Текст книги "Подземелья Аркаима (СИ)"

Автор книги: Галина Андреева-Сапфиро

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 26 страниц) [доступный отрывок для чтения: 10 страниц]

– Словно кнопки! – Мелькнуло в голове. Я ткнул пальцем по порядку в каждую. Ничего не произошло. Тогда я прикоснулся к ним в той очередности, в которой они идут в радужном спектре. То же самое. Стоять на крошечном уступе было неудобно, но мне удалось сконцентрироваться. Когда в солнечном сплетении запекло, я направил энергию в левую ладонь через свою спиральную родинку. Ладонь пронзило ледяной иглой, родинка активировалась.

Со временем я догадался, что белая спиралька на ладони не просто необычное пигментное пятно. Она концентрировала выходящую из ладони энергию в пучок, наподобие лазерного луча. Поэтому поток энергии получался гораздо большей мощности, чем просто энергия, излучаемая через всю ладонь. Так как я не рассказал ни Маркелу, ни отцу о странном 'знаке' на своей ладони, то приходилось учиться пользоваться ей самому. Я делал это, когда был уверен, что никто меня не видит. Вначале – успехи были не впечатляющими, но по мере тренировки, стали производить ошеломляющий эффект. Я научился с ее помощью даже разжигать костер.

Активировав 'родинку', я направил луч энергии на светящиеся 'кнопки' в порядке расположения цветов в радуге, количество 'нажатия' на каждую кнопку соответствовало ее порядковому номеру. В окружающем мире ничего не изменилось. Я разочарованно вздохнул, оперся рукой о стену и… провалившись сквозь нее, растянулся на полу, больно ударившись локтем. Вскочил, и ошалело посмотрел на стену позади себя, никакого проема там не было. Похоже, стена просто растаяла, осталось только ее голографическое изображение. Но с этой стороны стена была металлическая.

Я находился внутри металлического параллелепипеда, приблизительно десять на десять метров по сторонам и высотой около пяти, в центре на постаменте светилась изумрудная сфера. Постамент представлял собой черный граненый 'карандаш' с 'блином' площадки наверху.

– Внутри сферы – ключ! Тот ключ, который мне приснился! – Догадался я. Я повернулся к стене и потрогал ее рукой, проход исчез. Стена была сделана из незнакомого материала. То, что вначале я принял за металл, было чем-то иным, похожим на прозрачное стекло, заполненное мелкими черными сотами, наподобие пчелиных. Внутри сот светились белые огоньки, они и освещали все помещение. Я окинул взглядом всю стену, среди черных сот были вклинены разветвляющиеся цепочки из золотистых сот. Стена походила на компьютерную плату, только гигантского размера. Вдруг наверху что-то щелкнуло. Я поднял голову и увидел, что из потолка выдвинулись прозрачные полуметровые трубки, святящиеся темно-малиновым светом. Мне они совсем не понравились. И тут же защелкал метроном. Кожа пошла пупырышками: не нужно иметь семь пядей во лбу, чтобы понять, времени у меня осталось немного. Отбросив сомнения, я подошел к сфере. С ее поверхности срывались разряды, сквозь плазменную пульсирующую оболочку внутри нее можно было видеть небольшой темный предмет, но из-за сполохов разглядеть, что это, мне не удалось. Оставалось решить вопрос, как дезактивировать защиту, чтобы взять 'ключ', я был почти уверен, что это он. Звук метронома, походивший на громкое биение сердца, отвлекал меня. Вся надежда была на то, что моя энергетика, сама будет тем 'ключом', который выключит защиту. Я снова активировал спираль на ладони и поднес ее к сфере. Через несколько секунд сфера поменяла цвет на желтый и потухла. На подставке лежало невзрачное кольцо серебристого цвета с крупным черным камнем.

– И это ключ? – Недоумевал я.

– Кольцо – ключ Химеры? – Но времени долго раздумывать, не было. Схватив кольцо, я положил его в карман куртки и побежал к месту входа, размышляя, как же мне отсюда выбраться?

