Текст книги "Жизнь в полосочку"

Автор книги: Галина Гордиенко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 11 страниц)

Про ограбление в подъезде можно забыть. Оно не из этого ряда. Считай – обыденность для большого промышленного города.

Томик пусть сама свяжет все в один узел. Если захочет. Если до сих пор ломает себе голову – кто виновник.

Кстати, нужно обязательно намекнуть: он уверен – поставлена точка. Что называется, ткнули пару раз носом в стенку, и хватит. Да и сам Лешка не в претензии. Понимает – за все нужно платить. За Томкин невозможный характер тоже.

Нет, это все завтра!

А сейчас, что ж, вполне можно прогуляться и к Машкиному дому. Показаться между делом ей на глаза, посмотреть на реакцию. Если она в этом замешана…

Сазонов невольно рассмеялся: действительно, как должна себя вести Машка, если она в этом замешана?

                                                ***

А никак!

Маша вообще его не узнала. Хотя Лешка и столкнулся с ней у самого подъезда нос к носу. Даже, кажется, немного побледнел в предвкушении скандала.

Маша проплыла мимо него как фрегат. В умопомрачительной шляпке – у Лешки аж в глазах зарябило от ярких перьев вперемежку с кусочками белого меха – и красном кожаном плаще.

За ней семенил пузатенький рыжий мужичонка в костюме за тридцать тысяч рублей, седло бы на корове сидело лучше. А завершали шествие два шкафоподобных охранника с узкими лбами.

Вся цепочка важно проследовала мимо остолбеневшего от изумления Лешки к небольшой стоянке рядом с домом. Один из громадных, поблескивающих лаком джипов при их приближении радостно тявкнул и замигал фарами.  Маша капризно воскликнула:

–Ты обещал сменить машину!

На что рыжий просто мотнул головой, будто его душил галстук, и широко распахнул перед Машей дверь.

Уже из салона раздраженно прозвучало:

–У Ритки – «мерс». У Наташки – «Феррари». У Вальки – «Пежо». И я хочу «Пежо», только чтоб непременно цвета бордо, самый интеллигентный цвет в этом сезоне…

Лешка так и рухнул на скамейку. Проводил взглядом резко рванувшую с места машину и неожиданно расхохотался: пожалуй, Машка все же вышла замуж. Или обзавелась постоянным любовником, раз придирается не только к марке, но и к цвету машины.

А он – самоуверенный кретин!

С чего бы Машке на него злиться, скажите пожалуйста? Они и виделись-то всего один раз. С Томкиной подачи, кстати. Девчонка и физиономии-то Лешкиной толком не запомнила, какие уж тут мексиканские страсти.

Интересно, Машка рыжика заарканила с тем же пылом, что и его пыталась? Бедный пузан!

Впрочем, Лешке-то что? Главное – Томик опять попала пальцем в небо. А он – потратил на этот дурацкий эксперимент больше часа. Если к мэрии пешком пойдет, можно смело накинуть еще минут сорок.

Недурно! Как раз успеет к встрече с Ванькой.

                                                ***

Маша Епифанцева с любопытством оглянулась: интересно, что здесь делает Томкин парень? Не к ней же притащился!

Ванька, муж единственный, шумно высморкался прямо в окно, и Машу прямо-таки перекосило от отвращения.

Это невозможно!

Тысячу раз объясняла – в кармане есть носовой платок. Даже два. В правом и левом. А выбивать нос сквозь пальцы – неинтеллигентно. Негигиенично, в конце концов.

Словно об стенку горох!

Ну почему ей так не везет в жизни, а? Кто-то нормального парня гонит прочь, зажрался, как Томка Журжина, а тут этот рыжий толстый кошель на кривых ножках нервы портит. На люди стыдно с ним показаться.

Маша даже всхлипнула от горькой обиды. Покосилась на мужа и сжала зубы: морда красная, кирпич кирпичом. Близко посаженные серые глазки вечно выкачены, рак раком. Зубы через один золотые, на керамику не уговоришь, шик не тот. Пузо носит гордо, хотя туфли сам и под пистолетом не зашнурует – мешает…

И все это счастье привалило именно ей, Маше!

Маша неприступно отвернулась от виновато поглядывающего в ее сторону Ваньки. Супруг наконец вспомнил про носовой платок и неловко возил им по физиономии.

