Текст книги "Иволга и вольный Ветер (СИ)"
Автор книги: Галина Чередий
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 15 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]
– Что?
– Оргазм. Кульминация. Высшая точка насла…– принялся он перечислять, ухмыляясь все шире.
– Я знаю, что такое оргазм! – возмутилась я. – Не считай меня уж совсем темной деревенщиной!
– И в мыслях не было, Валь. Но знать и испытывать это же разные вещи, верно?
– Я не хочу это обсуждать! – уж точно не тогда, когда ты стоишь напротив, голый, со стояком и эдакой ухмылкой победителя.
– Почему? – ухмылка наконец угасла, и Ветров чуть наклонил голову, ловя мой взгляд своим, лишенным лукавства и довольства, как теперь показалось. – Между любовниками это нормально.
– А для меня нет, – отрезала я и выдавила все же объяснение. – Мне неловко, ясно?
– Точно?
– Ну я же наверное знаю, что испытываю!
– Наверное? То есть, когда я тебе говорю, какая ты внутри охрененная, как сжимала меня, как текла и прям облизывала мой член своими стеночками шелковыми, тебе становится неловко?
Мышцы моих бедер непроизвольно напряглись, внизу живота прокатилась сладко-тягучая, но мощная до лёгкой болезненности волна, ударившая по нервам так коварно, что рваный вздох сдержать не вышло.
– Ну… ну конечно! – горло внезапно оказалось пересохшим, так что вышел не уверенный ответ, а какое-то карканье.
– А если скажу, что едва сам не спустил, когда тебя пальцами трахал? Чуть не рехнулся держаться, когда входил, пока тебя ещё трясло. Ты так меня сжимала, прямо внутрь тянула, как голодный зверь член заглатывала твоя…
– Прекрати! – я даже в сердцах топнула и головой мотнула, борясь с новой волной наваждения, которые так запросто творил Егор. – Зачем об этом говорить?
– Хм… если не говорить, то как ты узнаешь, насколько охеренно мне было с тобой? И если ты не скажешь, что я делаю не так, то как я об этом узнаю?
– Можно подумать, мужику от этого дела может не быть хорошо. И, судя по всему, ты и так в этом профи. Так в чем смысл?
– Этого, этом, Валь, у тебя проблема со словом секс?
– Нет у меня ни с какими словами проблем, – я попыталась спастись бегством, направившись к печке, но Ветров упрямо преградил мне дорогу.
– Тогда почему бы тебе не сказать словами не был ли я слишком груб во время нашего полового акта, и есть ли у тебя какие-то предпочтения в постели. Может, любишь быть сверху? Стоя? В коленно-локтевой? Как насчёт куни? Минетом не брезгуешь?
– Стоп!!! Ты же нарочно это сейчас? Вгоняешь меня в краску. Зачем?
– Затем, Валь, что ты краснеешь, конечно, дико очаровательно, но ни черта ты от этого не смущаешься… ну может самую малость. А большая часть из того, отчего твое дыхание сейчас сбивается и сердце молотит – это возбуждение. Сунь пальцы себе между ног и скажи, что я не прав.
– Да ты..! Совсем, что ли с пальцами этими?! Мало того, что сам, так ещё я… – от возмущения и стыда у меня язык окончательно заплелся, и я только и могла, что гневно тыкать в Ветрова пальцем.
Пальцем! Да что б его!!!
Глава 12
Егор
Эта девушка меня нереально заводит! Захотел поиметь ее с первого же взгляда, а теперь, когда поимел, башню совсем рвать стало. Она прямо какой-то ходячий возбудитель в запредельной дозировке. Все в ней. Смотрю на нее, и в башке одни картины нашего будущего секса в режиме нон-стоп. Не желаю останавливаться, не хочу думать сейчас ни о чем, хочу только кайфовать от нее всеми возможными способами.
