.

Почти по ГОСТу на листах бумаги была нарисована общага барачного типа, по четыре комнаты на этаже. Два этажа, больше закладывать смысла не было, не терем. Софья могла бы и пятиэтажку посчитать, но зачем? Каждая комната на два десятка человек. Кухня не предусмотрена, на первом этаже столовая, там же и готовить, а заодно от печей обогревать здание.

Рядом большая баня.

Школа – пока небольшой проект. Классы на сорок человек каждый. Лавки, столы, доски с грифелями. Пока классов немного – всего шесть. И спортивный зал. Большой и маленький.

Софья была готова, что первый набор будет небольшим, всего человек сто. Проверить идею, посмотреть, подумать… Но ведь строить надо с запасом! Сто в этом году, сто в следующем, так к шестнадцатилетию у Алешки и тысяча человек наберется. Подготовленных, умных, преданных. А то и поболее.

Спортивная площадка, конюшня, подсобное хозяйство в виде курятника и свинарника.

– А это вам зачем? Неужто воины будут за свиньями ухаживать?

– Будут, тятенька. – Алексей, обсуждавший эту проблему с Софьей, даже и не смутился. – Ежели дисциплину нарушат или честь учебную запятнают. Еще как будут!

– Так розгами-то оно вернее будет?

Алексей Михайлович явно подшучивал над сыном, но в каждой шутке…

– Так одно другому и не мешает, тятенька…

Алексей Михайлович собрал листы бумаги.

– Дорого это обойдется, сыне…

– Тятенька, так лучше мне ничего не дари… нам с Сонюшкой! Лучше в дерюге ходить, но души детские спасти от холода и голода…

Софья закивала, с такой надеждой глядя на отца, что Тишайший только вздохнул. Дети, иначе и не скажешь. И ведь не о себе думают, о детях… таких же, которые без отцов-матерей остались.

Наследник растет.

Опора и надежда. И идея эта очень неплоха. Да и денег не так чтобы много потребуется.

– А ты сам бы, сынок, учиться в такой школе хотел?

– Так ежели эту школу в Коломенском или где рядом изладить, то лучшего и пожелать бы нельзя!

Алексей загорелся сразу же. Еще бы, если Софья эту идею подкидывала планомерно и целенаправленно. Может, потом он и перегорит. А может, и нет, если все пойдет как надо.

– Тогда придется тебе там круглый год жить… не тяжело будет?

– Так я домой часто приезжать буду, да и… ты же со мной Сонюшку отпустишь? Правда?

– В школу?!

Идея явно не прижилась. Дети дружно замотали головами. Конечно, не в школу! Просто жить в Коломенском!

Алексей Михайлович задумался.

– Посмотрим…

Теперь оставалось только сжимать кулачки на счастье. Ну и планомерно капать на мозги окружающим. А заодно налаживать контакты и искать кандидатуру на роль надсмотрщика. Чтобы и в авторитете была – и управляема. Идеальным вариантом оказалась царевна Анна Михайловна. Та самая темная лошадка.

Она смирилась со всем, не бунтовала, ничего не требовала и тихо жила в своем тереме, угасая день ото дня. А Софье как раз такая и нужна была. Одну ее в Коломенское не отпустят, факт, а вот под присмотром старшей царевны – могут. Вопрос – кого выбрать?

Татьяна Михайловна не годилась. Она покамест племяшку не трогала, но пакость подстроить могла, дай только волю. Ой как могла…

Ирина Михайловна? Ей и тут неплохо, при брате.

Мать, естественно, не поедет. Оставалась царевна Анна. Оставалось решить, как познакомиться поближе. Но Audaces fortuna juvat, как говорил умный дяденька Вергилий. Кто это такой, Софья не помнила, а вот с принципом была согласна полностью. Смелому судьба поможет?

Да всегда и с полным нашим удовольствием!

* * *

После очередного воскресного богослужения Софья и отловила царевну Анну. Специально ждала в коридоре, сбежав от служанок. Бросала мячик об стену, прыгала, а когда появилась царевна Анна, мячик совершенно случайно отскочил не туда, Софья подпрыгнула, но платье оказалось неудобным – и девочка упала. И заплакала, конечно…

И сердце женщины не выдержало.

Девочку подхватили на руки, слезки вытерли, утешили, а дальше Софья сама отказалась расставаться с доброй тетей. И попросила сказку.

Выслушала какую-то ахинею об очередной замученной святой, попила у царевны чаю – и таки получила приглашение заходить.

Несколько дней она ходила к Анне Михайловне одна. Приручала, успокаивала, влезала в душу, осторожно, исподволь выясняя, в чем причина изоляции. Все оказалось просто.

Анна сама по себе была довольно замкнута. И родилась не самым любимым ребенком. С матерью не сблизилась, с братом – тоже, честно слушалась старших, молилась, вышивала, опять молилась… И безропотно подчинялась этому однообразию. Понимала, что ни семьи, ни детей у нее никогда не будет, тосковала, ездила на богомолья, ждала смерти…

Софья ударила именно в то место, где помещалась нерастраченная материнская нежность. И вся любовь пролилась на нее и на царевича Алексея. Хотя на Софью – больше. Девочка специально старалась так устроить и вины за собой не чувствовала.

Да, она все делала специально. Да, она лезла в душу, буквально заставляя женщину выйти из спячки и полюбить себя и Алексея. А с другой стороны – разве от этого кому-то стало хуже?

Уж точно не ей и не Анне.

Тем более что царь-батюшка начал строительство школы неподалеку от Коломенского. Не так чтобы очень далеко от царской резиденции – минут тридцать верхом. Вот и отлично, Алексей сможет ездить туда-сюда, это полезно для здоровья. А для себя… для себя Софья тоже кое-что планировала. Дайте время, дайте только время…

Царевич Алексей сначала отнесся к тетке настороженно, но потихоньку принял ее и раскрылся. Теперь часть времени дети проводили в тереме Анны Михайловны. Учились, играли, им было хорошо в своем маленьком мире.

А за стенами теремов простирался мир, большой и вовсе не дружелюбный к детям.