– Наверное, так же, как и вошел! – Резонно решил я, настраивая зрение. И точно, на стене я увидел красное пятно и повторил процедуру, использованную при входе. Потом протянул руку, она прошла сквозь стену, проем вновь появился. Не раздумывая, я шагнул наружу, нащупывая ногой скальный выступ и думая как бы мне не свалиться с трехметровой высоты. Балансируя на узкой площадке, я повернулся боком, осторожно коснулся стены и ощутил ее прохладную поверхность. Проем исчез. Спустившись вниз, я не стал задерживаться в пещере и сразу отправился восвояси. Войдя в темный коридор, включил фонарик и проверил метку на стене.

Стремясь к неведомой цели, явленной мне во сне в виде символа, я шел к ней ведомый интуицией, которая вела меня словно гончую по невидимому следу, словно то, что я должен был найти, притягивало к себе как магнит. Я шел через лабиринт тоннелей в скале как на автопилоте и только один раз зашел в тупик. Но обратная дорога заняла времени в два раза больше, надо было все время сверяться с оставленными метками, да и стала сказываться усталость. Проходя по подземным коридорам, освещаемым лишь светом моего фонаря, в тишине и одиночестве, я не испытывал страха. И это меня удивляло. Я пытался найти объяснение своему спокойствию, и не находил его. Наконец, впереди забрезжил свет. По моим наручным часам прошло три с половиной часа, и сейчас было начало третьего. Но когда я выбрался из ущелья, то с удивлением обнаружил, что солнце клонилось к закату. Выходило, что сейчас было часа четыре, а то и больше. Быстро перекусив, я в темпе зашагал домой. В конце ноября день стал значительно короче, с моим хронометром, похоже, что-то случилось, и, если верить своим глазам, последнюю треть пути мне придется идти в темноте. Обдумывая по дороге назад потерю двух часов времени, я пришел к единственной логичной мысли: в помещении с ячеистыми стенами время шло по-другому. Этой комнаты вообще не существовало в нашем времени, она находилась в хроно-пузыре, в будущем, опережающем наше настоящее на пару часов. Как только мне удалось в нее попасть? Похоже, это кольцо, та еще штучка, оно умеет изменять ход времени! Мне не терпелось добраться до дома и как следует рассмотреть кольцо. В хранилище, сняв защиту, я взглянул на него лишь мельком, спеша покинуть комнату, подстегиваемый ударами метронома.

– Интересно, что бы случилось, если бы я не уложился во времени? И смог бы я выйти из хранилища без кольца? Впрочем, вопрос риторический, я уже был бы мертв, – заключил я.

– И что теперь мне делать с кольцом? Хорошо бы посоветоваться с Марком или отцом, – но интуитивно я чувствовал, что я должен молчать, что о кольце никто не должен знать, по крайней мере, пока.

Дома никого не было, я успел помыться, убрать снаряжение и поужинать. И даже пожарить картошки к приходу матери. Эрик пришел поздно. Последнее время мы виделись с ним крайне редко, хотя жили под одной крышей. Я с грустью подумал, что когда он уедет учиться в консерваторию, а я буду жить на тренировочной базе, наши пути совсем разойдутся, мы станем практически чужими людьми. И это будет первой потерей на моем жизненном пути.

– Можно ли привыкнуть к потерям близких тебе людей? – подумал я и сам себе ответил,

– Нельзя! Но с этим придется смириться. Я предчувствовал, что мой путь, это путь одинокого воина, и мне нельзя не к кому привязываться.