Лапать глазами обнаженную, трогать повсюду, заставлять снова кончать для меня. Сука, как же моя красавица кончала! Как только перестала бороться с неизбежным, выдала мне нечто нереальное. Женский оргазм прекрасен, он – драгоценный приз, награда партнеру и высшая оценка. Без него секс для меня, все равно, что подрочить, используя только вместо своего кулака чужое тело. Унылое животное спаривание, вместо божественного акта взаимного наслаждения. А моя Валюша одарила меня так щедро, что чуть мозги не заклинило, и как же тут перестать хотеть продолжить в том же духе. Она сядет, встанет, голову повернет, губами задрожит, покраснеет, а мне все едино – хочу. По припухшим губам этим членом провести, выманивая касание языка; на стену заставить опереться и засаживать с головокружительно смачно-пошлыми шлепками тел; над диваном нагнуть, любуясь гибкой спиной и удерживая за эту толстую косу; на столе разложить и вылизать, чтобы билась и гнулась снова, заливая меня своей влагой; на себя верхом усадить, чтобы ее роскошные груди раскачивались, задевая мою кожу этими охрененными розовато-коричневыми сосками. Столько возможных вариантов продолжить наслаждаться друг другом, но, походу, у нас некоторый затык.
В процессе мне было не до анализа, ведь любые размышления – главный враг чистого наслаждения. Но, отдышавшись, начал соображать, а реакция Вали на мою попытку продолжить в том же духе подтвердила мою догадку. Кончила моя прекрасная селянка впервые. И ее сексуальный опыт явно не был обширным, если его таковым вообще можно назвать. Что это, бля, за секс у нее был, если ни разу не привел к оргазму. И что там были за безрукие придурки в качестве партнеров, если ни разу до него такую горячую и отзывчивую девочку не довели. Но и этого мало. Как понимаю, даже говорить на подобные темы эти самые придурки с Валей не утруждались. Иначе с чего ей так вспыхивать от элементарных вопросов о ее же ощущениях.
– А что не так с пальцами? – решил не давать я ей поблажек. – Твои бывшие любовники разве были калеками, у которых их не было?
– Все у них было..! То есть… у каких них! С чего бы им быть во множественном числе? Я по-твоему кто?
Ах вот оно что! Придурок был всего один. Надо же, по сравнению с моими обычными любовницами Валюша – практически девственница. Никогда подобной категорией женщин не увлекался, проблем от их ещё не растраченных иллюзий больше, чем возможного кайфа, но сейчас внезапно внутри все задрожало от новой волны азарта. Такая сладкая, легковоспламеняющаяся, роскошная в своей отдаче и совершенно не искушенная. Бля, а я-то думал, что завести меня сильнее уже невозможно, однако ощущаю, что почти зверею. Только зверство это уже немного другого свойства. Добыча уже поймана, но теперь я хочу не элементарно утолять голод, а смаковать, познавая незнакомые обоим нюансы.
– По-моему, ты безумно красивая, нереально сексуальная и отзывчивая на ласку женщина. Поэтому для меня прям странно, что оргазм у тебя случился впервые, – подошел к Вале со спины, поймал ее руку, переплел наши пальцы, не делая попыток привлечь ее снова к себе. Вместо этого поднес кисть девушки к губам и стал легко целовать кожу, между словами. – Но эта странность не делает его менее бесценным, потому что смотреть на тебя и переживать его вместе с тобой было потрясающе кайфово. Так что, совершенно логично, что я хочу этого снова как можно скорее. И не менее логично, что хочу узнать как тебе нравится, и не доставил ли тебе дискомфорт.
– А… а если я не могу тебе ответить? – девушка хоть и хмурилась, но стоило моим губам добраться до внутренней стороны ее запястья, как дыхание стало выдавать ее отклик.
– В смысле? Ты не знаешь было ли тебе больно?
– Знаю. Сначала было, ты… – да-да, у меня больше, чем ты привыкла, твое тело мне об этом уже рассказало, подарив охрененные ощущения при этом. – А потом… я не понимаю почему… от этого стало наоборот хорошо.
Сама не замечая наверняка, Валя подалась ко мне, прикрыв веки и облизнув в предвкушении губы.
– Достаточно хорошо, чтобы ты захотела сделать это снова прямо сейчас? – я мягко закинул ее руку на свой загривок и провел губами уже по изящной шее, добираясь до нежнейшей кожи за ухом.
Ткань халата не в состоянии была скрыть напрягшиеся соски, роскошный розовый оттенок стал заливать Валины щеки, дыхание сбилось окончательно, и она не сделала ни единой попытки отстраниться, когда я дал ей почувствовать свой стояк, прижавшись к ее ягодицам.