Нет уж, поздно! Эта ошибка обойдется Епифанцеву в…

Маша пресыщенно вздохнула. Ну не знала она, что бы еще вытрясти с драгоценного муженька. «Пежо» он ей и так обещал, лишь бы с цветом не напутал. Ведь пень пнем!

Маша замучилась ему втолковывать: красный – это не бордо. Оранжевый, алый, розовый или фиолетовый – тоже. Мухомор рыжий только глазки закатывал, когда она совала ему под нос образцы тканей. Само собой, клялся запомнить, но…

Ничего, купит не то, сам будет в «Пежо» кататься. Втискивая толстый зад в крошечную машину и охранников – на заднее сиденье. А Маша реквизирует у него драгоценный джип. Плевать ей на Ванькин имидж. Тоже – крутой. Так и прет та крутизна, особенно когда он пальцами нос выколачивает.

Маша выбросила провинившегося мужа из головы и вернулась к более интересной теме. Смотрела в окно на проплывающие мимо улицы и вспоминала неожиданную встречу.

Нет, что потерял в ее дворе этот… как его… а, Лешка! Или бедолага окончательно рассорился со своей девчонкой и вспомнил о ней, Маше?

А что – запросто. Томке рядом с ней не стоять, мышь серая, не девка.

Маша покраснела: ну, не совсем мышь, конечно. И вообще интеллигентные люди так не выражаются, нельзя об этом забывать. Интеллигентные люди отличаются сдержанностью и благородством, понять бы еще толком, что это такое…

И все равно, Маша – красавица. Об… объективно. Так!

Классное словцо. Нужно будет ввернуть его сегодня на фуршете. Так, между делом. Пусть народ глазки потаращит, пытаясь понять, что она имеет в виду. А Ванька, само собой, опять раздуется от злости. Не нравится таракану рыжему, что она, Маша, умнее.

Ничего, утрется!

Маша мечтательно смотрела в окно и думала, не заняться ли ей Лешкой в ближайшие дни. Так, на всякий случай. Ванька все равно собирается в Москву, дня два его точно не будет, а этот Лешка – вполне ничего, и денежки у него, кажется, водятся…

Надо же, красивый интеллигентный мужик – и бесхозный. Непорядок!

                                                            ***

Лешка медленно брел от мэрии и хмурился: Маликов только запутал ситуацию. ЗАО «Консоль» – что это? Зарегистрировано, по словам Ваньки, в Череповце, и недавно, судя по номеру. Но кто хозяин?

И заявка серьезная, опять же по словам Маликова. Будто бы огромный торговый центр собрались строить. По типу турецких. В Стамбуле.

С подземными этажами, фонтанами, бассейнами, искусственным катком, барами, варьете, стриптизом, ресторанами и казино. Целый город в городе. Местечко, где можно пропадать сутками, тратя денежки, было бы что тратить. Из всей области народ сюда потянется, такого пока нигде нет.

Черт, кто же стоит за этим?!

.

                                                ГЛАВА 7

До вечера Тамара была занята. Приводила в порядок квартиру. Гуляла с Крысом. Трижды! В честь только что начавшегося отпуска. Пусть и не очень удачного.

Закупала продукты. Причем отрывалась от души. Забивала холодильник, как и обещала себе. И не йогуртом, ряженкой или кефиром, как обычно. А ветчиной, копченой рыбкой и несколькими сортами сыра. Даже разорилась на конфеты, пирожные и любимый торт.

В магазин гоняла дважды. А перед этим – на рынок.

Крыс походы за продуктами приветствовал. Каждый раз встречал Тамару оглушительным лаем. Ставил рекорды по прыжкам в высоту и зарывался носом в принесенные сумки, словно свинья в желуди. При этом рычал, сладостно чавкал в предвкушении угощения, а хвостом вращал так, что Тамара старалась держаться подальше во избежание случайных травм.

Само собой, Крыс не обманулся. Тамара скормила ему кусочек сыра, нарезала обожаемой Крысом печеночной колбасы, а венчала дело изумительная мозговая косточка. Она заняла внимание бультерьера почти до вечера.

Тамара даже рискнула позвонить родителям. Наврала с три короба, чтобы не расстраивать мать с отцом собственным ротозейством. Ведь тридцать тысяч по их понятиям бешеные деньги.