Глава 4. Кольцо Химеры

Часть 3. Активация матрицы

Вечером, закрыв дверь комнаты на защелку, я включил настольную лампу, приготовил лупу и вынул из ящика стола, добытое с таким трудом, кольцо. Примерил, оно мне оказалось велико, впрочем, носить я его не собирался. Наоборот, хотел спрятать так, чтобы никто не мог его найти даже случайно. Взяв лупу, я принялся за изучение своей добычи. Под светом лампы белый металл, из которого было сделано кольцо, ослепительно сверкал, ничего подобного я раньше не видел. Это точно было не серебро, металл походил на тщательно полированный алюминий, но на нем не осталось следа, когда я пытался его поцарапать иголкой. Ободок кольца в виде восьмигранника выглядел слишком массивным и походил на гайку. На каждой грани был нанесен выпуклый то ли узор, то ли замысловатый значок. Так как они не повторялись, то я решил, что это не узор, а какие-то символы. На плоском широком утолщенном ободке не было никаких значков, кроме вертикальной риски под восьмигранником. Риска делила грань пополам. В 'гайку' был утоплен круглый выпуклый черный камень, завальцованный в ободок, выступающий над 'гайкой' на пару миллиметров. Камень бликовал ярко-синим цветом, как будто на его поверхность была нанесена тонкая синяя пленка. Самое обычное кольцо, ничего особенного в нем нет, кроме того факта, что оно столь тщательно было спрятано в хранилище под землей и защищено плазменной оболочкой. К тому же само хранилище находилось вне времени, в хроно-пузыре. Я решил убрать его от посторонних глаз и никому о нем не говорить. В последнее время мне во сне стали сниться непонятные символы, которые я не мог расшифровать, но позже происходили события, объясняющие их значение. Так и с этим кольцом, мне приснился ключ оставленный Химерой. И вот, пожалуйста, я нашел в недрах скалы под ней это кольцо. Я надеялся, что разгадка тайны кольца придет ко мне во сне или наяву, нужно только набраться терпения.

Я осмотрел комнату, отыскивая укромное местечко. Затем принес из кладовки молоток и маленький гвоздик, включил музыку. Взяв кольцо, которое я повесил на цепочку, залез под письменный стол и прибил изнутри гвоздь. Повесив на него цепочку с кольцом, я убедился, что его не видно, даже если мать решит вымыть полы под столом, хотя уборкой я занимался сам. Довольный, я лег спать. Завтра воскресенье, рано вставать – мы едем с Марком на занятия альпинизмом. Скоро выпадет снег, и я перейду на лыжи. А пока, каждое воскресенье я как паук ползаю по скалам на пару с Маркелом.

Я смотрел, как в темноте за окном медленно падает снег. Вот и декабрь подходит к концу. Скоро Новый год, каникулы. Восьмого января я впервые участвую в областных соревнованиях в номинации 'Русское боевое искусство'. До этого был участником городских и районных соревнований, где стабильно входил в тройку лучших бойцов в возрастной группе от четырнадцати до семнадцати лет. Но сейчас придется встретиться на ринге с более опытными мастерами, поэтому я волновался. Не хотелось ударить в грязь лицом. С начала учебного года тренер внес изменения в мои тренировки. Теперь он в поединке требовал от меня скорости без утраты контроля ведения боя, а у меня это плохо получалось. Точнее, совсем не получалось. Когда Маркел увеличивал скорость нанесения ударов, я впадал в ступор. Его руки двигались с такой скоростью, что я не мог отследить направление их движения во время атаки. Поэтому терялся и не мог защититься от его стремительных ударов, не говоря уж о нападении. Маркел раз за разом упорно повторял, что я должен ускорить свое личное время, а я только мысленно пожимал плечами, не понимая как это сделать. Теоретические построения тренера выглядели логично, но практически…

Маркел утверждал, что каждое живое существо живет в своей временной капсуле, и человек не исключение. Что у каждого существа своя скорость течения времени. 'Смотри', – говорил он, – 'человек живет в среднем семьдесят пять лет или двадцать семь тысяч триста семьдесят пять суток. За это время он успевает вырасти, выучиться, завести потомство и состариться. А теперь возьмем ночного мотылька, который живет одни сутки. И за эти сутки он проживет полный жизненный цикл! Посчитай, во сколько раз скорость течения его личного времени быстрее твоего. Или другой пример: гигантская черепаха. Продолжительность ее жизни в среднем пятьсот лет. Скорость ее личного времени почти в семь раз медленнее твоего!'.

