Текст книги "Цветные стеклышки"

Автор книги: Галина Демыкина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 2 страниц)

Галина Николаевна Демыкина
Цветные стеклышки

Глава 1. Будем знакомы

 
Садись поближе,
Нагнись пониже,
Погляди получше,
Вот так.
 

А теперь отгадай: как зовут эту кошку? Она пушистая, мягкая, и голос у неё мягкий, а поёт она – мур-мурры-мур… Вот и прозвали её… как? Мура.

Ну, если ты так хорошо отгадываешь, то сразу поймёшь, что эту девочку зовут Нюраша, а ещё – Нюра. Теперь осталось только отгадать, какого цвета у неё платье и ленточка в косичке. Вот и познакомились.

У Нюраши, кроме кошки Муры, есть ещё папа и мама. Но они взрослые, они работают. Играть им некогда. Зато они заботятся о Нюре.

Папа покупает ей в городе ленточки для косы.

Мама варит Нюре кашу, а летом, когда жарко, наливает воду в Нюрашину ванночку и ставит под куст, на солнышко:

– Иди поплескайся, доченька. Воды – море разливанное!

Нюра льёт на себя воду, смеётся:

– У нас море возлеванное!

Но, если говорить правду, Нюраша не знает, что такое море. Только догадывается: море – это много-много воды, больше, чем в ванне, больше, чем в речке. Даже берега не видно. Один берег видно, на котором стоишь, а другого – нет, не видно. Вода и небо. И ещё морская птица чайка. Вот Нюрин папа – он видел море. Потому что папа – механизатор. Он везде побывал. И ещё побывает.

Глава 2. Как было один раз

Один раз было так: Нюра проснулась, а папа уезжает.

– До свиданья, дочка. Маму слушайся. Не капризничай. Нюра сразу заплакала:

– М-м-м!.. И я с тобой хочу!..

– Нельзя, Нюраша, далеко еду.

– К морю, да?

Нюра знала, что их колхоз дружит с приморским и папа часто туда ездит.

– Верно, дочка, к морю.

Нюра ещё сильней заплакала:

– И я-а-а!

– Не ной, Нюраша, я тебе рыбину привезу.

– Не хочу рыбину!

– Ну – чайку.

Нюра замолчала. Подумала.

– Живую привезёшь?

– Живую. Повернись-ка на бочок. Спи.

Нюра повернулась, глаза сами закрылись. Только вот не спалось.

Нюраша знает, почему отец не берёт её с собой. Потому что она маленькая и капризничает. И всего боится. А она не всего боится. И скоро будет совсем храбрая. Нюра вздохнула поглубже: ладно, пусть. Пусть привезёт чайку.

Глава 3. Скоро Нюра будет совсем храбрая

Мама взяла Нюру в лес за грибами.

Сперва Нюра ничего не находила. Потом нашла очень много.

Увидала листок, подняла его, а под ним – гриб.

Сорвала гриб, а под ним – ещё один, маленький.

Сорвала маленький, а под ним – улитка.

Нюра подумала: если улитку согнать, там, может, ещё кто-нибудь прячется.

Но улитка выпустила рога: больше здесь никого нет!

И Нюра сразу ей поверила.

Как-то вечером Нюра осталась в комнате совсем одна: папа ещё не приехал, кошка Мура ушла гулять, а мама полезла в подпол за картошкой. Вот Нюра и осталась одна.

Вдруг под окошком – топ-топ!

На крыльце – стук-стук!

По сеням – бряк-бряк!

Нюра бросилась на кровать и – прямо в туфлях – под одеяло! Зажмурилась…

Потом слышит:

– Дома кто есть?

А голос-то знакомый, не страшный. Да это тёти Сани, соседки, голос!

– Есть! Есть! – обрадовалась Нюра и выскочила из-под одеяла. – Я дома, тётя Саня!

– А что это ты, Нюраша, на кровать залезла?

– От скуки.

– И туфли не сняла тоже от скуки?

– Да.

– Ну, давай я тебе зайчика покажу.

Тётя Саня вытянула руку, сжала её в кулак, а два пальца – мизинец и указательный – выпрямила:

– Вот, гляди, зайчик.

– Разве это зайчик? Это кулак.

– Да ты не на руку, ты на занавеску погляди, на тень. Видишь?

А на занавеске и правда заяц. Головка круглая, одно ухо длинней другого.

– А что он делает?

– Слушает.

А заяц одно ухо насторожил, а другим шевелит. Потом как разведёт ушки!