А вот что младшая дочь буквально горит на производстве – это им доступно. И новый полученный фирмой заказ их ничуть не удивил. Очень выгодный. За который шефом назначена приличная премия.

Подумав, Тамара пообещала все же приехать в Крым дней через десять. Ровно столько она выделила себе на поиски денег. Ну, и на все остальное.

Не могла же она бросить Лешку одного в такие дни! Со временем все позабудется, Лешка скупит свои драгоценные участки в Индустриальном районе и в Заречье, затем подпишет контракт на поставку стройматериалов и успокоится. Пропажа бумажника и даже машины для него не критична. Вот марки… Марки жалко. И деньги здесь ни при чем. Все коллекционеры немножко сумасшедшие.

Тамара откусила приличный кусок ветчины. Крыс оторвался от кости и завистливо крякнул. Тамара зажмурилась: сто лет не позволяла себе таких излишеств. Диета, диета, диета… Надоело.

Тамара глотнула изумительно вкусный кофе – со сливками, сахаром – и улыбнулась: вот растолстеет как следует, и Лешка наконец ее бросит. Перестанет звонить, приходить и провоцировать на разные глупости.

Нет, как ему не повезло!

Тамара застыла с приоткрытым ртом: может, подать объявления в газеты? И в Инет. Мол, заплачу любые деньги за подборку марок о советской космонавтике. Что там было у Лешки? Белка со Стрелкой, блок о первом полете Юрия Гагарина, что-то с Титовым, Терешковой, Николаевым…

Нужно сегодня же расспросить Сазонова. Поосторожнее, разумеется, чтобы не обнадеживать. Пусть думает – она заинтересовалась марками. Или космосом?

Не поверит!

И ладно. Болтать Тамара не будет, просто подаст объявления. Вдруг улыбнется удача, и она сможет вычислить воришку? Или просто вернуть Лешке часть его бесценной коллекции.

Тамара помрачнела: джип Лешка не увидит, это точно. Она как-то по телику передачу смотрела, так там краденые машины мгновенно из города угоняли. И подальше. Уже с новыми документами, порой перекрашенные. На поток все поставлено!

Жаль. Классная машина. Лешка к ней прилип намертво. Тамара иногда ревновала к проклятому джипу, как к живому. Лешка руля так касался…

Что она несет! Ревновала! И не собиралась даже! Вот еще!

Чтобы не думать о Лешке, Тамара снова стала мечтать о поездке в Крым. И жалела, что не взяла билетов заранее. Были бы билеты, она плюнула бы на пропажу отпускных, перехватила где-нибудь тысчонки три и села в поезд. Мамуля бы прокормила. Подумаешь, по кафе бы меньше шастала!

Конечно, сидеть с коктейлем или мороженным где-нибудь под Митридатом и глазеть на море – неплохо. А уж лопать салат из свежих мидий, запивая крымскими винами…

Обойдется!

И все же деньги нужно срочно доставать. Раз билетов пока нет, получается – тысяч восемь. Как минимум. И лучше всего у Лельки.

Ох, черт, она же уехала!

Ничего, Серега говорил – каждый вечер звонит домой, значит, можно с ней поболтать. Кстати, узнать, как ей там пишется, в ее деревне. Детектив строчит, если не соврала. Пис-с-сательница!

Тамара подтянула к себе телефон и нахмурилась. Само собой, можно бы попросить денег у Сереги… Но ужасно не хочется рассказывать ему о краже.

Она вздохнула: Зимин считает ее особой положительной, диаметрально отличающейся во всем от непутевой Лельки. У ТОЙ Тамары никак не могли порезать в автобусе сумочку. У раззявы Лельки – запросто, но не у нее, Тамары.

А Лелька… Лелька не очень-то удивится. Она вообще не умеет удивляться. Все принимает спокойно. Живет – как спит.

Если Лелька в городе, Тамара поклянется не выдавать никому ее берлоги и заедет за денежками. На пару минут. Чтобы не отвлекать от… творческого процесса.

 Если в деревне, тогда… А что тогда? Электрички ходят, автобусы, Лелька же как-то туда добралась? Вот и Тамара подъедет. Или в Череповце встретятся. Или…

Трубку опять поднял Мишка и с готовностью сообщил – мама сегодня еще не звонила. Вчера звонила, и позавчера тоже, а сегодня пока нет. Она обещала в девять. Ей так удобнее.