Он приводил примеры, когда люди в экстремальных ситуациях, чтобы спастись, так ускоряли свое личное время, что мир замирал, словно стоп-кадр. Человек наблюдал, как пуля летит к нему со скоростью улитки и успевал увернуться. Или видел, как на него падает тяжелая металлическая балка, сорвавшаяся с крюка крана при подъеме на кровлю. Но летит она так медленно, что практически зависает в воздухе, и он успевал отойти в сторону. 'А ты должен научиться мгновенно входить в такое состояние во время боя, научился же ты переключать свое зрение на многомерное видение!' – убеждал меня Марк. 'Тогда движения противника замедлятся, как будто он дерется в воде, и ты успеешь оценить обстановку, упредить его удар и нанести свой. Ты умеешь это делать! Включи свои способности!'. Легко сказать – включи! Если бы он еще подсказал, как это сделать! – с тоской думал я.

Я сидел в темном углу зала, смотрел на танцующих ребят и соображал, зачем я вообще пошел на новогодний вечер, мне здесь не место. Но с другой стороны, может быть это последний вечер в моей жизни, еще не обремененной взрослыми заботами, тревогами и лишениями. Пройдет полгода, я сдам экзамены, затем выпускной и все, безмятежная школьная жизнь закончится. Увижу ли я когда-нибудь после окончания школы кого-нибудь из этих ребят? Внутренний голос шептал мне, что – нет! Наши пути разойдутся навсегда. Школьный оркестр исполнял медленный танец. Мой брат самозабвенно играл на саксофоне, изгибаясь то в виде восклицательного знака, то с силой откидываясь назад, будто собираясь встать на мостик. Надо отдать должное, получалось у него хорошо. Саксофон тосковал, извлекая из себя пронзительные печальные ноты. Наверное, эта мелодия о влюбленных, танцующих последний танец перед расставанием, подумал я. Мне стало грустно. Мелодия закончилась, но ребята не разошлись, а столпились у сцены и начали требовать сыграть чего-нибудь более энергичное и жизнерадостное. Оркестранты, наряженные по случаю новогоднего бала в костюмы средневековых трубадуров, посовещались и заиграли быстрый современный танец. Наблюдающий за порядком на вечере физрук притушил свет и включил вращающийся зеркальный шар под потолком, непременный атрибут всех дискотек. Начался танец вполне прилично, но потом ребята вошли в раж, кто-то изобразил призывный вопль Тарзана, остальные поддержали. Все стали выкрикивать что-то нечленораздельное, молодая энергия требовала выхода. Началась вакханалия. Я автоматически отключил слух, с некоторых пор это стало получаться у меня само собой.

Первый раз я отключил его в парке неосознанно. Я сидел на скамейке и читал газету. На соседней скамье сидели три молодых мамаши, оживленно о чем-то дискутирующих. Их дети, двое мальчишек лет шести и девочка лет четырех мирно играли неподалеку. Мальчики по очереди возили куклу в грузовой машине. Сначала все было спокойно, но потом они не смогли решить, кому в очередной раз катать куклу подружки, и стали мутузить друг друга кулаками. Девочка стояла рядом, ковыряла в носу и задумчиво наблюдала за их 'единоборством'. Мне стало смешно, я некоторое время наблюдал за тем, как мамаши пытаются их успокоить. Потом задумался и неожиданно осознал, что смотрю продолжение спектакля в полной тишине. Матери ругали сыновей, те с сердитыми лицами тыкали друг в друга пальцами, а вокруг них весело прыгала невесть откуда прибежавшая рыжая собака. Динамичная сцена протекала беззвучно. Осознав данный факт, я пошевелился и потряс головой. В тот же миг звуки вернулись.

– Интересно! – подумал я тогда, – надо развить и закрепить эту полезную способность! Что в последующем я и сделал.