– А теперь? А теперь что?

– Он испугался.

– Кого?

– Волка.

– А где волк?

– Во-он за той горой. Из лесу выходит.

И тут из тёмного леса, из-за горы выглянула волчья голова: морда длинная, пасть раскрыта!..

– Ой! – закричала Нюра. – Беги, зайчик, беги!

А волк всё ближе, ближе…

– Уходи! Уходи! Уходи! – закричала Нюра. Она хотела стукнуть рукой по волку, а попала по стене, ушиблась и заплакала.

– Да что ты, Нюраша! – стала утешать её тётя Саня. – Ты не бойся, это не волк.

– Да-а-а, не волк! А что же он зубами стучит?

– Это моя рука. Вот погляди.

– Не рука это!

Нюра не смотрела больше на стенку. Но всё равно там был волк.

Мама вылезла из погреба, раздела Нюру. Нюраша натянула одеяло на голову. Тогда оголились пятки. И вот-вот их схватит тот, который на стенке! Нюра подобрала ноги, свернулась в клубочек. Затаилась.

Ты, конечно, знаешь, что волк не живёт на стене возле занавески, а живёт далеко-далеко в лесу. И Нюра это знает.

Но всё-таки ей страшно.

Глава 4. Чайка

Нюра не любит вставать по утрам.

Всегда у них так получается: мама давно поднялась, корову подоила, печь истопила, каши наварила:

– Иди, дочка, завтракать!

А Нюра никак глаза не разлепит.

Мама зовёт:

– Пойдём, дочка, со мной на работу, а то тебя здесь и покормить некому – тётя Саня в город уехала.

А Нюра:

– М-м-м, не хочу!

А сегодня мама будила, будила Нюру, а потом как отдёрнет занавеску:

– Глянь-ка, Нюраша!

Нюра глянула. За домом было поле, по полю шёл трактор, окучивал картошку. А над полем, над трактором, над картофельной ботвой плавно летала – то опускалась, то взмывала кверху – белая птица. И кричала резко и жалобно, будто плакала. Нюра никогда не видела такой.

– Кто это? – спросила она.

– Чайка.

– Чайка?!

Нюра быстро оделась и выбежала за калитку.

После трактора поле шло волнами. Развороченная земля пахла землёй и порванными корнями сорных трав.

А птицы не было.

«Но всё же она ведь была! Прилетала!»

Нюра побежала домой:

– Мама, она с моря, да?

– Наверное. Залетают к нам иногда червячков поклевать.

– Как же она нас нашла?

– По ветру.

– Мам, – спросила Нюра совсем тихо, – она ко мне прилетала?

– К нам.

– Нет, ко мне. Ко мне, – повторила Нюра.

Она сразу догадалась, что это за чайка. И была рада, что папа не обманул её. И, значит, если она не станет капризничать и ничего не будет бояться, папа возьмёт её с собой к морю.

Глава 5. Мальчик Казис

Нюра играла в саду возле дома. Вдруг слышит:

– Нюра! Нюраша!

А это папа приехал.

Обрадовались!

Папа схватил Нюру в охапку, внёс в избу. Стали они из папиного чемодана вынимать гостинцы: виноград, конфеты, копчёную рыбу. Но чайки там не было.

– Ты что, дочка, высматриваешь? – спросил отец. – Птицу, что ли? Так не привёз я её. Эта чайка живёт на косе, у мальчика Казиса…

– На какой косе? – удивилась Нюра. – Разве у мальчиков бывают косы?

Отец засмеялся, посадил Нюру к себе на колени:

– А ты у меня молодец! Я думал, ты ныть начнёшь из-за этой чайки.

– Пап, да ведь она прилетала ко мне! – закричала Нюра и захлопала в ладоши. – Я ей даже имя чуть не придумала.

– А Казис свою чайку как-то смешно зовёт.

– Как, папа?

– Барбара, что ли…

– Ну да, да! Я тоже так хотела – Варвара! А он большой, пап, этот Казис?

– Постарше тебя.

– А сильный?

– Сильный. И плавает, как рыба. Только очень уж вольный.

– Почему? Расскажи!

– А вот слушай.