–А мама сказала, где она?—осторожно поинтересовалась Тамара.

–Не-а. Попросила не спрашивать, чтобы ей нам не врать.

–Молоток! Выдрессировала! А вы?

–Мы и не спрашиваем.

–Ага. Ты не мог бы попросить маму мне позвонить? Только обязательно сегодня.

–Запросто. А зачем тебе?

–Я в Крым еду, забыл? Хочу подарок купить. Совместный. От меня и вас. То есть от твоей мамы. Ну и вообще спросить, что родителям от нее передать…

–Понятно…—Мишка завистливо вздохнул.– Я тоже на море хочу. Счастливая ты!

–Точно. Так скажешь ей?

–Конечно.

Мишка бросил трубку, и Тамара долго слушала гудки. Ей почему-то стало грустно. Подумалось – Лелька интересно живет, а она, Тамара, нет. Работает как каторжная, вечно времени ни на что толком не хватает, а уж книги писать – такого и в голову не приходило.

А Лелька – элементарно. Решила, да и умотала в творческую командировку. Бумагу там пачкает.

Тамара криво усмехнулась: это вряд ли. Скорее, Сережкин ноутбук выпросила. Будет она с ручкой над тетрадью корпеть, как же. Клавиатуру Зимину портит.

Интересно, что она там наваяет?

                                                ***

Лелька позвонила, когда Тамара продумывала будущий разговор с Маратом. Она расписала его чуть ли не построчно, учитывая два варианта. Первый, весьма сомнительный – но почему бы не поиграть с собой? – Марат действительно влюбился в нее. Второй – дискета предназначена вовсе не Тамаре.

Но в обоих случаях Марат рад звонку. И обязательно приглашает ее куда-нибудь. Скорее всего в ресторан.

Дальнейшее просматривалось смутно, как Тамара ни напрягала воображение. Она даже точно не знала, хочет ли продолжения. Одна мысль, что Марат будет приставать, тащить в номер, к себе домой или напрашиваться в провожатые и на прощальную чашку кофе, вводила ее в ступор.

Лешки ей мало, что ли?!

Даже сам поход в ресторан вовсе не виделся синекурой, Тамара терпеть не могла часами сидеть за обеденным столом. Танцы там же? С Маратом? А потом? На следующий день, например?

Тамара захочет поваляться дома с книгой или посидеть за компом, а Марат предложит так называемую «культурную» программу. И ладно, если пригласит в театр или в зал филармонии, а если снова в казино? Или ресторан? Или где там еще развлекаются денежные тузы в Череповце? Что-то ничего в голову, кроме варьете, стриптиз-баров, ресторанов и казино, не приходит.

Да, есть еще элитные клубы! Своеобразный коктейль из перечисленного выше. Тоска, короче.

Она урод! Точно урод. Не внешне, к счастью. Но от этого не легче.

Тамара перебирала в памяти все читанные когда-либо женские романы и мрачнела все больше. Получалось – во все времена развлекались одинаково. Когда-то – балы, сейчас – тусовки, но суть одна – гробить время, спускать деньги, чесать языками и ни черта не делать. А как же мечта о большой и чистой любви?

Тамара неожиданно вспомнила Лешку: с ним хоть притворяться не нужно. Сазонов ее любой видел и любой принимал. Даже когда она сама себе противна.

Если Тамара хотела читать, она читала. Хотела полазить по Интернету – лазила. Хотела поиграть в шахматы, нарды или в карты – пожалуйста. Побродить с Крысенышем по улицам – да ради бога. И говорила о чем хотела. С Маратом такое не пройдет, Тамара его почти не знает.

С другой стороны – а почему нет?!

И как раз в самый ответственный момент, когда Тамара решила оставаться собой в любой ситуации – не нравится Баймуратову, пусть катится, не очень-то и надо, – раздался телефонный звонок. Тамара едва не подпрыгнула, будто и не ждала его.

Крыс оставил кость и зарычал на телефонную трубку. Тамара фыркнула – правильно. Если это Лелька, хорошего песик не ждет. Хотя на этот раз он не прав. Лелька далеко, неприятностей от нее никаких, а вот денежки выпросить – вполне реально.