– Ах! – выдохнула Валя, уже полностью опираясь на мою грудь спиной. – П… прямо сейчас?
– Сейчас, через час, вечером, ночью, утром… – перечислил, обхватив одной рукой под грудью, а второй начав медленно поднимать подол ее халата, – Всегда, когда захочется и будет возможность.
– Это не… не слишком ли…
– Слишком что, Валь? Слишком хорошо, чтобы быть правдой? М? – я начал ее мягко раскачивать, скользя пальцами по внутренней стороне голого бедра, приближаясь к самому сокровенно сладкому, дразня обещанием, но еще не касаясь. – Не узнаем, пока не станем пробовать.
До стены было ближе, до дивана на три шага дальше, но вот презервативы остались на нем, а незащищеный секс для меня исключен. Как бы ни вставляло, насколько бы ни уносило. Никогда. Ни с кем. Ни за что. Никакой даже тени угрозы появления последствий в виде абсолютно нежеланных новых людей.
Пояс халата легко развязался, ткань столкнул с округлого девичьего плеча подбородком, продолжая целовать открывающуюся кожу и нашептывать какая она потрясающая. Подхватил ладонью мягкую тяжесть одной груди, не сдерживая довольного ворчания от того, как же мне нравилось это. Сжал, смял, накрыв второй своей лапой ее лобок и толкнулся стояком в поясницу, вынуждая сделать шаг вперёд и при этом насадиться на мою руку. Валя вскрикнула, вздрогнула, ноги ее подвели и она чуть осела, только усиливая давление у себя между ног. Мои пальцы сразу намокли и я, не щадя, толкнулся снова, заставляя девушку сделать еще шаг и тем самым усилить стимуляцию.
– Егор..! – выдохнула она рвано, накрывая мою руку у себя между ног. – Что ты…
– Не я, Валюша. – ответил, оскалившись в предвкушении. – Ты все сама. Я всего лишь тебя поддерживаю. Ну давай же, еще шажок.
Она рванулась вперед, может хотела вырваться, но я коварно согнул пальцы, вгоняя их в нее и преследуя синхронно, не позволяя создать дистанцию. Валя взвилась со вскриком на цыпочки, ломко прогибаясь и ударяясь затылком о мое плечо. Я же послал к черту предварительные танцы, подхватил прямо так, как держал, вырывая новую дрожь и крик, сделал сам последний шаг. Поставил совершенно покорную сейчас девушку коленями на край дивана, отпустил, позволяя упасть вперед и встать на четвереньки. Рванул зубами фольгу, не отрывая взгляда от лучшей в мире картины – бесстыдно выставленные напоказ мокрые врата женской чувственности, чуть приоткрытые в жадном ожидании вторжения. Валя попыталась повернуться, спрятать от меня это великолепие, но я рыкнул, надавил на ее поясницу, запрещая и тут же раздвинул головкой сочную розовую мягкость, провел вверх-вниз, дразня обоих.
– Если бы ты могла видеть себя сейчас моими глазами… – пробормотал, схватив Валю за бедра и пресекая новую попытку изменить позу. – Ты себя до потери пульса затрахать захотела бы.
– Я не…– только и успела выдохнуть моя прекрасная птица иволга, потому что я поддал бедрами, вгоняя себя уже туда, где все не просто тепло и влажно, а жарко и туго до темноты в глазах и пришло время петь, а не говорить.
Мой контроль продержался совсем недолго, ровно столько, сколько обоим нужно было пережить этот нестерпимо почти болезненно-сладкий момент полного проникновения. А потом тормоза испарились, ибо ничто пекла, что порождает во мне эта женщина отдаваясь, выдержать не способно. И я осатанел просто. Трахал ее, вцепившись в бедра до будущих синяков, трахал намотав толстую косу на руку и прогибая на излом, долбил заставив подняться и выпрямиться, рыча зверем от вида ее ритмично подпрыгивающих сисек, размазывал под собой, распластав лицом вниз по дивану и сунув руку под живот, натирая клитор. Моя Иволга пела, пела, кричала, плакала, молила, захлебывалась, отчего я и сам слеп и сгорал. И я не кончил – реально дух испустил, когда она в очередной раз забилась подо мной и начала стискивать в себе.
