Текст книги "Где тонко, там и рвется.."

Автор книги: Галина Войцеховская

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 2 страниц)

Они зарегистрировали свою фирмочку, и в подходящий момент прибрали к рукам старую типографию. За десять лет владельцы типографии менялись много раз, и это никого не насторожило. Нам этот шанхай был без надобности – мы строили новое здание. Потом они создали дочернюю фирму, и типографию тихо передали ей на баланс. Нам об этом не сообщили, и мы продолжали аккуратно платить аренду по прежним реквизитам. Бизевич проделал адскую работу, отслеживая, подтасовывая и подменяя счета и платежки. Одно хорошо – как истинная канцелярская крыса, он ничего не выбрасывал, и подлинники нашли при обыске у него в гараже.

"Задолженность" перед новым владельцем росла, и наконец они возбудили в хозяйственном суде дело об изъятии имущества в счет долга по аренде помещений. В ту пятницу, когда я пытался напугать Беату нашей производственной базой, Мишка как раз выступал на хозяйственном суде. Мое появление, и тщательный обход всей базы в присутствии незнакомой, дорого одетой дамы – он воспринял, как угрозу разоблачения, чуть ли не как завтрашний арест. Все-таки он был просто скряга, сквалыга, жадина, жмот – и даже еще хуже. Но не вор! Для вора у него была кишка тонка! Он испугался, для храбрости напился, а вечером пришла Карепина, и он наговорил ей кучу заносчивых глупостей. А потом протрезвел, и помчался к Макаруку, требуя спасти его шкуру. Юрочке до Мишкиной шкуры дела не было никакого, но базу хотелось очень – она все же давала тысячи долларов ежемесячной прибыли, и уже почти была у него в руках. Надо было не допустить опротестовать судебное решение в течение десяти дней, после чего оно вступит в законную силу. Карепину нужно было устранить. Убивать ее Мишка не соглашался, к тому же убийство могло привлечь к фирме ненужное внимание, вызвать проверки. На тщательную организацию похищения времени не было – в понедельник Карепина явится на работу, устроит инвентаризацию, припомнит и обнародует все пьяные Мишкины бредни – и пропадет их скорбный труд. А всего бы только перетоптаться десять денечков!

Юрочка привлек младшего брата, не слишком посвящая в детали предстоящего дела, и Бизевича, у которого и так было рыльце в пуху – по самую задницу. Где Людку спрятать, подсказал Великанов – во времена своего далекого жениховства они ездили на эту дачу на шашлыки. Ребятки запенили Карепиной глушитель, и разыграли сцену случайной встречи, и пригласили Людку в машину. Там Бизевич брызнул ей в нос какой-то гадостью, и она вырубилась мгновенно... Людка очнулась в погребе, с гудящей головой и сломанной лодыжкой – тащить лестницу Бизевич не потрудился, и просто сбросил ее вниз.

А в шкодном дельце, тем временем, возникла новая сложность – для признания долга перед фирмочкой нужен был договор с этой самой фирмочкой – а договора не было, потому что о фирмочке мы не ведали ни сном, ни духом. Судья, хоть и был обильно заинтересован, на эту нестыковку указал – мало ли, случится какая надзорная проверка... Вопрос решил Бизевич, прокравшись в мой кабинет, и шлепнув фирменную печать на липовый договор – пока я сидел под столом и тер лысину.

Безотлагательные меры к спасению были приняты, досадная заминка устранена – но покоя бедолагам все равно не было! Макарук-младший явился в самом плачевном виде, и с самыми тревожными известиями. Еще раз почистив ему морду – за то, что он не Мальчиш-Кибальчиш, и не сумел сохранить страшную тайну, Юрочка сообразил – дело идет уже не о базе. Дело идет о похищении человека. Как только мы освободим Карепину – все выплывет, и в самом безобразном виде. Он придумал последнюю, уж совсем безумную комбинацию – пристрелить всех в карепинском доме, и свалить как-нибудь дело на Великанова. А чтобы Великанов не притянул к делу Юрочку и Бизевича – инсценировать случайное нападение банды пьяных обкуренных подростков. Отбить мозги, а лучше вообще забить до смерти – и концы в воду... На это дело кинули Бизевича, он в тот же день договорился с местной гопотой – якобы, надо хорошенько проучить любовника жены. За это он предварительно проставился, и пообещал хорошо заплатить по окончании контракта. Но ребята не справились – они, бедняги, не знали, что толстяк и увалень Мишка Великанов когда-то служил в разведке, и просто так расставаться с жизнью не собирался. Мишка отбился, хотя и со многими потерями. Но гопоте тоже не поздоровилось...