Кстати, дурочка хиреет над своим дурацким детективом, рожает сюжеты, а тут такое творится – голову сломаешь. Только фиг она Лельке хоть словечком проговорится. Даже о случае в автобусе. Не хватало Тамаре здесь драгоценной старшей сестрички. Счастливой донельзя и роющей от нетерпения копытом землю. В предвкушении расследования.

Тамаре пока жизнь не надоела.

Какая чудная идея заниматься творчеством подальше от шумного города! Классикам нужно по дополнительному памятнику поставить от благодарных родственников нынешних писак. За прекрасную традицию.

Тамара осторожно подняла трубку и даже зачем-то подула в нее. Знакомый голос раздраженно воскликнул:

–Томик, не валяй дурака, говори быстрее, что от меня хочешь!

–Торопишься?

–Сейчас брошу трубку!

–Денег подбрось.

–На что?

–В Крым поеду. На две недели.

–Ты в отпуске?

–А то ты не знала!

–Что, отпускных не дали?

Тамара раздраженно посмотрела на трубку.

–Ну, дали.

–Тогда зачем тебе деньги?

–Подарок хочу родителям купить, надеюсь, ты не против?

–Не против. И что за подарок?

–Думаю.

–Думай. Надумаешь, звякни Сереге, я его предупрежу, он купит. Или с тобой в магазин сходит.

–Зимин мне даром не нужен! Пусть только деньги передаст.

–Ладно.

–Восемь тысяч.

–Сколько?!

–Я шесть потом верну. С первой же зарплаты.

Сестры помолчали. Лелька осторожно спросила:

–Случилось что?

–Ага,—вяло буркнула Тамара.—Я новый костюм купила. Брючный. Вот денежки и улетели. А мне в дорогу.

В трубке что-то булькнуло, и Тамара с подозрением покосилась на нее. Лелька после длинной паузы воскликнула:

–Не хочешь правды сказать, молчи лучше! Костюм она купила!

–Я что, не имею права купить себе брючный костюм?!—мгновенно разозлилась Тамара.

–Право-то ты имеешь,– насмешливо фыркнула трубка.

Тамара зачем-то показала кулак настороженному Крысу. Бультерьер мгновенно обиделся и повернулся к хозяйке обширнейшей филейной частью. Кость звучно затрещала, челюсти у Крыса мощные, а Тамара вздохнула: при чем тут Крысеныш?

–Так дашь деньги или нет?—прорычала она.

–Дам. Вернее, Сергей даст, я сейчас ему позвоню.

Тамара облегченно вздохнула. Переложила трубку в другую руку и с ехидством поинтересовалась:

–Кстати, как там твой детектив продвигается? Половину написала или все на первых строчках топчешься?

–Еще не начинала.

–Да-а? А что же ты в своей дыре делаешь?

–Думаю.

–Ясненько. Хочешь, предложу начало?

–Ну?

–Темная ночь, гроза,—дурашливо завыла Тамара.– Я проснулась от звона разбившегося стекла и бросилась в кухню – неужели забыла закрыть окно? И тут – о боже!– споткнулась обо что-то на пороге. Сверкнула молния, у меня похолодели руки, а сердце едва не выскочило из груди. Я не верила собственным глазам – передо мной лежал труп!!!

Лелька молчала. Крыс, забыв о недавней обиде, с некоторым страхом посматривал на хозяйку. Драгоценную кость он на всякий случай прикрыл лапой.

Тамара хмыкнула:

–А дальше уже расписываешь, что за труп. Любовника, брата, свата или просто незнакомца. И вычисляешь убийцу. Учти, родственников я тебе в жмурики не предлагаю, сглазишь еще!

Лелька закашляла. Тамара хвастливо поинтересовалась:

–Ну как?

–Не знаю,– хрипловато выдохнула Лелька.– С убийством я как-то не готова связываться. Подумывала, правда, но, знаешь, духу не хватает. Хотя…

–И без убийства можно,– благодушно кивнула Тамара. —Кражи, грабежи, похищения – полный джентльменский набор, выбирай, что душе угодно.

–Ну, я пытаюсь,—грустно вздохнула Лелька.– Только скучно все это.

–Скучно?!