Приходить в себя стал не то, что потным, а прямо в мыле, как тот жеребец после лютой скачки. Хотя почему “как”? Уже и не припомню, когда в последний раз меня до такой степени несло. Что и хорошо п*здец как – кончить только выдохнуть, но кончать ни за что не хочешь, потому что тогда это охерительное наслаждение оборвется. Наверное такое только в юности с Верой ощущал, когда все в новинку было.
– Ты в порядке? – тихо и хрипло спросила Валя, пошевелившись подо мной и отогнав сравнения из прошлого.
– Это я должен спрашивать. – хмыкнул я, сместился, освобождая ее от своего веса и садясь. Сразу стало зябко, передернуло. – Черт, это я так разогрелся или тут похолодало?
– Вот блин, это я забыла дров подкинуть, а у тебя же температура все таки. – Валя резко вскочила, но ее тут же повело и пришлось сесть обратно на диван, где я ее быстро обнял, тормозя.
Так, все, простое очарование сельской жизни – это прекрасно, конечно, но всего нужно в меру. Лично мне этого уже более, чем достаточно.
– Ну чего ты так подпрыгиваешь то после такого? Плевать на эту печку. Сейчас чуть от пота оботремся, соберешься, я еще таблетку приму и поедем в город. На хрен все эти дрова и шайки-лейки, хочу трахать тебя в цивилизованных условиях.
– Ты шутишь? – обернулась Валя, в изумлении приподняв брови.
Что-то мне не тон этого изумления не нравится. Радости в нем положенной не улавливаю.
– С чего бы? Просторный номер без сквозняков и печек. Огромная кровать, где мы испробуем еще столько всего кайфового, хорошее вино и вкусная ресторанная еда, ради которой нам не нужно прерываться – просто заказать, и большая ванна, где мы тоже будет делать много приятных вещей. – перечислил я все плюсы, поцеловал Валю в плечо и легонько пихнул в поясницу, велев. – Давай, собирай самое необходимое и поехали.
Валя высвободилась из моих объятий, поднялась и торопливо опять напялила свой дурацкий халат, отчего я еле сдержал недовольное ворчание. Приедем в город она у меня до понедельника голой ходить будет. Если сможет, конечно ходить.
– Ты всерьез думаешь, что я могу захотеть с тобой поехать? – нахмурившись, спросила у меня Валентина. – То есть, приехал, как снег на голову, мы и суток не знакомы, а ты поманил пальцем и я побегу?
А в чем проблема? Как я понял из услышанного в местном кругляке уезжать с мужчиной в город для нее не в новинку.
– Про снег не напоминай, – поморщился я. – Какая разница сколько мы знакомы, главное – что успели за это время. И, строго говоря, маню я тебя не только пальцем, есть и повесомей аргумент. И никуда тебе бежать не надо. Обещаю доставить на место в комфорте и уюте.
– На место, где мы будем заниматься сексом, пока тебе не надоест или не появятся более важные дела?
Ну нет, только не начинай все портить, красавица моя. Не нужно этих пробросов в сторону банальщины общепринятой насчет статуса отношений.
– Нам не надоест. – поправил я. – Что, чую, случиться очень не скоро. Как насчет в ближайшее время махнуть к солнцу и морю? После этих ваших снегов мне остро туда захотелось. С тобой.
– У меня есть другие планы. – покачала головой моя певчая птица, вызвав внезапное раздражение.
Глава 13
Валя
Вот ведь странно выходит. Мечтаешь-мечтаешь, чтобы вот так – появился, ворвался, голову закружил и за собой в новую красивую жизнь сразу повел. И в мечтах этих бежишь за ним, вся из себя счастливая и волосы ветром назад развевает. А как случается подобное в реале, то что-то подметки не горят и счастья ни в одном глазу. Потому как, по факту и ворвался и голову закружил и позвал, но, как говориться, есть нюансы. Во-первых, я уже раз так сдуру и без оглядки бегала и вон чем все закончилось. Во-вторых, ни капли романтикой от этого предложения Ветрова не пахнет. Даже больше. Чую, что оно как раз ее полностью исключает. А я к такому не готова все же. В смысле, я понимаю, что мое “не готова” чуток запоздало и уже дважды Егором было категорически опровегнуто, да так, что я все еще в шоке и слегка оглушена. Но я правду сказала – знать его не знаю и позволять себя опять увезти в город только затем, чтобы сексом заниматься в более комфортных условиях… ну это глупость, по-моему. Секс сексом, а дальше-то что?