Я заметил, что с некоторого времени постоянно открываю в себе новые возможности, причем закрепление их с последующим осознанным применением происходит очень быстро, даже слишком быстро. Но в последний год изменения в моей жизни происходили столь часто и столь странно, что я уже почти перестал удивляться, принимая все как должное. Вот и сейчас я смотрел во внутреннем безмолвии, как в несущемся вихре из разноцветных световых пятен подпрыгивали и извивались в танце, выбрасывая вверх лес рук, мои одноклассники и ребята из соседних классов. У меня было странное чувство, будто они отодвигаются от меня во времени, словно я смотрю в прошлое через окно своей памяти. Что снежные вихри, создаваемые зеркальными гранями праздничного шара, разносят нас по разным потокам времени. Мы еще вместе, но настоящее неумолимо и стремительно становится прошлым.

В солнечном сплетении полыхнуло болью, отдалось в сердце и во лбу. Я пошевелился и в тот же миг мир взорвался звуками. Я еще несколько минут равнодушно наблюдал за общим весельем, которое существовало отдельно от меня, я был здесь всего лишь наблюдателем. Затем поднялся и незаметно выскользнул из зала. В раздевалке дремала наша старенькая вахтерша. Стараясь не шуметь, я взял куртку, оделся и вышел на улицу, оказавшись в волшебном мире всеобщей голубизны, чистоты и морозного воздуха. Недавно выпал снег. Ветра не было, деревья, облепленные снегом, превратились в большие голубые кораллы. Небо успело очиститься от туч, и огромные звезды переливались в небе, как светлячки в глубинах темных вод. Фонари уже погасили, поэтому их свет не затмевал сияние звезд. Я шел домой, любуясь сказочными декорациями новогодней ночи, вдыхал холодный воздух и чувствовал необъяснимую уверенность, что все будет хорошо с этим прекрасным миром.

Я воткнул елку в сугроб около дома, с нее посыпалась хвоя.

– Новогодний праздник закончился, ты больше не нужна! – С грустью сказал я молчащей елке. Налетевший ветерок пошевелил еловые лапы, и, казалось, что елка обиженно замахала ими в ответ на мои слова.

Послезавтра Рождество. Наша классная решила приобщить нас к таинству святой церкви, поэтому мы всем классом едем в большое соседнее село, где есть Храм, который называется Храмом Архангела Гавриила. В нашем поселке не то что храма, даже захудалой часовенки не было, поэтому известие о поездке я воспринял с энтузиазмом. Как всякий русский, я считал себя православным, хотя знал наизусть всего одну молитву 'Отче наш', которую произносил в трудные моменты жизни, но чаще всего, когда мне было что-нибудь нужно, тогда я вспоминал о Боге и просил у него послать мне требуемое. В общем, к Богу я относился как потребитель, выступая в этот момент истинным сыном нашего потребительского и циничного общества. В церкви я был пару раз в детстве, когда ездил с родителями и братом в отпуск в Новосибирск, где проживали наши дальние родственники.

Вечером я, порывшись в интернете, выудил всю информацию, касающуюся Архангела Гавриила.

– Интернет все-таки великая вещь, и очень полезная, в один момент выдаст ответ на любой вопрос и не надо рыться в пыльных фолиантах и энциклопедиях! Какая экономия времени! – Размышлял я, распечатывая полученные данные на принтере, чтобы прочесть их удобно устроившись на диване.

– Итак, посмотрим, кто такой Гавриил? – Пробормотал я, подсовывая подушку себе под спину.

'В библии Ангелы не перечисляются по именам, кроме трех Архангелов: Михаила, Гавриила и Рафаила, они втроем постоянно в ней упоминаются. Суффикс 'ИЛ' является одним из эквивалентов слова 'Бог' на древнееврейском языке. Архангелы на иконах имеют не сентиментальный образ, а вид воина. Они высокого роста, устремлены вверх, стройны, обуты в сапоги, с копьем или мечом в руке. В деяниях Апостолов и в житиях святых Архангел также изображается воином, даже если ведет борьбу за справедливость.