–Если только похищение попробовать,—поспешно поправилась Лелька.– Я как раз над этим работаю…

–Точно. Только с получением выкупа не проколись,– язвительно посоветовала младшая сестра.– В фильмах именно тогда бандюг и берут. Тепленькими. Надоело.

–Ладно, я обдумаю.

–Пис-с-сательница!

Тамара бросила трубку. Настроение стало отличным, будто детектив писала не Лелька, а она сама, и сюжетов у нее море – выбирай не хочу. Тем более, жизнь буквально подбрасывала их к ногам.

Тамара невольно улыбнулась: только за несколько последних дней – почти полный ассортимент. От жалкого карманника в автобусе – повезло мерзавцу! – до угона новенького джипа: этому типу  повезло еще больше. Между двумя случаями – вооруженный грабеж и квартирная кража. Чтоб не скучно дышалось.

А дурочка Лелька пытается что-то высосать из пальца!

                                                            ***

Тамара позволила Крысу помотать себя по парку. И как следует.

Не разозлилась даже, когда проехалась с его подачи по влажному от недавнего дождя газону. И когда Крыс словно удав проглотил в секунду громадный кусок засохшей булки.

Давился, паршивец, аж глазки закатывались, но судорожно глотал, пока хозяйка не отобрала. И успел-таки. А Тамара опоздала.

Шарила рукой – почти по локоть сунула!– между крокодильими зубами, а Крыс изумленно таращил глазки – сама невинность, хоть извиняйся.

В другое время Тамара отходила бы наглеца по толстым бокам, а сегодня лишь рассмеялась. Даже прогулку не сократила. До самой реки с бультерьером дошли, берега вдвоем поутюжили да на рыбаков посмотрели.

Дедок пьяненький Крысу рыбку пожертвовал. Тамара фыркнула, но возражать не стала. Отвернулась только, будто не видела, что под боком происходит.

Пес карпа в секунду схарчил. С чешуей, костями и всем прочим хозяйством. На Тамару косился недоверчиво – не в ее правилах позволять есть на улице.

Но не сегодня. Удачные переговоры с Лелькой сделали чудо. Тамаре стало казаться – все сложится прекрасно. Если честно, ей сейчас море было по колено!

Поэтому она решила не откладывать звонок Марату. А то через пару-тройку дней этот господин и имени ее не вспомнит.

Мало ли девиц вокруг крутится! И в казино Баймуратов не первый вечер проводит и не последний. Попробуй ему потом объясни, о какой такой встрече в казино она намекает. И что за Тамара такая. В голубом платье.

Последняя мысль Тамару нешуточно встревожила. Действительно, для нее посещение казино – событие. Она и через сто лет вспомнит, кто такой Марат или как штурмовала игровые автоматы. Еще бы – так опозориться!

А что тот вечер самому Баймуратову? Один из многих. Хорошо, если Марат вообще поймет ее. Он ведь тоже пил. Кажется.

Опасаясь окончательно струсить и передумать, Тамара взяла мятую визитку и подсела к телефону. Набрала нужный номер и испуганно притихла, слушая длинные гудки. А через пару секунд глубокий, странно обволакивающий голос лениво протянул:

–Да-а?

Рука мгновенно повлажнела, щеки запылали, Тамара с трудом перевела дыхание и жалко пролепетала:

–Господин Баймуратов?

Вот дура! Будто и так его голоса не узнала!

–Точно.

–Это… это Тамара. Вы меня, наверное, не помните, мы познакомились в казино пару дней назад…

«Боже ты мой, что я несу, и почему он молчит?!»

Помогать ей на том конце провода явно не собирались. Тамара переложила скользкую трубку в левую руку и невнятно забормотала:

–Я… кое-что нечаянно прихватила… Вы не подумайте, я просто не привыкла, и потом – шампанское, такое вкусное, его оказалось многовато…– И она храбро закончила: – Я могла бы вернуть! Все!

Тамара зажмурилась. Ее ужаснуло собственное косноязычие и скудоумие. Девушка не поверила собственному счастью: ТАМ не бросили трубку. Тот же умопомрачительный голос вкрадчиво поинтересовался:

–И снимок?

Тамара громко сглотнула и выдохнула:

–Все!

–Вам будет удобно встретиться в восемь вечера, на том же месте? Допустим, завтра?

–Да.

–Прекрасно. За вами подъехать?