Глава 6. Что рассказал папа

Папа давно знает Казиса, потому что дружит с его отцом. В прошлом году Казис шёл по берегу и вдруг увидал чайку – её трепало прибоем: то бросало на песок, то сносило в море. Казис сразу понял: тут что-то не так – ведь чайки всегда отлично держатся на волнах. Он подбежал к самой воде, выждал, когда прибьёт к берегу птицу. Чайка испугалась, закричала, забилась, но Казис взял её в ладони и понёс домой. У птицы был прямой длинный клюв, чуть загнутый книзу, красные лапы и поломанное крыло. Ей было больно, она кричала, будто плакала. Чайка несколько раз клюнула Казиса: откуда ей было знать, что он хочет помочь?

– Ух ты, Барбара, ворчливая тётушка Барбара, – говорил ей Казис, и птица, слушая его голос, переставала биться.

Казис посадил чайку в сарай, где хранились дрова. Сделал ей гнездо из соломы и тряпок, заложил все щели, чтобы не пробралась кошка.

Казис кормил её и разговаривал с ней. А когда Барбара выздоровела, он отпустил её. Но чайка постоянно прилетает к мальчику и кружит над его домом.

Вот что рассказал папа.

Нюраше хотелось узнать про косу: почему у мальчика Казиса коса? Но она боялась, что отец опять засмеётся и не расскажет дальше.

– Папа, – спросила Нюраша, – а почему же он вольный, этот Казис?

– Ох, даже вспоминать не хочется, – ответил отец. – Такого я страху с ним натерпелся!

– Какого? Какого страху? Расскажи!

– А дело было так. Заночевал я в доме у Казиса. Утром просыпаюсь – никого. Слышу – Казис где-то поблизости напевает, есть у него такая песенка: «Ой, лари-лари-ла. Ой, ла-ри-лари-ла!»

Выхожу, вижу: сидит он на крылечке, лук-самострел мастерит.

«Где старшие?» – спрашиваю.

«Отец, – говорит, – на лов ушёл, мать – на работу, в город, а меня за старшего оставили».

Он согрел завтрак, мы поели. Я хотел было пойти в колхоз по делам, вдруг слышу:

«Спасите! Тону!»

Голосок слабый, девчоночий или мальчишечий, не разберёшь. Я – скорее к берегу. Испугался. Ну, думаю, Казис тонет! И вдруг вижу – наш Казис на берегу, – отвязал отцову лодку, вёсла приладил, спасать отправился… Даже не позвал меня. Я бегу, руками размахиваю: подожди, мол. А он уже от берега оттолкнулся, гребёт вовсю! День был ветреный, волны высокие! Лодка на волнах скачет, того гляди, зачерпнёт. Я подбежал к морю – что делать? Вплавь – не догнать! Хорошо неподалёку ещё одна лодка привязана была. И вёсла на дне лежали. Я – скорее за Казисом вслед. А он уж до того мальчонки добрался. Парнишка за лодку хватается, она кренится, воды нахлебалась, отяжелела… Ну, в общем, вытащили мы этого паренька, и Казиса я кое-как к себе перетащил. Так и вернулись: я на вёслах, а Казис свою лодку держит, через корму перегнулся… Вот какой парень вольный. Ещё бы чуть – и утонул.

– Пап, значит, он не должен был спасать этого мальчика? – спросила Нюраша.

– Как же так – не спасать?

– А ты рассердился.

– Меня надо было крикнуть, вот что, – ответил отец.

– Так ведь он поспешил.

– Ну, хватит. Я разве что говорю? Хороший парень. Только вольный.

– Храбрый, – тихо вздохнула Нюраша.

– Чересчур даже, – проворчал отец.

И Нюраша поняла, что он очень испугался за Казиса.

Отец достал из бокового кармана блестящую, крепко закрученную раковину:

– Держи. Это тебе твой Казис прислал.

Нюра обрадовалась и даже немножко испугалась:

– А разве он меня знает?

– Знает. Я рассказывал. Ты приложи раковину к уху – в ней море шумит.

Нюраша приложила и услышала: шумит море. Много-много воды, а на воде – маленькая лодка и в ней – мальчик с длинной белой косой. Ветер подул – коса расплелась, и волосы залепили лицо. И вот уж он не видит, куда плыть, его может в море унести!..

– Папа! – крикнула Нюраша и открыла глаза.

Отец поднял её:

– Давай-ка, дочка, в кроватку отнесу – ты спишь совсем.

Нюра положила голову на подушку и подумала: «Надо Казису ленту подарить, чтоб коса не расплеталась». И ещё подумала: «Скорее бы поехать к морю».

– Я кошку Муру не боюсь, – сказала Нюраша сквозь сон. – Чайку не забоялась. Я и волка…

Но тут она сразу замолчала. А почему – ты, наверное, догадываешься.