Пока Бизевич с компанией подстерегал на гаражах ставшего опасным подельника – Макарук с ружьем устроил засаду в Рубелихе, на опушке леса. Сначала он нас пропустил – не ожидал, что мы приедем на УАЗике, братец ему говорил о сером "Рено". Потом в карепинской избе зажегся свет, и Юрочка двинул на дело. Глядя из ярко освещенной комнаты в темноту подвала, он никак не мог разглядеть – куда же стрелять. Зато Беата сунувшееся в подвал ружье увидела прекрасно, и среагировала мгновенно – она зажгла и бросила в угол фонарик, с которым мы вошли в темный дом. Юрочка бахнул по фонарику из одного ствола, а Беата тем временем успела выхватить пистолет, и ни секунды не задумалась пустить его в дело. Подстреленный Юрочка уронил мне на голову ружье, и свалился в подвал. Я с перепугу вышвырнул девчонок наверх, и сам выпрыгнул зайчиком. Потом Юрочка неудачно разрядил второй ствол, а после схлопотал по черепушке прикладом – это уже от меня. Потом Беата решила, что на сегодня хватит – и вызвала по сотовому милицию, сразу поведав о нападении, похищении, попытке группового убийства, и организации банды – конечно, к нам немедленно примчался не менее как работник ФСБ – Лукьянов, то есть. При группе захвата, с автоматом и в бронежилете. Карепина влюбилась немедленно и навеки. Вот что надо, чтобы очаровать такую женщину – всего лишь переломать ей ноги, и раза два-три выстрелить над ухом, потому что она способна влюбиться только в результате контузии.

Лукьянов всю теплую компанию извлек из медицинских учреждений – дольше всего пришлось ждать полуразрушенного Бизевича – и все хитросплетения мигом раскрутил. Подельники топили друг друга, не покладая языка...

Так вот, после прихода Лукьянова мы принялись вспоминать и обсуждать всякие мелкие детали.

Людка спросила, как мы узнали, что юный запоровладелец – брат Юрки Макарука. Беата пожала плечами:

– Данька мне представил на базе Юрия Викторовича. А художник, который расписывал пресловутый "Запор", назвал мне клиента – Макарук Валерий Викторович. То, что они оба Викторовичи, сразу меня не насторожило, а фамилию старшего я тогда не знала. А когда этого самого Валерия Викторовича увидела, то сразу все поняла.

– Как поняла? – вытаращилась на нее Карепина.

– Так они же похожи. Как две капли воды. И оба Викторовичи.

– Какие две капли? И близко ничего нет!

– Ну смотри... – вздохнула Беата. Взяла листок бумаги, и быстро нарисовала два абсолютно одинаковых недо-лица – глаза, нос и губы. Жестом фокусника показала всем листок, а потом – Але-ап! – пририсовала на левой половинке самурайский хвост, острые скулы, узкий подбородок. А справа – короткий ежик волос, жирный лоб с широкими залысинами, и щеки, плавно переходящие в плечи. Братья Макаруки смотрели на нас с листка, как живые.

– Ух, ты-ы... – только и вымолвила Карепина. Первый раз вижу, чтобы у Людки мову заняло! Нет, второй – первый раз ее заело на фразе "Боже мой – Белка".

Лукьянов полюбопытствовал:

– А ты не боялась, что в том ангаре ребята вступятся за хозяина, и намнут тебе бока?

– Нет, не боялась – они за хозяйскими неприятностями следили вполне злорадно... Вот если бы драку затеял Данька, они бы, пожалуй, вступились, а барышне можно было позволить все... Да они и понять ничего толком не успели – вся процедура заняла от силы три минуты.

– Вот у тебя с детства дурная привычка – трепать оппонента, как Тузик шляпку, – ворчливо заметила Карепина.

– А ты, Карета, вообще заткнись! – добродушно предложила пани Леоневска.

Тут и меня прорвало:

– А пистолет-то у тебя откуда? Ты с ним что, так и ходишь?

– Да нет, зачем же? – удивилась Беата – просто так с собой прихватила. Вот, например, если у тебя есть новое платье, а ты идешь на вечеринку к друзьям – ты обязательно это платье наденешь, ведь правильно? У меня пистолет был, я папин на себя перерегистрировала, вот я его и прихватила по случаю – раз уж такое приключение. И видишь, как пригодился!

Я подумал, что мне надо отвыкать так ошеломительно удивляться этой женщине. Придется потратить на это следующие лет пятьдесят своей жизни...

– Все таки страшное дело, когда кукла Барби превращается в Терминатора... – философски заметил Лукьянов.

Беата кое-что ответила.

Людка взвилась с дивана, грохнув гипсом о паркет:

– Белка!!! Да как ты можешь? Ты – человек искусства, человек тонкой душевной организации!!!

– Где тонко, там и рвется, – кротко вздохнула моя милая Беатриче.