–Нет, сама доберусь.

–Значит, завтра в восемь?

–Да.

–Счастливо оставаться и спасибо за звонок.

Тамара тупо смотрела на трубку, слушала длинные гудки и почему-то улыбалась. А потом спросила Крыса:

–О каком снимке он говорил?

                                                ГЛАВА 8

Маша недоверчиво осмотрела старый пятиэтажный дом с давно облупившейся штукатуркой – ну и дыра! Может, она ошиблась? Сазонов мужик приличный, неплохо обеспеченный, одевается уж точно не на рынке. Маша не слепая – только итальянские туфли тысяч на шесть тянут. Что ему в этом бараке делать, дому лет сорок, не меньше.

Маша озадаченно вздохнула: или у Лешки в городе полно однофамильцев? А что – элементарно. Фамилия не из редких, а уж имя так вообще самое простенькое…

Ей еще повезло – в телефонном справочнике Сазоновых всего трое. А нужные инициалы вообще в единственном экземпляре, последний тупица ничего не напутает. Правда, если у Лешки нет телефона, ну, кроме сотового, тогда понятно – адрес не его. Инициалы же «А. М.» могут обозначать как Алексея Михайловича, так и Александра или какого-нибудь Автандила.

Маша с большим сомнением оглядела дом еще раз, но решила не сдаваться. Повернуть назад всегда успеет.

Она бросила взгляд на часы – начало восьмого. Самое время Лешке на работу отправляться. А ей – брать мужика на выходе еще тепленьким.

Маша поставила ногу на скамью. Нежно огладила ее, зачем-то поправила и без того безупречно сидящие колготки. Собственная ножка показалась Маше прелестной. Изумительно стройной, длинной, с узкой щиколоткой и высоким подъемом. Ножка стоила миллион! И уж поймать на нее Сазонова – раз плюнуть.

Маша фыркнула: само собой, если дурашка действительно расстался с Томкой. А если нет, она хотя бы пуганет его. Развлечется малость, пока муженек единственный, сокровище рыжее, в Москве делами занимается. Если не врет.

Маша сдвинула брови, до того поразила ее нечаянная мысль: а вдруг… Да нет, Ванька не посмеет! Он же… он же до сих пор в нее влюблен, ревнует как Отелло, вот-вот придушит из-за какой-нибудь мелочи, пусть масть и не та. С другой стороны…

Маша помрачнела и бессильно опустилась на скамью: третья командировка в этом месяце. Точно третья. Две в Питер, эта – в Москву. И все на два, на три дня. А раньше Ванька лишь на сутки мотался. Ночь туда, часов восемь рабочих, вечером уже в дверь вовсю трезвонил.

И не дай бог Маше чуть помедлить! Ванька все углы самолично обнюхивал, во все шкафы нос свой красный совал, портьеры с карнизов в сердцах срывал, с лоджии свешивался так, что у Маши сердце замирало – вот-вот вывалится. Соперника искал.

Как голова зачешется – мыться-то нужно не раз в неделю, а каждый вечер, но разве Ваньке вдолбишь? – Епифанцев с таким подозрением начинал на Машу посматривать, будто и впрямь ждал –  вот-вот рога полезут. Орал, стекла в доме дребезжали – Машке, жене неверной, не жить, ежели что! При этом Ванька вращал глазками, брызгал слюной и наливался дурной кровью. Веснушки в лупу не рассмотришь, до того физиономия багровела.

Маша дрожала: рассвирепевший муженек запросто мог и кулаки в ход пустить. Потом, правда, месяц золотом осыпал бы, вину заглаживая. Такое уже случалось.

Маша поджала губы: если честно, она сама в тот раз прокололась. С охранником экспериментировала. Перестаралась, признает. И все равно – бить ее Ванька не имел никакого права.

Опять-таки, когда это было? Последнее время Маша жила смиренной праведницей, самой противно. Книги разные читала, порой едва продиралась сквозь текст, словно не на русском языке написаны.

Собственным образованием занялась! Женские романы позволяла себе лишь по субботам-воскресеньям. О большой и настоящей любви только ночами мечтала, когда муженек спать храпом мешал.