Глава 7. Работа

На другое утро мама, как всегда, корову подоила, печь истопила, каши наварила и разбудила Нюру:

– Вставай, дочка, завтракать!

И Нюра не стала капризничать – спрыгнула с кровати, накинула платье, принялась туфли застёгивать.

– Давай помогу, – сказала мама.

– Мам, а Казис сам туфли застёгивает?

– Какой Казис?

– Такой. Спроси у папы.

Мама спросила. Папа ответил:

– Он всё делает сам.

И Нюра сама помылась, сама расчесала волосы, только ленточку ей вплела мама.

Села Нюра за стол.

Папа говорит:

– Ешь кашу, дочка, будешь сильной.

И Нюра сразу поняла, про что он подумал. Позавтракали. Папа стал собираться на работу, а мама загрустила:

– Эх, сегодня наша бригада на дальнем поле – не знаю, успею ли к Нюраше забежать.

Папа покачал головой:

– Не слишком ли мы нашу дочку балуем? Вон Казис на лов с отцом ходит.

– На что ходит? – не поняла Нюра.

– Рыбу ловить.

Нюре стало обидно:

– И я рыбу ловить! И я!

– Где же у нас рыба? – засмеялся папа. – Если только в луже у колодца.

Нюре стало ещё обидней: разве она виновата, что у них нет моря?

– Зря ты, отец, так говоришь, – заступилась мама. – Нюраша вот пойдёт и мне помогать будет. Верно, дочка?

Нюра хотела сказать, как всегда:

– М-м-м… Не хочу!.. Но не сказала.

Нарезали они хлеба, взяли картошки, мяса из щей, молока в бутылку налили и пошли. Мама торопилась, а Нюра пылила туфлями по дороге. Пыль была мягкая, прохладная – остыла за ночь.

– Мам, я разуюсь.

– Разувайся. Только туфли сама понесёшь.

– Ладно.

Босиком приятней идти, зато медленней: каждый камешек, каждый комочек глины голые пятки колет. Вот Нюраша и смотрит вниз, под ноги. А видит всё жёлтую дорогу да жёлтую дорогу. И вдруг – хоп! – зелёная тропа. Удивилась Нюра, подняла голову, – а они уже к огородам вышли.

Вдалеке женщины работают – землю долбят тяпками, такими лопаточками на длинных ручках. Нюра знает: это они капусту или свёклу окучивают. Или ещё морковку. Если морковку – лучше. Вкуснее.

Подошли они с мамой поближе.

– Нюраша! – обрадовались женщины. И все зовут её к себе.

Одна говорит:

– Иди, морковку самую большую найдём.

Другая говорит:

– Садись, доченька, в тенёк, смотри, у меня здесь кустик возле делянки.

А третья говорит:

– Нюраша, помоги мне, а то у меня тяпка тяжёлая.

Нюра помолчала-помолчала, а потом ответила тихонечко:

– Я с мамой хочу.

Обхватила мамины ноги, прижалась: уж больно народу много!

Постояли они так, потом мама взяла тяпку:

– Давай, доченька, я буду окучивать, а ты во-о-он туда траву носи.

Нюра отнесла охапку травы на луговинку – обратно пошла. А у мамы снова целый ворох травы. Нюра опять потащила. А как подошла к концу грядки, вдруг прямо из-под ног у неё выпорхнула птица. Белая птица с тёмными перышками на голове и крыльях. Она была совсем рядом, руками можно достать! Сжала свои красные пальцы в кулачки и крыльями – шух! шух! шух!

– Здравствуй, Варвара! – крикнула ей Нюраша. Она всё смотрела на чайку, пока та не улетела.

Потом взглянула вниз, на грядку, откуда птица поднялась, и увидела в ямке, под комьями земли, голубое стёклышко.

Она отчистила стёклышко, потом дыхнула на него и потёрла об рукав. И только тогда сквозь него поглядела. Рожь на дальнем поле стала зелёно-синей, и она текла, колыхалась, как вода… Много-много воды – больше, чем в ванне, больше, чем в речке!

Нюра побежала к маме:

– Мам, а море какое?

– Большое.

– А ещё какое?

– Разное. То синее, то зелёное, и по нему волны ходят.

Нюра показала стёклышко:

– Вот смотри, мне чайка море принесла!

– Да как же она принесла-то?

Нюра спрятала стёклышко за спину:

– А вот так. Она знала, как.