Имеют физические воплощения в виде людей высокого роста, просто исчезающих после оказания помощи'. Я вспомнил строчки одного странного стихотворения, которое запало в душу:

Он был высок и странен ликом.

Не улыбался, не шутил.

Настойчиво, серьезно, тихо

О тайнах мира говорил…

Впервые прочитав его, я был взбудоражен, так как у меня возникло ощущение, что стихотворение написано о реальном событии. Более того, у меня появилась необъяснимая уверенность, что автор написал его после встречи то ли с Ангелом-хранителем, то ли с иным существом из сферы высших измерений. Стихотворение так и называлось: 'Встреча'.

Я перевернул листок и начал читать дальше: 'Гавриил, один из святых ангелов, отвечает за Рай, Драконов и Херувимов'. Я недоуменно хмыкнул.

– Ну, насчет Рая и Херувимов вопросов нет, а – Драконы? Что за драконы и где они водятся? Есть икона, где архангел Михаил изображен сражающимся и побеждающим дракона, в образе которого представлено мировое зло или князь Тьмы. А вот китайцы считают драконов мудрыми существами, наделенными сверхспособностями. Может быть, драконы обитают в Раю? Вообще информации о них очень мало, да и та противоречивая.

'Архангел Гавриил руководит категорией Ангелов, он же передал Коран Мухаммеду'. – Я опять задумался, – 'Что это за категория Ангелов? Ничего-то я не знаю!'. Вздохнув, продолжил чтение: 'Архангелы. Каждый из четырех Архангелов есть персонификация одной из четырех стихий: огня, воды, земли и воздуха. Эти четыре стихии упорядочивают и поддерживают наше бытие изнутри. Эти силы неосязаемы, подобно духу и разуму, их нельзя увидеть или измерить, хотя их присутствие можно ощущать'. Я опять задумался:

– Если в Библии упоминаются только три Архангела, то кто же четвертый, и почему Библия его игнорирует? – Одни вопросы без ответов.

'Архангел Гавриил отождествляется со стихией огня, причем от Огня Космического до огня, проявляющегося на земном плане'. – Я снова прервался:

– Выходит, несмотря на то, что главой святого воинства считается Архангел Михаил, для людей самым важным является Гавриил олицетворяющий стихию огня. Я вспомнил, что Елена Рерих в 'Живой Этике' писала: 'стихия огня лежит в основе мироздания и отвечает за эволюцию человечества, которое стремится к обладанию силами огня, тончайшие энергии которого проявляются, как творчество духа'. Еще я узнал, что некоторые философы-мистики считают, будто Ангелы и Архангелы являются 'основными энергетическими осями, содержащимися в каждом из нас. Они, та резервная энергии, к которой мы можем прибегнуть в любой момент при условии, что наш рациональный ум, отличающийся тиранической властью, не будет этому мешать, и тогда мы сможем ослабить его хватку. То, что в квантовой физике называется 'сокращением волнового пучка': Ангелы (энергия) превращаются в материю во время контакта с людьми'. Последняя фраза меня удивила, выходит, что Ангелы могут принимать человеческий облик и с ними можно общаться?

– Было бы здорово встретиться наяву со своим Ангелом-хранителем! – мечтательно подумал я. – Поговорить с ним, как со своим другом, порасспросить о запредельном. Но, увы, это только фантазии! Если такое случается, то очень редко. Делать Ангелам больше нечего, как болтать с людьми. Эта мысль меня развеселила. Я закончил чтение материала: 'Двадцать первая буква 'Шин' еврейского алфавита означает 'ОГОНЬ' в общем значении, но она имеет несколько аспектов. Один из них – второй принцип Троицы, символ 'Святого Духа', соединяющий полюса магнита. То есть это 'производительный и тонкий огонь, проводник не разделяющейся жизни, формирующий посредник, роль которого совершать воплощения, позволяя духу сходить в материю, проникать ее, возбуждая ее силы, перерабатывая ее по своему образу'. Кроме того, ее число '21' – выражает значение имени нашего Бога-Спасителя. 'Шин' как соединение двух частей целого, является 'символом падения и закрепления в мире элементарном и материальном' огня или энергии. Это огненный знак спасителя, знак Иисуса Христа. Архангел Гавриил один из его аспектов. 'Его царство жестоко и беспрерывно' – говорится в 'Каббале', подразумевая царство всепроникающего космического огня'.