Почти решилась ребенка завести, драгоценную фигуру, свой единственный капитал, угробить. Уже распашонки и игрушки в детских магазинах присматривала. А Ванька, фантик плюшевый, значит, по командировкам наладился…

Маша разъяренно топнула ногой: ах он, таракан рыжий, морда бесстыжая, веснушка занюханая! Командировки у него! Дела срочные, неотложные, горящие, и жену никак с собой не прихватить, времени – ни секунды, людишки деловые и не из интеллигентных, зачем же Маше туда…

И она на ЭТО купилась?!

Лешка Сазонов в секунду потерял всю свою привлекательность. Рост, смазливая физиономия, умение одеваться, пользоваться носовым платком и держать себя как должно, даже его явная  «интеллигентность» – Машу сейчас не прельщали. Ванькино нежданное предательство ударило в самое сердце!

Недавнее желание поразвлечься, пока Ванька в отъезде, пропало, как и не было. Маша презрительно фыркнула: на кой черт ей этот чистоплюй? Под тридцать парню, а он до сих пор, похоже, и одной девки не охомутал, в загс не затащил. Томка, мышь серая, и та пока на свободе. Кисель, каша манная, не мужик!

Маша сидела на скамье. Брови сурово сдвинуты, губки поджаты, зеленые глаза молнии мечут, молоденькая трава рядом тусклой кажется, личико угрюмое, кулаки стиснула… Все мысли о муженьке единственном и ненавистном, хоть бы его черти пожевали в той Москве как следует и выплюнули помятым, но целым. Маша их дело лично закончит, бессовестный Ванька еще пожалеет о собственном коварстве.

Ее обмануть! Да не родился еще на свете тот мужик!!!

Планы мести, один другого заманчивее, вертелись в буйной Машиной головушке. Ваньке в Москве непрестанно икалось. Под скамьей от плохо контролируемых Машей эмоций дрожал бродячий котенок. А в дверях подъезда застыл потрясенный Лешка Сазонов.

Он во все глаза рассматривал сидящую во дворе Машу Епифанцеву и не знал что и думать. Только вчера поставил на ней крест. Убедил себя – сумасшедшая девица к его неприятностям никакого отношения не имеет, самого Лешку не помнит, счастливо вышла замуж и вовсю транжирит мужнины денежки. А что теперь? И мордашка злющая, ручонки дергаются, Машка будто тряпки выкручивает, что это с ней?

Лешка на цыпочках спустился с крыльца, настороженно покосился на Машку и рванул за угол дома. Перевел дыхание, высунул голову и озадаченно крякнул: точно девица по его душу заявилась. Ишь, вскочила! И на подъезд так уставилась, будто поджечь готова.

С чего вдруг, а? Вечность не виделись, да и расстались относительно нормально. Пусть Машка замуж за него не вышла, зато гордость свою вдоволь потешила. Располосовала Лешке физиономию ногтями так, будто индейцем на тропу войны снаряжала. Не знал, что Томику или матери врать.

Неужели это Машка его квартиру почистила?!

Лешка хмыкнул: ага, и джип угнала. И парнишек подрядила, чтобы они ему нервишки пощекотали и от бумажника избавили, нечего карманы рвать.

«Не сходи с ума!»

Наверняка Машка в его двор по своим делам заявилась. Понять бы еще – что ей здесь нужно. В доме одна голытьба, девяносто процентов пенсионеры, девять – алкоголики, один – случайные жильцы, как сам Лешка. Нечего тут Машке ошиваться. Нечего ловить.

Может, она из-за Томки явилась? Адрес, например, ее забыла. Точно. А его адрес, который и не знала никогда, внезапно вспомнила.

Лешка тяжело вздохнул и медленно побрел к ближайшей автобусной остановке. Он чувствовал себя глубоко несчастным.

Во-первых, стал жалким пешеходом из автовладельца. Во-вторых, вместо того, чтобы нормально и плодотворно работать, он и сегодняшний день потратит на всякие глупости. Будет выяснять, кто же хозяин  ЗАО «Консоль». И наверняка снова попадет пальцем в небо. Ведь никакой гарантии, что Лешкины неприятности на его совести. А тут еще и Машка воду мутит.

Нет, что она в его дворе делала?!

                                                ***

Тамара стояла перед распахнутым настежь шкафом и проклинала себя: полки и вешалки казались девственно пустыми. Не считая скромной стопки белья и единственного плаща.