Обратно возвращались все вместе. Нюра надела туфли и шла быстро: ей хотелось поскорее спрятать море в коробочку из-под леденцов.

Мама наклонилась к Нюраше:

– Какая ты у меня сегодня девочка хорошая! Не устала?

– Я сильная, – ответила Нюра. – И никогда не капризничаю.

Мама подхватила её и посадила к себе на плечи. И вот уж Нюра выше всех! Отсюда, с высоты, видны огороды, где работали сегодня; и ближнее поле, жёлтое от пшеницы; и дальнее поле, тоже жёлтое; и высокое небо, жёлтое по краям; и совсем близко, за кустами, большое жёлтое солнце.

И Нюраша подумала: вот какое стёклышко надо послать Казису – жёлтое.

Глава 8. Дружба

Кошка Мура была всегда. Нюра о ней заботилась: наливала молока утром, днём и вечером. Мурино блюдечко стояло в сенях.

Нюраша дружила с Мурой: хватала её поперёк живота и таскала по всему дому.

Кошка Мура тоже дружила: как увидит Нюрашу, так спрячется под кровать или в форточку выпрыгнет. Зато вечером Мура мягко впрыгивала к ней в постельку, ступала тяжёлыми лапами возле ног, а потом укладывалась и начинала петь: «Мурр-Нюрр, Мурр-Нюрр…» Она баюкала Нюрашу.

В этот раз Нюра встала, а в доме – никого. Вышла на крыльцо и – прыг, прыг, прыг со ступенек.

И как только её туфельки ступили на песок, откуда-то из-за дома выкатился рыжий лохматый шар.

Нюра одним махом впрыгнула на крыльцо.

Шар катился, чуть отталкиваясь от земли короткими толстыми лапами.

– Мама! – прошептала Нюра.

А уши у него болтались, как две тряпочки.

– Ой, какой! – ахнула Нюра.

А глаза у него блестели и смеялись. И вся лохматая мордочка смеялась.

– Эй! Эй! Эй! – закричала Нюра. Он был совсем не страшный.

Он был щенок.

Нюра завизжала от радости, спрыгнула на землю и схватила щенка. Щенок не стал вырываться, как Мура. Он задвигал лапами по Нюрашиному платью и положил мордочку ей на плечо. И задышал возле уха. От него так тепло пахло!

Нюраша понесла щенка в сени, к Муриному блюдцу. Мура своё молоко ещё не выпила.

Щенок пошёл, пошёл как-то боком, влез лапами в блюдце и разлил молоко. Потом понюхал мокрую лапу и облизал её красным язычком.

Нюра принесла ещё молока, и щенок стал быстро-быстро лакать. Он весь обрызгался!

Нюра снова подлила молока, а потом – ещё. Она вылила из кастрюльки всё Мурино молоко.

А Мура сидела на пороге и крутила хвостом: сердилась.

Тогда Нюра вынесла её на улицу, закрыла дверь.

А щенок всё пил, пил!

Бока у него раздулись, глаза стали сонными. Он заковылял по сеням, сделал лужицу, а потом лёг возле лавки и заснул.

Это был такой хороший день!

Щенок бегал по саду, а Нюра – за ним. Нюра сразу его догоняла!

Через забор заглянула тётя Саня, соседка.

– Это нашей Мохнушки щенок, – сказала она.

Нюра так и задрожала:

– Тётя Санечка! Тётя Саня!..

– Чего ты? – удивилась соседка. – Я ведь не отбираю. Только у отца спроси и у мамы.

– Они согласны! – закричала Нюраша, схватила щенка и потащила к дому.

А мама уже пришла. Она только что подоила корову и теперь процеживала молоко сквозь марлю. Молоко было тёплое, оно пенилось.

Мама не оглянулась. Налила Нюре полную чашку, поставила на стол.

Возле мамы вертелась Мура.

– Уйди, – попросила мама. Но Мура не ушла.

– Мама! – позвала Нюраша и протянула щенка. Лапы его болтались в воздухе.

– Ух, какой шарик! – засмеялась мама.

– Мам, а можно? А?

– Можно, – ответила мама. – Отец давно хотел собаку.

Нюра опять тихонечко завизжала от радости. Она стала пить молоко, а Шарика держала на коленях.

Но тут она увидела: кошка Мура залезла на лавку и тянется к ней, будто хочет что-то сказать.

– Уходи! – крикнула Нюра и посмотрела на маму. А мама внимательно – на неё.