– Какие? Я так понял, что ты ближайший месяц в отпуске в том своем “Орионе”.– настроение Ветрова явно резко испортилось, заговорил он отрывисто и с раздражением. Мужики в этом все одинаковы, только что-то не по ним и сразу зляться. – Так с какой стати тут торчать? Дрова с водой таскать? Пирожками сопляков кормить? От уркаганов местных отбиваться? Просрать побольше дней своей молодости в жопе мира? Сказка, а не жизнь, да? И это тогда, когда мы можем наслаждаться каждым часом и днем, я тебе могу показать столько всего, помочь забыть всю эту убогость навсегда?
Убогость? Жопа мира? Нет, я все понимаю, Ширгалькуль – не столица, чего уж там, настоящий медвежий угол и нахлебалась я тут нищеты и безысходности, но кто ему право дал говорить с таким высокомерным пренебрежением? Ишь ты, принц залетный! Он чего ожидал, что мне, как щенку дворовому конфетку в блестящей обертке показать пообещает и я сразу описаюсь от счастья и куда прикажет поскачу вприпрыжку?
– А ты мне значит сказку предлагаешь? Будем трахаться, вкусно есть, снова трахаться, поедем к морю и опять трахаться. Взаимное удовольствие, наслаждение, секс утром-днем-ночью-постоянно – вот все о чем ты говоришь! Такое ощущение, что в этом весь смысл жизни для тебя. В сплошном извлечении удовольствия.
– Так и есть. – и не подумал отрицать Егор. – А у тебя разве нет? Скажешь, что твоя главная мечта – мир во всем мире и накормить голодных детей Африки? Хотя нет, не Африки, а долбаного Малого Ширгалькуля.
– Не ерничай. Может тебе это и непонятно, но я не могу себе представить, что буду беззаветно наслаждаться, в том числе вкусной едой, зная, что мои мелкие голодными спать легли. Или на море с тобой греться, когда могла бы зарабатывать им на еду и вещи.
– Чушь какая-то! – Ветров вскочил и как был, голышом начал вышагивать по комнате от стены к стене, уже совершенно не скрывая раздражения. – У тебя что, есть еще одна жизнь в запасе, чтобы эту тратить на других людей? Валя, не глупи, каждый прожитый день не вернуть, как и каждый не пережитый момент наслаждения. Если ты не станешь брать все для себя здесь и сейчас и постоянно, то потом на это времени не будет. И компенсации никакой не будет. Видишь то, что хочешь – постарайся взять, кайфануть по полной и так все время.
– Взять, кайфануть, а потом пойти дальше? – уточнила я.
– Именно так! – ткнул он в мою сторону пальцем. – С одной поправкой. Кайф обязательно должен быть на двоих. Ну или сколько там будет участников процесса.
– То есть, ты за этим ко мне и приехал? За очередной порцией кайфа?
– А разве я не сказал об этом изначально? Я приехал за тобой, потому что хочу, чтобы ты стала для меня еще одним человеком, с кем мы будем его делить.
“Еще одним”. Вот значит как. А ведь и правда он все сразу говорил, это мои мозги не способны, видать, были сходу воспринять все настолько буквально. Ну не заточены они у меня под такое.
– Сказал. Выходит, это твое “поехали со мной” только предложение хорошо проводить время вместе в себя и включает?
– Не только.
– Ах да, еще возможную выгоду. Ветров, ты женат?
– Пожалуйста, Валя, не разочаровывай меня этими примитивными выводами. – скривился он, как от лютой кислятины. – Нет, я не банальный женатый мерзавец, который заводит повсюду любовниц за спиной бедной обманутой супруги. Я – свободный человек, поддерживающий свободные же отношения с другими людьми, открытыми для подобного. Люди встречаются, испытывают влечение, следуют ему, получают удовольствие, расходятся, делают тоже самое с другими людьми, встречаются снова, если есть такое желание и так далее.
