Текст книги "Пострадал наш любимый артист (СИ)"

Автор книги: Галина Черногорова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 1 страниц)

  «Все мы немного лошади». Каждый найдет в этих словах свой смысл. Думаю, что поэт говорил о сочувствии к животным, завораживающим своей красотой и мощью. Находясь в полной зависимости от людей, они сохраняют гордую осанку и иллюзорную непокорность. Ну как ими не восхищаться!

  Случилось это более тридцати лет назад. В то время братья из социалистических стран в порядке культурного обмена охотно привозили в Москву свои лучшие зрелищные достижения.

  Когда в столице повсюду появились афиши с точеными и вдохновенными лошадиными мордами, пройти мимо оказалось невозможно. «Польское конное ревю» – удивляло даже сочетание слов. Я тут же кинулась в ближайшую билетную кассу.

  Через несколько дней мы с друзьями сидели в первых рядах на стадионе «Локомотив» ив ожидании представления листали шикарные буклеты. Учтите, что до гламурных журналов и изысканной печати, тогда было чуть не два поколения. Как нас радовали яркие, почти объемные фотографии и нешаблонный текст! Предлагалась программа в двух отделениях под броским названием «Лошадь на все времена».

  На многотысячном стадионе любители конного спорта сидели даже в проходах. Мужчины с загорелыми лицами и в обязательных белых кепариках, женщины в шляпах с широкими полями и с биноклями, дети с шарами, флажками и обязательным мороженым. Очень живая и колоритная публика.

  Представление сразу захватило красотой и размахом. Массовость щедро костюмированного действа просто поражала. Это сколько надо было привезти коней разных пород, чтобы они в движении заполняли почти всю арену! Каждый мог рассмотреть и сложные выразительные костюмы артистов, и богатое убранство ухоженных лошадей.

  Сначала нам показали некий дикий табун, но явились человеки, оседлали, приручили, подружились. И уже наездники, акробаты, жонглеры включаются в игру, демонстрируя чудеса дрессировки и цирковой талант.

  Под бравурную музыку и веселый комментарий перед нами гарцевали, шли фигурным шагом, летели кони, запряженные золоченые колесницы, управляемые римскими легионерами. Тяжеловесы в расписных попонах несли на своих широких спинах рыцарей в доспехах, за ними в легких ажурных повозках устремлялись стайки девушек в развевающихся многоцветных туниках и венках. Мы решили, что это весталки и музы. А кто же еще?

  Стадион был в восторге. Номера сменялись, как в калейдоскопе.

  Справа от меня сидела приятная молодая семья: папа, мама и мальчик лет десяти в панамке. По их эмоциональному поведению я поняла, что они не просто любители, а настоящие лошадиные фанаты. Папа орал «Браво!» громче всех, мама бурно аплодировала, а крепышок всякий раз, когда близко проносилась очередная живописная группа, вскакивал и от избытка чувств подпрыгивал, как мячик. Я поглядывала на них с удовольствием.

  Первое отделение шло замечательно, а во втором, согласно буклету, нас ожидали рыцарские турниры и соревнования на приз зрительских симпатий. Море счастья!

  День не предвещал никаких осадков, но вдруг над чашей стадиона зависла темная туча и пролилась небольшим дождем. Водичка с неба только развеселила зрителей: накрылись газетами, и ни о каких последствиях летнего дождя и не думали. А они оказались драматичными.

  Беговая дорожка по тогдашней технологии (не знаю, как сейчас) была покрыта специальным прорезиненным слоем. Для кроссовок с шипами – в самый раз, а для железных подков обильно смоченная водой поверхность стала катком. Уже при первых каплях, не ожидая такого коварства, великолепные животные стали скользить и спотыкаться. Зрители посерьезнели и напряглись.

  Лошадиный фанат рядом с нами огорченно сказал:

  – Ну все! Срочно надо останавливать представление. Могут быть травмы.

  Однако организаторы ревю медлили и никаких команд не отдавали. Надеялись, наверное, что обойдется, и скачки продолжались. Но мой сосед отказался прав.

  Прямо перед нашими рядами бегущий в авангарде арабский красавец-скакун, скользнув по резине, рухнул всей своей массой на правую переднюю ногу. Даже мощные динамики не заглушили хруст и лошадиный вопль. Громкое общее «ах» издал весь стадион. Движение остановилось, и настала нехорошая тишина.

  На черной, блестящей от дождя дорожке лежала сбитая влет неведомой силой лошадь и отчаянно ржала от боли. Она пыталась встать и не понимала, почему не получается. Стало ясно, что произошло несчастье.

  Со всех сторон к арабчику сбежались хозяева ревю и, облепив, стали его поднимать. Конь надрывно стонал и отбивался. Тысячи глаз наблюдали эту жутковатую картину. На нас напало оцепенение.

  Неловко суетясь, с большим трудом коня поставили на три ноги. Четвертая повисла, нелепо изогнувшись выше колена.

  Так в один миг праздник превратился в трагедию. Мой много знающий сосед был в отчаянии:

  – Какой красавец погиб!

  – Разве погиб?

  – А кто и зачем ему будет ногу восстанавливать? Да ее и не сделаешь прежней.

  – А как же?

  – А так же. Сами понимаете, где скоро окажется этот прекрасный конь.

  Видимо, об этом переговаривались не только мы. Охваченные жалостью, предвидя исход ситуации, многие женщины вытирали платочками глаза. Заплакал и крепышок, прижавшись к маме.

  Подлая тучка рассеялась, как не была, и нежаркое солнце опять осветило притихший стадион.

  Подогнали трейлер, и трехногую лошадь потихоньку, шаг за шагом, уговорами, поглаживаниями, по наклонному трапу затащили внутрь. Трап убрали, машина медленно двинулась и скрылась за аркой выхода. Что и говорить, это был тяжелый момент для большого числа людей. Никто не уходил.

  И тут из динамиков прозвучали очень нужные слова: «Товарищи! Произошел несчастный случай. Пострадал наш любимый артист. Но не огорчайтесь, мы его вылечим. У нас хорошие врачи. Мы еще с вами встретимся».

  Спасибо, умный человек! Дети поверили и заулыбались. Вытер слезы и «мой» мальчик. Он успокоился и взял за руки обоих родителей. Как увиденное отозвалось в его сердечке?

  Расходились молча, всех объединяло чувство печали. Многое забылось, а этот коварный летний дождик – нет. Именно в «минуты грустные» душа становится памятнее, мудрее, сострадательнее. Верю, что мальчик в панамке никогда не обидел ни зверя, ни птицы.