Нюраша опустила щенка на пол. И покраснела.

Она догадалась, о чём хотела сказать Мура. И ты, наверное, тоже догадываешься.

Мура, хотела сказать: «Если у тебя завелись новые друзья, нехорошо обижать старых. Мальчик Казис никогда так не делает!»

Глава 9. Лента в клеточку

На подоконнике лежит коробка, а в коробке – Нюрашины ленты для косы. Косичка у Нюры маленькая, а ленты красивые: одна белая, другая голубая, третья красная, а четвёртая самая лучшая – в зелёную и коричневую клеточку.

Нюра вынула ту, которая в клеточку, и поглядела в окно. За окошком было темно, что-то шуршало, постукивало.

– Мам! – позвала Нюра.

Мама не слышала: она стирала на кухне. Папа возился с приёмником: вынимал и вставлял какие-то тёмные лампочки. Под столом спал Шарик. Нюра растолкала его. Щенок потянулся к ней сонной тёплой мордой, встал на мягкие после сна лапы и, шатаясь, пошёл.

Нюра схватила его в охапку, взяла с окна ленту и открыла дверь в сени.

Там было совсем темно.

Сквозь маленькое окошко просвечивало синее, тоже очень тёмное небо. Нюре захотелось шагнуть назад, захлопнуть поскорее дверь, но она не сделала так: она ступила через порог.

«Ко-ко-ко!» – затревожился на дворе петух. Он хотел сказать, что нельзя выходить так поздно.

– Ничего, – шепнула Нюра и скорее на крыльцо.

И совсем даже не страшно, потому что никакие волки в сенях не прячутся.

Шарик, как видно, заснул у Нюраши на руках. А теперь, на свежем воздухе, проснулся, забарахтался.

Нюра сказала:

– Мы с тобой, Шарик, только до калитки добежим. Оставим ленточку для Казиса, и всё. Пусть чайка Варвара отнесёт.

Нюра слезла с крыльца и пошла по дорожке. Она старалась не дышать.

И вдруг что-то как зашуршит под кустами! Нюра остановилась, прижала к себе тёплое тельце Шарика:

– Ничего, Шарик, ведь мы вместе.

А там всё шурх да шурх, всё ближе да ближе. И вот вылез на дорожку маленький зверь, меньше Шарика. Наскочил на Нюрину ногу, зафырчал, свернулся.

Нюра вздохнула и засмеялась: она уже видела такого зверя и сразу узнала – ёжик.

Она пошла дальше.

Вот дорожка чуть повернула, обогнула вишнёвое дерево. Значит, скоро калитка.

И вдруг Нюра увидала: там, около калитки, над изгородью блестят два огромных зелёных глаза.

Ну конечно! За забором – поле, за полем – лес, а в лесу кто живёт?.. Вот он и прибежал, встал на задние лапы, раскрыл пасть!..

Нюра хотела закричать, но крик не получился.

А зелёные глаза уставились прямо на неё.

Нюра выронила щенка. Шарик плюхнулся, но не завизжал, а побежал прямо туда, к этому зверю.

И тогда Нюра кинулась за ним:

– Шарик! Назад! Шарик, Шарик!

Он такой маленький, глупый, тёплый, а зверь такой злой, с огромной пастью!..

– Шарик, Шарик, назад!

Но тут вдруг зелёные глаза потухли, что-то мягко ударилось о землю возле забора, и тотчас же об Нюрину ногу потёрлась нежная шёрстка. Мура! Конечно же это Мура!

– Мура! Ты на заборе сидела? – спросила её Нюраша.

Нюрины глаза уже привыкли к темноте, и теперь была ясно видна загородка, и все деревья и кусты, и Шарик, как он катился по траве.

Нюра быстро привязала ленту к сучку вишни, схватила одной рукой Шарика, другой – Муру и побежала к дому. Папа увидел Нюрашу, отложил лампочки и винтики.

– Откуда это ты так поздно, дочка?

– Я ленту для Казиса на вишню повесила, чтобы чайка Варвара отнесла.

– Отнесёт! – улыбнулся отец. – Будет доставлено. А я-то думал: где ты бродишь?

– Это Мура бродит, – ответила Нюраша и перевела дух. – Там ведь и волки могут быть. Хорошо, мы с Шариком подоспели!

– Молодцы! – сказал отец удивлённо.

А чего удивляться? Это ведь всем известно: если хочешь стать храбрым, надо не бояться. Вот как мальчик Казис.