– Ух тыж..! – только и вырвалось у меня. – То есть, ты и сам как вольный ветер и те, с кем встречаешься… хм… тобой не ограничиваются?
– На самом деле, меня это совершенно не интересует, Валь. Я не лезу ни в чью жизнь и не терплю, когда хоть немного суются в мою.
– Не лезешь, да? Просто тебе наплевать, ведь так? Вообще? На всех? Неужели нет никого, кто был бы важен…
– Сейчас есть ты. Тему давай не будем развивать. – оборвал он меня почти грубо.
– Да ни черта я не важна, ты меня просто хочешь сейчас. А завтра уедешь и кого-то еще захочешь.
Как же хорошо, что я уже прекрасно успела узнать каково на вкус разочарование, а то еще бы зареветь умудрилась. Хотя с чего бы? Между нами и было-то … Да ничего, выходит не было.
– Как и ты, Валя, как и ты! – продолжал свою агитацию за безграничное бл*дство Егор. – В чем тут проблема? В том, что я не считаю нужным сдерживаться и лицемерить и предлагаю так же делать и тем, с кем хочу общаться?
– Я не понимаю, что это за общение, когда человек тебя не интересует вне того времени, которое он с тобой. – покачала я головой. Хочешь честно – получай. – Это какое-то взаимное использование, потребление что ли.
– И что? Зато это честно, по-настоящему, без лживых потуг изображать, что для каждого из нас имеют значение только свои интересы и желания.
Офигеть можно! Если он действительно может жить так, как говорит, то… я не знаю, он инопланетянин какой-то. Ну а с другой стороны… Вон на моего папаню если глянуть, его что и когда кроме собственных хотелок интересовало? Уж точно не жизнь его родных детей.
– Ты считаешь, что люди не могут искренне жить проблемами и нуждами других людей?
– Очень в этом сомневаюсь. Скажи мне, реально честно скажи, хотела бы ты жить исключительно для себя? Забить на чужие проблемы, тратить деньги, время, силы только на себя, освободить свои мысли от даже тени беспокойства о ком-либо.
– Это невозможно! – снова покачала я головой. Потому что я действительно не представляю себя такой.
– Всего лишь потому, что ты не пробовала никогда и тебе с детства вдолбили, что якобы так надо, иначе потом худо и одиноко. Но по факту – это полная фигня и поганая манипуляция, чтобы сделать тебя удобной для других. Мы всегда одиноки, всегда, это принимать нужно, а не шарахаться. И брать все, что можешь сейчас, не когда то потом и без оглядки на других. – Ветров встал передо мной и положил ладони мне на плечи, заглянув в глаза. – Поехали со мной и я научу тебя просто наслаждаться каждым моментом.
Несколько долгих мгновений мне хотелось. Чтобы увез, чтобы научил, чтобы стала вдруг по волшебству свободной. Но … к сожалению, я та самая, примитивная и мои настоящие мечты слишком банальны для этого мужчины. Я точно знаю, чем дорожу, чего хочу и это однозначно не одиночный полет длиной в жизнь, пусть он и будет на крыльях всех доступных удовольствий. И я не верю, что смогу настолько измениться. А вот в то, что удовольствия однажды закончаться, а одиночество останеться – верю. И боюсь.
– А потом уедешь и будешь делать это с другими? – спросила впрямую.
– Да какая тебе то разница? – Ветров не просто отпустил мои плечи – оттолкнул практически, даже покачнулась.
А такая, что в подобных разговорах нужно доходить до последней точки, не останавливаясь, не задав вопросы, ответов на которые боишься или которые кого-то бесят. Это я тоже вынесла из своего опыта первых отношений.
– А если я не захочу отпускать? А если у тебя ребенок появиться? На него ты тоже…
– Абсолютно. Исключено. Никакой семьи и детей. Никогда.
Я не успела ответить. Дверь, запертую Егором сначала дернули снаружи, а потом и застучали.
– Ва-а-аль! – услышала я испуганный голосок Лидуси, – Валь, помоги, папка с Севкой опять напились и деруться сильно! У них кровь!
Я сорвалась с места и кинулась натягивать валенки прямо на босу ногу.