– Это также и огненный знак Люцифера, падшего в материю, – добавил я от себя.

– Если архангел Гавриил есть стихия Огня, значит, мы завтра едем в Храм Огня. В древности храмы так и назывались, в них люди поклонялись Огню, но потом, с приходом христианства, это объявили идолопоклонством. Выходит, что на самом деле просто поменяли 'вывеску'!

Сердце екнуло, словно предчувствуя: по Восточному календарю я родился в год Огненного Дракона. 'Не забудем о принадлежности зерна Духа к одной из стихий, что дает преимущественное овладение той или иной стихией', – писала Елена Рерих в одном из своих писем.

– Но если моей стихией является огонь, то выходит, что Архангела Гавриила я могу считать своим покровителем! – Решил я.

– Надо будет внимательней отнестись ко всему, что будет происходить в храме Архангела Гавриила. Возможно, это знаковая поездка.

В одиннадцать вечера я выключил свет и лег спать. В доме было тихо. Мать на дежурстве, отец на службе, Ярослав еще не вернулся со свидания. Полчаса я вертелся на диване, но так и не уснул. Отлежав все бока, я встал, заниматься ни чем не хотелось. Вспомнив о кольце, полез под стол и достал его. Подойдя к окну, я раздвинул шторы и стал, не зажигая света, рассматривать кольцо. На улице стояла морозная погода. На безоблачном звездном небе висел бледный лунный диск, окруженный радужным кольцом гало, поэтому в комнате было довольно светло. Я вертел кольцо под лунным светом, и черный камень полыхал синим пламенем. Повернув в очередной раз кольцо, я замер, над ним появилось объемное изображение синей розы. Оно тут же исчезло, но я медленно поворачивая кольцо, нашел нужный угол наклона к падающему из окна свету Луны. Теперь над кольцом устойчиво висело голографическое изображение синей розы.

– Вот кольцо и раскрыло свой первый секрет, – радостно подумал я, любуясь прекрасным миниатюрным цветком. Но что он означал, и почему роза была синяя? Я не сомневался, что цвет ее был не случаен, он нес смысловую нагрузку, непонятную для меня.

– Нужно будет аккуратно выведать это у Маркела, так, чтобы он ничего не заподозрил,

– подумал я. Я стоял у окна, пока не затекла рука с кольцом. Наконец, оторвавшись от созерцания, я с наслаждением растянулся на диване. Лунный диск переместился на небе, поток света от него упал на мой диван. Держа кольцо в левой руке, я поднял его над лицом, а правой нащупал 'гайку' со вставленным в нее камнем и машинально повернул ее по часовой стрелке. Со щелчком 'гайка' слегка сдвинулась, я испуганно подскочил, но ничего не произошло.

– Вот идиот, – подумал я, – как же я не догадался ее покрутить раньше, ведь сама форма гайки намекала на это!

Я встал, включил настольную лампу, поставил ее на стул около дивана, на котором расположился сам. Кольцо повернулось на одну грань 'гайки'. Теперь напротив вертикальной риски установился другой символ. Что означали эти значки на гранях кольца, держателя камня, я понять не мог. Они походили на иероглифы или на буквы экзотического языка. Я осторожно еще раз повернул кольцо, снова раздался щелчок, и оно переместилось на одну грань.

– Ага, – подумал я, – ничего страшного не произошло. Похоже, головку кольца можно открутить, и вдруг внутри его я что-нибудь обнаружу. Сдерживая нетерпение, я медленно вращал обод с камнем. Щелк, щелк… семь щелчков, осталась последняя грань. Я набрал в грудь воздуха, задержал дыхание и осторожно повернул обод, совмещая последнюю восьмую грань, на которой был изображен значок в виде креста с тремя косыми перекладинами, с риской. Из камня в лицо ударил ярко-синий ослепляющий луч, от резкой боли во лбу потемнело в глазах. Затем боль мгновенно разлилась внутри черепа, словно туда плеснули расплавленным металлом. Опрокидываясь на спину и теряя сознание, успел подумать: 'Я активировал кольцо'.

Я очнулся и лежал, соображая, где нахожусь. Голова гудела, пульсирующая боль во лбу колюще отдавалась в висках и затылке.

С трудом повернув голову, осмотрелся. Я лежал на спине, на диване, почему-то одетый, в комнате было темно, значит сейчас ночь. Я не мог вспомнить, как здесь оказался. С ужасом сообразил, что не помню ничего, даже своего имени. Охвативший ужас ледяной волной омыл мозги и они, выйдя из оцепенения, включились в работу. Память возвращалась фрагментарно, кусками, не связанными линейным временем. За картиной из детства всплывали школьные воспоминания, я вспомнил брата, отца, свои тренировки по скалолазанию, вспомнил, как совсем маленьким ездил с матерью на море. Но были и какие-то странные воспоминания – панель, усеянная разноцветными клавишами кнопок, черная бездна с немигающими искрами звезд за прозрачным фонарем кабины, передо мной на стене большой экран, на котором я вижу причал космической станции. Затем вдруг я увидел себя в пустыне. Жара, белесое небо с голубоватым солнцем, рядом уткнувшаяся в песок металлическая стрела летательного аппарата. Воспоминания из настоящей реальности были перемешаны с воспоминаниями из моих прошлых жизней, они мелькали в памяти как картинки в калейдоскопе. Воин в кольчуге с мечом и воин в суперсовременном обмундировании, пилот космолета и наездник робота, похожего на стрекозу – все это был я.

Откуда-то выплыли строчки стихотворения, автора которого я не помнил:

Вот, кажется, лопнет преграда в мозгах -

Плотина застывшего времени.

И вспомню я то, что забылось в веках,

Какого я роду и племени!

Усилие воли на мир, наложив,

Я к черту пошлю все законы.

И кто же из тех, что остался внизу,

Посмеет чинить мне препоны?

Постепенно успокаиваясь, я осторожно перевернулся на бок, затем на живот, в ребра уперлось что-то жесткое. Пошарив под собой рукой, достал маленький предмет, оказавшийся кольцом. При виде его плотину моей памяти прорвало окончательно. Теперь я вспомнил, наконец, кто я и что со мной произошло. Я легкомысленно активировал артефакт, и исторгнутый им импульс вырубил меня почти на час. Что это был за импульс энергии, и как он скажется на мне, я даже не предполагал. Яркость воспоминаний о повседневной реальности притушила память о прошлых воплощениях, они отступили в тень и стали бледными тенями прошлого, когда настоящее предъявило на меня свои права.

– Впредь нужно быть осторожнее с незнакомыми вещами! – С раскаянием подумал я. В памяти всплыл рассказ Марка о Люцифере, который должен найти 'ключ', включающий его высшие способности. Мое 'приключение' перекликалось с этим рассказом, но так как на могущественного Ангела я явно не тянул, то, немного удивившись совпадению некоторых деталей из рассказа Марка с тем, что произошло со мной, просто отбросил это воспоминание и решил лечь спать. Боль в голове немного утихла. Я чувствовал усталость, разбитость и недомогание, а завтра ехать в Храм. Взглянул на будильник, он показывал три часа ночи.

– Но что ж, – философски рассудил я, – еще есть время поспать. Осторожно поднявшись с дивана, стараясь не делать резких движений, я дошел до стола и спрятал кольцо на свое место. Затем разделся, лег и моментально уснул.