– Какого черта, Валя? – зарычал Ветров. – Ты что, собираешься бежать и разнимать дерущихся пьяниц?
– Это моя семья, Ветров. Хоть какая она. А ты езжай обратно.
Глава 14
Егор
Чертова упертая птица! Еще и чокнутая! Ну куда ее понесло! Есть мозги в ее красивой голове? Только что стояла передо мной вся из себя логичная и тут же как ветром сдуло!
Пока я натянул джинсы на голое тело, сунул ноги в ботинки и накинув кудлатую телогрейку выскочил на улицу, Валентины с ее сестрицей и след простыл. Благо Ширгалькуля того всего-ничего и стоило прислушаться, чтобы понять в какую сторону бежать.
– Езжай обратно. – прорычал на бегу. – Да без проблем, Валюша! Я ни за кем с протянутой рукой и уговорами не бегаю. Вот убежусь, что тебе голову в пьяной драке не проломили и только ты меня и видела.
Бежать оказалось недалеко. По улице до конца за угол и там уже стало видно в ранних сумерках место происшествия.
– Пусти меня! – орал худой расхристанный парень с перемазанным в кровь лицом и пустыми, явно от бухла, глазами, вырываясь из, я бы сказал, прямо-таки профессионального фиксирующего захвата Вали. – Пусти меня, Валька, я убью этого урода!
В нескольких шагах от них по снегу валялся и матерно завывал неизвестный мне тип средних лет с расквашенной рожей, босой и одетый в полосатую майку-алкоголичку и растянутые треники. Вокруг него бегала и причитала беременная не юная женщина в цветастом халате. Лежачий персонаж от нее отмахивался, даже скорее ударить, как мне показалось, пытался, на что персонаж удерживаемый, дергался и рвался сильнее.
– И сядешь! – жестко сказала ему Валентина.
– Да мне пох! Зато этот сдохнет!
– Да что ты такое говоришь, сынок! Как можно, на отца родного! – закудахтала беременная. – Ополоумели вы с Валькой что ли!
– Да сама ты дура, мать! – огрызнулся парень. – Сколько еще ему с нас кровь пить! Детские все до копейки пропивает, тебя бьет!
– А ты не в свое дело не лезь! – к моему удивлению ответила женщина.
– Валька в городе пахала, он на ее деньги жрал-бухал, а теперь ее еще языком своим поганым… Дочь родную в шалавы записывать!
– Забей, Севка, мне плевать! – попыталась оттащить его подальше моя иволга. – Он не стоит того, чтобы ты сел. Успокойся!
– Я хочу, чтобы он сдох! – не унимался ее брат, явно впадая уже в пьяную истерику. – Сдо-о-ох! Сколько можно?! Захар сидит, тебя из дому выжил, мать и мелких колотит! Погань конченая!
– Да я тебе, выбл*док неблагодарный… – подорвался со снега таки не без помощи жены и тут же ее грубо отпихнув второй участник семейного конфликта и пошел на Валю с братом.
Так, все, я насмотрелся на суровый колорит глубинки, хватит с меня. Шагнув вперед, я остановил продвижение бухого скота с разбитой рожей и, прежде чем он сумел сфокусироваться на мне, сгреб его за майку на груди и потащил во двор, перед которым и развернулось сие театральное действо. Заволок в дом, поморщившись от тяжелого алкогольно-табачного амбрэ, пропитавшего тут все. Только мы ввалились, как уже знакомые мне мелкие с мышинным писком метнулись вглубь помещения и скрылись за занавеской. Пихнул пьянь на табурет, но он не сумел удержаться и рухнул вместе с ним на бок.
– Ох*ел? Ты кто, сука, такой?! – наконец обрел горе-родитель дар речи.
Следом в дом влетела беременная, кинулась над ним хлопотать и тоже напустилась на меня.
– Вы кто такой? Мы вас не звали!
– Встать! Фамилия?! Статья?!– рявкнул я алкашу, игнорируя ее.
Как я и рассчитывал, недавнего сидельца на ноги как по волшебству вскинуло и он вытянулся в струну, охреневше вытаращившись на меня и, походу, стремительно трезвея.
– Иволгин Петр Федорович, осужден по сто пятьдесят восьмой, освобожден десятого ноль…
– Значит так, скажу один раз и повторяться не стану. – Оборвав его, отчеканил я, как раз в момент появления на пороге еще и Вали, которая тут же захлопнула дверь, препятствуя тому, чтобы так и не угомонившийся брат ее ворвался. – Даю пять минут на то, чтобы ты, кусок дерьма, собрал вещи!
Горе супруги подняли крик, что-то опять про “да ты кто такой” и “по какому праву”, но я рявкнул перекрывая их.
– Время пошло! Собирай давай барахло свое, а ты помогай ему!
Старшая Иволгина взвыла, попыталась в ноги мне кинуться, но я остановил ее резким жестом и она, продолжая выть, как неупокоенный дух, кинулась собирать что-то в потертый рюкзак.
– Слышь, ты че за хрен с горы? – меж тем, чуть отойдя от первого испуга и присмотревшись к моему экзотичному внешнему виду, продолжил ко мне цепляться ее муж. – Ты вообще в курсе с кем базар ведешь, а? Да я в авторитете и только свистну…
– Пасть захлопни, воняет. – заткнул я его. – Одевайся!
Авторитетный товарищ примолк и послушался.
– Ты че, мент? – уже гораздо тише спросил он и глянул на Валентину. – Вальк, ты че это, с ментом что ли шкуру трешь? При погонах хахаль твой? Так ты скажи ему, что я папка твой… Папка родный… Чего он прям с ходу и по беспределу? Нет чтобы с уважением, выпить за знакомство, раз он тебя, дочку мою … того…Я же с понятиями, а не какой-то…
– Замолчи и делай, что велено! – отрезала Валя, глядя исключительно на меня, хоть и вопросительно и явно не понимая к чему все идет.
– Ах ты… – пьянице явно очень хотелось сказать дочери нечто гадкое, но алкоголь не растворил остатки инстинкта самосохранения, поэтому адресовал он все жене. – Все ты, Любка, сучка такая! Детей ни хрена не воспитала, чтобы уважение знали как показывать от…
– Заткнись или я тебя опять ударю! – процедила сквозь зубы моя грозная птица иволга.
– Валя-Валя, да что же это твориться-то! Да разве можно так с отцом? Куда же вы его в мороз и на ночь глядя! – запричитала по новой Иволгина старшая, когда я потащил ее собранного мужа на выход. – Люди-и-и! Человека из дому волоку-у-ут! Что же это делается-а-а!
– Замолчи и слушай меня внимательно! – оборвал я женщину. – Даю тебе неделю навести в доме идеальный порядок и избавиться от любых следов того непотребства, что тут творилось. Дети должны быть опрятными, сытыми, ходить в школу, иметь возможность нормально делать уроки и отдыхать дома. Если через неделю все не будет именно так, то я вернусь с представителями опеки и заберем всех несовершеннолетних в приют, включая и того, кого ты вынашиваешь, как только он появиться на свет. И я прослежу за тем, чтобы их тебе не вернули никогда. Ясно?
Женщина взвыла уже совсем истерически и я чуть струхнул, не случиться ли что с ней, все же в положении. Но с другой стороны, похоже, что к стрессам в этой семье привыкли, ведь моя иволга даже не попыталась вмешаться и смягчить.
За время сборов воинственный парень чуть поостыл и как раз растирал лицо снегом, но тут же вскинулся.
– Вы его куда? Это кто, Вальк?
– Иди мать угомони. – оттеснила его Валентина. – Мы с остальным разберемся.
И она снова глянула на меня, словно спрашивая “так и есть?”. Я только кивнул и продолжил подпихивать ее отца вперед. Так мы и дошли минуты за три до дома, где и общались с девушкой до сих пор.
– Стоишь тут и молчишь как рыба! – велел я дебоширу.
Быстро вошел в дом, взял со стола портмоне и вытащил из него несколько крупных купюр и вернулся на улицу.
– Это – твои отвальные, они же и копытные. – сообщил, сунув деньги в руку пьянчуге. – Берешь их и теряешься из Ширгалькуля. Насовсем. Понял?
– Да я… Как это? Куда же я?... – залепетал он, но купюры тут же сунул поспешно в карман и глазки свинячьи алчно заблестели.
